Дядя Слава мог уговорить даже мертвого.
– Ты только представь, – говорил он, мечтательно закатывая глаза, – теплый день, солнце, все вокруг золотое, даже воздух немного светится. Тишина такая стоит, что слышно, как листья с деревьев падают. Только сосны шумят где-то вверху и птицы тонко-тонко переговариваются. И грибы. Справа, слева, впереди. Где-то только темные шляпки из листьев торчат. А где-то прямо настоящий гриб-красавец примостился. Где-то дружна полянка. Где-то гордые одиночки. И ты. Идешь по лесу, совсем одна, ни людей, ни машин…
– Иду и во весь голос ору «Помогите, я заблудилась», – хмыкнула Лена. – Или «Медведь, пошел вон! Не для тебя ягодка росла»!
– Идешь и радуешься, – отмахнулся дядя Слава. – Какие медведи? Дай Бог какого ежа встретить! Там того леса – метр на метр. Деревья рядами. Между ними или дороги, или пожарные канавы – есть на что ориентироваться.
– Там же, наверное, людей немеряно будет, – продолжала отнекиваться Лена.
– Туда мало кто ездит, места далекие и малоизвестные, – не отступал дядя Слава. – Мы же специально так едем, чтобы грибов побольше, людей поменьше.
– Вам что, больше некого звать? – напрямую спросила Лена.
– Я хочу, чтобы ты поехала. Сидишь в своей квартире городской целыми днями, света белого не видишь. А там лес, красота! Погоду золотую обещают! Вот что ты потеряешь, если один раз на прогулку выберешься, скажи?
Лена хотела было перечислить, но кроме сериалов, шоу и тик-тока ничего в голову и не лезло.
– Ладно природа – на деревья-цветочки ты и в парке можешь посмотреть. Но ведь мы на настоящую охоту едем, только без ружей и собак, тихую. Можно, конечно, просто так по лесу бродить. А можно и с определенной целью. Нужно просто один гриб найти – и все, ты пропала. Будешь то и дело глазами по земле водить, высматривать, что там за подозрительный холмик, что там белеет или темнеет, где тут гриб еще притаится. Их по одному интересно собирать – там взгляд за шляпку зацепится, тут… А уже если поляну найдешь – чистый праздник, только успевай подмечать да поворачиваться. И в корзинку добычу грузить!
И Лена не устояла, согласилась поехать.
*
Все оказалось именно так, как обещал дядя Слава.
Выехали они еще затемно. Особой радостью оказалось уже выйти в пустой, предутренний микрорайон, абсолютно свободный от людей, машин, собачников, спортсменов, тихий и темный. Обычно оживленные и яркие, словно гирлянды, дома стояли темными глыбами, доисторическими камнями. А на небе виднелась россыпь мелких звезд да глумливая, тонкая ухмылка молодой луны.
Лес тоже не разочаровал. Золото листвы, земли, воздуха, плотная, хоть ножом режь, тишина, трели птиц. И воздух – с нотками хвои, палой листвы, сырости.
Грибники споро похватали из багажника корзинки и рванули в разные стороны, чтобы не мешать друг другу.
– Ты со мной пойдешь или сама погуляешь? – спросил дядя Слава. Ему явно не терпелось кинуться вслед за остальными, азартно выискивая съедобные грибы во всех мыслимых и ненемыслимых местах, но он взял на себя ответственность за Лену, а потому просто сбежать, не убедившись, что она понимает, куда идти и что делать, не мог.
– Сама погуляю, – ответила Лена. – Вы за меня не переживайте. Я далеко от машины не уйду.
– Ну, как хочешь.
– Все хорошо, – успокоила его Лена. – Мне уже очень нравится!
– Ты грибы поищи, они тут везде должны быть, – посоветовал дядя Слава. – И не забывай: в 14 общий сбор. Кто не успел – остается жить в лесу!
– Так я и поверила! – хмыкнула Лена.
– Верь не верь, но к двум подойди к машине, пожалуйста. Мы еще в одно интересное место заедем! – уже серьезно сказал дядя Слава.
И, не дожидаясь ответа собеседницы, рванул в глубь леса.
– Обязательно! – крикнула ему вслед Лена.
Как и полагалось тихой охотнице, она повесила на локоть свою корзиночку и медленно пошла вдоль дороги, внимательно смотря по сторонам.
Грибы Лена, несмотря на обещание, не искала. У нее было своя тихая охота. Как можно было смотреть только на землю, когда вокруг было столько всего потрясающего? Осень вошла в свой апофеоз в цвете, свете и запахе. Упустить такое стало бы настоящим преступлением. Телефон с тихим шорохом отмерял все новые и новые кадры. Лена не искала фокус, не продумывала композицию – просто бездумно, почти автоматически нажимала на кнопку, пытаясь запечатлеть красоту вокруг.
Дядя Слава оказался прав. Процесс затягивал. И пусть был нюанс – кого он интересовал? Здесь и сейчас Лена была бесконечно увлечена и абсолютно счастлива. Она даже не думала про будущие лайки – просто пыталась поймать максимальное количество разнообразной красоты. Даже если никому из подписчиков не зайдет, все равно будет что посмотреть зимой, вспомнить о прекрасном времени.
Вдоволь нафотографировав изгиб дороги, золотые березки, яркие, контрастные коричнево-зеленые сосны и темные, почти черно-синие ели, Лена решила пройти немного вглубь леса. Запечатлеть, так сказать, немного нетронутой цивилизацией, дикой природы.
«Возможно, и гриб какой-нибудь найду. Срывать его вряд ли буду, зато сфотографирую во всех ракурсах!» – мечтала Лена.
Дядя Слава и тут оказался прав. Лес был отличный. Чистый, просторный, очень светлый. Кое-где попадались заросли малины или ежевики, стволы упавших деревьев или просто кусты, Но обойти их не составляло труда. Сами же деревья росли ровными рядами. Земля под ногами тоже была достаточно ровной. Вообще идти было очень легко, Лена не заметила, как зашла довольно далеко. Дороги отсюда уже не было видно. Но страха Лена не испытывала. Понимала: стоит развернуться на 180 градусов – и можно начинать возвращаться.
Здесь тоже было очень красиво. Сосны стояли высокие, огромные, исполинские. Небо над ними было совсем маленьким, очень далеким и синим-синим. Несколько пней, уже темных, потрепанных временем и погодой, казались столами для военных советов сказочных, лесных великанов.
Еще через несколько шагов Лена наткнулась на полянку мухоморов. Это был восторг чистейшей воды. Лена возликовала. В осеннем солнце они словно излучали свет. Нащелкав кадров – потом разберется, какие подошли, а какие нет! – Лена прошла еще чуть-чуть. Это уже больше было похоже на съедобные грибы: коренастые, невысокие с темной шляпкой. Сначала один, потом еще один, потом группка. Лена обходила их, фоткая так и так, с разных ракурсов, сбоку, сверху, снизу, группой и по одному... И обязательно чтобы был один большой гриб, чтобы с перспективной, чтобы… чтобы…
«Собрать их потом, что ли, чтобы не с пустой корзинкой ходить? А то как лошара!» – подумала Лена.
Но тут же отвлеклась на новую группу грибов. Все было так, как рассказывал дядя Слава, описывая грибные поляны. Азарт захватил Лену. Руки то и дело тянулись сорвать гриб, но жадность фотографа побеждала. Нужно было успеть сфотографировать как можно больше грибов, пока солнце не скрылось за тучей или не зашло за кроны деревьев, пока свет был вот таким – ровным, теплым, золотым, с легкой розовинкой.
А потом все отошло на второй план. Потому что Лене на глаза попался натуральный царь-гриб. Он был идеальным: высокий, но не старый, крепкий, с темной, чуть блестящей влагой шляпкой и бело-серой толстой ножкой (или как оно у грибов называется?). Сверху на нем живописно лежал желто-алый лист клена. Воистину царский подарок леса!
От восторга Лена завизжала, словно девчонка. Первым делом отшвырнула подальше корзину, чтобы та не мешала. И принялась танцевать ритуальный фотографический танец вкруг гриба. Лена поднималась на цыпочки, опускалась на колени, ложилась на живот – все, чтобы получить максимальное количество красивых ракурсов.
Когда именно перестала сгибаться левая рука, Лена поняла не сразу. Просто в один момент почувствовала, что не может нормально подняться из очередного упора лежа. Хватило одного взгляда, чтобы заметить причину проблемы – и еще несколько минут, чтобы осознать масштаб случившегося. После чего Лена вскочила на ноги за одну секунду, скинула куртку и тут же принялась отряхивать себя, еще сама не понимая от чего.
Еще несколько секунд спустя стало понятно, что пострадала только куртка. Ее любимая, старая-добрая куртка, пережившая много падений, поездок и приключений, оказалась безнадежно испорчена. Она вся ороговела и скукожилась, стала просто деревянной. Больше всего пострадали перед и левая сторона, правая часть оказалась поврежденной меньше, а вот спина вообще не изменилась.
«Значит, я на что-то такое легла, – подумала Лена. – Поэтому спина и нормальная. Но вот на что?»
Она внимательно огляделась по сторонам, сама не понимая, что хочет найти. Химия еще со школы была для нее темной лошадкой, а потому быстро сообразить, какое вещество столь пагубно могло повлиять на кожу, не получалось.
Да и не попадалось на глаза ничего такого: ни химических луж, ни выжженых пятен, ни…
Едва заметную, бело-сиреневую плесень на грибах Лена заметила не сразу, уж очень неброской та была. Да будем честны: если бы не инцидент с курткой, Лена вообще никакого внимания не обратила бы на эту плесень.
Лена присела возле грибов, внимательно их разглядывая. Трогать руками было боязно. Лена достала из уцелевшего кармана куртки свернутые клубком перчатки и осторожно, прямо этим же клубком, провела по шляпкам. Несколько секунд ничего не происходило, и Лена решила, что ее паранойя оказалась напрасной.
А потом перчатки зашевелились в руке, принялись скручиваться, распадаться прямо на глазах. Лена завизжала и отбросила клубок подальше от себя.
Нужно было валить оттуда немедленно. Лена вскочила на ноги, стараясь ничего не касаться руками, и быстро пошла к дороге, стараясь обходить грибные поляны. Но теперь они, словно назло, попадались постоянно. И все грибы на них были покрыты бело-сиреневым налетом.
Все так же пели птицы. Воздух был розово-золотым. Запах леса – настоявшимся, густым, насыщенным. Но Лена уже не обращала внимания на красоту вокруг. Словно мантру она повторяла: хоть бы дойти до дороги, хоть бы дойти до дороги, хоть бы дойти до дороги…
Под этот незамысловатый речитатив, за очередным кустом, обходя грибную поляну, Лена наткнулась, буквально налетела, на странную композицию.
Небрежно расставленные, словно уроненные, лежали плетенные корзинки, пластмассовые ведра, несколько плотных целлофановых пакетов. Словно кто-то оставил свое имущество и отошел. Но никого не было ни видно, ни слышно.
«Странные люди – оставили и ушли, – подумала Лена. – Увидеть бы их, предупредить о плесени».
И тут ее взгляд наткнулся на гору чего-то темного – словно вещи, сваленные несколькими небрежными кучами. Из вещей торчала обувь. Если повнимательнее присмотреться, можно было попытаться угадать: вот фигура побольше, вот две поменьше, вот одна совсем маленькая, словно ребенок. А если включить воображение и соотнести с валяющимися корзинами и ведрами, то можно вообразить, что семья из четырех человек собирала тут грибы, а потом… Взяла и упала. Застыла. Истлела, уходя в землю.
А еще все вещи были покрыты тонким слоем той самой бело-сиреневой плесени.
Лена завизжала и, не разбирая пути, не приглядываясь к грибным полянам, рванула вперед.
Остановилась она только у дороги. Споткнулась, упала на колени, опять закричала, тут же вскочила на ноги, принялась обрушивать себя, замерла, ожидая, что вот сейчас она тоже начнет превращаться в пыль, покрываясь бело-сиреневой, случайно подцепленной плесенью. Но врем шло, и ничего не происходило. Тогда Лена выдохнула, распрямилась и медленно, оглядываясь по сторонам, внимательно смотря под ноги, побрела к машине. Она тихо молилась: пусть это будет едиснтвенное такое место в лесу, пожалуйста, пусть, пусть дядя Слава не наткнется ни на что подобное, пожалуйста, пожалуйста, ну пожалуйста.
Лес отвечал ей шумом высоких сосен да трелями птиц. У него была своя тихая охота.