Russian Doomer Proza глава 9

Неринга Ли
Уже как две недели я жил не один, а со своим catname. Оказывается, животное, да еще и в «детском» возрасте — это большие хлопоты. Я не ожидал, что это будет так сложно, так как привык жить один и ни за кем ни убирать, ни ухаживать, и уж тем более - не приучать никого к туалету.

Естественно, когда я сообщил родителям по телефону о том, что подобрал котенка с улицы, то наслушался всего подряд, начиная от того, что я «совсем от рук отбился в другом городе один», заканчивая тем, что я сам психану и сдам его в приют в итоге. Ну да, конечно — размечтались. Мысль о подобного рода предательствах вызывала во мне гадливость. Я решил, что во что бы то ни стало — не брошу его, как это сделали предыдущие хозяева, ведь он еще и так рано осиротел.

Брат же, в свою очередь отреагировал спокойно и попросил отправить фото котенка. Спросил, как назвал и сказал, что catname вполне неплохое имя для него. При этом он добавил — только не говори родителям, что еще и в группе теперь играешь, а то мать вообще в обморок упадет и приедет, чтоб забрать тебя из «этих притонов». Хоть мы и были с братом совершенно разные — он такой правильный во всем, военный, статный, любимец родителей, а я скромный задрот с совершенно другими интересами, который выглядит странным для окружающих — мы были в чем-то духовно очень близки и хорошо друг друга понимали. Мне очень не хватало его, так как он служил в другом городе. Мой брат — офицер — эти слова были для меня чем-то большим, чем просто словами. Я тоже гордился им, как и родители. Выходит, все вокруг гордились им, а мной не гордился никто, ведь я "от рук отбившийся" - перечислять все эпитеты и вообще все, что я слышал в свой адрес в родительском доме можно было бы еще долго. Кто-то бы назвал меня нытиком и жалеющим себя неудачником (вполне вероятно, даже был бы прав), но я ничего не мог с собой поделать - каждое обидное слово я будто неосознанно в себе консервировал и хранил годами, печалясь при каждом случае, когда оно всплывало в памяти.

Как оказалось, наличие catname неслабо помогло в развитии отношений с noname — она очень умилялась его фотографиям, а когда я поведал ей всю историю его появления, она как будто больше меня зауважала и была в восторге от моего поступка. Я же, свою очередь, не понимал, чем тут восхищаться, если это нормальное поведение любого психически здорового человека — проявить сочувствие к чужой беде, даже если в беде находится животное. Но от того, что это возвысило меня в глазах noname, я и сам собой погордился каких-то пару минут и получил небольшую прибавку к уверенности в себе.

Так как недавно прошел так называемый «день всех влюбленных», я пригласил ее в кино, и мы хорошо провели время — я даже в конце встречи поцеловал ее в щеку (о, как же от нее вкусно пахло, когда я наклонился к ней ближе), но потом нужно было идти домой, так как дома ждал catname и я не хотел, чтобы у него было много стрессов от одиночества — я, итак, постоянно где-то пропадал и понимал, что ему тяжело быть одному дома. Но этот факт не отменил того, что я весь оставшийся вечер прокручивал в голове нашу встречу и ее изящный силуэт в черном облегающем платье. Уж что-что, а вид девушек в платьях я любил. Я подарил ей красную розу и весь вечер любовался ими обеими. Это было самое лучшее 14 февраля в моей жизни на тот момент. Я был безусловно счастлив - это такое редкое явление для меня.

Вот и пришлось мне разрываться между catname и noname - двумя этими милыми и мною любимыми существами, так как пригласить ее домой я пока сильно стеснялся. Она много рассказывала о каких-то своих «классных» друзьях, которые, как она сказала «умеют развлекаться» и вообще очень интересные личности. Мне конечно с одной стороны стало любопытно — что там за друзья такие нереальные, но я не стал придавать этому особое значение. Подумал, мол, любит друзей своих - нормальное дело. Но узнать об этом всем побольше мне еще только предстояло в недалеком будущем. Также, она много спрашивала про мою группу, чуть ли не больше, чем про меня самого. А мне и рассказывать-то было нечего - мы продолжали репетировать и мечтали выступить хоть где-нибудь в местном баре, втиснуться в какой-нибудь концерт с другими группами, но пока не представлялось такой возможности. Мы могли только ждать, когда наша drummer-girl посчитает нас готовыми к этому и договорится с кем-то, чтобы мы выступили. И о том, чтоб пригласить ее на репетицию, пока что не могло идти и речи, так как я вообще слабо представлял себе нахождение этого ангела в нашей грязной, тесной и шумной репетиционной комнате.

Тем более, что теперь напарники по группе после истории с пьянством и подбиранием котенка на улице, прозвали меня «Рыцарем блевотного стола». Потому что посчитали спасение котенка благородным поступком, а то, что было на концерте и вовсе постоянно подвергалось высмеиванию с их стороны, правда не в злом смысле. Это стало чем-то вроде нашей локальной шутки. Да и я сам над собой любил посмеяться, поэтому не обижался. Разве что, барабанщица делала сложное лицо от этих шуток, на котором так и было написано что-то типа: «Я конечно, изначально считала тебя кретином, а теперь еще больше в этом убедилась». Я же, чтоб не усложнять себе жизнь, перестал смотреть в ее сторону, чтобы не загоняться лишний раз. Какое мне, собственно, дело до того, как она на меня смотрит? Главное, что мы играем все вместе и мы одна команда, как ни крути. Чего конечно нельзя было сказать о вокалисте - он-то по умолчанию считал себя уникумом, которому нет равных - об этом в группе кстати тоже ходила пара шуток.

В общем, noname и catname внезапно стали для меня оплотом отдыха, радости и любовных переживаний. Теперь моя жизнь превратилась в хлопоты с котенком, а в свободное время (которого было очень мало) в мечтания о nonam и общение с ней. Хотя catname был полностью черным — без единого светлого пятна. И при определенном освещении он выглядел как черный комок с глазами, я решил думать, что он принесет мне удачу и радости, а не беды, как обычно, любили люди ассоциировать черных животных с чем-то темным и несчастливым. Так как радостей и удачи мне в жизни порою частенько не хватало и большую часть времени я чувствовал себя опустошенным, печальным, никому не нужным. Но зато теперь - от переизбытка эмоций я не мог уснуть по ночам, но и днем чувствовал себя как будто на взводе и ни капли не уставал.

Приближение весны, новые впечатления, новый благодарный за спасение и мурчащий на моих руках друг, красивая девушка, рок-группа - все это даже перевозбуждало меня в каком-то смысле и я надеялся хотя бы просто не сдуреть от всех впечатлений. Еще бы про учебу с подработкой не забыть, а то точно "от рук отобьюсь". И восторжествует maman, восклицая свое типичное: "Я же говорила!".

Одногруппники, с которыми я тесно общался и сидел вместе на парах, заметили, что я как-то поменялся в последнее время и сразу спросили — не влюбился ли я. На что я только отмахнулся, пошутив, что я уже от безнадеги вообще-то завел кота, и один кот — это не предел — вполне вероятно, что в будущем я заведу еще много котов и буду жить с ними, как безумные пожилые женщины. А сам только расплылся в улыбке внутри себя от этого вопроса. Они, конечно же, мне не поверили. Да я и сам не мог поверить в то, что все это происходило именно со мной.