Обитая дермантином дверь отворилась, и в сумеречном коридоре материализовался тусклый силуэт человека. Тёмный мешок полетел в угол, и гость, не включая свет, свернулся прямо на линолеуме в центре единственной комнаты. Ни гул телевизора за стеной, ни сработавшая в далеке сигнализация не в силах были перебить тяжёлое дыхание спящего.
Проснувшись, он подошел к стоявшему в углу зеркалу, внимательно разглядел плохо выбритую голову и погладил седую щетину ввалившихся щек. Десять лет он не видел своего отражения. Десять лет люди в белом заставляли его глотать цветные икринки и учили, чего он не должен слышать. Десять лет – хорошая школа. За это время можно хорошо научиться терпеть, научиться ждать, научиться кивать и правильно отвечать на вопросы.
Но десяти лет мало, чтобы забыть. В те дни он прошагал три тысячи километров для встречи с Главным. Духи послали сообщить ему о неправильном: сказать, что люди не должны пускать земле кровь для прокорма чрев своих повозок, объяснить, что нельзя воровать дыхание земли для продажи по трубам, идущим на чужбину. Духи накажут тех, кто обижает землю.
Ему помешали – не дали достичь цели. Ему не поверили. И теперь нужно спросить у Духов, следует ли продолжить путь?
Взяв в руки стоявший у стены бубен, он нанес первый удар колотушкой. Мягкая вибрация заполнила комнату, и он стал раскачиваться в такт стелящимся звукам. Волны от колотушки разливались в пространстве, и, замерев в этом водовороте, он представлял себя такой же волной, а затем мчался с ними ввысь – за пределы серой якутской панельки.
Он лежал на полу.
Духи оставили его.
Силы оставили его.
Душа оставила его.