Глава первая
Этот день мало чем отличался от всех остальных дней в моей жизни. Во всяком случае, в прошедшие два месяца моей жизни. Несмотря на то, что апрель давно перевалил за середину, по моим ощущениям сейчас был конец октября.
Соответствующим было и настроение. Впрочем, оно у меня теперь всегда такое. И наверняка таковым останется навсегда, поскольку я дала себе слово никогда больше не влюбляться. А если я не влюблюсь, крылья у меня не вырастут, и настроение останется серым, беспросветным, вечным...
Таким, каким оно стало четырнадцатого февраля, в этот странный день, который некоторые люди считают праздником.
Четырнадцатого февраля мой любимый человек сделал предложение. Не деловое, разумеется, хотя Денис очень деловой. Он сделал предложение руки и сердца... Правда, не мне, а моей тогда ещё подруге Наде.
Конечно, перед этим Денис всё мне объяснил и попросил прощения. Я была бы очень рада, если бы от извинений Дениса и Нади мне стало хоть чуточку легче, но увы...
Всё бы ничего, ведь дело-то житейское. И возможно, мне было бы не так обидно, если бы Денис являлся первым мужчиной, оставившим меня ради другой женщины, пусть даже ради моей подруги.
Тем более, Надя... Перед ней, судя по всему, трудно устоять, мужчинам виднее. Она очень яркая, общительная и активная. Она настоящий интеллектуал-многогранник. У неё как минимум три высших образования, одно из которых связано искусствоведением, другое - с историей, а третье - с востоковедением и африканистикой. Надя бывала в таких странах нашего огромного мира, о которых многие из простых смертных даже не слышали.
Потом Надя жила и работала в Москве, однако осенью прошлого года она развелась с мужем и решила временно вернуться в родной город, зализать раны. Разумеется, я поддерживала её как могла. Доподдерживалась.
...До Дениса, ещё в моей ранней молодости, был Пётр, которого я ждала из армии. Дождалась; правда, вернулся он не один, а с молодой женой.
Позже, в студенческие годы, был Слава. Мы с ним провели вместе целый год, но потом Слава случайно встретился со своей первой любовью, которая успела побывать замужем и развестись.
После того, как меня оставил Слава, я больше трёх лет даже думать не хотела об отношениях. Однако в один прекрасный день в галерее, в которой я начала работать после окончания факультета искусствоведения, решили, наконец, установить видеокамеры.
Устанавливал молодой мужчина, недавно переживший развод, Григорий. Мы случайно разговорились с ним и понравились друг другу. Гриша стал ухаживать за мной, и я будто оттаяла.
Но через полгода у Гриши заболела дочка, и это обстоятельство вновь сблизило его с бывшей женой, сплотило. К счастью, девочка поправилась, а любящие родители сплотились настолько, что возродили семью. Что ж, ради такого можно и пострадать.
Страдала я два года, а потом во время выездного новогоднего корпоратива познакомилась с Денисом. У организации, в которой работал Денис, корпоратив проходил на территории той же базы отдыха, где проходил наш корпоратив.
Денис, как я уже сказала, очень серьёзный и деловой человек. Он занимается поставками высокоточного оборудования в различные серьёзные организации и на предприятия.
На момент нашего знакомства мне уже исполнилось двадцать восемь лет, а Денису было двадцать шесть. Он был полностью погружен только в карьеру, и за спиной у него имелись лишь профессиональные достижения и личностный рост. Никаких бывших жён, никаких детей, никаких драматических историй с разбитым сердцем...
Я реально на крыльях летала в течение трёх лет. Из них полтора года мы жили вместе с Денисом. Он всегда говорил, что я очень благотворно влияю на его карьеру, вдохновляю его. Не знаю, так ли это было в действительности, но недавно Денис занял должность, к которой очень стремился, и даже начал намекать мне на то, что пора заняться и другими аспектами жизни, не только карьерой.
Как раз в это время приехала Надя, которую я, разумеется, сама же и познакомила с Денисом.
Что мы имеем на данный момент? Мне тридцать один год. У меня, как говорится, ни ребят ни котят, и никаких перспектив в данном направлении. А на улице и в душе; вечный конец октября...
Задумавшись, я смотрела в окно галереи на то, как по залитой дождём улице едва тянется вереница машин. Пятница, и весь город сегодня в пробках.
...- Гаааалаааа Артууууровнаааа, - раздалось прямо у моего уха, и я вздрогнула.
Да, меня зовут именно так - Гала Артуровна Вешнякова. Моя мама в молодости работала натурщицей у нескольких известных художников. Мама вообще всегда бредила художниками, и все её многочисленные мужья были художниками. Сейчас мама опять замужем, и опять за художником, на этот раз, пейзажистом. В данный момент муж мамы предпочитает писать горы, потому мы с мамой не виделись достаточно давно.
Мой отец, которого я никогда не видела, тоже был художником. Художником-маринистом, если верить маме. Когда-то давно он уехал писать Корнуолл, о котором много читал, и обратно возвращаться не захотел. Именно поэтому я говорю об отце в прошедшем времени, а не почему-либо ещё; я элементарно ничего не знаю о нём.
Надеюсь, теперь, когда я рассказала о моей маме, вы понимаете, почему у меня такое странное имя? Я не Галина, а именно Гала.
- Что случилось, Генриетта Степановна? - удивлённо спросила я у администратора, которая, собственно, и кричала мне в ухо, пытаясь дозваться меня.
- Вас там ждут у поста охраны, Гала Артуровна.
- Кто? - удивилась я. - Ко мне никто не должен был прийти.
- Нотариус, Гала Артуровна. А по какому поводу - не знаю.
Вы наверняка думаете, что нотариусом оказался благообразный пожилой мужчина в дорогом костюме и с портфелем из крокодиловой кожи? Нет, это была женщина примерно моих лет, красивая и очень серьёзная.
- Вешнякова Гала Артуровна? - спросила она, сверившись с каким-то документом.
- Да, это я.
К счастью, я догадалась взять с собой сумку, и теперь протягивала незнакомке паспорт.
- Меня зовут Анастасия Юрьевна Коршунова. Я нотариус, и у меня к вам очень срочное дело по поводу вашего вступления в наследство. Где и когда мы можем поговорить с вами с глазу на глаз?
Вы наверняка решили, будто мой отец разбогател и оставил мне за;мок с привидениями на побережье Корнуолла?
Конечно же... нет. Это была бы история о другой героине, точно не обо мне.
- Я сегодня работаю до восемнадцати ноль-ноль, - нерешительно забормотала я, глядя в небольшие, очень тёмные глаза Анастасии Юрьевны. - Скажите, куда я могу подойти? Где находится ваш офис? Или нужно предварительно записаться?
- Наш офис находится очень далеко отсюда, Гала Артуровна, - сухо ответила Коршунова. - В Москве.
Я вдруг подумала о том, что Анастасия Юрьевна, кажется, полностью оправдывает свою фамилию. Я же напоминаю, скорее, растерянную и глупую наседку.
- Да и вообще, дело не терпит отлагательств, - продолжила Анастасия Юрьевна. - У меня самолёт через четыре часа. Это удача, что я успела найти вас.
Я в нерешительности посмотрела на Генриетту Степановну, которая, как пришла со мной на первый этаж, так и стояла рядом. Наверняка ловила каждое слово нашей с Коршуновой беседы.
- Иди, я прикрою, - махнула рукой дежурный администратор. - Начальства сегодня всё равно нет, на фестивале все, в Культурно-деловом центре. Надеюсь, часа вам хватит?
- Более чем, - заверила Анастасия Юрьевна.
- В "Шоколадницу" идите, - посоветовала Генриетта Степановна. - Там сейчас и народу мало, и рядом тут.
Я ушла в гардеробную для сотрудников, но тут же вернулась, накинув плащ и прихватив зонт. Мы с Анастасией Юрьевной, которая была выше меня чуть ли не на целую голову, вышли из здания галереи, быстро перешли через дорогу, по которой с черепашьей скоростью ползли машины, и вскоре очутились в тепле и сумраке популярного кафе.
Как и предсказала Генриетта Степановна, почти все столики оказались свободны. Мы с Анастасией Юрьевной выбрали самый дальний столик, расположенный в углу, и моя собеседница сразу приступила к делу.
- Вот, это мои документы, Гала Артуровна. Вы даже не спросили, - в голосе Коршуновой прозвучало явное неодобрение. - Нельзя же так! А вдруг я мошенница и авантюристка?
- Исключено, - пожала плечами я.
- Почему это? - удивилась Анастасия Юрьевна. - Вы что, медиум? Насквозь меня видите?
- Тогда бы я знала, зачем вам понадобилась, а я не знаю, - пришлось её немного успокоить. - Просто мошенникам я вряд ли интересна. Разве что уговорить меня продаться на запчасти, ибо ничего другого с меня не возьмёшь.
- Теперь я не была бы столь категорична на вашем месте, - Коршунова вдруг улыбнулась. - Потому что вы практически стали владелицей частного дома и земельного участка в городе Серпухове.
- Где?! - опешила я и провела ладонями по столешнице, проверяя, не там ли мои глаза, потому что временно ослепла от удивления.
- Вот.
Глаза оказались на месте, поскольку я увидела серую папку, которую мне протянула Анастасия Юрьевна. - Здесь копия завещания Соломатина Василия Аркадьевича.
Открыв папку, я начала читать. Ну да, если это не изощрённый розыгрыш, то ошибки наверняка нет: некий Соломатин Василий Аркадьевич завещал мне дом и земельный участок, расположенный в городе Серпухове, на улице такой-то, дом номер...
- А кто он такой - этот Соломатин Василий Аркадьевич? - растерянно спросила я.
- Вообще, Гала Артуровна, этим делом занимаюсь не я, а мой муж, Коршунов Евгений Викторович. Он является душеприказчиком Соломатина. Женя безуспешно пытался связаться с вами в течение четырёх месяцев. Заказные письма, отправленные по указанным адресам, вернулись обратно. Связаться с вами в сети не представлялось возможным. Муж узнал адрес галереи и отправил туда несколько писем, однако ответа на них не последовало. А время идёт, Гала Артуровна. Если бы в течение двух оставшихся месяцев мы вас не нашли, считалось бы, что вы отказались от наследства. И тут такая удача - у меня как раз командировка образовалась в ваш город.
- Спасибо вам за то, что нашли меня, - кивнула я. - Но... я до сих пор ничего не понимаю. Особенно, кто такой Соломатин.
- Насколько я поняла, это ваш отчим. Возможно, бывший.
- Боже! - сообразила я наконец. - Это же дядя Вася! Его что же, не стало?
На глазах у меня выступили слёзы. Из всех маминых мужей дядя Вася был самым добрым и человечным, хотя пил безбожно. Мама выгнала его лет пятнадцать назад, назвала неудачником и бездарем. Он очень обиделся, и с тех пор мы ничего о нём не слышали.
- Да, ещё в декабре не стало, - кивнула Коршунова.
- А откуда у дяди Васи дом в Серпухове? И почему дом завещан именно мне?
- К завещанию прилагается личное письмо для вас, Гала Артуровна. Его никто не открывал и не читал, вот. Думаю, оно прольёт для вас свет на решение Соломатина, - Анастасия Юрьевна протянула мне запечатанный конверт без марки. - А мне пора, Гала Артуровна!
- А что мне делать-то, Анастасия Юрьевна?
- Прочитаете письмо, изучите документы и примете решение. Надеюсь, правильное, - решите вступить в наследство. А это значит, что вам необходимо будет явиться в офис к Евгению Викторовичу, моему супругу.
- В Москву?! - я потёрла виски;.
Всё случилось слишком неожиданно. И вообще всё слишком невероятно.
- Именно, - Анастасия Юрьевна встала из-за стола. - В документах есть все адреса, номера телефонов и прочие координаты для связи. Также есть несколько визиток. Если возникнут вопросы, звоните или пишите, не стесняйтесь. Только учтите, что времени на раздумья у вас осталось не так уж много.
Я смотрела вслед удаляющейся высокой и стройной фигуре Анастасии Юрьевны, чувствуя, как ко мне подкрадывается коварная мигрень.
Убрав папку с копиями документов в пакет, я спрятала письмо в сумку и поспешила вернуться в галерею. Письмо решила прочитать дома, вечером, в спокойной обстановке, неторопливо и вдумчиво.
В данный момент мама была замужем, потому я жила одна, и жила по-настоящему спокойно. Надо заметить, что к тридцати одному году я могла "похвастать" не только тем, что не создала семью и не устроила личную жизнь. Я ещё и (выражаясь языком писателей эпохи романтизма) была бедна, как церковная мышь.
Квартира, в которой мы жили с мамой в те периоды, когда мама была не замужем, а в остальное время я жила одна, досталась нам от бабушки. Однако мама не является единственной наследницей. У мамы есть младший брат Владимир, мой дядя, а у него - жена и трое сыновей. Пока они все живут на Севере, где у дяди и его жены хорошая работа. Но кто угодно из их семьи может вернуться в наш город в любой момент, потому я абсолютно не расслабляюсь и совершенно не обольщаюсь.
Вы спросите, почему же я, такая взрослая женщина, до сих пор не задумалась о собственном жилье? Задумывалась. Но как только моя задумчивость переходила в стадию конкретных мыслей и решений, появлялся кто-то из моих мужчин.
С Денисом я вообще жила в его квартире, он сам на этом настоял, и мы собирались жить там и впредь. Правда, сейчас там живёт Надя. Потому теперь-то точно для меня настал момент задуматься о собственном жилье. И кажется, завещание дяди Васи - это знак. Своеобразный стартовый сигнал к началу новой жизни. Во всяком случае мне хотелось в это верить.
В кармане завибрировал телефон. Ну и денёк! То посетители по мою душу, то звонки. Обычно я веду очень закрытый образ жизни. Проще говоря, не нужна я никому, как пресловутый неуловимый Джо. Мне даже рекламщики и мошенники не звонят - смысла не видят в этом мероприятии, как пить дать.
Звонила - легка на помине! - Надя. Впервые за прошедшие два с половиной месяца. Я не знала, на какую дату они с Денисом назначили свадьбу, потому изрядно струхнула, глядя на светящийся дисплей. Не собираются же они приглашать меня разделить с ними этот торжественный и радостный день? Не совсем же они... Или совсем?
- Слушаю, - всё же решилась ответить я.
- Привет, Гала, - излишне жизнерадостно начала Надя. - Вот решила позвонить и узнать, как твои дела.
- Нормально, - я не смогла скрыть удивления. - А что может быть не так?
Задавать встречный вопрос и обмениваться любезностями мне категорически не хотелось. Потому Наде волей-неволей пришлось перейти к сути звонка.
- Тебя тут искали, Гала. Сначала, примерно месяц назад, присылали уведомление с почты, а потом приходила почтальон, но письмо она не оставила, ведь его отдают лично в руки.
"А у вас доку;ментов нету, - подумала я. - И о письме мне сообщить вы не сочли нужным".
- А вчера вечером приходила какая-то девушка серьёзная, в деловом костюме и с портфелем. Спрашивала о тебе, а потом интересовалась, в какой именно галерее ты работаешь. Сказала, что они, кажется, отправили письма на электронку не в ту галерею...
- Спасибо, Надя, меня уже нашли, - прервала я словесный поток, грозивший превратиться в Ниагарский водопад. - Мне очень жаль, что вас из-за меня побеспокоили. Ужасно неудобно получилось. Приношу свои извинения.
- Да ничего страшного, не чужие же люди, - Надя, казалось, была растрогана и польщена моими извинениями.
А ещё чувствовалось, что ей очень любопытно, кто же это меня так упорно разыскивал. Однако я, сославшись на занятость, сухо попрощалась и нажала отбой.
События такого плана, как неожиданно свалившееся наследство, совершенно точно любят тишину. Тем более, я ещё сама практически ничего не знаю. Может, наследство такое, что от него проблем больше, чем пользы.
Не успела я дойти до фондов галереи, как телефон в кармане опять завибрировал. Звонил Денис. Ну уж нет, пусть тебе невеста (или уже жена?) расскажет подробности. Проигнорировав вызов, я убрала трясущийся телефон обратно в карман.
Вернувшись к работе, я начала вспоминать о семейной жизни мамы и дяди Васи. Василий появился в нашей жизни, когда мне уже исполнилось десять лет, и был изгнан мамой, когда мне было около шестнадцати. Самому Василию тогда было уже точно лет пятьдесят.
Дядя Вася был художником-натюрмористом и работал, в основном, в стиле малых голландцев. Кстати, очень люблю это направление, оно одно из искренне обожаемых мною.
Вполне возможно, что и своей профессией я обязана тому, как могла часами наблюдать за работой дяди Васи. Мне казалось, что он настоящий волшебник.
Даже когда дядя Вася уходил в очередной запой, он никому не докучал, просто меньше работал, а больше пил и спал.
Потом мама нашла замену дяде Васе и отправила его в отставку. Конечно, мне было его очень жаль, но вскоре мама переехала к новому мужу, а я, впервые почувствовав вкус свободы и спокойствия, быстро забыла о дяде Васе.
"Я забыла, а он, оказывается, помнил обо мне", - подумала я и достала из конверта почти пожелтевший от времени двойной лист, вырванный из старой тетради в клетку.
"Здравствуй, Галочка! Если ты читаешь моё письмо, значит, я уже смотрю на тебя с небес. Почему-то я верю в то, что всё же окажусь там, а не ниже.
Свой земной век я прожил. Правильно или нет - не знаю, но старался жить честно и должен никому не остался. Правда, и продолжения своего не оставил.
Потому завещаю старый дом, оставшийся мне от моих родителей, самому светлому человеку в моей жизни - тебе.
Викторию, маму твою, я очень любил. Возможно, и сейчас люблю, но простить не смог, я всё же не святой. Да и доверить ей дом не могу. А тебе пригодится, чувствую. Потому не откажи старику, прими всё, что у меня есть.
Дом "чистый" - нет ни долгов, ни других наследников. Так что можешь не переживать и не сомневаться.
На этом прощаюсь. Навеки ваш Василий".
Глава вторая
Я несколько раз перечитала письмо и отложила его лишь тогда, когда почти весь текст был в небольших круглых размывах от моих слёз.
Я оплакивала одинокую жизнь дяди Васи и винила себя в том, что почти не вспоминала о нём, пока не узнала о завещании. Однако хорошо подумав, пришла к выводу, что ни в чём не виновата перед дядей Васей.
Как говорится, не я их с мамой сводила и не я разводила. Они были взрослыми людьми, даже очень, и от меня в развитии их отношений ничего не зависело.
Дядя Вася был добр ко мне, но он всегда и ко всем был добр, потому мне даже в голову не приходило, что я так сильно запала ему в душу. Очень жаль, что настолько добрый человек так и не нашёл себя в семейной жизни, не воплотился в детях. В его судьбе было только творчество. А ещё очень и очень жаль, что я не могу и никогда уже не смогу поблагодарить его. Если только мысленно, в надежде на то, что он где-то там меня услышит и поймёт.
Тщательно изучив все документы, я немного успокоилась: дядя Вася сказал чистую правду о том, что не оставил никаких долгов.
Весь вечер я делала вид, что напряжённо размышляю о своих дальнейших действиях, и только когда моя голова коснулась подушки, я призналась самой себе: ответ лежит на поверхности.
Прикинув в уме, попросила в галерее отпуск без сохранения заработной платы на два месяца, однако мне отказали. Месяц тоже не дали, и тогда я в сердцах написала заявление об увольнении.
Я восемь лет жизни отдала галерее, служила верой и правдой, везла на себе всё, что можно и не можно, но как только реальная поддержка и понимание понадобились мне, наткнулась на стену бюрократической холодности.
- Какие у тебя могут быть семейные обстоятельства, да ещё на два месяца? - заявила мне директор, и эти слова стали последней каплей, ранив меня до глубины души.
Прочитав моё новое заявление, директор дала понять, что отпустит меня с миром только после отработки. Пришлось звонить в Москву, Евгению Викторовичу Коршунову, тому самому нотариусу, который занимался делами наследства дяди Васи.
Времени у меня было мало, но к счастью, оно было. Я отработала две недели, получила на руки трудовую книжку и копию приказа, навела идеальный порядок в квартире, отключила все электроприборы, и поздно вечером двадцатого мая отбыла в столицу с железнодорожного вокзала.
Я понимала, что у меня начинается новая жизнь, но эта жизнь мне представлялась совсем не так, как повернулась в итоге. Я собиралась вступить в наследство, продать дом и земельный участок, вернуться в родной город, купить квартиру и заняться поисками новой работы.
Вышло всё не совсем так. Точнее, совсем не так.
* * * * * * *
В Москву я прибыла в ночь с двадцать первого на двадцать второе мая, а в девять часов утра уже стояла под дверью нотариальной конторы, расположенной в современном и очень внушительном бизнес-центре.
О своём приезде я, разумеется, предупредила, и Евгений Викторович уже ждал меня. Он оказался совершенно не похож на свою супругу. Во-первых, выглядел минимум лет на десять старше Анастасии Юрьевны. Во-вторых, они очень отличались внешне, и ему фамилия "Коршунов" совсем не подходила, во всяком случае, на первый взгляд. Скорее, Колобков.
Однако моё первое впечатление, к счастью, оказалось ошибочным. Евгений Викторович имел цепкий и острый ум, характерный для настоящего профессионального юриста, и способность действовать очень быстро.
Через четыре часа мы были уже в Серпухове, а все формальности остались позади. Когда мы ехали по городу, я только и делала, что вертела головой во все стороны. Конечно, я прочитала общую информацию о Серпухове, но действительность превзошла все мои ожидания. Для человека моей профессии здесь был просто настоящий рай.
Пожалуй, даже к лучшему, что я уволилась. Можно задержаться здесь подольше, тем более, лето только начинается. Несмотря на всю мою нищебродскую сущность, небольшие накопления у меня были, - я ведь долго и методично копила деньги на несостоявшуюся свадьбу.
Вот теперь они мне и пригодятся. Если жить скромно, как я привыкла, то на лето вполне хватит. К тому же, можно вернуться к копирайтингу, который я забросила с тех пор, как стала жить с Денисом. Хоть какая-то копеечка.
Мне пришлось призвать себя к порядку, мысленно напомнив себе, что делить шкуру неубитого медведя - занятие сомнительное. Я ведь даже ещё не видела дом. Может, там жить-то невозможно.
Однако мои сомнения оказались напрасны. Дом был деревянный, достаточно старый, но содержался в порядке и был вполне пригоден для житья. Небольшой - просторная комната, ещё одна комната, поменьше - мастерская, кухня, душевая с водонагревателем, туалет, тесные сени и небольшой подвал.
Первое, что меня удивило: в доме было водяное отопление. Хорошо, что сейчас оно не нужно, поскольку на улице уже по-летнему тепло.
Но больше всего меня поразила система защиты. Для того, чтобы попасть в дом, Евгений Викторович звонил в охранное предприятие, а потом мы ждали представителей этого агентства. Приехав, они идентифицировали мою личность, сняли территорию с сигнализации, провели для меня расширенный инструктаж и только потом вручили мне три комплекта ключей.
Договор с охранным агентством дядя Вася заключил бессрочный, а оплата была внесена до конца текущего года. Осталось только внести в договор мои данные. Я не стала слишком зацикливаться на мыслях о том, зачем дяде Васе понадобилась настолько серьёзная охрана. Главное, что мне не будет страшно одной. Иначе как бы я жила в доме? Собаку завести я не могу, поскольку я тут человек временный.
Евгений Викторович уехал в пятом часу. Я сделала в доме уборку - не тотальную, конечно, а такую, чтобы можно было жить. Холодильник и стиральная машина были, разумеется, далеко не последних моделей, но вполне приличные. Также в кухне была установлена двухконфорочная плита, а в одном из шкафов обнаружился совсем новый, в упаковке, электрочайник.
Решив, что на первую экскурсию я выйду завтра, сегодня собралась дойти только до продуктивного магазина, а также купить минимальный набор посуды. Комплект постельного белья и несколько полотенец я экономично и практично привезла с собой, не поленилась.
Дом дяди Васи располагался на небольшой узкой улочке, я бы даже сказала, в переулке. По соседству находился только ещё один дом - нечто вроде одноэтажного коттеджа из белого кирпича. Был и ещё один, но уже почти на повороте.
Когда я, нагруженная пакетами, возвращалась из магазина, невольно замедлила шаг около палисадника соседнего дома. У дяди Васи палисадника не было: вся территория была обнесена достаточно новым высоким забором, потому дом с улицы виден не был.
А в палисаднике у соседей вовсю цвели тюльпаны, ирисы и первые пионы. Я залюбовалась красотой, изяществом и буйством красок, потому даже не заметила, что уже не одна в переулке.
- Вы что-то хотели? - настороженно спросил довольно низкий мужской голос прямо около моего уха.
Вздрогнув, я едва не выронила пакеты.
Я обернулась и невольно присела, стараясь удержать пакеты. Рядом со мной стоял здоровенный верзила в спортивном костюме, с виду - ну чисто бандит. Русые волосы очень коротко стрижены, на лице тёмная щетина, широкие брови сдвинуты, и небольшие то ли светло-карие, то ли тёмно-зелёные глаза смотрят из-под бровей недоверчиво и сурово.
Нервно сглотнув, я перевела взгляд на мощную шею незнакомца.
- Что так смотрите? - он коснулся своей шеи здоровенной ручищей.
- Цепи нет, - проблеяла я. - Потому не могу подогнать ваш образ под образ братка из девяностых.
Незнакомец моргнул, а потом вдруг расхохотался.
- Вы что, чокнутая? - весело спросил он, едва успокоившись.
Ответить я не успела, поскольку раздался звук открывающегося окна, а потом низкий грудной женский голос произнёс:
- Лёша, хватит девушку пугать. Это наша новая соседка, родственница покойного Василия.
Облокотившись на подоконник, из коттеджа на меня смотрела дородная пожилая женщина в цветастом платье. По резким чертам лица и небольшим то ли тёмно-зелёным, то ли светло-карим глазам я опознала в ней мать амбала по имени Лёша. Только волосы у неё были кудрявые, крашеные в ржаво-рыжий цвет.
- Здравствуйте! - вежливо поприветствовала я соседку.
- И вам не хворать, - кивнула женщина. - Видела я сегодня, как ты приехала с вещами и с каким-то бойким мужчиной в деловом костюме, а потом ребята из "Сигнала" прибыли и открыли дом. Лёша как раз в этом агентстве работает, но он выходной, в город ездил.
- В город? - не поняла и переспросила я.
- В Москву, - пояснила соседка.
- Мама, ну кому это интересно? - поморщился "Лёша", обошёл меня и начал открывать ворота коттеджа.
В руках у амбала был пакет с продуктами, значит, он тоже пришёл из магазина.
- Меня зовут Галина Алексеевна. Можно просто тётя Галя. А это мой сын Алексей, - не обращая внимания на недовольство сына, продолжала соседка. - А тебя как величать?
- Гала, - скромно ответила я, и "Лёша" сначала застыл в воротах, а потом удивлённо обернулся.
- Тёзки мы, получается? - обрадовалась соседка. - Ты тоже Галина? Надо же!
- Нет, - покачала я головой и поставила пакеты на траву, поняв, что быстро меня не отпустят. - Меня так и зовут: Гала. По паспорту.
Про паспорт я уже привыкла всем говорить - для убедительности.
"Лёша" тоже поставил пакет, привалился плечом к забору, достал из кармана толстовки пачку сигарет и зажигалку.
- А мужа вашего зовут случайно не Сальвадор? - невозмутимо поинтересовался он.
Сказать, что шуточка была для меня привычной, - значит, ничего не сказать. Это примерно то же самое, как у любой Арины, узнав её имя, спрашивают: "Родионовна"?
Потому и ответ я выдала давно заготовленный и многократно использованный, многоразовый:
- Я пока не замужем, поскольку не встретила ещё Сальвадора. Как только встречу, так и сыграем свадьбу, не сомневайтесь.
Потом я снова взяла пакеты, выпрямилась, посмотрела на Галину Алексеевну и улыбнулась:
- Очень рада знакомству. Хорошего вам вечера.
- Это разве знакомство? - развела пухлыми руками женщина.
Тётя Галя высунулась из окна, пытаясь увидеть сына:
- Лёша, помоги девушке с пакетами и приводи её к нам чай пить. Я как раз булочек и печенья напекла.
В мою голову закралась кощунственная мысль о том, что тётя Галя специально напекла булочек, планируя заманить меня вечером на чай. Чувствовалось, что ей не терпится первой узнать, кто я и что я, откуда свалилась.
Я не видела ничего плохого в знакомстве с соседями и в любопытстве тёти Гали. Надо же мне как-то вливаться в новую, пусть и временную жизнь, адаптироваться. Но при мысли о том, что "Лёша" поможет мне с пакетами, я содрогнулась.
- С пакетами я сама справлюсь, - пытаясь выглядеть естественно и беззаботно, быстро заговорила я. - А за приглашение спасибо, я обязательно приду. Как раз пирожные купила, чтобы хоть как-то свой приезд отметить. Хорошо, что теперь есть, с кем.
Не обращая ни малейшего внимания на моё щебетание, "Лёша" затушил сигарету, отдал матери прямо через окно свой пакет, в два шага догнал меня и забрал пакеты из моих рук.
- С замко;м нормально справляетесь? С сигнализацией? - спросил он. - Это я помогал дяде Васе всё устанавливать. Если что-то не так, или какие-то вопросы возникнут, обращайтесь.
Кажется, Алексей пытался реабилитироваться за свою дурацкую шутку. Что ж, это свидетельствует в его пользу, так и быть.
- У меня уже есть вопрос, - решилась я, когда мы с соседом шли обратно к их дому.
- Какой?
- Если вы помогали дяде Васе с сигнализацией, может, знаете, зачем ему была нужна такая мощная система защиты?
Я даже не увидела, а физически почувствовала, как между мной и соседом выросла толстенная ледяная стена. Точнее, не выросла, а он сам лично её воздвиг. Лицо Алексея вновь стало холодным, непроницаемым и мрачным.
- Понятия не имею, - покачал он головой.
- Ясно, - кивнула я. - Всё понимаю, ваш девиз: клиент всегда прав.
- Вот именно.
Я почувствовала, что Алексея немного отпустило, однако до конца он не расслабился.
Да я и не собиралась усыплять его бдительность, хотя прекрасно поняла: ему известен ответ на мой вопрос.
- Моё дело - качественно выполнить заказ. Всё остальное - не моё дело, - уже мягче заговорил сосед.
- Алексей... Простите, а как ваше отчество?
- Если вам так уж любопытно, то скажу. Я Алексей Николаевич, но обращаться ко мне так вовсе не обязательно. Мне всего тридцать пять лет.
Сосед распахнул передо мной ворота своего дома, а я подумала: "Тридцать пять лет, такой здоровила, и всё ещё живёт с мамой?" До сих пор я была уверена в том, что только я одна такая осталась на свете.
Чаепитие прошло вполне спокойно и мирно. Говорила, разумеется, в основном Галина Алексеевна. Её великовозрастный сын вообще сидел молча, будто в рот воды набрал. Однако воды там точно не было, потому что булочки, печенье и пирожное Алексей Николаевич поглощал исправно и с завидным аппетитом. Возможно, потому ему и некогда было разговаривать.
Как я и ожидала, мне пришлось постепенно рассказать практически всю свою биографию, начиная с младых ногтей и с первой сделанной мне пробы Манту. Я сознательно выпустила лишь четыре эпизода, о которых не хотела ни вспоминать, ни тем более, рассказывать, да ещё посторонним людям.
Галина Алексеевна, надо отдать ей должное, не только задавала вопросы, но и рассказывала о себе и о своей семье. Мужа Галины Алексеевны не стало два года назад. Старшая дочь, которой сорок четыре года, живёт в Москве. Двое внуков - уже студенты, оба учатся в Бауманке.
Практически "нетронутой" осталась лишь биография сына Галины Алексеевны, Алексея Николаевича. Видимо, он запретил матери рассказывать о нём. Или там настолько всё запущено, что рассказать не о чем? Хотя нет, не похоже.
И всё же странно. Раньше я не замечала за собой такой особенности, как жадное любопытство до чужой жизни. Но меня приводил в недоумение тот факт, что здоровый, неглупый и вполне симпатичный мужчина живёт с мамой и работает в частном охранном предприятии здесь, когда Москва под боком. А ещё тот факт, что при таком количестве одиноких женщин вокруг, Алексея Николаевича до сих пор никто не прибрал к рукам.
Домой я уходила уже в сумерках, и Алексей Николаевич по своей инициативе увязался меня провожать. Я так и не поняла, зачем; тут ходьбы-то двадцать метров. И молчал, как бука, даже не сказал ни слова, кроме "До свидания". Неужели думал, что меня кто-то похитит? Ну да, такое сокровище, как я, всем очень нужно, это точно.
* * * * * * *
На следующий день, плотно позавтракав, я отправилась на самостоятельную экскурсию по городу, однако быстро поняла, что одним днём тут явно не обойтись, - мне хотелось осмотреть всё подробно.
Этот день я решила посвятить изучению Серпуховского кремля. Посмотрев почти всё, бесцельно бродила по дорожкам. Погода была приятная - не холодно и не жарко, - а солнце периодически пряталось за небольшими белоснежными облаками, медленно плывущими по синему небу.
- Девушка, вы телефон выронили, - раздался вдруг за моей спиной приятный мужской голос.
"Кто девушка? Это вы мне?" - чуть не спросила я, обернувшись, но слова буквально застряли у меня в горле.
Такого красавчика мне никогда до сих пор не доводилось видеть живьём, да ещё вблизи.
Тёмно-синий стильный костюм с едва заметными тонкими светлыми полосками идеально сидел на безупречной фигуре (можно и наоборот: безупречно сидел на идеальной фигуре).
Высокий - во мне сто пятьдесят восемь сантиметров, и я едва достигала его плеча. Две верхние пуговицы бледно-голубой рубашки небрежно расстёгнуты, как бы позволяя любоваться сильной шеей. Возраст... Ну лет так от двадцати семи до тридцати.
Добавьте к этому ровную смуглую кожу, стильно и дорого подстриженную тёмную шевелюру, внимательные синие глаза, ослепительную улыбку и часы на запястье (я не разбираюсь в часах, но отчётливо поняла: дорогие - это мягко сказано).
- Какой телефон? - пробормотала я.
- Вот, вы обронили? - незнакомец (не побоюсь этого слова, прекрасный) протягивал мне совершенно точно не мой телефон.
Да и как бы я могла "обронить" свой, если он лежит на дне достаточно объёмной и глубокой сумки?
- Нет, - покачала я головой. - Это не мой телефон.
- Жаль, - вздохнул мужчина. - Кто-то потерял и будет расстроен.
- Может, нет блокировки экрана? - с надеждой спросила я. - Тогда вы сможете позвонить любому человеку из списка контактов.
- Заблокирован.
- Наверняка тут есть нечто вроде административного здания, - предположила я. - Может, туда отдать?
- Точно! А вы не знаете, где тут административное здание?
- Нет, я здесь впервые.
- Вы туристка? Как я сразу не догадался! А я вот родился и вырос тут, в Серпухове, только потом переехал в Москву, но понятия не имею, где в кремле административное здание. Может, поищем вместе? Вы же всё равно гуляете здесь, знакомитесь с местным колоритом.
- Даже не знаю, - с сомнением ответила я, а сама подумала: "И чего навязался?"
К счастью, в этот момент меня озарило воспоминание о том, на каком из зданий я видела нужную табличку.
- Вспомнила! - воскликнула я. - Сейчас объясню, куда вам нужно обратиться.
Выставив вперёд руку, я указала чуть влево и уже открыла рот, когда незнакомец дружелюбно предложил:
- Может, просто прово;дите меня? Так будет быстрее и надёжнее.
- Хорошо, - сдалась я.
Мы дошли до нужного здания, мужчина скрылся за дверью, а я с облегчением вздохнула и повернула назад.
Однако радость моя была недолгой: вскоре незнакомец догнал меня и зашагал рядом.
- Меня зовут Прохор, - сказал он так, будто я его спрашивала о том, как его зовут. - А вас?
- Гала, - коротко ответила я.
- Какое необычное и романтическое имя! И очень вам подходит.
Интересно, как ему удалось определить, что к моим стриженым под вечное каре рыжевато-русым волосам, светло-смуглой коже, веснушкам на носу, зелёным глазам и невыразительной фигуре подходит "необычное и романтическое" имя Гала?
- Спасибо, - выдавила я улыбку. - Мне пора, Прохор. Приятно было познакомиться.
Я свернула на одну из боковых тропинок, намереваясь дать дёру, но Прохор повернул следом.
- Подождите, Гала! Раз уж вы приехали в наш старинный город в качестве туристки, позвольте завтра, пока я решил здесь ещё не все дела, побыть вашим гидом?
- Зачем? - с подозрением спросила я, прямо посмотрев в его весёлые, но при этом холодные глаза.
- Вы помогли мне, а я немного помогу вам, только и всего. Ну так что? Встретимся завтра?
Я ещё раз посмотрела в холодные глаза Прохора и отчётливо поняла то, о чём до этого момента лишь начинала подозревать и догадываться.
Ему нужно от меня что-то конкретное, но не единственное богатство бедной девушки - этот аспект отношений со мной Прохора как раз не интересует. Возможно, когда-то я и была романтичной особой, увлекающейся сказками, но это было очень давно, и сейчас обмануть меня не так-то просто.
Якобы потерянный телефон явно стал поводом для того, чтобы заговорить со мной, познакомиться и понравиться мне. Зачем?! Зачем этому столичному красавчику нужно понравиться мне? Видимо, у меня есть то, что Прохору очень нужно. Ещё бы знать, что именно!
Я должна была хоть что-то выяснить, потому решила, не стесняясь, изображать ту, кем он (или они, если Прохор действует не один) меня считают.
- Буду очень рада, - распахнув глаза пошире, кивнула я.
Про;шу, как я решила мысленно называть красавчика, даже не смутила столь резкая смена моего настроения, такой неожиданный скачок от подозрительности и удивления к восторженной готовности ко всему. Видимо, Проша списал это всё на своё беспрецедентное обаяние. Либо он и вправду просто исполнитель, не одарённый особым умом.
- В какое время я могу за вами заехать? И куда?
- А давайте встретимся здесь же? - хлопнула я наивными глазами. - Мне кажется, это так романтично и... зна;ково.
Некоторое время Прохор размышлял, сдвинув красивые прямые брови, и стал совсем похож на всех современных романтических книжных героев, вместе взятых.
Кажется, ему предстояло принять самостоятельное решение, а это было непросто. Не мог же он сказать: "Я должен посоветоваться с шефом... С Михал Иванычем..."
- Хорошо, - значительно кивнул он наконец. - В полдень?
- Да, - согласилась я. - Давайте в полдень.
- А сейчас вы ещё собираетесь гулять? Или позволите подвезти вас?
Я задумалась, стараясь при этом выглядеть в меру глупо. Посоветоваться бы с кем-нибудь! А не с кем... Поразмыслив, решила, что похищать меня и добиваться от меня желаемого силой Прохор явно не будет, тем более, я согласилась встретиться завтра. А если я сяду в его машину, это ещё сильнее ослабит его бдительность. Но подвозить меня до дома я однозначно не позволю.
- Буду очень признательна, Прохор, - я надеялась, что моя улыбка выглядит хоть чуть-чуть кокетливо. - Мне нужно в гипермаркет, здесь, неподалёку.
Несмотря на то, что в машинах я разбираюсь примерно так же, как в дорогих часах, отличить автомобиль класса люкс от обычного оказалась в состоянии даже я.
Остановив машину на парковке у гипермаркета, Прохор вышел и галантно открыл передо мной двери. Правда, руку не подал: видимо, не настолько вжился в роль. Я надеялась, что выгляжу достаточно грациозно, тем более, понимала: из подобной машины я выхожу в первый и в последний раз.
Как раз в этот момент рядом остановился показавшийся мне знакомым микроавтобус с логотипом "Сигнал". Из микроавтобуса вышли трое мужчин в камуфляжной униформе, и в одном из троих я узнала соседа, Алексея Николаевича. Я думала, у него глаза из орбит вылезут - так он уставился на меня и на моего провожатого.
К счастью, бродить по гипермаркету Прохор был явно не готов, потому сразу откланяться, ещё раз напомнив мне о завтрашней встрече.
Я, напротив, решила не уходить домой сразу, а отправилась гулять по торговым рядам. Моё внимание привлёк яркий плед, продававшийся по акции. Пока стояла у огромной корзины с пледами, размышляя, надо мне оно или нет, рядом кто-то остановился.
- Что за тип вас привёз, Гала? - раздражённо и хмуро спросил Алексей Николаевич.
- Здравствуйте, Алексей Николаевич, - едко ответила я.
Терпеть не могу бесцеремонности и уверенности в том, что элементарная вежливость и соблюдение правил приличия не обязательны.
- Добрый день, - буркнул сосед. - Ну так что?
- Что?
- Кто он?
- Вам что с того, Алексей Николаевич?
- Вы не понимаете, - казалось, он начинает выходить из себя, но пока держится в рамках. - Нельзя быть настолько доверчивой и наивной! Как ребёнок, честное слово!
- А то что?
Я нарочно дразнила его, поскольку чувствовала, что он скрывает от меня нечто важное, и при этом хочет, чтобы я вслепую выполняла его требования.
- Гала! Я на работе, и мне некогда в бирюльки играть!
- Ну так вернитесь к работе, - пожала плечами я и снова повернулась к корзине с пледами.
- Гала!
- Что, Алексей Николаевич? - обернувшись, практически по слогам произнесла я.
- Не надо вам с ним встречаться. Я... Я запрещаю! - выпалил Алексей Николаевич, и я чуть в осадок не выпала.
Так. Если не хочет правду говорить, пусть получит по полной и отвалится уже от меня. Сама во всём разберусь.
- Зависть - плохое чувство, Алексей Николаевич, - внятно сказала я, сузив глаза.
Я прямо видела, как мой собеседник побледнел. Резко развернувшись, он быстро пошёл прочь и вскоре смешался с толпой.
- Вот и правильно, - упрямо сказала я самой себе, но почему-то не поверила.
* * * * * * *
Было около восьми часов вечера, когда в ворота дома кто-то позвонил. Я как раз возилась в маленьком огородике, который зарос, судя по всему, много лет назад, и пыталась посадить хотя бы зелень, даже семена специально купила в гипермаркете.
Сняв перчатки, я прошла к воротам и нажала специальную кнопку на домофоне. Экран засветился, открыв моему взору очередного жаждущего общения со мной мужчину.
Так, ещё один красавчик. Но этот постарше, лет под сорок, и выглядит более солидно.
- Вы к кому? - строго спросила я.
- Здравствуйте! - у очередного "соискателя" оказался звучный баритон. - Мне нужна Гала Артуровна Вешнякова.
- Хорошо, сейчас я к вам выйду.
Надо же было узнать, с чем этот пожаловал. Через три минуты я вышла и закрыла за собой ворота.
- Меня зовут Игорь Иванович Ракитин. Я являюсь представителем крупной столичной сети туристических компаний "Веритас". Наша фирма выиграла грант на реализацию совместного с департаментом культуры и искусства проекта по увековечиванию памяти замечатеноного художника Соломатина Василия Аркадьевича.
Глава третья
- Надо же, как интересно, - сложив руки на груди, ответила я.
Мне было всё равно, что я стою; перед таким столичным солидным и красивым дяденькой в старом спортивном костюме и в нелепой кепке, которую я нашла среди вещей дяди Васи.
До того, чтобы как следует разобрать вещи, руки мои так и не дошли. Я утешала себя тем, что перед продажей всё равно придётся навести порядок в доме, хочу я этого или нет.
Пристально смотрела прямо в лицо Игоря Ивановича. Ни один мускул на этом красивом и благородном лице с правильным чертами не дрогнул.
- А какое отношение имеет туристическая сеть к творчеству Василия Аркадьевича? - с искренним любопытством спросила я.
- Самое прямое, - судя по всему, к этому вопросу господин Ракитин был готов. - Гала Артуровна, а мы будем беседовать прямо здесь, на улице?
- Да, - кивнула я. - А чем вам здесь не нравится? В дом и во двор я никого не приглашаю, пока... не наведу везде порядок.
- Что ж, хорошо, - быстро согласился Игорь Иванович, видимо, не рискуя меня раздражать. - Вы задали вопрос, и я готов ответить на него. Неповторимое и самобытное творчество нашего земляка Соломатина Василия Аркадьевича имеет самое прямое отношение к культурной и туристической привлекательности региона.
- Ммм, - я с пониманием покивала. - Я и не знала к стыду своему, что дядю Васю так ценили при жизни.
Игорь Иванович остановился спиной к улице и лицом к воротам, у которых стояла я, потому не видел моего возвращающегося со службы соседа, Алексея Николаевича.
Сосед шёл пешком со стороны гипермаркета, как обычно с пакетом продуктов. Я вспомнила, как Галина Алексеевна говорила о том, что машина сына находится в ремонте.
Увидев автомобиль Игоря Ивановича (конечно, не такой, как у Прохора, но тоже очень даже люксовский), Алексей Николаевич прошёл мимо своего дома и оценил мизансцену у моих ворот.
Отошёл чуть-чуть назад к своему дому, но остановился так, чтобы наблюдать за мной и Ракитиным, и достал из нагрудного кармана пачку сигарет.
- Наверняка в каком-нибудь из местных краеведческих музеев или в какой-нибудь галерее есть экспозиция, посвящённая творчеству Василия Аркадьевича? - продолжила я. - Мне очень хочется ознакомиться с ней, просто не терпится. Вы не подскажете, где это можно сделать?
- Ээээ, - замялся Игорь Иванович. - Несомненно есть, но мне нужно уточнить это.
- Наверняка и печатные альбомы есть? Обычно творчеству местных художников бывают посвящены такие альбомы и книги, - продолжала наседать я.
- Дааа, именно, - кивнул Ракитин. - Такой альбом сейчас как раз на стадии разработки.
Молодец какой, на ходу подмётки рвёт!
- Но самое главное, - окончательно пришёл в себя и воодушевился Игорь Иванович. - Самое главное - то, что мы собираемся использовать полученный грант для открытия дома-музея Соломатина Василия Аркадьевича.
Ого! Однако! Каков размах!
- Замечательная идея! - восхитилась я. - Спасибо вам за то, что до такой степени не забываете дядю Васю. А где будет открыт музей? Уже известно?
- Вот теперь мы подходим к самому главному, Гала Артуровна. Разумеется, самым логичным выходом было бы открыть дом-музей здесь, в усадьбе...
Вот так прямо и сказал: в усадьбе.
-...в усадьбе, принадлежавшей Василию Аркадьевичу при его жизни. Потому у нашей сети есть для вас очень выгодное предложение о продаже дома и земельного участка. Поверьте, вы никогда не пожалеете об этой сделке, если совершите её.
- Я должна дать ответ сейчас? - уточнила я.
- Что вы, Гала Артуровна, помилуйте! - Игорь Иванович вроде как даже обиделся на меня за то, что я так плохо подумала об их сети в целом и о нём в частности. - Конечно же, у вас будет время для размышлений и для принятия решения. Я позвоню вам послезавтра, если позволите. А лучше приеду в это же время. Однако если вы примете решение раньше, можете звонить мне в любое время дня и ночи.
Ракитин достал из портфеля несколько визиток и протянул мне.
Мы очень мило распрощались с вечерним гостем, и он пошёл к своей машине. Я увидела, как Алексей Николаевич быстро вошёл в палисадник и начал делать вид, что чем-то очень занят там.
Вышел только тогда, когда стих шум мотора автомобиля Ракитина. Но вышел для того, чтобы поднять с лужайки пакет и уйти к себе домой. До сих пор обижен на меня, ясное дело.
Я приняла решение молниеносно и кинулась вдогонку.
- Алексей Николаевич, подождите, пожалуйста!
Я видела, как его спина напряглась, и он засомневался, а потом всё же хотел продолжить путь.
- Алексей Николаевич! Я извиниться хочу!
Сосед остановился и нехотя повернулся ко мне. Стоял и хмуро смотрел сверху вниз.
- Простите меня, пожалуйста, Алексей Николаевич! Я нарочно гадость сказала, потому что сердилась на вас. Я вовсе так о вас не думаю, как сказала.
Я не лгала, хоть и задумывалась о странном жизненном выборе Алексея Николаевича. Но я задумывалась, поскольку чувствовала в ситуации какую-то подоплеку, загадку.
- А за что вы на меня сердиты? - искренне удивился сосед.
- За то, что вы обманули меня, когда я спросила вчера о системе защиты дома дяди Васи. Я сразу увидела, что вы лжёте, а появление в моей жизни друг за другом сразу двух красавчиков лишь подтвердило мои догадки.
- То есть... вы что же, не повелись? - казалось, он изумлён и потрясён до глубины души.
- На вашу ложь?
- И на неё тоже. Но я говорил об этих ваших... провожатых и гостях.
- Конечно, нет, Алексей Николаевич! - я упёрла руки в боки. - Вы меня совсем за идиотку держите? Это только в мыльных операх одинокий миллиардер и магнат, увидев немолодую и не слишком красивую даму, моющую пол в самом маленьком филиале его компании, расположенном в Мухосранске, сразу понимает, что искал и всю жизнь ждал именно эту даму! Я реально оцениваю себя и свои внешние данные, Алексей Николаевич, потому прекрасно поняла, что обоим новым знакомым нужно от меня нечто вполне конкретное и материальное, а отнюдь не моя прекрасная душа и моё не такое уж юное тело! А вы не хотите даже поставить меня в известность, я вынуждена действовать вслепую! Вдруг мне опасность угрожает?
Алексей Николаевич, разинув рот, во все глаза смотрел на меня, и неожиданно взгляд его как-то изменился. Потеплел что ли.
- Идите домой, Гала, - сказал сосед. - Я поужинаю и приду к вам сам. Минут через сорок.
Я быстро привела себя в порядок. Нет, не принарядилась, - ещё чего не хватало! - а просто сходила в душ и придала себе приличный домашний вид. Включила чайник, достала печенье и конфеты.
У меня всегда есть дома что-то сладкое, иначе жизнь кажется скучной и тоскливой. Я не представляю, как некоторые люди могут пить пустой чай. Этак и с ума сойти недолго: и без того вокруг сплошной стресс, а тут ещё чай пустой!
Словно в ответ на мои мысли, явившийся даже на десять минут раньше заявленного срока Алексей Николаевич принёс с собой... две банки варенья. Большие, почти литровые, с металлическими закручивающимися крышками.
- Это вам, - скромно сказал он, поставив банки на стол. - Абрикосовое и из жимолости. Я заметил вчера, что вы любите сладкое.
Обалдеть! Я-то думала вчера, что он занят исключительно поглощением пирожков и булочек, и не слышит ничего по причине треска за ушами, а он, оказывается, наблюдал за мной и делал выводы!
Мне стало стыдно за свои недостойные мысли, и видимо, от этого мои щеки вспыхнули.
- Спасибо, Алексей Николаевич, я...
- Без "Николаевич", мы же договорились вчера?
"Ах, это называется "договорились"? Ну ладно тогда".
- Спасибо, Алексей! Вы абсолютно правы, я обожаю сладкое. Давайте сейчас откроем то варенье, что из жимолости, я не пробовала такое никогда. Или вы хотите абрикосовое?
- Мне всё равно, Гала. А мы будем чай пить?
- Конечно, - я достала чашки с блюдцами, ложки и вазочку под варенье, а сосед лёгким движением руки открыл банку.
Я обычно подковыриваю такую крышку ножом, чтобы она чуть-чуть отошла, и только тогда мне удаётся с ней справиться.
- Жаль, ягоды ещё не пошли, я бы принёс для вас, - Алексей Николаевич, вымыв руки, сел за стол. - Но вы ведь здесь надолго, Гала? Или сразу продадите дом и уедете? Вчера с ваших слов я понял, что вы уволились с прежнего места работы, а это значит, в вашем городе вас особо ничего не держит?
Он хочет принести мне ягоды? Ну и ну. Интересно, что послужило причиной такой резкой перемены в отношении ко мне?
- Если честно, Алексей, - я разлила чай по чашкам и села за стол напротив гостя. - Изначально я планировала именно так и поступить - то есть, продать дом дяди Васи и вернуться в родной город. Ещё вчера я была уверена, что поступлю именно так, но сегодняшний день как-то слишком... перевернул всё с ног на голову. И я убеждена, что дядя Вася установил такую систему защиты неспроста, у него были для этого веские причины. Потому я и спросила у вас вчера.
- Я расскажу всё, что знаю, Гала, обещаю. Можете не сомневаться. Но сначала вы расскажи;те, что за два типа крутились сегодня около вас. Как они объяснили свой назойливый интерес?
Я подробно рассказала ему о "случайной" встрече с Прохором и о предложении Ракитина. Алексей внимательно слушал.
- И вот тогда я окончательно поняла, - подвела я итог своего повествования. - В доме хранится нечто, представляющее ценность. Возможно, очень большую ценность. И пусть это прозвучит странно, ведь дядя Вася всегда был обычным скромным человеком. Если то, какую систему защиты он установил, ещё можно списать на чудачества дяди Васи, то как объяснить появление Прохора и Игоря Ивановича?
Я внимательно посмотрела на соседа: он сидел, глядя словно внутрь себя, и кусал губу.
- Никакой экспозиции, посвящённой творчеству Василия, разумеется, нет ни в одном из музеев. И альбома никакого нет. Ты права...
"Мы уже на "ты"?!"
...- Василий был очень скромным человеком. Свои картины он называл мазнёй и практически никогда их не обнародовал. Иногда, если в городе проводилось какое-нибудь мероприятие, выносил несколько картин на продажу.
Мне вдруг опять стало так жаль дядю Васю, что я сама не поняла, как разрыдалась, прижав ладони к лицу. Мне было ужасно стыдно, но поделать я с собой ничего не могла.
Вскоре почувствовала, как большая твёрдая ладонь гладит меня по голове. Алексей ничего не говорил, просто одной рукой касался моих волос, а второй рукой протягивал мне стакан с водой. Дал мне выплакаться, и постепенно я успокоилась сама.
- Вот и хорошо, умница, - сказал Алексей, вернулся на своё место и продолжил рассказ. - Когда Василий попросил установить охрану на его дом, я удивился, конечно, но, как говорится, любой каприз за ваши деньги. Всё было сделано так, как он хотел. И лишь незадолго до того, как его не стало, Василий однажды пригласил меня зайти к нему. Он тогла бухал как раз... кх-кх... пил, в общем. А когда Василий сильно закладывал за воротник, он мог нести всякую околесицу. И вот тогда он рассказал мне о тебе и о том, что ты обязательно приедешь. Так и говорил - Гала, и я решил: ну всё, Вася совсем допился, ему уже Гала мерещится, та самая, супруга Дали. И он попросил меня, чтобы я рассказал тебе о картине. Сказал, что все его картины - мазня, но у него есть настоящая картина, которую его дед, когда-то освобождавший Европу, привёз домой после окончания Второй мировой. Василий и автора называл, но имя было незнакомое и слишком сложное. Ещё сказал, что возил картину на экспертизу, и всё подтвердилось. Конечно, тогда я ему не поверил. Но в последние недели Василий из дома практически не выходил, я приносил ему продукты. Никого, кроме меня, он даже во двор не впускал. А когда вчера ты меня спросила о системе защиты, меня это как-то напрягло. Я ведь не знал, кто ты, и что у тебя на уме.
- По большому счёту ты и сейчас этого не знаешь, - задумчиво сказала я.
Алексей даже бровью не повёл ни на моё "ты", ни на само моё заявление.
- Теперь знаю, - коротко и спокойно ответил он.
- Возил на экспертизу - этим всё сказано. Вот откуда информация просочилась. Удивительно, как ему ещё удалось вернуться домой с этой картиной, - размышляла я вслух. - И дядя Вася возможность утечки информации не исключал, потому и не выходил из дома. Видимо, в последние дни у него развилось нечто вроде паранойи. Хотя... Не такой уж необоснованной. А потом, когда дяди Васи не стало, дом был заперт, потому "желающие" проникнуть сюда незаметно не могли.
- Думаю, ты права. Если допустить, что картина существует, всё становится на свои места. Прохор, вероятнее всего, мелкая сошка, и работает на какого-нибудь столичного богатея-коллекционера. Они действуют более топорно. Ракитин - персонаж реальный, и работает там, где сказал, но действует по чьей-то указке, и не менее нагло, чем Прохор. Мне всё это очень не нравится, Гала. Ты абсолютно права: тебе угрожает опасность.
- Мы должны найти картину, - я посмотрела на Алексея. - Ты поможешь? Мне больше некого просить, я совсем одна. А ещё я не доверяю больше никому.
- Помогу, конечно, - серьёзно кивнул Алексей.
- Тогда пойдём в мастерскую. Я ещё не разбирала и не смотрела картины, но видела, что они хранятся там.
Картин было очень много - холсты лежали и стояли в рамках всюду, где только можно.
- Зачем так много натюрмортов, - непонимающе ворчал Алексей. - Тем более, они все одинаковые.
- Интересно, что бы ты сказал на Гималаи Рериха, - пробормотала я. - Хоть там и не натюрморты.
Я подолгу рассматривала каждый холст, и постепенно меня начало охватывать отчаяние. Но всё же одна картина, хоть и была не очень умело отреставрирована и подписана, как все картины дяди Васи, привлекла моё внимание.
Я несколько раз возвращалась к ней, и сомнения постепенно исчезали, уступая место уверенности. Руки слегка дрожали, а в душе нарастало странное волнение. Это сложно передать словами... Могла ли я предположить, что когда-нибудь буду держать в руках такой шедевр?!
Осторожно перевернув холст, я начала подробно осматривать обратную сторону. Алексей, видимо всё поняв, подошёл и внимательно смотрел из-за моего плеча.
Небольшую, почти микроскопическую надпись, сделанную графитным карандашом, мы увидели одновременно.
"Гала, это для тебя," - гласила надпись.
- То есть, картина и вправду существует? - почему-то шёпотом сказал Алексей.
- Да, - кивнула я. - И если не ошибаюсь, это малые голландцы. А точнее, Ян Давидс де Хем.
Я посмотрела в лицо Алексея и без слов поняла всё, что он думает по этому поводу, - по глазам прочитала.
- Это даже не головная боль, это лютый .....ц, - всё же сказал он, правда, шёпотом.
Потом выпрямился и серьёзно посмотрел на меня:
- Скажи, Гала, ты мне доверяешь?
Конечно, мне хотелось сказать, что у меня просто выхода другого нет, но я ответила просто:
- Да.
- Тогда ответь мне ещё на один вопрос: в завещании указаны картины? Или Василий отписал тебе только дом?
- Указаны. Там написано: всё движимое и недвижимое имущество, а потом идёт перечисление, и отдельным пунктом "все картины, которые хранятся в доме". И указано количество.
- Копия завещания есть?
- Есть.
- Неси. Посмотрим, и будем картины считать.
Картин в доме оказалось столько, сколько было указано в завещании. Алексей думал несколько минут, а потом сказал:
- Мне нужно позвонить.
Вышел из мастерской и прикрыл за собой двери. Я опять осторожно взяла в руки картину и начала рассматривать её в сотый раз. Да, это младший де Хем, сомнений быть не может.
- Дядя Вася, - прошептала я. - Ну как же так? Всю жизнь владел таким сокровищем, а жил, как...
Я осеклась. А как жил? Мухи не обидел, даже когда был выпивши. Честно жил, писал прекрасные картины. У тех, кто его знал, остались о нём самые светлые воспоминания. Да ещё и мне такой подарок сделал... А чем я заслужила?
Я готова была снова расплакаться, но к счастью, вернулся Алексей, и после этого моя жизнь полностью вышла из-под моего контроля.
- Так, на улице стемнело, - деловито и резко заговорил сосед. Быстро приводим здесь всё в порядок, потом собираем твои вещи, забираем картину, и ты переходишь жить к нам до окончания всей этой канители.
- Какой канители? Зачем перехожу? - опешила я.
- Гала, я обязательно всё объясню тебе, но только тогда, когда мы будем в безопасности.
Я решила больше не спорить. В конце концов, Алексей прав. Я не представляла себе, как останусь одна с такой картиной в руках. Да я свихнусь к утру!
Пока Алексей наводил порядок в мастерской, я быстро собрала свою сумку. Картину завернула в специальную ткань, которую нашла в мастерской.
Через полчаса мы были дома у Алексея. Оказалось, что дом соседей тоже под охраной, хотя это как раз логично, учитывая, где работает Алексей.
- А где Галина Алексеевна? - удивлённо спросила я.
Я-то ожидала, что сейчас нам придётся долго и тщательно объясняться с хозяйкой дома, но нас встретил только задумчивого вида серый кот. Я видела его вчера и знала, что его зовут Кузьма. Кузя подошёл ко мне, понюхал мои ноги, дёрнул хвостом и удалился. Даже коту я показалась абсолютно не интересным и не заслуживающим внимания персонажем.
- Мама утром уехала в Свердловскую область к своей двоюродной сестре, вернётся через неделю. Я только теперь понял, как это вовремя. Совсем маме эти переживания ни к чему.
Алексей показал мне комнату, в которой я могу расположиться, а сам включил чайник и достал остатки вчерашних пирожков.
Было уже около полуночи, когда в ворота позвонили. Сначала я жутко перепугалась, и лишь потом поняла, что Алексей звонил кому-то, а значит, ждал визита.
Конечно, ситуация сложилась весьма интересная: я одна в чужом доме с двумя практически незнакомыми мужчинами и с картиной, стоимость которой исчисляется... подумать страшно, какой суммой.
Гость, - мужчина лет сорока, среднего роста, с редеющими светлыми волосами и весёлыми синими глазами, - хоть и был одет в штатское, оказался подполковником полиции из столицы, и подтвердил это удостоверением.
- Николай, - весело сказал он и поцеловал мою руку.
После этого он пил чай и внимательно слушал наш с Алексеем совместный рассказ.
- Значит, завтра, точнее, уже сегодня в полдень вы должны встретиться с неким Прохором на территории кремля? - задумчиво спросил Николай.
- Да, - кивнула я.
- Ты думаешь о том то же, о чём и я? - Николай посмотрел на Алексея.
- Конечно, - кивнул Алексей. Лицо его напряглось. - Ракитин и те, кто стоит за ним, пока планируют действовать исключительно в рамках закона. Надеются уговорить Галу продать им дом и все картины якобы для организации музея. А вот другие пострашнее будут, во всяком случае, на данный момент. Наверняка задача Прохора напоить чем-нибудь Галу, увезти её якобы в номера, а ключи от дома отдать специально обученным людям.
Я вытаращила глаза от ужаса и схватилась за горло. Так, будто меня уже "напоили чем-нибудь".
- Скорее всего, они думают, что Гала не знает о картине, а даже если видела её, то ничего не поняла. Пока Гала спит "в номерах", специально обученные люди проводят тщательный обыск в её доме. Скорее всего, прийти планировали когда стемнеет. Конечно, по периметру дома установлены видеокамеры, но никто ведь не смотрит в эти камеры круглосуточно.
- А кодовое слово? - прохрипела я, продолжая держаться за горло. - Как они собирались снять дом с охраны?
- Скорее всего, вы бы сами и сказали им это слово под воздействием выпитого, - спокойно пояснил Николай. - Они бы забрали картину, закрыли дом и вернули ключи на место. А вы бы утром проснулись "в номерах", рядом - мачо. Он бы подвёз вас до дома, тепло попрощался, пообещал позвонить и исчез. Вот и всё.
- Вот и всё, - как эхо повторила я, и перед глазами всё поплыло.
- Она сейчас в обморок хлопнется! - воскликнул Николай и вскочил, но Алексей среагировал раньше.
Сел рядом, обхватив меня за плечи и прижав к себе, заставил выпить несколько глотков воды, осторожно похлопал по щекам.
- И что теперь делать? - шёпотом спросила я.
- Как что? - пожал плечами Николай. - Выспаться, нарядиться покрасивше и идти на свидание с мачо, а дальше не ваша забота.
Глава четвёртая
- Как это... принарядиться? - слова застревали в горле, и мне приходилось выталкивать их неимоверными усилиями.
- Ну это вам, женщинам, лучше знать, - развёл руками Николай.
Я увидела, как Алексей выразительно посмотрел на него, подняв бровь. Их молчаливый диалог продолжался ещё некоторое время, и кажется, Алексей в итоге признал правоту Николая. Или признал то, что другого выхода нет.
Осталось только мне это признать. Вообще-то я ужасная трусиха, совсем не герой, если что. Всегда предпочитаю синицу в руке. Не стремлюсь к свершениям и не покоряю вершины, и приключений на разные части тела не ищу. Однако в этот раз приключения нашли мою часть тела сами, причём, оптом, за всю относительно спокойную и размеренную жизнь сразу.
Перед глазами опять всё начало плыть, но к счастью, рука Алексея продолжала обнимать меня. Правда, немного сместилась ниже и легла на талию. Ну хоть талия у меня есть, и то ладно.
- Не бойся, Гала, - попытался успокоить меня Алексей. - Пить тебе ничего не придётся, ты просто сделаешь вид, что засыпаешь. Это обязательно, и это обезопасит тебя. Мы постоянно будем рядом, не сомневайся. Ключи Прохор достанет из твоей сумки ещё до того, как попытается увезти тебя. Вот только ключи будут другие, не те, которые ему нужны, но он-то об этом не догадается. Как только он отдаст ключи одному из сообщников, и тот уйдёт, для Прохора рабочий день закончится, его примут, и мы с тобой уедем сюда. В общем, Николай сейчас сам проведёт с тобой инструктаж, а я пока схожу в твой дом. Нам ещё нужно найти результаты экспертизы, чтобы выйти на того, кто слил информацию.
К моему великому сожалению, рука Алексея покинула мою талию. Сразу стало как-то зябко и зыбко.
- А когда они полезут в дом? Прямо среди бела дня? - спросила я у Николая, когда Алексей ушёл.
- Конечно, - пожал плечами Николай. - Тем более, они наверняка знают о заинтересованности другой силы, - тех, кто направил к вам Ракитина. Скорее всего, уже найдена женщина, похожая на вас, - на случай, если кому-то взбредёт в голову ни с того ни с сего проверить запись с видеокамер. По их задумке дамочка должна войти, а чуть позже впустить остальных, - типа гости приехали. Всё просто. Они уверены, что вы не знаете о картине, потому особо не стесняются и не усложняют.
Алексей вернулся через полчаса, а потом мы отдали Николаю на хранение и картину, и документы об экспертизе. Уехал Николай в два часа ночи, но у меня сна не было ни в одном глазу. Зато было много вопросов к Алексею. Даже если и немного, то они от этого не становились менее насущными.
- Значит, раньше ты служил в полиции? - это был даже не вопрос, а скорее, констатация факта. - В уголовном розыске?
Я хладнокровно наблюдала за тем, как Алексей выпрямился и побледнел.
- Николай ни о чём не рассказывал. Надеюсь, тебе не пришло в голову сомневаться в порядочности бывшего коллеги? - я предвосхитила вопрос, который хотел, но стеснялся задать Алексей.
- Как же с тобой трудно, Гала! - с досадой пробормотал Алексей и тяжело вздохнул. - Откуда ты такая умная выискалась?
- Прости, мне очень жаль, что тебе со мной трудно, - сердце как-то странно защемило.
Ну да, конечно, сейчас бы разреветься тут от обиды!
"Хочется-то, чтобы ему было хорошо со мной, легко, радостно, а ему со мной трудно", - подумала я вдруг.
- Прости, - Алексей заглянул в моё лицо. - Я вовсе не хотел тебя обидеть.
"Угу, просто повезло".
Кажется, он раскаивался искренне. Странно, почему такие огромные и брутальные мужчины в моменты растерянности становятся похожими на детей?
- Можешь ничего не рассказывать, - постным голосом ответила я, чувствуя, что обижаюсь уже гораздо меньше.
Попытка увенчалась успехом: Алексей опять тяжело вздохнул и начал рассказ.
- Да, ты права, служил. Но вот уже семь лет не служу, после тяжёлого ранения. Одна пуля задела лёгкое, а вторая попала в позвоночник. Повезло, что не несколькими сантиметрами выше, мог бы так и не встать на ноги. Встал, правда через одиннадцать месяцев.
- Женат был?
- Был, - кивнул Алексей. - Но потом уже быстро оказался не женат, на руках у мамы. Хорошо, что детей не было. Конечно, и пенсию назначили, и с реабилитацией помогали, и друзья и родные не бросили, но в такой момент главное - самый близкий человек рядом.
- Ну вот всё и встало на свои места, - задумчиво ответила я. - Прости меня ещё раз, пожалуйста.
- Всё хорошо, Гала. А теперь иди спать. Завтра очень трудный день.
* * * * * * *
На следующий день мы ушли из дома Алексея очень рано: на случай, если за моим домом начнут следить, подкарауливая меня.
Мы провели утро дома у Николая. Сам Николай, разумеется, давно был на службе, а его жена Валентина угощала нас чаем и оладьями. Очень вкусными, кстати, и пышными. У меня никогда не получаются такие пышные и мягкие оладьи. Если они у меня пышные, то твёрдые, а если мягкие, то едва толще блинов.
Даже жаль было, что аппетит отказался со мной сотрудничать из-за волнения, и я едва осилила две оладьи. После завтрака ушёл и Алексей, и только через полтора часа в путь отправилась я.
Погуляла по магазинам, как мне велели Алексей и Николай, а ровно в полдень была в кремле. Прохор уже ждал меня, и сегодня он выглядел ещё более импозантно.
Поцеловал мою руку, подарил замысловатый букет, а потом предложил погулять с полчаса и продолжить знакомство в ресторане купеческой кухни.
Едва попав в ресторан, я сразу поняла, что тут всё дорого-богато, и наверняка подают молочного поросёнка, перепелов и рябчиков. Вскоре на столе появился штоф с какой-то наливкой, и тут я заметила за соседним столом Алексея и... Валю, жену Николая. Они явно изображали пару.
Стараясь больше не смотреть в их сторону, я повернулась к Прохору и улыбнулась. Надеюсь, что улыбка получилась в меру поощрительной. А потом я сказала заранее заготовленную фразу (нет, не про шкаф из карельской берёзы):
- Я отлучусь ненадолго, мне нужно попудрить носик.
Что ж, надеюсь, теперь Прохор окончательно уверовал в мою непроходимую тупость и будет действовать достаточно нагло.
- Не задерживайся слишком, - проворковал Прохор, и я почти поверила. - Ты ещё не ушла, а я уже начал скучать.
Вскоре я вернулась, и соскучившийся Прохор к тому времени успел наполнить специальные кру;жки.
- За наше случайное знакомство! - воскликнула я почти голосом Светланы Светличной и мысленно поправила халатик без перламутровых пуговиц.
Теперь бы ещё понять, когда я должна "отключиться". Действовать пришлось по наитию: сначала я вела себя как обычно, но вскоре заметила, что Прохор начал внимательно приглядываться ко мне.
Я стала нарочито медленно моргать, а потом сделала вид, что пытаюсь сфокусировать взгляд. Вскоре я положила руки на стол, и моя голова безвольно опустилась на них.
Слышала, как Прохор тихо позвал меня. Потом, видимо, огляделся по сторонам и осторожно взял сумку, лежащую на диванчике рядом со мной. Убедившись в том, что я сплю, открыл сумку и начал проверять содержимое. Вскоре звякнули ключи, а потом кто-то подошёл к нашему столу. Постоял буквально пару секунд и быстро удалился.
- Гала! - Прохор осторожно потряс меня за плечо. - Гала!
Я делала вид, что глубоко сплю, даже рот приоткрыла. Потом Прохор попытался поднять меня со стула, взяв за локоть, а после этого раздались шум и какая-то возня.
Мне было очень страшно, я даже зажмурилась и опомнилась лишь тогда, когда почувствовала, как уже знакомая большая рука обняла меня за плечи.
- Ну-ну, - мягко сказал Алексей прямо в мои волосы. - Всё хорошо, Гала. Ты огромная молодец!
* * * * * * *
Через час мы были дома у Алексея. Он сказал, что несмотря на удачно завершившуюся операцию по задержанию группы мошенников, я должна пока жить у него, ведь ещё ничего не ясно по Ракитину и по экспертам, слившим информацию о картине.
Да мне и не приходило в голову спорить: уверена, что в ближайшие несколько дней я бы и не смогла жить одна.
Когда мы пили чай после ужина, я высказала, наконец, мысль, которая вертелась в моей голове со вчерашнего вечера.
- Лёша...
Он будто вздрогнул, выпрямился и смотрел на меня во все глаза.
- Лёша, когда всё это закончится, я хочу передать картину в дар в какой-нибудь из музеев столицы. Но не просто так, а в обмен на экспозицию, посвящённую творчеству дяди Васи.
Алексей проглотил комок в горле, встал из-за стола, подошёл ко мне и помог подняться.
- И откуда ты взялась на мою голову - чудо такое? Надо же, Василий и тут не соврал: ты необыкновенная, - с нежностью сказал он.
Потом Алексей осторожно взял моё лицо в ладони и... да, да, абсолютно верно. Начал целовать меня. Почти так, как Питер О'Тул целовал Одри Хепбёрн в фильме "Как украсть миллион".
* * * * * * *
Середина сентября
Мы с Лёшей, которому кое-как удалось припарковать машину, подошли к зданию одного из столичных музеев. Увидев толпу, собравшуюся на открытие экспозиции и ожидавшую, когда всех начнут впускать в огромные двустворчатые двери, я схватила мужа за руку.
- Ну вот, струсила! - улыбнулся Лёша.
- И ничего я не струсила! - попыталась отбиться я, но он мне, ясное дело, не поверил. Потому я, махнув на всё рукой и не пытаясь сохранить лицо, продолжила упавшим от волнения голосом: - Как хорошо, что я сразу всех предупредила, и мы останемся инкогнито. И никаких речей говорить не будем.
Конечно, все эти люди собрались здесь, чтобы увидеть до сих пор не известную картину Яна Давидса де Хема, но картины, написанные дядей Васей, расположены в том же зале, рядом с шедевром.
Лёша обнял меня одной рукой и посмотрел на часы:
- Скоро Коля с Валей приедут, - сообщил он.
Моя свекровь, Галина Алексеевна, сразу после нашего возвращения из свадебного путешествия уехала в санаторий на море, иначе она бы тоже обязательно присутствовала на открытии.
Мы с Лёшей поженились три недели назад. Свадьба была тихая и немногочисленная в плане гостей, но настоящая: с лимузином, белым платьем и банкетом в ресторане. Правда, к счастью, не в том, в котором подают перепелов и молочного поросёнка.
Живём мы у Лёши, а дом дяди Васи решили переделать под дачу. А что, удобно: и дом, и дача, - всё рядом. Меня ничуть не смущает тот факт, что я живу под одной крышей со свекровью; тем более, нам уже удалось немного притереться друг к другу.
Лёша ведь так и не отпустил меня обратно тогда, в конце мая, когда я пряталась у него от преступников. Я так и осталась у него.
Галина Алексеевна, которая уже и не чаяла увидеть сына счастливым после того, как его жестоко предала бывшая, нарадоваться не могла. А я тоже как-то сыта уже была своей самостоятельностью. Мне уже просто нестерпимо хотелось быть не самостоятельной и не принадлежащей только самой себе.
В том музее, которому я передала в дар картину, мне предложили работу, и как раз с понедельника я к ней приступлю. Могла бы начать и раньше, но сначала я отбирала и готовила картины для экспозиции, посвщённой творчеству дяди Васи, а потом были свадьба и путешествие.
Человека, слившего информацию о том, что у дяди Васи хранится подлинник де Хема, вычислили, и сейчас он находится под судом. Что касается Игоря Ивановича Ракитина - он и его начальство о картине знали, конечно, но действовать собирались в рамках закона.
Правда, картиной они собирались завладеть не в рамках закона, но до этого дело не дошло, потому Ракитин и иже с ним отделались лёгким испугом. А потом они совсем утратили ко мне интерес, поскольку узнали, что картина находится в полиции, и далее - в музее.
Накануне мы с Лёшей узнали ещё одну новость: наше путешествие даром не прошло, и в мае следующего года мы с мужем станем родителями, оба впервые, потому нам всё равно, кто родится, - мальчик или девочка. Как по мне, так вообще лучше бы сразу двое.
Так что всё у нас хорошо, а главное, спокойно. Вряд ли мы могли бы позволить себе спокойствие, если бы оставили картину у себя. Да и зачем нам такая картина? Красота должна принадлежать народу. Я уверена в том, что где-то там, очень далеко, дядя Вася и младший де Хем полностью согласны с этим.
Вскоре приехали несколько микроавтобусов с представителями прессы, а потом прибыл кто-то из правительства Москвы. К счастью, почти следом за важными гостями приехали Николай и Валя.
Именно в этот момент высокие двустворчатые двери распахнулись, и посетителей начали впускать в музей.
- Ну вот и всё, - подмигнул мне Николай. - Назад дороги нет.
- Всё правильно, - улыбнулась я. - У нас одна дорога - вперёд, и одно условие - вместе.
- Умница моя, - Алексей обнял меня и быстро поцеловал в висок. - Спасибо Василию за то, что помог мне найти главную драгоценность...
Конец.