Все мы живем в кредит, взятый друг у друга. Как только человек вступает в социальные отношения, он тут же становится одновременно и заимодавцем, и заемщиком. Супруги, любовники, друзья, коллеги, политики, продавцы-покупатели, ученики-учителя – все дают друг другу какие-то обещания (то есть берут в долг) и требуют каких-либо обещаний в ответ (то есть открывают кредитную линию). Так называемая «социальная эффективность», то есть твоя «полезность» для общества, измеряется способностью выполнять данные обещания, то есть гасить взятый кредит. Именно так, и никак иначе.
Что такое кредит по сути? Это предоставление чего-либо (не важно, чего – денег, ресурсов, товаров, услуг, интима, заботы, любви, доверия) во временное или постоянное пользование с условием постепенного возврата («погашения») по частям или оптом. Кредиты возвращают либо в той же «валюте», либо в эквиваленте. Чаще всего возвращаешь не то, что берешь. Берешь деньгами, а возвращаешь золотом, работой, товаром, услугой. Берешь от ученика уважение, возвращаешь знания. Берешь от своего ребенка продолжение рода, отдаешь безусловную любовь и заботу до гроба. Берешь от жены уют, предоставляешь достаток. Берешь от страны стабильность, спокойствие, уверенность в завтрашнем дне, соблюдение твоих гражданских прав и защиту по закону, возвращаешь налоги, верноподданность, трудишься на благо, исполняешь долг, поддерживаешь демографию.
Так работает система. Чем больше ты соответствуешь системе, тем более ты социализирован. И наоборот, асоциальность – это неспособность соответствовать системе. Так происходит, когда намеренно или случайно ты переоцениваешь свои возможности и в результате оказываешься неспособным вернуть взятые кредиты. Если ты асоциален, некредитоспособен, то тебе легче украсть, чем заработать, жить за чужой счет, ничего не давая взамен, отказаться от деторождения, насильничать без взаимности, не исполнять договорные обязательства и всякими прочими способами нарушать собственные обещания.
Обещал муж содержать свою жену – содержи, иначе никудышный ты муж. Обещал отец вырастить детей умных, воспитанных, здоровых – расти, иначе какой же ты отец. Обещал учитель передать знания, обещал врач излечить болезнь, обещал столяр сварганить комод, обещал пивовар сварить доброе пиво – учи, лечи, варгань, вари. Гаси кредит – в этом твоя социальная функция. Иначе зачем ты небо коптишь, чужую еду потребляешь, чужой воздух портишь?
Обещал писатель писать книги мудрые, полезные, интересные – так уж постарайся, иначе иди картофель копай или дворы мети.
Любой кредит подразумевает взаимозависимость. Заимодавец не меньше заинтересован в возврате кредита, чем заемщик. Речь, конечно, о добросовестном заемщике. Недобросовестный кредиты для того и берет, чтобы не отдавать. Вся система социальных отношений зиждется на этой самой добросовестности. Хотя бы относительной. Ну, скажем, в поликлинике ты надеешься встретить именно врача, а не кого-либо другого. Если, записавшись на прием, ты будешь гадать, кого увидишь там в белом халате – пианиста, водопроводчика или горностая, то системе придет конец. А вот насколько квалифицированным будет врач, сумеет ли он вернуть тебе кредит доверия своим профессиональным мастерством – это уже другой вопрос.
Главное, не перепутать, кто ж все-таки кому должен. Например, политики. Почему-то обывательское воображение по-прежнему рисует некий долг политиков перед народом. Нет такого долга. У каждого политика (включая самое высшее ТОП-звено) есть свой наниматель, и это никак не народ. Обещания, даваемые политиками народу, - этакие бутафорские «заклички», наподобие «гуси-гуси, га-га-га», «улитка-улитка, высунь рожки» или «нас тринадцать - тридцать два, чью душу желаете?».
Это обязательный атрибут игры в демократию, они – заклички, запевки, приговорки, дразнилки, мирилки - совершенно не обязательны к исполнению. Потешные прибаутки. Никто ж серьезно не думает, что игроков в команде действительно «тринадцать - тридцать два». Что это за число такое? Все же видят, что никакое море не волнуется ни раз, ни два, ни три. И нет никакого волка под горой, что не пускает нас домой, потому что и горы-то никакой нет. Это игра. Как и нет никакой доли ресурсов на ваучер, нет никакого обеспечения нацвалюты золотом, нет никакого снижения налогов, мирных инициатив, борьбы с коррупцией, свобод - слова, мыслей, вероисповеданий, что бы ни обещал политик с трибуны – всего этого нет. А вот то, что политик пообещает своим настоящим хозяевам, тем, кто его к должности подвел, на должность провел и долю в доходах определил, - вот эти обещания выполнять надо. Потому что там есть кому спросить. И там знают, как именно будут спрашивать.
Пообещал политик, например, страну развалить, тарифы поднять, народ извести, прогнуть и в рабское состояние низвергнуть – изволь исполнить, ты для того сюда и поставлен, за то и плюшки всякие получаешь. Тут все от воли хозяев зависит, это именно тот кредит, который возвращать-таки придется при любых обстоятельствах.
А вот недисциплинированный заемщик – это зло. Но зло это сеет он не самим фактом своего существования, нет, исключения, как мы знаем, лишь подтверждают правила и способствуют целостности, прочности всей системы. Зло несут те, кто настолько глупы, что попадаются в ловушки недисциплинированных должников.
Слабость можно уважать, трусость можно объяснить и даже предательство можно оправдать. Можно-можно, при определенных условиях. Тут вопрос взаимовыгоды. Если предатель тебе может оказаться ценен в будущем, если выгода превысит моральный-материальный ущерб от его предательства, то чего уж там… Вся жизнь из компромиссов.
А вот глупость никак не может вызывать уважение. Нет, ошибиться может каждый, и неоднократно. Так мы накапливаем опыт, становимся мудрее. Так мы живем. Но раз уж ошибся – улыбнись и иди дальше. Не нужно бегать за должником своим и просить возврата. Это капец как унизительно. Попросту лишает человеческого достоинства. Проще не одалживать или одалживать столько, сколько не жалко потерять, чем потом выпрашивать возврат своего же.
Хотя какое уже «свое»? Все, что дал подержать, чем дал попользоваться, уже не твое – забудь. Пусть теперь голова болит у заемщика. Пусть он помнит, чтобы вернуть. А не вспомнит – его проблема, мы же знаем, что недисциплинированный должник перестает быть членом общества. Собственно, тот, кто не возвращает долги, и не человек вовсе – так, кукла говорящая, да к тому же вредная в быту – выкинуть и забыть.
Все наши жизненные неурядицы именно из того и проистекают, что мы даем в долг не тем и берем в долг больше, чем можем вернуть, почему-то требуем возврата долгов, все еще считая одолженное «своим», и не торопимся возвращать чужое. Каждый человек – канатоходец над бездной. В его руках балансир, на одном конце которого груз «взял», на другом – груз «отдал». Чем лучше человек воспитан, чем больше запас его фундаментальных знаний, чем более корректно его взаимодействие с себе подобными, чем больше он соответствует системе, тем лучше срабатывает автоматическая балансировка. Отсутствие воспитания, знаний и способности к адекватной коммуникации заставляет нас включать ручной режим, не просто жить по внутренним направляющим, а думать над каждым решением, что зачастую приводит к роковым ошибкам и низвергает нас в асоциальную бездну.
Есть утраты вынужденные и невынужденные. Иногда судьба лишает нас важного, мы помним и скорбим, но понимаем, что таковы законы Вселенной – нам их не понять, остается только принимать и соизмерять свои дальнейшие действия с новыми обстоятельствами. Это вынужденные утраты. Но чаще мы теряем по собственной глупости, не умея правильно определить, кто, кому, за что и сколько должен. Это утраты невынужденные, приняли к сведению, улыбнулись и зашагали по канату дальше.
В общем, нет ничего хуже, чем хныкать над невынужденными утратами – денег, ресурсов, друзей, любимых, «лучших лет своей жизни», «выпитой крови», «выпавших волос», «крепкого здоровья». То есть нет ничего хуже, чем требовать погашения кредита. Хотя нет, есть вещь и похуже: брать кредит не по силам, не имея возможности его вернуть или заранее не желая возвращать взятое в долг. Недобросовестные заимодавцы и заемщики – вот основная причина социальной неустроенности, разлада в общественных отношениях.