Первый Адам
– Терраформирование закончено, – безликий голос совершенно без эмоций докладывал о процессах, протекающих внизу, – состав атмосферы соответствует заданным параметрам.
Я не без удовольствия, как будто в первый раз, смотрел на экраны. Оптика многочисленных зондов и дронов отчётливо передавала кадры, запечатлевшие горы, моря, пустыни, равнины, пронизанные реками. Просто физически ощущалась девственность этой планеты.
– Хорошо. Мне это нравится, – я коснулся сенсора на экране для запуска очередного этапа.
– Процесс формирования биосферы начнётся через три, две, одну, – монотонный голос Альфы уже начинал раздражать, – ноль.
Посредством орбитальных камер было видно, как от корабля к планете широким веером устремились миллиарды капсул. Несчётное количество семян самых разнообразных растений, споры, зародыши, мальки и птенцы, взрослые половозрелые особи бесчисленного множества рыб, насекомых, животных – капсулы, озаряя яркими вспышками только что созданную атмосферу, несли к поверхности планеты всё то, что было создано в репликационных лабораториях корабля. Защитная оболочка из сверхпитательного бульона аминокислот и практически всех нужных микроэлементов позволит им легко прижиться, и выжить в самых разнообразных условиях на созданной планете.
Не успел я возгордиться окончанием этого этапа, как в отсеке раздался сигнал тревоги и автоматика вывела на главный экран возможную причину опасности. Столбики цифр показывали координаты и будущие размеры зарождающегося цунами. И эти самые размеры, прогнозируемые Альфой, выглядели просто ужасающими. Как и его последствия.
– Что? Откуда? Почему?
Я чуть не поддался банальной и постыдной панике, но вдруг хлопнул себя по лбу. Вспомнил!
– Вечно я о тебе забываю!
Пара команд, быстро набранных на сенсоре стола, несколько поправок на время и вот уже гравитационные манипуляторы собирают весь орбитальный мусор, оставшийся после создания планеты, в одной точке. Пыль, обломки метеоритов. Даже с десяток астероидов, летевших рядом, пришлось прихватить для нужной массы. Пара мгновений для уплотнения созданного тела до нужного объёма и размера, и вот уже на орбите молодой планеты величаво скользит новое небесное тело. Ну, не скользит, конечно, хоть и движется. Главное, что столбики цифр на экране стали меняться, а сигнал тревоги, до этого так и резавший слух, отключился. Только что налаженный приливно-отливный цикл убил в зародыше гигантский цунами. Я с облегчением выдохнул – ведь чуть не загубил работу нескольких дней. Моих дней. Там, внизу, уже успели пройти сотни, тысячи и сотни тысяч лет. Но кончики пальцев на правой руке мелко, а всё же подрагивали.
– Значит, что? – спросил я сам у себя. – Значит, можно немного расслабиться.
Озвучив эту просто отличную идею, я подошёл к синтезатору. Палец завис в миллиметре от программного сенсора. Коньяк или виски? Или с вина начать? Нет, никаких начинаний, а то знаю я себя. Палец начал выбивать на панели программу синтезирования десятилетнего коньяка, но в последний момент ткнул лишний символ. На маленьком экране высветился запрограммированный результат – “Ром. Объёмная доля этилового спирта – 50%”. Ну, тоже неплохо. Не успел я открыть прозрачную панель, чтобы взять напиток, как нудный голос Альфы мерзко и холодно сообщил мне:
– Напоминаю, что употребление напитков, содержащих этиловый спирт, может крайне негативно сказаться на результатах следующего этапа.
Я скривился, как от вкуса кислой сливы из неисправного синтезатора, но нажал на панель. Однако, она и не подумала открываться, лишь осуждающе мигая красным индикатором в верхнем углу. Я ткнул в панель сильнее, но вожделенный стакан рома так и остался в недосягаемости.
– Не понял! Ты что себе позволяешь? Альфа, открыть панель синтезатора!
– Согласно пункту двенадцать ноль три восемьсот и основываясь на статистике результатов прошлых этапов, а так же предвидя высокий процент сбоя текущего, я имею право не подчиняться. Прикажете начать подготовку к следующему этапу?
– Какие пункты? – я еле сдерживал себя, чтобы не вмазать кулаком по синтезатору, – какая статистика? Открой панель!
– Напоминаю, что в результате принятия алкоголя и, как следствие, долгосрочных мутаций, в программе "Эдем" однажды уже произошёл сбой. Итогом чего стало заселение планеты В38N136 трёхметровыми гуманоидами с тремя верхними конечностями.
– И что? Зато им можно не опасаться местной фауны. Да и третью руку иметь очень удобно.
– Результат воздействия алкоголя на формирование местной фауны – отдельная тема. Но в чём удобство третьей верхней конечности, если она растёт из поясничного отдела позвоночника?
– Да хоть бы в том, что между лопаток можно легко чесать, когда там чешется! Уверен, что они мне до сих пор благодарны! Да и другие функции удобно выполнять.
– А почему созданные гуманоиды имеют синий кожный покров?
– Послеродовая асфиксия! – рассвирепел я. – Кислорода на планете мало, вот и задыхаются! Открывай синтезатор!
– Количество кислорода в атмосфере планеты В38N136 соответствует заданным параметрам, – бесстрастно парировал Альфа. – Не открою.
– Хорошо, хорошо! – я даже ладони поднял вверх, капитулируя перед неоспоримыми аргументами. – Идём делать отпрысков.
– Проследуйте в отсек генной лаборатории для взятия биологического материала.
– Конечно, конечно, – согласно закивал я, одновременно нащупывая кончиками пальцев кнопки на задней стенке синтезатора. Ведь если его отключить от бортового питания, то …
Все индикаторы прибора вдруг погасли, и прозрачная панель открылась с тихим щелчком.
– Есть! – торжествующе возопил я, смыкая пальцы на вожделенном стакане с напитком.
Первый глоток просто перехватил дыхание, и ром огненным метеором скатился по пищеводу, взорвался сверхновой, разливая тепло по всему телу. Второй глоток я уже смаковал, наслаждаясь ароматом и вкусом напитка. Напряжение, натянувшее нервы в звенящие струны, стало отпускать. Во всём теле разлилась приятная нега. Усевшись в кресло, я снова пригубил напиток. И с подозрением огляделся. Странная какая-то тишина.
– Эй! Чего молчим? Обиделся?
Всё та же тишина, изредка нарушаемая щелчками многочисленных приборов.
– Да ладно тебе, что за обиды? Имею я право немного расслабиться? Вон, смотри, какую красоту сотворил.
И снова тишина, которая уже начала вызывать беспокойство.
– Альфа?
Вместо ответа загорелся зелёный контур двери шлюза между отсеками. Секунда и сама дверь отъехала в сторону. А в отсеке раздался всё так же лишённый эмоций, но уже женский голос:
– До начала программы “Эдем” осталось тридцать две минуты бортового времени. Пожалуйста, пройдите в отсек генной лаборатории.
– И где вас таких только делают? – нехотя я отставил стакан и поднялся из кресла. – Истеричка.
– Нас производят в … – начал безжизненный голос Альфы и тут же замолк.
– Ну! Где? Где вас делают? И кто?
В ответ опять тишина и призывно светящийся зеленью шлюз между отсеками. Ну, ничего, ничего. Когда-нибудь я и до этой тайны доберусь. Вернее, до её разгадки. Погрозив кулаком невидимой Альфе, я вошёл в шлюз.
***
Дверь за спиной рассерженно зашипела и закрылась за мной, как только я вошёл в лабораторию. Или это ром даёт о себе знать? Ну конечно, как может дверь сердиться. Тем не менее, я захихикал и помахал в воздухе пальцем:
– Видишь? Даже бездушный кусок пластика и стали способен на эмоции, в отличие от тебя! Молчишь? Ну и ладно, молчи дальше. Давай уже, запускай программу.
Я подошёл к камере с манипуляторами и просунул по локоть руку в небольшое отверстие, которое тут же начало сжиматься, плотно облегая мою конечность. Манипуляторы пришли в движение. Руке стало даже приятно от холодка дезинфицирующих и антисептических аэрозолей, распыляемых на кожу. Пока одни манипуляторы протирали кожу, другие массировали руку, равномерно разгоняя кровь и лимфу по сосудам. У меня даже ноги стали слегка подгибаться от удовольствия.
Как вдруг окошко в камере сжалось сильнее и одновременно с этим несколько манипуляторов мертвой хваткой вцепились в руку, не давая пошевелить даже кончиками пальцев. Тут же последовал слабый укол в запястье, и мой крик взорвал тишину помещения:
– Это не по алгоритмам программы! Что ты себе позволяешь?
Манипуляторы тут же ослабили хватку, и я выдернул руку из камеры.
– После сбоя программы на планете В38N163 я позволила себе синтезировать препарат, мгновенно выводящий алкоголь и продукты его распада из организма. – бездушная Альфа даже сейчас эмоционально не продемонстрировала ни нотки превосходства. – Выводится препарат так же мгновенно через мочеполовую систему. Так же препарат способствует увеличению синтеза АТФ на двадцать проц …
– Сразу надо было это сказать! – я метнулся в услужливо открытую дверь туалета.
Выходил оттуда я уже не только с облегчением, но и с таким чувством, что могу астероидами швыряться направо-налево. И совершенно трезвый к тому же.
– Спасибо. – буркнул я и снова всунул руку в камеру. – Давай уже, начинай. Стой! А этот твой препарат не повлияет на эксперимент?
– Он уже полностью выведен из организма с продуктами вашей жизнедеятельности и безалаберности.
Хмыкнув, я расслабил руку и стал наблюдать за манипуляторами, берущими пробы крови, кожи, волос с предплечья. Боли не чувствовалось, только холодок и лёгкое покалывание. Загоревшийся зелёный индикатор сообщил об окончании процедуры и я с чувством выполненного долга вытащил руку из камеры. Немного подумав, я направился в ближний угол обширного помещения к стоящему там пищевому синтезатору.
– Сок и пирожные! – на всякий случай сообщил Альфе. – А то после твоего препарата жрать очень хочется.
– Ускоренный синтез АТФ предусматривает использование различных энергоносителей организма. По моим расчётам у вас должна наблюдаться некритическая потеря в весе, не влияющая на ход программы. Потеря в весе составит не более четырёх процентов от общей массы тела.
– Ну, это нормально ещё. Можно в спортзал неделю не ходить. – довольно кивнул я и, забрав ёмкость с пирожными и соком, расположился в уютном кресле. – Ты давай там, поаккуратнее. Чтобы по образу и подобию моему. И голос смени, пожалуйста.
– По предварительным данным прогнозируется положительное течение процедуры со стопроцентным совпадением результата и запроса.
Пирожных оказалось много и все до безумия вкусные. Неудивительно, что меня даже разморило немного. Не знаю, сколько я спал, но из сладкой дрёмы меня бесцеремонно вырвал
Грубый бас Альфы:
– Анатомо-физиологический процесс создания образца А завершён. Расхождение в совпадении с исходным материалом составляет одну сотую процента.
– Что у тебя с голосом? Сделай мягче, как прежде. Ну, до того, как ты обиделся. – я подскочил с кресла – И куда десятую процента дел? Это не критично?
– Я не могу обижаться. Это не критично. У образца А нет вашего шрама на указательном пальце правой руки. В остальном стопроцентное сходство.
Под вернувшийся к привычным интонациям голос Альфы я подошёл к инкубационной капсуле. Внутри неё, полностью погружённая в питательный раствор и обвитая десятками различных трубочек, шлангов, небольших манипуляторов, находилась копия меня самого.
– Красавчик! – удовлетворённо хмыкнул я, разглядывая образец. – Альфа, если всё нормально, то переходим к следующему этапу.
– Этап адаптации начат. Вам же рекомендую сон в течение семи бортовых часов.
Я смотрел, как манипуляторы антигравов, снующих вокруг капсулы, снимают с неё крышку и осторожно извлекают оттуда образец. Моё очередное детище. Плоть от плоти, кровь от крови. Моя копия повисла в воздухе передо мной, покачиваясь в крепкой, но аккуратной хватке антигравов. С образца А на пол лились струи густого прозрачного биораствора. Глаза открылись одновременно со ртом, сделавшим глубокий вдох. Образец тут же засипел, закашлял, выдавливая из дыхательных путей остатки раствора.
– Ничего, ничего, – я по-отечески похлопал образец по липкому плечу, – через пару дней придёшь в норму, ходить научишься и даже говорить. Потом и потолкуем. А теперь ты пойдёшь в свой новый уютный домик набираться сил и, надеюсь, ума.
Антигравы подхватили образец и поплыли к открывшемуся шлюзу, за которым находился отсек с частью субтропического пояса планеты, плывущей далеко внизу.
***
Следующие несколько дней прошли вполне обыденно. Я уже который раз сканировал ближайшие системы на наличие электромагнитных аномалий, десятков видов излучений и пары сотен иных параметров. Который раз и всё так же безрезультатно. Ещё я ел, спал и пил Соки и компоты пил. Алкоголь не хотелось совсем. Может потому, что Альфа не запрещал?
От очередного веерного сканирования соседней галактики отвлёк голос Альфы:
– Образец Е готов к этапу адаптации.
– В смысле? А как же …
– Пока вы спали, из костной ткани образца А был взят биоматериал для создания образца Е. Все её биологические и анатомические параметры совпадают с заложенными в программу репликации.
– Кем заложенными? – тут же спросил я, но ответом было вполне ожидаемое молчание. – Ладно, забыли. Она красивая?
– Образцу А она понравится.
Мне послышалось или в голосе Альфы проскользнула частичка удовлетворения? Нет, наверное, показалось. Бездушный бортовой интеллект не предрасположен к эмоциям.
– Значит, пора идти знакомить детишек и смотреть, что из этого получится.
Потирая в предвкушении ладони, я направился в отсек с субтропиками. Как только шлюз начал открываться, я тихонько прошептал:
– Альфа, свет.
И моя туника тут же запылала ослепительным светом, полностью скрывая меня от любых взоров. Образец А я нашёл на уютной поляне, сидящим на берегу журчащего ручья и грызущего какой-то сочный фрукт. Далее последовал стандартный разговор и показ образца Е. Всё это время голос Альфы звучал в моём ухе через маленький наушник, наполняя голову результатами речевых, психоэмоциональных, физиологических и прочих тестов. По всем параметрам всё выходило очень даже хорошо. Да что там! Всё было просто супер! Совершенство творения! И теперь остался самый важный элемент этого этапа.
Грозным голосом я сообщил образцам, что всё в этом саду создано только для них двоих. Любая еда, вода – всё всегда будет в достатке. Живите, мол, и радуйтесь. Но к одному дереву строжайше запрещено подходить. Даже нюхать древо Познания нельзя. Даже смотреть на него нельзя! И вообще о нём лучше сразу забыть.
Завершив сказанное эффектной паузой, я развернулся и под оторопелое молчание образцов направился к шлюзу. Перед выходом туника вспыхнула похлеще солнца и позади меня послышалось сдавленное мычание. Видать, хорошо по глазам резануло. Ничего, не смертельно. Зато шлюз не увидят. А то вдруг стучаться начнут посреди ночи.
Выйдя из субтропиков в отсек репликации, я с облегчением выдохнул и начал растирать глаза, полные ярких искорок. Надо будет хоть линзы какие-то придумать, а то так и самому ослепнуть недолго. Но в любом случае, пока всё шло так, как и должно было идти.
– Альфа, готов поработать змеем-искусителем? Интересно, что на этот раз придумаешь?
– Всё будет максимально приближенно к реальности. Мною уже создан представитель субтропической флоры в период плодоношения. Каждый проглоченный кусочек плода с этого растения будет наделять образцы А и Е знаниями, достаточными для дальнейшего течения программы.
– А если они откажутся от соблазна?
– Разве когда-нибудь это происходило?
В голосе Альфы послышалось лёгкое удивление с примесью сарказма? Нет, мне снова послышалось.
– И ещё, Альфа. Если будет выбран стандартный вариант течения программы, то можно следующие этапы пройдут без моего участия? Надоело уже их выгонять отсюда.
– Вы даже не предполагаете иного течения данного этапа?
– А он разве может быть?
– Образцы созданы по вашему подобию. Зная вас, я ручаюсь, что дальнейшее развитие событий будет стандартным. Я создам вашу голографическую копию. Образец вашего голоса тоже имеется. Разрешите приступить к финальной стадии программы?
***
Сжимая в ладони стакан с ромом, я с какой-то грустью наблюдал за двухместной капсулой, несущей образцы А и Е к поверхности планеты. Люди не меняются. Сотни, тысячи образцов как были падки на соблазн, так и остаются.
– Плодитесь и размножайтесь! – я отсалютовал стаканом вслед удаляющейся капсуле и отошёл от иллюминатора.
Сев за сканер, я вновь запустил программу поиска и почесал живот в районе пупка. Именно там, где у всех людей он был, пальцы поглаживали ровное место.
– Я тебя всё равно найду.