Генри Филдинг. Подкидыш, 1-10 глава

"ИСТОРИЯ ТОМА ДЖОНСА, ПОДКИДЫША"

Генри Филдинг





Содержание


ПОСВЯЩЕНИЕ


КНИГА Я-СОДЕРЖАЩИЙ РОЖДЕНИЯ ПОДКИДЫША КАК
НЕОБХОДИМЫМИ ИЛИ НАДЛЕЖАЩИМИ, ЧТОБЫ ПОЗНАКОМИТЬ ЧИТАТЕЛЯ С В НАЧАЛЕ
ЭТО ИСТОРИЯ.

Глава I-введение в работу, или счет тарифа на
праздник.

Глава II-краткое описание сквайра Олверти и более
записи о Мисс Бриджет Олверти, его сестре.

Глава III . Странное происшествие , постигшее мистера Олверти по возвращении
Главная. Достойное поведение Миссис Деборы Вилкинс, при правильном
animadversions на ублюдков.

Глава IV читателя шеи принес в опасности, описание;
его побег; и великая снисходительность мисс Бриджет Олверти.

Глава v - Содержит несколько общих моментов с очень необычным
наблюдением над ними.

Глава VI Миссис Дебора вводится в приходе с
сравнение. Краткий отчет о Дженни Джонс с трудностями и
discouragements, которые могут присутствовать на молодых женщин в погоне за
обучение.

Глава vii - Содержит такой серьезный материал, что читатель не может
смеяться после того, как через всю главу, если возможно, он должен
смеяться над автором.

Глава viii - Диалог между мадам Бриджит и Деборой;
содержит больше развлечений, но меньше наставлений, чем первая.

Глава ix - Содержит вопросы, которые удивят читателя.

Глава x - Гостеприимство Олверти; с кратким описанием
характеров двух братьев, доктора и капитана, которых
принимал этот джентльмен.

Глава xi - Содержит множество правил и несколько примеров, касающихся
влюбленности: описания красоты и другие, более разумные
побуждения к вступлению в брак.

Глава xii - Содержит то, что читатель, возможно, ожидает найти
в ней.

Глава XIII - Завершает первую книгу; примером
неблагодарности, которая, мы надеемся, покажется неестественной.


КНИГА II - СОДЕРЖИТ СЦЕНЫ СУПРУЖЕСКОГО СЧАСТЬЯ В РАЗНЫХ
СТЕПЕНИ ЖИЗНИ; И РАЗЛИЧНЫЕ ДРУГИЕ СДЕЛКИ В ТЕЧЕНИЕ ПЕРВЫХ ДВУХ ЛЕТ
ПОСЛЕ ЖЕНИТЬБЫ КАПИТАНА БЛАЙФИЛА И МИСС БРИДЖЕТ
ОЛВЕРТИ.

Глава i - Показывающая, что это за история; на что она похожа
и на что она не похожа.

Глава ii - Религиозные предостережения против чрезмерного благоволения к бастардам
и великое открытие, сделанное миссис Деборой Уилкинс.

Глава iii - Описание внутреннего правления, основанного на
правилах, прямо противоречащих правилам Аристотеля.

Глава iv - Содержит одно из самых кровопролитных сражений, или, скорее,
дуэлей, которые когда-либо были зарегистрированы в отечественной истории.

Глава v - Содержит много материала для выработки суждений и
размышлений читателя.

Глава vi - Суд над Партриджем, школьным учителем, за
невоздержанность; показания его жены; краткое размышление о
мудрость нашего закона, с других серьезных вопросов, который те нравится
кто наиболее в них разобраться.

Глава vii - Краткий очерк того счастья, которое благоразумные пары
могут извлечь из ненависти: с краткими извинениями для тех людей, которые
не замечают недостатков в своих друзьях.

Глава viii - Расписка в возвращении утраченной привязанности жены,
которая, как известно, никогда не подводила в самых отчаянных случаях.

Глава ix - Доказательство безошибочности вышеупомянутой расписки,
в "Причитаниях вдовы"; с другими подходящими украшениями
смерть, например, врачей и т. Д., И эпитафия в истинном стиле.


КНИГА III - Содержит САМЫЕ ЗАПОМИНАЮЩИЕСЯ СОБЫТИЯ, ПРОИЗОШЕДШИЕ В СЕМЬЕ
СЕМЬЯ МИСТЕРА ОЛВЕРТИ, С ТОГО ВРЕМЕНИ, КОГДА ТОММИ ДЖОНС ПРИБЫЛ В
ЧЕТЫРНАДЦАТИЛЕТНЕМ ВОЗРАСТЕ, ДО ДОСТИЖЕНИЯ ИМ ДЕВЯТНАДЦАТИЛЕТНЕГО ВОЗРАСТА. В ЭТОМ
ЗАБРОНИРОВАТЬ ЧИТАТЕЛЬ МОЖЕТ ЗАБРАТЬ КОЕ-КАКИЕ НАМЕКИ ПО ПОВОДУ ОБРАЗОВАНИЯ
Дети.

Глава I, содержащая мало или вообще ничего.

Глава II-героев этой замечательной истории появляется очень плохо
приметы. Маленькая сказка настолько НИЗКОГО рода, что некоторые могут счесть ее не стоящей
их внимание. Пару слов о сквайре и еще больше о
егере и школьном учителе.

Глава III - Характер мистера Скуэрса-философа и мистера
Твакум божественный; со спором по поводу----

Главы iv.

Содержащей необходимые извинения автору; и ребяческого
инцидента, который, возможно, также требует извинений --

Глава v. - Мнения богослова и философа
относительно двух мальчиков; с некоторыми обоснованиями их мнений и
по другим вопросам.

Глава vi - Содержит еще более веское обоснование для
вышеупомянутых мнений.

Глава vii - В которой на сцене появляется сам автор.


Глава viii - Детский инцидент, в котором, однако, проявляется
добродушный нрав Тома Джонса.

Глава ix - Содержит инцидент более отвратительного рода, с
комментариями Твакама и Сквера.

Глава x - В которой мастер Блайфил и Джонс предстают в разном
свете.


КНИГА IV - СОДЕРЖИТ ОПИСАНИЕ ВРЕМЕНИ ГОДА.

Глава i - Содержит пять страниц бумаги.

Глава ii - Краткий намек на то, что мы можем сделать в "возвышенном", и
описание мисс Софии Вестерн.

Глава III - В которой история восходит к памяти о пустяковом
инциденте, произошедшем несколько лет назад; но который, каким бы пустяковым он ни был
, имел некоторые последствия в будущем.

Глава iv - Содержит такие очень глубокие и ответственные вопросы, что некоторым
читателям, возможно, это не понравится.

Глава v - Содержит материалы на любой вкус.

Глава vi - Извинение за нечувствительность мистера Джонса ко всем
чарам прекрасной Софии; в котором, возможно, мы сможем в
значительной степени принизить его репутацию в оценке этих
мужчин остроумием и галантностью, кто одобряет герои в большинстве наших современных
комедии.

Глава VII-будучи самой короткой главе в этой книге.

Глава viii - Битва, воспетая музой в гомеровском стиле, и
которая не по вкусу никому, кроме читателя классической литературы.

Глава ix - Содержит материал не очень мирного цвета.

Глава x - История, рассказанная мистером Гибким, викарием. Проникновение
Сквайра Вестерна. Его великая любовь к своей дочери и возвращение к ней
совершенное ею.

Глава xi - Чудом спасшаяся Молли Сигрим с некоторыми
наблюдения за которых мы были вынуждены нырять довольно глубоко в
природа.

Глава XII -- содержащие гораздо понятнее вопросы, но которые вытекают из
тот же фонтан с теми, кто в предыдущей главе.

Глава xiii - Ужасный несчастный случай, постигший Софию. Галантное
поведение Джонса и еще более ужасные последствия этого
поведение по отношению к молодой леди; с небольшим отступлением в пользу
женского пола.

Глава xiv - Прибытие хирурга.--Его операции и длинный
диалог между Софией и ее служанкой.


КНИГА V - СОДЕРЖИТ ОТРЕЗОК ВРЕМЕНИ, НЕСКОЛЬКО ПРЕВЫШАЮЩИЙ ПОЛГОДА
.

Глава i - О СЕРЬЕЗНОМ в написании и с какой целью оно представлено
.

Глава ii - В которой мистер Джонс принимает множество дружеских визитов во время своего заключения
с некоторыми тонкими штрихами любовной страсти, едва заметными
невооруженным глазом.

Глава III что все, у кого нет сердца, будет думать, что гораздо содержать
шума из ничего.

Глава IV маленькая глава, в которой содержится немного
происшествия.

Глава v - Очень длинная глава, содержащая очень важный инцидент.

Глава vi - Сравнивая ее с первой, читатель может
возможно, исправить некоторые злоупотребления, в которых он ранее был виновен в
применении слова "любовь".

Глава vii - В которой мистер Олверти появляется на постели больного.

Глава viii - Содержит материал, скорее естественный, чем приятный.

Глава ix - Которая, среди прочего, может служить комментарием к
изречению Эсхина о том, что "пьянство показывает ум человека,
как зеркало отражает его личность".

Глава x - Показывает истинность многих наблюдений Овидия и
других более серьезных писателей, которые доказали без всяких противоречий, что
вино часто является предвестником невоздержанности.

Глава xi - В которой сравнение из "Периода мили" мистера Поупа
представляет настолько кровавую битву, насколько это возможно без
помощи стали или холодного железа.

Глава XII, в которой видно больше зрелища, чем все
кровь в органах Thwackum и Blifil, и двадцать других, таких,
способен производить.


КНИГА VI - СОДЕРЖИТ ОКОЛО ТРЕХ НЕДЕЛЬ.

Глава i - О любви.

Глава II - О характере миссис Вестерн. Ее большая образованность и
знание мира, а также пример глубокого проникновения, которое
она извлекла из этих преимуществ.

Глава iii - Содержит два вызова критикам.

Глава iv - Содержит различные любопытные материалы.

Глава v - В которой рассказывается о том, что произошло между Софией и ее тетей.
тетя.

Глава VI, содержащая диалог между Софьей и миссис честь,
которые могут немного облегчить те нежные чувства, которые вышеизложенного
сцена может быть поднята в виду добродушного читателя.

Глава VII -- фотография формальные ухаживания в миниатюре, так как он
всегда должны быть сделаны, и сцена участник торгов вида окрашенные в
полная длина.

Глава VIII-встреча Джонса и Софьи.

Глава ix - Существо гораздо более бурного свойства, чем первое.

Глава x - В которой мистер Вестерн навещает мистера Олверти.

Глава xi - короткая глава, но содержащая достаточно материала, чтобы
произвести впечатление на добродушного читателя.

Глава xii - Содержит любовные письма и проч.

Глава xiii - Поведение Софии в данном случае; которое
никто из представительниц ее пола не осудит, поскольку они способны вести себя точно так же
. И обсуждение сложного вопроса в суде совести
.

Глава XIV - Короткая глава, содержащая короткий диалог между
Сквайром Вестерном и его сестрой.


КНИГА VII - СОДЕРЖИТ ТРИ ДНЯ.

Глава i - Сравнение мира и сцены.

Глава ii - Содержит беседу мистера Джонса с
самим собой.

Глава iii - Содержит несколько диалогов.

Глава iv - Портрет сельской аристократки, взятый из жизни.

Глава v - Великодушное поведение Софии по отношению к своей тете.

Глава vi - Содержит большое разнообразие материалов.

Глава VII-странное решение Софии, и более странным
стратагема Миссис честь.

Глава VIII-содержащих сцены ссоры, не редкость
рода.

Глава ix. Мудрое поведение мистера Вестерна в роли мирового судьи
. Подсказка мировым судьям относительно необходимых
квалификация клерка; с экстраординарными примерами отцовского
безумия и сыновней привязанности.

Глава x - Содержит несколько вопросов, возможно, достаточно естественных, но
низких.

Глава xi - Приключение роты солдат.

Глава xii - Приключение роты офицеров.

Глава xiii - Содержит великолепное обращение квартирной хозяйки,
большую ученость хирурга и солидные познания в казуистике
достойного лейтенанта.

Глава xiv - Поистине ужасная глава; и на которую мало кто из читателей
должен отваживаться вечером, особенно в одиночестве.

Глава xv - Завершение предыдущего приключения.


КНИГА VIII - ДЛИТСЯ ОКОЛО ДВУХ ДНЕЙ.

Глава i - Замечательная длинная глава о чудесном; она является
гораздо более длинной из всех наших вводных глав.

Глава ii - В которой хозяйка наносит визит мистеру Джонсу.

Глава iii - В которой хирург появляется во второй раз.

Глава iv - В которой представлен один из самых приятных парикмахеров
это когда-либо было зафиксировано в истории, в "Багдадском цирюльнике" или в "Дон Кихоте".
Глава v - Диалог между мистером Джонсом и цирюльником, не исключение.

Глава v - Диалог между мистером Джонсом и цирюльником.

Глава vi - В которой проявятся еще больше талантов мистера Бенджамина,
а также о том, кем был этот выдающийся человек.

Глава vii - Содержит более веские доводы, чем все, которые были до сих пор приведены
в оправдание поведения Партриджа; извинение за слабость
Джонса; и еще несколько анекдотов, касающихся моей квартирной хозяйки.

Глава viii - Джонс прибывает в Глостер и идет к Колоколу;
характер этого дома и мелкого мошенника, с которым он там встречается
.

Глава ix - Содержит несколько диалогов между Джонсом и
Партриджем, касающихся любви, холода, голода и других вопросов; с
удачным и чудом спасшимся Партриджем, поскольку он был на самом краю гибели.
делает роковое открытие своему другу.

Глава x - В которой наши путешественники сталкиваются с очень необычным
приключением.

Глава xi - В которой Человек с холма начинает рассказывать свою
историю.

Глава xii - В которой Человек с холма продолжает свою историю.

Глава xiii, В которой предыдущая история получает дальнейшее продолжение.

Глава xiv, в которой Человек с холма завершает свою историю.

Глава XV - Краткая история Европы; и любопытная беседа
между мистером Джонсом и Человеком с холма.


КНИГА IX - СОДЕРЖИТ ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ.

Глава i - О тех, кто по закону может, и о тех, кто не может,
писать такие истории, как эта.

Глава ii - Содержит поистине удивительное приключение, с которым столкнулся мистер
Джонс во время прогулки с Человеком с холма.

Глава iii - Прибытие мистера Джонса со своей дамой в гостиницу; с
очень полное описание битвы при Аптоне.

Глава iv - В которой прибытие военного человека кладет окончательный конец
военным действиям и приводит к заключению прочного мира
между всеми сторонами.

Глава V-извинение за всех героев, которые обладают хорошими желудками, с
описание битвы влюбленный вид.

Глава VI дружеская беседа на кухне, которая была очень
распространенное, хотя и не очень дружелюбно, заключение.

Глава VII -- содержащие более полный отчет о миссис Уотерс, и что
значит, она пришла в бедственное положение, из которого она была
спас Джонс.


X КНИГА, В КОТОРОЙ ИСТОРИЯ ИДЕТ ВПЕРЕД ОКОЛО ДВЕНАДЦАТИ ЧАСОВ.

Глава I, содержащая инструкции очень нужно быть скорректирован
современные критики.

Глава II, содержащая прибытия ирландский джентльмен, с очень
необычайные приключения, которые возникли по ИНН.

Глава iii - Диалог между домовладелицей и Сьюзен
горничная, которую следует прочитать всем владельцам гостиниц и их слугам;
с прибытием и приветливым поведением красивой молодой леди;
который может научить людей с положением, как они могут обрести любовь всего мира
.

Глава iv - Содержит безошибочные средства для привлечения всеобщего внимания.
неуважение и ненависть.

Глава v - Показывает, кем были любезная леди и ее непреклонная служанка
.

Глава vi - Содержащая, среди прочего, изобретательность
Партриджа, безумие Джонса и безрассудство Фицпатрика.

Глава vii - В которой завершаются приключения, произошедшие в
гостинице в Аптоне.

Глава viii - В которой история разворачивается вспять.

Глава ix - Побег Софии.


КНИГА XI - СОДЕРЖИТ ОКОЛО ТРЕХ ДНЕЙ.

Глава i - Корочка для критиков.

Глава II-о приключениях которой Софья встретилась с после ее ухода
Аптон.

Глава III очень короткая глава, в которой, однако, это солнце,
Луна, звезда и ангел.

Глава iv - История миссис Фицпатрик.

Глава v - В которой история миссис Фицпатрик продолжается.

Глава vi - В которой ошибка домовладельца повергает Софию в
ужасный ужас.

Глава vii - В которой миссис Фитцпатрик завершает свою историю.

Глава VIII-страшный сигнализация в гостинице, с прибытием
неожиданно подруга Миссис Фицпатрик.

Глава IX - Утро, описанное красивым почерком. А
Дилижанс. Вежливость горничных. Героический нрав
Софии. Ее щедрость. Возвращение к нему. Отъезд
компании и их прибытие в Лондон; с некоторыми замечаниями для использования
путешественниками.

Глава x - Содержит пару намеков о добродетели и еще несколько
о подозрительности.


КНИГА XII - СОДЕРЖИТ ТО ЖЕ САМОЕ ОТДЕЛЬНОЕ ВРЕМЯ, ЧТО И ПЕРВАЯ.

Глава i - Показываю, что считается плагиатом у современного автора
и что следует рассматривать как законную награду.

Глава ii - В которой, хотя сквайр и не находит свою дочь,
обнаруживается нечто, что кладет конец его преследованиям.

Глава III - Отъезд Джонса из Аптона и то, что произошло
между ним и Партриджем на дороге.

Глава IV - Приключение нищего.

Глава v - Содержит новые приключения, с которыми мистер Джонс и его спутница
встретились на дороге.

Глава vi - Из которой можно сделать вывод, что лучшие вещи
подвержены неправильному пониманию.

Глава VII -- содержащие одно или два замечания, нашей собственной и многих других
хорошая компания собралась в кухне.

Глава viii - В которой фортейн, кажется, была в лучшем расположении духа
с Джонс, чем мы ее видели до сих пор.

Глава ix - Содержит немногим больше, чем несколько странных наблюдений.

Глава x, в которой мистер Джонс и мистер Доулинг вместе распивают бутылку.

Глава xi - Бедствия, постигшие Джонса при отъезде в
Ковентри; с мудрыми замечаниями Партриджа.

Глава xii - Рассказывает о том, что мистер Джонс продолжил свое путешествие вопреки
совету Партриджа, о том, что произошло в тот раз.

Глава xiii - Диалог между Джонсом и Партриджем.

Глава XIV - Что случилось с мистером Джонсом во время его путешествия из Сент-Олбанса
.


КНИГА XIII - СОДЕРЖИТ ПРОМЕЖУТОК В ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ.

Глава i - Призыв.

Глава ii - Что случилось с мистером Джонсом по прибытии в Лондон.

Глава iii - План миссис Фитцпатрик и ее визит к леди
Белластон.

Глава iv - Который состоит из визитов.

Глава v - Приключение, случившееся с мистером Джонсом в его квартире,
с некоторым рассказом о молодом джентльмене, который там жил, и о
хозяйке дома и двух ее дочерях.

Глава vi - То, что прибыло, пока компания завтракала, с
несколько намеков относительно правления дочерьми.

Глава vii - Содержит весь юмор маскарада.

Глава viii - Содержит сцену отчаяния, которая большинству наших читателей покажется очень
необычной.

Глава ix - В которой рассматриваются вопросы совершенно иного рода, чем в
предыдущей главе.

Глава x - Глава, которая, хотя и короткая, может вызвать слезы у некоторых
глаза.

Глава xi, в которой читатель будет удивлен.

Глава xii, в которой завершается тринадцатая книга.


КНИГА XIV, СОДЕРЖАЩАЯ ДВА ДНЯ.

Глава i - Эссе, доказывающее, что автор будет писать лучше.
за то, что он обладает некоторыми знаниями о предмете, о котором он пишет.

Глава ii - Содержит письма и другие материалы, связанные с
любовью.

Глава iii - Содержит различные материалы.

Глава iv - Мы надеемся, что она будет очень внимательно прочитана молодыми людьми.
люди обоего пола.

Глава v - Краткий рассказ об истории миссис Миллер.

Глава vi - Содержит сцену, которая, мы не сомневаемся, повлияет на всех
наших читателей.

Глава vii - Беседа между мистером Джонсом и мистером Найтингейлом.

Глава viii - Что произошло между Джонсом и старым мистером Найтингейлом; с
прибытием человека, еще не упомянутого в этой истории.

Глава ix - Содержит странные сведения.

Глава x - Короткая глава, завершающая книгу.


КНИГА XV - В КОТОРОЙ ИСТОРИЯ РАЗВИВАЕТСЯ ПРИМЕРНО НА ДВА ДНЯ.

Глава i - Слишком короткая, чтобы нуждаться в предисловии.

Глава ii - В которой открывается очень черный рисунок против Софии.

Глава iii - Дальнейшее объяснение предыдущего рисунка.

Глава iv - Из которой станет ясно, насколько опасной защитницей является леди
, когда она применяет свое красноречие во зло.

Глава v - Содержит некоторые вопросы, которые могут повлиять на читателя, и другие,
которые могут удивить читателя.

Глава vi - Каким образом сквайр нашел свою дочь.

Глава vii - В которой беднягу Джонса постигли различные несчастья.

Глава viii - Короткая и милая.

Глава ix - Содержащая любовные письма нескольких видов.

Глава x, состоящая частично из фактов, а частично из наблюдений
над ними.

Глава xi, содержащая любопытный, но не беспрецедентный материал.

Глава xii - Открытие, сделанное Партриджем.


КНИГА XVI - СОДЕРЖИТ ПРОМЕЖУТОК В ПЯТЬ ДНЕЙ.

Глава i - прологи.

Глава ii - Причудливое приключение, выпавшее на долю сквайра, с учетом
тяжелого положения Софии.

Глава iii - Что случилось с Софией во время ее заточения.

Глава iv - В которой Софию освобождают из заточения.

Глава v - В которой Джонс получает письмо от Софии и идет на
спектакль с миссис Миллер и Партридж.

Глава vi - В которой история вынуждена оглянуться назад.

Глава vii - В которой мистер Вестерн наносит визит своей сестре в
компании с мистером Блайфилом.

Глава viii. Планы леди Белластон по разорению Джонса.

Глава ix - В которой Джонс наносит визит миссис Фитцпатрик.

Глава x - Последствия предыдущего визита.


КНИГА XVII - СОДЕРЖИТ ТРИ ДНЯ.

Глава i - Содержит часть вступительного текста.

Глава ii - Великодушное и благодарное поведение миссис Миллер.

Глава iii - Прибытие мистера Вестерна с некоторыми вопросами, касающимися
отцовской власти.

Глава iv - Необычная сцена между Софией и ее тетей.

Глава v - миссис Миллер и мистер Найтингейл навещают Джонса в тюрьме.

Глава vi - В которой миссис Миллер наносит визит Софии.

Глава vii - Трогательная сцена между мистером Олверти и миссис Миллер.

Глава viii - Содержит различные сведения.

Глава ix - Что случилось с мистером Джонсом в тюрьме.


КНИГА XVIII - СОДЕРЖИТ ОКОЛО ШЕСТИ ДНЕЙ.

Глава i - Прощание с читателем.

Глава ii - Содержит очень трагический инцидент.

Глава iii - Олверти навещает старого Найтингейла; со странным
открытием, которое он сделал по этому случаю.

Глава iv - Содержит два письма в совершенно разных стилях.

Глава v - В которой история продолжается.

Глава vi - В которой история продолжается дальше.

Глава vii - Продолжение истории.

Глава viii - Дальнейшее продолжение.

Глава ix - Дальнейшее продолжение.

Глава x - В которой история начинает приближаться к завершению.

Глава xi - История приближается к завершению.

Глава xii - Еще ближе к концу.

Глава последняя, В которой история завершена.





Достопочтенному

ДЖОРДЖ ЛИТТЛТОН, эсквайр;

Один из лордов-комиссаров Казначейства.

Сэр,

Несмотря на ваш постоянный отказ, когда я попросил разрешения
поставить ваше имя под этим посвящением, я все равно должен настаивать на своем праве
желать вашей защиты этой работы.

Вам, сэр, я обязан тем, что эта история вообще началась. Именно по
вашему желанию я впервые подумал о таком сочинении. С тех пор прошло так много лет
, что вы, возможно, забыли это обстоятельство
но ваши желания для меня имеют характер приказов;
и впечатление от них никогда не изгладится из моей памяти.

Опять же, сэр, без вашего участия в этой истории никогда не было
завершено. Быть не поражен на утверждение. Я не собираюсь рисовать
вы по подозрению в участии в роман писатель. Я имею в виду не больше, чем
что я отчасти обязан вам своим существованием в течение значительной части времени
который я использовал в его создании: другое дело что это может быть
это необходимо, чтобы напомнить вам; так как существуют определенные действия, которые
вы склонны быть очень забывчивы; но я надеюсь, что я буду
всегда имеют память лучше, чем себя.

Наконец, именно благодаря вам история предстает такой, какая она есть сейчас. Если
есть в этой работе, а некоторые были рады сказать, сильнее
картина поистине великодушный ум, чем можно найти в любом другом,
кто что знает тебя, и в частности знакомым, буду сомневаться
откуда доброжелательность, что было скопировано? Мира не будет, я
веришь, заставь меня комплиментом, думая, что я взял его из себя. Мне
все равно: они должны признать, что два человека, у которых я это отнял
, то есть двое из лучших и достойнейших людей в
мире, являются моими верными друзьями. Я мог бы быть доволен
этим, и все же мое тщеславие добавит треть к этому числу; а он
один из величайших и благороднейших не только по своему рангу, но и по всем другим
общественным и частным добродетелям. Но здесь, в то время как моя благодарность за
королевские благодеяния герцога Бедфорда вырываются из моего сердца.
простите, что напоминаю вам, что именно вы первым рекомендовали меня.
вниманию моего благодетеля.

И каковы ваши возражения против оказания мне чести, о которой я
просил? Вы так тепло похвалили книгу, что вам
должно быть стыдно читать свое имя перед посвящением. Действительно,
сэр, если сама книга не заставит вас устыдиться ваших
похвал, ничто из того, что я могу здесь написать, не заставит и не должно заставить. Я не собираюсь
отказываться от своего права на вашу защиту и покровительство, потому что у вас есть
похвалил мою книгу: ибо, хотя я признаю так много обязательств перед
вами, я не добавляю это к числу; в которых дружба, я
убежден, имеет столь малую долю: поскольку это не может повлиять на вашу
осуждение и не извращает вашу честность. Враг может в любой момент заслужить
вашу похвалу, только заслужив ее; и максимум, на что могут надеяться ваши друзья из-за
недостатков, - это ваше молчание; или, возможно, если
слишком суровое обвинение, ваше мягкое смягчение.

Короче говоря, сэр, я подозреваю, что ваша нелюбовь к публичной похвале и есть ваше
истинное возражение против удовлетворения моей просьбы. Я заметил, что вы,
в общем с моими двумя друзьями, нежелание услышать
крайней мере, упоминаний о собственных достоинствах; что, как великий поэт говорит один
тебя, (он может справедливо сказал, что это всех троих), вы

 _Делай добро тайком и красней, обнаружив, что это слава_.

Если мужчины этого отчуждения, как тщательно избегают аплодисменты, как другие
чтобы избежать нареканий, как раз должен быть ваш страх свой
персонаж падает в мои руки, так что не будет у мужчины
основания опасаться, если напали на автора, который получил от него
травмы равна мои обязательства перед вами!

И не увеличится ли этот страх порицания пропорционально тому,
что человек осознает, что предоставил для этого? Если, например, вся его
жизнь должна была стать постоянным предметом
сатиры, он вполне может задрожать, когда разгневанный сатирик возьмет его в руки
. Теперь, сэр, если мы применим это к вашему скромному отвращению к панегирикам,
насколько обоснованными окажутся ваши опасения на мой счет!

И все же, несомненно, вы могли бы удовлетворить мое честолюбие, исходя из одной этой
уверенности в том, что я всегда буду предпочитать потакание вашим
наклонностям удовлетворению моих собственных. Очень яркий пример
которые я изложу вам в этом обращении, в котором я полон решимости
последовать примеру всех других посвящающих и буду рассматривать не то, что
мой покровитель действительно заслуживает того, чтобы написать, а то, что он сделает лучше всего
приятно читать.

Итак, без дальнейших предисловий, я представляю вам труды
нескольких лет моей жизни. В чем заслуга этих трудов, вы уже знаете
сами. Если, исходя из вашего благоприятного суждения, я проникся к ним некоторым
уважением, это не может быть приписано тщеславию; поскольку я бы
столь же безоговорочно согласился с вашим мнением, если бы оно было высказано в пользу
произведение любого другого человека. По крайней мере, в негативном плане мне позволено будет сказать
что, если бы я почувствовал какой-либо серьезный недостаток в работе, вы
последний человек, к чьей защите я бы рискнул обратиться за помощью
рекомендовать это.

От имени моего покровителя, я надеюсь, что моему читателю будет
убежден, у самого уха вход на этот труд, что он найдет в
весь ход этого ничего предвзятого, чтобы вызвать в адрес религии и
силу, не противоречат строгим правилам приличия, ни
что может обидеть даже chastest глаза при прочтении. На
напротив, я заявляю, что рекомендовать доброту и невинность
было моим искренним стремлением в этой истории. Этой честной цели вам
было приятно думать, что я достиг: и, по правде говоря, ее
вероятнее всего достичь в книгах такого рода; примером может служить
своего рода картина, на которой добродетель становится, так сказать, объектом
созерцания и наводит нас на мысль о той прелести, которая, по утверждению Платона
, есть в ее обнаженных прелестях.

Помимо демонстрации красоты добродетели, которая может вызвать
восхищение человечества, я попытался задействовать более сильный мотив для
действие человека в ее пользу, убедив людей, что их правда
интерес направляет их в погоню за ней. С этой целью я
показал, что никакое приобретение чувства вины не может компенсировать потерю того
прочного внутреннего душевного комфорта, который является верным спутником невинности
и добродетели; и ни в малейшей степени не может уравновесить зло этого ужаса и
тревога, которую в их комнате чувство вины вселяет в наши сердца. И
опять же, поскольку эти приобретения сами по себе, как правило,
бесполезны, средства для их достижения не только низки и позорны,
но в лучшем случае неопределенный и всегда полный опасностей. Наконец, я
всячески старался внушить, что добродетель и невинность
едва ли когда-либо могут быть повреждены иначе, как по неосторожности; и что только это
что часто заводит их в ловушки, расставленные для них обманом и подлостью
. Мораль, над которой я трудился более усердно,
как учение, она, из всех других, наиболее вероятна для успешного прохождения
поскольку, я полагаю, гораздо легче воспитать хороших людей
мудрее, чем делать плохих людей хорошими.

Для этих целей я использовал все остроумие и юмор, которыми располагал.
я мастер в нижеследующей истории, в которой я попытался
высмеять человечество за его излюбленные глупости и пороки. Как далеко я
удалось это хорошая попытка, я должен представить искренний читатель,
только две просьбы: во-первых, что он не будет ожидать, чтобы найти
совершенства в этой работе; во-вторых, что он будет повод некоторым частей
о нем, если они лишены этой маленькой заслуги, которые я надеюсь, могут появиться
в других.

Не буду вас больше задерживать, сэр. Действительно, я наткнулся на предисловие,
в то время как я заявлял, что пишу посвящение. Но как может быть иначе?
Я не смею хвалить тебя; и единственное известное мне средство избежать этого, когда
ты в моих мыслях, - это либо полностью замолчать, либо обратить
свои мысли к какому-нибудь другому предмету.

Поэтому простите мне то, что я сказал в этом послании не только без
вашего согласия, но и абсолютно против него; и дайте мне, по крайней мере, разрешение,
таким публичным образом заявить, что я с глубочайшим уважением
и благодарность,--

Сэр,

Ваш очень благодарен,

Послушный, покорный слуга,

ГЕНРИ ФИЛДИНГ.





ИСТОРИЯ ТОМА ДЖОНСА, НАЙДЕНЫША.




Книга И.

СОДЕРЖАЩИЙ РОЖДЕНИЯ РЕБЕНКА, ПОСКОЛЬКУ ЭТО НЕОБХОДИМО ИЛИ
УМЕСТНО ПОЗНАКОМИТЬ ЧИТАТЕЛЯ С НАЧАЛОМ ЭТОЙ ИСТОРИИ.



Глава i.

Введение к произведению, или меню к пиршеству.


Автор должен рассматривать себя не как джентльмена, который устраивает
частное или благотворительное угощение, а скорее как того, кто поддерживает общественное
заведение, на котором рады всем за их деньги. В
первом случае хорошо известно, что артист предлагает ту еду, какую ему заблагорассудится
; и хотя это должно быть очень безразлично и совершенно
не по вкусу его компании, они не должны находить никаких
недостаток; нет, напротив, хорошее воспитание заставляет их внешне
одобрять и хвалить все, что перед ними ставится. Теперь обратное
это происходит с хозяином ординарца. Мужчины, которые платят за то, что
они едят, будут настаивать на удовлетворении своих вкусов, какими бы приятными и
причудливыми они ни оказались; и если все не устраивает их
попробуют, оспорят право порицать, оскорблять и отказываться от них
ужин без ограничений.

Поэтому, чтобы не обидеть своих клиентов любым подобным образом
разочарование было обычным явлением для честных и благонамеренных
хозяин должен предоставить счет за проезд, с которым все гости могут ознакомиться при своем
первом входе в дом; и, ознакомившись оттуда
с развлечениями, которые они могут ожидать, могут либо остаться и
угощайтесь тем, что для них приготовлено, или можете выбрать что-нибудь другое
обычное, лучше приспособленное по их вкусу.

Так же мы не гнушались брать остроумия и мудрости от любого человека, который
способен кредитования с нами, мы соизволили взять подсказку от
эти честные victuallers, и префикс не только общий счет
тариф для всего нашего развлечения, но также должна дать читателю
конкретного счета для каждого курса, который должен быть подан в этом и
в последующих томах.

Это положение, то, что мы имеем здесь не что иное, как _Human
Nature_. Я также не боюсь, что мой здравомыслящий читатель, пусть и самый роскошный
на свой вкус, вздрогнет, придерется или обидится, потому что я назвал
только одну статью. Черепаха-как олдермен Бристоля, ну
учился в еде, знает много опыта--помимо вкусных
calipash и calipee, содержит много разных видов пищи; не может
узнал читателя в неведении, что в природе человека, хотя здесь
собранные под одним общим названием, они представляют собой такое потрясающее разнообразие, что
повар скорее познакомится со всеми видами животных
и растительных продуктов в мире, чем автор сможет
исчерпываем столь обширную тему.

Возможно, со стороны более деликатных людей может возникнуть возражение, что
это блюдо слишком обычное и вульгарное; ибо чему же еще посвящены
все романы, повести, пьесы и поэмы, которыми прилавки
изобилуют? Множество изысканных яств, может быть отклонены гурмана, если он
был достаточным поводом для его презрев прелести из них в качестве общей и
вульгарно, что что-то можно было встретить в самых жалких переулков под
такое же название. На самом деле, истинную натуру так же трудно встретить
в писателях, как байоннскую ветчину или болонскую колбасу можно найти в
магазинах.

Но все, продолжая ту же метафору, заключается в кулинарии
автора; ибо, как говорит нам мистер Поуп--

 "Истинное остроумие - это то, что природа использует в своих интересах".;
 То, о чем часто думали, но никогда так хорошо не выражали."

То же самое животное, которое удостоилось чести съесть часть своего мяса
за столом герцога, возможно, может быть унижено в другой части,
и некоторые из его конечностей были подвешены, так сказать, в самом мерзком стойле в городе
. В чем же тогда разница между едой дворянина
и привратника, если у обоих на обед один и тот же бык или теленок,
но в приправах, заправках, гарнирах и подаче
далее? Следовательно, одно провоцирует самый вялый аппетит,
а другое отталкивает то, что является самым острым.

Аналогичным образом, превосходство интеллектуального развлечения заключается
не столько в предмете, сколько в мастерстве автора хорошо его оформить.
Поэтому читателю будет приятно узнать, что в
нижеследующей работе мы строго придерживались одного из высочайших принципов
лучшего повара, который только существует в нынешнюю эпоху, или, возможно, в эпоху
Гелиогабал произвел на свет. Этот великий человек, как хорошо известно всем
любителям вкусно поесть, начинает с того, что ставит простые блюда
перед своими голодными гостями, постепенно становясь их
можно предположить, что желудки уменьшатся до самой квинтэссенции
соуса и специй. Подобным образом мы представим человеческую природу
сначала для обостренного интереса нашего читателя в том более простом и
простой способ, в котором его можно найти в деревне, и будет использоваться впредь
тушат и рагу из него со всеми изысканными французскими и итальянскими приправами
жеманство и порок, которые позволяют себе суды и города. Этими средствами,
мы не сомневаемся, что у нашего читателя может возникнуть желание читать дальше
вечно, как, как предполагается, только что упомянутый великий человек,
заставлял некоторых людей есть.

Высказав столь много предположений, мы теперь больше не будем отвлекать тех, кому нравится наш список блюд
и приступим непосредственно к подаче
первого в нашей истории блюда для их развлечения.



Глава ii.

Краткое описание сквайра Олверти и более полный отчет о мисс
Бриджит Олверти, его сестре.


В той части западной части этого королевства, которая обычно
называется Сомерсетширом, недавно жил, а возможно, живет и поныне, некий
джентльмен по имени Олверти, которого вполне можно назвать
любимец как природы, так и фортуны; ибо обе они, кажется,
спорили, что должно благословить и обогатить его больше всего. В этом споре
кому-то может показаться, что природа одержала победу, поскольку она одарила его
многими дарами, в то время как фортуна имела в своей власти только один дар; но
изливая это, она была настолько щедра, что другие, возможно,
могут подумать, что этот единственный дар был более чем эквивалентен
всем различным благословениям, которыми он наслаждался от природы. От
первый из них он вывел приятный человек, крепкого телосложения,
четкое понимание и доброжелательное сердце; в последней из них он был
постановил наследства одного из крупнейших поместий в
округа.

Этот джентльмен в молодости женился на очень достойной и красивой женщине
, которую он чрезвычайно любил: от нее у него было трое детей.
дети, все из которых умерли в младенчестве. Он также имел
несчастье похоронить саму свою любимую жену примерно за пять лет
до того времени, когда эта история была выбрана для изложения. Эту потерю,
какой бы большой она ни была, он перенес как человек здравомыслящий и постоянный, хотя это и так.
следует признаться, что он часто говорил немного эксцентрично на эту тему;
ибо он иногда говорил, что считает себя все еще женатым, и
считает, что его жена ушла ненамного раньше него, путешествие, которое
он наверняка, рано или поздно, предпримет вслед за ней; и что он
не имел ни малейшего сомнения в том, что снова встретит ее в месте, где он
никогда больше не расстанется с ней - чувства, за которые его рассудок был
осужден одной частью его соседей, его религия - другой, и
его искренность на треть.

Теперь он жил, по большей части, на пенсии в деревне, с одной из сестер
, к которой питал очень нежную привязанность. Этой даме было сейчас
немногим больше тридцати лет, возраст, в котором, по мнению
злонамеренного, титул старой девы может быть присвоен без каких-либо нарушений
. Она принадлежала к тому типу женщин, которых вы скорее хвалите за
хороших качеств, чем красота, и которые, как правило, по их собственной
секс, очень хороший сорт женщин--хорошая такая женщина, мадам, как вы
хотелось бы знать. Действительно, она была так далека от сожаления о недостатке
красоты, что никогда не упоминала об этом совершенстве, если его можно назвать
таковым, без презрения; и часто благодарила Бога, что она не была такой
красив, как мисс Такая-то, которую, возможно, красота привела к ошибкам
которых она могла бы избежать в противном случае. Мисс Бриджет Олверти (ибо
именно так звали эту леди) очень верно оценила прелести
лицо у женщины было не лучше, чем ловушки для себя, а также
для других; и еще очень сдержанный она была в ее поведении, что ее
осторожность была аж на страже, как будто она все ловушки для
задержать, которые когда-либо положил всю свою секс. Действительно, я заметил
, хотя читателю это может показаться необъяснимым, что этот
страж благоразумия, подобно обученным отрядам, всегда наиболее готов идти на службу
там, где меньше всего опасности. Это часто подло и трусливо
оставляет те образцы, о которых все мужчины мечтают, вздыхая,
умирают и раскидывают все сети, какие только в их силах; и постоянно преследуют
по пятам ту высшую категорию женщин, к которым другой пол испытывает
более отдаленное и ужасное уважение, и которые (от отчаяния, я полагаю,
успеха) они никогда не отваживаются атаковать.

Читатель, я думаю, что правильный, прежде чем мы продолжим дальше вместе,
знакомить тебе, что я намерен отвлечься, через всю эту историю, как
часто, как я вижу повода, из которых я лучше разбираюсь, чем любой
жалкий критик Что-то; и вот я должен желание всех тех критиков
заниматься своим делом, и чтобы не влазить в дела или работы
которые их никоим образом не касаются; ибо до тех пор, пока они не представят полномочия, на основании
которых они назначены судьями, я не буду ссылаться на их
юрисдикцию.



Глава iii.

Странный несчастный случай, постигший мистера Олверти по возвращении домой.
Достойное поведение миссис Деборы Уилкинс с некоторыми надлежащими
осуждениями бастардов.


В предыдущей главе я уже говорил моему читателю, что мистер Олверти
унаследовал большое состояние; что у него было доброе сердце и не было семьи.
Отсюда, несомненно, многие придут к выводу, что он жил как честный человек
никому не был должен ни шиллинга, не брал ничего, кроме того, что принадлежало ему самому,
содержал хороший дом, радушно принимал своих соседей за
своим столом и был милосерден к бедным, то есть к тем, кто имел
скорее попрошайничество, чем работу, раздавая им отбросы от него; что он умер
безмерно разбогател и построил больницу.

И это правда, что он сделал многое из этого; но если бы он больше ничего не сделал
, я бы оставил его записывать свои заслуги на
каком-нибудь красивом свободном камне над дверью той больницы. Вопросов много
более необычным, чтобы быть субъектом этой истории, или я
должен грубо неправильно-потрачу свое время на написание столь объемистого труда; и
ты, мой проницательный друг, мог бы с равной пользой и удовольствием попутешествовать
по некоторым страницам, которые некоторые забавные авторы в шутку переписали.
рад назвать "Историю Англии".

Мистер Олверти отсутствовал в Лондоне целых четверть года по
какому-то очень важному делу, хотя я и не знаю, по какому именно; но
судите о его важности по тому, что оно так надолго задержало его вдали от дома,
откуда он не отлучался ни на месяц на протяжении
многих лет. Он пришел к себе домой очень поздно вечером, и через некоторое время
коротко поужинав с сестрой, сильно усталый удалился в свою комнату.
Вот, потратив несколько минут на его колени. - обычай, который он никогда не
прорвались на любой счет-он готовится ступить в постель, когда,
при открытии cloathes, к своему великому удивлению, он увидел младенца,
окутан в грубый белье, в сладкий и глубокий сон, между
его листы. Некоторое время он стоял, ошеломленный этим зрелищем;
но, поскольку добродушие всегда преобладало в его сознании, он вскоре
начал проникаться чувством сострадания к маленькому
негодяй перед ним. Затем он позвонил в колокольчик и приказал пожилой
служанке немедленно встать и подойти к нему; а сам тем временем
был так увлечен созерцанием красоты невинности, что
предстающий в тех ярких красках, которыми всегда окрашены младенчество и сон,
показывает, что его мысли были слишком заняты, чтобы отразить, что он
был в рубашке, когда вошла надзирательница. Она действительно дала ей
хозяину достаточно времени, чтобы одеться самому; ибо из уважения к нему,
а также из уважения к приличиям, она потратила много минут на то, чтобы привести себя в порядок.
волосы у зеркала, несмотря на всю спешку, в которой она находилась
была вызвана служанкой, и, хотя ее хозяин, почему-то она
знал, лежал, умирая от апоплексического удара или в каком-нибудь другом припадке.

Неудивительно, что существо, которое так строго относилось
к порядочности в своей собственной персоне, должно быть шокировано малейшим отклонением
от нее в другой. Поэтому, как только она открыла дверь и увидела
своего хозяина, стоящего у постели в одной рубашке со свечой в
руке, она в ужасном испуге отскочила назад и, возможно,
возможно, потерял сознание прочь, если бы он сейчас не вспомнил его
undrest, и положить конец ее ужасами по желая, чтобы она осталась без
дверь пока он не бросил некоторые cloathes за его спиной, и был
становятся неспособными шокирующие чистые взоры Миссис Деборы Вилкинс,
кто, хоть в пятьдесят втором году своего возраста, поклялся, что она никогда не
увидел человека без его пальто. Насмешники и профаны, возможно, будут
смеяться над ее первым испугом; но мой более серьезный читатель, когда он подумает о
времени ночи, о том, что ее разбудили в постели, и о ситуации, в которой
она нашла своего хозяина, будет в высшей степени оправдывать и приветствовать ее поведение,
если только благоразумие, которое, как предполагается, присуще девицам в тот
период жизни, в который вступила миссис Дебора, не должно немного
уменьшите его восхищение.

Когда миссис Дебора вернулась в комнату и узнала от своего
хозяина о находке маленького младенца, ее ужас был
несколько больше, чем у него; она не могла удержаться от слез
вышел, с большим ужасом не только во взгляде, но и в акценте: "Мой добрый сэр! что
делать?" Мистер Олверти ответил, что она должна заботиться о ребенке
в тот вечер, и утром он будет отдавать приказы, чтобы обеспечить его
медсестра. "Да, сэр", - говорит она. "и я надеюсь, что ваша милость пришлет мне ордер
ваш ордер на арест потаскушки, ее матери, поскольку она, должно быть, одна из
по соседству; и я был бы рад видеть ее отправленной в Брайдуэлл
и плестись в хвосте повозки. Действительно, такие порочные шлюхи
не могут быть слишком строго наказаны. Я ручаюсь, что это не она первая, судя по
ее наглости, с которой она рассказала об этом вашей милости ". "Рассказывая об этом мне,
Дебора! - ответил Олверти. - Я не могу думать, что у нее были какие-то подобные намерения.
Я полагаю, она прибегла к этому методу только для того, чтобы прокормить своего ребенка;
и, честно говоря, я рад, что она не поступила хуже ". "Я не знаю, что это
хуже", - кричит Дебора, "чем такой злой булочкой, чтобы сложить
грехи у дверей честных людей; и хотя ваша милость знает свои собственные
невиновности, пока мир осуждающий; а его было много
честный человек происх чтобы прослыть отцом детей он не родил;
и если ваша милость должны обеспечить ребенка, он может принять
людям Аптер верить; кроме того, зачем ваша милость оказать
для чего приход обязан содержать? Со своей стороны, если это было
честный человек-это ребенок, действительно-но для меня, все против меня
на ощупь эти бесстыжие негодяи, которых я не выгляжу как моя
ближних. Фу! как это воняет! Пахнет не по-христиански.
Христианин. Если я могу быть настолько смелым, чтобы дать мне совет, я бы его
положи в корзину, и послал и положил на дверь Кантора. Это
хорошая ночь, только немного дождливая и ветреная; и если она была хорошей,
завернутая и положенная в теплую корзину, это два к одному, но она доживет до
его находят утром. Но если этого не произойдет, мы выполнили свой долг
должным образом позаботившись об этом; и, возможно, для
таких созданий лучше умереть в состоянии невинности, чем вырасти и
подражайте своим матерям, ибо от них нельзя ожидать ничего лучшего".

В этой речи было несколько штрихов, которые, возможно,
оскорбили бы мистера Олверти, если бы он строго следил за ней; но теперь он уже
вложил один из своих пальцев в ручку младенца, которая, благодаря своей нежной
давление, которое, казалось, умоляло его о помощи, определенно пересилило
красноречие миссис Деборы, будь оно в десять раз сильнее, чем было на самом деле
. Теперь он отдал миссис Деборе четкие приказания отнести ребенка в ее собственную кровать
и позвать служанку, чтобы она приготовила ему папариколау и другие
вещи, которые не позволят ему проснуться. Он также распорядился, что надлежащее cloathes
должно быть закуплено к ней рано утром, и что она должна быть
привез к себе, как только он шевелился.

Такова была проницательность миссис Уилкинс и таково было уважение, которое она питала к своему хозяину
, при котором она занимала самое почетное место, что ее
угрызения совести уступили его безапелляционному приказу; и она взяла ребенка
под руки, без всякого видимого отвращения к незаконности его рождения;
и, заявив, что это был милый маленький младенец, ушла с ним
в свою комнату.

Олверти предался здесь тому приятному сну, которым склонно наслаждаться сердце,
жаждущее добра, когда оно полностью удовлетворено.
Как это возможно, слаще, чем в результате любого другого
сытно поесть, мне надо проявлять больше усилий, чтобы показать их читателю,
если бы я знал, ни воздуха, чтобы рекомендовать его для заготовки такого
аппетит.



Глава iv.

Шея читателя, подвергшаяся опасности из-за описания; его побег;
и великую снисходительность мисс Бриджит Олверти.


Готический стиль здания не мог создать ничего благороднее, чем дом мистера Олверти.
Дом Олверти. В нем царила атмосфера величия, которая поражала вас.
он вызывал благоговейный трепет и соперничал по красоте с лучшими образцами греческой архитектуры.;
и внутри он был таким же удобным, как и снаружи.

Он стоял на юго-восточном склоне холма, но ближе к нижней, чем
на вершине ее, с тем, чтобы быть защищенной с северо-востока рощей
старых дубов, которые возвышались над его постепенное восхождение около половины мили,
и все же достаточно высоко, чтобы наслаждаться самой очаровательной проспект долины
внизу.

Посреди рощи была прекрасной лужайке, спускающейся к
дом, возле вершины которого поднимался обильных весенних, хлестала
из скалы, покрытой елями, и формирование постоянной каскадом о
тридцать футов, а не сверху вниз проводят регулярный рейс шагов, но акробатика
в естественное падение за разбитое и замшелыми камнями, пока дело дошло до
внизу скалы, чтобы потом скрыться в pebly канала, что с
многие меньшей падает наматывается вместе, пока не упал в озеро у подножия
на холме, около четверти мили ниже дома на юге
сбоку, и который был виден из каждой комнаты спереди. Из этого
озера, которое заполняло центр красивой равнины, украшенной
группами буков и вязов и питавшейся овцами, вытекла река, которая
на протяжении нескольких миль он петлял по удивительному разнообразию
лугов и лесов, пока не впадал в море, с большим
рукавом которого и островом за ним перспектива была закрыта.

Справа от этой долины открывалась другая, меньшей протяженности, украшенная
несколькими деревнями и заканчивающаяся одной из башен старого
разрушенная эбби, заросшая плющом, и часть фасада, которая
осталась целой.

Сцена слева представляла вид на очень красивый парк, состоящий из
очень неравномерных участков и приятно разнообразящий все разнообразие
что могли дать холмы, лужайки, лес и вода, обустроенные с восхитительным вкусом, но
созданные не столько искусством, сколько природой. За ним местность
постепенно переходила в гряду диких гор, вершины которых были
выше облаков.

Стояла середина мая, и утро было на редкость безмятежным.
когда мистер Олверти вышел на террасу, где начинался рассвет.
каждую минуту, что прекрасная перспектива у нас есть, прежде чем описал его глаз;
а сейчас, посылаемые лучи света, вознесся голубой
небосвод перед ним, как предвестников, предшествующих его пышностью, в полном
пламя его величество поднялся к Солнцу, чем один объект в этом
низшую тварь может быть более славным, и что мистер Олверти себя
представленные--человека изобилует доброжелательность, медитируя на то, что
образом он может оказать себе наиболее приемлемый для него Творец, по
делаем самый хороший для своих созданий.

Читатель, будь осторожен. Я неосмотрительно привел тебя на вершину столь высокого
холм, как у мистера Олверти, и как спуститься с него, не сломав себе шею
я не очень хорошо знаю. Однако давайте рискнем спуститься вниз
вместе, потому что мисс Бриджет звонит в колокольчик, и мистер Олверти входит
приглашен к завтраку, на котором я должен присутствовать и, если вам угодно,
буду рад вашей компании.

Обычные комплименты , произнесенные мистером Олверти и мисс
Когда Бриджит разлила чай, он позвал миссис Уилкинс и
сказал сестре, что у него есть для нее подарок, за что она его поблагодарила
он - воображая, я полагаю, что это было платье или какое-нибудь украшение для
ее персона. Действительно, он очень часто делал ей такие подарки; и она, в
угоду ему, тратила много времени на то, чтобы украшать себя. Я говорю "в знак самодовольства"
, потому что она всегда выражает величайшее презрение
к одежде и к тем дамам, которые сделали ее своим предметом изучения.

Но если таковы были ее ожидания, как же она была разочарована, когда миссис
Уилкинс, согласно приказу, который она получила от своего хозяина,
произвела на свет маленького младенца? Великие удивители, как уже было замечено,
склонны хранить молчание; так было и с мисс Бриджет, пока ее брат не начал,
и рассказал ей всю историю, которую, как читатель уже знает,
мы не будем повторять.

Мисс Бриджет всегда проявляла такое большое уважение к тому, что леди
с удовольствием называют добродетелью, и сама сохраняла такую строгость
характера, что ожидалось, особенно от Уилкинса, что она
высказала бы много горечи по этому поводу и
проголосовала бы за то, чтобы немедленно отослать ребенка, как своего рода вредное животное
из дома; но, напротив, она скорее приняла решение
добродушная сторона вопроса, намекавшая на некоторое сострадание к
беспомощное маленькое создание, и похвалила милосердие своего брата за то, что
он сделал.

Возможно, читателю может быть причиной такого поведения от нее
снисхождение к мистеру Олверти, когда мы сообщили ему, что хорошо
человек уже закончил свое повествование с иметь разрешение, чтобы заботиться о
ребенка, и вырастить его как своего собственного, ибо, чтобы признать
правда, она всегда была готова услужить ее брат, и очень редко, если
когда-нибудь, противоречили его чувствам. Она бы, действительно, иногда делают
несколько замечаний, так что мужчины были упрямыми, и они должны иметь свои собственные
таким образом, и хотела бы, чтобы ее осчастливили независимым состоянием;
но они всегда высказывались тихим голосом и в лучшем случае сводились
только к тому, что называется бормотанием.

Однако то, что она скрыла от ребенка, она пожаловала с
возможное profuseness на бедных неизвестных мать, которую она называется
наглая шлюха, распутная девка, дерзкую развратницу, злой нефрита,
мерзкая тварь, с каждым другим наименованием, с которым языке
добродетель никогда не наговорят те, кто приносит бесчестье на секс.

Теперь была начата консультация о том, как действовать дальше, чтобы
откройте для себя мать. Сначала были тщательно изучены характеры
служанок в доме, которые были оправданы миссис
Уилкинс, и с очевидными достоинствами; потому что она собирала их сама,
и, возможно, было бы трудно найти другой такой набор
пугал.

Следующим шагом было опросить жителей прихода;
это было передано миссис Уилкинс, которая должна была расспросить со всем
вообразимым усердием и представить свой отчет во второй половине дня.

Уладив таким образом все дела, мистер Олверти удалился в свой кабинет, как и было положено
по своему обычаю, и оставил ребенка своей сестре, которая, по его желанию,
взяла на себя заботу о нем.



Глава v.

Содержит несколько общих моментов с очень необычным наблюдением по поводу
них.


Когда ее хозяин удалился, миссис Дебора стояла молча, ожидая реплики мисс Бриджет.
что касается того, что произошло до ее хозяина, то
предусмотрительная экономка ни в коем случае не полагалась на это, поскольку часто знала
чувства леди в отсутствие ее брата сильно отличались
от тех, которые она выражала в его присутствии. Мисс Бриджет так и сделала
однако не позволяйте ей долго оставаться в этой сомнительной ситуации;
за то, что посмотрел какое-то время взор на ребенка, а он спал
на коленях Миссис Дебора, добрая женщина, не удержавшись, придавая ему
сердечный поцелуй, одновременно объявив себя чудесно рады
своей красотой и невинностью. Миссис Дебора, едва заметив это,
тут же принялась тискать и целовать с таким восторгом, какой
иногда вдохновляет мудрую даму сорока пяти лет на юношеский
и энергичный жених, кричащий пронзительным голосом: "О, дорогая
маленькое создание!-- Дорогое, милое, хорошенькое создание! Что ж, клянусь, это
самый прекрасный мальчик, какого когда-либо видели!"

Эти восклицания продолжались до тех пор, пока их не прервала леди,
которая теперь приступила к выполнению поручения, данного ей ее братом,
и отдала распоряжения обеспечить ребенка всем необходимым,
выделяет очень хорошую комнату в доме для своей детской. Ее распоряжения
были действительно настолько щедры, что, будь это ее собственное дитя, она
не смогла бы их нарушить; но, чтобы добродетельный читатель не мог
осудить ее за то, что она проявляет слишком большое уважение к низкопробному младенцу, чтобы
поскольку всякая благотворительность осуждается законом как нерелигиозная, мы считаем уместным
отметить, что в заключение она сказала: "Поскольку это была прихоть ее
брата усыновить маленького отродья, она предположила, что маленький хозяин
к нему нужно относиться с большой нежностью. Со своей стороны, она не могла
не думать, что это поощрение порока; но она слишком хорошо знала
упрямство человечества, чтобы противостоять любому из их нелепых
настроений ".

Размышления такого рода обычно она, как уже намекнул,
сопровождают каждый акт соответствия склонности ее брата ;
и, конечно, ничто не могло больше усилить достоинства этого
согласия, чем заявление о том, что она в то же время осознавала
безумие и неразумность тех склонностей, которым она
подчинялась. Молчаливое повиновение не подразумевает принуждения к воле, и
следовательно, может быть легко и безболезненно сохранено; но когда
жена, ребенок, родственник или друг выполняют то, чего мы желаем,
с ворчанием и неохотой, с выражением неприязни и
неудовлетворенности очевидные трудности, с которыми они сталкиваются, должны
значительно усилить обязательство.

Так как это одно из тех глубоких замечаний, которые очень мало читателей
можно предположить способны сделать сами, я счел нужным
одолжить им свою помощь; но это одолжение редко можно ожидать в
в ходе моей работы. Действительно, я редко или почти никогда не значит потакать ему,
если в таких случаях, как этот, где ничего, кроме вдохновения
с чем мы, писатели, одаренные, может включать любой один, чтобы сделать
открытие.



Глава VI.

Миссис Дебора знакомится с приходом с помощью сравнения. Краткий
рассказ о Дженни Джонс, с трудностями и разочарованиями
который может сопровождать молодых женщин в стремлении к знаниям.


Миссис Дебора, избавившись от ребенка в соответствии с волей своего хозяина
, теперь приготовилась посетить те места, которые, как предполагалось, должны были
скрывать его мать.

Не иначе, как когда коршун, огромная птица, созерцается поколением пернатых, парящим в вышине и зависающим над их головами, то...
поколение пернатых
влюбленный голубь и каждая невинная птичка распространяют тревогу,
и, дрожа, разлетаются по своим убежищам. Он гордо бьет кулаком по воздуху,
сознавая свое достоинство, и обдумывает намеченное зло.

Поэтому, когда на улице было объявлено о приближении миссис Деборы,
все жители, дрожа, разбежались по домам, каждая матрона
боялась, что визит выпадет на ее долю. Она с величественными шагами
гордо авансы по полю: на реях она носит ее возвышается голова,
наполненный самомнением ее собственного превосходства, и схемы, чтобы осуществить ее
предназначен открытие.

Проницательный читатель, исходя из этого сравнения, не подумает, что эти бедняги
люди имели какое-либо представление о намерениях, с которыми миссис Уилкинс
направлялась к ним; но, поскольку великая красота сравнения может
возможно, сон эти сто лет, пока какой-то будущий комментатор должен
принимать эту работу, я думаю, уместно оказать читателю немного
помощь в этом месте.

Следовательно, мое намерение состоит в том, чтобы показать, что, как в природе коршуна
пожирать маленьких птичек, так и в природе таких людей
как миссис Уилкинс оскорблять маленьких людей и тиранить их. Это существо
действительно средство, которое они используют, чтобы вознаградить себя за свое
крайнее раболепие и снисходительность к своим начальникам; ибо ничто
не может быть более разумным, чем то, что рабы и льстецы должны требовать
те же налоги на все, что ниже них, которые они сами платят все
над ними.

Всякий раз, как Миссис Деборе приходилось прилагать какие-либо чрезвычайные
снисхождение к миссис Бриджет, и это означает немного испортились
ее природный нрав, он был всегда с ней гулять среди
эти люди, для того, чтобы уточнить ее характер, по вентиляции, и, как это
были, очищаем от жестокого удара; на счету которого она не
значит добро пожаловать гость: честно говоря, она была универсально
боялся и ненавидел их всех.

По прибытии в это место она сразу же отправилась в жилище
пожилой матроны; которой, поскольку этой матроне посчастливилось
походить на саму себя красотой своей персоны, а также своим
по возрасту она, как правило, была более благосклонна, чем к кому-либо из остальных.
С этой женщиной она поведала, что случилось, и конструкция на
что она пришла сюда в то утро. Этих двух начал, что в настоящее время в
изучать символы несколько молодых девушек, которые жили в каких-либо
из этих домов, и, наконец, закрепили свои сильные подозрения на одного
Дженни Джонс, которая, по их мнению, был наиболее вероятным человеку
совершил это факт.

Это Дженни Джонс был не очень миловидная девушка, в ее лице или
человека; но природа в некоторой степени компенсирован недостаток красоты с
что это, как правило, больше ценятся те дамы, чьи решения
приехали в летний идеальной зрелости, потому что она очень ее
редкость долей понимания. Этим даром Дженни обладала во многом.
эрудиция усилилась. Она прожила несколько лет служанкой у
школьного учителя, который, обнаружив в девочке большую сообразительность
и необычайное желание учиться, в каждый свободный час она
всегда читал в книгах ученых - имел
добродушие, или безрассудство - как угодно читателю называть это - в том, чтобы
обучить ее так далеко, что она приобрела достаточный навык в латыни.
язык, и был, возможно, таким же хорошим знатоком, как и большинство молодых людей того времени
достойного уровня. Это преимущество, однако, как и большинство других
необычного рода, сопровождалось некоторыми небольшими неудобствами: ибо
как не удивительно, что молодая женщина так хорошо
достигшая совершенства не должна испытывать особого удовольствия от общества тех, кого
судьба сделала равными ей, но кому образование оказало так много
ее подчиненные; так же это дело не больше удивления, что этот
превосходство в Дженни, вместе с тем, поведение, которое является его
некое следствие, нужно производить среди остальных немного завидую
и недоброжелательность по отношению к ней; и это было, пожалуй, тайно сжигали в
груди ее соседями с тех пор, как ее вернуть ее службы.

Свою зависть, однако, не проявлять себя открыто, пока бедная Дженни,
к удивлению всех, и к досаде всех молодых
женщины в этих краях, было publickly просиявших в воскресенье в новом
шелковое платье с кружевным чепцом и другими подобающими аксессуарами к ним.

Пламя, которое до этого находилось в зачаточном состоянии, теперь вырвалось наружу. Дженни
было, по ее обучение, повышение ее собственной гордости, которую никто из ее
соседи были достаточно любезны, чтобы накормить честь она, казалось,
спрос; и теперь, вместо уважения и восхищения, ничего не получил
но ненависть и насилие по ее нарядах. Весь приход заявил, что она
не могла честно получить такие вещи; и родители, вместо того, чтобы
пожелать своим дочерям того же, поздравляли себя с тем, что у их
детей их нет.

Возможно, именно поэтому добрая женщина впервые упомянула имя
этой бедной девушки в разговоре с миссис Уилкинс; но было и другое обстоятельство
, которое укрепило последнюю в ее подозрениях, поскольку Дженни недавно была
часто бывал в доме мистера Олверти. Она исполняла обязанности сиделки при мисс
Бриджит, у которой был сильный приступ болезни, и много ночей просидела с
этой леди; кроме того, ее видели там накануне
Возвращение мистера Олверти от самой миссис Уилкинс, хотя эта проницательная особа
поначалу не заподозрила ее в этом
счет: ибо, как она сама сказала, "Она всегда уважала Дженни как
очень трезвую девушку (хотя на самом деле знала о ней очень мало) и
скорее подозревала некоторых из этих распутных шлюх, которые выдавали себя за
важничают, потому что, по правде говоря, считали себя красивыми.

Дженни сейчас был вызван, чтобы лично предстать перед миссис Дебора, которая
она сразу же это сделала. Когда миссис Дебора, напустив на себя серьезность
судьи, с несколько большей, чем у него, строгостью, начала речь со слов
"Ты дерзкая шлюха!", в которой она продолжила скорее
выносить приговор заключенной, чем обвинять ее.

Хотя Миссис Дебора была полностью удовлетворена в виновности Дженни, от
причины указал выше, вполне возможно, Мистер Олверти мог требуется
некоторые более веские доказательства, чтобы были осуждены ее; но она спасла ее
обвинители ли такие проблемы, свободно исповедуя все то, с
чего ей было предъявлено обвинение.

Это признание, хотя и было сделано скорее в форме раскаяния, как показалось
, нисколько не смягчило миссис Дебору, которая теперь вынесла
второй приговор против нее, в более оскорбительных выражениях, чем раньше;
не большего успеха это имело и у случайных прохожих, которые теперь были взрослыми
очень многочисленны. Многие из них восклицали: "Они думали, чем закончится шелковое
платье мадам"; другие саркастически отзывались о ее учености. Не
один женский присутствовал, но нашли некоторые способы выражения ее
отвращение к бедной Дженни, которая родила все очень терпеливо, за исключением
злоба одна женщина, которая отражается на ее лице, и задирая вверх ее
нос, сказал: "человек должен иметь хороший желудок, который дал бы шелк
платья для такого рода мишуры!" Дженни ответила на это с
горечью, которая могла бы удивить рассудительного человека, который
наблюдал за спокойствием, с которым она сносила все нанесенные ей оскорбления
целомудрие; но, возможно, ее терпение истощилось, ибо это добродетель,
которая очень подвержена утомлению от физических упражнений.

Миссис Дебора, добившись сверх всяких надежд успеха в своем расследовании, вернулась
с большим триумфом и в назначенный час добросовестно доложила
мистеру Олверти, который был весьма удивлен этим сообщением, поскольку у него
слышал о необыкновенных достоинствах и усовершенствованиях этой девушки, которую
он намеревался выдать замуж вместе с небольшим заработком,
к соседнему викарию. Таким образом, его беспокойство по этому поводу
было, по крайней мере, равно удовлетворению, появившемуся у миссис Деборы,
и многим читателям может показаться гораздо более обоснованным.

Мисс Бриджет благословила себя и сказала: "Что касается ее, то ей не следует
впредь быть хорошего мнения ни о одной женщине". Ибо Дженни
до этого тоже имела счастье пользоваться ее благосклонностью.

Благоразумная экономка была снова послана привести несчастного
преступник предстал перед мистером Олверти, чтобы, не для того, чтобы его, как надеялись некоторые,
и ожидали все, отправили в исправительный дом, а для того, чтобы
получите полезное предостережение и порицание; которые придутся по вкусу тем, кому нравятся такого рода поучительные тексты.
С ними можно ознакомиться в следующей главе.



Глава vii.

Содержащих такие серьезные материи, что читатель не может смеяться после того, как
через всю главу, если возможно, он должен смеяться над
автор.


Когда появилась Дженни, мистер Олверти отвел ее в свой кабинет и сказал
ей следующее: "Ты знаешь, дитя, это в моей власти как
судья, очень строго наказать вас за то, что вы сделали; и
вы, возможно, будете более склонны опасаться, что я приведу это в исполнение.
сила, потому что ты в некотором роде возложил свои грехи на мою дверь.

"Но, пожалуй, это одна из причин, которая имеет определил мне действовать
смягчилось с вами: ибо, как не собственная обида когда-нибудь
влияние мирового судью, я буду так далеко, учитывая то, что
хранение младенца в своем доме как усугубление своего преступления,
что я полагаю, в вашу пользу, в этом исходил из
естественная привязанность к своему ребенку, у вас могут быть какие-то надежды на
видеть его при этом лучше подготовлены, чем был во власти самого себя, или
его злой отец, чтобы обеспечить его. Мне действительно следовало бы высоко
обиделся с тобой, если бы ты разоблачил маленький негодник в порядке
некоторые бесчеловечные матери, которые, кажется, не меньше, чтобы отказались от своих
человечества, чем расстался бы с их целомудрие. Это другой
часть вашего преступления, поэтому, на котором я намерен увещевать вас,
Я имею в виду нарушение вашего целомудрия; - преступление, каким бы легким оно ни было
к которому могут относиться распущенные люди, очень отвратительное само по себе и очень
ужасное по своим последствиям.

"Отвратительный характер этого преступления должен быть достаточно очевиден, чтобы
каждый христианин, поскольку это совершается вопреки законам
нашей религии и прямым указаниям Того, кто ее основал
религия.

"И вот его последствия вполне могут считаться страшный; за то, что
может быть больше, чем навлечь на себя Божий гнев, от нарушения
эти божественные заповеди; и что в экземпляре, в отношении которых высшим
месть-это конкретно осудил?

"Но эти вещи, хотя, боюсь, и слишком мало рассматриваемые, настолько
очевидны, что человечество, как бы оно ни хотело, чтобы ему напоминали, никогда не сможет
нужна информация по этому поводу. Поэтому намека, чтобы пробудить в вас здравый смысл
в этом вопросе будет достаточно; ибо я хотел бы вдохновить вас на
раскаяние, а не довести до отчаяния.

"Есть и другие последствия, на самом деле не столь ужасные и не изобилующие
ужасом, как это; и все же такие, которые, если их внимательно рассмотреть, должны быть
подумали бы, удержите весь свой пол хотя бы от совершения
этого преступления.

"Ибо из-за этого вы обрекаете себя на позор и изгоняетесь, подобно древним прокаженным,
из общества; по крайней мере, из общества всех, кроме злых и
нечестивые люди, ибо никто другой не будет общаться с вами.

"Если у вас есть состояние, вы тем самым лишаетесь возможности пользоваться им
; если у вас его нет, вы лишены возможности приобретать что-либо, более того,
почти не можете добывать себе пропитание; ибо ни один человек с характером не сможет
принимают вас в своих домах. Таким образом, необходимость часто толкает вас
сама по себе в состояние стыда и несчастья, которое неизбежно заканчивается
разрушением как тела, так и души.

"Может ли какое-либо удовольствие компенсировать это зло? Может ли какое-либо искушение обладать
софистикой и заблуждением, достаточно сильными, чтобы склонить вас к такой простой
сделке? Или какой-либо плотский аппетит может настолько подавить ваш разум, или настолько
полностью усыпите его, чтобы предотвратить ваше бегство в страхе и
ужас от преступления, которое всегда влечет за собой такое наказание?

"Какой низкой и подлой должна быть эта женщина, насколько она лишена достоинства
ума и достойной гордости, без которых мы недостойны называться
человеческие создания, которые могут поставить себя в один ряд с низшим животным,
и пожертвовать всем, что в ней есть великого и благородного, всей ее небесной
частью, ради аппетита, который у нее общий с самой мерзкой ветвью
творения! Ибо ни одна женщина, конечно, не будет ссылаться на страсть любви
предлог. Это было бы владеть собой всего лишь инструмент, и пузырь
мужчины. Любовь, однако варварски мы можем повредить и извратить ее
смысл, как это похвально, - это рациональные страсти, и никогда не может быть
сильное, но при взаимности; ибо Писание повелевает нам любить наших
враги, значит не с той пламенной любви, которую мы, естественно, медведь
в отношении друзей; тем более, что мы должны приносить им жертвы наши
жизни, и какой она должна быть дороже для нас, нашей невиновности. Сейчас в каком
свет, а враг, может разумная женщина касается мужчины, который
домогается, чтобы она навлекла на себя все те страдания, которые я описал вам
и кто бы купил себе короткое, тривиальное, презренное
удовольствие, да еще за ее счет! Ибо, по законам обычая,
весь позор со всеми его ужасными последствиями полностью ложится на
нее. Может ли любовь, которая всегда стремится к благу своего объекта, пытаться
предать женщину ради сделки, в которой она в значительной степени окажется проигравшей?
Если такой взяткодатель, следовательно, должны иметь наглость притворяться
настоящая привязанность к ней, не пристало женщине, чтобы относиться к нему не только как
враг, но худший из всех врагов, ложный, коварный,
вероломный, мнимый друг, который намеревается не только развратить ее
тело, но и ее разум одновременно?"

Тут Дженни выразила большую озабоченность, Олверти сделал паузу, а затем продолжил:
"Я говорил так с тобой, дитя, не для того, чтобы оскорбить тебя
за то, что осталось в прошлом и безвозвратно, но чтобы предостеречь и укрепить вас
на будущее. Я не должен был брать на себя эти хлопоты, но из некоторого
мнения о вашем здравом смысле, несмотря на ужасный промах, который вы
совершили; и из некоторых надежд на ваше искреннее раскаяние, которые основаны
от открытости и искренности вашего признания. Если это не
не обманывай меня, я позабочусь, чтобы передать вам от этого места ваш
обидно, когда ты, будучи неизвестным, избежать наказания, которые,
как я уже сказал, отведено свое преступление в этом мире; и я надеюсь,
через покаяние, вы избежите гораздо более суровое наказание доносу
против него в другом. Будь хорошей девочкой до конца своих дней, и
хотите несет никакой подоплеки в ваш заблуждение; и, поверьте, есть
это больше удовольствия, даже в этом мире, в невинный и добродетельный
жизни, чем в один развращенный и порочный.

"Что касается вашего ребенка, пусть никакие мысли о нем не беспокоят вас; Я буду
обеспечивать его лучше, чем вы можете когда-либо надеяться. А теперь
ничего не остается, кроме как сообщить мне, кто был тем нечестивцем, который
соблазнил тебя; ибо мой гнев против него будет намного сильнее, чем ты
испытал в этом случае ".

Дженни подняла глаза от земли и со скромным видом и
приличным голосом начала:--

"Знать вас, сэр, и не любить вашу доброту было бы аргументом в пользу
полного отсутствия смысла или доброты у кого-либо. Для меня это было бы равносильно
высшая неблагодарность - не почувствовать самым осмысленным образом ту
огромную степень доброты, которую вам было приятно проявить по этому поводу
. Чтобы моя забота о том, что прошлое, я знаю, что вы пощадите моего
краснеет повторение. Мое будущее поведение будет намного лучше объявить мой
настроения, чем любой профессии я могу сейчас сделать. Прошу позволения заверить
вас, сэр, что я принимаю ваш совет гораздо добрее, чем ваше щедрое предложение
которым вы его заключили; ибо, как вам угодно сказать, сэр, это
это пример вашего мнения о моем понимании". - Здесь ее слезы
быстро двигаясь, она остановилась на несколько мгновений, а затем продолжила
так: "Действительно, сэр, ваша доброта превосходит меня; но я постараюсь
заслужить это доброе мнение: ибо, если я понимаю, что вы
так любезно разрешите мне, что таким советом нельзя пренебрегать
я. Я сердечно благодарю вас, сэр, за вашу намеренную доброту к моему бедному
беспомощному ребенку: он невиновен, и я надеюсь, что он будет жить, чтобы быть благодарным
за все те услуги, которые вы ему окажете. Но теперь, сэр, я должен на мой
на коленях прошу вас не продолжать спрашивать меня, чтобы объявить отца
мой ребенок. Я искренне обещаю вам, что однажды вы узнаете; но я нахожусь
под самыми торжественными узами и обязательствами чести, а также под
самыми религиозными клятвами и заверениями скрывать его имя в это время
. И я слишком хорошо тебя знаю, чтобы думать, что ты желаешь мне надо
жертвовать ни своей чести и своей религии."

Мистер Олверти, для которого малейшего упоминания этих священных слов было
достаточно, чтобы пошатнуться, на мгновение заколебался, прежде чем ответить, а затем
сказал ей, что она поступила неправильно, заключив такие обязательства с
злодейка; но поскольку она это сделала, он не мог настаивать на том, чтобы она их нарушила.
Он сказал, что расспрашивал не из тщеславного любопытства,
а для того, чтобы наказать этого человека; по крайней мере, чтобы он не мог
по неведению оказывать милости тем, кто их не заслуживает.

Как в эти моменты, Дженни удовлетворил его по самые торжественные заверения,
что человек был полностью вне его досягаемости; и не была ни подчинена,
его мощность, ни в коем вероятность стать объектом его
добра.

Изобретательность такого поведения снискала Дженни такое уважение в глазах
этого достойного человека, что он легко поверил тому, что она ему сказала; ибо, поскольку она
презревший оправдать себя ложью, и была рискнул его дальнейшего
недовольство в ее нынешнем положении, нежели она бы отказаться
ее честь или честность, предав другого, у него были но мало
опасения, что она будет виновна во лжи к себе.

Поэтому он отпустил ее, заверив, что очень скоро сделает это.
уберите ее подальше от того позора, который она навлекла на себя.;
завершая некоторыми дополнительными документами, в которых он рекомендовал
покаяние, сказав: "Подумай, дитя, с одним еще предстоит примириться
себе, пользу которого гораздо важнее для Вас, чем
шахта".



Глава VIII.

Диалог между мадам Бриджет и Деборой; содержащие более
аттракционов, но менее, чем первое.


Когда мистер Олверти удалился в свой кабинет с Дженни Джонс, как мы уже видели
, миссис Бриджет с доброй экономкой отправились
на пост, примыкающий к указанному кабинету; откуда, через
приоткрыв замочную скважину, они впитали в свои уши
поучительную лекцию, прочитанную мистером Олверти, вместе с
ответы на Дженни, так и любое другое конкретное который проходил в
в последней главе.

Эта дыра в кабинет-дверь ее брат был действительно, как хорошо известно, Миссис
Бриджет, и как часто применять ее, как знаменитый
отверстие в стене было по Фисба старых. Это служило много хороших
целей. За счет таких средств, Миссис Бриджет часто познакомился с
ее брат наклонности, не давая ему неприятности
повторяя их ей. Это правда, некоторые неудобства сопутствовали этому.
совокупление, и у нее иногда были причины кричать с Фисбой, в
Шекспир: "О, злая, злая стена!" Поскольку мистер Олверти был
мировым судьей, при допросах, касающихся
незаконнорожденных детей и им подобных, произошли определенные вещи, которые могут сильно оскорбить
целомудренные уши девственниц, особенно когда они приближаются к сорока годам
как в случае с миссис Бриджит. Тем не менее, она, на такие
случаев, преимущество скрывая ее краснеет от глаз
мужчины; и _De номера apparentibus, и existentibus eadem Est в
ratio_-в английском, "когда женщины проявляется не краснеть, она не
румянец на всех".

Обе добрые женщины хранили строгое молчание в течение всей сцены между
Мистер Олверти, и девушка; но как только она закончилась, и что
джентльмен был вне пределов слышимости, Миссис Дебора не могла помочь воскликнув:
против помилования своего хозяина, и особенно против его
страдания ее скрывать отца ребенка, которого она поклялась, что она
бы ее перед закатом.

При этих словах Миссис Бриджет расщепленную ее особенности с улыбкой (а
что очень необычно для нее). Не то чтобы я хотел, чтобы мой читатель вообразил,
что это была одна из тех распутных улыбок, которыми Гомер одарил бы вас
слово "зачать" пришло от Венеры, когда он называет ее смеющейся
богиней; и это была не одна из тех улыбок, которыми леди Серафина стреляет
из театральной ложи, и ради которых Венера отказалась бы от своего бессмертия.
способный равняться. Нет, скорее всего, это была одна из тех улыбок, которые могли бы быть
должны были прийти с ямочками щек августа Тисифона,
или из одного промаха, ее сестры.

С такой улыбкой тогда, и голос сладкий, как вечерний бриз
ООО Борей в приятной ноябре месяце, Миссис Бриджет мягко
обличаемый любопытство Миссис Дебора; порок, с которым, кажется,
последнее было слишком запятнано, и на него первая обрушилась с упреками
с большой горечью, добавив, "Что, несмотря на все свои недостатки, она
благодарила Небеса, что ее враги не смогли обвинить ее во вмешательстве в
дела других людей".

Затем она продолжила восхвалять честь и дух, с которыми действовала Дженни
. Она сказала, что не может не согласиться со своим братом,
что есть определенная заслуга в искренности ее признания и в
ее честности по отношению к своему возлюбленному: что она всегда считала ее очень
хорошая девочка и не сомневалась, что ее соблазнил какой-то негодяй,
который был бесконечно виноват больше, чем она сама, и, очень вероятно,
добился ее расположения обещанием жениться или каким-то другим
предательским поступком.

Такое поведение миссис Бриджет очень удивило миссис Дебору, ибо эта
хорошо воспитанная женщина редко раскрывала рот ни перед своим хозяином, ни перед его
сестрой, пока она сначала не озвучит их склонности, с которыми ее
чувства всегда были созвучны. Здесь, однако, она подумала, что могла бы
безопасно отправиться в путь; и проницательный читатель не станет
возможно, обвинять ее в отсутствии достаточного прогноза при этом, но
уилл скорее восхитится тем, с какой замечательной быстротой она лавировала, когда
обнаружила, что идет неправильным курсом.

"Нет, мадам", - сказал в этом состоянии женщины, и воистину великий политик, "я
должен владеть не могу налюбоваться на дух девушки, а также ваши
светлость. И, как говорит ваша светлость, если ее обманул какой-нибудь нечестивый человек
, бедняжку следует пожалеть. И, конечно, как говорит ваша светлость
, девушка всегда казалась хорошей, честной,
некрасивой девушкой, и, конечно, не кичилась своей внешностью, как некоторые распутные гуси
по соседству есть."

"Ты говоришь правду, Дебора", - сказала мисс Бриджет. "Если бы девушка была одна
тщетно развратницы, которых у нас слишком много в приходе, я
следует осудили моего брата за его бережное отношение к ней. Я видел двух
фермерских дочерей в церкви, на днях, с обнаженными шеями. Я
протестую, они шокировали меня. Если девки будут вывешивать приманки для парней,
неважно, от чего они страдают. Я ненавижу таких созданий; и для них
было бы гораздо лучше, если бы их лица были изрыты
оспой; но я должен признаться, я никогда не видел ничего из этого распутного
поведение бедняжки Дженни: я убежден, что какой-то коварный негодяй
предал, более того, возможно, вынудил ее; и я жалею бедняжку от всего сердца
.

Миссис Дебора одобрила все эти чувства, и диалог завершился
общей и горькой бранью в адрес красоты и многими другими
сочувственными замечаниями ко всем честным некрасивым девушкам, которые
введенный в заблуждение порочным искусством лживых людей.



Глава ix.

В ней рассказывается о вещах, которые удивят читателя.


Дженни вернулась домой очень довольная оказанным ей приемом
со стороны мистера Олверти, чье снисхождение к ней она усердно добивалась
публично; отчасти, возможно, в жертву собственной гордости, а отчасти
из более благоразумного побуждения примирить с собой соседей и
заглушить их крики.

Но хотя это последнее мнение, если оно у нее действительно было, может показаться
достаточно разумным, все же событие не оправдало ее ожиданий; ибо
когда она предстала перед судом, и это было повсеместно
опасалась, что ее постигла бы участь исправительного дома,
хотя некоторые молодые женщины восклицали: "Для нее этого было достаточно",
и отвлекали себя мыслями о том, как она избивала пеньку в
шелковое платье; тем не менее, было много других, кто начал сожалеть о ее состоянии.:
но когда стало известно, как вел себя мистер Олверти, настроение изменилось.
волна повернулась против нее. Один сказал: "я уверяю вас, сударыня, ибо у
удачи". Вторая воскликнула: "Посмотри, что значит быть любимицей!"
третья: "Да, это результат ее учености". Каждый человек сделал какой-нибудь
злонамеренный комментарий по этому поводу и размышлял о
пристрастности правосудия.

Поведение этих людей может показаться невежливым и неблагодарным
читателю, который ценит силу и доброжелательность мистера Олверти.
Но что касается его власти, он никогда ею не пользовался; а что касается его благожелательности, он
проявлял ее так сильно, что тем самым лишил всех своих соседей должного доверия;
ибо великим людям хорошо известен секрет, что, принимая на себя
обязательства, они не всегда приобретают друга, но уверены в том, что
создадут много врагов.

Однако, благодаря заботе и доброте мистера Олверти, Дженни вскоре была
удалена из пределов досягаемости упреков; когда мэлис, будучи больше не в состоянии
изливать на нее свой гнев, начала искать другой объект для своих упреков.
горечь, и это было не меньше, чем у самого мистера Олверти; ибо
шептаться вскоре уехал за границу, что он и сам был отцом
ребенок подкидыш.

Это предположение так хорошо согласовывало его поведение с общим
мнением, что оно встретило всеобщее одобрение; и протест против его
мягкости вскоре начал принимать другой оборот и превратился в
оскорбление в адрес его жестокости по отношению к бедной девочке. Очень серьезный и добрый
женщины возмущались мужчинами, которые зачинали детей, а затем отрекались от них
. Не было недостатка и в тех, кто после ухода Дженни
намекнул, что ее увезли с рисунком, слишком черным, чтобы быть
упоминался и который часто намекал, что следует провести юридическое расследование
всего этого дела и что некоторых людей следует заставить
предъявить девочку.

Эта клевета, вероятно, могла бы иметь дурные последствия, по крайней мере,
могла бы вызвать некоторые неприятности у человека с более
сомнительным характером, чем у мистера Олверти;
но в его случае они не возымели такого эффекта; и, будучи искренне презираемыми
им самим, они служили лишь невинным развлечением добропорядочным
сплетникам по соседству.

Но как мы не можем догадаться, что complection наш читатель вправе быть
и как пройдет некоторое время, прежде чем он будет больше слушать Дженни,
мы считаем правильным дать ему очень рано намек, что мистер Олверти
был и будет впоследствии отображаться, абсолютно ни в чем
преступные намерения. Он действительно совершил не что иное, как
политическую ошибку, заменив правосудие милосердием и отказавшись
удовлетворить добродушное расположение толпы [*] с целью
их сострадание должно проявиться в лице бедняжки Дженни, которая, по
чтобы жалко, они видели жертву, чтобы разрушить и
гнусность, позорным коррекции в Брайдвелл.

 [*]Всякий раз, когда это слово встречается в наших трудах, оно обозначает людей
 без добродетели или здравого смысла, любого положения; и часто под ним подразумеваются многие из самых высоких людей
 ранга.

Так далеки от соответствия этой их склонности, из-за которой все надежды
на исправление были бы уничтожены, и даже ворота были бы закрыты
перед ней, если бы ее собственные склонности когда-либо в дальнейшем привели ее к
выбрав путь добродетели, мистер Олверти скорее предпочел поощрять
девушку вернуть туда единственно возможным способом; ибо я слишком прав.
боюсь, что многие женщины стали брошенными и опустились до
последней степени порока, будучи неспособными вернуть первую ошибку.
Боюсь, так будет всегда, пока они остаются среди своих прежних знакомых.
поэтому это было мудро сделано мистером
Олверти, увезти Дженни туда, где она могла бы наслаждаться
удовольствием репутации, после того как испытала на себе пагубные последствия
ее потери.

Поэтому в этом месте, где бы оно ни находилось, мы пожелаем ей хорошего
путешествие, и пока проститься с ней, и мало
Подкидыш своего ребенка, имея вопросах значительно выше значение
доносить до читателя.



Глава X.

Гостеприимство Олверти; с кратким описанием характеров
двух братьев, доктора и капитана, которых принимал этот джентльмен
.


Ни дом мистера Олверти, ни его сердце не были закрыты для какой-либо части человечества
, но они оба были особенно открыты для людей с достоинствами
. По правде говоря, это был единственный дом в королевстве, где
вы были уверены, что получите ужин, заслужив его.

Выше всех остальных, гении и обучения в основной
место в его пользу; и в этом он имел много проницательности, потому что
он упустил преимущество узнал образования, но, будучи благословенным
с огромными природными способностями, он так хорошо воспользовался ядреная
хоть и поздно приложения к письмам, и по гораздо разговор с мужчинами
на возвышении таким образом, что он сам был очень грамотный судья в
большинство видов литературы.

Неудивительно, что в эпоху, когда такого рода заслуги так мало в моде
и так скудно обеспечены лица , принадлежащие ему должны
очень охотно слетаются к месту, где они были уверены в том, что полученные
с большой уступчивостью; и действительно, где они могли бы наслаждаться почти
же преимуществами либерального состояние, как будто они имеют на это право в
своему правы, Мистер Олверти был не из тех, щедрый
лиц, готовых щедро одарить вас наиболее мяса, пить, и
размещение на мужчин остроумием и обучения, для которых они ожидают никакой другой
но развлечения, инструкция, лесть и форме подчинении; в
одним словом, что такие лица должны быть зачислены в число
слуги, не носящие одежды своего хозяина и не получающие
жалованья.

Напротив, каждый человек в этом доме был совершенным хозяином своего времени
и поскольку он мог по своему усмотрению удовлетворять все свои аппетиты
в рамках ограничений только закона, добродетели и религии; поэтому он
мог бы, если того требовало его здоровье или склонность побуждала его к
умеренности или даже воздержанию, отсутствовать при приеме пищи или
удаляться от нее, когда бы он ни был к этому расположен, даже без
утверждение об обратном: ибо, действительно, такие утверждения от
начальство всегда очень любит командовать. Но все здесь были
свободны от подобной дерзости, не только те, чья компания находится во всех остальных местах, но и
даже те, чьи неимущие обстоятельства делают такой подарок благотворительным.
в других местах равенство их состояния считалось благосклонностью.
жилище, удобное для них, и которые, следовательно, менее желанны за столом великого человека
потому что они нуждаются в этом.

Среди других людей такого рода был доктор Блайфил, джентльмен, который имел
несчастье потерять преимущество больших талантов из-за упрямства
отца, который хотел приучить его к профессии, которая ему не нравилась. В
повинуясь этому упрямству, доктор в юности был вынужден
изучать медицину, или, скорее, сказать, что он изучал ее; ибо в действительности книги
такого рода были почти единственными, с которыми он не был знаком;
и, к несчастью для него, доктор был мастером почти во всех остальных
науках, кроме той, с помощью которой он должен был добывать свой хлеб; следствием
чего было то, что у доктора в возрасте сорока лет не было хлеба, чтобы поесть.

Такой человек, как этот, несомненно, нашел бы радушный прием за столом мистера Олверти
для которого несчастья всегда были рекомендацией, когда они
происходит от глупость или подлость окружающих, а не
самому несчастному человеку. К тому же этот негативный заслуга, доктор
была одна положительная рекомендация; - это отличный внешний вид
религия. Была ли его религия настоящей или заключалась только в
видимости, я не возьму на себя смелость сказать, поскольку у меня нет никакого
пробного камня, который мог бы отличить истинное от ложного.

Если эта часть его характера порадовало Мистера Олверти, он в восторге пропустить
Бриджет. Она обручилась с ним во многих религиозных противоречий, на которые
случаев она постоянно выразил большое удовлетворение в доктора
знаний, и не намного меньше в комплименты, которые он часто
даровал ее собственные. Сказать правду, она читала по-английски
богословия, и был озадачен более, чем одного из соседних курирует.
Действительно, беседа была такой чистой, она выглядит так мудрец, и вся ее
относился так серьезно и торжественно, что казалось, что она заслужила имя
Санкт-одинаково с ней тезки, или с любой другой женщиной в Римской
календарь.

Поскольку симпатии всех видов способны порождать любовь, опыт
учит нас, что ни у кого нет более прямой тенденции к этому, чем у тех
религиозного характера между людьми разного пола. Доктор
оказался настолько расположен к мисс Бриджит, что теперь начал
оплакивать несчастный случай, который произошел с ним около десяти
лет назад; а именно, его женитьбу на другой женщине, которая не была
только все еще живой, но, что еще хуже, известный мистеру Олверти как таковой.
Это было роковым препятствием к тому счастью, которое он в остальном видел.
достаточная вероятность обрести его с этой молодой леди; что касается
преступных пристрастий, то он, конечно, никогда о них не думал. Это было
либо из-за его религии, что наиболее вероятно, либо из-за чистоты
его страсти, которая была сосредоточена на тех вещах, которыми мог завладеть только брак, а
не преступная переписка, или мог
дайте ему любой титул.

Он недолго размышлял над этими вопросами, прежде чем ему пришло в голову
вспомнить, что у него был брат, который не страдал такой печальной неспособностью.
Он не сомневался, что этот брат добьется успеха; ибо он разглядел, как ему
казалось, склонность леди к браку; и читатель
возможно, когда он услышит о достоинствах брата, не будет винить его
уверенность, которую он питал в своем успехе.

Этому джентльмену было около тридцати пяти лет. Он был среднего роста
и, что называется, хорошо сложен. У него был шрам на лбу,
который не столько портил его красоту, сколько подчеркивал его доблесть (ибо
он был офицером на половинном жалованье). У него были хорошие зубы, и что-то приветливое,
когда он доволен, в его улыбке, хотя, естественно, его лицо, как
также его воздухом и голос, было много грубости в нем: он мог
в любое время депозит, и появляются все мягкостью и добродушием.
Он не был не джентльменом, но и не совсем лишен остроумия, и в молодости был
изобиловал жизнерадостностью, которая, хотя в последнее время приобрела более
серьезный характер, он мог, когда ему заблагорассудится, возобновить работу.

У него, как и у доктора, было академическое образование; ибо его отец
с той же отцовской властью, о которой мы упоминали ранее,
посвятил его в священный сан; но поскольку старый джентльмен умер до того, как он
будучи рукоположен, он выбрал военную службу церкви и предпочел поручение короля
поручению епископа.

Он купил должность лейтенанта драгунского полка, а затем
стал капитаном; но, поссорившись со своим полковником, был из-за
своих интересов вынужден продать; с этого времени он полностью
замкнулся в себе, посвятил себя изучению Священных Писаний,
и был немало заподозрен в склонности к методизму.

Следовательно, казалось вполне вероятным, что такой человек добьется успеха
с леди столь святого склада, и чьи наклонности
были связаны только с брачным состоянием в целом; но
почему доктор, который, конечно же, не питал особой дружбы к своему брату,
стоило ли ради него думать о столь жестоком возвращении к гостеприимству
Олверти, это вопрос, который не так-то легко объяснить.

Получается, что некоторым натурам восхищаются злым, как другие думали
наслаждение в добродетели? Или есть удовольствие в том, чтобы быть соучастником
воровство, когда мы не можем совершить его сами? Или, наконец (что, по-видимому, подтверждается опытом
), получаем ли мы удовлетворение от возвеличивания наших
семей, даже если мы не испытываем к ним ни малейшей любви или уважения?

Действовал ли какой-либо из этих мотивов на врача, мы не будем
определить; но так то было. Он послал за своим братом, и легко
нашли средства, чтобы представить его на Олверти как человека, который намеревался
только короткий визит в себя.

Капитан не пробыл в доме и недели, как у доктора появился
повод порадоваться своей проницательности. Капитан был
действительно таким же великим мастером искусства любви, каким некогда был Овидий. Он
кроме того, получил правильные подсказки от своего брата, которые тот не использовал.
не улучшил их наилучшим образом.



Глава xi.

Содержит множество правил и несколько примеров, касающихся влюбленности.:
описания красоты и другие более благоразумные стимулы к вступлению в брак.
брак.


Мудрыми мужчинами или женщинами, не помню кем, было замечено, что все
люди обречены влюбляться раз в жизни. Никакого конкретного сезона
насколько я помню, для этого не назначено; но возраст, в котором мисс
Прибытие Бриджит, как мне кажется, самый подходящий период для этой цели.
действительно, часто это происходит гораздо раньше; но когда
это не так, я заметил, что примерно в это время это редко или вообще никогда не подводит.
Более того, мы можем отметить, что в это время года любовь носит более серьезный характер.
и уравновешенный характер, чем тот, который иногда проявляется в молодости
периоды жизни. Любовь девушек ненадежна, капризна и настолько
глупа, что мы не всегда можем понять, к чему склонна юная леди
; более того, можно почти сомневаться, всегда ли она сама это знает
.

Теперь мы никогда не теряемся в догадках, что это такое у женщин около сорока; ибо
поскольку такие серьезные и искушенные дамы хорошо знают свое собственное значение,
поэтому мужчине с наименьшей проницательностью всегда очень легко понять
откройте для себя это с предельной уверенностью.

Мисс Бриджет является примером всех этих наблюдений. Она не была
много раз в компании капитана, прежде чем ее охватила эта страсть
. Ни она пойти тоскуете по дому, как
маленькая, глупая девчонка, не зная ее смуты: она чувствовала, она знала, и
ей понравилось, приятные ощущения, которых, как она уверена, что ему
не только невинно, но и похвально, она не боится ни
стыдно.

И, по правде говоря, существует огромная разница во всех отношениях
между разумной страстью, которую проявляют женщины в этом возрасте
к мужчинам, и праздной и детской симпатией девочки к мальчику,
который часто фиксируется только снаружи и на вещах небольшой ценности
и недолговечных; например, на вишневых щеках, маленьких, лилейно-белых руках,
иссиня-черные глаза, ниспадающие локоны, пушистые подбородки, изящные формы; нет,
иногда на прелестях более бесполезных, чем эти, и менее подходящих для вечеринки
владеть; таковы внешние украшения личности, за которые люди
в долгу у тэйлора, кружевника, шитейщика париков, шляпника
и модистки, а не у природы. Девушки вполне могут испытывать подобную страсть.
Как правило, они стыдятся признаваться в этом ни себе, ни другим.

Любовь мисс Бриджит была другого рода. Капитан ничем не был обязан
ни одному из этих щеголей в своей одежде, и сам он был не в большей степени
обязан природе. И одежда, и внешность его были таковы, что, появись они
на собрании или в гостиной, вызвали бы
презрение и насмешки всех присутствующих там прекрасных дам. Первый из них
действительно был опрятным, но простым, грубым, безвкусным и вышедшим из моды
. Что касается последнего, мы подробно описали его выше. Настолько
далека была кожа на его щеках от вишневого цвета, что вы
не мог разглядеть, какого естественного цвета были его щеки, поскольку они
были полностью заросшими черной бородой, которая доходила ему до глаз.
Его фигура и конечности действительно были точно пропорциональны, но настолько велики
что свидетельствовали скорее о силе пахаря, чем о какой-либо другой.
Плечи у него были необычайно широкими, а икры ног
больше, чем у обычного председателя. Короче говоря, вся его личность
хотела всей той элегантности и красоты, которые являются полной противоположностью
неуклюжей силы, и которые так приятно оттеняют большинство наших прекрасных
джентльмены; отчасти благодаря высокой крови своих предков,
а именно крови, приготовленной из богатых соусов и щедрых вин, а отчасти благодаря
раннему городскому образованию.

Хотя мисс Бриджет была женщиной с тончайшим вкусом, все же
очарование беседы капитана было таково, что она совершенно
не обратила внимания на недостатки его личности. Она вообразила, и, возможно, очень
мудро, что проведет больше приятных минут с капитаном
, чем с гораздо более симпатичным парнем; и пренебрегла соображениями о
радовать ее глаза, чтобы обеспечить себе гораздо более солидное удовлетворение
.

Капитан не успел заметить страсть мисс Бриджит, в чем
он был очень проницателен, чем честно ответил ей взаимностью.
Леди, не более чем ее возлюбленный, отличалась красотой. Я бы
попытка нарисовать ее портрет, но что уже сделано больше, возможность
мастер, Мистер Хогарт сам, кому она сидела много лет назад, и ныне
в последнее время выставлены на этого джентльмена в его распечатать Зимняя
утром, из которых она не была ненадлежащего герба и может рассматриваться в нескольких
(для ходьбы она в печать) в Ковент-Гарден Церкви, с
оголодавшие мальчик-слуга нес за ней молитвенник.

Капитан таким же образом очень мудро предпочитал более твердую наслаждений
он ожидал, что с этой леди, мимолетные прелести лица. Он был
одним из тех мудрецов, которые считают красоту другого пола весьма
бесполезным и поверхностным качеством; или, говоря точнее, которые
предпочитают пользоваться всеми удобствами жизни с уродливой женщиной,
чем красивый дом без каких-либо из этих удобств. И, обладая
очень хорошим аппетитом, но без особой щепетильности, он воображал, что должен очень хорошо сыграть
свою роль на супружеском банкете, без приправы к
красоте.

Чтобы толком разобраться с читателем, капитан, когда-нибудь с его приходом,
по крайней мере, с момента, когда его брат предложил соответствует ему,
задолго до того, как было обнаружено ни лестно симптомы в Мисс Бриджет,
был сильно влюблен; это, так сказать, в доме мистера Олверти по
и сады, и своих владений, многоквартирных домов, и хередитаментс; всех
капитан был так страстно любил, то он бы большинство
наверное, заключил брак с ним, если бы он был обязан
взяла колдунья из Аэндора в придачу.

Поэтому мистер Олверти заявил доктору, что он никогда
намеревался взять вторую жену, поскольку его сестра была его ближайшей родственницей
, и поскольку доктор выяснил, что его намерения состояли в том, чтобы
сделать любого ее ребенка своим наследником, что действительно предусмотрено законом, без его
вмешательство было бы полезно для него; доктор и его брат
сочли актом милосердия дать жизнь человеческому существу,
которое было бы в таком изобилии обеспечено самыми необходимыми средствами для
счастья. Поэтому все мысли обоих братьев были заняты одним:
как завоевать расположение этой милой леди.

Но фортейн, которая является нежной родительницей, часто делает для нее больше.
любимейшие отпрыски, чем они того заслуживают или желают, были настолько
трудолюбивы для капитана, что, пока он строил планы по
осуществлению своей цели, леди испытывала те же желания по отношению к нему,
и, со своей стороны, придумывал, как должным образом подбодрить капитана
, не проявляя излишней самоуверенности; ибо она была строгой
приверженкой всех правил приличия. В этом, однако, она легко
преуспела; ибо, поскольку капитан всегда был настороже, ни один взгляд,
жест или слово не ускользали от него.

Удовлетворение, которое капитан получал от доброго поведения
Мисс Бриджет ничуть не успокоилась из-за его опасений относительно мистера
Олверти; ибо, несмотря на его бескорыстные заверения,
капитан воображал, что, когда ему придется действовать, он последует примеру
остального мира и откажется от своего согласия на брак, чтобы
невыгодный, с точки зрения интереса, для его сестры. От какого оракула
он получил это мнение, я предоставляю решать читателю: но
каким бы образом он к нему ни пришел, это странным образом озадачивало его, как регулировать свое
вести себя так, чтобы сразу же передать свою привязанность даме и
скрыть это от брата. Он наконец решил взять все частные
возможности принятия его адреса; но в присутствии Мистера
Олверти старался быть настолько сдержанным и настороже, насколько это было возможно
; и это поведение было высоко одобрено братом.

Вскоре он нашел способ обратиться в недвусмысленных выражениях к своей любовнице
, от которой он получил ответ в надлежащей форме, а именно:
ответ, который был впервые сделан несколько тысяч лет назад и который
с тех пор традиция передается от матери к дочери.
Если бы я должен был перевести это на латынь, я бы передал это этими двумя словами
_Nolo Episcopari_: фраза, также использовавшаяся с незапамятных времен в
другом случае.

Капитан, однако он пришел чрез познание Его Он, прекрасно
поняла дама, и очень скоро после многократного его применения с
больше тепла и искренности, чем раньше, и снова, по
из-за формы, отклонена; но так как он вырос в готовность его
желания, так что девушка, с таким же приличия, компании
насилие своим отказом.

Не утомлять читателя, проводя его по каждой сцене этого
ухаживание (которое, хотя, по мнению некоего великого автора, это
самая приятная сцена в жизни актера, возможно, столь же скучно
и столь же утомительный для публики, как и любой другой), капитан сделал свое
наступление в форме, цитадель была защищена в форме, и, наконец, в
надлежащей форме, сдалась по собственному усмотрению.

В течение всего этого времени, занявшего почти месяц,
капитан сохранял большую дистанцию по отношению к своей даме в
присутствии брата; и чем больше он преуспевал с ней в
чем более замкнутым он был на людях, тем более сдержанным он был на людях. А что касается леди, то она
едва заполучив своего любовника, она повела себя с ним в присутствии посторонних
с высшей степенью безразличия; так что мистер Олверти, должно быть,
обладал проницательностью дьявола (или, возможно, кого-то из его худших помощников
качества), чтобы иметь хоть малейшее подозрение о том, что происходит
в дальнейшем.



Глава xii.

Содержащая то, что читатель, возможно, ожидает в ней найти.


Во всех сделках, будь то борьба, женитьба или что-либо другое
в подобных делах не требуется предварительной церемонии, чтобы довести дело до конца
когда обе стороны действительно настроены серьезно. Это было
этот случай в настоящее время, и меньше чем через месяц капитан и его супруга
были мужем и женой.

Теперь главной заботой было сообщить обо всем мистеру Олверти; и
этим занялся доктор.

И вот однажды, когда Олверти прогуливался в своем саду, к нему подошел доктор
и с очень серьезным видом и со всей озабоченностью, которая
он, возможно, мог бы изобразить на лице, что сказал: "Я пришел, сэр, чтобы
сообщить вам дело чрезвычайной важности; но как мне
упомяну тебе, о чем я почти не могу думать!" Затем он
разразился самыми горькими оскорблениями как против мужчин, так и против
женщин; обвиняя первых в том, что у них нет привязанности, кроме как к их
интересам, а вторых в том, что они настолько подвержены порочным наклонностям
что им никогда нельзя было безопасно доверить кого-либо другого пола.
"Мог ли я, - сказал он, - сэр, подозревать, что леди, обладающая таким благоразумием,
таким умом, такой ученостью, может предаваться столь нескромной страсти!
или я мог вообразить, что мой брат... Почему я его так называю? он
мне больше не брат ...

- Действительно, но это так, - сказал Олверти, - и к тому же мой брат.

"Боже мой, сэр! - воскликнул доктор. - вы знаете об этом шокирующем случае?"

"Послушайте, мистер Блайфил, - ответил добрый человек, - это было моим постоянным жизненным принципом.
извлекать максимум пользы из всего, что происходит. Моя сестра,
хотя и на много лет моложе меня, по крайней мере, достаточно взрослая, чтобы быть в
возрасте благоразумия. Если бы он навязался ребенку, я была бы более склонна к тому, чтобы простить его;
но женщина старше тридцати лет должна
определенно знать, что сделает ее наиболее счастливой. Она имеет
вышла замуж за джентльмена, хотя, возможно, не совсем ей равной на удачу;
и если он имеет какие-либо совершенства в ее глаза, которые могут сделать вверх, что
дефицит, я не вижу никаких оснований, почему я должен возражать ее выборе ее
собственное счастье; что я, не больше, чем она сама, представьте состоять только
в огромное богатство. Возможно, исходя из многочисленных заявлений, которые я сделал
о согласии практически на любое предложение, я мог бы ожидать, что со мной будут
консультироваться по этому поводу; но эти вопросы очень деликатного характера.
природа и угрызения совести, возможно, не поддаются преодолению.
Что касается вашего брата, то я на самом деле совсем не сержусь на него. У него есть
никаких обязательств передо мной, и я не думаю, что у него была какая-либо необходимость
спрашивать моего согласия, поскольку эта женщина, как я уже сказал, _sui juris_,
и в подходящем возрасте, чтобы полностью отвечать за свое поведение только перед самой собой
.

Доктор обвинил мистера Олверти в чрезмерной мягкости, повторил свои
обвинения против его брата и заявил, что его никогда больше не должны
приводить ни к нему, ни признавать его своим родственником. Затем он
пустился в панегирик доброте Олверти; в
высочайшие похвалы его дружбе; и в заключение сказал: "Он
никогда не должен был прощать своего брата за то, что он поставил под угрозу то место, которое он
занимал в этой дружбе.

Олверти ответил так: "Если бы я испытывал какое-либо неудовольствие против вашего брата
я бы никогда не перенес это негодование на невинного человека:
но уверяю вас, у меня нет такого неудовольствия. Ваш брат кажется мне
человеком разумным и честным. Я не осуждаю вкусы
моей сестры; и я не сомневаюсь, что она в равной степени является объектом его
склонностей. Я всегда считал любовь единственной основой
счастья в браке, поскольку только она может дать такой высокий и
нежная дружба, которая всегда должна быть цементом этого союза;
и, по моему мнению, все те браки, которые заключаются по
другим мотивам, в высшей степени преступны; они являются профанацией самого
святого обряда и обычно заканчиваются беспокойством и страданиями: ибо, конечно, мы
можно назвать профанацией превращение этого самого священного института в
нечестивую жертву похоти или алчности: а что лучшего можно сказать о
тех союзах, к которым мужчин побуждает простое соображение
красивый человек или огромное состояние?

"Отрицать, что красота - приятный объект для глаз, и даже
достойный некоторого восхищения, был бы ложным и глупым. Красивый - это
эпитет, часто используемый в Священном Писании и всегда упоминаемый с почетом. Это
мое собственное состояние, чтобы жениться на женщине, которых весь мир думал, красавчик,
и я могу сказать, что я действительно любил ее, то лучше на этот счет. Но
сделать это единоличного рассмотрения брак, с вожделением это так
жестоко как не заметить все недостатки ради него, или потребовать
это так совершенно, что отвергать и презрение к религии, добродетель, а чувство,
какие качества, по своей природе гораздо более высокого совершенства, только
ведь элегантность человек хочет: это, конечно, непоследовательно,
либо с мудрым человеком и хорошим христианином. И, возможно, будет
слишком милосердным заключить, что такие люди подразумевают под
своим браком что-то большее, чем удовлетворение своих плотских аппетитов;
для удовлетворения которых, как нас учат, это не было предопределено.

Во-вторых, что касается состояния. Мирское благоразумие,
возможно, требует некоторого рассмотрения на этот счет; и я не буду абсолютно
и безоговорочно осуждать это. Так устроен мир, что требования
супружеское положение и забота о потомстве требуют некоторого внимания
к тому, что мы называем обстоятельствами. И все же это обеспечение значительно
увеличивается сверх того, что действительно необходимо, из-за глупости и тщеславия, которые
создают гораздо больше потребностей, чем природа. Экипаж для жены и
большие состояния для детей, по обычаю, включены в список
предметов первой необходимости; и чтобы обеспечить это, все по-настоящему прочное и вкусное,
а добродетельными и религиозными пренебрегают и упускают из виду.

"И это во многих степенях; последняя и величайшая из которых кажется недостаточной
отличается от безумия; - Я имею в виду, когда люди с огромными состояниями
связывают себя с теми, кто есть и должен быть
неприятен им - с дураками и мошенниками - чтобы увеличить
имущество уже больше, чем требуют их удовольствия. Несомненно,
такие люди, если они не хотят, чтобы их считали сумасшедшими, должны признать, что либо
они неспособны вкусить сладость самой нежной дружбы,
либо что они жертвуют величайшим счастьем, о котором мечтают.
способный подчиняться тщетным, неопределенным и бессмысленным законам вульгарного мнения,
которые обязаны глупости как своей силой, так и основанием".

На этом Олверти закончил свою проповедь, которую Блайфил выслушал с величайшим вниманием.
хотя ему стоило некоторых усилий помешать этому.
время от времени его мышцы слегка расслаблялись. Теперь он каждый хвалил
период того, что он услышал с теплом молодым божественным, кто
имеет честь пообедать с епископом, тот день, в который его
светлость имеет поднялся на кафедру.



Глава xiii.

Которая завершает первую книгу примером неблагодарности,
который, мы надеемся, покажется неестественным.


Читатель, исходя из сказанного, может представить, что
примирение (если, конечно это можно было так назвать) был только вопрос
форма; мы должны, следовательно, передать его, и спешу, что, несомненно, должно
рассматриваться дело по существу.

Доктор рассказал своему брату о том, что произошло между ним и мистером
Олверти, и добавил с улыбкой: "Уверяю вас, я заплатил вам
; более того, я очень хотел, чтобы добрый джентльмен не прощал вас:
поскольку вы знаете, что после того, как он сделал заявление в вашу пользу, я мог бы
с уверенностью обратиться с такой просьбой к человеку с его характером; и
Я был готов, как ради вас, так и ради себя самого, предотвратить
ни малейшей возможности для подозрения.

Капитан Блайфил в то время не обратил на это ни малейшего внимания; но он
впоследствии весьма примечательно воспользовался этим.

Один из принципов, который дьявол во время своего последнего визита на землю оставил
своим ученикам, заключается в том, что когда вы встанете, выбейте табуретку из-под себя.
под вами. Говоря простым английским языком, когда вы сколотили состояние благодаря
добрым услугам друга, вам советуют расстаться с ним как можно скорее
.

Действовал ли капитан в соответствии с этой максимой, я не берусь утверждать однозначно
определить: пока мы можем с уверенностью сказать, что его действия могут быть
справедливо вытекает из этого дьявольского принципа; и действительно,
трудно приписать им какой-либо другой мотив: ибо как только он
овладел мисс Бриджет и примирился с Олверти, он начал
проявлять холодность к своему брату, которая возрастала с каждым днем;
наконец, она переросла в грубость и стала очень заметной для всех.

Доктор сделал ему замечание в частном порядке по поводу такого поведения,
но не смог получить никакого другого удовлетворения, кроме следующего простого заявления
: "Если вам что-то не нравится в доме моего брата, сэр, вы
знаю, вы не в праве бросить ее".Эта странная, жестокая и почти
безотчетные неблагодарность за капитана, совершенно разбило бедных
сердце врача; для неблагодарность никогда так тщательно пронзает человека
груди, как тогда, когда она исходит из тех, в чьем имени мы были
вины прегрешений. Размышления о великих и благих поступках,
как бы они ни принимались или ни возвращались теми, в чью пользу они совершаются
, всегда приносят нам некоторое утешение; но какое
утешение мы получим при таком жестоком бедствии, как
неблагодарное поведение нашей подруги, когда наших раненых совесть на
же время летит нам в лицо, и упрекает нас заприметив ее в
служба одного так негоже!

Мистер Олверти сам поговорил с капитаном от имени своего брата и
пожелал узнать, какой проступок совершил доктор; тогда
жестокосердный негодяй имел наглость заявить, что он никогда не должен
прости его за обиду, которую он пытался нанести ему в свою
пользу; которую, по его словам, он выкачал из него и которая была такой
жестокостью, что ее не следует прощать.

Олверти высказался в очень высоких выражениях по поводу этого заявления, которое, по его словам
, не подобает человеческому существу. Он действительно выразил так много
негодования по поводу неумолимого характера, что капитан, наконец,
притворился, что его доводы убедили, и внешне сделал вид, что
примирился.

Что касается невесты, она была теперь в ее медовый месяц, и так страстно
любит своего нового мужа, что он не явился к ней, чтобы быть в
неправильно, и свое недовольство в отношении любого лица было достаточных оснований
за ее нелюбовь к тому же.

Капитан, по примеру мистера Олверти, внешне был таким же, как мы уже видели
сказал, примирившись со своим братом; и все же та же злоба осталась в его сердце
и он находил так много возможностей намекать ему тайно
из-за этого дом в конце концов стал невыносим для бедного доктора;
и он предпочел скорее смириться с любыми неудобствами, с которыми он мог бы
столкнуться в мире, чем дольше терпеть этих жестоких и неблагодарных
оскорбления от брата, для которого он так много сделал.

Однажды он намеревался ознакомить Олверти со всем этим; но он не мог
заставить себя подчиниться признанию, посредством которого он должен был принять
на его долю выпала столь большая доля вины. К тому же, насколько
хуже, чем он представлял его брат, быть, тем большей будет
его собственные преступления представляется Олверти, и тем более, он
основания полагать, было его негодование.

Поэтому он придумал какой-то предлог для своего отъезда, сославшись на дела, и
пообещал вскоре вернуться; и простился со своим братом с таким
хорошо скрываемым удовлетворением, что, поскольку капитан играл свою роль до конца,
то же самое совершенство, Олверти остался вполне удовлетворен правдой о
примирении.

Доктор отправился прямо в Лондон, где вскоре умер от
разбитого сердца; болезни, от которой умирает гораздо больше людей, чем принято считать
, и которая по праву могла бы занять место в билле о
смертность, разве она не отличалась в одном случае от всех других
болезней, а именно, что ни один врач не может ее вылечить.

Теперь, после самого тщательного расследования прошлой жизни этих двух
братьев, я нахожу, помимо проклятой и адской максимы политики, упомянутой выше
, еще одну причину поведения капитана: капитан,
помимо того, что мы уже говорили о нем, это был человек большой гордости и
свирепый, и всегда относился к своему брату, у которого был другой цвет лица
и которому было сильно не хватает обоих этих качеств, с
видом крайнего превосходства. Доктор, однако, обладал гораздо большей
долей знаний, и многие считали, что он обладает лучшим
пониманием. Капитан знал это и не мог этого вынести; ибо, хотя
зависть в лучшем случае очень зловредная страсть, все же ее горечь
сильно усиливается при смешении с презрением к тому же объекту;
и я очень боюсь, что всякий раз, когда какое-либо обязательство присоединяется к
эти двое, возмущения и благодарности не будет произведением всех
три.




КНИГА II.

СОДЕРЖАЩИХ СЦЕНЫ СУПРУЖЕСКОГО СЧАСТЬЯ В РАЗНЫЕ СТЕПЕНИ
ЖИЗНЬ; И РАЗЛИЧНЫЕ ДРУГИЕ СДЕЛКИ В ТЕЧЕНИЕ ПЕРВЫХ ДВУХ ЛЕТ ПОСЛЕ ЖЕНИТЬБЫ
МЕЖДУ КАПИТАНОМ БЛАЙФИЛОМ И МИСС БРИДЖИТ ОЛВЕРТИ.



Глава i.

Показывая, что это за история; на что она похожа, а на что нет
.


Хотя мы достаточно правильно назвали эту нашу работу "история", а
не "Жизнь"; и не "апология жизни", как это более модно; все же мы
намереваюсь в ней скорее следовать методу тех писателей, которые исповедуют
раскрывать революции в странах, чем подражать болезненному
и объемному историку, который, чтобы сохранить регулярность своей
серии, считает себя обязанным заполнить как можно больше бумаги
описание месяцев и лет, в течение которых не происходило ничего примечательного, как он это делает
использует для тех примечательных событий, когда на человеческой сцене происходили величайшие сцены
.

Подобные истории, в действительности, очень напоминают газету, состоящую из одного и того же количества слов, независимо от того, есть ли в ней какие-либо новости или нет.
Их также можно сравнить с газетой, состоящей из одного и того же количества слов.
В ней есть новости или нет. Их также можно сравнить с
тренер этап, который постоянно выполняет одну и ту же естественно, пуста
как полный. Писатель, действительно, кажется, считает себя обязанным держать
даже ногу со временем, личным адъютантом которого он является; и, как и его мастер,
едет медленно, на протяжении многовековой монашеской скуки, когда мир
похоже, уже спит, так как через это яркий и насыщенный век так
благородно отличает безупречное латинский поэт--

 _Ad confligendum venientibus undique poenis,
 Omnia cum belli trepido concussa tumultu
 Horrida contremuere sub altis aetheris auris;
 In dubioque fuit sub utrorum regna cadendum
 Omnibus humanis esset, terraque marique._

Из которых мы хотели бы предоставить нашим читателям более адекватный перевод
чем у мистера Крича--

 Когда ужасный Карфаген пугал Рим оружием,
 И весь мир был потрясен жестокими тревогами;
 Пока еще не решено, какая часть должна пасть,
 Какая нация восстанет славным повелителем всего.

Теперь наша цель на последующих страницах следовать противоположному методу
. Когда возникает какая-либо экстраординарная сцена (что, мы надеемся, будет происходить
часто), мы не пожалеем ни сил, ни бумаги, чтобы раскрыть ее в
большое значение для нашего читателя; но если пройдут целые годы, не произведя
ничего достойного его внимания, мы не испугаемся пропасти в нашей
истории; но поспешим перейти к важным вопросам и оставим такие
периоды времени, совершенно ненаблюдаемые.

Их действительно следует рассматривать как пустые места в великой лотерее того времени
. Поэтому мы, которые являемся регистраторами этой лотереи, должны
подражать тем проницательным людям, которые имеют дело с тем, что разыгрывается на
Гилдхолл, и которые никогда не беспокоят публику множеством пустых мест, которыми они распоряжаются
; но когда разыгрывается крупный приз, газеты
в настоящее время наполнен, и мир обязательно будет проинформирован по
чей офис был продан: действительно, обычно два или три разных
офисы претендовать на честь избавился от нее; что я
думаю, искатели приключений дали понять, что некоторые брокеры
в тайны денег, как впрочем и ее кабинета министров.

Поэтому моему читателю не следует удивляться, если в ходе этой работы
он найдет некоторые главы очень короткими, а другие - такими же длинными;
некоторые из них содержат только время одного дня, а другие, которые
включают лет; одним словом, если иногда моя история, кажется, стоят
до сих пор, и иногда летать. За все что я не должна смотреть на себя
как отчитываться перед любым судом критической инстанции в любом случае: как
Я, в действительности, основателем новой провинции написания, так что я в
свобода делать то, что законы я прошу в нем. И эти законы, мои
читатели, которых я считаю своими подданными, обязаны верить в них и
им повиноваться; чтобы они могли с готовностью и радостью подчиняться, я делаю
настоящим заверяю их, что я буду в первую очередь обращать внимание на их легкость и
преимущество во всех подобных учреждениях: ибо я, подобно _jure divino_
тирану, не воображаю, что они мои рабы или мой товар. Я,
воистину, поставлен над ними только для их же блага и был создан для
их использования, а не они для моего. Я также не сомневаюсь, в то время как я делаю свои
интерес великое правило моего сочинения, они единодушно согласны
в поддержку моего достоинства, и при вынесении мне честь я буду
заслужили или желания.



Глава II.

Религиозные предостережения против чрезмерного благоволения к бастардам; и
великое открытие, сделанное миссис Деборой Уилкинс.


Через восемь месяцев после празднования бракосочетания между капитаном
Блайфил и мисс Бриджит Олверти, юная леди необычайной красоты,
достоинств и состояния, мисс Бриджит из-за испуга родила
прекрасного мальчика. Ребенок действительно выглядел безупречно, но
акушерка обнаружила, что он родился на месяц раньше положенного срока.

Хотя рождение наследника у его любимой сестры было событием
огромной радости для мистера Олверти, это не оттолкнуло его привязанности
от маленького подкидыша, которому он был крестным отцом, подарил
его собственное имя Томас, и он до сих пор редко отказывался навещать его
по крайней мере, раз в день в своей детской.

Он сказал своей сестре, что, если она пожелает, новорожденного следует воспитывать
вместе с маленьким Томми; на что она согласилась, хотя и с
некоторая неохота: ведь она действительно очень жалела своего
брата; и поэтому она всегда относилась к подкидышу с
гораздо большей добротой, чем иногда могут проявить суровые добродетельные дамы
себя, чтобы показать этим детям, которые, какими бы невинными они ни были
поистине можно назвать живыми памятниками недержания мочи.

Капитан не мог так легко заставить себя вынести то, что он
осуждал как недостаток мистера Олверти. Он часто намекал ему, что
пожинать плоды греха - значит потворствовать ему. Он процитировал
несколько текстов (поскольку он был хорошо начитан в Священном Писании), таких как "_ Он наказывает
грехи отцов за детей; и отцы съели
виноград кислый, а зубы у детей стоят на острие_ и т. Д. Отсюда он
доказывал законность наказания за преступление родителя для
незаконнорожденного ребенка. Он сказал: "Хотя закон положительно не допускал
уничтожая таких низкопробных детей, оно в то же время считало их
ничьими детьми; что Церковь рассматривала их как детей
ничьих; и что в лучшем случае они должны быть воспитаны в соответствии с
самые низкие и подлые должности содружества.

Мистер Олверти ответил на все это и на многое другое, на что капитан
настаивал по этому поводу, "Что, какими бы виноватыми ни были родители,
дети, безусловно, невиновны: что касается текстов, которые у него были
процитированный, первый из них был особым обвинением против
Евреев за грех идолопоклонства, отказа от своих
небесный Царь; и последнее было произнесено в форме параболы, и скорее
предназначалось для обозначения определенных и необходимых последствий греха, чем
какого-либо прямого суждения о нем. Но, чтобы представить Всевышнему, как
мстил за грехи виновных на невинных, считалось неприличным, если не
кощунственно, так как он был представлять его действовать против первой
принципы естественной справедливости, и против первоначального представления о
добра и зла, которую сам же и имплантируется в нашем сознании; что
мы должны были судить не только во всех вопросах, которые не были обнаружены, но
даже об истине самого откровения. Он сказал, что знает многих проходит
те же принципы с капитаном на голове; но он сам был
твердо убежден в обратном, и будет оказывать в том же порядке
для этого бедного ребенка, как если законнорожденный ребенок имел счастье есть
был найден на том же месте".

Пока капитан пользовался любой возможностью, чтобы выдвинуть эти и подобные им.
подобные аргументы, чтобы забрать маленького подкидыша из дома мистера Олверти, к
любви которого к нему он начал ревновать, миссис Дебора устроила
открытие, которое, в случае его возникновения, грозило, по крайней мере, доказать больше
гибельнее для бедняги Томми, чем все рассуждения капитана.

Ли ненасытное любопытство этой женщины нес ее на
с этим бизнесом, или же она сделала это, чтобы подтвердить себя в хорошей
грации Миссис Blifil, кто, несмотря на ее внешнее поведение
найденыш, часто ругают ребенка в частной, и ее
брат тоже на свою любовь к нему, мне не определить, но она
теперь, когда она зачала, обнаруживаются отец подкидыша.

Теперь, поскольку это было открытие, имеющее большое значение, оно может оказаться необходимым
чтобы проследить это от истока фонтана. Поэтому мы очень подробно рассмотрим
те предыдущие материалы, с помощью которых это было произведено; и для этого
с целью мы будем обязаны раскрыть все секреты небольшого
семья, с которой мой читатель в настоящее время совершенно не знаком; и
экономика которой была настолько редкой и экстраординарной, что я боюсь, это
шокирует крайнюю доверчивость многих женатых людей.



Глава III.

Описание внутреннего государственного основана на правилах напрямую
вопреки тем, Аристотеля.


Мой читатель вправе пожалуйста, помните, он был проинформирован о том, что Дженни
Джонс прожила несколько лет с неким школьным учителем, который по
ее искреннему желанию обучил ее латыни, в которой, надо отдать должное
ее гению, она настолько усовершенствовалась, что стала
лучшая ученица, чем ее учитель.

Действительно, хотя этот бедняга выбрал профессию, для которой
обучение должно быть признано необходимым, это было наименьшей из его
похвал. Он был одним из добродушнейших людей в мире,
и в то же время был мастером такого количества острот и юмора,
что он слыл самым остроумным в стране и во всех соседних
джентльмены так жаждали его общества, что, поскольку отрицать это не было его
талантом, он проводил в их домах много времени, которое мог бы, при большем
вознаграждении, провести в своей школе.

Можно себе представить, что джентльмену, обладающему такой квалификацией и таким расположением,
не грозила опасность стать грозным для ученых семинарий Итона
или Вестминстера. Проще говоря, его ученики были разделены на два класса
: в старшем из которых был молодой джентльмен, сын соседнего сквайра
, который в возрасте семнадцати лет только что поступил
в его Синтаксис; а в нижнем был второй сын того же самого
джентльмен, который вместе с семью приходскими мальчиками учился читать
и писать.

Стипендия вытекающие отсюда и вряд ли бы позволил себе учитель
в роскоши жизнь, если бы он не добавил в эту контору те
клерк и парикмахерская, и не мистер Олверти добавлен в целом
аннуитетный десять фунтов, что бедняга получил каждый год на Рождество
и с которой он был включен, чтобы подбодрить его сердце во время этого священного
фестиваль.

Среди прочих сокровищ у педагога была жена, на которой он женился
из кухни мистера Олверти ради ее состояния, а именно двадцати
фунтов, которые она там скопила.

Эта женщина была не очень дружелюбна в своей натуре. Позировала ли она моему
другу Хогарту или нет, я не берусь определить; но она в точности походила на
молодую женщину, которая наливает чай своей хозяйке на третьей
картине "Продвижение блудницы". Кроме того, она была убежденной последовательницей
той благородной секты, основанной в древности Ксантиппой; с помощью которой она
стала более грозной в школе, чем ее муж; ибо, признаться
по правде говоря, он никогда не был хозяином ни там, ни где-либо еще в ее присутствии
.

Хотя ее лицо не отличалось особой природной мягкостью .
характер, однако это было, возможно, несколько омрачено обстоятельством, которое
обычно отравляет супружеское счастье; ибо детей справедливо
называют залогами любви; и ее муж, хотя они были
женатый девять лет, он не давал ей таких обещаний; невыполнение которых
у него не было оправдания ни возрастом, ни здоровьем, ему не было еще и тридцати
ему было, что называется, веселый, бойкий молодой человек.

Отсюда возникло другое зло, доставлявшее немало беспокойства бедному педагогу
, к которому она питала такую постоянную ревность, что он
едва ли осмеливался заговорить хоть с одной женщиной в приходе; ибо малейшая степень
вежливости или даже переписки с какой-либо женщиной, несомненно, приводила к тому, что
его жена падала навзничь и он сам.

Чтобы уберечься от супружеских травм в своем собственном доме
поскольку она держала одну служанку, она всегда заботилась о том, чтобы выделить ее
из той категории женщин, чьи лица воспринимаются как своего рода
гарантия их добродетели; из числа которых Дженни Джонс, как читатель
уже был проинформирован ранее, была одной.

Поскольку лицо этой молодой женщины можно было бы назвать довольно хорошим охранником
вышеупомянутого рода, и поскольку ее поведение всегда было
чрезвычайно скромным, что является несомненным следствием понимания в женщинах
; она провела у мистера Партриджа более четырех лет (ибо это было
имя школьного учителя), не вызвав у нее ни малейших подозрений.
хозяйка. Более того, к ней относились с необычайной добротой, и ее хозяйка
позволила мистеру Партриджу дать ей те инструкции,
о которых говорилось выше.

Но с ревностью как с подагрой: когда такой смуты в
кровь, нет никакой защиты от них вырваться; и
это часто случается по малейшим поводам и когда меньше всего подозреваешь.

Так случилось с миссис Партридж, которая четыре года подчинялась тому, чтобы ее
муж обучал эту молодую женщину и часто позволял ей
пренебрегать своей работой, чтобы продолжить обучение. Ибо однажды, проходя мимо
, когда девушка читала, а ее хозяин склонился над ней,
девушка, не знаю по какой причине, внезапно вскочила со стула:
и это был первый раз, когда такое подозрение пришло в голову
ее хозяйке. Однако в то время это еще не обнаружилось само собой,
но затаился в ее сознании, подобно скрытому врагу, который ждет
подкрепления дополнительными силами, прежде чем открыто заявить о себе
и приступить к враждебным операциям: и такая дополнительная сила
вскоре прибыли, чтобы подтвердить ее подозрения; ибо вскоре после этого, когда
муж и жена были за ужином, хозяин сказал своей служанке: _Да
mihi aliquid potum:_ на что бедная девушка улыбнулась, возможно, из-за
плохого произношения латыни, и, когда ее хозяйка бросила на нее взгляд,
покраснела, возможно, от сознания того, что посмеялась над ней
хозяин. Миссис Партридж, услышав это, немедленно пришла в ярость и
запустила подносом, на котором ела, в голову бедного
Дженни с криком "ты-бесстыжая шлюха, ты играешь трюки с моим
муж перед лицом Моим?" - и в тот же миг поднялся со стула
с ножом в руке, с которой, скорее всего, она бы
выполнен очень трагической мести, не девушка, воспользовавшись
будучи ближе к двери, чем ее хозяйка, и избежать ее ярости
убегая: для того, чтобы бедному мужу, то ли сюрприз был
сделавший его неподвижным, или страх (что вполне вероятно)
удержал его от какого-либо сопротивления, он сидел, вытаращив глаза и
дрожа в своем кресле; он ни разу не попытался пошевелиться или заговорить, пока
его жена, вернувшись после погони за Дженни, предприняла некоторые защитные меры.
меры, необходимые для его собственного спасения; и он также был
вынужден отступить по примеру служанки.

Эта добрая женщина была не более чем Отелло склонна

 Жить в ревности
 И по-прежнему следить за изменениями луны
 Со свежими подозрениями--

Как у нее, так и у него,

 --Раз вы сомневаетесь,
 Был один раз, чтобы быть resolvd--

поэтому она приказала Дженни тут же упаковать ее язычок так и
Изыди, за что она была решительно настроена, она не должна спать в ту ночь
внутри ее стен.

Мистер Партридж был слишком воспользовался опытом, чтобы вставить в
вопрос такого характера. Поэтому он прибегнул к своему обычному приему
терпения, ибо, хотя он и не был большим знатоком латыни, он
помнил и хорошо понимал совет, содержащийся в этих словах

 --_Leve fit quod bene fertur onus_

на английском языке:

 Бремя становится легче всего, когда его хорошо несут--

которую он всегда держал на языке; и о которой, по правде говоря, он
часто имел возможность убедиться на собственном опыте.

Дженни попыталась заявить о своей невиновности, но буря
была слишком сильной, чтобы ее можно было услышать. Затем она занялась
упаковкой, для чего хватило небольшого количества оберточной бумаги
, и, получив свое жалкое жалованье, она
вернулась домой.

Школьный учитель и его супруга провели время достаточно неприятно
в тот вечер, но что-то произошло до следующего утра,
это немного утихомирило ярость миссис Партридж; и она, наконец,
позволила своему мужу извиниться, на что она ответила
более готовая поверить, как это было у него, вместо того, чтобы желать, чтобы она вспомнила Дженни,
выразила удовлетворение тем, что ее уволили, сказав, что она выросла.
от нее мало пользы как от прислуги, она проводит все свое время за чтением и была
более того, стала очень дерзкой и упрямой; ибо, действительно, в последнее время у нее с ее
хозяином часто возникали споры по литературе; в которых, как
уже было сказано, она стала значительно его превосходить. Это, однако, он
ни в коем случае не допустила бы; и поскольку он назвал ее упорствующей в своем праве,
упрямством, он возненавидел ее с немалой яростью.



Глава iv.

Одна из самых кровопролитных битв, или, вернее, поединков, которые были
за всю историю в отечественной истории.


По причинам, изложенным в предыдущей главе, и от некоторых
другие вопросы уступки, хорошо известна большинству мужей, и которая,
как тайнах масонства, должны быть переданы ни кто
не члены этого достопочтенного братства, Миссис Партридж был довольно
доволен, что она осуждает своего мужа без причины, и
старался добрые поступки, чтобы заставить его заплатить за ее ложной
подозрение. Ее чувства действительно были не менее жестким, в зависимости от того, как
они равнодушны; ибо как она могла быть очень злой, поэтому она может быть
в общей сложности в Фонд.

Но хотя эти страсти обычно сменяют друг друга, и редко когда проходило
двадцать четыре часа, в течение которых педагог в какой-то
степени не был объектом обеих; тем не менее, в исключительных случаях, когда
страсть гнева бушевала очень сильно, ремиссия обычно была
более продолжительной: так было и в настоящее время; поскольку она дольше оставалась в
состояние приветливость, после этого порыве ревности закончилась, чем ее
муж никогда не знал раньше: и, если бы не несколько маленьких
упражнения, которые всех последователей Xantippe обязаны выполнять
ежедневно, Мистер Партридж бы наслаждались прекрасной безмятежности нескольких
месяцев.

Опытный моряк всегда подозревает, что полный штиль на море
является предвестником шторма, и я знаю некоторых людей, которые,
не будучи обычно приверженцами суеверий, склонны
осознайте, что великий и необычный мир или безмятежность будет
сопровождаемый своей противоположностью. По этой причине древние люди в
таких случаях приносили жертвы богине Немезиде, божеству, которое, по их мнению,
завистливо смотрело на человеческое счастье, и
испытывать особое удовольствие от того, что переворачиваешь его.

Поскольку мы очень далеки от веры в какую-либо подобную языческую богиню или от
поощрения каких-либо суеверий, поэтому мы желаем мистеру Джону О.
такой философ должен был бы немного поднапрячься, чтобы выяснить
истинную причину этого внезапного перехода от хорошего к плохому,
о котором так часто говорилось и к которому мы перейдем позже.
предоставить экземпляр; ибо это в нашей провинции относятся факты, и мы должны
оставить приводит к лицам гораздо более высокого гения.

Человечество всегда занимала большое удовольствие в знании и descanting на
действия других людей. Следовательно, во все века и у всех народов существовали
определенные места, отведенные для публичных встреч, где любопытные
могли встретиться и удовлетворить свое взаимное любопытство. Среди них
магазины парикмахерские справедливо иметь примат. Среди греков,
парикмахерские новость была общеизвестное выражение; и Гораций в одной из своих
послания, делает Почетного диплома римские парикмахеры в то же
свет.

Известно, что жители Англии не уступают в мудрости своим греческим или
Римским предшественникам. Вы видите, как иностранные дела обсуждаются в
манере, немногим уступающей той, с которой они рассматриваются в
кофейнях; а внутренние события рассматриваются гораздо шире и
свободно в первых, чем во вторых. Но это служит только
для мужчин. Теперь, в то время как самки этой страны, особенно
те низшего порядка, не ассоциировать себя куда больше, чем те,
других народов, наше государство было бы весьма несовершенными, если бы они
не какое-то отдельное место, аналогично предназначенное для удовлетворения их
любопытства, поскольку они в этом ничем не уступают другой половине
вида.

Наслаждаясь, следовательно, таким местом свидания, британская ярмарка
должна считать себя более счастливой, чем любая из их иностранных сестер
; насколько я помню, я не читал ни в истории, ни
я видел в своих путешествиях что-либо подобное.

Таким образом, это место - не что иное, как лавка чендлера, известное средоточие
всех новостей, или, как это вульгарно называют, сплетен, в каждом
приходе Англии.

Однажды миссис Партридж, присутствовавшую на этом собрании женщин, спросила
одна из ее соседок, не слышала ли она в последнее время никаких новостей о Дженни Джонс?
На что она ответила отрицательно. На это другая ответила
с улыбкой, что приход очень признателен ей за то, что она
отказала Дженни в таком поступке.

Миссис Партридж, чья ревность, как читатель хорошо знает, был давно
так как вылечили, и которые не имели другого ссора с подружкой, ответил:
смело, она не знала никаких обязательств приход ее на это
счета; по ее мнению Дженни, было мало осталось ей равных у нее за спиной.

"Нет, действительно", - сказал сплетен, "надеюсь, что нет, хотя мне кажется, мы
шлюхи достаточный тоже. Тогда вы не слышали, кажется, что она имеет
принес в постель двух ублюдков? но поскольку они родились не здесь, мой
муж и другой надсмотрщик говорят, что мы не обязаны их содержать
.

- Два ублюдка! - поспешно ответила миссис Партридж. - Вы меня удивляете! Я
не знаю, должны ли мы оставить их у себя, но я уверен, что они должны были быть.
они родились здесь, потому что девка не ушла и девяти месяцев назад
.

Ничто не может быть таким быстрым и внезапным, как действия ума,
особенно, когда надежда, или страх, или ревность, для которых двое других
всего лишь подмастерья, приводят это в действие. Ей мгновенно пришло в голову, что
Дженни почти никогда не выходила из собственного дома, пока жила с ней.
она. Наклонившаяся над креслом, внезапное возбуждение, латынь,
улыбка и многое другое нахлынули на нее одновременно.
Удовлетворение, которое ее муж выразил по поводу отъезда Дженни, казалось
теперь только притворным; снова, в то же мгновение, настоящим; но
все же подтвердило ее ревность, проистекающую из пресыщения, и сотню
другие дурные причины. Одним словом, она была убеждена в виновности своего мужа.
и немедленно покинула собрание в замешательстве.

Как прекрасная Грималкин, которая, хотя и является младшей в кошачьем семействе,
не отличается свирепостью от старших ветвей своего дома, и
хотя и уступает в силе, по свирепости равен благородному тигру
сам, когда мышонок, которого он долго мучил в спорте,
ненадолго вырывается из ее лап, раздражается, ругается, рычит, ругается;
но если сундук или коробку, за которой пряталась мышь, снова убрать
, она молниеносно налетает на свою добычу и, с ядовитым
разъяренное, кусающееся, царапающееся, мычащее и разрывающее маленькое животное.

Не с меньшей яростью миссис Партридж набросилась на бедного педагога. Ее
язык, зубы и руки обрушились на него одновременно. Его парик был в
мгновение вырвался из его головы, его рубашку со спины и с лица
спустились пять потоков крови, обозначающих количество когти с
которых природа к сожалению вооруженного противника.

Мистер Партридж некоторое время действовал исключительно в обороне; более того, он
пытался только прикрыть лицо руками; но поскольку он обнаружил, что
его противница нисколько не утихомирила свой гнев, он подумал, что мог бы, по крайней
крайней мере, попытаться обезоружить ее, или достаточно ограничиться ее руки; в
делаешь что ее шапка упала в борьбе, и ее волосы слишком
на ее плечах, возвели себя на голове; она остается
кроме того, что была зашнурована с помощью одного отверстия на дне,
распахнулась, и ее груди, которые были гораздо более избыточна, чем ее
волосы, ниспадали ниже ее среднего; ее лицо было также отмечена
кровь ее мужа: ее зубы скрежетали от гнева; и пожаре,
как искры от кузницу, метнулись из ее глаз. Так что,
в целом, эта героиня-амазонка могла бы стать объектом ужаса
для гораздо более смелого человека, чем мистер Партридж.

В конце концов, ему посчастливилось, завладев ее
руками, сделать бесполезным то оружие, которое она носила на кончиках своих
пальцев; она почувствовала это не раньше, чем мягкость его
ее сексуальность возобладала над яростью, и вскоре она разразилась слезами,
которые вскоре закончились припадком.

Та малая доля здравого смысла, которую мистер Партридж до сих пор сохранял,
несмотря на эту сцену ярости, причиной которой он до сих пор был
невежественный, теперь совершенно покинутый им. Он немедленно выбежал на улицу,
воскликнув, что его жена находится в предсмертных муках, и
умоляя соседей как можно скорее броситься к ней на помощь.
помощь. Несколько хороших женщин, явившись на его зов, кто входит в его
дом и применяя обычные средства в таких случаях, Миссис
Партридж был, наконец, к великой радости мужа, довели до
сама.

Как только она немного вспомнив ее духов, и несколько
сочинила сама с теплой, она начала сообщать компании о
коллектор травмы она получила от мужа, которые она
сказал, не был доволен, чтобы ранить ее в своей постели; но, по ее
упрекал его, обращались с ней самым жестоким способом
можно себе представить; разорвали ее крышкой и волос с ее головы, и ей остается
от ее тело, давая ей в то же время, несколько ударов, следы
который она должна нести до гроба.

Бедняга, на лице которого было гораздо больше видимых следов
негодования его жены, застыл в немом изумлении при этом
обвинении, свидетелем которого, я полагаю, станет читатель,
это значительно превзошло правду; ибо на самом деле он ни разу не ударил ее;
и это молчание было истолковано как признание обвинения
всем судом, они все разом, в один голос, начали упрекать и
оскорблять его, часто повторяя, что никто, кроме труса, никогда не бил женщину
.

Мистер Партридж терпеливо переносил все это, но когда его жена сослалась на кровь на ее лице как на свидетельство его варварства, он не смог сдержаться.
кровь на ее лице была доказательством его варварства.
помогите предъявить права на его собственную кровь, ибо так оно и было на самом деле; поскольку он
считал это очень противоестественным, что это должно подняться (как нас учат
это часто делается в отместку убитому человеку.

На это женщины ничего другого не ответили, кроме того, что жаль, что это произошло
не от сердца, а от лица; все заявили, что, если
их мужья поднимут на них руку, они будут иметь
кровь их сердец вытекает из их тел.

После долгих увещеваний за то, что было в прошлом, и множества добрых советов мистеру
Партриджу относительно его будущего поведения, компания, наконец, разошлась,
и оставила мужа и жену наедине, в
из чего мистер Партридж вскоре узнал причину всех своих страданий.



Глава v.

Содержащая много материала для суждений и размышлений
читатель.


Я считаю, что это верное наблюдение, что некоторые тайны разглашению
только один человек; но, конечно, он хотел быть рядом с чудом, что
факт такого рода должны быть известны всей волости, и в этот раз не довелось
дальше.

И, действительно, прошло всего несколько дней, прежде чем по всей стране, используя
расхожую фразу, позвонили школьному учителю из Литтл-Баддингтона; который, как говорили,
избил свою жену самым жестоким образом. Более того, в некоторых
местах сообщалось, что он убил ее; в других, что он
сломали ей руки; у других - ноги: короче говоря, едва ли было что-нибудь такое,
что можно причинить человеческому существу, кроме того, что миссис Партридж
, как было где-то подтверждено, получила от своего мужа.

О причине этой ссоры также сообщалось по-разному; ибо, поскольку некоторые
люди говорили, что миссис Партридж застала своего мужа в постели с его
горничной, стало известно много других причин, совсем другого рода.
Более того, некоторые переносили вину на жену, а ревность - на мужа
.

Миссис Уилкинс давно слышала об этой ссоре; но, как другой
причина, по которой истинный слух дошел до нее, она сочла нужным
скрыть это; и, возможно, скорее, поскольку вина была возложена на всех
на мистера Партриджа; и его жену, когда она была служанкой мистера Олверти,
чем-то обидела миссис Уилкинс, которая была не из тех, кто умеет прощать.
характер.

Но миссис Уилкинс, чьи глаза могли видеть предметы на расстоянии и которая
вполне могла заглядывать на несколько лет вперед, поняла
высокую вероятность того, что капитан Блайфил станет отныне ее хозяином;
и поскольку она ясно видела , что капитан не питал к ней особой доброжелательности
маленький Подкидыш, она вообразила, что было бы оказание ему
приятный сервис, если она могла делать любые открытия, которые могут уменьшить
любовь, которой мистер Олверти, казалось, заразились для этого
ребенок, и которая дала видимого беспокойства капитану, который не может
полностью скрыть его даже перед самим собой Олверти, хотя его жена,
кто выступал в ее составе гораздо лучше в государственных, часто рекомендуют
его собственный пример, о попустительство по глупости своего брата, который,
она сказала, что она, по крайней мере, так же воспринимается и как много обижалась, как и любой
другие, возможно, могли бы.

Миссис Уилкинс, таким образом, случайно уловив истинный смысл
вышеупомянутой истории, - хотя и спустя много времени после того, как она произошла, - не смогла не удостовериться
во всех подробностях; и затем ознакомила
капитан, что она, наконец, обнаружила настоящего отца маленького
бастарда, о котором, по ее словам, ей жаль, что ее хозяин теряет свою
репутацию в стране из-за того, что уделяет так много внимания.

Капитан пожурил ее за завершение речи как неподобающую
уверенность в оценке действий ее хозяина: ибо если его честь или
его понимание позволило бы капитану заключить союз
с миссис Уилкинс, его гордость ни в коем случае не допустила бы этого. И
сказать по правде, нет менее политичного поведения, чем вступить в
любой сговор со слугами вашего друга против их хозяина: ибо
таким образом вы впоследствии становитесь рабом этих самых слуг;
который постоянно может вас предать. И это
внимание, возможно, это было, что мешало капитану Blifil от
будучи более явным с миссис Уилкинс, или из поощряет злоупотребления
которой она одарила Олверти.

Но хотя он и не выразил миссис Уилкинс никакого удовлетворения по поводу этого открытия
, в душе он получил от него немалое удовольствие и
решил использовать его наилучшим образом, на какой был способен.

Он держал этот вопрос долгое время скрытые в его собственной груди, в
надеется, что мистер Олверти мог слышать от какого-то другого человека, но миссис
Уилкинс, то ли ее возмущало поведение капитана, то ли его
хитрость была выше ее понимания, и она боялась, что это открытие может вызвать его неудовольствие
, впоследствии никогда не раскрывала рта по этому поводу.

Поразмыслив, я подумал, что это несколько странно, что
экономка никогда не знакомились Миссис Blifil с этой новостью, как женщины
более склонны связывать все части интеллекта для своих
секс, чем наша. Единственный способ, как мне кажется, разрешить эту проблему
трудность состоит в том, чтобы приписать ее тому расстоянию, которое теперь увеличилось
между леди и экономкой: возникло ли это из-за
ревность миссис Блайфил, что Уилкинс проявил слишком большое уважение к подкидышу
ибо, пока она пыталась испортить маленького младенца,
чтобы втереться в доверие к капитану, она каждый день
все больше и больше отдавая должное его перед Олверти, как его любовь к его
с каждым днем увеличивается. Это, несмотря на все заботы она взяла на
другие времена для выражения прямого вопреки Миссис Blifil, возможно
обиделся, что нежная леди, которые, конечно, теперь ненавидела Миссис Уилкинс; и
правда, она не, Или, возможно, не может, совсем убрать ее из
ее место, она обнаружила, однако, средством ее жизни
непросто. Это миссис Уилкинс, в конце концов, так возмутило, что она совершенно открыто
проявляла всевозможное уважение и нежность к маленькому Томми, в
противоположность миссис Блайфил.

Таким образом, капитан, обнаружив, что история находится на грани гибели,
наконец воспользовался возможностью рассказать ее сам.

Однажды он был вовлечен с мистером Олверти в беседу о благотворительности:
в которой капитан с большой ученостью доказал мистеру Олверти, что
слово "благотворительность" в Священном Писании нигде не означает благотворительность или великодушие.

"Христианская религия, - сказал он, - была учреждена для гораздо более благородных
целей, чем навязывание урока, которому многие языческие философы
научили нас задолго до этого, и который, хотя его, возможно, можно было бы назвать
нравственная добродетель, лишь в малой степени обладающая этим возвышенным, христианским характером
, этой огромной возвышенностью мысли, в чистоте приближающейся к
ангельскому совершенству, которого можно достичь, выразить и прочувствовать только по благодати.
"Те, - сказал он, - кто приблизился к смыслу Писания, поняли
под ним искренность, или формирование благожелательного мнения о наших братьях,
и вынесение благоприятного суждения об их действиях; добродетель гораздо
выше и обширнее по своей природе, чем жалкая раздача милостыни
которой, хотя мы никогда бы не нанесли такого ущерба или даже не разрушили
наши семьи никогда не могла достичь многими; в то время как благотворительность, и в иных
и подлинном смысле, может быть распространен на все человечество".

Он сказал: "Учитывая, кем были ученики, было бы абсурдно
предполагать, что доктрина щедрости, или раздачи милостыни, была им
проповедана. И поскольку мы не могли себе представить, что это учение
должно быть проповедано его Божественным Автором людям, которые не могли практиковать его
тем более мы не должны думать, что оно так понимается теми, кто может
практикуйте это и не делайте этого.

"Но хотя, - продолжал он, - этотбоюсь, что в этих благодеяниях мало заслуги.
я должен признаться, что они доставили бы много удовольствия
здравомыслящему человеку, если бы это не было смягчено одним соображением. Я
имею в виду, что мы обязаны быть введен в заблуждение, и, чтобы придать нашей
отборные выступает часто на недостойных, как ты должен был свой
дело в вашу награду, что негоже коллег Партридж: две или
три таких примеров должно значительно уменьшить удовлетворение внутрь которого
хороший человек, иначе бы найти в щедрость; нет, может быть даже заставлю его
робкий и одарить его, дабы он не должен быть виновен в поддержке вице,
и призывая грешников; преступление очень черная краска, и для которых
это ни в коем случае не может являться достаточным оправданием, что мы на самом деле не
предназначено такое поощрение; если мы не воспользовались максимальную осторожность
в chusing объектах наши благодеяния. Соображение, которое, я в этом
не сомневаюсь, сильно сдерживало щедрость многих достойных
и благочестивых людей ".

Мистер Олверти ответил: "Он не мог спорить с капитаном на
греческом языке и, следовательно, ничего не мог сказать относительно истинного значения
слова, которое переводится как милосердие; но он всегда
думал, что это интерпретируется как действие, и что раздача милостыни
составляет по крайней мере одну ветвь этой добродетели.

"Что касается похвальной части, - сказал он, - то он с готовностью согласился с капитаном.
ибо какая может быть заслуга в том, чтобы едва выполнять свой долг?
что, - сказал он, - позволило бы слову "милосердие" иметь такое значение, какое оно имело бы
, если бы оно в достаточной степени соответствовало всему смыслу Нового
Завета. И поскольку он считал это непременным долгом, предписанным как
христианским законом, так и законом самой природы; так что это было
к тому же настолько приятно, что если о каком-либо долге и можно было сказать, что он сам по себе
награда, или чтобы платить нам, пока мы ее исполняем, заключалась вот в чем.

"По правде говоря, - сказал он, - есть одна степень великодушия
(я бы назвал это милосердием), которая, по-видимому, имеет некоторую видимость
заслуга, и это, исходя из принципа доброжелательности и
Христианская любовь - это когда мы отдаем другому то, чего действительно хотим сами.;
когда, чтобы уменьшить страдания другого человека, мы снисходим до того, чтобы
разделить их часть, отдавая то, на что даже наши собственные потребности
не в состоянии сэкономить. Это, я думаю, похвально; но чтобы облегчить нашу
братья только с нашими излишками; проявлять милосердие (я должен использовать это слово
) скорее за счет нашей казны, чем за счет нас самих; спасти
несколько семей от нищеты, а не вешать чрезвычайную
рисуйте в наших домах или удовлетворяйте любое другое праздное нелепое тщеславие.
кажется, что это всего лишь человеческие создания. Нет, я
рискнем пойти дальше, он, будучи в некоторых гурманов степени: за то, что
величайший гурман скорее пожеланием, чем съесть много ртов
вместо одного? что, я думаю, может быть суждено любому, кто знает
что хлебом многие обязаны его собственной щедрости.

"Что касается задержания вручения награды за таких, как могут далее
доказать, недостойные объекты, потому что у многих есть такие доказано; это, конечно, может
не удержать хорошего человека, от щедрости. Я не думаю, что несколько или даже много
примеров неблагодарности могут оправдать ожесточение сердца человека
против страданий его ближних; я также не верю в это
никогда не может оказать такого воздействия на по-настоящему доброжелательный ум. Не менее
чем уговоры всеобщего разврата можете заблокировать благотворительности
хороший человек; и это убеждение должно привести его, я думаю, либо в
атеизм, или энтузиазма; но, конечно, это несправедливо утверждать такое
всеобщий разврат от нескольких злобных лиц; не было этого, я
верю, когда-либо сделанных человеком, которые, во время обыска у него собственный разум, нашли
определенное исключение из общего правила". Затем он закончил,
спросив: "Кто был этот Партридж, которого он назвал никчемным
парнем?"

"Я имею в виду, - сказал капитан, - Партриджа, парикмахера, школьного учителя,
как вы его называете? Партридж, отец маленького ребенка, которого
вы нашли в своей постели".

Мистер Олверти выразил большое удивление по этому поводу, а капитан
столь же велико и его незнание этого; ибо он сказал, что знал об этом больше месяца:
и наконец с большим трудом вспомнил, что ему рассказала
это миссис Уилкинс.

После этого немедленно был вызван Уилкинс, которая, подтвердив то, что
сказал капитан, была мистером Олверти по совету капитана
отправлена в Литтл-Баддингтон, чтобы ознакомиться с
истинный факт: ибо капитан выразил крайнюю неприязнь ко всем поспешным разбирательствам по уголовным делам.
и сказал, что он ни в коем случае не допустит, чтобы мистер
Олверти принимает любое решение либо в ущерб ребенку, либо
его отец, прежде чем он был удовлетворен тем, что последний был виновен; для
хотя он в частном порядке устраивают себе из одной из
Соседи Партриджа, однако он оказался слишком щедрым, чтобы отдать какие-такие
показания к мистеру Олверти.



Глава vi.

Суд над Партриджем, школьным учителем, за невоздержанность;
показания его жены; краткое размышление о мудрости нашего закона;
с другими серьезными вопросами, которые больше понравятся тем, кто в них разбирается
.


Можно удивляться, что история, столь хорошо известная и давшая
так много поводов для разговоров, никогда не упоминалась мистеру
Сам Олверти, который, возможно, был единственным человеком в этой стране, который
никогда не слышал об этом.

Чтобы в какой-то мере объяснить это читателю, я считаю уместным
сообщить ему, что в королевстве не было никого, кто был бы менее заинтересован в
противодействии этой доктрине относительно значения слова благотворительность,
который был замечен в предыдущей главе, чем наш добрый человек.
Действительно, он был в равной степени наделен этой добродетелью в любом смысле; ибо, как
никто никогда не был более чувствителен к нуждам или более готов облегчить
страдания других, так и никто не мог быть более нежным к их нуждам.
персонажи или медленнее верят во что-либо, что им невыгодно.

Скандал, следовательно, так и не нашел доступа к его столу; ибо, поскольку
давно замечено, что человека можно узнать по его
компаньонам, поэтому я осмелюсь сказать, что, уделяя внимание
беседуя за столом с великим человеком, вы можете убедиться в его
религии, его политике, его вкусах и, по сути, во всем его характере
: хотя несколько странных людей высказывают свои собственные
чувства есть везде, но у большей части человечества есть
достаточно придворных, чтобы приспособить свою беседу по вкусу
и склонности их начальства.

Но вернемся к миссис Уилкинс, которая, выполнив свое поручение с
большой оперативностью, хотя и на расстоянии пятнадцати миль, привезла такое
подтверждение вины школьного учителя, что мистер Олверти решил
послать за преступником и допросить его _viva voce_. Мистер Партридж,
следовательно, был вызван для участия в своей защите (если он
мог что-либо выдвинуть) против этого обвинения.

В назначенное время, перед самим мистером Олверти в Парадиз-холле,
явился также упомянутый Партридж с Энн, его женой, и миссис Уилкинс
его обвинительница.

И теперь, когда мистер Олверти сел в кресло судьи, мистер
Партридж предстал перед ним. Услышав свое обвинение из
уст миссис Уилкинс, он не признал себя виновным, сделав множество яростных
заявлений о своей невиновности.

Затем была допрошена миссис Партридж, которая, после скромных извинений за то, что была
вынуждена говорить правду против своего мужа, рассказала все
обстоятельства, с которыми читатель уже был знаком; и
наконец, все закончилось признанием ее мужем своей вины.

Простила она его или нет, я не берусь судить;
но несомненно, что она была невольным свидетелем по этому делу; и это
вероятно, по некоторым другим причинам, никогда бы не было приведено
давать показания, как она это сделала, если бы миссис Уилкинс с большим искусством не вытянула из нее все
в ее собственном доме, и если бы она действительно не дала обещаний, в
Именем мистера Олверти, что наказание ее мужа не должно быть таким
, которое могло бы каким-либо образом повлиять на его семью.

Партридж по-прежнему настаивал на своей невиновности, хотя он
признал, что сделал вышеупомянутое признание; которое он, однако,
попытался объяснить, заявив, что его вынудили к этому
по-прежнему назойливостью, она используется: кто поклялся, что, как она была
уверен в его виновности, она никогда не оставит мучить его, пока он
владела им; и твердо обещали, что в таком случае она бы никогда не
говорю об этом больше. Следовательно, сказал он, его ложно вынудили
признать себя виновным, хотя он был невиновен; и что, по его мнению,
он должен был признаться в убийстве по тем же мотивам.

Миссис Партридж не могла терпеливо перенести это обвинение; и, не имея
в данном случае другого средства, кроме слез, она вызвала
они оказали ей обильную помощь, а затем, обратившись к мистеру
Олверти, она сказала (или, скорее, заплакала): "Да будет угодно вашей милости,
никогда еще ни одна бедная женщина не была так ранена, как я, этим подлым человеком;
ибо это не единственный пример его лжи по отношению ко мне. Нет, пусть это будет угодно вашей милости.
он не раз и не два повреждал мою постель.
часто. Я мог бы смириться с его пьянством и пренебрежением к своему делу
, если бы он не нарушил одну из священных заповедей. Кроме того,
если бы это было на свежем воздухе, для меня это не имело бы такого большого значения; но с моим
собственный слуга, в моем собственном доме, под моей собственной крышей, чтобы осквернять мою собственную
целомудренную постель, которая, несомненно, у него есть, со своими отвратительными вонючими
шлюхами. Да, ты, негодяй, ты осквернил мою постель, ты осквернил; и
затем ты обвинил меня в том, что я вынудил тебя сказать правду. Это
очень вероятно, с позволения вашей милости, что я должен был бычить его? У меня
на теле достаточно отметин, свидетельствующих о его жестокости ко мне. Если у вас
был человеком, ты злодей, ты бы презирал травмировать женщину в
таким образом. Но ты не человек, ты это знаешь. Ни ты
наполовину муж для меня. Тебе нужно бегать за шлюхами, тебе нужно, когда я буду уверен
И поскольку он провоцирует меня, я готов, с позволения твоей милости,
поклясться своим телом, что застал их в постели вместе. Что, ты
забыл, я полагаю, когда ты довел меня до истерики и заставил
кровь потечь у меня по лбу, потому что я всего лишь вежливо обвинил тебя в
супружеской неверности! но я могу доказать это со слов всех моих соседей. Ты почти
разбил мне сердце, разбил, разбил ".

Тут вмешался мистер Олверти и попросил ее успокоиться.
пообещав ей, что она добьется справедливости; затем повернулся к Партридж,
который стоял в ужасе, одна половина его рассудка была растеряна от удивления
, а другая половина - от страха, он сказал, что ему жаль видеть, что в мире есть такой
порочный человек. Он заверил его, что его увиливание и
ложь взад и вперед сильно усугубляли его вину; для
которого единственным искуплением, которое он мог совершить, было признание и
раскаяние. Поэтому он призвал его начать с немедленного
признания факта, а не упорствовать в отрицании того, что было так явно
доказано против него даже его собственной женой.

Здесь, читатель, я прошу тебя немного потерпеть, пока я сделаю справедливый
воздаем должное великой мудрости и прозорливости нашего закона, который отказывается
признавать показания жены за или против своего мужа. Это, говорит
некий ученый автор, который, я думаю, никогда не цитирует его в
но закон-книга, будет средством создания вечного
разлад между ними. Это, действительно, привело бы к большому количеству случаев
лжесвидетельства, а также к многочисленным побоям, штрафам, заключению в тюрьму, транспортировке и
повешению.

Партридж некоторое время стоял молча, пока ему не предложили говорить, и он сказал, что он
уже сказал правду, и воззвал к Небесам за его
невинности и, наконец, к самой девушке, за которой он желал, чтобы его богиня
немедленно послала за ним; ибо он не знал или, по крайней мере, делал вид, что не знает
, что она покинула эту часть страны.

Мистер Олверти, чья природная любовь к правосудию в сочетании с хладнокровием
характера всегда делали его самым терпеливым судьей, выслушивающим всех
свидетелей, которых обвиняемый мог представить в свою защиту, согласился
отложить свое окончательное решение по этому вопросу до прибытия
Дженни, за которой он немедленно отправил посыльного; а затем, получив
порекомендовав Партриджу и его жене помириться (хотя он обращался
в основном не к тому человеку), он назначил им встречу
снова на третий день; поскольку он отправил Дженни на целый день пути из
его собственный дом.

В назначенное время стороны в собранном виде, когда посланник
вернувшись принес слово, что Дженни не было возможно; для этого она
покинул ее жилище за несколько дней до, в компании с
нанимателя.

Мистер Олверти тогда заявил, что показания такой шлюхи, какой она, по-видимому, была
, не заслуживали бы доверия; но он сказал, что не может
помогите себе подумать, что, если бы она присутствовала и заявила бы правду
она, должно быть, подтвердила то, что так много обстоятельств, вместе с
его собственным признанием и заявлением его жены о том, что она
уличила своего мужа в этом факте, сделала достаточно доказательств. Поэтому он
еще раз призвал Партриджа признаться; но тот по-прежнему заявлял о своей
невиновности, мистер Олверти заявил, что убежден в своей вине и
что он слишком плохой человек, чтобы получать от него какое-либо поощрение. Он
поэтому лишил его причитающейся ему ренты и рекомендовал покаяться
ему на счет другого мира, и промышленности для поддержания себя и
его жена в это.

Не было, пожалуй, много больше недовольных людей, чем бедных
Куропатка. Он потерял большую часть своего дохода по свидетельству
своей жены, и все же она ежедневно упрекала его за то, что он, среди прочего
, лишил ее этого пособия; но такое
это было его состояние, и он был вынужден подчиниться ему.

Хотя в последнем абзаце я назвал его беднягой Партриджем, мне хотелось бы, чтобы
читатель скорее приписал этот эпитет состраданию в моем характере
чем воспринимать это как какое-либо заявление о его невиновности. Был ли он
невиновен или нет, возможно, выяснится позже; но если историческая
муза доверила мне какие-либо секреты, я ни в коем случае не буду виновен
в том, что открою их, пока она не разрешит мне.

Поэтому здесь читатель должен приостановить свое любопытство. Несомненно,
что, какой бы ни была правда по делу, доказательств было более чем
достаточно, чтобы обвинить его в суде Олверти; на самом деле, гораздо меньше могло бы
удовлетворили коллегию судей по делу о незаконнорожденности; и все же,
несмотря на позитивную позицию миссис Партридж, которая бы
приняла причастие к этому делу, существует вероятность того, что
школьный учитель был совершенно невиновен: ибо, хотя это казалось очевидным на
сравнивая время, когда Дженни уехала из Литтл-Баддингтона, с
временем ее родов, можно сказать, что она зачала там этого младенца, и все же из этого
ни в коем случае не следовало, что Партридж был ее отцом.
отец; ибо, если опустить другие подробности, в том же доме жил
юноша лет восемнадцати, между которым и Дженни существовала
достаточной близости, чтобы найти разумное подозрение, и тем не менее настолько слепы
ревность, это обстоятельство ни разу не вступил в голове
разгневанная жена.

Раскаялся Партридж или нет, согласно совету мистера Олверти,
не так очевидно. Несомненно то, что его жена искренне раскаялась в
показаниях, которые она дала против него: особенно когда она обнаружила, что миссис
Дебора обманула ее и отказалась подавать какое-либо заявление мистеру
Олверти от ее имени. Однако она добилась несколько большего успеха.
с миссис Блайфил, которая, как читатель, должно быть, понял, была гораздо
лучше характером женщина, и очень любезно взялся приставать к ней
брат восстановить аннуитета, в котором, хотя и хорошего-природа может
есть какая-то доля, еще более сильной и природный мотив, будут появляться в
следующей главе.

Эти просьбы, тем не менее, не увенчались успехом, ибо, хотя г-н
Олверти не думаю, что с некоторым опозданием писателей, что милосердие состоит
только в наказании преступников; но он был так далек от мысли, что он
правильно это отличное качество помиловать великие преступники
беспричинно, без всякой причины. Любая сомнительность этого факта,
или каких-либо обстоятельств смягчающих, ни разу не был принят во внимание: а
ходатайств от правонарушителя, либо ходатайство о других, не в
по крайней мере, влиять на него. Одним словом, он никогда не прощал, потому что
сам преступник или его друзья не желали, чтобы он был
наказан.

Таким образом, Партридж и его жена оба были вынуждены покориться своей
судьбе; которая была действительно достаточно суровой: поскольку он был так далек от удвоения
своего прилежания из-за уменьшившегося дохода, что он сделал в
манерно предаваться отчаянию; и поскольку он был по натуре ленив,
этот порок теперь усилился в нем, из-за чего он потерял ту маленькую
школу, которая у него была; так что ни у его жены, ни у него самого не было бы никакого
хлеба насущного, если бы не вмешалось милосердие какого-то доброго христианина,
и обеспечил их тем, чего было как раз достаточно для их пропитания.

Как эта поддержка была донесена до них неизвестной рукой, они
представлял, и поэтому, я не сомневаюсь, будет ли читателю, что мистер Олверти
сам был их тайный благодетель, который, хотя он не хотел открыто
поощрять порок, но может в частном порядке облегчить страдания
себя порочным, когда они стали слишком тонкое и
непропорционально их недостаткам. В этом свете их убожество
предстало теперь перед самой Фортуной; ибо она, наконец, сжалилась над этой
несчастной парой и значительно уменьшила плачевное состояние
Партридж, положив окончательный конец смерти своей жены, которая вскоре после этого
заразилась оспой и умерла.

Правосудие, которое мистер Олверти свершил над Партриджем, сначала встретило
всеобщее одобрение; но не успел он ощутить его
последствия, как его соседи смягчились и начали
сочувствовать его случаю; и вскоре после этого обвинять это в строгости
и суровость, которую они раньше называли справедливостью. Теперь они восклицали
против хладнокровного наказания и воспевали милосердие
и прощение.

Эти крики значительно усилились после смерти миссис Партридж,
которую, хотя и вследствие вышеупомянутого недуга, не являющегося
следствием бедности или горя, многие не постеснялись приписать
Суровость мистера Олверти, или, как они теперь это называли, жестокость.

Партридж к настоящему времени потерял жену, школу и свою ренту, и
неизвестный человек прекратил последнюю упомянутую благотворительную деятельность.,
решил сменить место и покинул страну, где он был в
опасности голода, с Вселенским состраданием всех его
соседи.



Глава VII.

Краткий очерк того счастья, которое благоразумные пары могут извлечь из
ненависти: с краткими извинениями для тех людей, которые не замечают
несовершенства своих друзей.


Хотя капитан фактически уничтожил беднягу Партриджа, все же это произошло.
он не собрал урожай, на который надеялся, а именно изгнал
подкидыша из дома мистера Олверти.

Напротив, этот джентльмен с каждым днем все больше привязывался к маленькому Томми,
как бы он хотел, чтобы уравновесить тяжесть его к отцу с
необыкновенной нежностью и любовью к сыну.

Это изрядно испортило настроение капитана, как и все остальные.
ежедневные примеры щедрости мистера Олверти; ибо он смотрел на все
подобные щедроты как на уменьшение своего собственного богатства.

В этом, как мы сказали, он не был согласен со своей женой; как, впрочем, и в
чем-либо другом: ибо, хотя привязанность, основывающаяся на разуме,
многими мудрыми людьми считается более прочной, чем та, которая основана
о красоте, но в данном случае все произошло иначе. Нет, тот самый
взаимопонимание этой пары было их главным яблоком раздора,
и одной из главных причин многих ссор, которые время от времени возникали
между ними; и которые в конце концов закончились, на стороне леди, в
суверенное презрение к своему мужу; и со стороны мужа, выражающееся в крайнем
отвращении к своей жене.

Поскольку они оба проявляли свои таланты главным образом в изучении
богословия, с момента их первого знакомства это была самая распространенная
тема для разговоров между ними. Капитан, как человек воспитанный,
до женитьбы всегда уступал свое мнение мнению леди;
и это, не в неуклюжий неловкий способ самодовольный болван,
кто, а он вежливо дает в вышестоящий в спор, желает
будучи еще известно, что считает себя в праве. Капитан, на
наоборот, хотя и один из самых гордых собратьев в мире, так
абсолютно уступил победу своему противнику, что она, кто
не сомневаюсь в его искренности, всегда ушел от спора
с восхищением ее собственное понимание и любовь к его.

Но хотя это самодовольство по отношению к тому, кого капитан основательно
презираемая, не доставляла ему такого беспокойства, как это было бы, если бы у него были какие-то надежды
преимущество заставляло проявлять такую же покорность к
Хоадли, или какой-либо другой большой авторитет в науке, но даже
это обошлось ему слишком много надо пережить, без какой-то мотив. Брак,
поэтому, сняв все такие мотивы, он устал от этого
снисходительность, и стал относиться к мнениям жены с
надменность и нахальство, которой никто, кроме тех, которые заслуживают некоторые
презрение сами могут одаривать, а те кто заслуживают не только презрения
можно и потерпеть.

Когда первый поток нежности прошел, и когда в затишье
и в долгом промежутке между припадками разум начал открывать глаза
леди, и она увидела эту перемену в поведении капитана, который
в конце концов, на все ее аргументы она отвечала только "тьфу-тьфу", она была
далека от того, чтобы терпеть унижение с покорной покорностью. Действительно, это
сначала так сильно разозлило ее, что могло привести к какому-нибудь
трагическому событию, если бы оно не приняло более безобидный оборот, наполнив ее
крайним презрением к пониманию своего мужа, которое
несколько квалифицировал ее ненависти к нему, хотя это тоже она
имел довольно небольшую долю.

Ненависть капитана к ней был более чистого вида: для любых
недостатки в ней знания или понимания, он больше не презирал
ее для них, чем для нее, не будучи шести футов в высоту. В своем мнении о
женском полу он превзошел угрюмость самого Аристотеля: он
смотрел на женщину как на домашнее животное, несколько более высокого
соображения, чем кошка, поскольку ее должности имели гораздо большее
значение; но разница между этими двумя состояла, по его
оценка настолько мала, что при его браке, заключенном с землями и доходными домами мистера
Олверти, было бы практически равно, какой из них
он получил в придачу. И еще так нежен был его
гордость, что он чувствовал презрение, которое теперь его жена стала выражать
по отношению к нему; а это, добавили в избытке он имел до принятия ее
любовь, создал в нем степень омерзения и отвращения, может быть
вряд ли будет превышен.

Из удовольствия исключается только одна ситуация супружеского состояния: и
то есть состояние безразличия: но, как и многие мои читатели, я надеюсь,
знайте, какое изысканное наслаждение заключается в том, чтобы доставить удовольствие любимому объекту
поэтому, боюсь, немногие, возможно, испытали такое
удовлетворение, мучая того, кого мы ненавидим. Это, как я понимаю, чтобы прийти на
это последнее удовольствие, которое мы видим обоих полов часто отказываетесь от этого легкость
в браке, который они могли бы обладать, если их партнер был
не сердитесь на них. Поэтому жена часто устраивает припадки
любви и ревности, более того, даже отказывает себе в каком-либо удовольствии, чтобы потревожить
и предотвратить припадки своего мужа; а он, в свою очередь, снова устраивает
часто ограничивает себя и остается дома в компании, которая ему не нравится
чтобы ограничить свою жену тем, что она в равной степени ненавидит.
Значит, тоже должна течь слезы, которые вдова иногда так
обильно проливает над прахом мужа, с которым она вела жизнь
постоянное беспокойство и turbulency, и с кем теперь она может не надеяться
мучить больше.

Но если когда-либо какая-либо пара наслаждалась этим удовольствием, то именно в настоящее время
его испытали капитан и его дама. Для любого из них это всегда было достаточной
причиной быть упрямым в любом мнении, что
другой ранее утверждал обратное. Если один предлагал какое-либо развлечение
, другой постоянно возражал против этого: они никогда не любили и
не ненавидели, не хвалили и не оскорбляли одного и того же человека. И по этой причине, поскольку
капитан недобрым взглядом смотрел на маленького подкидыша, его жена
стала теперь ласкать его почти наравне со своим собственным ребенком.

Читатель, вероятно, поймет, что такое поведение между
мужем и женой не слишком способствовало спокойствию мистера Олверти,
поскольку оно так мало способствовало тому безмятежному счастью, на которое он рассчитывал
для всех троих из этого альянса; но правда в том, что, хотя он и мог быть
немного разочарован в своих оптимистичных ожиданиях, все же он был далек
от знакомства со всем вопросом; ибо, как и капитан,
по некоторым очевидным причинам, будучи настороже перед ним, леди
была вынуждена, опасаясь неудовольствия своего брата, вести себя так же
. На самом деле, третий человек может быть очень
близким, нет, даже долго жить в одном доме с женатой
парой, которая обладает сколько-нибудь сносной осмотрительностью и даже не догадывается о
мрачные чувства, которые они питают друг к другу: ибо, хотя целый
день иногда может быть слишком коротким как для ненависти, так и для любви; все же
многие часы, которые они, естественно, проводят вместе, отдельно от всех
наблюдатели, предоставьте людям сносной умеренности такие широкие
возможности для наслаждения любой страстью, что, если они любят,
они могут выдержать несколько часов в компании без игр, или если
они ненавидят, не плюя друг другу в лицо.

Возможно, однако, что мистер Олверти увидел достаточно, чтобы ему стало
немного не по себе; ибо мы не всегда можем заключить, что мудрый человек
не больно, потому что не ходит кричать и оплакивать себя, как те
детской или женоподобным характером. Но на самом деле возможно, что он мог бы
заметить некоторые недостатки в капитане без всякого беспокойства вообще; ибо люди
истинной мудрости и доброты довольствуются людьми и вещами
такими, какие они есть, без жалоб на их недостатки или попыток
внести в них изменения. Они могут увидеть недостаток в друге, родственнике или
знакомом, никогда не упоминая об этом ни самим участникам, ни
кому-либо еще; и это часто не уменьшает их привязанности.
В самом деле, если только большая проницательность не будет смягчена этим пренебрежительным
характером, мы никогда не должны вступать в дружбу, кроме как с определенной долей
глупости, которую мы можем обмануть; ибо я надеюсь, что мои друзья простят меня
заявляю, что не знаю ни одного из них без недостатков; и мне было бы
жаль, если бы я мог представить, что у меня есть друг, который не может видеть моего.
Прощение такого рода мы даем и требуем по очереди. Это упражнение
в дружбе, и, возможно, не самое приятное. И это
прощение мы должны дарить, не желая исправлений. Есть,
возможно, нет более явного признака безумия, чем попытка исправить
естественные немощи тех, кого мы любим. Самое прекрасное творение человека
природа, как и самый прекрасный фарфор, может иметь в себе изъян; и это,
Боюсь, что в обоих случаях это одинаково неизлечимо; хотя,
тем не менее, образец может оставаться чрезвычайно ценным.

Итак, в целом мистер Олверти, несомненно, видел некоторые недостатки в
капитане; но поскольку это был очень искусный человек и вечно на своем
стоявшие перед ним охранники казались ему не более чем пятнами на
хороший характер, который его доброта заставляла его не замечать, и его мудрость
не позволили ему открыться самому капитану. Совсем по-другому
были бы его чувства, если бы он узнал все это; что
возможно, со временем и произошло бы, если бы муж и жена
долго продолжали вести себя подобным образом друг с другом; но такого рода
Судьба привела эффективные средства для предотвращения, заставляя капитана делать
тот, который оказал ему опять дорогой жене, и восстановить все ее
нежности и ласки по отношению к нему.



Глава VIII.

Квитанция вернуть утраченную любовь жены, он никогда не
как известно, терпят неудачу в самых отчаянных случаях.


За неприятные минуты, которые он
провел в беседе со своей женой (и которых было так мало, насколько он
мог их себе позволить), капитан в значительной степени возмещал приятными размышлениями, которыми он наслаждался
в одиночестве.

Эти размышления были полностью заняты на состояние мистера Олверти по ;
ибо, во-первых, он проявлял много думал в расчете, а также он
может, точное значение все: какие расчеты, он часто видел
повод измениться в свою пользу: и, во-вторых, и это главное, он
порадовал себя запланированными изменениями в доме и садах,
а также разработкой многих других планов, направленных на улучшение
поместье из-за великолепия места: с этой целью он
занялся изучением архитектуры и садоводства и прочитал
множество книг по обоим этим предметам; для этих наук, действительно,
это занимало все его время и было его единственным развлечением. Наконец-то он
завершил самый превосходный план: и мы очень сожалеем, что это не так.
в наших силах, чтобы представить нашему читателю, ведь даже роскошь
настоящий возраст, я верю, вряд ли будет соответствовать его. Она, действительно, в
превосходной степени, две основные ингредиенты, которые служат для
рекомендую все великие и благородные дизайны этой природы; для этого требуется
расход неумеренной казнить, и огромный отрезок времени, чтобы привести
он ни к какому совершенству. Первое из них, огромное богатство,
которым, как предполагал капитан, обладал мистер Олверти и которое он
считал себя уверенным в наследовании, весьма эффективно обещало
запас; и последнее, крепкое его собственное телосложение и его
возраст, который был всего лишь так называемым средним возрастом, устранили все
опасения, что он не доживет до конца.

Ничто не мешало ему приступить к немедленному
осуществлению этого плана, кроме смерти мистера Олверти; при расчетах
он использовал большую часть своей собственной алгебры, помимо покупки
каждая дошедшая до нас книга, в которой говорится о ценности жизней, возвращении и т. Д.
Из всего этого он убедился, что поскольку у него каждый день был шанс
на то, что это произойдет, то и у него был более чем равный шанс на то, что это произойдет
в течение нескольких лет.

Но в тот день, когда капитан был погружен в глубокие размышления
такого рода, с ним произошел один из самых неудачных, а также несвоевременных несчастных случаев
. Поистине, величайшая злоба Фортуны не могла бы привести
ко всем его планам ничего столь жестокого, столь ложного, столь абсолютно разрушительного
. Короче говоря, чтобы не держать читателя в долгом напряжении,
как раз в тот момент, когда его сердце ликовало при мысли о
счастье, которое достанется ему со смертью мистера Олверти, он
сам - умер от апоплексического удара.

Это, к сожалению бефель капитан, как он принимал его вечерняя прогулка
сам по себе, так что никто не присутствовал, чтобы оказать ему любую помощь, если
ведь любая помощь могла бы сохранить его. Поэтому он взял
ту долю почвы, которая теперь соответствовала
всем его будущим целям, и он лежал мертвый на земле, отличный
(хотя и не живой) пример истинности этого наблюдения о
Гораций:

 _Tu secanda marmora
 Locas sub ipsum funus; et sepulchri
 Immemor, struis domos._

Это чувство я таким образом передам английскому читателю: "Вы предоставляете
самые благородные материалы для строительства, когда кирка и лопата всего лишь необходимы:
и стройте дома размером пятьсот на сто футов,
забывая о доме шесть на два".



Глава ix.

Доказательство безошибочности вышеупомянутой расписки в виде
"стенаний вдовы"; с другими подходящими украшениями смерти,
например, врачи и т. Д., И эпитафия в истинном стиле.


Мистер Олверти, его сестра и еще одна леди собрались в
обычный час в столовой, где, прождав
значительно дольше обычного, мистер Олверти сначала объявил, что он
начали беспокоиться в распоряжении капитана (он всегда был самым
пунктуальность в его пищу); и отдал приказ, что колокольня должна быть цепь
без дверей, и особенно по отношению к тем, прогулок которой
капитан имел обыкновение использовать.

Все эти призывы оказались безрезультатными (поскольку капитан, по
странной случайности, отправился в тот вечер на новую прогулку), миссис
Блайфил заявила, что она серьезно напугана. На что другая
леди, которая была одной из ее самых близких знакомых и которая хорошо знала
истинное состояние ее чувств, сделала все возможное, чтобы успокоить
ей, говоря ей... Конечно, она не могла не чувствовать себя неловко; но это
она должна надеяться на лучшее. Что, возможно, прелесть вечера
побудила капитана зайти дальше, чем он обычно прогуливался: или он мог
задержаться у кого-нибудь из соседей. Миссис Блайфил ответила, что нет; она была уверена.
с ним произошел какой-то несчастный случай; из-за этого он никогда бы не остался дома.
не предупредив ее, он должен был знать, как это встревожит
ее. Другая дама, не имея других аргументов, прибегла к помощи
обычных в таких случаях просьб и умоляла ее не
сама пугать, на это может быть очень плохо следствием ее собственного
здоровья; и, заполнив очень большой бокал вина, советует, и на
последние преобладали с ее выпить.

Мистер Олверти вернулся в гостиную, ибо он сам был на
поисках капитана. Его лицо в достаточной степени показал
испуг его был по, который, действительно, был хороший интернет, лишенных
его речи; но, так как горе по-разному действует на разные умы, так
те же опасения, которые привели к снижению его голос, повышенный, что миссис
Blifil. Теперь она начала оплакивать себя в очень горьких выражениях, и
потоки слез сопровождал ее причитания, которую леди, ее
товарищ, заявил, что она не может обвинить, но в то же время
отговорил ее от совершения; пытаясь умерить скорбь ее
друг на философские наблюдения о многих разочарований
что жизнь человека-это ежедневная предмет, который, по ее мнению, достаточно
внимание, чтобы укрепить наш разум против каких-либо происшествий, как вдруг
или ужасно ни. Она сказала, что пример ее брата должен научить ее
терпению, которое, хотя на самом деле он не может быть много
беспокоит, как она сама, но был, несомненно, очень непросто, хотя его
подчиниться Божественной воле ограничить свою скорбь в связи
по часам.

"Учтите, мне не брат", - сказала миссис Blifil; "я сам являюсь объектом
твоя жалость. Какие ужасы дружбы на то, что жена чувствует себя на
эти случаи? О, он заблудился! Кто-то убил его... Я...
Я никогда его больше не увижу!" - Здесь поток слез имел те же последствия,
к каким привело подавление мистера Олверти, и она
промолчала.

В этот момент в комнату вбежал запыхавшийся слуга и закричал
капитан был найден; и, прежде чем он успел двинуться дальше, за ним
последовали еще двое, неся между собой мертвое тело.

Здесь любознательный читатель может увидеть другой разнообразия в
операции горя: ибо, как Мистер Олверти был раньше молчал, от
та же самая причина, которая сделала его сестра многоголосый; так же
присутствует взгляд, который вызывал слезы от джентльмена, положить полной остановки
для тех леди, Кто первый дал насильственный крик, и в настоящее время
после того, как впал в истерику.

Вскоре комната наполнилась слугами, некоторые из которых вместе с леди
гостьей были наняты для ухода за женой, а другие - с мистером
Олверти помог перенести капитана в теплую постель; где
были испробованы все методы, чтобы вернуть его к жизни.

И мы должны быть рады, если сообщим читателю, что оба этих
органа были осмотрены с одинаковым успехом; для тех, кто взялся за это дело
уход за дамой был настолько успешным, что после того, как припадок прекратился.
продолжив приличное время, она снова ожила, к их большому удовлетворению
: но что касается капитана, то все эксперименты с кровотечением,
растирание, падение и т. Д. Оказались безрезультатными. Смерть, эта неумолимая
судья вынес ему приговор и отказался предоставить ему
отсрочку, хотя два врача, которые прибыли и были уволены в один и тот же момент, были его адвокатами.
в тот же момент они были уволены.

Эти два врача, которых, во избежание каких-либо вредоносных приложений, мы будем
различать по именам доктор Y. и доктор Z. пощупав его пульс; чтобы
вит, доктор Y. - его правую руку, а доктор Z. - левую; оба согласились, что он был
абсолютно мертв; но что касается расстройства или причины его смерти, они
расходились во мнениях; доктор Y. утверждал, что он умер от апоплексического удара, а доктор Z. от
эпилепсии.

Отсюда возник спор между учеными мужами, в котором каждый изложил
причины своих нескольких мнений. Они были настолько равной силы,
что подтвердили обоих докторов в их собственных чувствах,
и не произвели ни малейшего впечатления на его противника.

По правде говоря, почти у каждого врача есть своя любимая болезнь,
которой он приписывает все победы, одержанные над человеческой природой. У
подагры, ревматизма, камней, гравия и чахотки есть
все их многочисленные покровители на факультете; и никто больше, чем
нервная лихорадка, или горячка от спиртных напитков. И здесь мы можем объяснить
те разногласия во мнениях относительно причины смерти
пациента, которые иногда возникают между самыми учеными из
колледжа; и которые сильно удивили эту часть мира
которые были в неведении относительно факта, который мы выше утверждали.

Читатель, возможно, удивится, что вместо того, чтобы попытаться
привести пациента в чувство, ученые джентльмены немедленно вступают в
спор по поводу его смерти; но в действительности все такие
эксперименты были проведены еще до их прибытия, поскольку капитан был
уложили в теплую постель, вскрыли вены, растерли лоб и
на губы и ноздри нанесли всевозможные сильнодействующие капли.

Врачи, поэтому, оказавшись ожидаемых в
все, что они заказали, были в недоумении, как применить ту часть
время, которое он обычно и достойной оставаться для их сбора, и были
поэтому возникла необходимость найти какой-то предмет или других для дискурса;
а что может более естественно представить себе, чем раньше
упомянул?

Наши врачи уже собирались уходить, когда мистер Олверти, сказав
переданы капитаном, и согласился с ним в Божественной воле, начали
узнать после того, как его сестра, которую он желал, чтобы их посетить перед их
отъезд.

К настоящему времени эта леди оправилась от приступа, и, выражаясь общим языком,
настолько хорошо, насколько можно было ожидать от человека в ее состоянии. Врачи,
таким образом, соблюдая все предыдущие церемонии, поскольку это была
новая пациентка, посетили ее, согласно желанию, и взяли за каждую из
ее рук, как они ранее делали с руками трупа.

Случай с этой леди был в другой крайности , чем с ней
муж: ибо как он был в прошлом помощью физических, так и в
реальность она требуется нет.

Нет ничего более несправедливого, чем вульгарное мнение, согласно которому
врачей представляют в ложном свете как друзей до смерти. Напротив, я
полагаю, что если бы число тех, кто выздоравливает с помощью лекарств, можно было противопоставить
числу мучеников, то первые скорее превысили бы последнее.
последнее. Более того, некоторые настолько осторожны в этом вопросе, что, чтобы избежать
возможности убить пациента, они воздерживаются от всех методов
лечения и прописывают только то, что не может принести ни пользы, ни вреда. Я
слышал, что некоторые из них с большой тяжести, доставить его как Максим,
"Что в природе должны быть оставлены, чтобы сделать свою работу, в то время как врач
стоит как-бы похлопать ее по спине, и поощрять ее, когда
она хорошо".

В то время смерть так мало радовала наших врачей, что они выписали
труп за отдельную плату; но они не испытывали такого отвращения к
своему живому пациенту; относительно случая которого они немедленно согласились,
и принялся за выписывание лекарств с большим усердием.

Действительно ли, как леди поначалу убеждала своих врачей,
когда она заболела, они теперь, в свою очередь, убедили ее поверить в это.,
Я не берусь утверждать; но она продолжала целый месяц со всеми этими
декорациями болезни. В течение этого времени ее посещали
врачи, медсестры и она постоянно получала сообщения от
своего знакомого, который справлялся о ее здоровье.

Наконец, время, отведенное для болезни и безмерного горя, истекло
, врачи были выписаны, и леди начала встречаться с людьми
изменившись по сравнению с тем, какой она была раньше, только из-за этого цвета
о печали, в которую она облачила свою личность и выражение лица.

Капитан был теперь похоронен, и, возможно, уже сделал
большой прогресс в небытие, не дружбы с мистером
Олверти позаботился о том, чтобы сохранить память о нем, написав следующую эпитафию,
которая была написана человеком столь же гениальным, сколь и честным, и тем,
кто прекрасно знал капитана.

 ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ,
 В ОЖИДАНИИ РАДОСТНОГО ВОСКРЕСЕНИЯ,
 ТЕЛО

 КАПИТАНА ДЖОНА БЛАЙФИЛА.

 ЛОНДОН
 УДОСТОИЛСЯ ЧЕСТИ ЕГО РОЖДЕНИЯ,
 ОКСФОРД
 О ЕГО ОБРАЗОВАНИИ.

 ЕГО РОЛИ
 БЫЛИ ЧЕСТЬЮ ДЛЯ ЕГО ПРОФЕССИИ
 И ДЛЯ ЕГО СТРАНЫ:
 ЕГО ЖИЗНИ, ЕГО РЕЛИГИИ
 И ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ НАТУРЫ.
 ОН БЫЛ ПОСЛУШНЫМ СЫНОМ,
 НЕЖНЫМ МУЖЕМ,
 ЛЮБЯЩИЙ ОТЕЦ,
 САМЫЙ ДОБРЫЙ БРАТ,
 ИСКРЕННИЙ ДРУГ,
 НАБОЖНЫЙ ХРИСТИАНИН,
 И ХОРОШИЙ ЧЕЛОВЕК.

 ЕГО БЕЗУТЕШНАЯ ВДОВА
 ВОЗДВИГЛА ЭТОТ КАМЕНЬ,
 ПАМЯТНИК
 ЕГО ДОБРОДЕТЕЛЯМ
 И ЕЕ ПРИВЯЗАННОСТИ.




КНИГА III.

Содержит САМЫЕ ПАМЯТНЫЕ СОБЫТИЯ, ПРОИЗОШЕДШИЕ В СЕМЬЕ.
О МИСТЕРЕ ОЛВЕРТИ, НАЧИНАЯ С ТОГО ВРЕМЕНИ, КОГДА ТОММИ ДЖОНС ПОЯВИЛСЯ НА СВЕТ В ВОЗРАСТЕ
ЧЕТЫРНАДЦАТИ ЛЕТ, И ДО ДОСТИЖЕНИЯ ИМ ДЕВЯТНАДЦАТИЛЕТНЕГО ВОЗРАСТА. В ЭТОЙ КНИГЕ
ЧИТАТЕЛЬ МОЖЕТ ПОЧЕРПНУТЬ НЕКОТОРЫЕ ПОДСКАЗКИ ОТНОСИТЕЛЬНО ВОСПИТАНИЯ ДЕТЕЙ.



Глава i.

Содержащий мало или вообще ничего.


Читателю будет приятно вспомнить, что в начале
второй книги этой истории мы намекнули ему о нашем намерении
перейти к нескольким большим периодам времени, в течение которых ничего не происходило
достоин того, чтобы быть занесенным в хронику такого рода.

Поступая таким образом, мы заботимся не только о нашем собственном достоинстве и удобстве, но и о
благе и выгоде читателя: ибо, кроме того, этими средствами мы
не позволяем ему тратить свое время на чтение, не имея ни
удовольствие или вознаграждение мы доставляем ему в любое такое время года.
возможность применить ту удивительную проницательность, которой он владеет
, заполнив эти свободные промежутки времени своими собственными
догадками; с этой целью мы позаботились о том, чтобы квалифицировать его на
предыдущих страницах.

Например, что читатель, но знает, что мистер Олверти чувствовал, во-первых,
за потерю своего друга, эти эмоции горя, которое на таких
случаев заключения все люди, чьи сердца не состоят из кремня,
или их руководителей, так как твердые материалы? Опять же, какой читатель не знает
что философия и религия со временем смягчились, и наконец
погасло ли это горе? Первый из них учит глупости и
тщеславию этого, а второй исправляет это как незаконное и в то же время
успокаивает это, вселяя надежды и заверения в будущем, которые
дать возможность сильному и религиозному уму проститься с другом на его
смертном одре с чуть меньшим безразличием, чем если бы он готовился к
долгому путешествию; и, действительно, с чуть меньшей надеждой увидеть его снова.

Рассудительный читатель также не может быть в большей растерянности из-за миссис
Бриджит Блайфил, которая, он может быть уверен, вела себя во время
целое время, в течение которого горе должно проявиться снаружи
на теле, со строжайшим соблюдением всех правил обычая и
приличия, приспосабливая изменения своего облика к нескольким
изменения в ее одежде: ибо по мере того, как она менялась с сорной на черную,
с черной на серую, с серой на белую, менялось и ее лицо
от мрачного к печальному, от печального к печальному, а от печального к
серьезному, пока не настал день, когда ей было позволено вернуться к своему
прежнему спокойствию.

Мы упомянули эти два примера только в качестве примеров задачи, которая может быть
навязывается читателям самого низкого пошиба. Гораздо более высокого и сложного уровня
упражнений в суждении и проникновении можно разумно ожидать от
старших выпускников по критике. Многие известные открытия, я
не сомневаюсь, была сделана такой, сделок, которые произошли в
семья нашего достойного человека, в течении всех лет, которые мы думали
собственно идти, потому что ничего не достоин места в этом
история произошла в тот период, пока не произошло несколько инцидентов
одинаковое значение с тем, сообщает ежедневные и еженедельные
историки эпохи, на чтение которых тратится огромное количество людей
значительная часть их времени, боюсь, очень мало,
к их вознаграждению. Итак, в предложенных здесь предположениях некоторые из
наиболее выдающихся способностей ума могут быть использованы с большой пользой
, поскольку способность предсказывать является более полезной способностью
оценивать поступки людей при любых обстоятельствах по их характерам, чем
судить об их характерах по их действиям. Первое, я признаю,
требует большей проницательности; но может быть достигнуто истинной
проницательностью с не меньшей уверенностью, чем второе.

Поскольку мы понимаем, что большая часть наших читателей очень хорошо
владеет этим качеством в высшей степени, мы оставили им промежуток в
двенадцать лет, чтобы проявить его; и теперь расскажем о нашем герое в
примерно четырнадцати лет от роду, не сомневаюсь, что многие уже давно здесь.
ему не терпится быть представленным своему знакомому.



Глава ii.


Герой этой великой истории появляется при очень плохих предзнаменованиях. Небольшой рассказ
настолько НИЗКОГО рода, что некоторые могут счесть его не заслуживающим внимания.
Пару слов о оруженосце, и еще больше о егере и
школьном учителе.

Как мы решили, когда впервые взялись за написание этой истории,
никому не льстить, но повсюду направлять наше перо по указаниям
истины, мы обязаны вывести нашего героя на сцену в гораздо более
невыгодным образом, чем мы могли бы пожелать; и честно заявить,
даже при его первом появлении, что это было всеобщее мнение всех
Семье мистера Олверти, что он, несомненно, был рожден для казни через повешение.

Действительно, мне жаль говорить, что для этого было слишком много оснований
предположение; мальчик с самых ранних лет обнаружил
склонность ко многим порокам, и особенно к тому, который имеет столь же прямую тенденцию
, как и любой другой, к той участи, которую мы только что наблюдали, к
были пророчески обличены против него: он уже был
осужден за три грабежа, а именно: за ограбление фруктового сада, за кражу
утки со двора фермера и за то, что забрал мяч из кармана мастера Блайфила
.

Пороки этого молодого человека были, кроме того, усилены тем, что
они предстали в невыгодном свете по сравнению с
добродетелями мастера Блайфила, его товарища; юноши столь непохожего на
литой из маленького Джонса, что не только семья, но все
район звучала его хвалит. Он был, действительно, парень из
замечательная планировка; трезвый, скромный и благочестивый за пределами его возраста;
качества, которые снискали ему любовь всех, кто его знал: в то время как
Тома Джонса все недолюбливали; и многие выражали свое удивление
что мистер Олверти позволил такому юноше учиться у своего племянника
, чтобы нравственность последнего не была испорчена его примером
.

Инцидент , произошедший примерно в это время, определит характеры
эти два парня более справедливо перед взыскательным читателем, чем в
мощность длинная диссертация.

Тома Джонса, который, плохо, как он, должен служить для героев этой
истории, был только один друг среди всех слуг семьи;
как Миссис Уилкинс, она уже давно не его, и был совершенно
примириться с ее хозяйкой. Этим другом был егерь, парень
распущенного нрава, который, как считалось, не придерживался
гораздо более строгих представлений о разнице между мьем и туумом
, чем сам молодой джентльмен. И, следовательно, эта дружба дала
повод для множества саркастических замечаний среди слуг, большинство из которых
которые либо были пословицами раньше, либо, по крайней мере, стали таковыми сейчас; и,
действительно, остроумие их всех может заключаться в этом коротком латинском
пословица "_Noscitur a socio;_", которая, я думаю, таким образом выражена в
Английском: "Вы можете узнать его по компании, в которой он находится".

По правде говоря, некоторая часть той чудовищной порочности Джонса, о которой
мы только что упомянули три примера, возможно, проистекала из
поощрения, которое он получал от этого парня, который в двух или
в трех случаях было то, что закон называет вспомогательным средством после
факт: вся утка и большая часть яблок были переработаны
для использования егерем и его семьей; хотя, как было обнаружено только Джонсом
, бедный парень перенес не только весь смарт, но и
вся вина; и то, и другое снова выпало на его долю в следующем случае
.

К поместью мистера Олверти примыкал особняк одного из тех
джентльменов, которых называют хранителями игры. Можно подумать, что этот вид людей,
судя по той жестокости, с которой они мстят за смерть зайца или
куропатки, культивирует то же суеверие с
баннианы в Индии; многие из которых, как нам говорят, посвящают всю свою жизнь
сохранению и защите определенных животных; разве не так было
наши английские баннианы, оберегая их от других
враги будут самым безжалостным образом убивать целые табуны лошадей
сами; так что они будут явно оправданы в любом подобном
языческое суеверие.

Я, действительно, гораздо лучшего мнения об этом типе людей, чем принято считать.
некоторые придерживаются такого мнения, поскольку я считаю, что они более полно отвечают Природному порядку и
благим целям, для которых они были предназначены
чем многие другие. Теперь, как говорит нам Гораций, существует множество
человеческих существ

 _Fruges consumere nati,_

"Рожденных потреблять плоды земные", так я не делаю никаких манер
сомневаюсь, что есть и другие

 _Feras consumere nati,_

"Рожденный пожирать полевых зверей", или, как это обычно
называют, дичь; и никто, я полагаю, не будет отрицать, что эти
оруженосцы выполняют эту цель своего творения.

Малыш Джонс однажды отправился с егерем на охоту; когда
случилось так, что неподалеку от границы этого
поместье, над которым Фортуна, во исполнение мудрых замыслов Природы, посадила
одно из мест для поедания дичи, птицы слетелись туда и были
отмечены (как это называется) двумя охотниками в зарослях дрока,
примерно в двухстах или трехстах шагах от владений мистера Олверти.

Мистер Олверти дал этому парню строгий приказ, под страхом лишения
его места, никогда не посягать ни на кого из его соседей; не более того - на
тех, кто был менее строг в этом вопросе, чем на хозяина этого дома.
поместье. Что касается других, то, действительно, эти приказы не всегда выполнялись
содержался очень скрупулезно; но поскольку нрав джентльмена, у которого
нашли убежище куропатки, был хорошо известен, егерь
еще ни разу не пытался вторгнуться на его территорию. И он не сделал этого
теперь, разве молодой спортсмен, который был чрезмерно увлечен
игрой в полеты, не переубедил его; но Джонс, будучи очень
назойливый, другой, который сам был достаточно увлечен этим видом спорта,
поддался его уговорам, вошел в поместье и подстрелил одну из
куропаток.

Сам джентльмен в это время сидел верхом, на небольшом
на некотором расстоянии от них; и, услышав выстрел, он немедленно направился
к тому месту и обнаружил беднягу Тома; потому что егерь успел
прыгнуть в самую густую часть дрока, где он, к счастью, укрылся.
спрятался.

Джентльмен, обыскавший мальчика и обнаруживший на нем куропатку
, объявил о великой мести, поклявшись, что сообщит мистеру
Олверти. Он сдержал свое слово: он немедленно поехал в свой
дом и пожаловался на вторжение в его поместье в таких высоких выражениях
и в таких горьких выражениях, как если бы его дом взломали, а
из него украли большую часть ценной мебели. Он добавил, что в его компании был еще какой-то человек
, хотя он не мог его обнаружить; за это
два пистолета были разряжены почти в одно и то же мгновение. И, говорит он,
"Мы нашли только эту куропатку, но одному Богу известно, какое зло
они натворили".

Вернувшись домой, Том вскоре предстал перед мистером Олверти. Он
признал этот факт и не нашел другого оправдания, кроме того, что было действительно правдой,
а именно, что стая изначально появилась в собственном поместье мистера Олверти
.

Затем Тома допросили, кто был с ним, и мистер Олверти ответил:
объявлен он был решен, чтобы знать, знакомя виновного с
обстоятельства этих двух орудий, который был свергнут Сквайр и
оба его слуги; но Том упорно упорно утверждая, что он был
в покое; но, по правде сказать, он немного замялся сначала, что
бы подтвердили убеждение Мистера Олверти, было, что Сквайр и
его слуги сказали, что хотели-либо дополнительного подтверждения.

Егерь, будучи подозреваемым, теперь было послано, и
вопрос, поставленный перед ним; но он, понадеявшись на обещания, которые Том сделал
он, взяв все на себя, очень решительно отрицал, что был в компании
с молодым джентльменом или вообще видел его весь день
.

Затем мистер Олверти повернулся к Тому с более чем обычным выражением гнева на лице
и посоветовал ему признаться, кто был с ним.;
повторив, что он твердо решил узнать. Парень, однако, до сих пор
сохранила его резолюции, и был уволен с гораздо гнев господина
Олверти, который сказал ему, что ему следует подумать об этом на следующее утро
когда его будет допрашивать другой человек и другим
способом.

Бедный Джонс провел очень тоскливые ночи; и больше так, как он был
без своего обычного спутника; для Master Blifil уехал за границу на
повидаться со своей матерью. Страх перед наказанием, которое ему предстояло понести, был в
данном случае его наименьшим злом; его главной заботой было то, чтобы его
постоянство не изменило ему и он не был вынужден предать
егерь, чье разорение, как он знал, теперь должно было стать следствием этого.

Не намного лучше проводил время и егерь. У него были те же самые
опасения по поводу юноши; к чести которого он также относился гораздо
нежнее, чем к своей шкуре.

Утром, когда Том посетил преподобного мистера Твакама, человека, которому
мистер Олверти поручил обучение двух мальчиков, он
услышал от этого джентльмена те же вопросы, которые тот задавал ему.
спросили накануне вечером, на что он ответил теми же ответами. В
следствием этого стало, настолько серьезной порки, что он, возможно, упал
мало пыток, с которым признания в некоторые
страны вымогал у преступников.

Том перенес свое наказание с большой решимостью; и хотя его хозяин
спрашивал его между каждым ударом, не сознается ли он, он был
довольный быть flead, а не предаст своего друга, или сломать
обещание, которое он сделал.

Лесничий теперь успокоился, и мистер Олверти
сам начал беспокоиться о страданиях Тома, ибо, кроме того, мистер Олверти
Тваком, будучи в ярости из-за того, что не смог заставить мальчика
говорить то, что ему самому было угодно, зашел своей суровостью далеко за пределы намерения
доброго человека, этот последний начал теперь подозревать, что сквайр
ошибся; что, казалось, делали вероятным его крайнее рвение и гнев
; а что касается того, что сказали слуги в подтверждение
что касается рассказа их хозяина, то он не придавал этому особого значения. Итак, поскольку
жестокость и несправедливость были двумя идеями, осознать которые мистер Олверти ни на минуту не мог
, он послал за Томом и
после многих добрых и дружеских увещеваний, сказал: "Я убежден, мое
дорогое дитя, что мои подозрения причинили тебе зло; Мне жаль, что ты
была так сурово наказана за это". И, наконец, подарил ему
маленькую лошадку, чтобы загладить свою вину; снова повторив свою скорбь о том, что
было в прошлом.

Чувство вины теперь отразилось на лице Тома сильнее, чем могла бы сделать любая суровость.
Ему было легче перенести удары Твакама, чем великодушие
Олверти. Слезы хлынули из его глаз, и он упал на колени
восклицая: "О, сэр, вы слишком добры ко мне. Действительно добры.
Воистину, я этого не заслуживаю ". И в тот самый момент, от полноты
своего сердца, он почти выдал тайну; но добрый гений
егеря подсказал ему, какими могут быть последствия для
бедняга, и это соображение запечатало его уста.

Thwackum сделал все, что мог, чтобы убедить Олверти показывать любой
сострадание и доброту к мальчику, говоря: "он упорствовал в
неправда"; и дал несколько намеков на то, что, вероятно, повторная порка могла бы
пролить свет на это дело.

Но мистер Олверти категорически отказался дать согласие на эксперимент. Он
сказал, что мальчик уже достаточно пострадал за то, что скрыл правду,
даже если он был виновен, учитывая, что у него не могло быть никаких мотивов, кроме
ошибочного соображения чести для такого поступка.

- Честь! - воскликнул Тваком с некоторой теплотой. - простое упрямство и
строптивость! Может ли честь научить кого-либо лгать, или может ли какая-либо честь
существовать независимо от религии?"

Эта беседа произошла за столом, когда обед только что закончился; и там
присутствовали мистер Олверти, мистер Тваком и третий джентльмен, который теперь
вступил в дискуссию и которого, прежде чем мы продолжим, мы
кратко представим знакомым нашего читателя.



Глава iii.

Характер мистера Скуэрта, философа, и мистера Твакама,
богослова; с разногласиями по поводу----


Имени этого джентльмена, который затем некоторое время проживал у мистера
Домом Олверти был мистер Сквер. Его природные данные были не из лучших.
но он значительно улучшил их благодаря полученному образованию.
Он был глубоко начитан в древности и признанным мастером всех
труды Платона и Аристотеля. На каких великих образцах он основывался.
в основном формировался сам; иногда в соответствии с мнением
первого, а иногда и с мнением другого. В вопросах морали он был
убежденным платоником, а в религии склонялся к аристотелевщине.

Но хотя он, как мы уже говорили, формировал свою мораль по платоновской модели
, все же он полностью соглашался с мнением Аристотеля в том, что
рассматривал этого великого человека скорее как философа или
спекулянт, чем законодатель. Это чувство он нес в себе большой
путь; действительно, постольку, поскольку рассматривает всякую добродетель только как предмет теории.
Этого, это правда, он никогда никому не подтверждал, как я слышал; и
все же, при малейшем внимании к его поведению, я не могу не думать, что это
было его истинное мнение, поскольку оно полностью примирит некоторых
противоречия, которые в противном случае могли бы проявиться в его характере.

Этот джентльмен и мистер Твакам едва ли когда-либо встречались без споров.;
поскольку их принципы действительно были диаметрально противоположны друг другу.
Сквер считал человеческую природу совершенством всех добродетелей, и что
порок был отклонением от нашей природы, таким же образом, как и уродство
тела. Твакум, напротив, утверждал, что человеческий разум
после грехопадения был ничем иным, как поглотителем беззакония, пока не очистился и
не был искуплен благодатью. В один момент только они согласились, что было, в все
их рассуждения о морали никогда не упоминать слово добра.
Любимой фразой первого была естественная красота добродетели; этой же фразой
последнего была божественная сила благодати. Измеряемые все
действия в соответствии с правилом правой стороны, и вечного здоровья
вещи; последняя все вопросы решаются властью; но в этом
это, он всегда использовал священные писания и их толкователи, как
адвокат со своей кокса на Литлтон, где комментария равных
орган с текстом.

После этого краткого вступления читателю будет приятно вспомнить,
что пастор завершил свою речь торжествующим вопросом,
ответа на который он не ожидал, а именно: Существует ли какая-либо честь
независим от религии?

На это Квадрат ответил; что невозможно рассуждать
философски о словах, пока сначала не выяснится их значение.
установлено: что едва ли найдутся два слова с более расплывчатым и
неопределенным значением, чем те два, которые он упомянул; на этот счет существует
почти столько же различных мнений относительно чести, сколько
относительно религии. "Но, - говорит он, - если под честью вы подразумеваете истинную
естественную красоту добродетели, я утверждаю, что она может существовать независимо от
какой бы то ни было религии. Более того, - добавил он, - вы сами допускаете, что это может существовать
независимо от всех, кроме одного: так будет с магометанином, евреем и всеми
сторонники всех различных сект в мире".

Thwackum ответил, Это было спорить с обычной злобы все
враги истинной Церкви. Он сказал, что не сомневается в том, что все
неверные и еретики в мире, если бы могли, ограничили бы
честь своими собственными абсурдными ошибками и отвратительными обманами; "но
честь, - говорит он, - следовательно, не многообразна, потому что существует множество
абсурдных мнений о ней; так же как и религия не многообразна, потому что в мире существуют
различные секты и ереси. Когда я упоминаю религию, я
имею в виду христианскую религию; и не только христианскую религию, но
протестантская религия; и не только протестантская религия, но и вся
Англиканская церковь. И когда я говорю о чести, я имею в виду, что режим
Божественная благодать, которая не только соответствует, но не зависит от,
этой религии; и вполне соответствует и не зависит от других. Теперь
сказать, что честь, которую я здесь имею в виду, и которая, как я думал, была единственной
честью, которую я мог бы иметь в виду, будет поддерживать, а тем более диктовать
неправда - это утверждение абсурда, слишком шокирующего, чтобы его можно было постичь ".

"Я намеренно избегал, - говорит Сквер, - делать вывод, который я
думал, видно из того, что я сказал; но если вы постигли это, я
уверен, что вы не пытались на него ответить. Однако, если отбросить статью
о религии, я думаю, из того, что вы сказали, ясно, что у нас
разные представления о чести; или почему мы не согласны в одних и тех же
терминах ее объяснения? Я утверждал, что истинная честь и истинная
добродетель - это почти синонимичные термины, и они оба основаны на
неизменном правиле справедливости и вечном соответствии вещей; которому
поскольку неправда абсолютно отвратительна и противоречит, несомненно, что
истинная честь не может поддерживать неправду. Следовательно, я думаю, что в этом мы
согласны; но можно сказать, что эта честь основана на
религии, которой она предшествует, если под религией понимать что-либо еще
позитивный закон..."

- Согласен, - ответил Thwackum, с большим теплом", - с человеком, который
утверждает честь предшествует религии! Мистер Олверти, я
--согласен?"

Он продолжал, когда мистер Олверти вмешался, сказав им очень холодно:
они оба неправильно поняли, что он имел в виду; ибо он не сказал
ничего об истинной чести.--Возможно, однако, что он не стал бы
легко успокоил спорщиков, которые росли не менее теплые, не
другое дело сейчас разругались, что поставило финальную точку в
разговор в настоящее время.



Глава IV.

Содержащий необходимые извинения автору; и ребяческий
инцидент, который, возможно, также требует извинений.


Прежде чем я продолжу, я попрошу разрешения устранить некоторые
неправильные толкования, к которым может привести усердие некоторых читателей
их; ибо я не хотел бы никого оскорблять, особенно мужчин
которые горячо борются за добродетель или религию.

Поэтому я надеюсь, никто не будет, по самым грубым непониманием или
извращение мой смысл, искажать меня, как пытается разыграть любое
насмешки на величайших совершенств человеческой природы; и что делать,
действительно, только очищать и облагораживать душу человека, и поднять его выше
создание грубой. Это, читатель, я осмелюсь сказать (и как
гораздо лучше вы сами, тем больше вы будете
склонен считать меня), что я предпочел бы похоронили
чувства этих двух людей в вечное забвение, чем сделать
любые травмы в любой из этих славных причин.

Напротив, я взялся служить им.
на меня возложена обязанность записать жизни и действия двух их ложных и
мнимых защитников. Вероломный друг - самый опасный враг.;
и я смело скажу, что и религия, и добродетель получили
более реальную дискредитацию от лицемеров, чем от самых остроумных распутников или
неверные никогда не могли бы напасть на них: нет, более того, поскольку эти двое, в
своей чистоте, справедливо называются бандами гражданского общества и являются
действительно величайшим из благословений; поэтому, когда они отравлены и развращены
обман, притворство и жеманство стали худшими из гражданских проклятий
и позволили людям причинять самые жестокие вреды
своему собственному виду.

Действительно, я не сомневаюсь, но эти насмешки вообще пустят: мой
главным опасением является, как многие истинные и просто настроения часто приезжал
из уст этих людей, дабы вся должны быть приняты
вместе, и я должна быть задумана, чтобы гнобить всех одинаково. Теперь
читателю будет приятно подумать, что, поскольку ни один из этих людей не был
дураками, они не могли предположить, что Холден был неправ
принципы и не произносил ничего, кроме нелепостей; какую
несправедливость, следовательно, я должен был бы совершить по отношению к их характерам, если бы я
выбрал только плохое! И какими ужасно жалкими и искалеченными, должно быть, стали
их аргументы!

В целом, это не религия или добродетель, а их недостаток,
который здесь разоблачается. Если бы Твакум не слишком пренебрегал добродетелью, и
Квадрат, религия, в составе их нескольких систем, и если бы
не обе полностью отбросили всю природную доброту сердца, они
никогда не были представлены в качестве объектов насмешек в этой истории; в
к чему мы сейчас и перейдем.

Итак, этот вопрос, положивший конец дебатам, упомянутым в предыдущей главе
, был не чем иным, как ссорой между мастером Блайфилом и Томом
Джонса, следствием чего стал разбитый нос у бывшего;
ибо, хотя мастер Блайфил, несмотря на то, что он был моложе, был
ростом выше соперника, все же Том намного превосходил его в
благородном искусстве бокса.

Том, однако, предусмотрительно избегал любых встреч с этим юношей; ибо
кроме того, Томми Джонс был безобидным парнем среди всех своих
плутоватый и по-настоящему любивший Блайфила, мистер Твакам всегда был вторым
последнего было бы достаточно, чтобы отпугнуть его.

Но хорошо говорит один автор, что ни один мужчина не бывает мудрым в любое время суток;
поэтому неудивительно, что мальчик не таков. Разногласия, возникающие в игре
между двумя парнями, мастер Блайфил назвал Тома нищим ублюдком.
После чего последний, который был несколько страстен по своему характеру,
немедленно вызвал то явление в лице первого, о котором мы
уже упоминали выше.

Мастер Блайфил, у которого из носа текла кровь, а слезы
скакали у него из глаз, предстал перед своим дядей и
потрясающий удар. В этом суде обвинение в нападении, нанесении побоев
и нанесении телесных повреждений было немедленно выдвинуто против Тома; который в свое оправдание
лишь сослался на провокацию, в чем, собственно, и заключалось все дело в том, что
Мастер Блайфил ничего не сказал.

Действительно, возможно, что это обстоятельство могло ускользнуть от его памяти
; поскольку в своем ответе он положительно настаивал на том, что он не использовал
такого наименования, добавив: "Боже упаси от таких неприличных слов
должно когда-нибудь слететь с его губ!"

Том, хотя и шел против всякой формы закона, вновь подтвердил
слова. На что мастер Блайфил сказал: "Это неудивительно. Те, кто будет
рассказывать одну ложь, вряд ли будут придерживаться другой. Если бы я рассказал своему хозяину
такую гнусную ложь, как ты, мне было бы стыдно показать свое
лицо.

"Какую ложь, дитя мое?" - довольно горячо восклицает Тваком.

"Да ведь он сказал вам, что никого с ним не было на охоте, когда он убил
куропатку; но он знает" (тут он разразился потоком слез),
- да, он знает, потому что признался мне в этом, что Черный Джордж
егерь был там. Нет, он сказал - да, вы сказали - отрицайте это, если можете,
что ты не признался бы в правде, даже если бы хозяин разрезал тебя на куски
.

При этих словах в глазах Твакама вспыхнул огонь, и он воскликнул с торжеством
: "О! хо! это твое ошибочное представление о чести! Это тот самый
мальчик, которого больше не следовало пороть!" Но мистер Олверти, с более
нежный аспект, повернулся к парню и сказал: "Это правда, дитя?
Как получилось, что ты упорно так упрямо во лжи?"

Том сказал: "Он презирал ложь так же, как и любой другой человек, но он думал, что его
честь обязывает его действовать так, как он поступил; ведь он обещал бедным
парень, который должен был спрятать его: что, - сказал он, - он считал себя еще более
обязанным сделать, поскольку егерь умолял его не заходить в поместье
джентльмена и, наконец, пошел сам, подчинившись
его убеждения. Он сказал: "Это была вся правда,
и он хотел взять свою присягу его;" и заключил с очень
страстно умоляет Мистера Олверти "сжалься над бедным
сотрудник с семьей, тем более что он сам был виноват, и
другой было очень трудно уговорить делать то, что он сделал.
В самом деле, сэр, - сказал он, - вряд ли то, что я сказал, можно назвать ложью;
ибо бедняга был совершенно непричастен ко всему случившемуся. Я
должен был пойти один за птицами; нет, я пошел я пошел первым, и он
последовал за мной только для того, чтобы предотвратить новые неприятности. Прошу вас, сэр, пусть я буду
наказан; снова заберите мою маленькую лошадку; но прошу вас, сэр, простите бедного
Джорджа.

Мистер Олверти поколебался несколько мгновений, а затем отпустил мальчиков,
посоветовав им жить вместе более дружелюбно и мирно.



Глава v.

Мнения божественного и философа относительно двух мальчиков
с некоторыми обоснованиями их мнений и другими вопросами.


Вполне вероятно, что, раскрыв эту тайну, которая была
сообщена ему в строжайшей тайне, молодой Блайфил сохранил
его спутница с хорошую взбучку; за совершение преступления кровь из носа
бы сама по себе достаточной причиной для Thwackum иметь
приступил к исправлению; но теперь это был полностью поглощен
рассмотрение других вопросов, и в связи с этим, Владимир
Олверти объявил в частном порядке, он думал, что мальчик заслуживает награды
а не наказания, так что силы, которые Thwackum был удержанный
амнистия.

Твакам, чьи размышления были полны остроты, возмутился этим.
слабость и, как он сказал, что осмелился бы назвать это, порочная снисходительность. Для
смягчение наказания за такие преступления, по его словам, должно было поощрить их.
Он подробно остановился на исправлении детей и процитировал множество текстов
из Соломона и других; которые можно найти во многих других
книгах, здесь их не найти. Затем он применил к себе порок
лжи, в этом вопросе он был столь же сведущ, как и в
другом.

Сквер сказал, что он пытался примирить поведение
Том с его представлением о совершенной добродетели, но не смог. Он признал, что в этом действии было
нечто, на первый взгляд похожее на силу духа;
но как мужество-это добродетель, ложь и порок, они могут не
значит согласен или объединить вместе. Он добавил, что, как это было в некоторые
меры, чтобы посрамить порок, и добродетель, может быть, стоит Мистер Thwackum по
внимание, есть ли большее наказание не может быть заложен на по
счета.

Как этих ученых мужей, с которыми согласился с критикой Джонс, поэтому они были
не менее единодушно аплодируют мастер Blifil. Выносить истину на свет
пастор утверждал, что это обязанность каждого религиозного человека
; а философ объявил, что это в высшей степени соответствует
с верховенством права и вечным и неизменным порядком вещей
.

Все это, однако, мало что значило для мистера Олверти. Его не удалось убедить
подписать ордер на казнь Джонса. Есть
что-то было в его собственной груди, с которой непобедимый верности
что, что молодежь сохранила, соответствует гораздо лучше, чем она
сделано с религией Thwackum, или с добродетелью площади. Он
поэтому строго приказал первому из этих джентльменов воздержаться
от насильственного воздействия на Тома за то, что произошло. Педагог был
вынужден был подчиняться этим приказам; но не без большой неохоты, и
частые разговоры о том, что мальчик наверняка будет избалован.

По отношению к егерю добрый человек вел себя более сурово. Он
вскоре вызвал этого беднягу к себе и после многих горьких
увещеваний выплатил ему жалованье и уволил со службы;
ибо мистер Олверти справедливо заметил, что существует большая разница
между тем, чтобы быть виновным во лжи, чтобы оправдать себя, и тем, чтобы оправдать
другого. Он также настаивал в качестве основного мотива своего непреклонного
суровость по отношению к этому человеку, что он подло позволил Тому Джонсу
понести столь суровое наказание ради него, тогда как он должен был
предотвратить это, сделав открытие сам.

Когда эта история стала достоянием общественности, многие люди не согласились со Скейвом и
Твакамом в оценке поведения двух парней по этому поводу.
Мастера Блайфила обычно называли подлым негодяем, сквернословом
негодяем и другими эпитетами подобного рода; в то время как Том был удостоен чести
с прозвищами храброго парня, веселого пса и честного человека
парень. Действительно, его поведение по отношению к Черному Джорджу очень расположило его к себе
со всеми слугами; ибо, хотя этот парень и раньше вызывал всеобщую
неприязнь, но стоило ему отвернуться, как его так же повсеместно
пожалели; и дружба и галантность Тома Джонса прославлялись
всеми ими под самые громкие аплодисменты; и они осудили Мастера
Блайфили так открыто, как только осмеливались, не подвергаясь опасности
обидеть его мать. При всем этом, однако, бедный Том страдал от ожогов
плоти; ибо, хотя Твакаму и запретили упражнять руку на
приведенный выше рассказ, тем не менее, как гласит пословица, Легко найти
палка и т.д. Так легко было найти штангу; и, действительно, не
удалось найти только то, что мог бы сохранить Thwackum любой
давно от наказания бедняга Джонс.

Если бы простое удовольствие от спорта было единственным стимулом для
педагога, вероятно, мастер Блайфил также получил бы свою
долю; но хотя мистер Олверти часто приказывал ему
никакой разницы между парнями, но Твакум был в целом таким же добрым
и нежным к этому юноше, каким он был суровым, нет, даже варварским, к
другому. По правде говоря, Блайфил в значительной степени завоевал расположение своего хозяина.
любовь; отчасти глубоким уважением он всегда проявлял свою
человека, но гораздо более достойный почтения, с которым он получил
его учение; ибо он получил от сердца, и часто повторяется, его
фразы и поддерживали все его хозяина религиозные принципы с
рвение, которое было удивительно в столь юном возрасте, и что сильно люб
ему достойного наставника.

Том Джонс, с другой стороны, был не только скуп на внешние знаки
уважения, часто забывая снять шляпу или поклониться при приближении своего
хозяина; но и совершенно не обращал внимания на оба своих
наставления и пример учителя. Он действительно был необдуманный, легкомысленный
молодежь, мало трезвости в его нравы, и тем более в его
лик; и часто очень нагло и неприлично смеяться
его спутница для его серьезное поведение.

У мистера Сквейра была та же причина отдать предпочтение бывшему парню;
ибо Том Джонс выказывал не больше уважения к ученым речам, которыми
этот джентльмен иногда осыпал его, чем к речам
Твакама. Однажды он отважился пошутить над правилом справедливости;
в другой раз он сказал, что, по его мнению, в мире нет такого правила, которое могло бы
о создании такого человека, как его отец (ибо так мистер Олверти позволил называть себя
).

Мастер Блайфил, напротив, в шестнадцать лет был достаточно красноречив, чтобы
одновременно заявить о себе обеим этим противоположностям.
Для одного он был воплощением религии, для другого - воплощением добродетели. И
когда присутствовали оба, он хранил глубокое молчание, что оба
истолковали в его пользу и в свою собственную.

Не Blifil доволен лестно обе эти господа их
лица; он взял часты случаи, хвалить их за их спинами
чтобы Олверти; перед которым, когда они были наедине, и его дядя
похвалил какой-либо религиозной или добродетельного настроения (для многих такой пришел
постоянно от него) он не редко приписывают это к добру
инструкции он получил от Thwackum или площади; ибо он
знал, что его дядя повторил все такие комплименты в адрес лиц, для которых
они были предназначены; и он обнаружил, по опыту Великой впечатления
что они сделали на философа, а также на божественное: для того, чтобы
сказать по правде, нет рода лесть, так как это непреодолимое,
на второй руке.

Более того, молодой джентльмен вскоре понял, насколько чрезвычайно благодарен
все эти панегирики его наставникам были адресованы самому мистеру Олверти,
поскольку они так громко восхваляли этот необычный план обучения.
образование, которое он заложил; ибо этот достойный человек заметил
несовершенное учреждение наших государственных школ и множество пороков
которые мальчики могли там учиться, решил дать образование своему
племяннику, а также другому мальчику, которого он в некотором роде усыновил, в
своем собственном доме; где, как он думал, их мораль избежит всего этого
опасность развращения, которой они неизбежно подвергались бы
в любой государственной школе или университете.

Поэтому, решив отдать этих мальчиков на обучение к
частному репетитору, мистер Твакам был рекомендован ему на эту должность
очень близким другом, о понимании которого мистер Олверти был очень высокого мнения.
высокого мнения и в честность которого он очень верил. Это
Твакам был членом колледжа, где он почти полностью проживал;
и имел отличную репутацию ученого, религиозного человека и трезвости в
манерах. И это, несомненно, были качества, благодаря которым мистер
Друга Олверти убедили рекомендовать его; хотя на самом деле
у этого друга были некоторые обязательства перед семьей Твакама, которые были
самыми значительными людьми в районе, который этот джентльмен
представлял в парламенте.

Твакум, при своем первом прибытии, был чрезвычайно приятен Олверти;
и действительно, он полностью соответствовал характеристике, которая была дана о нем
. При длительном знакомстве, однако, и более интимные
разговор, этот достойный человек видел немощи в репетитора, который он
хотелось бы, чтобы он был без; хотя как те, казалось
сильно взволнованные его хорошими качествами, они не склоняли мистера
Олверти расстаться с ним: да они и не оправдали бы такого
поступка; ибо читатель сильно ошибается, если он полагает, что
Твакум предстал мистеру Олверти в том же свете, в каком он предстает перед ним самим
в этой истории; и он так же сильно обманывается, если воображает, что
самое близкое знакомство, которое он сам мог бы иметь с этим
божественным, проинформировало бы его о тех вещах, которые мы, благодаря нашему
вдохновению, способны открывать. Из читателей, которые, начиная
такие тщеславцы, как эти, осуждают мудрость или проницательность мистера
Олверти, я не побоюсь сказать, что они очень плохо и
неблагодарно используют те знания, которые мы им передали.

Эти явные ошибки в учении Thwackum во многом способствовало
смягчить ошибки отличие в том, что из площади, на которой наш добрый человек не
меньше видел и осуждал. Он действительно думал, что разная
жизнерадостность этих джентльменов исправит их разные
несовершенства; и что от обоих, особенно с его помощью,
два парня усвоили бы достаточно заповедей истинной религии и добродетели.
Если событие произошло вопреки его ожиданиям, это возможно
исходили из какой-то изъян в самом плане; что читателя мое
оставить для себя, если он может: ибо мы не претендуем внедрять любые
непогрешимых героев в этой истории, где, мы надеемся, не будет
найдено который имеет еще никогда не видели в человеческой природе.

Возвращаясь поэтому: читатель, я думаю, не удивится, что
разное поведение двух парней, о которых говорилось выше, привело к
различные эффекты, некоторые примеры которых он уже видел; и
помимо этого, была еще одна причина поведения
философа и педагога; но это имеет большое значение.
важность, мы раскроем ее в следующей главе.



Глава vi.

Содержащая еще более веские доводы в пользу вышеупомянутых мнений.


Итак, следует знать, что эти два ученых человека, которые
в последнее время стали заметной фигурой на театре этой истории,
с момента своего первого прибытия в дом мистера Олверти проявили столь большое уважение к
привязанность, одна к его добродетели, другая к его религии, что они
подумывали о самом тесном союзе с ним.

С этой целью они обратили свой взор на эту прекрасную вдову, которую,
хотя мы уже некоторое время не упоминали о ней, читатель,
мы надеемся, не забыл. Миссис Blifil, действительно, объект, которому
они оба стремились.

Может показаться примечательным, что из четырех человек, которых мы
почтили в доме мистера Олверти, трое из них обратили свое
внимание на леди, которая никогда особо не славилась своими
красоту, а кто остался, тем более, сейчас немного спустились в долину
лет; но в действительности закадычные друзья, и интимные знакомства, есть
вид природной склонности к определенной женщины в доме
другом--т. е., его бабушка, мать, сестра, дочь, тетя,
племянница или кузина, когда они богаты; а его жена, сестра,
дочь, племянница, двоюродный брат, госпожа, или служанка, если они должны быть
красавец.

Однако мы не хотели бы, чтобы наш читатель воображал, что люди с такими
характерами, которых поддерживали Твакум и Сквер, возьмутся за
вопрос такого рода, который был слегка осужден некоторыми строгими моралистами
до того, как они тщательно изучили его и рассмотрели
было ли это (как выражается Шекспир) "Чепухой на совести",
или нет. Thwackum было рекомендовано проведение размышляя,
желать сестру ближнего твоего нигде не запрещено, и он знал это
было установлено правило, в строительной всех законов, что "_Expressum facit
cessare скупой на слова._" Смысл которых, "когда законодатель устанавливает
толком весь его смысл, мы не заставляя его означает, что
мы доставляем удовольствие самим себе". Таким образом, поскольку некоторые примеры женщин
упоминаются в божественном законе, который запрещает нам желать имущества нашего ближнего
, а также в отношении сестры, которая опущена, он пришел к выводу, что это законно. А
что касается Сквейра, который сам по себе был, что называется, весельчаком или
вдовцом, то он легко примирил свой выбор с вечной закономерностью
вещей.

Теперь, когда оба эти джентльмена были трудолюбивые с
возможность зарекомендовать себя вдовой, они задержаны
один определенный метод, давая сыну постоянное предпочтение
другой парень; и когда они поняли доброту и привязанность, которые
Мистер Олверти показал, что последнее, должно быть, ей крайне неприятно,
они не сомневались, что использование любого повода, чтобы унизить и
очернить его, было бы ей очень приятно; которая, поскольку ненавидела
мальчик, должно быть, любит всех тех, кто причинил ему хоть какую-то боль. В этом у Твакама было
преимущество; ибо, в то время как Сквер мог только очернить
репутацию бедного парня, он мог содрать с него шкуру; и, действительно, он учитывал все
плеть, которую он подарил ему в качестве комплимента своей любовнице, так что он
мог бы, соблюдая все приличия, повторить эту старую реплику о порке,
_"Castigo te non quod odio habeam, sed quod_ AMEM. Я наказываю тебя не
из ненависти, но из любви". И это, действительно, он часто держал во рту
или, скорее, согласно старому выражению, как никогда правильно
применял на кончиках пальцев.

По этой причине, главным образом, два джентльмена пришли к единому мнению, как мы уже
видели выше, по их мнению относительно двух парней, при этом,
действительно, чуть ли не единственный экземпляр их соглашаясь на любую точку;
ибо, несмотря на различие их принципов, они оба давным-давно
сильно подозревал дизайн друг друга, и ненавидели друг друга нет
маленькая степень застарелость.

Эта взаимная враждебность была хорошая сделка увеличен по их заместителей
успехи; для миссис Blifil знал, что будет долго, прежде чем они
показалось, или, действительно, предназначенных она должна за то, что они исходили с
большой осторожностью, чтобы она не должна обижаться, и ознакомить Мистера Олверти.
Но у них не было причин для такого страха; она была вполне довольна
страстью, плодов которой, по ее замыслу, не должно было быть ни у кого, кроме
нее самой. И единственными плодами, которые она предназначала для себя, были лесть
и ухаживания; с этой целью она успокаивала их по очереди и долго
одинаково долго. Она была, действительно, скорее склонна одобрять
принципы пастора; но личность Скуэйра была ей более приятна, потому что он
был миловидным мужчиной; в то время как педагог выглядел почти
похож на того джентльмена, который показан в "Прогрессе блудницы"
поправляет дам в Брайдуэлле.

Пресытилась ли миссис Блайфил сладостями брака, или
ее возмутила его горечь, или по какой другой причине это произошло, я
не берусь определить; но ее никогда нельзя было заставить слушать какие-либо
вторые предложения. Тем не менее, она, наконец, поговорила со Сквер с такой
степенью близости, что злые языки начали нашептывать о
ней разные вещи, которым, также ради леди, как и тому, что они были
крайне неугодные верховенству права и порядку вещей, мы
не будем приписывать им никаких заслуг и, следовательно, не будем марать ими нашу статью.
Педагог, 'разумеется, бить, не получая на шаг ближе
к концу своего путешествия.

Да, он совершил большую ошибку, и что квадрат гораздо обнаружен
раньше, чем он сам. Миссис Блайфил (как, возможно, догадался читатель
как предполагалось ранее) была не слишком довольна поведением
своего мужа; более того, честно говоря, она абсолютно ненавидела его, пока его
смерть, наконец, немного не примирила его с ее чувствами. Поэтому не следует
сильно удивляться, если она не проявляла самого жестокого
отношения к потомству, которое у нее было от него. И, на самом деле, у нее было так
мало этого уважения, что в его младенчестве она редко видела своего сына или
обращала на него какое-либо внимание; и поэтому она согласилась, немного погодя
нежелание, несмотря на все милости, которыми мистер Олверти осыпал
подкидыш, которого добрый человек называл своим сыном и во всем ставил
на полное равенство с мастером Блайфилом. Это молчаливое согласие с миссис Блайфил
Соседи и вся семья сочли знаком
ее снисхождения к юмору брата, и она была воображаема
все остальные, а также Твакам и Сквейр, ненавидели подкидыша в глубине души
нет, чем больше вежливости она к нему проявляла, тем больше они
предполагалось, что она ненавидит его и строит более надежные планы по его уничтожению
поскольку они думали, что в ее интересах ненавидеть его, ей было очень
трудно убедить их, что это не так.

Thwackum был более утвердился в своем мнении, так как у нее было больше, чем
после slily заставило его кнутом Тома Джонса, когда мистер Олверти, который был
враг в этом упражнении, был за границей; в то время как она никогда не давала никаких
таких приказов в отношении молодых Blifil. И это также наложило отпечаток
на Square. На самом деле, хотя она, безусловно, ненавидела своего собственного сына - из
которого, каким бы чудовищным это ни казалось, я уверен, что она не является
единичным случаем - она появилась, несмотря на все свои внешние
уступчивость, быть в глубине души достаточно недовольной всеми этими
благосклонность, проявленная мистером Олверти к подкидышу. Она часто
жаловалась на это за спиной своего брата, и очень резко
порицала его за это, как Твакаму, так и Квейду; более того, она бросала
это было в зубах самого Олверти, когда между ними возникла небольшая ссора, или размолвка,
как это вульгарно называется.

Однако, когда Том вырос и проявил признаки того галантного нрава,
который очень рекомендует мужчин женщинам, это нежелание, которое она
открыла ему, когда была ребенком, постепенно утихла, и, наконец, она
так явно продемонстрировала, что ее привязанность к нему намного сильнее
чем то, что она родила своего собственного сына, что в ней больше невозможно было ошибиться
. Она так хотела часто видеть его и обнаружила
такое удовлетворение и восторг в его обществе, что еще до того, как ему исполнилось
восемнадцать лет, он стал соперником как Скейту, так и Твакаму;
и что еще хуже, вся страна начала так же громко говорить о ее
склонности к Тому, как раньше говорили о том, что она
показала Скверу: по этому поводу философ задумался больше всего
непримиримая ненависть к нашему бедному герою.



Глава vii.

В которой на сцене появляется сам автор.


Хотя Мистер Олверти был не от себя поспешно, чтобы видеть вещи в
невыгодный свет, и был чужой голос общественности, который
редко достигает брат или муж, хоть и звонит, в уши
всех соседей, но это была привязанность Миссис Blifil в том,
и в ней склонность, которую она слишком явно дал ему собственного сына, из
крайне невыгодное положение, что молодежь.

Ибо таково было сострадание, населявшее разум мистера Олверти, что
ничто, кроме стали правосудия, не могло подавить его. Было достаточно быть
несчастным в любом отношении, если в этом не было недостатка.
уравновесьте это, чтобы склонить чашу весов жалости этого хорошего человека и
заручиться его дружбой и его благодеянием.

Поэтому, когда он ясно увидел, что мастера Блайфила абсолютно ненавидит
(именно за это) его собственная мать, он начал, только из-за этого,
смотреть на него глазами сострадания; и каковы последствия
сострадания в добрых и благожелательных умах, мне нет необходимости объяснять здесь
большинству моих читателей.

С тех пор он видел все проявления добродетели в юноше через
увеличительное стекло и рассматривал все его недостатки с перевернутым стеклом,
так что они стали едва различимы. И это, возможно, любезный
характер жалости может сделать похвальным; но следующий шаг должна оправдать только слабость
человеческой природы; ибо он не сразу понял, что
предпочтение, которое миссис Блайфил отдавала Тому, а не этому бедному юноше (каким бы
невинным), начало ослабевать в его чувствах по мере того, как он возвышался в ее. Это,
правда, само по себе никогда не смогло бы изгнать Джонса
из его груди; но это было очень вредно для него и подготовило ум мистера
Олверти к тем впечатлениям, которые впоследствии произвели на него
великие события, о которых впоследствии будет рассказано в этой истории; и
которым, следует признаться, несчастный парень, по своему собственному распутству,
необузданности и недостатку осторожности, слишком много способствовал.

В записи некоторых случаях из них мы должны, если правильно понял,
позволить себе очень полезный урок для тех, стройных молодых людей, которые должны
в дальнейшем наших читателей, они могут здесь найти, что благость
сердце и открытость нрава, хотя это может дать им большое
комфорт внутри, и применять честную гордость в их собственных умах,
увы, ни в коем случае! заниматься своими делами в этом мире. Благоразумие и
осмотрительность необходимы даже лучшим из людей. Они действительно являются,
так сказать, охраной Добродетели, без которой она никогда не сможет быть в безопасности.
недостаточно, чтобы ваши замыслы, нет, чтобы ваши действия были
по сути хороши; вы должны позаботиться о том, чтобы они выглядели таковыми. Если ваш
интерьер никогда не был таким красивым, вы должны сохранить красоту и снаружи.
Для этого надо постоянно смотрел, или злобе и зависти будет заботиться
его очернить, что проницательность и доброта в Олверти будет
не быть способным видеть сквозь это и различать красоту внутри. Пусть
это, мои юные читатели, будет вашей постоянной максимой: ни один мужчина не может быть
достаточно хорош, чтобы позволить себе пренебречь правилами благоразумия; и не будет
Сама добродетель выглядит прекрасно, если только она не украшена внешними украшениями
порядочность и этикет. И это предписание, мои достойные
ученики, если вы прочтете его с должным вниманием, вы, я надеюсь, найдете
достаточное подтверждение примерам на следующих страницах.

Я прошу прощения за это короткое выступление в качестве хора на сцене
. На самом деле, ради меня самого, пока я открываю
скалы, на которых невинность и добродетель часто раскола, может быть, я не
неправильно рекомендовать способ уважаемый читатели, по
который я намерен показать им, что они будут отменены. И поскольку я не мог
убедить высказаться ни одного из моих актеров, я сам был вынужден
заявить.



Глава viii.

Детский инцидент, в котором, однако, виден добродушный характер Тома Джонса.
характер Тома Джонса.


Читатель, возможно, помнит, что мистер Олверти подарил Тому Джонсу маленькую лошадку
в качестве своего рода "умных денег" за наказание, которое, как он воображал,
он понес невинно.

Этого коня Том держал больше полугода, а затем поехал на нем на
соседнюю ярмарку и продал.

По возвращении, будучи допрошен Thwackum, что он сделал с
деньги, за которые лошадь была продана, он откровенно заявлял, что не
скажи ему.

"Ого! - восклицает Твакум. - ты этого не сделаешь! потом я его из
БР--час;" в таком месте, к которому он всегда применяется для
информация по каждому сомнительному поводу.

Теперь Том был взгромозден на спину лакея, и все было готово
к казни, когда мистер Олверти, войдя в комнату, передал преступнику
получив отсрочку, он повел его с собой в другую квартиру; где, оставшись
наедине с Томом, он задал ему тот же вопрос, который Тваком
до этого задавал ему.

Том ответил, он может в долг ничего ему отказать; но так как на тот
тиранический шалун, он никогда не сделает ему никакого другого ответа, кроме с
дубина, с помощью которого он надеялся вскоре мы сможем заплатить ему за все его
варварства.

Мистер Олверти очень строго отчитал парня за его непристойные и
неуважительные выражения в адрес своего хозяина; но гораздо больше за его
признание в намерении отомстить. Он пригрозил ему всей
потеря его расположения, если он когда-нибудь еще услышит подобное слово из его уст;
ибо, по его словам, он никогда не поддержал бы нечестивца и не подружился бы с ним. Эти
и подобные заявления, он вымогал некоторых угрызений совести от Тома, в
что, что молодежь была не искренняя, ибо он действительно размышлял некоторые
за всю жгучую боль выступает он получил на руки
педагог. Мистер Олверти, однако, привел его, чтобы выразить
озабоченность по поводу его негодования против Твакама; и тогда добрый человек,
после некоторого дельного наставления, разрешил ему продолжать, на что тот ответил:
сделал следующим образом:--

"В самом деле, мой дорогой сэр, я люблю и почитаю вас больше всего на свете: я
знаю, какие большие обязательства я имею перед вами, и возненавидел бы себя, если бы
Я думал, что мое сердце способно на неблагодарность. Если бы маленькая лошадка
, которую вы мне подарили, могла говорить, я уверена, она смогла бы передать вам, как я была рада вашему подарку
, потому что мне доставляло больше удовольствия кормить ее, чем ездить на ней верхом.
В самом деле, сэр, он пошел к моему сердцу, расстаться с ним; и не будет у меня
продал его на любой другой аккаунт в мире, чем то, что я сделал. Вы
вы, сэр, я убежден, в моем случае, сделал бы то же самое:
ибо никто никогда так толком чувствовал чужому горю. Что бы
вы чувствуете, уважаемый сэр, если вы думали, что сами поводу?
В самом деле, сэр, никогда не было такого несчастья, как у них".

"Как у кого, дитя мое?" Олверти спрашивает: "Что ты имеешь в виду?"

"О, сэр!", ответил Том, "ваш бедный егерь, со всей своей многочисленной
семья, с тех пор как твой отбросив его, были уж со всеми
страдания от холода и голода: я не мог видеть этих несчастных
несчастные, голые и голодные, и в то же время знает себе иметь
был праздник всех их страданий. Я не мог этого вынести, сэр;
клянусь душой, я не мог". (Тут слезы потекли по его щекам, и
он продолжил таким образом.) - Я хотел спасти их от полного уничтожения.
я расстался с твоим дорогим подарком, несмотря на всю ценность, которую я имел за него.
Ради них я продал лошадь, и у них есть все до последнего фартинга.
деньги.

Мистер Олверти несколько мгновений стоял молча, прежде чем заговорить.
из его глаз потекли слезы. Наконец он отпустил Тома с
мягким упреком, посоветовав ему в будущем обращаться к нему в случаях
бедствия, а не использовать чрезвычайные средства для облегчения их
самостоятельно.

Это дело впоследствии стало предметом многочисленных споров между Твакумом
и Сквайром. Твакам утверждал, что это было сказано в лицо мистеру Олверти
, который намеревался наказать парня за непослушание. Он
говорит, в некоторых случаях, что мир под названием-благотворительный явился ему
противоборствующие воли Всевышнего, которая стала некоторым
конкретные лица для уничтожения; и это было таким же образом
действуя в оппозиции к мистеру Олверти; заключение, как обычно, с
сердечный рекомендации березы.

Сквер решительно выступал с другой стороны, возможно, в противовес
Thwackum, или в соответствии с мистером Олверти, который, казалось, очень много
одобрить то, что Джонс натворил. То, что он призвал по этому поводу, как
Я убежден, что большинство моих читателей будут гораздо более способными защитниками бедного Джонса.
рассказывать об этом было бы дерзко. Действительно, было нетрудно
согласовать с правилом добра действие, которое было бы
невозможно вывести из правила зла.



Глава ix.

Содержащий инцидент более отвратительного рода, с комментариями
Твакама и Сквера.


Это было замечено неким человеком с гораздо большей репутацией за
мудрее, чем я сам, что несчастья редко приходят в одиночку. Пример
этого, я полагаю, можно увидеть у тех джентльменов, которым
не повезло, что какое-либо из их мошенничеств было обнаружено; ибо здесь разоблачение
редко останавливается, пока не будет раскрыто все целиком. Так случилось с бедным Томом;
которого простили за продажу лошади не раньше, чем его самого.
выяснилось, что незадолго до этого он продал прекрасную Библию, которую мистер
Олверти отдал ему деньги, вырученные от продажи, которыми он распорядился
таким же образом. Однако эту Библию приобрел мастер Блайфил.
у него уже была такая же собственная, отчасти из уважения к книге
, а отчасти из дружбы к Тому, поскольку он не желал, чтобы Семья распродавала Библию
за полцены. Поэтому он
внес упомянутую половинную цену сам; ибо он был очень благоразумным парнем,
и так бережно относился к своим деньгам, что отложил почти каждый пенни
, который получил от мистера Олверти.

Некоторые люди были отмечены, чтобы быть в состоянии прочитать ни в одной книге, но их
собственные. Наоборот, с момента, когда мастер Blifil впервые
одержимый этой Библии, он никогда не использовал каких-либо других. Нет, его видели
читал в нем гораздо чаще, чем раньше в своем собственном. Теперь, поскольку
он часто просил Твакама объяснить ему трудные места,
этот джентльмен, к сожалению, обратил внимание на имя Тома, которое было
написано во многих частях книги. Это вызвало расследование, которое
обязало мастера Блайфила раскрыть все дело.

Твакамом было раскрыто преступление такого рода, которое он назвал святотатством,
оно не должно остаться безнаказанным. Поэтому он немедленно перешел к
критике: и, не удовлетворившись этим, он ознакомил мистера Олверти,
при их следующей встрече, с этим чудовищным преступлением, как оно показалось
он: оскорблял Тома в самых резких выражениях и сравнивал его
с покупателями и продавцами, которых выгнали из храма.

Square увидела этот вопрос в совершенно ином свете. Он сказал, что не может
не видеть большего преступления в продаже одной книги, чем в продаже
другой. Что продажа Библий строго законна по всем законам, как
Божественный и человеческий, и, следовательно, в нем не было никакой непригодности. Он
сказал Твакаму, что его большое беспокойство по этому поводу напомнило ему
историю об очень набожной женщине, которая из чистого уважения к
религия, украла Проповеди Тиллотсона у своей знакомой дамы.

Эта история заставила огромное количество крови прихлынуть к лицу пастора.
лицо, которое само по себе было не из самых бледных; и он собирался
ответить с большой теплотой и гневом, если бы не вмешалась миссис Блайфил, которая присутствовала
при этом обсуждении. Эта леди заявила, что она полностью на стороне
Мистера Сквера. Она аргументировала, действительно, очень грамотно, в поддержку его мнения
и закончила словами, что если Том был виновен в какой-либо
вине, она должна признать, что ее собственный сын, по-видимому, виновен в равной степени;
за это она не видела разницы между покупателем и продавцом.;
оба они были одинаковы и должны были быть изгнаны из храма.

Миссис Блайфил, высказав свое мнение, положила конец дебатам.
Триумф Скверса почти заглушил бы его слова, если бы они были нужны
и Твакам, который по вышеупомянутым причинам не осмелился
рискнув оскорбить даму, он чуть не задохнулся от возмущения.
Что касается мистера Олверти, он сказал, что, поскольку мальчик был уже наказан
он не поставил бы его чувства по случаю; и был ли он
был или не был сердит на лад, я должен уйти к себе читателя
предположение.

Вскоре после этого против егеря был возбужден иск от
Сквайра Вестерна (джентльмена, в поместье которого была
убита куропатка) за грабежи подобного рода. Это было в высшей степени
неудачное обстоятельство для парня, поскольку оно не только само по себе
угрожало его разорению, но и фактически помешало мистеру Олверти
восстановить его расположение: ибо, когда этот джентльмен выходил из одного
вечером с мастером Блайфилом и молодым Джонсом, последний хитро заманил его
в жилище Черного Джорджа; где жила семья этого бедняка.
негодяй, а именно женой и детьми, были найдены во всех страданий
с какой холод, голод, и наготу, может повлиять на человека существ:
что касается денег, полученных ими от Джонса, то прежние долги
поглотили почти все.

Подобная сцена не могла не тронуть сердце мистера
Олверти. Он немедленно дал матери пару гиней, на которые
велел ей одеть своих детей. Бедная женщина расплакалась
от такой доброты и, пока благодарила его, не смогла удержаться
от выражения своей благодарности Тому; который, по ее словам, давно
спас и ее, и ее близких от голодной смерти. "У нас нет", - говорит она,
"было и маковой росинки во рту, ни эти бедные дети тряпочку положить
на, но то, что Его благость ниспосланного на нас". Ибо, действительно, помимо
лошади и Библии, Том пожертвовал ночной рубашкой и другими
вещами для нужд этой несчастной семьи.

По возвращении домой Том использовал все свое красноречие, чтобы показать
убожество этих людей и раскаяние Черного Джорджа
самого себя; и в этом он преуспел так хорошо, что мистер Олверти сказал:
он думал, что этот человек достаточно настрадался за то, что было в прошлом; что он будет
простите его и подумайте о каких-нибудь средствах обеспечения его и его семьи
.

Джонс был настолько в восторге от этой новости, что, хотя было уже темно, когда
они вернулись домой, он не мог помочь вернуться в миле, в душе
дождь, познакомить бедная женщина с благою вестью; но, как
другие поспешных divulgers новости, только он привез на себе труда
противопоставления: на несчастье Черного Георга использовать
сама возможность отсутствия своего друга, чтобы снова опрокинуть все.



Глава x.

В которой мастер Блайфил и Джонс предстают в разном свете.


Мастер Блайфил сильно отставал от своего товарища в приятном качестве
милосердия; но он также значительно превосходил его в одном из гораздо более высоких качеств,
а именно в справедливости: в которой он следовал как предписаниям, так и примеру
Твакума и Сквера; ибо, хотя они оба часто употребляли
слово "милосердие", все же было ясно, что на самом деле Сквер придерживался его
быть несовместимым с правилом справедливости; и Твакум был за то, чтобы творить
справедливость и оставлять милосердие небесам. Два джентльмена действительно
несколько разошлись во мнениях относительно целей этого возвышенного
добродетель; с помощью которой Твакум, вероятно, уничтожил бы одну половину
человечества и возместил бы ущерб другой половине.

Мастер Blifil затем, хотя он молчал в наличии
Джонс, тем не менее, когда он лучше рассмотрел вопрос, может не
значит, терпеть мысль о мучениях своего дяди, чтобы даровать милость
недостойный. Поэтому он решил немедленно ознакомить его
с фактом, на который мы выше слегка намекнули читателям.
Правда заключалась в следующем:

Егерь примерно через год после того, как его уволили из Mr.
На службе у Олверти и перед тем, как Том продал лошадь, испытывая нужду
ему не хватало хлеба, чтобы набить рот себе или своей семье, когда он
проходил через поле, принадлежащее мистеру Вестерну, и заметил зайца, сидящего на
в ее облике. Этим зайцем он был подло и зверски стучал в
голова, против законов земли, и не меньше против законов
спортсмены.

Торговец, которому был продан заяц, к сожалению, пойманный много
месяцев спустя с большим количеством дичи, был вынужден заключить свой
мир со сквайром, став свидетелем против какого-то браконьера. И
теперь он обвинил Черного Джорджа в том, что тот уже был человеком,
несносным мистеру Вестерну и не пользующимся хорошей славой в стране. Он
был, кроме того, лучше пожертвовать higgler может сделать, как он
ему ни одна игра до сих пор, и это означает, что свидетель имел
возможность скрининга его клиентам: для Сквайр, будучи
очарованная власть наказывает Черного Георга, которого в один
преступление было достаточно, чтобы разрушить, не более дальнейшее дознание.

Если бы этот факт действительно был доведен до сведения мистера Олверти, он, вероятно, мог бы
сделали егеря очень мелкие пакости. Но нет рвения
Блиндер, чем та, которая вдохновлена любовью правосудия в отношении
правонарушителей. Мастер Blifil забыли расстояние на время. Он
изменил также способ изложения факта: и поспешным добавлением
единственной буквы S он значительно изменил историю; ибо он сказал
, что Джордж посылал зайцев проводами. Эти изменения могут, вероятно, иметь
было установлено право, а не мастер Blifil к несчастью настаивал на обещание
в тайне от мистера Олверти прежде, чем раскрыть этот вопрос с ним; но
таким образом, бедный егерь был осужден, не имея
возможности защитить себя: поскольку факт убийства зайца
и возбужденный иск были, безусловно, верны, мистер Олверти не имел
сомнения относительно остального.

Недолгой была радость этих бедных людей, ибо мистер Олверти
на следующее утро заявил, что у него появилась новая причина, не называя ее,
для своего гнева, и строго запретил Тому больше упоминать Джорджа:
хотя, что касается его семьи, он сказал, что постарается уберечь их от
голодной смерти; но что касается самого парня, он оставит его на произвол судьбы.
законы, которые ничто не могло удержать его от разрушения.

Том мог не догадаться, что имел в ярость Мистера Олверти, ибо
Мастер Blifil он не имел ни малейшего подозрения. Однако, поскольку его
дружба не должна была быть омрачена никакими разочарованиями, он теперь
решил попробовать другой метод спасения бедного егеря
от разорения.

В последнее время Джонс очень сблизился с мистером Вестерном. Он так
зарекомендовал себя перед этим джентльменом, перепрыгнув через
ворота с пятью засовами и другими спортивными подвигами, что сквайр
заявил, что из Тома, несомненно, вышел бы великий человек, если бы он только
достаточное поощрение. Он часто жалел, что у него самого нет сына с
такими качествами; и однажды очень торжественно заявил во время попойки,
что Том должен охотиться на свору гончих за тысячу фунтов его
деньги у любого охотника во всей стране.

Благодаря такого рода талантам он настолько втерся в доверие к сквайру,
что был самым желанным гостем за его столом и любимым
товарищем в его забавах: все, что сквайру было дороже всего, для
уит, его ружья, собаки и лошади были теперь в такой же степени в распоряжении
Джонса, как если бы они были его собственными. Поэтому он решил воспользоваться
об этой услуге от имени своего друга Блэка Джорджа, которого он надеялся
ввести в семью мистера Вестерна в том же качестве, в котором он
раньше служил мистеру Олверти.

Читатель, если он сочтет, что этот парень уже был несносен для
Мистер Вестерн, и если он дальше рассмотрит важное дело, из-за которого
было вызвано неудовольствие этого джентльмена, возможно, осудит
это предприятие как глупое и отчаянное; но если он полностью
осудите молодого Джонса за это, он будет горячо аплодировать ему за то, что
проявил всю мыслимую заинтересованность в столь трудном деле
.

С этой целью Том обратился к дочери мистера Вестерна, молодой
даме примерно семнадцати лет, которую ее отец, следующий после
упомянутых выше необходимых спортивных принадлежностей, любил и
почитаемый превыше всего мира. Так вот, поскольку она имела некоторое влияние на сквайра
, то и Том имел на нее некоторое влияние. Но поскольку это
предполагаемая героиня этого произведения, леди, в которую мы сами
сильно влюблены, и в которую, вероятно, будут влюблены многие из наших читателей.
с любовью, прежде чем мы расстанемся, ей ни в коем случае не следует появляться на публике
появление в конце книги.




КНИГА IV.

СОДЕРЖАЩИЙ ВРЕМЯ ГОДА.



Глава i.

Содержащий пять страниц бумаги.


Как истину отличает нашу писанину от простоя романсы, которые
наполненный монстрами, спектакли, а не природы, но
расстроенный мозг; и что поэтому рекомендован
выдающийся критик единоличного использования кондитер; так, с другой
стороны, мы могли бы избежать сходства с такого рода истории, которые
знаменитый поэт, кажется, думает не менее рассчитанных для заработка
пивовара, как читать его должно быть всегда присутствовал с
кружка доброго эля--

 В то время как -история с ее товарищем элем,
 Смягчает печальную череду ее серьезной истории

Как это ликер из современных историков, нет, возможно, их
муза, если мы можем верить мнению Батлера, который приписывает
вдохновение Але, это должно также быть пьянство их
читателям, так как каждая книга должна быть прочитана в том же духе и в
таким же образом, как предписано. Так, знаменитый автор "Херлотрамбо"
сказал ученому епископу, что причина, по которой его светлость не смог попробовать
превосходство его произведения в том, что он не читал его под скрипку
в его руке; этот инструмент он сам всегда держал при себе,
когда сочинял его.

Следовательно, чтобы наша работа не подвергалась опасности быть приравненной к
трудам этих историков, мы использовали каждый случай для того, чтобы
чередовать всевозможные сравнения, описания и
другой вид поэтических украшений. Они, действительно, предназначены для того, чтобы
заменить упомянутый эль и освежить разум всякий раз, когда
те дремоты, которые в длинном произведении склонны овладевать читателем, как
ну а как писатель, начну подкрадываться к нему. Без
прерывания такого рода, лучшее повествование о простых фактах
должно покорить каждого читателя; ибо ничто, кроме непреходящей
бдительности, которую Гомер приписывал только самому Юпитеру, не может быть
доказательство против многотомной газеты.

Мы оставляем читателю самому решать, с каким суждением мы поступили
выбрали несколько случаев для вставки этих декоративных частей в
нашу работу. Конечно, следует признать, что ничто не могло быть более уместным
чем настоящее, где мы собираемся представить на сцене значительный персонаж
; на самом деле, не меньше, чем героиня этого
героические, исторические, прозаическая поэма. Здесь, следовательно, мы думали
правильно подготовить ум читателя, а не для ее приема путем заполнения
он с каждым приятный образ, который мы можем извлечь из лица
природа. И в пользу этого метода мы ссылаемся на множество прецедентов. Во-первых, это
искусство, хорошо известное и широко практикуемое нашими поэтами-трагиками, которым
редко удается подготовить свою аудиторию к восприятию своих
главных героев.

Таким образом, представление героя всегда сопровождается грохотом барабанов и
труб, чтобы пробудить боевой дух в аудитории и
приспособьте их уши к напыщенности и вычурности, которые слепой мистера Локка
человек не сильно ошибся бы, сравнив их со звуком трубы
. Опять же, когда влюбленные выходят на сцену, тихая музыка часто
дирижирует ими на сцене, либо успокаивая публику
мягкостью нежной страсти, либо убаюкивая и подготавливая их к этому
нежный сон, в который они, скорее всего, погрузятся к следующей сцене
.

И не только поэты, но и мастера этих поэтов, управляющие
театрами, похоже, посвящены в этот секрет; ибо, помимо вышеупомянутого
литавры, и т. д. которые обозначают подход героев, он, как правило,
открыла на сцене появляется большой отряд в полтора десятка сцены-перевертыши;
и насколько необходимо это задумали его появление, могут быть
вывод из следующих театральная история:--

Царь Пирр ужинал в пивной, расположенной рядом с театром,
когда его вызвали на сцену. Герой, не желающий
отказываться от бараньей лопатки, и так же не желающий навлечь на себя
негодование мистера Уилкса (его брата-менеджера) за то, что заставил публику
подождите, подкупил этих своих предвестников, чтобы они убрались с дороги. В то время как мистер
Уилкс, следовательно, громогласно заявлял: "Где плотники, чтобы
выступить перед царем Пирром?" этот монарх очень спокойно ел свою
баранину, и зрители, какими бы нетерпеливыми они ни были, были вынуждены развлекать себя
музыкой в его отсутствие.

Откровенно говоря, я сильно сомневаюсь, что политик, у которого
в целом хороший нюх, не почувствовал некоторой полезности
этой практики. Я убежден, что этот ужасный судья, милорд-мэр
проникается немалой долей того почтения, которое окружает его через
год, благодаря нескольким театрализованным представлениям, которые предшествуют его помпезности. Нет, я должен
признаться, что даже я сам, который не особенно склонен быть
плененным зрелищем, в немалой степени поддался впечатлениям от
многого предшествующего состояния. Когда я увидел человека, напыщенный в
крестный ход, после другим, чей бизнес был только ходить перед ним, я
задумали высшее понятие о своем достоинстве, чем я чувствовал на
видеть его в общей ситуации. Но есть один пример, который
в точности соответствует моей цели. Это обычай отправлять на
женщина с корзиной, которая должна предшествовать пышности на коронации и усыпать
сцену цветами, прежде чем великие персоны начнут свою
процессию. Древние, несомненно, призвали бы богиню
Флора для этой цели, и было бы никакой трудности для их
священников или политиков убедить людей реального
присутствие божества, хотя простой смертный имел олицетворял ее и
проведенные своем кабинете. Но у нас нет намерения навязывать это нашему читателю
и поэтому те, кто возражает против языческой теологии, могут,
если им будет угодно, превратите нашу богиню в вышеупомянутую
женщину с корзиной. Наше намерение в том, чтобы представить нашу героиню
с особой торжественностью в наших силах, с высоты стиле
и всех других условий, должного поднять почитания наших
читатель.--Действительно, мы бы, по определенным причинам, посоветовали тем из наших читателей мужского пола
, у кого есть сердца, не читать дальше, если бы мы не были уверены
, что, каким бы приятным ни был образ нашей героини, он будет
выглядят, поскольку это действительно копия с натуры, многие из наших представительниц прекрасного пола
найдутся землячки, достойные удовлетворить любую страсть, и
отвечайте на любые вопросы о женском совершенстве, которые сможет навести наш карандаш
.

А теперь, без дальнейших предисловий, мы переходим к нашей следующей главе.



Глава ii.

Краткий намек на то, что мы можем сделать в "возвышенном", и описание
Мисс Софии Вестерн.


Пусть замолкнет каждый грубый вздох. Пусть языческий повелитель ветров
закует в железные цепи буйные конечности шумного Борея и
заостренный нос язвительного Эвруса. Сделай так, милый Зефир,
поднимись со своего благоухающего ложа, взойди на западное небо и веди за собой эти
восхитительные штормы, очарование которых вызывает прекрасную Флору из
ее комната, благоухающая жемчужной росой, когда 1 июня, в день ее рождения
, цветущая служанка в свободном наряде осторожно опрокидывает ее
зеленый мед, где каждый цветок восходит, отдавая ей дань уважения, пока
все поле не покрывается эмалью, а цвета соперничают со сладостью, которая
восхитит ее больше всего.

Пусть она сейчас явится такой очаровательной! а вы, пернатые певчие природы
, чьи сладчайшие ноты не может превзойти даже Гендель, настройте свои
мелодичные глотки, чтобы отпраздновать ее появление. От любви исходит ваша музыка
и к любви она возвращается. Поэтому пробудите эту нежную страсть в
каждый поклонник: ибо вот! украшенная всеми прелестями, на которые способна природа
наделенная красотой, молодостью, жизнерадостностью, невинностью,
скромностью и нежностью, дышащая сладостью с ее розовых губ, и
излучая сияние из своих сверкающих глаз, приходит прекрасная София!

Читатель, возможно, ты видел статую Вену Медичи.
Возможно, ты также видел галерею красавиц в Хэмптон-Корте.
Возможно, ты помнишь каждого яркого Черчилля галактики и все
тосты за Кит-кэта. Или, если их правление было до тебя, в
по крайней мере, ты видел их дочерей, не менее ослепительных красавиц
нынешнего века; имена которых, если бы мы сюда вставили, мы опасаемся, что они
заполнили бы весь том.

Теперь, если ты видел все это, не бойся грубого ответа
, который лорд Рочестер однажды дал человеку, который многое повидал. Нет.
Если ты видел все это, не зная, что такое красота, у тебя нет глаз
; если ты не чувствуешь ее силы, у тебя нет сердца.

И все же возможно ли, мой друг, что ты мог видеть все это?
не будучи в состоянии составить точное представление о Софии; ибо она не
в точности похожа на любую из них. Больше всего она походила на изображение леди
Ранелаг: и, как я слышала, еще больше на знаменитую голландку
Мазарини; но больше всего она походила на ту, чей образ никогда не сможет запечатлеться в памяти.
отойди от моей груди, и которую, если ты помнишь, ты имеешь
тогда, мой друг, у тебя будет адекватное представление о Софии.

Но чтобы это не было твоей удачей, мы постараемся с
нашим максимальным мастерством описать этот образец, хотя мы понимаем, что
наших высочайших способностей совершенно недостаточно для выполнения этой задачи.

София, тогда единственная дочь мистера Вестерна, была женщиной среднего роста.
женщина; но скорее склонная к высокому росту. Ее фигура была не только точной, но и
чрезвычайно изящной: а приятные пропорции ее рук обещали
истинную симметрию ее конечностей. Ее черные волосы были такими
пышными, что доходили до середины, прежде чем она подстригла их в соответствии с
современной модой; и теперь они были так изящно завиты на ее
шея, что мало кто мог поверить, что это ее собственная. Если бы envy смогла найти какую-нибудь
часть лица, которая требовала меньше похвалы, чем остальные, она
возможно, подумала бы, что ее лоб мог бы быть выше, если бы не
ущерба для нее. Ее брови были полны, даже, и арочные за
сила искусства к подражанию. Ее черные глаза, в них блеск, который
всей своей мягкости не может погасить. Ее нос был совсем обычным,
и ее рот, в котором были две строки из слоновой кости, точно ответил Сэр
Описание Джон Саклинг в этих строках:--

 Губы у нее были красные, а одна тонкая,
 По сравнению с той, что была у подбородка.
 Ее недавно ужалила какая-то пчела.

Щеки у нее были овальные, а на правой - ямочка,
которую обнаруживала малейшая улыбка. Ее подбородок, несомненно, имел свою долю
формировало красоту ее лица; но трудно было сказать, было ли оно
большим или маленьким, хотя, возможно, скорее первого рода
. Цвет ее лица скорее напоминал лилию, чем розу; но
когда физические упражнения или скромность усиливали ее естественный румянец, никакая киноварь
не могла сравниться с ним. Тогда действительно можно было бы воскликнуть вместе со знаменитым доктором
Донн:

 -- Ее чистая и красноречивая кровь
 Играла на ее щеках, и так отчетливо выделялась
 Что можно было бы почти сказать, что ее тело думало.

У нее была длинная и изящно изогнутая шея: и вот, если бы я не боялся
оскорбляя ее деликатность, я мог бы справедливо сказать, что высшие красавицы
знаменитого Венета Медичи были превзойдены. Здесь был белизну которых
не Лилии, слоновая кость, алебастр, ни может сравниться. Тончайшие батистовые может
действительно должно быть из зависти, чтобы прикрыть грудь, которая была намного белее
чем он сам.-- Это действительно было так,

 _Nitor splendens Pario marmore purius_.

 Блеск, превосходящий чистейшую яркость паросского мрамора.

Такова была внешняя сторона Софии; и это прекрасное обрамление не было опозорено
обитательницей, недостойной его. Ее ум был во всех отношениях равен ей
нет, последняя позаимствовала некоторые прелести у первой; ибо, когда
она улыбалась, мягкость ее нрава распространяла то великолепие на ее лице
, которого не может придать никакая правильность черт. Но как есть
не совершенство ума не обнаружить себя в этом
идеальный интим, к которой мы намерены познакомить читателя с этим
очаровательное юное создание, так что нет необходимости упоминать их здесь нет,
это своего рода молчаливое оскорбление понимание наших читателей, и может
также будем отнимать у него то удовольствие, которое он получит в формировании собственной
постановление от ее характера.

Это может, однако, быть правильным сказать, что все психические
достижения она происходит от природы, они были несколько
улучшилось и культивируется искусство: ибо она была образованной под
уход за тетей, которая была леди большой осторожностью, и был
основательно познакомиться с миром, живя в молодости о
суд, откуда она на пенсии уже несколько лет, поскольку в стране.
Судя по ее разговорам и наставлениям, София была прекрасно воспитана,
хотя, возможно, ей хотелось немного той непринужденности в своем поведении, которую
можно приобрести только по привычке и живя в рамках того, что называется
вежливый круг. Но это, по правде говоря, часто слишком дорого
покупается; и хотя в этом есть такая невыразимая прелесть, что
французы, возможно, среди прочих качеств, хотят выразить и это, когда
они заявляют, что не знают, что это такое; и все же его отсутствие хорошо
компенсируется невинностью; да и здравый смысл и природное благородство
никогда не нуждаются в этом.



Глава iii.

В которой история восходит к памяти о пустяковом инциденте, который
произошел несколько лет назад; но который, каким бы пустяковым он ни был, имел некоторые
будущие последствия.


Любезной Софии шел сейчас восемнадцатый год, когда она
введенный в эту историю. Ее отец, как уже было сказано, любил ее
больше, чем любое другое человеческое существо. Поэтому для нее Том
Джонс применяют, для того, чтобы вступить с ней проценты по имени его
знакомый егерь.

Но прежде чем мы приступим к этому делу, краткий обзор некоторых
предыдущие вопросы могут быть необходимы.

Хотя различия в характере мистера Олверти и мистера Вестерна не позволяли
поддерживать очень интимную переписку, тем не менее они жили вместе на том, что называется
приличной основе; это означает, что молодые люди из
обе семьи были знакомы с их младенчестве; и как они были
все возле того же возраста, были частые товарищей вместе.

Веселый нрав Тома больше подходил Софии, чем серьезный
и трезвый нрав мастера Блайфила. И предпочтение, которое она
отдавала первому из них, часто проявлялось так явно, что парень с
более страстным характером, чем мастер Блайфил, мог бы проявить некоторое
неудовольствие по этому поводу.

Поскольку он, однако, внешне не выразил такого отвращения, было бы
с нашей стороны неуместно наносить визит в самые сокровенные уголки его души.
имейте в виду, что некоторые скандальные люди копаются в самых тайных делах
своих друзей и часто заглядывают в их шкафы только для того, чтобы
открыть миру свою бедность и подлость.

Однако, поскольку люди, подозревающие, что они дали другим повод для
обиды, склонны прийти к выводу, что они оскорблены; поэтому София приписала
действия мастера Блайфила его гневу, который, благодаря превосходной проницательности
Thwackum и площади различил возникли гораздо лучше
принцип.

Том Джонс, когда был очень молод, был представлен Софии с птичкой,
которую он взял из гнезда, выкормил и научил петь.

София, которой тогда было около тринадцати лет, так сильно
любила эту птицу, что ее главным занятием было кормить и ухаживать за ней, а главным
удовольствием - играть с ней. Таким способом малыш Томми, так птица
позвонили, стали настолько ручными, что он будет кормить из рук
его хозяйка, будет окунь на палец, и лежат довольные в ее
лоно, где это казалось почти разумным собственного счастья; хотя
она всегда держала небольшую строку о его ногу, ни когда-нибудь доверять ему
свободу улететь.

Однажды, когда мистер Олверти и вся его семья обедали у мистера Вестерна,
Мастер Блайфил, находясь в саду с маленькой Софией и заметив
чрезвычайную нежность, которую она проявляла к своей маленькой птичке, пожелал ей
доверить это на мгновение в его руки. София немедленно исполнила просьбу
молодого джентльмена и, после некоторых предварительных предосторожностей,
передала ему свою птицу, которая была у него в руках не раньше, чем
он сорвал бечевку с его ноги и подбросил ее в воздух.

Глупое животное не успело ощутить себя на свободе, как
забыв обо всех милостях, оказанных ему Софией, он улетел
прямо от нее и уселся на сук на некотором расстоянии.

София, увидев, что ее птица улетела, закричала так громко, что Том Джонс,
который был немного поодаль, немедленно подбежал к ней на помощь.

Как только ему сообщили о случившемся, он проклял Блайфила
как жалкого, злобного негодяя; и затем, немедленно сняв с себя
пальто, он принялся карабкаться на дерево, на котором сидела птица.
сбежал.

Том почти нашел своего маленького тезку, когда ветка, на которой
она стояла на насесте и, нависая над каналом, сломалась, и бедный мальчик
плюхнулся в воду с головой и ушами.

Теперь беспокойство Софии сменило предмет. И когда она поняла, что
жизнь мальчика в опасности, она закричала в десять раз громче, чем раньше;
и, действительно, сам мастер Блайфил теперь поддерживал ее со всей силой, на которую был способен.
крик.

Компания, сидевшая в комнате рядом с садом, была
мгновенно встревожена и выбежала вся; но как только они добрались до
канала, Том (к счастью, в этой части вода была довольно мелкой)
благополучно прибыли на берег.

Тваком яростно набросился на бедного Тома, который стоял, поникший и дрожащий
перед ним, когда мистер Олверти попросил его набраться терпения; и
повернувшись к мастеру Блайфилу, спросил: "Умоляю, дитя, в чем причина?
все это беспокойство?"

Мастер Блайфил ответил: "В самом деле, дядя, я очень сожалею о том, что я
сделал; к несчастью, я был причиной всего этого. У меня была мисс
Птичка Софии в моих руках, и я думал, что бедное создание томится по свободе.
Признаюсь, я не мог удержаться, чтобы не дать ей то, чего она желала; ибо
Я всегда думал, что в ограничении чего-либо есть что-то очень жестокое.
Это, казалось, было против закона природы, по которому все, что имеет
право на свободу; напротив, это даже не по-христиански, для него это не делал
то, что мы хотели быть сделано путем; но если я представлял себе Мисс София бы
настолько обеспокоен, я уверен, я бы никогда не сделал этого;
нет, если бы я знал, что бы произошло с самим птица: для
когда мастер Джонс, который взобрался на это дерево после нее, упал в
воды, птица взяла второй рейс, и вскоре неприятные ястреб
унесла его".

Бедная София, которая сейчас впервые услышала о судьбе своего маленького Томми (для нее
беспокойство за Джонса помешало ей осознать это, когда это произошло),
пролил поток слез. Эти Мистера Олверти пытались успокоить,
обещая ей гораздо мельче птица: но она заявила, что никогда бы не
другой. Отец пожурил ее за то, что она так плакала из-за глупой птицы; но
не мог не сказать юному Блайфилу, что если бы он был его сыном, то его
зад должен быть хорошо ободран.

София вернулась в свою комнату, двух молодых джентльменов отправили
домой, а остальная компания вернулась к своей бутылке; где
завязался разговор о птице, настолько любопытный, что мы
думаю, это само по себе заслуживает отдельной главы.



Глава iv.

Содержит такие очень глубокие и серьезнейшие вопросы, что некоторым читателям,
возможно, это не понравится.


Не успел Сквер раскурить свою трубку, как, обратившись к
Олверти, он начал так: "Сэр, я не могу не поздравить вас с
вашим племянником; который в возрасте, когда мало у кого из мальчиков есть какие-либо идеи, кроме как о
разумных предметах, обрел способность различать правильные
от неправильного. Ограничивать что-либо, мне кажется, противоречит закону
природы, по которому все имеет право на свободу. Это были его
слова; и впечатление, которое они произвели на меня, никогда не исчезнет
. Может ли какой-либо человек иметь более высокое представление о верховенстве права и
о вечном соответствии вещей? Я не могу не пообещать себе, начиная с
такого рассвета, что меридиан этого юноши будет равен меридиану
старшего или младшего Брута ".

Здесь Thwackum спешно прервана, и проливать его вина, и
глотать остальное с большим рвением, ответил: "С другой
выражение его использовать, я надеюсь, что он будет выглядеть намного лучше мужчин.
Закон природы - это набор слов, которые ничего не значат. Я знаю
ни о каком таком законе, ни о каком праве, которое может быть вытекающим из него.
Поступать так, как мы хотели бы, чтобы поступали с нами, - это действительно христианский мотив, как хорошо выразился мальчик
; и я рад обнаружить, что мои наставления
принесли такие хорошие плоды ".

"Если бы тщеславие было чем-то подходящим, - говорит Сквер, - я мог бы немного потакать ему в том же самом случае"
ибо, откуда только он мог почерпнуть свои понятия о добре
или зле, я думаю, довольно очевидно. Если нет закона природы,
нет ни правильного, ни неправильного".

"Как?" - спрашивает пастор. - "Тогда вы отвергаете откровение? Я говорю
с деистом или атеистом?"

"Пей где хочешь", - говорит Вестерн. "Проклятые ваши законы природы! Я не знаю
что вы подразумеваете, каждый из вас, под правильным и неправильным. Отбирать птицу у моей
девочки, по-моему, было неправильно; и мой сосед Олверти может
поступать, как ему заблагорассудится; но поощрять мальчиков в подобных поступках - значит разводить
их на виселицу ".

Олвортy ответил: "Что он сожалеет о том, что сделал его племянник,
но не может согласиться наказать его, поскольку тот действовал скорее из
великодушных, чем недостойных побуждений". Он сказал: "Если бы мальчик украл
птицу, никто не был бы более готов проголосовать за суровое
наказание, чем он сам; но было ясно, что это не входило в его планы".
и, действительно, это было так же очевидно для него, что он мог бы никто другой
но то, что он сам признался. (Ибо что касается той злонамеренной цели,
о которой подозревала София, то она ни разу не приходила в голову мистеру
Олверти.) В конце концов, он снова обвинил это действие в том, что
невнимательность, которая, по его словам, простительна только ребенку.

Сквер высказал свое мнение настолько открыто, что, если он сейчас промолчит,
он должен смириться с осуждением своего суждения. Поэтому он сказал с
некоторой теплотой: "Что мистер Олверти слишком уважал грязных людей"
соображения собственности. Что при вынесении наших суждений о великих и
могущественных деяниях все личные соображения должны быть отложены в сторону; ибо, придерживаясь
этих узких правил, младший Брут был осужден
за неблагодарность и за отцеубийство".

"А если бы их тоже повесили за эти преступления", - воскликнул Тваком,
"они получили бы только по заслугам. Парочка
Языческих негодяев! Хвала Небесам, что сейчас у нас нет Брутов!
Желаю, господин квадрат, вам бы воздержаться от заполнения головах моих
учащиеся с таких антихристианских материалов; в результате должно быть,
пока они находятся под моей опекой, его также били из них
снова. Ваш ученик Том уже почти избалован. Я подслушал, как
на днях он спорил с мастером Блайфилом о том, что нет заслуги
в вере без дел. Я знаю, что это один из ваших принципов, и я
полагаю, он перенял это от вас.

"Не обвиняйте меня в том, что я его балую", - говорит Сквер. "Кто научил его
смеяться над всем, что является добродетельным и порядочным, уместным и правильным в
природе вещей? Он ваш личный ученик, и я отказываюсь от него. Нет, нет,
Мастер Блайфил - мой мальчик. Как бы молод ни был этот парень, его представления о морали
я призываю вас когда-либо искоренить их ".

Тваком на это изобразил презрительную усмешку и ответил: "Да, да, я
рискну провести его с тобой. Он слишком хорошо воспитан, чтобы вся ваша
философская болтовня могла повредить. Нет, нет, я позаботился о том, чтобы привить ему такие
принципы...

"И я тоже привил ему принципы", - восклицает Сквер. "Что, как не возвышенная идея добродетели, может вдохновить человеческий разум на
великодушную мысль о предоставлении свободы?" - восклицает он. - "Что, как не возвышенная идея добродетели может вдохновить человеческий разум на
великодушную мысль о предоставлении свободы? И я вам еще раз повторяю, если это
был припадок, чем можно гордиться, я могу претендовать на честь
настаивается эта идея".--

- И если бы гордость не была запрещена, - сказал Тваком, - я мог бы похвастаться тем, что
научил его исполнять тот долг, который он сам считал своим мотивом.

"Итак, между вами обоими, - говорит сквайр, - молодого джентльмена научили
отнимать у моей дочери ее птицу. Я считаю, что должен позаботиться о своей
куропатка-мяу. Я попрошу какого-нибудь добродетельного религиозного человека или еще кого-нибудь выпустить
всех моих куропаток на свободу ". Затем, хлопнув по спине представителя закона,
который присутствовал при этом, он воскликнул: "Что вы на это скажете, мистер
Советник? Разве это не противозаконно?"

Адвокат с большой серьезностью произнес следующее:--

"Если рассматривать дело о куропатке, не может быть никаких сомнений в том, что это было бы действие
; ибо, хотя это и _ferae naturae_, все же будучи
восстановленные жилеты собственности: но в случае с певчей птицей,
хотя и восстановленный, поскольку это вещь низменной природы, он должен быть
рассматривается как _nullius in bonis_. Следовательно, я полагаю, что в данном случае
истец, должно быть, не подходит; и я не рекомендовал бы возбуждать
любой подобный иск. "

"Хорошо", - говорит Сквайр, "если это будет bonus_ _nullus, давайте выпьем, о,
и поговорим немного о положении в стране, или какой-такой дискурс
что мы все поняли; ибо я уверен, что я не понимаю ни слова
это. Это может быть обучение и смысле, насколько мне известно: но вы должны
никогда не убедить меня в этом. Оспа! у вас есть ни один из вас не упомянул
слова о том, что бедный парень, который заслуживает того, чтобы: чтобы полноценно отдохнуть и расслабиться
сломать ему шею, чтобы угодить моей девочке, было благородным поступком: у меня
достаточно знаний, чтобы понять это. Черт возьми, выпьем за здоровье Тома! Я
буду любить мальчика за это самый долгий день, который мне предстоит прожить ".

Так был прерван спор; но он, вероятно, вскоре был бы
возобновлен, если бы мистер Олверти вскоре не вызвал свою карету и
не увез двух дерущихся.

Таково было завершение этого приключения с птицей и вызванного им
диалога, который мы не могли не пересказать нашему
читателю, хотя это произошло за несколько лет до того этапа или периода развития событий.
время, к которому сейчас относится наша история.



Глава V.

Содержащая материалы на любой вкус.


"Parva leves capiunt animos - Мелочи влияют на светлые умы", - таково было
мнение великого мастера любовной страсти. И несомненно,
что с этого дня София начала испытывать некоторую доброту к Тому
Джонсу и немалую неприязнь к его компаньону.

Множество случайностей время от времени разжигали обе эти страсти в ее груди
что, без нашего пересказа, читатель вполне может заключить,
исходя из того, что мы ранее намекали на разные темпераменты этих женщин.
ребята, а сколько один подходит с ее собственным склонностям более
другой. Честно говоря, София, когда был очень молод, понял, что
Том, хотя и был праздным, легкомысленным, шумным негодяем, не был ничьим врагом
кроме самого себя; и что мастер Блайфил, хотя и был благоразумным, сдержанным, трезвомыслящим
молодой джентльмен, в то же время был сильно привязан к
интересу только одного человека; и кем был этот единственный человек,
читатель сможет догадаться без какой-либо нашей помощи.

Эти два персонажа не всегда воспринимаются в мире с
различные связи, которые, кажется, несут солидарную силу либо; а кто
бы себе человечество, из корысти, должны проявить по отношению к ним.
Но, возможно, для этого есть политическая причина: обнаружив человека с
по-настоящему доброжелательным характером, люди могут вполне обоснованно предположить, что они
нашли сокровище, и захотят сохранить его, как и все остальные
хорошие вещи, для самих себя. Следовательно, они могут вообразить, что трубить
хвалу такому человеку, было бы, выражаясь вульгарным языком, равносильно
кричащему Жареному мясу и призывающему принять участие в том, что они намереваются
применять исключительно для собственного использования. Если эта причина не удовлетворяет
читателя, я не знаю другого способа объяснить то небольшое уважение,
которое, как я обычно видел, оказывалось персонажу, который действительно делает большую
честь человеческой природе и приносит наивысшее благо всем
общество. Но иначе было с Софией. Она заслуженный Тома Джонса, и
отвергнутая мастер Blifil, почти сразу, как только она поняла смысл этих
два слова.

София отсутствовала у своей тети более трех лет;
все это время она редко видела кого-либо из этих молодых джентльменов.
Она обедала, однако, как-то раз, вместе с теткой, у Мистера Олверти это.
Это было через несколько дней после приключения куропатка, прежде чем
помянули. София услышала всю историю за столом, где она ничего не сказала
да и тетя не могла добиться от нее ни слова, когда та
вернулась домой; но ее горничная, раздевая ее, случайно сказала:
"Ну, мисс, я полагаю, вы видели сегодня молодого мастера Блайфила?" она
ответила с большой страстью: "Я ненавижу имя мастера Блайфила, как и я
все, что является низменным и предательским: и я удивляюсь, что мистер Олверти стал бы
позволить этому старому школьному учителю-варвару так жестоко наказывать бедного мальчика
за то, что было всего лишь следствием его добродушия." Затем она рассказала
эту историю своей служанке и закончила словами: "Тебе не кажется, что он
мальчик благородного духа?"

Теперь эта юная леди была возвращена своему отцу; который передал ей
командование в своем доме и посадил ее на верхний край своего стола,
где Том (который из-за своей большой любви к охоте стал великим
любимец сквайра) часто обедал. Молодые люди открытого, великодушного характера
от природы склонны к галантности, которая, если у них есть
хорошее взаимопонимание, как это было в действительности с Томом, проявляется в
услужливом самодовольном поведении по отношению ко всем женщинам в целом. Это значительно
уважаемые том от неистовой жестокости простых страна
оруженосцы с одной стороны, и с торжественным и несколько угрюмый
манеры мастера Blifil на других; и он стал теперь, в двадцать,
чтобы иметь имя парень среди всех женщин в
соседства.

Том вел себя по отношению к Софии без каких-либо особенностей, разве что, возможно, проявляя
к ней большее уважение, чем к кому-либо другому. Это отличало ее
красота, счастье, смысл, и любезный экипаж, казалось, требовать; но как
конструкции на ее лицо, он был никто; за которое мы в настоящее время
страдают читатель осуждать его глупости; но, возможно, мы будем
возможность посредственно хорошо, чтобы учесть это в дальнейшем.

София, отличавшаяся высочайшей степенью невинности и скромности, обладала
поразительной живостью характера. Это чувство так сильно возрастало
всякий раз, когда она была в компании с Томом, что, не будь он очень молод
и легкомыслен, он, должно быть, заметил бы это; или же слова мистера Вестерна
мысли обычно были либо в поле, либо в конюшне, либо в
собачья конура, возможно, пробудила бы в нем некоторую ревность: но настолько
добрый джентльмен был далек от подобных подозрений, что
он предоставлял Тому все возможности для общения со своей дочерью, какие только мог предоставить любой влюбленный
пожелал; и это Том невинно улучшил с большей выгодой,
следуя только велениям своей природной галантности и добродушия,
чем он, возможно, мог бы сделать, если бы у него были самые глубокие замыслы на
юная леди.

Но на самом деле, неудивительно, что этот вопрос ускользнул от внимания других.
поскольку сама бедняжка София никогда этого не замечала;
и ее сердце было безвозвратно потеряно прежде, чем она заподозрила, что оно в опасности
.

Дело было в такой ситуации, когда Том однажды днем, обнаружив
Только Софии, начался после короткого извинения, с очень серьезным лицом,
познакомить ее, что он хотел попросить ее которое, как он надеется ее
добро бы соблюдать.

Хотя ни поведение молодого человека, ни, на самом деле, его манера
начинать это дело не были такими, которые могли бы дать ей какое-либо справедливое основание для
подозрения, что он намеревался заняться с ней любовью; но могла ли природа
прошептал что-то ей на ухо, или по какой причине это возникло, я расскажу позже.
не определить; несомненно, что какая-то мысль такого рода должна была возникнуть у нее самой
, потому что румянец покинул ее щеки, руки и ноги
задрожали, а язык запнулся бы, если бы Том остановился на мгновение.
ответ; но вскоре он вывел ее из замешательства, перейдя к
проинформировал ее о своей просьбе; которая заключалась в том, чтобы заинтересовать ее от имени
о егере, чье собственное разорение и разорение большой семьи должно быть
по его словам, следствием того, что мистер Вестерн продолжает свои действия
против него.

София вскоре оправилась от своего замешательства и с улыбкой, полной
сладость, сказал: "этот могучий пользу вы задали так много,
гравитация? Я сделаю это всем сердцем. Мне очень жаль бедных
молодец, и не дальше как вчера послала маленького нем
жена". Этой мелочью были одно из ее платьев, немного белья и десять
шиллингов деньгами, о которых Том слышал, и это, в действительности,
натолкнуло его на мысль о таком домогательстве.

Теперь наш юноша, ободренный своим успехом, решил продвинуть дело дальше
и осмелился даже просить ее рекомендовать его на службу к
ее отцу; протестуя, что он считает его одним из лучших
самые честные ребята в стране, и очень хорошо подготовленные для работы.
место егеря, которое, к счастью, тогда оказалось вакантным.

София ответила: "Ну, я тоже взяться за это; но я не могу
обещаю вам как можно больше успехов, как в прежнем составе, который, уверяю вас
Я не уйду, мой отец без получения. Однако я сделаю для бедняги все, что в моих
силах; ибо я искренне отношусь к нему и его семье
как к объектам великого сострадания. А теперь, мистер Джонс, я должен попросить вас об одном
одолжении.

- Сделайте одолжение, мадам! - восклицает Том. - Если бы вы знали, какое удовольствие вы мне доставили.
мне в надежде, что получив команду от тебя, можно подумать, что на
отметить это Ты даровал наибольшую пользу на мне; ибо этот
уважаемый стороны, я бы пожертвовал своей жизнью, чтобы услужить тебе".

Затем он схватил ее за руку, и жадно поцеловал его, который был первым
время его уст не касалась ее. Кровь, которая раньше
отхлынула от ее щек, теперь в достаточной степени загладила ее вину, прилив к лицу и шее
с такой силой, что они все стали
алого цвета. Теперь она впервые испытала ощущение, которое испытывала раньше,
перед незнакомцем, и которое, когда у нее было время поразмыслить над ним,
начал знакомить ее с некоторыми секретами, которые читатель, если он имеет власть
не могли уже догадаться них, узнаешь в свое время.

София, как только она могла говорить (не мгновенно), сообщил
ему, что на пользу ей пришлось желанием его было, чтобы не привести ее
отец через столько опасностей на охоте; для этого, пользуясь тем, что она
слышал, ей было очень страшно каждый раз, когда они вместе вышли,
и ожидал когда-нибудь увидеть ее отец принес домой с
переломы конечностей. Поэтому она умоляла его, ради нее, быть более
осторожным; и поскольку он хорошо знал, что мистер Вестерн последует за ним, а не поедет верхом
так безумно, ни для того, чтобы совершить эти опасные скачки в будущее.

Том пообещал добросовестно выполнять ее приказы; и, поблагодарив ее
за любезное согласие на его просьбу, откланялся и отбыл
весьма очарованный своим успехом.

Бедняжка София тоже была очарована, но совсем по-другому. Ее
ощущения, однако, сердце читателя (если он есть) будет
лучше представить, чем я могу, если бы у меня было столько ртов, как всегда, поэт
пожелал, чтобы поесть, я полагаю, те много лакомств, с которыми он был
так обильно предоставлены.

Таков был обычай мистера Вестерна каждый день после обеда, как только он напивался,
послушать, как его дочь играет на клавесине; ибо он был большим любителем
музыки и, возможно, живи он в городе, мог бы сойти за
знаток; ибо он всегда делал исключение из лучших сочинений
Мистера Генделя. Он никогда не пришлась по вкусу любой музыки, а то, что было светлым и просторным;
и действительно, его самые любимые мелодии были старые сэр Саймон Кинг, ст
Георгия, он был для Англии, подпрыгивая Джоан, и некоторые другие.

Его дочь, хотя она была идеальной хозяйкой музыка, и был
не охотно играли все, но Гендель, был так предан ей
отцу доставляло удовольствие, что она выучила все эти мелодии, чтобы угодить ему.
Однако она время от времени пыталась привести его в соответствие со своим собственным
вкусом; и когда он требовал повторения своих баллад, она
отвечала "Нет, дорогой сэр"; и часто умоляла его потерпеть ее
сыграть во что-нибудь другое.

В этот вечер, однако, когда господин ушел из своей бутылки,
она сыграла все его любимые три раза без каких-либо
вымогательство. Это так понравилось доброму сквайру, что он вскочил с
своего ложа, поцеловал дочь и поклялся, что ее рука была очень
улучшено. Она воспользовалась этой возможностью, чтобы выполнить свое обещание Тому;
в чем она преуспела так хорошо, что сквайр заявил, что, если она согласится
устроить ему еще одну схватку со старым сэром Саймоном, он устроит егерю
его депутация на следующее утро. Сэра Саймона играли снова и снова,
пока очарование музыки не погрузило мистера Вестерна в сон. На следующее утро
Софья не преминула напомнить ему о его помолвке; и немедленно послали за его
адвокатом, которому было приказано прекратить всякое дальнейшее
разбирательство по иску и направить депутацию.

Успех Тома в этом деле вскоре разнесся по всей стране, и
в его адрес были высказаны различные порицания; некоторые горячо аплодировали этому
как акт добродушия; другие насмехаются и говорят: "Неудивительно, что
один праздный человек должен любить другого". Молодой Блайфил был сильно разгневан
этим. Он давно ненавидел Черного Джорджа в той же степени, что и Джонс
восхищался им; не из-за какого-либо оскорбления, которое тот когда-либо получал, а
из-за его великой любви к религии и добродетели; ибо Черный Джордж обладал
репутация распущенного парня. Таким образом, Блайфил представлял
это было сказано в лицо мистеру Олверти; и заявил с большой
озабоченностью, что невозможно найти никакой другой мотив для того, чтобы делать
добро такому негодяю.

Твакум и Сквер тоже пели на одну и ту же мелодию. Теперь они были
(особенно последний) сильно ревновали молодого Джонса к
вдове; поскольку ему сейчас приближалось двадцатилетие, он был действительно прекрасным
молодой человек, и эта леди, судя по ее ободряющим речам, казалось,
с каждым днем он все больше и больше так думал.

Олверти, однако, не был тронут их злобой. Он заявил, что
он очень доволен тем, что сделал Джонс. Он сказал, что
настойчивость и целостность его дружбы были весьма похвальны,
и он хотел бы чаще видеть примеры этой добродетели.

Но Фортуна, которой редко доставляют большое удовольствие такие искорки, как мой друг Том,
возможно, потому, что они не оказывают ей более пылких услуг, придала теперь
совершенно иной оборот всем его действиям и показала их мистеру
Олверти предстал в гораздо менее приятном свете, чем доброта этого джентльмена.
в каком они до сих пор виделись.



Глава vi.

Извинение за нечувствительность мистера Джонса ко всем прелестям
прекрасной Софии; в чем, возможно, мы можем, в значительной степени,
нижняя его характер в оценке тех мужчин, остроумия и
галантность, кто одобряет герои в большинстве наших современных комедий.


Есть два типа людей, которые, боюсь, уже прониклись
некоторым презрением к моему герою из-за его поведения с
Софией. Первая из них обвинит его в том, что он из благоразумия пренебрег
возможностью завладеть состоянием мистера Вестерна; а вторая
не меньше будет презирать его за его отсталость по отношению к такой прекрасной девушке, которая
казалось, готова была броситься в его объятия, если бы он раскрыл их, чтобы принять
ее.

Теперь, хотя я, возможно, не смогу полностью оправдать его по
ни по одному из этих обвинений (из-за отсутствия благоразумия не допускает оправдания; и
то, что я представлю против последнего обвинения, как я понимаю, будет
едва ли удовлетворительно); и все же, поскольку доказательства иногда могут быть представлены в качестве
смягчения, я изложу простой факт и оставлю
все на усмотрение читателя.

Мистер Джонс немного о нем, что, хотя я думаю, что писатели не
тщательно согласилась на его имя, если, конечно, обитают какие-то человеческие
груди, использование которых не так-то правильно, чтобы отличить правильное от неправильного,
как побуждать их к первому, так и сдерживать и
удерживать их от последнего.

Это несколько, может быть, действительно напоминала знаменитый багажник-мейкера в
театр; ибо, когда человек, который обладает ли она что
правильно, не увлекаться и доброжелательный зритель так хочется или так громко в
его аплодисменты: наоборот, когда он делает неправильно, ни один критик так склонны
шипят и взрываются в нем.

Чтобы дать более полное представление о принципе, который я имею в виду, а также о еще одном
знакомом для нынешнего века; его можно рассматривать как стоящий на своем
трон в разуме, подобно лорду-верховному канцлеру этого королевства в
его суде; где он председательствует, управляет, направляет, судит, оправдывает и
осуждает в соответствии с заслугами и справедливостью, со знанием, которое
ничто не ускользает, проникновение, которое ничто не может обмануть, и
целостность, которую ничто не может исказить.

Возможно, можно сказать, что этот активный принцип составляет самый
существенный барьер между нами и нашими соседями - животными; ибо если
есть некоторые в человеческом облике, которые не находятся ни под каким таким господством,
Я предпочитаю рассматривать их как дезертиров от нас к нашим
соседи, среди которых им уготована судьба дезертиров, и не
быть размещен в первом ряду.

Наш герой, вывел ли он это из "Твакума" или "Квадрата", я не буду
определять, очень сильно руководствовался этим принципом; ибо
хотя он и не всегда поступал правильно, все же он никогда не поступал иначе
не чувствуя и не страдая из-за этого. Именно это научило его,
что отплатить за любезность и дружбу гостеприимством
ограблением дома, где тебя приняли, значит быть самым низким
и подлым из воров. Он не задумывался о низости этого проступка
уменьшенный тяжестью нанесенного ущерба; напротив, если за
кражу чужой тарелки заслуживал смерти и позора, ему казалось,
трудно назначить наказание, адекватное лишению человека его
целое состояние и его ребенка в придачу.

Этот принцип, следовательно, удерживал его от любой мысли нажить
свое состояние такими средствами (ибо это, как я уже сказал, активный
принцип, который не довольствуется только знанием или верой).
Если бы он был сильно влюблен в Софию, он, возможно, подумал бы иначе
но позвольте мне сказать, что разница огромная
между побегом с дочерью мужчины из побуждения любви,
и совершением того же самого поступка из побуждения воровства.

Теперь, хотя этот молодой джентльмен не был нечувствителен к очарованию
София; хотя ему очень понравилась ее красота и он высоко ценил все ее другие
достоинства, она, однако, не произвела глубокого впечатления на его
сердце; за что, поскольку это делает его способным к обвинению в глупости,
или, по крайней мере, из-за отсутствия вкуса, теперь мы перейдем к рассказу.

Значит, правда в том, что его сердцем владела другая женщина.
Здесь я не задаю вопросов, но читатель будет удивлен нашим долгим
молчаливость в этом деле; и в недоумении Божественной кто это
женщина была, так мы до сих пор не дро намека на какие-вероятно, одна
чтобы сравниться с Софией; Для а миссис Blifil, хотя мы были
обязан упомянуть некоторые подозрения о ее любви к тому, у нас есть
до сих пор не дали бы простор для воображая, что он имел либо
для нее; и, действительно, мне жаль это говорить, но юноша как
полов слишком склонны быть недостаточным в свою благодарность за то связи
с лиц более преклонного возраста иногда так добры
честь них.

Чтобы читатель больше не пребывал в напряжении, ему будет приятно
вспомнить, что мы часто упоминали семью Джорджа Сигрима
(обычно называемого Черным Джорджем, егерем), которая состояла из
подарок жены и пятерых детей.

Вторым из этих детей была дочь, которую звали Молли, и
которая считалась одной из самых красивых девушек во всей стране.

Конгрев также говорит, что в истинной красоте то, что вульгарно
души не восхищаться; так что нет грязи или тряпки скрывают это что-то из
те души, которые не пошлый штамп.

Красота этой девушки, однако, не производила на Тома никакого впечатления, пока она
не повзрослела к шестнадцати годам, когда Том, который был почти на три года
старше, впервые начал бросать на нее нежные взгляды. И это
привязанность, которую он испытал к девушке задолго до того, как смог заставить себя
попытаться овладеть ею лично: ибо, хотя его конституция
настоятельно побуждала его к этому, его принципы не менее сильно сдерживали
его. Развратить молодую женщину, каким бы низким ни было ее положение, казалось ему
очень тяжким преступлением; и доброжелательность, которую он питал к отцу,
с сочувствием он относится к своей семье, очень сильно подтверждены
все такие трезвые размышления; так, однажды он решил сделать лучше
его наклонности, а на самом деле он воздержался целых три месяца
даже в доме Seagrim, или увидев свою дочь.

Итак, хотя Молли, как мы уже говорили, обычно считали очень красивой
девушкой, и на самом деле она была такой, все же ее красота была не из самых
приятных. В нем действительно было очень мало женственного, и оно бы
подошло мужчине по крайней мере так же хорошо, как женщине; ибо, по правде говоря,
молодость и здоровье витиеватыми имел весьма немалую долю в
состав.

Ни ее ум более женственные, чем ее лицо. А этот был высок и
надежные, так что смело и вперед. В ней было так мало скромности,
что Джонс больше ценил ее добродетель, чем она сама. И поскольку
скорее всего, Том нравился ей так же, как и она ему, поэтому, когда она
заметила его отсталость, она сама пропорционально продвинулась вперед;
и когда она увидела, что он полностью покинул дом, она нашла средства
в том, что она встала у него на пути и повела себя таким образом, что
молодежи должно быть очень много или очень мало героев, если ее
усилия оказались безуспешными. Одним словом, она вскоре восторжествовала над
всеми добродетельными решениями Джонса; ибо, хотя в конце концов она повела себя
со всей пристойной неохотой, все же я предпочитаю приписать
пусть она торжествует, поскольку, на самом деле, именно ее замысел удался.

Я говорю, что при расследовании этого дела Молли так хорошо сыграла свою роль,
что Джонс приписал победу исключительно себе и считал
молодую женщину той, кто поддался яростным нападкам его отца.
страсть. Он также обвинил ее в том, что она поддалась неуправляемой силе
своей любви к нему; и читатель согласится, что это было
очень естественное и вероятное предположение, как мы уже не раз делали
упомянул о его необыкновенной привлекательности: и, действительно, он был
одним из самых красивых молодых людей в мире.

Поскольку есть некоторые умы, чьи привязанности, как у мастера Блайфила,
сосредоточены исключительно на одном человеке, чьи интересы и снисходительность
единственно они учитывают в каждом случае; относительно хорошего и дурного в
все остальные просто безразличны, не более чем в той мере, в какой они вносят свой вклад
к удовольствию или выгоде этого человека: итак, есть другой
склад ума, который заимствует определенную степень добродетели даже у себялюбия.
Такого никогда не может получить какой-либо удовлетворение от друга, без
любящее существо, которому что удовлетворение по причине и без
делая свое благополучие в какой-то необходимые для их собственного удобства.

Из этого последнего вида была наша героиня. Он считал эту бедную девушку
той, чье счастье или несчастье по его вине зависело от
него самого. Ее красота по-прежнему была объектом вожделения, хотя и большего
красота или более свежий объект могли бы быть более ценными; но небольшое
ослабление, к которому привели плоды, было в высшей степени
уравновешено соображениями привязанности, которую она явно испытывала.
надоела ему и ситуация, в которую он ее втянул.
Первое из них вызвало благодарность, второе - сострадание; и то и другое,
вместе с его желанием обладать ею, породило в нем страсть, которую
можно было бы, без особого насилия над словом, назвать любовью; хотя,
возможно, поначалу это было сделано не очень разумно.

Вот, значит, и истинная причина той бесчувственности, которой он обладал
продемонстрировал прелести Софии и то ее поведение, которое могло бы
быть достаточно разумно истолковано как поощрение его
ухаживаний; поскольку он и подумать не мог о том, чтобы бросить свою Молли, бедную и
какой бы обездоленной она ни была, он больше не мог допустить мысли о том, чтобы
предать такое создание, как София. И, конечно, если бы он дал
крайней мере, поощрение любой страсть к этой молодой леди, он должен иметь
был совершенно виновным в одно или другое из этих преступлений, либо
что, на мой взгляд, очень справедливо подверг его, что
судьба, о которой я упоминал при его первом знакомстве с этой историей.
как правило, ему предсказывали как определенную судьбу.



Глава vii.

Это самая короткая глава в этой книге.


Ее мать первой заметила перемену в облике Молли; и
чтобы скрыть это от соседей, она по глупости одела ее в
тот мешок, который прислала ей София; хотя, на самом деле, эта юная леди
не подозревал, что бедная женщина окажется настолько слабой
чтобы позволить любой из своих дочерей носить его в таком виде.

Молли была очарована первой в ее жизни возможностью показать себя
ее красота в пользу; ибо, хотя она может очень хорошо ложится в
лицезреть себя в зеркало, даже когда одет в лохмотья; и
хотя она в этом платье покорила сердце Джонса, и, возможно,
некоторые другие; но она думала, что дополнение наряда бы
улучшить ее чарам, и продлить ее завоеваний.

Поэтому Молли, нарядившись в этот мешочек, надев новую
кружевную шапочку и еще несколько украшений, которые подарил ей Том, отправляется
в церковь с веером в руке в следующее воскресенье. Великие люди
обманываются, если воображают, что присвоили себе амбиции и тщеславие, чтобы
сами по себе. Эти благородные качества столь же ярко проявляются в сельской местности
церковь и погост, как и в гостиной или в чулане.
Схемы были заложены в ризнице, которая вряд ли
позор конклава. Здесь находится министерство, а вот оппозиции.
Здесь представлены заговоры и обманы, партий и фракций, равна
те, которые находятся в судах.

Женщины здесь не менее искушены в высшем женском искусстве
, чем их прекрасные начальницы по качеству и богатству. Здесь есть ханжи и
кокетки. Здесь одеваются и глазеют, фальшь, зависть, злоба,
скандал, короче, все то, что является общим для самых красивых
Ассамблеи, или политест круг. Поэтому пусть те, кто ведет светскую жизнь, не
больше презирают невежество своих подчиненных; ни те, кто вульгарен.
больше не порицают пороки тех, кто выше их.

Молли успела сесть за стол, прежде чем ее узнали
соседи. А потом по всему собранию пробежал шепот:
"Кто она?" но когда ее обнаружили, среди женщин поднялись такие насмешки, хихиканье,
хихиканье и хохот, что мистеру Олверти пришлось
применить свою власть, чтобы сохранить среди них хоть какие-то приличия.



Глава viii.

Битва, воспетая музой в гомеровском стиле, которая по вкусу только
классическому читателю.


У мистера Вестерна было поместье в этом приходе; и поскольку его дом находился на
немногим большем расстоянии от этой церкви, чем от его собственного, он очень
часто приходил сюда на богослужение; и он, и очаровательная София
случайно присутствовал в это время.

София была очень довольна красотой девушки, которую ей стало жаль
за то, что она так просто оделась, поскольку она
видела зависть, которую это вызвало среди равных ей. Она не успела
вернувшись домой, она послала за егерем и приказала ему привести
его дочь к ней; сказав, что она обеспечит ее в семье,
и, возможно, пристроит девочку к себе, когда ее собственная
горничная, которая сейчас уходила, оставила ее.

Бедный Сигрим был поражен этим, потому что он не был новичком в этом
недостатке в облике своей дочери. Он ответил запинающимся
голосом, "Что он боялся, что Молли будет слишком неуклюжей, чтобы прислуживать ее светлости
, поскольку она никогда не была на службе". "Это неважно", - говорит София.
"Скоро ей станет лучше. Я довольна девочкой, и
я полон решимости испытать ее".

Черный Джордж отправился к своей жене, на чей благоразумный совет он
рассчитывал выпутаться из этой дилеммы; но когда он пришел
туда, то застал свой дом в некотором замешательстве. Поэтому большую зависть у этой
мешок проистечь, что, когда мистер Олверти и прочей шляхты не было
из церкви, ярость, которая до сих пор ограничен, ворвались в
поднялся шум; и, вентилируемый себя сначала в одиозным слова,
смеется, шипит, и жесты, отправился сам в прошлом к определенным ракета
оружие, которое, хотя от их пластической природе они угрожают
однако ни потеря жизни или конечности, были достаточно
страшно хорошо одетая дама. Молли было слишком много, чтобы дух медведя
это слабо лечения. Имея поэтому - но подождите, поскольку мы неуверенны в себе
в наших собственных способностях, давайте здесь призовем к нам на помощь высшую силу
.

Итак, вы, Музы, кто бы вы ни были, которые любят воспевать битвы, и
в первую очередь ты, рассказавшая о бойне в тех
поля, где сражались Худибрас и Трулла, если ты не умирал с голоду вместе с
твоим другом Батлером, помоги мне в этом великом событии. Все сущее существует.
не во власти всех.

Как огромное стадо коров в богатый крестьянский двор, если, пока они
доят, они слышат их телят на расстоянии, сетуя на грабеж
который затем совершает, рев и ниже; так ревел вперед
Моб Сомерсете в hallaloo, составила почти столько шквалы,
крики и другие звуки, как были лица, или действительно
накал страстей среди них: некоторые были вдохновлены ярость, другие встревожены
страх, а у других нет ничего в их головах, но любовь, удовольствие; но
в основном зависть, сестра Сатаны, и его постоянным спутником, понеслась
среди толпы и вызвал ярость женщин; которые не успели подойти
к Молли, как забросали ее грязью и мусором.

Молли, тщетно пытаясь красиво отступить, развернулась лицом
к окружающим; и, схватив оборванку Бесс, которая шла впереди
врага, она одним ударом повалила ее на землю. Вся армия
противника (хотя и численностью около сотни человек), видя судьбу своего
генерала, отступила на много шагов назад и укрылась за свежевырытой могилой; ибо
церковный двор был полем битвы, где должен был состояться
похороны в тот же вечер. Молли преследовала свою победу и, догнав
череп, который лежал на краю могилы, разрядила его с такой
яростью, что, ударив тейлора по голове, два черепа отправили
точно так же при их встрече раздался глухой звук, и тейлор поднялся.
затем измерил свой рост на земле, где лежали черепа.
бок о бок, и было сомнительно, какой из них более ценный.
два. Затем Молли, взяв в руку бедренную кость, пристроилась среди
летящих рядов и с большой щедростью наносила удары по обоим
сбоку, низвергли трупы многих могущественных героев и героинь.

Назови, о Муза, имена тех, кто пал в этот роковой день. Во-первых,
Джемми Твидл почувствовал на своей задней части головы ужасную кость. Его питали
приятные берега сладко вьющегося Стура, где он впервые
уроки вокального искусства, который, блуждая вверх и вниз на поминках и
ярмарки, он повеселел и сельскими нимфами и пастухами, когда по зеленой
они переплелись бодрый танец; а сам стоял возиться
и скача на его собственную музыку. Как мало пользы приносит теперь его скрипка! Он
бухает зеленом полу своей тушей. Далее, старый Echepole, в
sowgelder, получил удар в лоб от нашей героини Амазонки,
и тут же упал на землю. Он качается толстяка, - и
упал с почти столько же шума, как дома. Его Табакерку за в
то же время из кармана, что Молли взяли в качестве законных трофеев.
Затем Кейт из the Mill, к несчастью, споткнулась о надгробную плиту, которая
зацепившись за незастегнутый чулок, перевернула порядок вещей, установленный природой,
и дала каблукам преимущество над головой. Бетти Пиппин, с
молодой Роджер любовником, упали оба на землю; куда, куда, порочные
судьба! она приветствует землю и небо. Том Веснушка, сын кузнеца
, стал следующей жертвой ее гнева. Он был искусным мастером и
делал превосходные узоры; более того, тот самый узор, которым его сбили
, был его собственной работы. Если бы он в это время пел псалмы
в церкви, он избежал бы разбитой головы. Мисс Кроу,
дочь фермера; Джон Гиддиш, сам фермер; Нэн Слоуч,
Эстер Кодлинг, Уилл Спрей, Том Беннет; три мисс Поттер, чьи
отец хранит знак Красного Льва; Бетти Чэмбермэйд, Джек Остлер
и многие другие, менее известные, лежат, перекатываясь, среди могил.

Не в том, что напряженные руки Молли дошла до всех этих; Для многих
в их рейсов свергали друг друга.

Но теперь Фортуна, опасаясь, что вела себя не в ее характере,
слишком долго склонялась на ту же сторону, тем более что это было правильным решением.
сторону, поспешно отвернувшись: на данный момент Гуди Браун, которого Зекиэль Браун
ласкал в своих объятиях; и не он один, а еще половина прихода; так что
знаменита она была на полях Венеры, но не менее знаменита и на полях
Марс. Трофеи обоих этих качеств ее муж всегда носил на себе
голова и лицо; ибо если когда-либо человеческая голова своими рогами демонстрировала
любовная слава жены, как и у Зекиэля; равно как и его исцарапанное лицо
не менее красноречиво свидетельствовали о ее талантах (или, скорее, когтях) иного рода.

Этой амазонке больше не нравилось позорное бегство ее отряда. Она остановилась
резко и, громко обращаясь ко всем, кто бежал, произнесла следующее: "Вы
Сомерсете мужчин, или напротив, вы Сомерсете женщин, вы не
стыдно так, чтобы летать от одной-единственной женщины? Но если другие будут против
ей, мне лично и присутствующей здесь Джоан Топ будет оказана честь победы".
Сказав это, она бросилась на Молли Сигрим и легко вырвала
бедренную кость из ее руки, одновременно сорвав кепку с
ее головы. Затем, схватив левой рукой Молли за волосы,
правой она так яростно ударила ее по лицу, что
вскоре у нее из носа потекла кровь. Молли не было простоя этом
пока. Вскоре она сняла пптю из головы Мисс Браун, и
после закрепления на волосах с одной стороны, с другой она вызвала
еще один кровавый поток в четвертом выпуске из ноздрей противника.

Когда каждый из бойцов нес количество портит волос
из головы ее антагониста, в очередном приступе ярости был против
одежда. В этой атаке они применили столько насилия, что всего за несколько минут
они оба были обнажены до пояса.

Это счастье для женщин, что театр военных действий fistycuff не
с ними же, как и среди людей; но они хоть и может показаться немного
отклоняться от их пола, когда они пойдут в бой, еще у меня
наблюдаются они до сих пор никогда не забуду, как нападать груди каждого
другой, где несколько ударов будет фатальным для большинства из них. Этого, я знаю,
некоторые получают от своих, более кровавые наклонности, чем
мужчины. По этой причине они применимы к носу, как к той части, откуда легче всего может пустить кровь.
но это кажется притянутым за уши, а также
злонамеренным предположением.

Гуди Браун имела большое преимущество перед Молли в этом отношении; ибо
у первой действительно не было грудей, ее лоно (если это можно так назвать), а также
цветом, как и многими другими свойствами, в точности напоминало
древний кусок пергамента, по которому любой мог бы выбить барабанную дробь.
значительное время, не причинив ей большого вреда.

Молли, помимо ее нынешнего несчастливого состояния, была иначе сложена в
тех краях и, возможно, вызвала бы зависть Брауна, чтобы
нанести ей смертельный удар, если бы в этот момент не появился Том Джонс.
мгновение положило немедленный конец кровавой сцене.

К счастью, этот несчастный случай произошел благодаря мистеру Скуэру, ибо он, мастер Блайфил,
и Джонс после церкви сели на лошадей, чтобы подышать свежим воздухом,
и проехал около четверти мили, когда Скверный передумал
(не праздно, а по причине, которую мы раскроем, как только узнаем
есть отдых), нужные молодых джентльменов, чтобы ездить с ним еще
кстати, чем они должны были сначала предназначены. Это движение выполняется,
принес их необходимости вновь на погост.

Мастер Блайфил, который ехал первым, увидев такую толпу в сборе и двух женщин
в позе, в которой мы оставили сражающихся, остановил свою лошадь
чтобы узнать, в чем дело. Деревенский парень, почесывая в затылке,
ответил ему: "Я не знаю, хозяин, не так ли; с позволения вашей чести,
по-моему, здесь произошла стычка между Гуди Брауном и Молл.
Сигрим."

"Кто, кто?" - кричит Том; но, не дожидаясь ответа, успев
разглядеть черты своей Молли сквозь все смятение в
каковыми они теперь и были, он поспешно спешился, развернул лошадь и,
перепрыгнув через стену, подбежал к ней. Она впервые разрыдалась,
рассказала ему, как варварски с ней обошлись. После чего, забыв
пол Мисс Браун, или, возможно, не зная, что он в гневе--в
реальность, она имела женскую внешность, но юбку, которую он
не заметил-он дал ей плетку или два с его хлыстом; и
затем, бросившись на толпу, в которой Молл обвинил всех, он нанес свои
удары так обильно со всех сторон, что, если я снова не призову
муза (что, возможно, покажется добродушному читателю чересчур суровым по отношению к ней.
поскольку в последнее время она сильно потела), это было бы
я не могу пересказать, как хлестали лошадь в тот день.

Прочесав все побережье в поисках врага, как это когда-либо делал любой из героев Гомера
, или как Дон Кихот, или как любой странствующий рыцарь в мире
сделав это, он вернулся к Молли, которую нашел в тяжелом состоянии.
что, должно быть, причинило боль и мне, и моему читателю, если бы это было описано здесь
. Том бесновался как сумасшедший, бил себя в грудь, рвал на себе волосы, топал ногами
по земле и клялся отомстить всем, кто был в этом замешан
. Затем он снял свое пальто и застегнул его вокруг нее положить
шляпу на ее голову, вытер кровь с ее лица так же, как он
может с носовой платок, и крикнул слуге, чтобы ездить, а
быстро, насколько это возможно для дамским седлом, или на пассажирском сидении, что он может нести
она была в безопасности дома.

Мастер Блайфил возражал против того, чтобы отослать слугу, поскольку они уже
только один из них; но поскольку Сквер поддержал приказ Джонса, он был
обязан подчиниться.

Слуга вернулся через очень короткое время с задним сиденьем, и Молли,
собрав свои лохмотья, насколько смогла, устроилась позади него.
Каким образом ее доставили домой, при этом присутствовали Сквер, Блайфил и Джонс
.

Тут Джонс, получив пальто, лукаво поцеловал ее и
шепнув ей, что вернется вечером, оставил свою "Молли"
и поскакал вслед за своими спутниками.



Глава ix.

Содержащий вещество не очень мирного цвета.


Не успела Молли облачиться в свои привычные лохмотья, как
ее сестры начали яростно набрасываться на нее, особенно старшая
сестра, которая сказала ей, что ее достаточно хорошо обслуживают. "Как она на
гарантия надеть платье, в котором юная мадам Западной дал
мать! Если бы кто-то из нас надел это, я думаю, - говорит она, - я сама
имела бы на это наибольшее право; но я ручаюсь, что вы думаете, что это принадлежит вашей
красоте. Я полагаю, ты считаешь себя красивее любого из нас.
- "Дай ей осколок стекла из буфета", - кричит
другой; "Я бы смыл кровь со своего лица, прежде чем говорить о своем
красота."--"Лучше бы ты возражал, что пастор говорит:" вопли
старшая", и не услышавший после того, как мужчины воке."--"Действительно, ребенок и т.
она была", - говорит мать, рыдая: "она навлек позор
всех нас. Она единственная из всей семьи, которая когда-либо была шлюхой.

"Тебе не нужно упрекать меня в этом, мама", - восклицает Молли. "Ты
тебя саму привели в постель сестры через неделю после того, как ты
вышла замуж".

"Да, нахалка", - ответила разъяренная мать, "вот я был, и что было
могучие вопрос что? Я была порядочной женщиной, то; и если ты
чтобы быть порядочной женщиной, я не должен быть зол; но необходимо иметь
чтобы делать с мужчиной, ты мерзкая шлюха; у вас будет ублюдок,
нахалка, вам; и я бросаю вызов любому, кто скажет обо мне".

В этой ситуации Черный Георг нашел его семье, когда он приехал домой на
цель упомянутого выше. Поскольку все его жена и три дочери были рядом
они разговаривали друг с другом, и большинство из них плакали, прошло некоторое время
прежде чем у него появилась возможность быть услышанным; но как только такое
наступил перерыв, он ознакомил компанию с тем, что София
сказала ему.

Гуди Seagrim потом начал поносить дочь ее заново. "Здесь", - говорит
она: "Ты привел нас действительно в затруднительном положении. Что будет мадам
сказать, что большой живот? О, если бы я когда-нибудь дожила до этого дня!

Молли ответила с воодушевлением: "И что это за великолепное место, которое
ты приготовил для меня, отец?" (потому что он не совсем понял фразу
, которую София употребила о том, чтобы заботиться о своей персоне). "Я полагаю, это значит
быть под началом повара; но я не собираюсь ни для кого мыть посуду. Мой джентльмен
позаботится обо мне получше. Посмотри, что он дал мне сегодня днем.
Он обещал мне никогда не нужны были деньги, и вы не хотите денег
ни мать, если ты будешь держать язык за зубами, и знать, когда вы
хорошо". С этими словами она вытащила несколько гиней и дала ей
одну из них матери.

Добрая женщина не рано ощутил золото в ладонь, чем ее
закал стали (такую эффективность, что панацея) необходимо смягчить.
"Ну, муж, - говорит она, - любой, но такой оболтус, как ты не
поинтересовался, что место это было до того, как он принял это? Возможно,
как говорит Молли, это может быть на кухне; и, честно говоря, меня не волнует моя
дочь должна быть Поваренок девка; для бедных, как я, я
дворянка. И я был обязан этому, поскольку мой отец, который был
священником, умер хуже, чем ничего, и поэтому не мог дать мне
шиллинг зелья, недооценивать себя, выходя замуж за бедняка; и все же
Я хочу, чтобы вы знали, мой дух превыше всего этого. Выходите замуж.
придумайте! было бы лучше, если бы мадам Вестерн посмотрела на дом и
вспомнила, кем был ее собственный дедушка. Некоторые из моей семьи, насколько я знаю
, могли бы ездить в своих каретах, когда деды какого-нибудь воке
шел пешком. Ручаюсь, она воображает, что она сделала могучий дело, когда она
отправлено нам, что старый gownd; некоторые из моих родственников не взял
таких лохмотьях на улицу; но бедные люди всегда топтали,
по.-- Приходу не стоило так волноваться из-за Молли. Ты
могла бы сказать им, дитя, что твоя бабушка носила новые вещи получше, только из магазина.
"

"Хорошо, но подумайте, - воскликнул Джордж, - что я должен ответить
мадам?"

"Я не знаю, что ответить", - говорит она; "ты всегда приносил свой
семья в затруднительном положении один или другой. Помнишь, когда ты застрелил
партридж, причина всех наших несчастий? Разве я не советовал тебе
никогда не заходить в поместье сквайра Вестерна? Разве я не говорил тебе много раз
добрый год назад, что из этого выйдет? Но у тебя были бы свои собственные
своевольные методы; да, ты бы так и сделал, негодяй."

Черный Джордж был, в основном, мирный парень, и ничего
холерики, ни сыпь, все же он несет о нем что-то, что
древние называли вспыльчив, а его жена, если бы она была
наделен много мудрости, побоялись бы. Он давно испытал на себе,
что, когда шторм становится очень сильным, аргументы становятся всего лишь ветром, который
служило скорее для того, чтобы усилить, чем ослабить его. Поэтому он редко
обеспеченный небольшой переключатель, средство чудесную силу, как он
чаще нет, и что слово негодяй служил в качестве подсказки для своей
применение.

Не рано, поэтому данный симптом появился, чем он немедленно
применение указанного средства правовой защиты, хотя, как это водится у всех очень
эффективным лекарствам, он сначала, казалось, усилить и разжечь
болезни, вскоре он получил полное спокойствие, и восстановили пациенту
совершенная легкость и спокойствие.

Это, однако, своего рода лекарство для лошадей, которое требует очень тщательного
крепким телосложением, чтобы переварить пищу, и, следовательно, является надлежащим только для
вульгарно, если не в одном экземпляре, а именно: где превосходство
рождение рвется наружу; в этом случае, мы не очень думаю, что это
неправильно применены на мужа, что, если заявка не была
сама по себе такая, что, как и некоторых приложений физического
рода, которые не должны быть указаны, в ней столько разлагается и загрязняет
рука занятых в нем, что ни один джентльмен должен вынести мысли
о чем-то низким и отвратительным.

Вся семья вскоре погрузилась в состояние совершенного покоя, ибо
достоинство этого препарата, так же, как электричество, часто
общались через одного человека многим другим, кто не тронут
инструмент. Сказать правду, так как оба они работают за счет трения, это
может быть поставлено под сомнение, есть ли что-то аналогичное между ними,
в которой мистер Freke было бы неплохо узнать, прежде чем он издает
в следующем издании своей книги.

Сейчас был созван собор, на котором, после многих дебатов, Молли еще
уверяя, что она не хотела идти на службу, он был в длину
решено, что матушка Seagrim сама должна ждать, Мисс вестерн, и
попыталась обеспечить это место для своей старшей дочери, которая заявила о своей
большой готовности принять его: но Фортуна, которая, по-видимому, была
врагом этой маленькой семьи, впоследствии положила конец ее продвижению по службе.



Глава x.

История, рассказанная мистером Гибким, викарием. Проникновение сквайра
Вестерн. Его великая любовь к своей дочери и возвращение к ней, совершенное
ней.


На следующее утро Том Джонс охотился с МР Западной, и был у него
вернуться пригласил этого джентльмена на ужин.

Прекрасная София просияла этот день с весельем и
бодрее, чем обычно. Ее критика, несомненно, была направлена против нашего
героя; хотя, я полагаю, она сама еще не отдавала себе отчета в своих собственных
намерениях; но если у нее и был какой-то план очаровать его, то теперь ей это
удалось.

Мистер Скупердяй, викарий прихода мистера Олверти, составил нам компанию
. Он был добродушным достойным человеком; но главным образом замечателен
его большой молчаливость за столом, хотя рот не был закрыт на нее.
Короче, он был одним из лучших аппетиты в мире. Однако
ткань не рано забрали, чем он всегда достаточно внесены изменения
за его молчание: потому что он был очень сердечным человеком; и его разговор
часто был занимательным, никогда не оскорбительным.

При своем первом появлении, которое произошло непосредственно перед входом в "
ростбиф", он дал понять, что привез с собой кое-какие новости
и уже начал рассказывать, что пришел в тот момент от мистера
Олверти, когда вид ростбифа лишил его дара речи,
разрешив ему только произнести молитву и заявить, что он должен засвидетельствовать свое
уважение баронету, ибо так он называл филейную часть.

Когда ужин закончился, София напомнила ему о его новостях, и он начал
следующим образом: "Я полагаю, леди, ваша светлость заметили молодую женщину в
церкви вчера вечером, которая была одета в один из ваших диковинных нарядов.
одежда; Мне кажется, я видел вашу светлость в такой одежде. Однако в
стране такие платья носят

 _Rara avis in terris, nigroque simillima cygno._

Это, мадам, все равно что сказать: "Редкая птица на земле, и
очень похожа на черного лебедя". Стих находится в Ювенале. Но вернемся к
тому, что я рассказывал. Вот я и говорю, такие вещи редкие достопримечательности
страны; и, быть может, тоже думали о более редких, уважение
принадлежащий человеку, который носил его, который, как мне сказали, является
дочерью Черного Джорджа, егеря вашей милости, чьи страдания,
Мне следовало бы высказаться, возможно, научить его большему уму-разуму, чем наряжать
своих девиц в такие безвкусные наряды. Она вызвала такое замешательство
среди прихожан, что, если бы сквайр Олверти не заставил ее замолчать, это
прервало бы службу: однажды я чуть было не остановился в
середине первого урока. Однако, тем не менее, после того, как молитва
закончилась, и я отправился домой, это вызвало битву в
кладбище, где, помимо прочего, была разбита голова странствующего человека
фидлер был сильно разбит. Этим утром фидлер пришел к Сквайру
Олверти потребовал ордера, и девка предстала перед ним.
Сквайр был склонен усложнить дело; когда, о чудо! внезапно
девчонка появилась (я прошу прощения у вашего сиятельства) быть, как бы,
в преддверии принося сволочь. Сквайр потребовал ее кто
был отец? Но она упорно отказывалась что-либо отвечать.
Так что он как раз собирался передать ее привет Брайдуэлл, когда я
отбыл."

"И это девка, имеющих сволочь все ваши новости, доктор?" - кричит
Западное; "я думал, что это мог быть какой-нибудь общественным делом, что-то
про нацию."

"Боюсь, что это действительно слишком банально", - ответил пастор. "Но я
подумал, что вся история в целом заслуживает упоминания. Что касается
национальных вопросов, то ваша милость знает их лучше всех. Мои заботы не простираются
дальше моего собственного прихода.

"Ну да, - говорит сквайр, - мне кажется, я немного разбираюсь в этом вопросе"
"как вы и сказали. Но, пойдем, Томми, выпьем; бутылка стоит рядом.
С тобой.

Том попросил извинить его, потому что у него особое дело; и
вставая из-за стола, избежал лап оруженосца, который был
поднявшись на его остановить, и уехал с очень маленькой церемонии.

Сквайр хорошенько выругался, провожая его взглядом, а затем, повернувшись к
священнику, он закричал: "Я курю это, я курю это. Том, несомненно,
отец этого ублюдка. Чудаки, парсон, ты помнишь, как он
порекомендовал мне ее одежду. Черт возьми, какая же это хитрая сучка.
Да, да, уверен как два пенса, что Том - отец этого ублюдка".

"Я бы очень сожалел об этом", - говорит священник.

"Почему, простите?" - восклицает сквайр. "Где же могущественное дело?" Что,
Я полагаю, ты притворяешься, что у тебя никогда не было бастарда? Чума! еще
удачи тебе? ибо я гарантирую, что вы делали _therefor_ много раз.
в хорошее время и часто. "

"Вашей милости приятно пошутить, - ответил пастор, - но я
не только настаиваю на греховности этого поступка, хотя это
несомненно, его следует сильно порицать, но я боюсь, что его неправедность может
повредить ему в отношениях с мистером Олверти. И действительно, надо сказать, хотя он имеет
характер немного дико, я никогда не видел никакого вреда в молодой
мужчина; я не могу сказать, что я слышал, сохранить то, что ваша милость теперь
упоминания. Я действительно хотел бы, чтобы он был немного более регулярным в своих ответах
в церкви; но в целом он кажется

 _Ingenui vultus puer ingenuique pudoris._

Это классическая реплика, юная леди; и будучи переведенной в
Английский - это `парень с простодушным выражением лица и простодушной
скромностью"; ибо эта добродетель пользовалась большой репутацией как у латинян
, так и у греков. Должен сказать, этот молодой джентльмен (так, я думаю, я могу называть
его, несмотря на его происхождение) кажется мне очень скромным, вежливым
парнем, и мне было бы жаль, если бы он причинил себе какой-либо вред в
Мнение сквайра Олверти.

"Фу!" - восклицает сквайр. "Травма от Олверти! Да ведь Олверти
сам любит девку. Разве вся страна не знает, чей сын Том?
Вы должны разговаривать с другим человеком в такой манере. Я помню Олверти
по колледжу.

"Я думал, - сказал пастор, - он никогда не был в университете".

"Да, да, он был таким", - говорит сквайр. - "И у нас двоих было много девок
вместе. Такой же заядлый хозяин шлюх, как любой в радиусе пяти миль от нас. Нет,
нет. Уверьте себя, это не причинит вреда ни ему, ни кому-либо другому.
 Спросите Софи - у вас не самое худшее мнение о молодом
сотрудник для получения ублюдок, ты, девочка? Нет, нет, женщины
таких как ООН, тем лучше для не".

Это был жестокий вопрос бедной Софии. Она заметила Тома
изменение цвета на историю священника; и, что с его поспешным и
срочный отъезд, дал ей достаточно оснований думать, что ее отца
подозрения не беспочвенны. Теперь ее сердце сразу открыло ей великую
тайну, которую оно так долго раскрывало ей понемногу и
понемногу; и она обнаружила, что это дело ее очень заинтересовало. В
такой ситуации грубый вопрос ее отца, внезапно обрушившийся на
у нее проявились некоторые симптомы, которые могли бы встревожить подозрительное сердце.
но, надо отдать справедливость сквайру, это была не его вина. Когда она
поэтому поднялся со стула, и сказал ему намекнуть, у него всегда была
достаточно, чтобы заставить ее уйти, он перенес ее покинуть помещение,
и тогда с большой тяжести лице заметил: "что это было
чтобы лучше видеть дочь,-скромный, чем вперед;"--чувство
которые весьма пришлись по душе священника.

Между сквайром и пастором завязался превосходный разговор.
политический дискурс, составленный из газет и политических брошюр.;
в котором они совершили возлияние из четырех бутылок вина на благо
своей страны: а затем, когда сквайр крепко уснул, священник
раскурил трубку, сел на лошадь и поехал домой.

Когда Сквайр был закончен сон его полчаса, он вызвал его
дочь на клавесине, но она просила прощения, что
вечером, на счету жестокая головная боль. Это прощение было
вскоре даровано; на самом деле ей редко приходилось просить его об этом
дважды, поскольку он любил ее такой пылкой привязанностью, что, удовлетворяя
ей он обычно доставлял наивысшее удовлетворение для себя. Она
была действительно, как он часто называл ее, его маленькой любимицей, и она
вполне заслуживала этого; ибо она отвечала на всю его привязанность самым
обильным образом. Она во всем соблюдала самый нерушимый долг по отношению к нему
и это ее любовь делала не только легким, но и таким восхитительным, что
когда один из ее товарищей посмеялся над ней за то, что она придавала такое большое значение
такое скрупулезное послушание, как назвала это юная леди, София.
София ответила: "Вы ошибаетесь, мадам, если думаете, что я ценю себя за это.
поскольку, помимо того, что я едва выполняю свой долг, я
точно так же доставляю удовольствие самому себе. Я могу искренне сказать, что не испытываю ни малейшего удовольствия, равного
удовольствию вносить свой вклад в счастье моего отца; и если я и ценю себя,
моя дорогая, то только за то, что обладаю этой властью, а не за то, что пользуюсь ею ".

Однако это было удовлетворение, которого бедная София была не в состоянии испытать.
вкусить его этим вечером. Поэтому она не только просила освободить ее
от игры на клавесине, но и просила, чтобы он
позволил ей не присутствовать на ужине. На эту просьбу
сквайр также согласился, хотя и не без некоторой неохоты; ибо он
он почти никогда не выпускал ее из виду, разве что когда был
занят своими лошадьми, собаками или бутылкой. Тем не менее он уступил
желание его дочь, хотя бедняга был в то же время
обязуется не свою компанию (если можно так выразиться), на
отправка на соседних фермеров, чтобы посидеть с ним.



Глава xi.

Чудом спасшаяся Молли Сигрим, с некоторыми наблюдениями, ради которых
мы были вынуждены довольно глубоко погрузиться в природу.


Том Джонс в то утро участвовал в гонке верхом на одной из лошадей мистера Вестерна
; так что, не имея лошади оставшись один в конюшне сквайра, он
был вынужден вернуться домой пешком: он сделал это так быстро, что
пробежал более трех миль за полчаса.

Как только он подъехал к внешним воротам мистера Олверти, он встретил
констебля и компанию с Молли при себе, которую они
вели в тот дом, где люди низшего сорта могут учиться
один хороший урок, а именно, уважение и почтение к своим начальникам; поскольку
это должно показать им широкую разницу, предназначенную Судьбой для тех
людей, которые должны быть исправлены за свои ошибки, и тех, кто
нет; боюсь, что если они не усваивают какой-либо урок, то очень редко
усваивают какой-либо другой хороший урок или улучшают свою нравственность в доме исправления
.

Юрист, возможно, может подумать, что мистер Олверти немного превысил свои полномочия
в данном случае. И, по правде говоря, я сомневаюсь, поскольку здесь
до него не было регулярной информации, было ли его поведение
строго регулярным. Однако, поскольку его намерения были действительно честными, он
должен быть оправдан по _foro conscientiae_; поскольку так много произвольных
действий ежедневно совершается магистратами, у которых нет этого оправдания, чтобы
вступиться за себя.

Как только констебль сообщил Тому, куда они направляются
(на самом деле, он и сам прекрасно догадался об этом), Том
подхватил Молли на руки и нежно обнял ее на глазах у всех,
поклялся, что убьет первого мужчину, который предложит ей руку и сердце. Он
попросил ее вытереть слезы и утешиться; ибо, куда бы она ни пошла, он
будет сопровождать ее. Затем, повернувшись к констеблю, который стоял,
дрожа, без шляпы, он очень мягким голосом попросил его
вернуться с ним только на минутку к его отцу (так он теперь называл
Олверти); ибо он осмелился, по его словам, быть уверенным, что, когда он
изложит все, что у него было сказать в ее пользу, девушка будет
уволена.

Констебль, который, я не сомневаюсь, выдал бы свою
заключенную, если бы Том потребовал ее, с готовностью согласился на эту просьбу.
Итак, все они вернулись в холл мистера Олверти, где Том пожелал им
остаться до его возвращения, а затем отправился сам в погоню за добрым человеком
. Как только его нашли, Том бросился к его ногам и
умоляя выслушать его терпеливо, признался, что является отцом
ребенок, у которого тогда была большая Молли. Он умолял его проявить
сострадание к бедной девочке и подумать, есть ли какая-то вина
в данном случае, главным образом, на нем.

"Если в этом деле есть какая-то вина!" - горячо возразил Олверти. "
Значит, вы такой расточительный и покинутый распутник, чтобы сомневаться в том, что
нарушение законов Бога и человека, развращение и разорение бедной девушки
быть виной? У меня, действительно, он таит в основном на вас; и так
это тяжелый, что вы должны ожидать его следует раздавить тебя".

"Какой бы ни была моя судьба, - говорит Том, - позволь мне преуспеть в моем
ходатайствуй за бедную девушку. Я признаю, что развратил ее! но
будет ли она разорена, зависит от тебя. Ради всего святого, сэр,
отмените ваш ордер и не отсылайте ее в место, которое должно
неизбежно привести к ее гибели.

Олверти прикажите ему немедленно позвать слугу. Том ответил, что не было
никакого повода; к счастью, он встретил их у ворот и, полагаясь на
свою доброту, привел их всех обратно в свой зал, где они сейчас
ждал его окончательного решения, которое, стоя на коленях, он умолял его принять
может быть, в пользу девушки; чтобы ей разрешили вернуться домой.
перед своими родителями и не подвергаться большей степени позору и
презрению, чем это неизбежно должно выпасть на ее долю. "Я знаю, - сказал он, - это
слишком. Я знаю, что виноват во всем я. Я постараюсь
загладить вину, если это возможно; и если вы будете так добры ко мне,
чтобы простить меня, я надеюсь, что заслужу это ".

Олверти некоторое время колебался и, наконец, сказал: "Хорошо, я уволю вас".
- "Вы можете прислать ко мне констебля".-- "Вы можете отправить констебля ко мне". Он был
немедленно вызвали, выписали, и так была девушка.

Это будет принято на веру, что мистер Олверти не очень читал тому
суровая лекция по этому поводу; но нет необходимости вставлять ее сюда
поскольку мы точно переписали то, что он сказал Дженни Джонс в
первой книге, большая часть которой может быть применена к мужчинам, наравне с
женщины. Эти упреки так ощутимо подействовали на молодого человека,
который не был закоренелым грешником, что он удалился в свою комнату, где
провел вечер в одиночестве, в глубоких меланхолических размышлениях.

Олверти был достаточно оскорблен этим проступком Джонса;
ибо, несмотря на утверждения мистера Вестерна, несомненно, что
достойный человек никогда не предавался никаким распутным утехам с женщинами
и сильно осуждал порок невоздержанности в других.
Действительно, есть много оснований полагать, что в том, что утверждал мистер Вестерн, не было ни малейшей доли
правды, особенно после того, как он описал сцену
той нечистоплотности в университете, где мистер Олверти никогда не был.
На самом деле, добрый сквайр был слишком склонен предаваться такого рода шуткам
, которые обычно называют rhodomontade: но которые могут, с
насколько это уместно, было бы выражено гораздо более коротким словом; и, возможно, мы
слишком часто заставляют других употреблять это маленькое односложное выражение; поскольку
очень многое из того, что в мире часто принимают за остроумие и юмор,
должно, при строжайшей чистоте языка, восприниматься как это короткое
наименование, которое, в соответствии с благовоспитанными законами обычая, я
здесь исключаю.

Но какое бы отвращение ни питал мистер Олверти к этому или к любому другому
пороку, он не был ослеплен им настолько, что мог разглядеть в виновном какую-либо добродетель
так же ясно, как если бы ее не было
смесь пороков в одном и том же характере. Поэтому, пока он был зол
учитывая несдержанность Джонса, он был не менее доволен честью
и честностью своего самообвинения. Теперь у него начало формироваться в уме
то же мнение об этом молодом человеке, которое, мы надеемся, может сложиться у нашего читателя
. И балансируя на его недостатки с его совершенствами, в
последний, казалось, достаточно, чтобы превалировать.

Поэтому напрасно Твакам, которого мистер Блайфил немедленно
обвинил в этой истории, направил всю свою злобу против
бедного Тома. Олверти терпеливо выслушал их оскорбления, а
затем холодно ответил: "Что молодые люди с комплекцией Тома были слишком
как правило, склонен к этому пороку; но он верил, что юноша был
искренне тронут тем, что он сказал ему по этому случаю, и
он надеялся, что тот больше не будет преступать границы дозволенного". Так что, когда дни
порки подошли к концу, у наставника не было другого выхода, кроме собственного рта
для своей желчи, обычного скудного средства бессильной мести.

Но Сквер, который был менее жестоким, был гораздо более хитрым человеком; и поскольку
он ненавидел Джонса, возможно, больше, чем сам Тваком, поэтому он ухитрился
чтобы еще больше навредить мистеру Олверти.

Читатель должен помнить несколько небольших инцидентов из
куропатка, лошадь, и Библия, в которой были подробно описаны в
вторая книга. Все, что Джонс имел скорее улучшилось, чем пострадал
привязанность, которую Мистер Олверти был склонен отдыхать, для него.
То же самое, я полагаю, должно было случиться с ним с каждым другим человеком, который
имеет хоть какое-то представление о дружбе, щедрости и величии духа, о том, что
то есть тот, у кого в душе есть хоть какие-то следы доброты.

Сам Скуэйр был осведомлен об истинном впечатлении, которое
эти несколько примеров доброты произвели на прекрасное сердце
Олверти; ибо философ очень хорошо знал, что такое добродетель, хотя
возможно, он не всегда был тверд в ее достижении; но что касается Твакама,
по какой причине, я не буду определять, такие мысли никогда не приходили ему в голову.
в его голове: он видел Джонса в плохом свете и воображал, что Олверти
видел его в том же свете, но что он был решителен из гордости и
упрямство духа, не бросить мальчика, которого он когда-то
лелеял; поскольку, поступая таким образом, он должен молчаливо признать, что его
прежнее мнение о нем было неправильным.

Поэтому Сквер воспользовался этой возможностью нанести травму Джонсу
в самой нежной части, придавая очень плохой оборот всем этим
вышеупомянутым событиям. "Сожалею, сэр, - сказал он, - но вынужден признать, что я
был обманут так же, как и вы. Признаюсь, я ничего не мог поделать с собой.
хотя я и был доволен тем, что приписывал мотиву дружбы,
это было доведено до крайности, а всякое излишество порочно: но
в этом я сделал скидку на молодость. Я и не подозревал, что
жертва правдой, которая, как мы оба воображали, была принесена в жертву
дружбе, на самом деле была проституцией в угоду развращенному и
развратному аппетиту. Теперь вы ясно видите, откуда все кажущееся
щедрость этого молодого человека по отношению к семье егеря
продолжалась. Он поддержал отца, чтобы развратить дочь,
и спас семью от голодной смерти, чтобы опозорить одного из них
и разорить. Это дружба! это великодушие! Как сэр Ричард
Стил говорит: "Обжоры, которые назначают высокие цены на деликатесы, очень
достойны называться щедрыми". Короче говоря, исходя из этого
примера, я решил никогда больше не уступать слабости человеческой природы и
считать добродетелью что-либо, что не совсем соответствует
безошибочному правилу справедливости ".

Доброта Олверти было предотвратить эти соображения от
происходя сам с собой; но они были слишком правдоподобно, чтобы быть абсолютно и
наскоро отвергнуто, когда положил перед глазами другой. Действительно, что
Слова Сквера очень глубоко запали ему в душу, и беспокойство
, которое оно там вызвало, было очень заметно для другого; хотя добрый
человек не признал этого, но ответил очень уклончиво, и
насильно перевел беседу на какую-то другую тему. Это было хорошо
возможно, для бедного Тома, что таких предложений не было сделано до того, как он
был прощен; ибо они, несомненно, запечатлели в сознании Олверти
первое дурное впечатление о Джонсе.



Глава xii.

Содержащая гораздо более ясные вопросы; но которые текли из того же самого
источника, что и те, что были в предыдущей главе.


Я полагаю, читателю будет приятно вернуться вместе со мной к Софии.
Она провела ночь после того, как мы видели ее в последний раз, не очень приятным образом
. Сон мало помогал ей, и сны снились еще реже.
Утром, когда миссис Хонор, ее горничная, пришла к ней в обычное время,
она была уже на ногах и промокшая.

Люди, живущие за городом на расстоянии двух-трех миль друг от друга,
считаются ближайшими соседями, и сделки в одном доме
с невероятной быстротой перелетают в другой. Миссис Хонор, следовательно, уже
слышала всю историю позора Молли, которую она, будучи очень
общительной по натуре, едва вошла в квартиру своей
хозяйки, как начала рассказывать следующим образом:--

"Ла, мэм, что думает ваша светлость? девушка, которую ваша светлость
видела в церкви в воскресенье, которую вы сочли такой красивой; хотя вы
не думала, что ее красавец тоже, видели бы Вы ее.
ближе, но, чтобы быть уверенным, что она уже несла перед правосудием за
будучи большой ребенок. Ей казалось, выглядеть уверенно шлюха:
и будьте уверены, он положил ребенка на молодого мистера Джонса. И все
приход говорит Мистер Олверти так зол на молодого мистера Джонса, что он
не хочу его видеть. Конечно, нельзя не пожалеть бедного молодого человека,
и все же он также не заслуживает особой жалости за то, что унизил себя
таким пустяком. И все же он такой симпатичный джентльмен, что я должна была бы
жаль, что его выставили за дверь. Осмелюсь поклясться, что девчонка
была такой же охотницей, как и он; потому что она всегда была дерзкой. И
когда девушки так распускаются, молодых людей тоже нельзя так сильно винить
ибо, конечно, они делают не больше, чем естественно. Действительно,
это ниже их достоинства - связываться с такими грязными проходимцами; и
что бы с ними ни случилось, для них этого достаточно. И еще, быть
конечно, подлые багажи в вине. Я пожеланиям, с учетом всех моих
сердце, они были хорошо, чтобы быть взбитые в корзину хвост; на это жалко
они погубили бы симпатичного молодого джентльмена; и никто не может
отрицать, что мистер Джонс - один из самых красивых молодых людей, которые
когда-либо...

Она продолжала в том же духе, когда София более раздраженным голосом, чем
когда-либо говорила с ней прежде, воскликнула: "Пожалуйста, зачем ты
беспокоишь меня всей этой чепухой? Какое мне дело до того, что делает мистер Джонс
? Полагаю, вы все одинаковы. И мне кажется, вы сердитесь, что это произошло не с вами.
это был не ваш личный случай.

"Я, мэм!", ответила миссис честь, "мне жаль, ваша светлость, должны иметь
такое мнение обо мне. Я уверен, что никто не может говорить такие вещи обо мне.
Все молодые люди в мире могут пойти ко всем чертям ради меня. Потому что
Я сказала, что он красивый мужчина? Все говорят, что он, как и я. чтобы быть
конечно, я никогда не думал, как было никакого вреда, чтобы сказать, молодой человек был
красавец; но чтобы быть уверенным, я не думаю, что ему так больше сейчас; для
судят не по. Нищая девка!--"

"Стоп торрент твоей дерзости," вопли Софии", и посмотреть, будет ли мой
отец хочет, чтобы я на завтрак".

Миссис честь потом швырнул вон из комнаты, бормоча много для себя, из
какое "жениться пришел, уверяю вас", - было все, что могло быть яснее
уважаемые.

Действительно ли миссис Хонор заслуживала того подозрения, на которое намекнула ей ее
хозяйка, - это вопрос, решением которого мы не можем удовлетворить любопытство нашего
читателя. Мы, однако, сделать его вносит изменения в
раскрывать, что произошло в голове у Софии.

Читателю приятно будет вспомнить, что секрет любви к
Мистер Джонс незаметно украли в лоно этой молодой леди. Что
она там выросла до довольно большой высоты, прежде чем она сама
открыл его. Когда она впервые начала ощущать его симптомы,
ощущения были настолько сладкими и приятными, что у нее не было решимости
достаточно проверить или отталкивают их; и таким образом она лелеет
страсть, которую она ни разу не задумывалась о последствиях.

Этот инцидент, связанный с Молли впервые открыла глаза. Теперь она впервые
осознала слабость, в которой была повинна; и хотя это
вызвало крайнее смятение в ее уме, все же это произвело эффект
другое тошнотворное лекарство и на время изгнало ее чумку. Это
операция действительно была удивительно быстрой; и за короткий
промежуток времени, пока ее горничная отсутствовала, полностью устранились все симптомы,
что, когда миссис Хонор вернулась с вызовом от своего отца, она была
совершенно спокойна и довела себя до полного
безразличия к мистеру Джонсу.

Болезни разума сделать в почти каждом конкретном подражать тем
тела. По этой причине, мы надеемся, что ученые, к которым
мы питаем столь глубокое уважение, простят нам жестокие действия, которые мы
были вынуждены применить к нескольким словам и фразам, которые из
право принадлежит им, и без этого наши описания, должно быть, были бы невразумительны.
часто.

Теперь нет ни одного обстоятельства, при котором расстройство ума
проведите более точную аналогию с теми, которые называются телесными, чем та
склонность, которую оба имеют к рецидиву. Это очевидно при буйных
болезнях честолюбия и скупости. Я знаю амбиции, когда вылеченная в
суд частых разочарований (которые являются единственным физико за это),
чтобы вспыхнуть вновь в конкурсе для старшина присяжных при
присяжных; и услышал человека, который уже покорил скупости, как
отдавать много на шесть пенсов, что утешал себя, наконец, на его
одре, сделав хитрый и выгодные сделки, касающиеся его
последовавшие похороны с участием гробовщика, который женился на своем единственном ребенке.

В любовных делах, которые, в строгом соответствии с философией стоиков
, мы будем здесь рассматривать как болезнь, эта склонность к
рецидивам не менее заметна. Таким образом это случилось с бедной Софии; по
кому, в следующий раз, когда она видела молодого Джонса, все прежние симптомы
вернулись, и с того времени холодной и горячей подходит поочередно захватывали ее
сердце.

Ситуация эта молодая леди сейчас очень отличается от того, что он
никогда не был раньше. Что страсть, которая раньше была так
изысканно вкусный, ставший теперь скорпионом у нее за пазухой. Поэтому она
сопротивлялась этому изо всех сил и использовала все
доводы, которые ее разум (который был на удивление сильным для ее возраста) мог
предложить, чтобы подавить и изгнать это. В этом она до сих пор преуспевала, что
время от времени она начинала надеяться на совершенное излечение. Она решила
поэтому избегать Тома Джонса, насколько это возможно; с этой целью
она начала обдумывать план посещения своей тети, на что и согласилась
не сомневаясь, что получит согласие своего отца.

Но Фортейн, у которой в голове были другие планы, немедленно положила этому конец
к любому такому разбирательству, представив несчастный случай, о котором будет
рассказано в следующей главе.



Глава xiii.

Ужасный несчастный случай, постигший Софию. Галантное поведение
Джонса и более ужасные последствия этого поведения для
юной леди; с небольшим отступлением в пользу женского пола.


Мистер Вестерн с каждым днем все больше и больше привязывался к Софии, до такой степени, что
его любимые собаки сами почти уступили ей место в его
привязанностях; но поскольку он не мог заставить себя отказаться от них,
он очень хитроумно ухитрялся наслаждаться их обществом, вместе с тем
о своей дочери, настояв на том, чтобы она поехала с ним на охоту.

София, для которой слово отца было законом, с готовностью выполняла его желания.
хотя она не испытывала ни малейшего удовольствия от спорта, который носил
слишком грубый и мужской характер, чтобы соответствовать ее характеру. У нее был
однако, помимо послушания, еще один мотив сопровождать старого
джентльмена на охоте; ибо своим присутствием она надеялась в какой-то мере
обуздать его порывистость и помешать ему так часто
подвергая свою шею предельной опасности.

Самым сильным возражением было то, что раньше было бы
склонение к ней, а именно, частые встречи с молодыми Джонс, которого
она приняла решение, чтобы избежать, но в конце охотничьего сезона сейчас
подошел, она надеется, короткий отсутствии с ее тетей, чтобы причина
сама полностью ее несчастная страсть; и если бы не сомнения
быть в состоянии встретиться с ним в поле в последующем сезоне без
наименьшую опасность.

На второй день ее охоты, когда она возвращалась с охоты,
когда она находилась на небольшом расстоянии от дома мистера Вестерна, ее лошадь
, чей отважный дух требовал лучшего наездника, внезапно упала
чтобы она гарцевала и скакала так, что была в наибольшей степени подвержена
неминуемой опасности упасть. Том Джонс, который был на небольшом расстоянии
позади, увидел это и немедленно поскакал к ней на помощь. Как
как только он приехал, он прыгнул с коня, и схватил
ее под уздцы. Неуправляемое животное вскоре встало на дыбы.
встав на задние лапы, оно сбросило со спины свою прелестную ношу, и
Джонс подхватил ее на руки.

Она была так взволнована испугом, что не сразу смогла
успокоить Джонса, который очень интересовался, есть ли у нее
не пострадала. Однако вскоре после этого она воспрянула духом,
заверила его, что с ней все в безопасности, и поблагодарила его за заботу, которую он проявил о ней
. Джонс ответил: "Если я спас вас, сударыня, я
достаточно вознагражден; ибо, уверяю вас, я бы уберег вас от
малейшего вреда ценой гораздо большего несчастья для себя
чем я страдал по этому поводу".

"Какое несчастье?" жадно ответила София; "надеюсь, вы пришли не
озорство?"

"Не тревожься, госпожа", - ответил Джонс. "Слава богу, у вас есть
так удачно отделался, учитывая опасность, в которой ты находился. Если я и сломал себе
руку, я считаю это пустяком по сравнению с тем, чего я боялся из-за
тебя.

Затем София закричала: "Сломала вам руку! Боже упаси".

"Боюсь, что сломала, мадам, - говорит Джонс. - Но я прошу вас позволить мне
сначала позаботиться о вас. У меня правая рука еще к вашим услугам, чтобы
помочь вам в следующем поле, откуда мы есть, но очень мало ходьбы
дом твоего отца".

София, видя, что его левая рука висела на его стороне, в то время как он использовал
другой, чтобы вести ее, больше не сомневался в истине. Теперь она выросла
гораздо бледнее, чем раньше, когда она боялась за себя. Все ее
конечности были охвачены трепетом, Так что Джонс едва
поддержать ее; и так как ее мысли были в не менее возбуждением, она могла
не воздерживаться от предоставления Джонс взгляд такой нежности, что он
практически спорили сильнее ощущения в голове, чем даже благодарность
и жаль, организации могут поднять в нежные женские груди, без
помощь третьей более мощная страсть.

Мистер Вестерн, который находился на некотором расстоянии, когда произошел этот несчастный случай
, теперь вернулся, как и остальные всадники. София
немедленно сообщил им о том, что случилось с Джонсом, и умолял
позаботиться о нем. На что Вестерн, который был сильно
встревожен, встретив лошадь своей дочери без всадника, и теперь был
вне себя от радости, обнаружив ее невредимой, воскликнул: "Я рад, что не стало хуже. Если
Том сломал руку, мы позовем столяра, чтобы он снова ее починил.

Сквайр слез с лошади и направился к своему дому пешком
вместе с дочерью и Джонсом. Беспристрастный зритель, встретивший
их на пути, увидев несколько их лиц, пришел бы к выводу
пришел к выводу, что объектом сострадания была только София: ибо, что касается
Джонса, он ликовал оттого, что, вероятно, спас жизнь молодой леди
ценой всего лишь сломанной кости; и мистер Вестерн, хотя он
не был безразличен к несчастному случаю, постигшему Джонса,
однако в гораздо большей степени обрадовался счастливому спасению
своей дочери.

Великодушие характера Софии истолковало такое поведение Джонса
как великую храбрость; и это произвело глубокое впечатление на ее сердце:
несомненно то, что нет ни одного качества, которое так часто
рекомендует мужчин женщинам следующим образом; исходя, если верить общему мнению
, из той естественной робости пола, которая, как говорит г-н
Осборн, "так велико, что женщина - самое трусливое из всех
созданий, когда-либо созданных Богом"; - чувство, более примечательное своей
прямотой, чем своей правдой. Аристотель в своей политике, награждает ими, я
поверьте, больше справедливости, когда он говорит: "скромность и стойкость мужчины
отличаются от тех добродетелей у женщин; сила духа, которая становится
женщина, было бы трусостью в человеке; и скромность, которая становится
мужчина, это было бы дерзостью в женщине". Нет, пожалуй, больше
правда, по мнению тех, кто получает пристрастие женщин
склонны показывать смелым, от этого избытка их страх. Мистер
Бэйл (я думаю, в своей статье о Хелен) приписывает это, и с
большей вероятностью, их неистовой любви к славе; ибо правда о
на что у нас есть авторитет того, кто из всех остальных заглянул дальше всех
в природу человека, и кто представляет героиню своей "Одиссеи",
великий образец супружеской любви и постоянства, присваивая славу
ее муж, как единственный источник ее любви к нему.[*]

 [*] Английский читатель не найдет в этой поэме; для
 настроения полностью ушел в переводе.

Однако, достоверно известно, что авария очень эксплуатируется
сильно на Софию; и, действительно, после долгих запрос в этом вопросе, я
я склонен полагать, что именно в это время прекрасная София
не меньшее впечатление на сердца Джонса; сказать правду, у него
какое-то время стать разумным непреодолимой силой своих чар.



Глава xiv.

Прибытие хирурга.-- Его операции и долгий диалог между
Софией и ее горничной.


Когда они прибыли на Mr западном зале, Софии, который шатался вместе
с большим трудом, скатились вниз в своем кресле, но с помощью
нюхательная соль и воду, ей не разрешили обмороки исчезли и
довольно хорошо восстанавливается ее духов, когда хирург, который был послан для
Джонс появился. Мистер Вестерн, который приписал эти симптомы у своей
дочери ее падению, посоветовал ей немедленно сдать кровь в качестве
профилактики. С этим мнением его поддержал хирург, который дал
так много причин для кровотечения и приведено так много случаев, когда у людей
случались выкидыши из-за отсутствия кровотечения, что сквайр стал очень
назойливым и действительно безапелляционно настаивал, чтобы его дочь должна
будь окровавлен.

София вскоре подчинилась приказам своего отца, хотя и полностью
вопреки своим собственным наклонностям, поскольку, я полагаю, она подозревала меньшую
опасность от испуга, чем оруженосец или хирург. Она
затем протянула свою красивую руку, и оператор начал
готовиться к своей работе.

Пока слуги доставляли материалы, хирург,
кто вмененный отсталости, которая появилась в Софии на ее
страхи, стал утешать ее заверения в том, что там не было
наименьшую опасность; ибо не случайность, сказал он, никак не может быть кровотечение,
но из чудовищного невежества претендентов на те операции, которые он
довольно ясно намекнул, что не было в настоящее время не задержаны. София
заявила, что у нее нет ни малейших опасений; добавив: "Если ты
вскроешь артерию, я обещаю тебе, что прощу тебя". "Ты ведь простишь?" - кричит
Вестерн: "Черт бы побрал меня, если я захочу. Если он причинит тебе хоть малейший вред, черт бы побрал
я, если у меня не отхлынет кровь от сердца". Хирург согласился
пустить ей кровь на этих условиях, а затем приступил к своей операции,
которую он выполнил со всей ловкостью, какую обещал; и с
столько же быстроты: ибо он взял у нее совсем немного крови, сказав, что
гораздо безопаснее пускать кровь снова и снова, чем забирать слишком много сразу
.

София, когда ее рука была перевязана, удалилась: потому что она не захотела
(и, возможно, это было не совсем прилично) присутствовать при операции
Джонсу. Действительно, одно из возражений, которое у нее было по поводу кровотечения (хотя она
не получилось) была задержка, которая привела бы к вправлению сломанной кости.
сломанная кость. Для Западной, когда Софии было судить, не было
внимание, но для нее; и что касается самого Джонса, он "сидел, как
терпение на памятник улыбается печаль". По правде говоря, когда он
увидел кровь, текущую из прекрасной руки Софии, он едва ли
подумал о том, что случилось с ним самим.

Хирург приказал раздеть своего пациента до рубашки, и
затем, полностью обнажив руку, он начал растягивать и осматривать ее.
таким образом, что пытки, которым он его подвергал, заставили Джонса сделать
несколько перекошенных лиц; наблюдавший за ними хирург очень удивился.
крикнув: "В чем дело, сэр? Я уверен, что я не могу причинить тебе боль.
Затем, протянув сломанную руку, он начал длинную и
очень ученую лекцию по анатомии, в которой описываются простые и двойные переломы.
были наиболее точно рассмотрены; и были обсуждены несколько способов, которыми Джонс
мог сломать себе руку, с соответствующими комментариями
показано, сколько из них было бы лучше, а сколько хуже
, чем в данном случае.

Закончив, наконец, свою утомительную речь, с которой
слушатели, хотя это сильно привлекло их внимание и восхищение,
не получили особого наставления, поскольку на самом деле не поняли ни единого слога
из всего, что он сказал, он перешел к делу, которое его больше интересовало.
быстрее в завершении, чем он был в начале.

Затем Джонсу приказали лечь в постель, которую мистер Вестерн заставил его принять
в его собственном доме, и ему был вынесен приговор в виде каши на воде
.

Среди хорошей компании, собравшейся в холле во время церемонии
вправления костей, миссис Хонор была одной из них; ее вызвали к ее госпоже
как только все закончилось, и она спросила, как поживает молодой джентльмен,
вскоре разразился экстравагантными похвалами великодушию, поскольку она
назвала это его поведением, которое, по ее словам, "было таким очаровательным в таком
хорошеньком создании". Затем она разразилась гораздо более теплыми похвалами в адрес
красоты его личности; перечислила множество подробностей и закончила
белизной его кожи.

Этот дискурс отразилось на лице Софьи, которая бы не
возможно, убежал за соблюдением прозорливый камеристке:
однажды она посмотрела хозяйке в лицо, все это время она была
говоря: но как зеркало, которое было самым удобным образом установлено
напротив нее, давало ей возможность рассмотреть те черты,
которыми из всех других она восхищалась больше всего, так и она ни разу не
на протяжении всей своей речи она отводила глаза от этого любезного объекта.

Миссис Хонор была так глубоко поглощена предметом, над которым она
упражняла свой язык, и объектом, стоявшим перед ее глазами, что дала
своей госпоже время справиться с замешательством; сделав это, она
улыбнулась своей горничной и сказала ей: "она определенно была влюблена в это
молодой человек". - "Я влюблена, сударыня!" - отвечает она: "честное слово, сударыня,
Уверяю вас, мэм, Честное слово, мэм, я не."--"Поэтому, если вы
был," - кричит хозяйке: "я не вижу никаких оснований, что вам должно быть стыдно
из нее все; ибо он, конечно, симпатичный парень."--"Да, мэм", - ответил
другой, "что он, самый красивый человек, которого я когда-либо видел в моей жизни.
Да, безусловно, это так, и, как говорит ваша светлость, я не знаю
почему я должна стыдиться любви к нему, хотя он лучше меня. Быть
конечно, знать, но из плоти и крови не больше, чем слугам.
Кроме того, что касается мистера Джонса, то, хотя сквайр Олверти и сделал из него джентльмена
по рождению он был не так хорош, как я, потому что я бедняк.
тело, я дитя честного человека, и мои отец и мать были
женаты, а это больше, чем некоторые люди могут сказать, как бы высоко они ни держали голову
. Женись, выходи! Уверяю тебя, мой грязный кузен! на счет его
кожа была такая белая, и чтобы убедиться, что это самый белый, который когда-либо был
видно, я христианин, так же как он, и никто не может сказать, что я
основание родился мой дед был священником,[*] и было бы очень
зол, я полагаю, из-за того, что кто-то из его семьи подумал, что кто-то должен был заняться грязными объедками Молли Сигрим.
"

 [*] Это второй человек низкого положения, которого мы зафиксировали
 в этой истории, который происходил из духовенства. Остается надеяться, что
 подобные случаи в будущие века, когда будут приняты какие-то меры для
 семей низшего духовенства, будут казаться более странными, чем они могут показаться в настоящее время
 .

Возможно, София могла бы допустить, чтобы ее служанка продолжала в таком тоне,
из-за недостатка спиртного, чтобы заткнуть ей язык, что читатель
вероятно догадка была не очень легкой задачей, ибо, безусловно, есть
были некоторые отрывки ее речи, которые были далеки от приятных
к даме. Однако, она сейчас проверяется торрент, как представляется, нет
конец его течет. "Интересно, - говорит она, - в вашей уверенности в смелых
чтобы соединиться таким образом, один из друзей моего отца. Что касается девки, я приказываю
никогда не упоминай при мне ее имени. И что касается молодых
рождения мужской, тех, кто может сказать ничего более в его пользу,
может также быть умалчивают о том, что руководитель, как я желаю тебя будет за
будущее".

"Я сожалею, что оскорбила вашу светлость", - ответила миссис Гонора. "Я
уверен, что ненавижу Молли Сигрим так сильно, как только может ваша светлость; а что касается
жестокого обращения со сквайром Джонсом, я могу призвать всех слуг в доме
засвидетельствуйте, что всякий раз, когда речь заходила о бастардах, я
всегда вставал на его сторону; ибо кто из вас, говорю я лакеям, стал бы
не был бы ублюдком, если бы мог, чтобы из него сделали джентльмена? И, говорю я,
Я уверен, что он прекрасный джентльмен; и у него одна из самых белых
рук в мире; ибо, несомненно, так оно и есть; и, говорю я, одна из самых
он самый милый, самый сдержанный, самый добродушный человек в мире; и,
говорю я, все слуги и соседи по всей стране любят
его. И, конечно, я могла бы кое-что сказать вашей светлости, но я...
боюсь, это оскорбило бы вас."- "Что вы могли бы мне сказать, Хонор?"
спрашивает София. "Нет, мэм, я уверен, что он ничего такого не имел в виду, поэтому
Я не хотел бы, чтобы ваша светлость обиделась". - "Пожалуйста, скажите мне", - говорит
София: "Я узнаю это сию минуту". - "Ну, мэм, - ответила миссис
Хонор, - он вошел в комнату однажды на прошлой неделе, когда я была на работе,
и там на стуле лежала муфта вашей светлости, и, конечно же, он запустил в нее руки
ту самую муфту, которую ваша светлость подарила мне не далее как вчера.
- О, мистер Джонс, - говорю я, - вы растянете муфту моей леди и все испортите:
но он все еще держал в ней свои руки: и затем он поцеловал ее - по правде говоря, я
вряд ли когда-либо в своей жизни видел такой поцелуй, как он подарил ". - "Я полагаю, он
не знала, что это мое, - ответила София. "Ваша светлость услышит,
мэм. Он целовал ее снова и снова, и сказал, что это была самая красивая
муфты в мире. - Сэр, - говорю я, - вы видели это сто раз.
Да, Миссис честь, - воскликнул он; но кто может видеть всю красоту
присутствии вашей дамы, кроме нее самой?-- Нет, это тоже не все; но я
надеюсь, ваша светлость не обидится, потому что, конечно, он ничего такого не имел в виду.
В один прекрасный день, как Ваша Светлость играл на клавесине, чтобы мой хозяин,
Мистер Джонс сидел в соседней комнате, и мне показалось, будто он смотрел
меланхолия. Ла! - говорю я. - Мистер Джонс, в чем дело? пенни за твои мысли.
Говорю я. Ну, потаскушка, говорит он, очнувшись ото сна, о чем
я могу думать, когда играет этот ангел, твоя любовница? И
затем сжимаешь меня за руку, ой! Миссис честь, он говорит, как счастлив будет
что человеком быть!--а потом он вздохнул. Клянусь честью, его дыхание такое же
сладкое, как букет цветов.--Но, конечно, он не хотел причинить мне вреда. Так что я надеюсь
ваша светлость, не говоря ни слова; ибо он дал мне корону никогда не
учтите это, и заставил меня поклясться на книге, но я считаю, что, действительно, он
не Библия".

Пока не будет найдено что-нибудь более красивое красного цвета, чем киноварь, я
ничего не скажу о цвете Софии в этом случае. "Хо-ноур",
говорит она, "Я... если ты больше не будешь упоминать об этом при мне... и при
никто другой, я не предам тебя - я имею в виду, я не буду сердиться; но
Я боюсь твоего языка. Почему, девочка моя, ты позволяешь себе такие
вольности?" - "Нет, мэм, - ответила она, - конечно, я скорее бы
отрезала себе язык, чем оскорбила вашу светлость. Чтобы убедиться, что я никогда не
отметить слово, что ваша светлость не желала быть со мной."--"Поэтому, я бы
не сказал об этом больше", - сказал Софии, "для него может прийти к
уши моего отца, и он будет злиться, мистер Джонс, хотя я очень
верить, как ты говоришь, он ничего не значил. Мне самому следовало бы очень разозлиться,
если бы я вообразил..."- "Нет, мэм, - говорит Хонор, - я протестую, я верю, что он ничего не имел в виду.
Я думал, он говорил так, как будто был не в себе". Я думал, он говорил так, как будто был не в себе;
нет, он сказал, что, по его мнению, был вне себя, когда произносил эти слова.
 Да, сэр, говорю я, я тоже так считаю. Да, говорит он, Честь.-- Но я...
прошу прощения у вашей светлости; я готова вырвать себе язык за то, что оскорбила
вас." "Продолжайте, - говорит София. - Вы можете упомянуть все, чего не знаете.
говорил мне раньше". - "Да, Хонор, - говорит он (это было некоторое время спустя
, когда он вручал мне корону), - я не такой уж хвастун,
или такой злодей, чтобы думать о ней с каким-либо другим наслаждением, кроме как как о моей
богине; как таковой я всегда буду поклоняться ей, пока у меня есть
дыхание.--Это все, мэм, я клянусь, я
память. Я сама была влюблена в него, пока не поняла, что он не хотел причинить мне вреда.
"В самом деле, Хонор, - говорит София, - я верю, что ты испытываешь ко мне настоящую
привязанность. Я был спровоцирован на днях, когда предупредил тебя
; но если у тебя есть желание остаться со мной, ты это сделаешь".- "Быть
конечно, мэм, - ответила миссис Хонор, - я никогда не пожелаю расстаться с
ваша светлость. По правде говоря, я чуть не расплакалась, когда вы меня предупредили.
предупреждение. С моей стороны было бы очень неблагодарно желать покинуть вас
миледи; потому что, как и почему, я никогда больше не получу такого хорошего места. Я
уверен, что жил бы и умер с вашей светлостью; ибо, как сказал бедный мистер Джонс
, счастлив тот, кто...

Тут звонок к обеду прервал разговор, который произвел на Софию такое
впечатление, что она, возможно, была обязана ей больше
утреннее кровотечение, чем она предполагала в то время
должно было случиться. Что касается нынешнего состояния ее ума, я буду придерживаться
правило Горация, не пытаясь описать его, от отчаяния в успехе
. Большинство моих читателей легко сами себе это подскажут;
те немногие, кто не может, не поняли бы картины или, по крайней мере,
стали бы отрицать, что она естественна, даже если когда-либо была так хорошо нарисована.




КНИГА V.

СОДЕРЖАЩИЙ ЧАСТЬ ВРЕМЕНИ, НЕСКОЛЬКО ПРЕВЫШАЮЩУЮ ПОЛГОДА.



Глава i.

О СЕРЬЕЗНОМ в написании и с какой целью оно представлено.


Возможно, в этом потрясающем произведении нет частей, которые
доставят читателю меньше удовольствия от прочтения, чем те, которые
автор приложил величайшие усилия к сочинению. К их числу, вероятно,
можно отнести те начальные очерки, которые мы поместили в качестве префикса к
историческим материалам, содержащимся в каждой книге; и которые мы
определили как существенно необходимые для такого рода написания, из
который мы поставили себе во главе.

Для этого нашего определения мы не считаем себя строго обязанными
приводить какие-либо доводы; вполне достаточно того, что мы изложили их
как правило, необходимое для соблюдения во всех прозаических произведениях
письменности. Кто когда- либо требовал объяснений этого прекрасного единства времени или
место, которое, как теперь установлено, так важно для драматической поэзии?
Какого критика когда-либо спрашивали, почему пьеса не может состоять из двух дней
вместо одного? Или почему аудиторию (при условии, что она путешествует, как
избиратели, без каких-либо затрат) нельзя доставить за пятьдесят миль так же хорошо, как
за пять? Хорошо ли объяснил какой-нибудь комментатор ограничение, которое
древний критик наложил на драму, которая, по его мнению, должна содержать
ни больше, ни меньше пяти актов? Пытался ли кто-нибудь из живущих
объяснить, что современные ценители наших театров подразумевают под этим словом
_low_; с помощью которого им, к счастью, удалось изгнать со сцены всякий юмор
и сделать театр таким же скучным, как гостиная!
На все эти случаи жизни мир, похоже, охватила Максима
наш закон, а именно: _cuicunque в арте БНА Перито credendum оценка:_ за это
выглядит, пожалуй, трудно себе представить, что любой человек должен иметь
достаточно наглости, чтобы сложить безапеляционный правила в любом искусстве или науке
без малейшего основания. Таким образом, в таких случаях мы склонны к
заключению, что в основе лежат веские причины, хотя это так.
к сожалению, пока мы не в состоянии их увидеть.

Теперь, на самом деле, мир сделал слишком большой комплимент
критикам и вообразил их людьми гораздо большей глубины, чем
они есть на самом деле. Из-за этого самодовольства критики получили
смелость взять на себя диктаторскую власть, и до сих пор им это удавалось,
что теперь они стали хозяевами и могут дать уверенность
законы тем авторам, от предшественников которых они первоначально получили их.
они.

Критик, по справедливости, не более чем клерк, чья
обязанность состоит в том, чтобы излагать правила и законы, установленные этими великими
судьи, чья обширная сила гения, ибо поставил их в свете
законодатели, в некоторых наук, которым они руководили. Это
должность была всем, к чему стремились критики прошлого; и при этом они никогда не
осмеливались выдвигать приговор, не подкрепив его авторитетом
судьи, у которого он был заимствован.

Но со временем, в веках невежества, клерк начал
вторгаться во власть и присваивать себе достоинство своего хозяина. Законы письма
больше не основывались на практике автора, а на
диктате критика. Клерк стал законодателем, и те
очень безапелляционно дал законы, чей бизнес-это, во-первых, только
расшифруйте их.

Отсюда возникла очевидная и, возможно, неизбежная ошибка; ибо эти
критики, будучи людьми неглубоких способностей, очень легко принимали простую форму
за содержание. Они действовали так, как поступил бы судья, который должен придерживаться
безжизненной буквы закона и отвергать дух. Небольшие обстоятельства,
которые, возможно, были случайными для великого автора, были этими критиками.
Они рассматривались как его главное достоинство и передавались как
основные моменты, которые должны соблюдаться всеми его преемниками. К этим
посягательства, время и невежество, два великих сторонника
обмана, дали власть; и таким образом было установлено множество правил для хорошего письма
, которые не имеют ни малейшего основания в истине или
природа; и которые обычно не служат ни для чего иного, как обуздывать и
обуздывать гений точно так же, как это было бы обуздано
учителем танцев, если бы это было изложено во многих превосходных трактатах об этом искусстве
считайте непременным правилом, что каждый мужчина должен танцевать в цепях.

Таким образом, чтобы избежать любого обвинения в установлении правила для
потомство, основанное только на авторитете _ipse dixit_, к которому,
по правде говоря, мы не питаем ни малейшего почтения, мы будем
здесь отказываемся от привилегии, о которой говорилось выше, и приступаем к изложению
перед читателем причин, побудивших нас чередовать
эти несколько отступающих эссе в ходе этой работы.

И здесь мы неизбежно будем вынуждены открыть новую жилу знания,
которая, если и была открыта, насколько мы помним, не была
затронута ни одним древним или современным писателем. Эта вена - не что иное, как
контраст, который проходит через все произведения творения,
и, вероятно, может сыграть большую роль в формировании у нас представления о
любой красоте, как естественной, так и искусственной: о том, что демонстрирует
красота и совершенство чего угодно, кроме обратной стороны? Таким образом, красота
дня и лета оттеняется ужасами ночи и
зимы. И, я полагаю, если бы мужчина мог видеть только
два первых, у него было бы очень несовершенное представление об их красоте.

Но чтобы избежать слишком серьезного тона; можно ли сомневаться, но в том, что
лучшие в мире женщина потеряет все выгоды от ее прелестей в
глаза человека, который никогда в жизни не видели один другого бросил? Дамы
сами, кажется таким разумным, что они все трудолюбивые с
закупки пленки; нет, они станут фольга для себя; для меня
наблюдается (особенно в ванной), что они стремятся выглядеть как некрасивые
как можно с утра, для того, чтобы оттенить эту красоту, которую они
собираюсь показать тебе вечером.

Большинство художников владеют этим секретом на практике, хотя некоторые, возможно, и знакомы с ним.
не очень хорошо изучили теорию. Ювелир знает, что лучшие
гениальность требует подоплеки; и художник, благодаря контрасту своих фигур
, часто удостаивается бурных аплодисментов.

Великий гений среди нас полностью проиллюстрирует этот вопрос. Я не могу,
на самом деле, отнести его к какой-либо общей группе обычных художников, поскольку у него есть
титул, который следует отнести к таковым

 _Inventas qui vitam excoluere per artes._
 Который с помощью изобретенных искусств улучшил жизнь.

Я имею в виду изобретателя того самого изысканного развлечения, которое называется
английская пантомима.

Это развлечение состояло из двух частей, которые изобретатель
отличается названиями серьезного и комического. The serious
демонстрировали определенное количество языческих богов и героев, которые были
безусловно, худшей и скучнейшей компанией, в которую когда-либо попадала аудитория
; и (что было секретом, известным немногим) на самом деле были
так и задумано, чтобы противопоставить комическую часть
развлечения и показать трюки арлекина с лучшей стороны
преимущество.

Это было, пожалуй, ни самого гражданского использования таких личностей: а
махинация была, тем не менее, достаточно гениальной, и возымел свое действие.
И это теперь будет ясно видно, если вместо серьезного и комического мы
добавим слова "более скучный" и "скучнейший"; ибо комический, несомненно, был
скучнее всего, что до этого показывалось на сцене, и его можно было поставить
только той превосходной степенью тупости, которая составляет серьезность.
Настолько серьезные, действительно, были эти боги и герои, что
Арлекин (хотя английский джентльмен, носивший эту фамилию вовсе не
отношение к французской семье, ибо он гораздо более серьезные
диспозиция) всегда приветствуется на сцене, как он снял
аудитория от худшего компании.

Рассудительные писатели всегда практиковал это искусство контраст с
большой успех. Я был удивлен, что Гораций должны кляузничать на этом
искусство у Гомера; но на самом деле он противоречит сам себе буквально в следующей строке:

 _Indignor quandoque bonus dormitat Homerus;
 Verum opere in longo fas est obrepere somnum._

 Я скорблю, если у великого Гомера будет возможность поспать.,
 И все же дремота над длинными произведениями имеет право подкрадываться.

Ибо мы здесь не для того, чтобы понимать, как, возможно, поняли некоторые, что
автор на самом деле засыпает во время написания. Это правда, что
читатели слишком склонны к такому увлечению; но если произведение было таким же длинным, как
любое из олдмиксоновских, то сам автор слишком хорошо развлекается, чтобы быть
подверженным малейшей сонливости. Он, как господин папа наблюдает,

 Бессонные себя, чтобы дать своим читателям сна.

По правде говоря, в этих усыпляющих частях так много серьезных сцен.
искусно переплетенных, чтобы контрастировать и оттенять все остальное; и
это истинный смысл слов покойного остроумного писателя, который сказал
публике, что всякий раз, когда он был скучным, они могли быть уверены, что в этом был какой-то
замысел.

В этом свете, или, скорее, в этой темноте, я бы попросил читателя
рассмотреть эти начальные эссе. И после этого предупреждения, если он
сочтет, что может найти достаточно серьезного в других частях
этой истории, он может пропустить те, в которых мы заявляем, что
утомительно, и следующие книги начинайте со второй главы.



Глава ii.

В которой мистер Джонс получает множество дружеских визитов во время своего
заключения; с некоторыми тонкими штрихами любовной страсти, едва заметными
невооруженным глазом.


У Тома Джонса было много посетителей во время его заключения, хотя некоторые,
возможно, были ему не очень приятны. Мистер Олверти видел его почти
каждый день; но хотя он сочувствовал страданиям Тома и весьма одобрял
галантное поведение, послужившее их причиной, все же он думал, что это
это была благоприятная возможность привести его к трезвому осознанию своего
нескромного поведения; и этот полезный совет для этой цели
никогда не мог быть применен в более подходящее время, чем сейчас, когда
разум был смягчен болью и недугом и встревожен опасностью; и
когда его внимание не было отвлечено этими бурными страстями
которые вовлекают нас в погоню за удовольствием.

Поэтому в любое время года, когда добрый человек оставался наедине с юношей,
особенно когда последний чувствовал себя совершенно непринужденно, он пользовался случаем, чтобы
напомнить ему о его прежних выкидышах, но самым мягким и
самым нежным образом и только для того, чтобы продемонстрировать осторожность, которую он
предписывал своему будущему поведению; "только от этого, - заверил он его,
"будет зависеть его собственное счастье и доброта, которую он еще может проявить".
пообещать себе принять из рук своего отца усыновление,
если только он впоследствии не утратит своего хорошего мнения: ибо относительно того, что
если бы это было в прошлом, - сказал он, - все это должно быть прощено и забыто. Он
поэтому посоветовала ему воспользоваться этой аварии, что так в
в итоге это может оказаться посещение для его же блага".

Твакум также был довольно усерден в своих посещениях; и он тоже
считал постель больного удобной сценой для лекций. Его
стиль, однако, был более суровым, чем у мистера Олверти: он сказал своему
ученику, "Что тот должен смотреть на свою сломанную конечность как на суд с небес за свои грехи.
небеса за свои грехи. Что ему подобает ежедневно стоять на коленях,
изливая благодарность за то, что он сломал только руку, а не
его шея; последнее, - сказал он, - было, весьма вероятно, приберегано для какого-нибудь
будущего случая, и, возможно, не очень отдаленного. Со своей стороны, - сказал он
, - он часто удивлялся, что какое-то наказание не постигло его
раньше; но из этого можно понять, что Божественные наказания,
хотя и медленные, всегда верны ". Поэтому он также посоветовал ему: "чтобы
предвидеть с такой же уверенностью большее зло, которое еще предстояло
позади, и которые были так же уверены в том, что настигнут его в его состоянии
о подлости. Их, - сказал он, - можно предотвратить только таким способом.
тщательное и искреннего покаяния, как не следует ожидать или надеяться на
от одной отказалась в молодости, и чей ум, боюсь, это
полностью повреждены. Однако мой долг призвать вас к этому
покайтесь, хотя я слишком хорошо знаю, что все увещевания будут тщетны и
бесплодны. Но _либерави анимам мем._ Я могу обвинять мою собственную совесть
не пренебрегайте; хотя в то же время с огромным беспокойством я
вижу, вы путешествуете на определенные страдания в этом мире, и как
определенная убежденность в следующий".

Сквер говорил совсем в другом тоне; он сказал: "Такие несчастные случаи, как
сломанная кость была ниже разумного человека. Что этого было
вполне достаточно, чтобы примирить разум с любым из этих
несчастий, осознать, что они могут постигнуть мудрейших из
человечества и, несомненно, на благо всего человечества ". Он сказал: "Это
лишь злоупотребление словами называем то зло, в котором есть
не было никакой моральной негодности: ту боль, что стало самым худшим последствием
подобные происшествия, был самым презренным делом в мире;" с
больше подобных предложений, извлеченных из второй книги
Вопросы Талли из Тускулана и от великого лорда Шафтсбери. В
произнося эти он однажды так рьяно, что он, к сожалению, немного
его язык; и таким образом, что он не только положил конец его
дискурс, но вызвал много эмоций в него, и заставило его пробормотать:
присягу или два: но что было хуже всего, этот несчастный случай дал
Твакаму, который присутствовал и который считал всю подобную доктрину
языческой и атеистической, представилась возможность похлопать его по плечу
. Теперь это было сделано с такой злобной насмешкой, что совершенно
расстроенный (если можно так сказать) характер философа, который
укус его язык немного взъерошенные, и как он был отключен от
вымещая свой гнев на его губах, он, возможно, нашел более жестоким
метод мстя себе, не хирург, который в то время был, к счастью
в комнате, вопреки его собственным интересам, вставил и сохранил
мирный.

Мистер Блайфил навещал своего друга Джонса, но редко и никогда один. Этот
достойный молодой человек, однако, выказывал большое уважение к нему и столь же большую
озабоченность его несчастьем; но предусмотрительно избегал какой-либо близости, чтобы,
как он часто намекал, это может повлиять на его трезвость.
характер: с этой целью у него постоянно была на устах эта фраза.
пословица, в которой Соломон выступает против общения со злом. Не то чтобы
он был таким ожесточенным, как Твакам; ибо он всегда выражал какие-то надежды на
Реформация Тома; "что, - сказал он, - непревзойденной благости показаны
его дядей по этому поводу, конечно, должны эффекта в одном не
совершенно заброшенный:" но пришли к выводу, что "если мистер Джонс никогда не обижает
далее, я не смогу сказать, какой слог в его пользу."

Что касается сквайра Вестерна, то он редко покидал комнату больного, за исключением тех случаев, когда
он был занят либо в поле, либо за бутылкой. Нет, он бы
иногда удалиться сюда, чтобы взять свое пиво, и оно не обошлось без
трудность, с которой ему помешали заставляя Джонса, чтобы взять свое пиво
тоже не шарлатан держал его излюбленный прием, чтобы быть более общим панацея
чем он это сделал, что он сказал, было больше добродетель, чем был в
все физики в лавке аптекаря. Он, однако, был намного
просьба, уговорить удержаться применения этого лекарства;
но из Серенады своего пациента каждый охоту с рогом
под его окно, невозможно было удержать его; ни он никогда не
отложите в сторону, чтобы святить, с которым он вошел во все учреждения, при
он посетил Джонс, не обращая внимания на больного, будучи в
что время или перед сном.

Это буйное поведение, поскольку оно не причиняло вреда, к счастью, не возымело никакого эффекта
и было щедро компенсировано Джонсу, как только он смог
посидеть в обществе Софии, которую сквайр затем привел к нему в гости
; и действительно, прошло немало времени, прежде чем Джонс смог присутствовать
ее к клавесину, где она любезно снисходила на несколько часов
вместе, чтобы очаровать его самой восхитительной музыкой, если только когда
сквайр счел нужным прервать ее, настаивая на "Старом сэре Саймоне"
или на каком-нибудь другом своем любимом произведении.

Несмотря на строжайшую осторожность, которую София старалась соблюдать в
своем поведении, она не могла избежать того, что время от времени появлялись какие-то признаки.
время от времени проскальзывали наружу: ибо любовь снова может быть уподоблена болезни в этом,
что, когда ему не дают выхода в одной части, оно непременно вырвется наружу
в другой. То, что, следовательно, скрывали ее губы, ее глаза, ее
румянец и множество мелких непроизвольных действий выдавали его.

Однажды, когда София играла на клавесине, и Джонс
лечащий врач, Сквайр вошел в комнату, восклицая: "нет, том, у меня есть
борьба за тобою, ниже по лестнице с толстыми Thwackum Парсон. Он был
уверяющим Олверти перед моим лицом, что сломанная кость была
приговором тебе. Черт возьми, говорю я, как это может быть? Он не придет
в защиту молодой женщины? Суждение в самом деле! Сифилис, если он не
ли что-нибудь хуже, он отправится на небеса раньше, чем все Парсонс
в сельской местности. У него больше причин гордиться этим, чем стыдиться
". - "В самом деле, сэр, - говорит Джонс, - у меня нет причин ни для того, ни для другого; но
если это спасло мисс Вестерн, я всегда буду считать это счастливейшим
происшествием в моей жизни". - "И за все, - сказал сквайр, - за зета Олверти
против тебя за это! Черт возьми, если бы пастор расстегнул свои нижние юбки
, я бы одолжил тебе флик, потому что я нежно люблю тебя, мой мальчик, и
будь я проклят, если в моей власти есть что-то, чего я не сделаю для тебя.
Не станешь же ты завтра выбирать из всех лошадей в моей конюшне
доброе утро, кроме шевалье и мисс Слоуч. Джонс поблагодарил
его, но отказался принять предложение. "Нет", - добавил оруженосец, "не ша
щавель-Маре га, что Софи ехали. Она обошлась мне в пятьдесят гиней, и
поставляется шесть лет эта трава". "Если бы она стоила мне тысячу!"
- пылко воскликнул Джонс, - "я бы отдал ее собакам". "Пух!
пух! - ответил Вестерн. - Что?! потому что она сломала тебе руку? Должен ли ты был
забыть и простить. Я думал, что ты был больше мужчиной, чем мог затаить злобу на бессловесное создание.
Тут вмешалась София и поставила точку.
закончить разговор, попросив разрешения у ее отца поиграть для него.
просьба, в которой он никогда не отказывал.

Выражение лица Софии претерпело не одну перемену во время
предыдущих речей; и, вероятно, она приписала страстное
негодование, которое Джонс выразил против кобылы, другой причине.
мотив, исходя из того, из чего его вывел ее отец. Ее духи
были в это время в Видном флаттер; и она играла так невыносимо
плохо, что не только западные заснул, он, должно быть, заметил
это. Джонс, однако, который был достаточно бодр и не лишен
ухо больше, чем без глаза, сделал несколько наблюдений, которые, будучи
присоединяются ко всем, которые читатель, возможно, помнит прошли ранее,
дал ему довольно убедительные заверения, когда он пришел, чтобы отразить на
все, что не все ладно в нежном лоне Софии; мнение
что многие молодые джентльмены, я не сомневаюсь, очень интересно, по его
не было также подтверждено в недавно. По правде говоря, он
был слишком неуверен в себе и недостаточно прямолинеен
наблюдал за заигрываниями молодой леди; несчастье, которое может быть
излечивается только тем ранним городским образованием, которое в настоящее время так популярно
вообще в моде.

Когда эти мысли полностью овладели Джонсом, они
вызвали смятение в его уме, которое при менее
чистом и стойком телосложении, чем у него, могло бы быть в такое время года
с очень опасными последствиями. Он действительно осознавал огромную
ценность Софии. Ему чрезвычайно нравилась ее личность, не меньше восхищался ее достижениями
и нежно любил ее доброту. На самом деле, поскольку он
ни разу не допускал мысли о том, чтобы обладать ею, и никогда
дали добровольное потакание своим влечениям, он был
намного сильнее страсти к ней, чем он сам был знаком. Его
сердце теперь раскрыло всю тайну, в то же самое время, когда оно
заверило его, что обожаемый объект отвечает взаимностью на его привязанность.



Глава iii.

О которой все, у кого нет сердца, подумают, что в ней много шума из-за
ничего.


Читатель, возможно, вообразит, что ощущения, которые сейчас возникли у
Джонса, были настолько сладкими и восхитительными, что они скорее имели тенденцию
вызывать радостную безмятежность в уме, чем какие-либо из этих
опасные эффекты, о которых мы упоминали; но на самом деле ощущения
такого рода, какими бы восхитительными они ни были, при первом распознавании имеют
очень бурную природу и содержат очень мало опиатов.
Более того, в данном случае они были отравлены определенными веществами
которые, будучи смешаны с более сладкими ингредиентами, имели тенденцию
в целом составлять напиток, который можно было бы назвать горько-сладким;
поскольку ничто не может быть более неприятным для вкуса, чем это, то
ничто, в переносном смысле, не может быть более вредным для ума.

Во-первых, хотя у него было достаточно оснований льстить себе в отношении
того, что он заметил в Софии, он еще не был свободен от сомнений в том, что
неверно истолковал сострадание или, в лучшем случае, уважение, превратив их в более теплое отношение. Он
был далеко не жизнерадостный уверенность в том, что Софии было ни такой любви
к нему, как бы обещание его наклонности, что урожай, который, если
они были воодушевлены и кормила, они бы наконец-то повзрослеть, чтобы
требуют. Кроме того, если бы он мог надеяться, что дочь не станет препятствием для его счастья
, он был уверен, что встретит действенного
бар в отце, который, хотя он был в своей стране, Сквайр
диверсии, был вполне человек мира, в какой бы рассматривать его
удачи; пришлось самой бурной привязанности к своей единственной дочери, и
часто означало, по его чашки, удовольствие, которое он предложил, видя ее
замужем за одним из богатейших людей в округе. Джонс не был настолько тщеславен
и бессмысленным хвастуном, чтобы ожидать, что при любом отношении, которое проявлял к нему Вестерн
, его когда-либо побудят отказаться от
этих взглядов на продвижение своей дочери. Он хорошо знал, что удача - это
как правило, главное, если не единственное соображение, которое
действует на лучших родителей в этих вопросах: ибо дружба заставляет
нас горячо поддерживать интересы других; но это очень холодно по отношению к
удовлетворение своих страстей. Действительно, чтобы почувствовать счастье, которое
может возникнуть в результате этого, необходимо, чтобы мы сами обладали страстью
. Поскольку, следовательно, у него не было никаких надежд получить согласие ее отца
, поэтому он решил попытаться добиться успеха без него и таким
способом расстроить главную цель жизни мистера Вестерна, значило совершить ошибку.
очень плохо использовать его гостеприимство, и очень неблагодарным возвращение к
многие любезности получил (пусть и приблизительно) его рук. Если он видел
таких последствий с ужасом и презрением, то насколько более он был
в шоке с того, что считать Мистера Олверти; кому же, как у него было больше, чем
филиал обязательств, то он для него больше, чем сыновнее благочестие! Он знал, что
характер этого доброго человека, чтобы быть настолько ненавидит любую низость или
предательство, что бы попытка такого рода будет сделать прицел
виновного лица на веки о'dious в его глазах, и его имя
отвратительный звук в ушах. Появление таких непреодолимые
однако трудностей было достаточно, чтобы ему внушили с отчаянием,
ярые его желания были, но даже они были contruoled по
сострадание к другой женщине. Мысль о прекрасной Молли теперь вторглась в его сознание
сама собой возникла перед ним. Он поклялся в вечной верности в ее объятиях, и она
так же часто клялась никогда не переживать то, что он бросил ее. Теперь он видел ее
во всех самых шокирующих позах смерти; более того, он представил себе все
страдания проституции, которым она будет подвержена и о которых он
был бы повод вдвойне; сначала соблазнив, а затем бросив
ее; ибо он хорошо знал ненависть, которую питали все ее соседи и даже
ее собственные сестры родили ее, и как все они были бы готовы разорвать ее на куски
. Действительно, он вызвал в ней больше зависти, чем стыда, или,
скорее, последнего посредством первого: ибо многие женщины оскорбляли ее
за то, что она шлюха, в то время как они завидовали ее любовнику и ее нарядам,
и сами были бы рады приобрести их по той же цене
. Следовательно, он предвидел, что бедная девушка должна погибнуть.,
неизбежно посещают его покидают ее; и эта мысль ужалила его в
душа. Бедность и страдания казались ему дать никто не в праве
отягчающих этих напастей. Подлость ее состояние не
представлять ее несчастья, как мало значения в его глазах, не
появляются оправдать, или хотя бы смягчить его вину, в достижении этой цели
несчастья на нее. Но почему я упоминаю оправдание? Его собственное сердце
не допустило бы, чтобы он уничтожил человеческое существо, которое, как он думал,
любило его и было вынуждено ради этой любви пожертвовать своей невинностью. Его собственное благо
сердце вступилось за нее; не как холодный продажный защитник, а как тот, кто
заинтересован в событии и который сам должен глубоко разделять все те
страдания, которые его владелец причинил другому.

Когда этот могущественный защитник в достаточной степени возбудил жалость Джонса,
нарисовав бедняжку Молли во всех обстоятельствах несчастья; это
искусно призвало на помощь другую страсть и представило
девушка во всех приятных красках молодости, здоровья и красоты; как
тот, кто является объектом вожделения, и даже более того, по крайней мере, в хорошем смысле этого слова.
ум, оттого что он в то же время является объектом сострадания.

Среди этих мыслей бедный Джонс провел долгую бессонную ночь, и
утром результатом всего этого стало то, что он остался с Молли и
больше не думал о Софии.

В этом добродетельном решении он пребывал весь следующий день до самого
вечера, лелея мысль о Молли и вытесняя Софию из своих
мыслей; но в тот роковой вечер очень пустяковое происшествие все расставило по своим местам.
его страсть снова проявилась в float и произвела настолько полное изменение в его сознании,
что мы считаем уместным рассказать об этом в новой главе.



Глава iv.

Небольшая глава, в которой содержится небольшой инцидент.


Среди других посетителей, которые засвидетельствовали свое почтение молодому
джентльмену в его заключении, миссис Онор была одной из них. Читатель, возможно,
когда он поразмыслит над некоторыми высказываниями, которые ранее прозвучали из уст
нее, может вообразить, что она сама питала особую привязанность к
мистеру Джонсу; но на самом деле это было не так. Том был красивым
молодым человеком; и к этому типу мужчин миссис Хонор питала некоторое уважение;
но это было совершенно неразборчиво; за то, что ей перечили в той
любви, которую она питала к лакею некоего дворянина, который подло
бросил ее после того, как обещание вступить в брак, она так надежно держали
воедино разорванные останки ее сердце, что никто с тех пор
в состоянии владеть собой любой один фрагмент. Она смотрела на всех
красивых мужчин с тем равным уважением и благожелательностью, которые трезвый и
добродетельный ум проявляет ко всему хорошему. Она действительно может быть названа
влюбленного мужчины, как Сократ был Человеколюбец, отдав предпочтение одному для
еще для телесной, а он для психического квалификации; но никогда
носить этот параметр так далеко, что вызывает никаких возмущений в
философское спокойствие ее характер.

На следующий день после того, как у мистера Джонса произошел конфликт с самим собой, который мы
видели в предыдущей главе, миссис Хонор вошла в его комнату и,
застав его одного, начала следующим образом: "Лос-Анджелес, сэр, где вы
ты думаешь, я был таким? Ручаюсь вам, вы не догадались бы и через пятьдесят
лет; но если бы вы и догадались, то, конечно, я не должен вам говорить
ни того, ни другого". - "Нет, если это то, о чем вы не должны мне говорить", - сказал
Джонс: "Я должен иметь любопытства, чтобы узнать, и я знаю, что ты не
так варварски мне отказать."--"Я не знаю", - плачет она, "почему я
должен вам отказать ни, Если на то пошло; для того, чтобы убедиться, что вы не
упоминать об этом больше. И если уж на то пошло, если бы вы знали, где я был
, если бы вы не знали, чем я занимался, это не имело бы большого значения
. Нет, я не понимаю, почему это должно храниться в секрете с моей стороны;
безусловно, она лучшая леди в мире. После этого Джонс начал
искренне умолять посвятить его в эту тайну и честно пообещал
не разглашать ее. Затем она продолжила так: "Ну, вы должны знать, сэр,
моя юная леди послала меня навести справки о Молли Сигрим и увидеть
хотела ли девушка чего-нибудь; по правде говоря, мне не хотелось идти,
мне кажется; но слуги должны делать то, что им приказано.--Как вы могли
так недооценивать себя, мистер Джонс?-- Итак, миледи велела мне пойти и отнести ей
немного белья и других вещей. Она слишком хороша. Если бы таких дерзких шлюх
отправили в Брайдуэлл, это было бы лучше для них. Я сказал миледи,
говорю вам, мадам, ваша светлость поощряет праздность". - "А моя
София была такой хорошей?" говорит Джонс. "Моя София! Уверяю вас, брак придумали,"
ответила честь. "И все-таки если бы вы знали все ... действительно, если бы я был, как господин
Джонс, я бы смотрел немного выше, чем такая дрянь, как Молли
Сигрим. "Что ты подразумеваешь под этими словами, - ответил Джонс, - если бы я знал
все?" "Я имею в виду то, что я имею в виду", - говорит Хонор. "Разве ты не помнишь, как однажды засунул
свои руки в муфту миледи? Я клянусь, что я почти мог найти в моей
сердце скажи, если бы я был уверен, что моя госпожа никогда бы не вышла
слушания по". Затем Джонс сделал несколько торжественных заверениях. И
Хонор продолжила: "Тогда, конечно, миледи подарила мне эту муфту; и
позже, услышав, что вы сделали" - "Тогда вы сказали ей, что я
натворил?" перебил Джонс. "Если я это сделаю, сэр, - ответила она, - вам нужно
не сердись на меня. Многие мужчины отдали бы голову, чтобы узнать об этом.
если бы они знали, то сказали бы миледи, - потому что, конечно, самый большой
лорд в стране мог бы гордиться - но, я протестую, у меня есть великий ум
не говорить вам. Джонс поддался на уговоры и вскоре убедил ее
продолжать в том же духе. "Тогда вы должны знать, сэр, что миледи подарила мне эту
муфту; но примерно через день или два после того, как я рассказал ей эту историю, она
ссорится со своей новой муфтой, и, конечно же, она самая красивая из всех, что есть на свете.
когда-либо был замечен. Честь по чести, говорит она, это отвратительная муфта; она слишком велика
я не могу ее носить: пока я не достану другую, вы должны отдать ее мне.
снова моя старая, и ты можешь взять это в номер, потому что она хорошая леди
и презирает давать и брать вещи, я тебе обещаю
это. Поэтому, чтобы быть уверенным, я принес ее обратно, и, я думаю, она
ибо носил его на руке практически с тех пор, и я гарантирует даровал
он много целоваться, когда никто не видел ее".

Тут разговор был прерван самим мистером Вестерном, который подошел
позвать Джонса к клавесину; куда бедняга и отправился.
весь бледный и дрожащий. Этот Вестерн заметил, но, увидев миссис
Чести, приписал это неправому делу; и, от души выругав Джонса
не то в шутку, не то всерьез, он велел ему побеждать за границей, а не переманивать
дичь в его логове.

София выглядела в этот вечер более чем обычно красивой, и мы можем
поверить, что в глазах мистера
Джонса то, что на правой руке у нее теперь была эта самая муфта, было немалым дополнением к ее очарованию.

Она играла одну из любимых мелодий своего отца, и он был
откинулась на спинку стула, когда муфта упала ей на пальцы и вывела ее из себя
. Это так смутило сквайра, что он выхватил муфту у нее из рук
и, от души выругавшись, швырнул ее в огонь. София мгновенно
вскочила и с величайшим рвением извлекла его из огня
.

Хотя этот инцидент, вероятно, покажется незначительным для
многих наших читателей; тем не менее, каким бы незначительным он ни был, он оказал такое сильное
воздействие на бедного Джонса, что мы сочли своим долгом рассказать о нем. В
действительности, существует множество мелких обстоятельств, которые слишком часто упускаются
неосмотрительные историки, из которых вытекают события чрезвычайной важности
. Мир действительно можно рассматривать как огромную машину, в которой
огромные колеса изначально приводятся в движение теми, которые очень малы
и почти незаметны для любого, кроме самых проницательных глаз.

Таким образом, не все очарование несравненной Софии; не все
ослепительный блеск и томная мягкость ее глаз; гармония
о ее голосе и о ее внешности; не все ее остроумие, добродушие,
величие ума или мягкий нрав могли так
абсолютно покорить и поработить сердце бедного Джонса, как этот
маленький инцидент с муфтой. Так поэт сладко воспевает Трою--

 _--Captique dolis lachrymisque coacti
 Quos neque Tydides, nec Larissaeus Achilles,
 Non anni domuere decem, non mille Carinae._

 Чего не сделали ни Диомед, ни великий сын Фетиды,
 Ни тысяча кораблей, ни десятилетняя осада
 Фальшивыми слезами и льстивыми словами город победил.

Цитадель Джонса теперь была захвачена врасплох. Все те
соображения чести и благоразумия, которые наш герой недавно с
столько военной мудрости, помещаемых в качестве охранников на пути его
сердце, сбежали со своих постов, и Богу любви прошел, в
триумф.



Глава V.

Очень длинная глава, содержащая очень важный инцидент.


Но хотя это победоносное божество легко изгнало своих заклятых врагов
из сердца Джонса, ему было труднее вытеснить
гарнизон, который он сам разместил там. Отбросив всякую аллегорию,
беспокойство о том, что должно случиться с бедняжкой Молли, сильно беспокоило и
приводило в замешательство разум достойного юноши. Высшие достоинства Софии
совершенно затмила или, скорее, погасла вся красота бедной девушки
; но сострадание вместо презрения сменилось любовью. Он был
убежден, девушка возлагала все свои чувства, и все ее перспективы
будущего счастья, только в нем. Для этого у него были, он знал, что, учитывая
достаточный повод, на огромное обилие нежности к
ей: в нежности, которую он принял все средства, чтобы убедить ее, что он
всегда будет поддерживать. Она же, со своей стороны, заверили его у нее фирма
вера в его обещание, и уже с самых торжественных клятв заявил,
что от того, выполнит он или нарушит эти обещания, зависело,
будет ли она самой счастливой или самой несчастной из женщин. И
быть виновником этой высшей степени страдания для человеческого существа,
это была мысль, над которой он не мог заставить себя размышлять ни минуты.
Он считал, что эта бедная девушка пожертвовала ему всем, что было в
ее небольшой власти; что она была за свой счет объектом его
удовольствия; что она вздыхала и томилась по нему даже в это самое
мгновение. Тогда, говорит он, мое выздоровление, к которому она так стремилась
горячо желанный; неужели мое присутствие, которого она так страстно
ожидала, вместо того чтобы доставить ей ту радость, которой она тешила себя
, сразу повергнет ее в нищету и отчаяние? Могу ли я быть таким
злодеем? И вот, когда гений бедняжки Молли, казалось, восторжествовал,
любовь Софии к нему, которая теперь уже не казалась сомнительной,
нахлынула на его разум и снесла все препятствия на его пути.

Наконец ему пришло в голову, что, возможно, он сможет загладить свою вину перед
Молли другим способом, а именно, дав ей определенную сумму денег. Это,
тем не менее, он почти отчаялся, что она примет его предложение, когда вспомнил
частые и страстные заверения, которые он получал от
нее, что мир, приведенный им в равновесие, не возместит ей его утраты
. Однако, ее нищеты, а главное, ее вопиющий
тщеславие (то, что было уже намекал читателю),
дал ему слабую надежду, что, несмотря на все ее явный
нежность, она может быть доведена до довольствоваться с
превосходное состояние, как она предполагала, и что может потакать ей
тщеславие, ставя ее выше всех равных. Поэтому он решил
воспользоваться первой же возможностью сделать предложение такого рода.

Соответственно, однажды, когда его рука восстановилась настолько, что он мог
легко ходить с ней, подвешенной к поясу, он прокрался вперед в то время, когда
сквайр был занят своими полевыми упражнениями и посетил свою ярмарку
. Ее мать и сестры, которых он застал за чаепитием, сообщили
сначала ему, что Молли нет дома; но потом старшая сестра
со злобной улыбкой сообщила ему, что она наверху
а-кровать. Том не возражал против такого положения своей любовницы и
немедленно поднялся по лестнице, которая вела в ее спальню; но
когда он добрался до верха, то, к своему великому удивлению, обнаружил дверь
быстро; и в течение некоторого времени он не мог получить никакого ответа изнутри; ибо
Молли, как она сама впоследствии сообщила ему, крепко спала.

Было замечено, что крайности горя и радости производят очень похожие эффекты.
и когда что-либо из этого вызывает у нас удивление, это
это способно вызвать такое тотальное возмущение и замешательство, что мы
часто таким образом лишаются возможности использовать все наши способности. Он не может
поэтому удивляться, что неожиданный взгляд мистера Джонса следует
так сильно действуют на мысли о Молли, и надлежит сокрушить ее
с такой растерянностью, что на несколько минут она была не в состоянии выразить
великий восторг, с которым читатель будет пусть она
пострадавшими по этому поводу. Что касается Джонса, то он был настолько всецело одержим,
и как бы зачарован присутствием своего любимого объекта, что
на некоторое время забыл о Софии, а следовательно, и об основной цели
своего визита.

Это, однако, вскоре всплыло в его памяти; и после того, как первые
восторги от их встречи прошли, он постепенно нашел способ
завести речь о фатальных последствиях, которые должны последовать
их любовь, если мистер Олверти, который строго-настрого запретил ему когда-либо
видеться с ней больше, обнаружит, что он все еще занимается этим
коммерцией. Такое открытие, которое его враги дали ему повод думать, что
будет неизбежным, должно, по его словам, закончиться его гибелью, а следовательно,
и ее. Поскольку, следовательно, их суровые судьбы определили, что они
когда они должны расстаться, он посоветовал ей перенести это решительно и поклялся, что
никогда в жизни не упустит ни одной возможности, чтобы
показать ей искренность своей привязанности, обеспечив ее всем необходимым.
поведение, превзошедшее все ее ожидания или даже ее желания, если это вообще будет в его силах.
в конце концов, он пришел к выводу, что она может
скоро найти мужчину, который женится на ней и который сделает ее намного лучше.
счастливее, чем она могла бы быть, ведя с ним жизнь, пользующуюся дурной славой.

Молли несколько мгновений оставалась в молчании, а затем разразилась
залившись слезами, она начала упрекать его следующими словами: "И
это твоя любовь ко мне, ты бросил меня таким образом, теперь ты
погубил меня! Как часто, когда я говорил тебе, что все люди лживы и
одинаково лжесвидетельствуют, и устают от нас, как только у них появляется
их злая воля к нам, как часто ты клялся, что никогда этого не сделаешь
оставь меня! И ты можешь быть такой лжесвидетельство человек в конце концов? Что
значит все богатства мира мне без тебя, теперь у вас есть
получил мое сердце, так что у тебя есть...? Почему вы упомянули о другом
мужчина для меня? Я никогда в жизни не смогу полюбить другого мужчину. Все остальные
мужчины для меня ничто. Если бы самый знатный оруженосец во всей стране захотел
прийти завтра свататься ко мне, я бы не отдал ему свое общество.
Нет, я всегда буду ненавидеть и презирать весь пол ради тебя ".--

Она продолжала в том же духе, когда несчастный случай остановил ее язык,
прежде чем он успел отработать половину своей карьеры. Комната, или, скорее, чердак, в
котором лежала Молли, находясь на одной паре ступенек выше, то есть на самом верху
дом имел наклонную форму, напоминающую большую Дельту
о греках. Английский читатель, возможно, составит лучшее представление об
этом, узнав, что стоять прямо было невозможно нигде, кроме как
посередине. Теперь, поскольку в этой комнате не хватало удобного шкафа,
Молли, чтобы восполнить этот недостаток, прибила старый ковер к стропилам дома
, которые закрывали маленькую дыру, где ее лучшие
одежда, такая, как остатки того мешка, о котором мы упоминали ранее
, несколько шапок и другие вещи, которыми она недавно
снабдила себя, были развешаны и защищены от пыли.

Это огороженное место находилось как раз напротив изножья кровати, к которой,
действительно, ковер висел так близко, что она служит способом для подачи
хочу штор. Сейчас, то ли Молли, в агонии ярости,
толкнул этот ковер с ее ног; или Джонс может прикоснуться к нему; или
стержень или гвоздь уступали по своей собственной воле, я не уверен; но, как Молли
произносил последние слова, которые записаны выше, злой ковер
сорвался с крепления, и все обнаружил спрятанный за ней;
где среди прочих женских принадлежностей появился - (со стыдом я пишу это,
и с печалью будут это читать) - квадратный философ в позе
(ибо это место и близко не допускало, чтобы он стоял прямо) настолько
нелепо, насколько это вообще возможно представить.

Действительно, поза, в которой он стоял, мало чем отличалась от позы
солдата, связанного по рукам и ногам; или, скорее, напоминающей ту
позу, в которой мы часто видим парней на людных улицах Лондона.
Лондон, которые не страдают, но заслуживают наказания своим таким положением.
На голове у него был ночной колпак, принадлежавший Молли, и два его больших
глаза в тот момент, когда упал плед, уставились прямо на Джонса; так что, когда
идея философии была добавлена к обнаруженной фигуре, это
любому зрителю было бы очень трудно удержаться
от неумеренного смеха.

У меня вопрос не к удивлению читателя здесь будет равна
Том Джонс, как подозрения, которые должны возникнуть из-за появления
это мудрый и степенный человек в такое место, может показаться настолько противоречивы
с тем персонажем, которого он, несомненно, сохраняется до настоящего времени, в
мнение каждого.

Но, откровенно говоря, это несоответствие является скорее мнимым, чем
реально. Философы состоят из плоти и крови, а также других
человеческие создания; и какой бы возвышенной и утонченной ни была теория
они могут быть, небольшая практическая слабость присуща им так же, как и
другим смертным. На самом деле, это только в теории, а не на практике, как
мы уже намекали ранее, в этом и состоит разница: хотя такие
великие существа мыслят намного лучше и мудрее, они всегда действуют
точно так же, как другие люди. Они очень хорошо знают, как подчинить себе все
аппетиты и страсти и презирать как боль, так и удовольствие; и
это знание дает много восхитительных размышлений, и его легко
приобретенный; но практика была бы досадной и хлопотной; и,
следовательно, та же самая мудрость, которая учит их знать это, учит
их избегать приведения этого в исполнение.

Мистер Сквер случайно оказался в церкви в то воскресенье, когда, как читателю
, возможно, будет приятно вспомнить, появление Молли в мешке
вызвало весь этот переполох. Здесь он впервые заметил ее и был так
доволен ее красотой, что уговорил молодых джентльменов
изменить намеченную поездку в тот вечер, чтобы он мог проехать мимо
обиталище Молли, и таким образом можно было бы получить второй шанс на
увидев ее. Однако, поскольку об этой причине он в то время никому не упоминал
, мы также не сочли уместным сообщать об этом тогда
читателю.

Среди прочих сведений, которые составляют непригодность вещей в
Мнению г-на площади, опасности и трудности были две. Сложность
потому что он догадывался, что там может быть в развращает молодой
бабенка, и опасности, которые может понести его характера на
открытие, были такие сильные dissuasives, что вполне вероятно, он в
первые предназначены для удовольствовался тем, что радует идеи, которые
созерцание красоты дает нам. Эти серьезные мужчины, после
полноценный обед из серьезных медитация, зачастую позволяет себе по пути
десерт: для какой цели, определенные книги, и фотографии, найти свой путь
в большинстве частных тайниках, их исследование, а некий любящий выпить
часть естественной философии является зачастую главным предметом их
разговор.

Но когда через день или два философ услышал, что
крепость добродетели уже покорена, он начал давать больший
простор своим желаниям. Его аппетит не был таким уж брезгливым
который не может полакомиться лакомством, потому что его попробовал другой. В
словом, он любил девушку, тем лучше для ожидала целомудрие,
что, если она обладала она, должно быть препятствием для его удовольствия;
он преследовал и получил ее.

Читатель ошибется, если подумает, что Молли отдала Скверу
предпочтение своему более молодому любовнику: напротив, если бы она была
ограничена выбором только одного, Том Джонс, несомненно, предпочел бы
был, из этих двоих, человеком-победителем. И это было не только из-за
соображения, что двое лучше, чем один (хотя в этом было свое
вес), которому мистер Скуэйр был обязан своим успехом: отсутствие Джонса
во время его заключения было несчастливым обстоятельством; и в этот
промежуток несколько хорошо подобранных подарков от философа так смягчили
и не уберег сердце девушки, что благоприятная возможность стала
непреодолимой, и Сквер восторжествовал над жалкими остатками добродетели,
которые сохранялись в груди Молли.

Прошло около двух недель с момента этого завоевания, когда Джонс нанес
вышеупомянутый визит своей любовнице в то время, когда она и Сквейр
были вместе в постели. Это была истинная причина, по которой мать отрицала
ее, как мы видели; Для а старуха общая прибыль
возникающие из-за вину дочери, она подбадривала и
защищал ее в ней до предела ее силы; но таких было позавидовать
и ненависть, которую старшая сестра родила к Молли, что,
несмотря на то, она какая-то часть трофеев, она бы охотно
расстались с этого гробить свою сестру и испортить ее торговли. Следовательно,
она сообщила Джонсу, что находится наверху, в постели, в надежде
что он мог застать ее в объятиях Сквера. Этого, однако, Молли
нашла способ предотвратить, поскольку дверь была заперта; что дало ей возможность
возможность транспортировать ее любовника за тот ковер или одеяло, где он
теперь, к несчастью обнаружен.

Едва появился Сквер, как Молли бросилась обратно в постель.
она закричала, что ей конец, и предалась отчаянию.
Эта бедная девушка, кто еще не был, но новичок в своем деле, не
приехали к тому совершенству обеспечения, которое помогает от города леди в
любой конечности; и либо предложит ей оправдание, или еще вдохновляет
ее наглую оттуда с мужем, который, из любви к
тихая, или из страха перед его репутацию-а иногда, возможно, из
страх перед кавалером, который, как мистер Констант в пьесе, носит
шпагу - рад закрыть глаза и положить свои рожки в
карман. Молли, напротив, был подавлен этим доказательствам, и
очень справедливо отказался причиной которых она до сих пор сохраняется так
много слез, и с такой торжественной и яростные протесты
чистейшей любви и постоянства.

Как с джентльменом за Арраса, он был не намного меньше
ужас. Некоторое время он стоял неподвижно и казался в равной степени растерянным.
не зная, что сказать и куда направить взгляд. Джонс, хотя
возможно, самый изумленный из троих, первым обрел дар речи; и
немедленно оправившись от неприятных ощущений, вызванных Молли
ее упреками, он разразился громким смехом и
затем, отдав честь мистеру Скверу, подошел, чтобы взять его за руку и
освободить его из места заключения.

Теперь Сквер вышел на середину комнаты, только в этой части которой
он мог стоять прямо, посмотрел на Джонса с очень серьезным выражением лица,
и сказал ему: "Что ж, сэр, я вижу, вы наслаждаетесь этим великим открытием,
и, смею поклясться, получаете огромное удовольствие от мысли разоблачить меня;
но если вы будете достаточно рассмотреть этот вопрос, вы найдете вы
сами во всем виноваты. Я не виновен в совращении невинности. Я
не сделали ничего, за что та часть мира, которая судей
по вопросам верховенства права, будут осуждать меня. Пригодность определяется
природой вещей, а не обычаями, формами или муниципальными законами.
На самом деле нет ничего непригодного, что не было бы противоестественным". - "Хорошо рассуждено, старина
, - ответил Джонс. - Но почему ты думаешь, что я захочу
разоблачить тебя? Я обещаю тебе, что никогда еще я не был так доволен тобой.
моя жизнь; и если у тебя нет намерения узнать это самому, это дело
может остаться для меня глубокой тайной". - "Нет, мистер Джонс", - ответил
Сквер: "Никто не подумает, что я недооцениваю репутацию. Хорошая слава - это
разновидность калонов, и пренебрегать ею ни в коем случае не подобает.
Кроме того, убийство собственной репутации - это своего рода самоубийство,
отвратительный и одиозный порок. Поэтому, если ты считаешь уместным скрыть
какую-либо мою слабость (ибо такая у меня может быть, поскольку ни один мужчина не совершенен
), я обещаю тебе, что не выдам себя. Все может быть
подобающие поступки, которыми не подобает хвастаться; ибо
из-за извращенного суждения мира это часто становится
предметом порицания, которое, по правде говоря, не только невинно, но и
похвально."- "Верно!" - восклицает Джонс. "Что может быть невиннее, чем
потакание естественному аппетиту? или что более похвально, чем
продолжение нашего вида?" - "Если говорить с вами серьезно, - ответил
Сквейр, - я признаю, что они всегда казались мне такими".- "И все же, - сказал
Джонс, "Ты был другого мнения, когда впервые обнаружился мой роман с этой девушкой
". - "Что ж, я должен признаться, - говорит Сквейр, - поскольку
дело втом, ко мне, на что священник Thwackum, я мог бы
осуждаем коррупцию невиновности: это что, сэр, это было
это ... и это ... ты должен знать, мистер Джонс, в рассмотрении
фитнес, минуты обстоятельствах, сэр, сию минуту обстоятельствах
вызвать большие изменения."--"Ну," вопли Джонс, "как бы то ни было, он
должна быть ваша собственная вина, как я уже обещал тебе, если ты когда-нибудь слышал любой
больше этого приключения. Просьба вести себя с девушкой, и я никогда не буду
открой уста мои, касающуюся данного вопроса к какой-либо одной. И, Молли, вы будете
верен твоему другу, и я не только прощу твою неверность
по отношению ко мне, но и окажу тебе все услуги, какие только смогу ". С этими словами он откланялся
поспешно и, соскользнув по трапу, удалился с большой
поспешностью.

Сквейр обрадовался, обнаружив, что это приключение, вероятно, не имело худшего исхода
а что касается Молли, то, оправившись от замешательства, она
сначала начала упрекать Скейта в том, что он стал причиной ее
потеря Джонса; но этот джентльмен вскоре нашел средство смягчить
ее гнев, частично ласками, а частично небольшим угощением от его
кошелек, обладающий замечательной и одобренной эффективностью в очищении от дурного настроения
ума и в возвращении ему хорошего настроения.

Затем она излила безграничную нежность к своему новому
возлюбленному; превратила все, что она сказала Джонсу, и самого Джонса в
насмешку; и поклялась, что, хотя он когда-то владел ее личностью,
что никто, кроме Скейра, никогда не был хозяином ее сердца.



Глава vi.

Сравнивая которую с первой, читатель, возможно, исправит
некоторые злоупотребления, в которых он ранее был виновен при употреблении
слова "любовь".


Неверность Молли, о которой Джонс теперь узнал,
возможно, вызвала бы гораздо большую степень негодования, чем он сам
выразил по этому поводу; и если бы он бросил ее прямо из
я думаю, в тот момент очень немногие стали бы винить его.

Несомненно, однако, что он видел ее в свете сострадания;
и хотя его любовь к ней была не того рода, которая могла бы вызвать у него
какое-либо сильное беспокойство из-за ее непостоянства, все же он был немало
потрясен, осознав, что сам изначально развратил ее
невинность; ибо этому развращению он вменял весь порок, в который
теперь она казалась такой готовой броситься в воду самой.

Это соображение доставляло ему немалое беспокойство, пока Бетти, старшая сестра
, некоторое время спустя не проявила такую доброту, что полностью вылечила его
намеком на то, что некто Уилл Барнс, а не он сам, был первым
соблазнителем Молли; и что маленький ребенок, которого он до сих пор так
определенно признанный его собственным, вполне вероятно, мог бы иметь равный титул
по крайней мере, чтобы считать Барнса своим отцом.

Джонс с нетерпением преследовал этот запах, когда впервые почувствовал его; и через
очень короткое время был достаточно уверен, что девушка рассказала ему
правда, не только признание коллег, но, наконец, на что
сама Молли.

Этот Уилл Барнс был доблестным стражником и приобрел столько же
трофеев такого рода, сколько любой прапорщик или клерк прокурора в
королевстве. Он, действительно, довел нескольких женщин до состояния крайнего
распутства, некоторым разбил сердца и имел честь
стать причиной насильственной смерти одной бедной девушки, которая либо утонула
она сама или, что было гораздо более вероятно, была им утоплена.

Среди других своих завоеваний этот парень одержал победу над сердцем
о Бетти Сигрим. Он занимался с ней любовью задолго до того, как Молли выросла.
чтобы стать подходящим объектом для такого времяпрепровождения; но впоследствии бросил ее.
и обратился к ее сестре, с которой почти сразу добился успеха.
Теперь Уилл, по сути, был единственным обладателем привязанности Молли,
в то время как Джонс и Сквейр были почти в равной степени принесены в жертву ее интересам
и ее гордости.

Отсюда выросла та непримиримая ненависть, которую мы уже видели раньше
бушевавшая в душе Бетти; хотя мы и не сочли нужным
указывать на эту причину раньше, поскольку одной зависти было достаточно для всех
эффекты, о которых мы уже упоминали.

Джонсу стало совершенно легко от обладания этим секретом в отношении
Молли; но что касается Софии, он был далек от того, чтобы быть в состоянии
спокойствие; более того, он находился в самом сильном волнении;
теперь его сердце, если можно так выразиться, было полностью опустошено, и
София полностью завладела им. Он любил ее с безграничной
страстью и ясно видел нежные чувства, которые она питала к нему; и все же
не могла ли эта уверенность уменьшить его отчаяние в получении согласия
о ее отце, ни об ужасах, которые сопровождали его преследование ее с помощью
каких-либо низких или предательских методов.

Вред, который он должен был таким образом нанести мистеру Вестерну, и беспокойство, которое
могло достаться мистеру Олверти, были обстоятельствами, которые мучили его
весь день и преследовали ночью в подушке. Его жизнь была
постоянной борьбой между честью и наклонностями, которые попеременно
одерживали в его сознании победу друг над другом. Он часто решал, в
отсутствие Софии, покинуть дом ее отца и больше не видеться с ней
; и так же часто, в ее присутствии, забывал все эти решения и
полный решимости преследовать ее, рискуя жизнью, и при этом
лишившись того, что было ему намного дороже.

Вскоре этот конфликт начал приводить к очень сильным и заметным последствиям:
ибо он утратил всю свою обычную жизнерадостность и веселость характера, и
становился не только меланхоличным, когда оставался один, но и подавленным и отсутствующим в
компании; более того, если когда-либо он и изображал принужденное веселье, чтобы соответствовать юмору мистера
Вестерна, сдержанность казалась настолько очевидной, что он, казалось,
давал самое убедительное доказательство того, к чему стремился
прикрываться такой показухой.

Он может, пожалуй, возникнуть вопрос, будь то искусство, которое он использовал для
скрывать свою страсть, или те средства, которые честную натуру, занятых в
раскрыть это, предало его больше всего: ибо в то время как искусство сделало его более чем когда-либо
сдержанным по отношению к Софии и запретило ему обращаться к ней с любыми своими речами
более того, избегать встречаться с ней глазами с предельной осторожностью; природа
был не менее занят его контрразведкой. Следовательно, при приближении молодой леди
он побледнел; и если это было неожиданно, вздрогнул. Если его глаза
случайно встречались с ее, кровь приливала к его щекам, и его
лицо становилось пунцовым. Если обычная вежливость когда-либо обязывала
его заговорить с ней, например, выпить за ее здоровье за столом, его язык был
несомненно, дрогнет. Если он прикоснется к ней, его рука, нет, все его тело,
задрожит. И если кто-либо дискурса, как правило, хотя бы отдаленно, чтобы поднять
идея любви, невольный вздох не редко обокрасть его
лоно. Большинство из которых аварий природу был удивительно трудолюбивый, к
бросить ежедневно в его сторону.

Все эти симптомы заметить оруженосца: но не так
София. Вскоре она восприняла эти волнения ума Джонс, и был
без потерь, чтобы обнаружить причину; ибо она признала, что в ее
собственной грудью. И это признание, Я полагаю, что симпатия, которая
он так часто отмечают в любовников, и что будет достаточно
счет за нее и стали намного быстрее, проницательнее, чем ее отец.

Но, по правде говоря, существует более простой метод
объяснения того поразительного превосходства проникновения, которое мы
должны наблюдать у некоторых мужчин по сравнению с остальными представителями человеческого вида, и один
который послужит не только в случае с влюбленными, но и со всеми остальными.
Откуда это, что мошенник, как правило, так проницателен к
тем симптомам и действиям мошенничества, которые часто вводят в заблуждение честного человека?
Человек с гораздо лучшим пониманием? Безусловно, нет общего
сочувствие среди мошенников; не были они, как и масоны, каких-либо общим признаком
коммуникации. На самом деле, это только потому, что у них в головах одно и то же
и их мысли направлены в одном направлении.
Таким образом, то, что София увидела, а Вестерн не увидел, очевидные
симптомы любви у Джонса, неудивительно, если учесть, что
идея любви никогда не приходила в голову отцу, тогда как Вестерн
дочь в данный момент ни о чем другом не думала.

Когда София была вполне удовлетворена неистовой страстью, терзавшей
бедного Джонса, и не менее уверена, что она сама была ее объектом, она
не имел ни малейшего затруднения в раскрытии истинных причин его
настоящее поведение. Это очень расположило его к ней и пробудило в ней
две лучшие привязанности, которые любой любовник может пожелать пробудить в своей любовнице
это были уважение и жалость - наверняка самые возмутительные
жесткость среди представителей своего пола извинит ей жалость к мужчине, которого она видела
несчастной из-за себя; они также не могут винить ее за то, что она уважает того,
кто явно, из самых благородных побуждений, пытался задушить
пламя в его собственной груди, которое, подобно знаменитому спартанскому воровству, было
охотятся на самые жизненно важные его органы и поглощают их. Таким образом, его отсталость, его
избегание ее, его холодность и молчание были самыми смелыми, самыми
усердными, самыми горячими и красноречивыми защитниками; и привели к
так сильно подействовало на ее разумное и нежное сердце, что вскоре она почувствовала к
нему все те нежные чувства, которые соответствуют добродетельному
и возвышенному женскому уму. Короче говоря, все уважение, благодарность и
жалость, которые могут внушить такие по отношению к приятному человеку - действительно, все, что
может позволить самая изысканная деликатность. Одним словом, она была влюблена в него
отвлечение.

Однажды эта молодая пара случайно встретилась в саду, в конце
двух дорожек, которые были ограничены тем каналом, в котором Джонс
ранее рисковал утонуть, чтобы вытащить маленькую птичку, которую София
если бы там потерялся.

В последнее время София часто посещала это место. Здесь она обычно
со смесью боли и удовольствия размышляла об инциденте,
который, каким бы незначительным он ни был сам по себе, возможно, посеял первые семена
о той привязанности, которая теперь достигла такой зрелости в ее сердце.

Вот тогда-то и познакомилась эта молодая пара. Они были почти близки друг к другу
прежде чем кто-либо из них не знал, что подход другой. А
случайный прохожий обнаружил бы достаточно меток путаница в
лицо каждого из них; но они считали себя слишком много, чтобы сделать любую
наблюдение. Как только Джонс немного оправился от своего первого
удивления, он обратился к молодой леди с некоторыми обычными формами
приветствия, на которые она ответила тем же способом; и их
разговор начался, как обычно, с восхитительной красоты утра.
Отсюда они перенеслись к красоте места, на котором Джонс запустил
далее очень высокие похвалы. Когда они подошли к дереву, с которого он
раньше упал в канал, София не могла не напомнить ему
о том несчастном случае и сказала: "Мне кажется, мистер Джонс, у вас есть немного
содрогаешься, когда видишь эту воду". - "Уверяю вас, мадам", - ответил
Джонс, "концерна ты чувствовал при потере вашего птичка
всегда кажется, высшие обстоятельства в это приключение. Бедные
маленький Томми! существует отраслевое он стоял на. Как мог маленький
негодяй иметь глупость сбежать из этого состояния счастья в
к которому я имел честь его отнести? Его судьба была справедливым наказанием
за его неблагодарность". - "Честное слово, мистер Джонс, - сказала она, - ваша
галантность чудом избежала столь суровой участи. Уверен, память
должно влиять на вас."--"В самом деле, мадам, - ответил он, - если у меня есть какой-либо причине
чтобы отразить с горя по нему, это, наверное, что вода не
было немного глубже, с помощью которого я мог бы избежал многих Горького
сердце-болит что удача, похоже, имеет в магазине для меня".--"Тьфу, Владимир
Джонс!" - ответила Софья; "Я уверен, что сейчас ты не можешь говорить серьезно. Это
притворное презрение к жизни для меня - всего лишь проявление твоего самодовольства.
Ты постарался бы уменьшить обязательство, связанное с тем, что ты отважился на это дважды.
ради меня. Берегись в третий раз." Последние слова она произнесла
с улыбкой и невыразимой мягкостью. Джонс ответил со вздохом
: "Он боялся, что уже слишком поздно проявлять осторожность", - а затем
нежно и непреклонно посмотрев на нее, он воскликнул: "О, мисс Вестерн!
можете ли вы желать мне жизни? Можете ли вы желать мне такого зла? София, глядя
в землю, ответила с некоторым колебанием: "Действительно, мистер Джонс,
Я не желаю вам зла". - "О, я слишком хорошо знаю этот божественный нрав",
восклицает Джонс, "эту божественную доброту, которая превосходит все другие
очарование."- "Нет, сейчас, - ответила она, - я вас не понимаю. Я не могу больше оставаться
."- "Я... я не хочу, чтобы меня поняли!" - кричит он. "Нет, я не могу
быть понятым. Я не знаю, что говорю. Встречу вас здесь так
неожиданно, я был без охраны: ради бога, простите меня, если я
сказал что-нибудь, чтобы вас обидеть. Я не это имела в виду. Действительно, я бы
предпочел умереть - нет, сама мысль об этом убила бы меня".- "Вы удивляетесь
я, - ответила она. "Как вы можете думать, что обидели
меня?" - "Страх, сударыня, - говорит он, - легко переходит в безумие; и нет
такого страха, который я испытываю, оскорбляя вас. Как я могу
тогда говорить? Нет, не смотри на меня сердито: один хмурый взгляд уничтожит меня.
Я ничего не имею в виду. Вини мои глаза или вини этих красавиц. Что я такое
говорю? Простите, если я сказал слишком много. Мое сердце переполнилось. Я
изо всех сил боролся со своей любовью и пытался скрыть
лихорадку, которая терзает мои жизненно важные органы, и, я надеюсь, скоро пройдет
для меня невозможно когда-либо оскорбить тебя сильнее.

Мистер Джонс упал, дрожа, как будто его сотряс приступ лихорадки.
лихорадка. Софии, который был в ситуации, не очень отличается от его,
ответил на эти слова: "Мистер Джонс, Я не повлияет понять
вам; действительно, я слишком хорошо тебя понимаю; но, ради бога, если вы
хоть немного меня любишь, позволь мне сделать мой путь в
дом. Жаль, что я не могу прокормить себя там ".

Джонс, который едва держался на ногах, предложил ей руку,
которую она снизошла принять, но попросила его не упоминать о
в настоящее время скажите ей еще несколько слов на этот счет. Он пообещал, что не сделает этого;
настаивая только на ее прощении того, что любовь, без разрешения
его воли, вынудила у него: это, сказала она ему, он знал, как сделать.
добиться его будущего поведения; и таким образом эта молодая пара шаталась и
дрожала, влюбленный ни разу не осмелился сжать руку своей
любовницы, хотя она была зажата в его руке.

София немедленно удалилась в свою комнату, где ей на помощь были призваны миссис Хонор и
хартсхорн. Что касается бедняги Джонса, то единственным
облегчением для его помутившегося рассудка была неприятная новость, которая,
поскольку она открывается сценой, отличной от тех, с которыми читатель
сталкивался в последнее время, она будет сообщена ему в следующей
главе.



Глава vii.

В которой мистер Олверти появляется на постели больного.


Мистер вестерн был настолько любят Джонса, что он был не желают расставаться
с ним, хотя его рука была давно вылечили, и Джонс, либо
с любовью к спорту, или от какой-то другой причине, было легко
уговорили продолжить у него дома, что он и делал иногда для
две недели вместе, не заплатив один визит на Мистера Олверти по;
нет, даже не получив оттуда никаких известий.

Мистер Олверти уже несколько дней нездоров из-за простуды, которая
сопровождалась небольшой температурой. Однако в этом он мало внимания; а
это была обычная с ним делать всевозможные нарушения, которые не
заприте его в кровать, или предотвратить его несколько факультетов
выполняя свои обычные функции;--это поведение, которое мы бы не
значит думал утвердить и рекомендовать к подражанию, ибо, безусловно,
господа врачевателя искусство находитесь в нужном консультирования, что
в момент, когда болезнь вошла в одну дверь, врач должен
перейдем к другому: что еще подразумевается под этой старой пословицей,
_Venienti occurrite morbo?_ "Противодействуйте смуте при ее первом приближении".
приближение". Таким образом, врач и болезнь встречаются в честном и равноправном
конфликте; тогда как, давая время последнему, мы часто позволяем ему
укрепиться и окопаться, подобно французской армии; так что
образованному джентльмену очень трудно, а иногда и невозможно,
напасть на врага. Более того, иногда, выигрывая время, болезнь
распространяется на французскую военную политику и склоняет природу на свою сторону
и тогда все силы медицины должны прибыть слишком поздно.
Я помню, что с этими наблюдениями была согласна жалоба
великого доктора Мисаубена, который очень трогательно оплакивал покойного.
когда его мастерство использовалось, он говорил: "Боже, я верю
мои друзья принимают меня за гробовщика, потому что они никогда не пошлют за мной, пока де
физик не убьет их ".

Недомогание мистера Олверти из-за этого пренебрежения приобрело такую
силу, что, когда повышение температуры вынудило его послать за
помощью, врач при его первом прибытии покачал головой, пожелав, чтобы он
за ним послали раньше и намекнули, что, по его мнению, он в очень
неминуемая опасность. Мистер Олверти, который уладил все свои дела в этом мире
и был подготовлен к другому миру настолько хорошо, насколько это возможно для человеческой натуры
, воспринял эту информацию с предельным спокойствием
и беззаботностью. Он действительно мог бы, когда бы ни прилег отдохнуть,
сказать вместе с Катоном в трагической поэме--

 Позволить чувству вины или страху
 Нарушить покой человека: Катон не знает ни того, ни другого;
 Равнодушный в своем выборе спать или умереть.

На самом деле, он мог бы сказать это с в десять раз большим основанием и
уверенности, чем у Катона или любого другого гордеца среди древних или
современных героев; ибо он был не только лишен страха, но и мог бы считаться
верным тружеником, когда в конце жатвы он
призван, чтобы получить свою награду из рук щедрого хозяина.

Добрый человек немедленно приказал созвать всю свою семью
к нему. Никого из них тогда не было за границей, кроме миссис Блайфил, которая
пробыла некоторое время в Лондоне, и мистера Джонса, с которым читатель только что
расстался у мистера Вестерна и который получил это приглашение как раз в тот момент, когда
София бросила его.

Известие об опасности, грозящей мистеру Олверти (ибо слуга сказал ему, что он
умирает) вытеснило все мысли о любви из его головы. Он поспешил
немедленно сесть в присланную за ним карету и приказал
кучеру ехать со всей мыслимой поспешностью; и мысль о
София, я полагаю, однажды встретится ему на пути.

А теперь вся семья, а именно мистер Блайфил, мистер Джонс, мистер Тваком, мистер
Сквейр и несколько слуг (ибо таков был приказ мистера Олверти).
когда все собрались вокруг его постели, добрый человек сел в ней и начал было говорить
, когда Блайфил разрыдался и начал
выражайте очень громкие и горькие жалобы. В ответ на это мистер Олверти
пожал ему руку и сказал: "Не печалься так, мой дорогой племянник,
из-за самого обычного из всех человеческих происшествий. Когда несчастья befal
наши друзья мы по праву скорбела; ибо те несчастные случаи, которые могут
часто было избежать, и что может показаться для визуализации много
человека больше, особенно несчастным, чем другим; но смерть
конечно, неизбежны, и что общая участь в котором только и возможно
судьбы всех людей согласиться: ни время, когда это происходит с нами
очень материальный. Если мудрейший из людей сравнил жизнь с периодом,
конечно, нам может быть позволено рассматривать ее как день. Это моя судьба -
покидать его вечером; но те, кого забирают раньше, потеряли
всего несколько часов, в лучшем случае мало того, что стоит оплакивать, и многое другое.
чаще часы труда и усталости, боли и печали. Один из самых
Римские поэты, помнится, сравнивали наш уход из жизни с нашим уходом с
пира; - мысль, которая часто приходила мне в голову, когда я видел
людей, изо всех сил пытающихся продлить развлечение и насладиться компанией
о своих друзьях на несколько мгновений дольше. Увы! как коротко самое
продолжительное из подобных наслаждений! насколько несущественна разница между
тем, кто уходит на пенсию раньше всех, и тем, кто остается последним! Это
видение жизни с наилучшей стороны, и это нежелание расставаться с нашими
друзьями - самый приятный мотив, из которого мы можем вывести страх
смерти; и все же самое продолжительное наслаждение, на которое мы можем надеяться от этого
добро имеет столь ничтожную продолжительность, что для мудрого человека это поистине
презренно. Признаюсь, немногие люди думают подобным образом; ибо, действительно, немногие
люди думают о смерти до тех пор, пока не оказываются в ее пасти. Однако гигантские и
страшный объект, это может показаться, когда он к ним приближается, они
тем не менее способна увидеть его на любом расстоянии; мало того, хотя они
были когда-нибудь настолько встревожен и напуган, когда они
восприняв себя в опасности умереть, они не успели растаможен
от этого предчувствия, чем даже боится о нем стираются из их
сознание. Но, увы! тот, кто избегает смерти, не получает прощения; он получает
только отсрочку, и отсрочку на короткий день.

"Поэтому не горюй больше, мое дорогое дитя, по этому поводу: событие
который может происходить ежечасно; который способен производить каждый элемент, нет, почти каждая
частица материи, которая нас окружает, и
который должен и совершенно неизбежно достигнет всех нас в конце концов, должен
не для того, чтобы вызвать наше удивление или скорбь.

"Мой врач познакомил меня (что я очень любезно отношусь к нему).
зная, что мне грозит опасность покинуть вас всех очень скоро, я решил
сказать вам несколько слов при нашем расставании, перед моим расстройством,
который, как я обнаруживаю, очень быстро действует на меня, выводит из-под моей власти.

"Но я слишком напрасно потрачу свои силы. Я намеревался заговорить
что касается моего завещания, которое, хотя я и составил давным-давно, я считаю,
уместно упомянуть те его части, которые касаются любого из вас, чтобы я мог
утешиться тем, что все вы удовлетворены
все, что я там приготовил для вас.

"Племянник Блайфил, я оставляю тебя наследником всего моего состояния, за исключением только
500 фунтов стерлингов в год, которые должны вернуться к вам после смерти вашей матери,
и за исключением еще одного имущества в размере 500 фунтов стерлингов в год и суммы в 6000 фунтов стерлингов,
которое я передал следующим образом:

"Состояние в 500 фунтов стерлингов в год, которое я передал вам, мистер Джонс, и поскольку я
зная о неудобствах, связанных с нехваткой наличных денег, я добавил
1000 фунтов стерлингов наличными. В этом я не знаю, превзошел ли я ваши ожидания или
не оправдал их. Возможно, вы думаете, что я дал
вас слишком мало, и мир будет готов осудить меня за
даю вам слишком много; но последний порицания я презираю; как с
бывший, если не вам не стоит забывать, что распространенная ошибка, которая у меня есть
часто слышал в своей жизни признал в качестве оправдания для всего хочется
благотворительность, а именно, что вместо повышения благодарность добровольными актами
баунти, мы склонны повышать требования, которые для всех остальных являются
самое безграничное и наиболее трудно удовлетворить.--Простите меня голой
упоминания об этом; я не подозревал ничего подобного."

Сам Джонс швырнул в своего благодетеля ноги, и с удовольствием проведет
своей стороны, заверил его милости к нему, как сейчас, так и все другие
раз, было так неизмеримо превзошел не только его заслуга, но его надежды,
что никакие слова не могли выразить его смысл. "И я уверяю вас, сэр",
сказал он, "ваша нынешняя щедрость не оставила мне никаких других забот, кроме
по нынешнему печальному поводу. О, мой друг, мой отец! Тут
слова задушили его, и он отвернулся, чтобы скрыть слезу, которая
покатилась из его глаз.

Олверти затем осторожно сжал его руку, и таким образом продолжил: "Я
убежден, дитя мое, что у тебя много добра, щедрости и
честь, в твой нрав: если вы будете добавлять осмотрительности и религии
эти, ты должен быть счастлив; за три бывших качеств, признаюсь,
сделаю вас достойными счастья, но они являются только последние, которые будут
поставить вас во владении его.

- Я дал вам тысячу фунтов, мистер Тваком; сумма, которую я
убежден, что это значительно превосходит ваши желания, а также сами ваши желания.
Тем не менее, вы получите это в память о моей дружбе; и
какие бы излишества ни пригодились вам, то благочестие, которое вы так
неукоснительно соблюдаете, научит вас, как ими распорядиться.

"Как сумма, Мистер площади, я завещал тебе. Это, надеюсь, будет
позволяют проводить профессии с большим успехом, чем
до сих пор. Я часто с беспокойством наблюдал, что бедственное положение скорее
склонно вызывать презрение, чем сочувствие, особенно среди людей
бизнеса, для которых бедность означает недостаток способностей.
Но то немногое, что я смог вам оставить, поможет вам выбраться из
тех трудностей, с которыми вы прежде боролись; и тогда я
не сомневаюсь, что вы достигнете достаточного благосостояния, чтобы обеспечить то, что
человеку с вашим философским складом ума это потребуется.

"Я рос слабым, поэтому я отсылаю вас к моей воли на моем
ликвидация остатков. Слуги мои будут есть найти какие-то приметы, чтобы
память обо мне; и есть несколько благотворительных организаций, которые, я верю, моя
исполнители увидите добросовестно выполнял. Да благословит всех вас. Я сажусь
немного впереди тебя".--

Тут в комнату поспешно вошел лакей и сказал, что здесь находится
адвокат из Солсбери, у которого есть особое сообщение, которое, по его словам, он
должен передать самому мистеру Олверти: что он, по-видимому, в буйном
поторопился и заявил, что у него так много дел, что, даже если бы он мог
разрезать себя на четыре части, всего было бы недостаточно.

- Иди, дитя мое, - сказал Олверти Блайфилу, - посмотри, чего хочет этот джентльмен.
Я не в состоянии сейчас вести какие-либо дела, и у него не может быть никаких дел со мной,
в которых вы в настоящее время заинтересованы не больше, чем я. Кроме того, я
на самом деле я ... я не способен видеть ни один в настоящее время, или какой-либо
больше внимания". Затем он поприветствовал их всех, сказав, что, возможно, ему следует
иметь возможность увидеть их снова, но теперь он должен быть рад немного успокоиться
обнаружив, что он слишком истощил свой дух
беседой.

Кое-кто из компании прослезился при расставании; и даже
философ Сквер вытер глаза, хотя и не привык к такому тающему настроению.
Что касается миссис Уилкинс, то она роняла свой жемчуг так же быстро, как арабские деревья
свою целебную смолу; ибо это был церемониал, которым эта благородная дама
никогда не пренебрегала при подобающем случае.

После этого мистер Олверти снова улегся на подушку и
попытался устроиться поудобнее.



Глава viii.

Содержащий материал, скорее естественный, чем приятный.


Помимо горя по ее хозяину, был еще один источник для этого соленого
ручья, который в изобилии поднимался над двумя горными скулами
экономки. Она не была раньше на пенсию, чем она стала
бормотала себе под нос по следующим приятные напряжения: "уверен, что мастер может
сделали некоторую разницу, мне кажется, между мной и другими
служащих. Я полагаю, он оставил меня в трауре; но, черт возьми! если это
будь всем, дьявол будет носить это для него, для меня. Я хотел бы, чтобы он поклонялся мне.
знай, я не нищий. Я сэкономил пятьсот фунтов на его службе,
и, в конце концов, для того, чтобы меня использовали таким образом.--Это прекрасное поощрение
для слуг быть честными; и, конечно, если я время от времени брал немного
чего-нибудь, другие брали в десять раз больше; и теперь
мы все собраны в один комок. Если так тому и быть, наследие
может отправиться к дьяволу вместе с тем, кто его дал. Нет, я от него не откажусь.
ни то, ни другое, потому что это понравится некоторым людям. Нет, я куплю самый веселый
платье, которое я могу достать, и станцевать в нем над могилой старого ворчуна. Это
моя награда за то, что я так часто вставал на его сторону, когда вся страна
плакала от стыда за него, за то, что он таким образом воспитал своего бастарда; но он
сейчас отправляется туда, где ему придется заплатить за все. Это было бы ему к лицу
лучше покаяться в своих грехах на смертном одре, чем гордиться ими
и отдать свое имущество из своей семьи незаконнорожденному
ребенку. Найден в его постели, несомненно! красивая история! да, да, те, кто
прячется, знают, где найти. Да простит его Господь! Я ручаюсь, что у него их гораздо больше
сволочи ответить, если бы правда была известна. Одно утешение, они
все будет Вам известно, где он сейчас.-- `Слуги найдут
какой-нибудь знак на память обо мне". Это были те самые слова; я
никогда не забуду их, даже если проживу тысячу лет. Ай, ай, я
помните, что вы для меня ютясь среди слуг. Можно было бы
думал, может, он упоминал мое имя, так же, как квадратный, но
он джентльмен непременно, хотя он не ткани на спине, когда
он пришел сюда первым. Жениться придумывают такие джентльмены! хотя он
прожив здесь столько лет, я не верю, что в доме есть хоть один человек
слуга, который когда-либо видел цвет его денег. Дьявол будет
прислуживать мне у такого джентльмена". Гораздо больше в том же духе, пробормотала она себе под нос.
но читателю этого будет достаточно.

Ни Твакум, ни Сквер не были в большей степени удовлетворены своим наследием.
наследие. Хотя они дышали не свои обиды так громко, пока из
недовольство, которое появилось на их лицах, а также от
следующий диалог, мы получаем, что никакая большая радость царила в
их умы.

Примерно через час после того, как они покинули больничную палату, площади встретили Thwackum
в зале и обратился к нему таким образом: "Ну, сэр, вы слышали какие-нибудь новости
своего друга, ибо, как мы расстались с ним?"--"Если вы имеете в виду Мистера Олверти,"
Thwackum ответил: "Я думаю, что ты можешь, а дать ему наименование
вашего друга, ибо он, как мне кажется, заслужил этот титул."--"В
title-это так хорошо с вашей стороны", - ответил квадратный, "за его щедрость, такие
как это, было равным для обеих сторон."--"Я не должна была упоминать об этом
во-первых," вопли Thwackum", но так как вы начнете, я должен сообщить вам, я
придерживаюсь другого мнения. Существует большая разница между добровольными услугами
и наградами. Долг, который я выполнял в его семье, и забота
Я взял на воспитание двух его мальчиков, это услуги, за которые
некоторые мужчины, возможно, ожидали большей отдачи. Я бы не хотел, чтобы вы
думали, что я поэтому недоволен; ибо святой Павел научил меня
довольствоваться тем малым, что у меня есть. Если бы это было хоть немного меньше, я
знал бы свой долг. Но хотя Священные Писания обязывают меня
оставаться довольным, они не предписывают мне закрывать глаза на свои собственные
заслуга, и не мешай мне видеть, когда меня задевает несправедливое сравнение.
"- "Поскольку ты провоцируешь меня, - ответил Сквер, - эта травма
поступили со мной; и я никогда не думал, что мистер Олверти ценил мою дружбу
настолько легкомысленно, чтобы уравнять меня с тем, кто получал его жалованье. Я
знаю, чем это вызвано; это проистекает из тех узких принципов,
которые вы так долго пытались внушить ему, из
презрения ко всему великому и благородному. Красота и
красота дружбы слишком силен для застилают глаза, и не может быть
воспринимается любым другим средством, кроме того безошибочного правила справедливости, которое
вы так часто пытались высмеять, что вы извратили
понимание вашего друга". - "Я хотел бы, - в ярости кричит Тваком, - я
хотел бы, ради спасения его души, чтобы ваши проклятые доктрины не
извратили его веру. Именно к этому я и вменить его нынешнему поведению, так
недостойное христианина. Кто, как не атеист мог думать оставив
мир без первоначального свой счет? не признавшись в своих
грехах и не получив отпущения, которое, как он знал, у него было в
дом, должным образом уполномоченный дать ему? Он почувствует нужду в этом
необходимом, когда будет слишком поздно, когда он прибудет в то место,
где раздаются стенания и скрежет зубов. Именно тогда он поймет
какое могущественное место ему займет эта языческая богиня, эта добродетель, которую вы и
все другие деисты того времени обожаете. Затем он призовет
своего священника, когда никого не сможет найти, и будет оплакивать нехватку
того отпущения грехов, без которого ни один грешник не может быть в безопасности ". - "Если это будет
настолько материальный, - говорит Сквер, - почему бы тебе не представить его ему самому
согласны? "В этом нет добродетели, - восклицает Тваком, - но для тех, у кого есть
достаточно благодати, чтобы требовать этого. Но почему я так разговариваю с язычником
и неверующим? Это ты преподал ему этот урок, за который
ты был хорошо вознагражден в этом мире, как, я не сомневаюсь, и твой
ученик скоро будет в другом ". - "Я не знаю, что ты имеешь в виду, говоря
награда, - сказал Сквейр. - Но если ты намекаешь на этот жалкий памятник нашей
дружбы, который он счел нужным завещать мне, я презираю это;
и ничто, кроме прискорбного положения моих обстоятельств, не должно
заставить меня принять это ".

В это время прибыл врач и начал расспрашивать двух спорщиков,
как мы все поживали наверху? "В плачевном состоянии", - ответил Тваком.
"Это не больше, чем я ожидал", - восклицает доктор. "Но скажите на милость, какие
симптомы появились с тех пор, как я ушел от вас?" - "Ничего хорошего, я
боюсь, - ответил Твакум. - после того, что произошло в нашем депаре.туре, я думаю,
надежд было мало." Физический врач, возможно, неправильно понял
целитель душ; и прежде чем они приступили к объяснению, мистер Блайфил
подошел к ним с самым меланхоличным выражением лица и познакомил их
что он принес печальную весть, что его мать умерла в Солсбери; что
по дороге домой с ней случился приступ подагры в голове и
желудке, который унес ее через несколько часов. "Добрый-неудачный-день!"
говорит доктор. "Никто не может отвечать за события; но я хотел бы, чтобы меня не было
под рукой, чтобы меня вызвали. Подагра - это болезнь, которой она и является
трудно поддается лечению, и все же я добился в этом поразительного успеха ".
Твакам и Сквер выразили соболезнования мистеру Блайфилу в связи с потерей его
матери, которую один посоветовал ему перенести как мужчина, а другой
как христианин. Молодой джентльмен сказал, что он очень хорошо знает, что мы
все смертны, и он постарается смириться со своей потерей так хорошо, как только сможет
. Что он не мог, однако, не посетовать немного на
особую суровость своей судьбы, которая неожиданно принесла ему известие о столь великом
бедствии, и что в то время, когда он ежечасно
ожидал самого сильного удара, который он был способен ощутить от злобы судьбы
. Он сказал, что нынешний случай подвергнет испытанию те
превосходные азы, которым он научился у мистера Твакама и мистера
Сквейра; и это было бы полностью благодаря им, если бы он был способен
пережить такие несчастья.

Теперь обсуждался вопрос, следует ли информировать мистера Олверти о
смерти его сестры. Этот врач категорически; в который я
поверьте, весь колледж был с ним согласен: но сказал мистер Blifil,
он получил такой положительный и повторные заказы от дяди,
никогда не держать от него ничего в секрете, опасаясь беспокойства, которое это
могло вызвать у него, чтобы он не смел думать о неповиновении, какими бы
ни были последствия. Он, со своей стороны, сказал, что, учитывая
религиозный и философский склад ума его дяди, он не может согласиться с
доктором в его опасениях. Поэтому он был полон решимости
сообщить ему об этом: ибо, если его дядя поправится (о чем он искренне
молился), он знал, что тот никогда не простит попытки сохранить от него
такого рода секрет.

Врач был вынужден подчиниться этим решениям, которые были приняты двумя
другие ученые джентльмены получили очень высокую оценку. Так вместе мистер
Блайфил и доктор направились к комнате больного; куда врач вошел первым
и приблизился к кровати, чтобы пощупать пульс своего пациента,
как только он это сделал, он объявил, что ему намного лучше; что
последнее применение привело к чуду и прекратило
лихорадку: так что, по его словам, теперь, по-видимому,
несмотря на небольшую опасность, которую он предчувствовал раньше, были надежды.

По правде говоря, положение мистера Олверти никогда еще не было таким плохим, как сейчас.
великая осторожность доктора показала это: но как мудрый
генерал никогда не презирает своего врага, какими бы слабыми ни были силы этого врага
, так и мудрый врач никогда не презирает болезнь,
каким бы незначительным оно ни было. Как первый сохраняет ту же самую строгую
дисциплину, расставляет ту же охрану и использует тех же разведчиков,
хотя враг никогда не бывает таким слабым; так и второй поддерживает ту же самую
принимает серьезное выражение лица и качает головой с тем же многозначительным видом
пусть недомогание никогда не будет таким пустяковым. И то, и другое, среди многих
другие добрые люди могут обосновать свое поведение тем, что
благодаря этим средствам они обретут большую славу, если одержат
победу, и меньший позор, если по какой-либо несчастной случайности они
случилось быть побежденным.

Не успел мистер Олверти поднять глаза и возблагодарить Небо за
эти надежды на его выздоровление, как мистер Блайфил приблизился с очень
с удрученным видом и приложив носовой платок к глазу,
то ли чтобы вытереть слезы, то ли чтобы поступить так, как где-то выражается Овидий
он сам в другом случае

 _Si nullus erit, tamen excute nullum,_

 Если нет, то стереть то никто,

он общался со своим дядей, что читатель имеет перед
познакомиться с.

Олверти получил известие с тревогой, с терпением и с
отставка. Он уронил нежную слезу, затем взял себя в руки.
и, наконец, воскликнул: "Да будет воля Господня во всем".

Теперь он спросил о посыльном; но Блайфил сказал ему, что было
невозможно задержать его ни на минуту; потому что он, по-видимому, очень спешил.
у него было какое-то важное дело; что он
жаловался на то, что его торопят, гонят и вырывают из его жизни, и
много раз повторял, что если бы он мог разделить себя на четыре части
, он знал бы, как распорядиться каждой из них.

Затем Олверти пожелал, чтобы Блайфил позаботился о похоронах. Он сказал, что
хотел бы, чтобы его сестра была похоронена в его собственной часовне; а что касается
подробностей, он оставил их на свое усмотрение, упомянув только
человека, которого он нанял бы по этому случаю.



Глава ix.

Который, среди прочего, может служить комментарием к высказыванию
Эсхина о том, что "пьянство показывает разум человека, как зеркало
отражает его личность".


Читателю, возможно, интересно, на слух ничего не мистера Джонса в
последняя глава. Фактически, его поведение настолько отличалось от поведения упомянутых там
лиц, что мы решили не путать его имя с их именем
.

Когда добрый человек закончил свою речь, Джонс был последним, кто
покинул зал. Оттуда он удалился в свои покои, чтобы дать
выход своему беспокойству; но беспокойство его ума не позволило
ему долго оставаться там; поэтому он тихонько проскользнул к Олверти
дверь в комнату, где он долгое время прислушивался, не слыша
любые движения в течение, если не жестокий храп, который наконец-то его
страх исказил как стонет. Это так встревожило его, что он не мог
удержаться и не войти в комнату; где он нашел доброго человека в постели, в
сладком спокойном сне, а его няня храпела в вышеупомянутом
сердечно, в ногах кровати. Он немедленно воспользовался единственным способом
заглушить этот мощный бас, музыка которого, как он опасался, могла нарушить
Мистер Олверти; и затем, сев рядом с медсестрой, он оставался неподвижным
до тех пор, пока Блайфил и доктор не вошли вместе и не разбудили больного.
больного, чтобы врач мог пощупать его пульс и чтобы тот
другой мог сообщить ему эту новость, которая, если бы Джонс
был о ней осведомлен, вызвала бы большие затруднения.
путь к уху мистера Олверти в такое время года.

Впервые услышав, как Блайфил рассказывает эту историю своему дяде, Джонс не смог
с трудом сдержать гнев, вспыхнувший в нем из-за неосторожности собеседника
, особенно когда доктор покачал головой и заявил
его нежелание сообщать об этом своему пациенту. Но поскольку
его страсть до сих пор не лишала его возможности пользоваться своим
понимая, как скрыть от него последствия, которые каких-либо насильственных
выражение к Blifil может оказать на больного, эта опаска
усмирил свой гнев на настоящего; и он снова вырос настолько довольны
с выводом, что эта новость была, по сути, не дали никаких пакостей, что
он перенес свой гнев, чтобы умереть в своей груди, даже не упоминая
это Blifil.

Врач обедал в тот день у мистера Олверти; и после
обеда навестил своего пациента, вернулся к компании и сказал им,
что теперь он имеет удовольствие с уверенностью заявить, что его
пациент был вне всякой опасности: он довел свою лихорадку до
совершенного перерыва и не сомневался, бросая кору, чтобы
предотвратить ее возвращение.

Этот рассказ так понравился Джонсу и привел его в такой неумеренный
избыток восторга, что он, можно сказать, был опьянен
радостью - опьянением, которое значительно усиливает действие вина; и
поскольку в этот раз он тоже очень свободно обращался с бутылкой (ибо он выпил
много бокалов за здоровье доктора, а также за другие тосты), он
очень скоро буквально опьянел.

Джонс от природы обладал буйным животным духом: они были пущены на самотек
и дополненный винным духом, производил самые экстравагантные эффекты
. Он поцеловал доктора и обнял его с самой
страстной нежностью; клянясь, что после самого мистера Олверти он
любит его больше всех на свете. "Доктор, - добавил он, - вы заслуживаете памятника"
который будет воздвигнут вам за государственный счет за то, что вы спасли человека
, который не только любимец всех хороших людей, которые его знают, но и
благословение для общества, слава его страны и честь для человека
природа. Черт бы меня побрал, если я не люблю его больше, чем свою собственную душу".

"Тебе еще больше стыдно", - кричит Тваком. "Хотя я думаю, у тебя есть причина
любить его, потому что он очень хорошо обеспечил тебя. И, возможно, это
для некоторых людей было бы лучше, если бы он не дожил до того, чтобы увидеть
просто причина отзыва его дара ".

Джонс, теперь смотревший на Твакама с непостижимым презрением, ответил:
"И неужели твоя подлая душа воображает, что какие-либо подобные соображения могут
взвесить меня? Нет, пусть земля разверзнется и поглотит свою собственную грязь (если бы у меня
были миллионы акров, я бы так и сказал), но не поглотит моего дорогого
славного друга ".

 _Quis desiderio sit pudor aut modus
 Тэм чари капитис?_[*]

 [*] "Какая скромность или мера может ограничить наше желание иметь такого дорогого
 друга?" Слово _desiderium_ здесь нелегко перевести.
 Оно включает в себя наше желание снова насладиться нашим другом и печаль,
 которая сопровождает это желание.

Доктор вмешался и предотвратил последствия гнев
поселился между Джонсом и Thwackum, после чего бывший дал
свободные для веселья, пела две или три любовные песни, и упал в каждом
неистовый разлад в которой безудержное веселье склонен вдохновлять, но до сих пор был
он был избавлен от любой склонности к ссоре, что он был в десять раз лучше
в настроении, если это возможно, чем когда он был трезв.

По правде говоря, нет ничего более ошибочного, чем распространенное наблюдение,
что люди, которые бывают злыми и сварливыми, когда они пьяны,
очень достойные люди, когда они трезвы: ибо выпивка, в действительности,
не изменяет природу и не порождает в людях страстей, которых в них не было раньше.
в них самих раньше. Это лишает разума бдительности и, следовательно,
заставляет нас проявлять те симптомы, которые многие, будучи трезвыми, умеют скрывать
. Это усиливает и разжигает наши страсти (в целом
действительно, та страсть, которая преобладает в нашем разуме), так что сердитый
характер, влюбчивый, щедрый, добродушный, скупой,
и все остальные склонности мужчин, в их чашах обострены и
обнажены.

И все же, как ни одна нация не производит столько пьяных ссор, особенно
среди низких людей, как в Англии (и в самом деле, с ними, пить
и воевать вместе почти синонимичные термины), я бы не стал,
по-моему, это оттуда пришла к выводу, что английский язык -
худший добродушным народом живой. Возможно, любовь к славе находится только в
итак, справедливый вывод, по-видимому, таков: у наших
соотечественников больше этой любви и больше храбрости, чем у любых других
плебеев. И это тем более справедливо, что в подобных случаях редко что-либо происходит
малодушие, несправедливость или злонамеренность: нет,
для сражающихся обычным делом является выражение доброй воли друг к другу
даже во время конфликта; и поскольку их пьяное веселье обычно
заканчивается битвой, так и большинство их сражений заканчиваются дружбой.

Но вернемся к нашей истории. Хотя Джонс и не выказывал никакого намерения
оскорбляя, мистер Блайфил был крайне оскорблен поведением, которое
было настолько несовместимо с трезвой и благоразумной сдержанностью его собственного характера
. Он тоже нес его с большим нетерпением, как оказалось
ему очень неприлично в этом сезоне; "когда", говорит он, "дом, в котором был
дом скорби, на счету его дорогая мать; а если он
небесам угодно было дать ему некоторую перспективу выздоровления Мистера Олверти,в
это стало бы их лучше выразить exultations их сердец
в День благодарения, чем в пьянстве и уличные беспорядки, которые были properer
методы усилить Божественный гнев, чем предотвратить его ". Твакум, который
выпил больше спиртного, чем Джонс, но без какого-либо вредного воздействия на
его мозг поддержал благочестивую речь Блайфила; но Сквер по
причинам, о которых читатель, вероятно, может догадаться, хранил полное молчание.

Вино не настолько подействовало на Джонса, чтобы помешать ему
вспомнить о потере мистера Блайфила в тот момент, когда о ней было упомянуто. Следовательно, поскольку никто другой
не был более готов признать и осудить свои собственные ошибки
, он предложил мистеру Блайфилу пожать ему руку и попросил его
прошу прощения, сказав: "Его чрезмерная радость по поводу выздоровления мистера Олверти оказала
вытеснил все остальные мысли из его головы.

Блайфил презрительно отклонил его руку; и с большим негодованием
ответил: "В этом не было ничего удивительного, если трагические зрелища
на слепого это не произвело впечатления; но, со своей стороны, он имел
несчастье знать, кто были его родители, и, следовательно, должен быть
потрясен их потерей ".

Джонс, который, несмотря на свое добродушие, обладал некоторой примесью
вспыльчивости, поспешно вскочил со стула и
схватив Блайфила за воротник, закричал: "Черт бы тебя побрал за негодяя,
вы оскорбляете меня несчастьем моего рождения?" Он сопроводил
эти слова такими грубыми действиями, что они вскоре взяли верх над
Миролюбивый нрав мистера Блайфила; и немедленно завязалась потасовка, которая
могла бы привести к беде, если бы ее не предотвратило
вмешательство Твакума и врача; ибо философия
Честность сделала его выше всех эмоций, и он очень спокойно
раскуривал трубку, как это было у него в обычае во время любого жаркого, за исключением тех случаев, когда он
опасался, что она сломается у него во рту.

Воюющие стороны, которым теперь мешают осуществить нынешнюю месть против
друг друга, обратились к общим ресурсам разочарованного гнева
и излили свой гнев в угрозах и неповиновении. В такого рода
конфликте Фортуна, которая в личной атаке, казалось, склонялась к
Джонсу, теперь была столь же благосклонна к его врагу.

Перемирие, тем не менее, было, наконец, достигнуто при посредничестве
нейтральных сторон, и вся компания снова уселась за
стол; Джонса убедили просить прощения, а Блайфила -
дай бог, мир был восстановлен, и все казалось _в статуе_.

Но хотя ссора, по всей видимости, была полностью улажена,
хорошее настроение, которое было прервано этим, никоим образом не было
восстановлено. Теперь всякому веселью пришел конец, и последующая беседа
состояла только из серьезных рассуждений о фактических вопросах и из
столь же серьезных замечаний по их поводу; своего рода беседа, в которой
хотя в нем много достоинства и наставлений, в нем очень мало
развлечений. Как мы предполагаем, таким образом, чтобы передать лишь этот последний к
читатель, мы должны пройти мимо что бы там ни говорили, до конца
компания постепенно отвалились, остались только площади и
врач вместе, и в это время разговор был немного
усиливается некоторые комментарии о том, что случилось между двумя молодые
господа, оба из которых врач заявил, что
подлецы; которые наименованием философ, очень прозорливо
покачав головой, согласился.



Глава X.

Показав истину многих замечаний Овидия и других, более
могилы писателей, которые, как оказалось, не противоречие, что вина
часто предтечей incontinency.


Джонс уволился из компании, в которой, как мы видели, он работал,
в поле, где намеревался освежиться прогулкой на свежем воздухе
перед посещением мистера Олверти. Там, пока он возобновлял
эти размышления о своей дорогой Софии, которые опасная болезнь
его друга и благодетеля на некоторое время прервала, произошел несчастный случай
, о котором мы с прискорбием рассказываем и с прискорбием, несомненно, будем рассказывать.
это должно быть прочитано; однако та историческая истина, к которой мы исповедуем такую
нерушимую приверженность, обязывает нас передать ее потомкам.

Теперь это был приятный вечер в конце июня, когда наши
герой шел по самые вкусные роще, где ласковый бриз
раздувая листву, вместе со сладким трели журчащего
трансляция, и певучие нотки соловьи, формируется в целом
самые очаровательные гармонии. В этой сцене, так сладко приспособленной к
любви, он размышлял о своей дорогой Софии. В то время как его распутная фантазия безудержно блуждала
по всем ее красотам, а его живое воображение рисовало
очаровательную девушку в различных восхитительных формах, его теплое сердце растаяло
с нежностью; и наконец, бросившись на землю у
берега нежно журчащего ручья, он разразился следующим
восклицанием:

"О, София, будет Небесный даст тебя в мои объятия, как благословил бы быть моей
состояние! Думаешь такой, что удача, которая задает расстояние между нами. Был
Я одержим тобою, один только костюм из тряпки твои всего имущества, это
есть на Земле человек, которому я бы позавидовал! Каким презрением показалась бы мне
ярчайшая черкесская красавица, облаченная во все драгоценности Индии,
! Но почему я упоминаю другую женщину? Мог ли я подумать
мои глаза, способные с нежностью смотреть на любого другого, эти руки
должны оторвать их от моей головы. Нет, моя София, если жестокая судьба
разлучит нас навсегда, моя душа будет принадлежать тебе одной. Целомудреннейший
постоянство, которое я когда-либо сохраню в твоем образе. Хотя я никогда не смогу
обладать твоей очаровательной личностью, все же ты будешь одна
владеть моими мыслями, моей любовью, моей душой. Ой! мой фонд сердце так
окутан в этом нежном лоне, что самые яркие красавицы будут для меня
нет шарма, ни отшельником быть холоднее в свои объятия.
София, только София будет моей. Какой восторг в этом имени! Я
Выгравирую его на каждом дереве".

При этих словах он вскочил и увидел ... не его Софии ... нет, ни
Черкесский номера богато и элегантно одеты на Гранд Синьор по
сераля. Нет, без халата, в смену, что несколько из
грубое, и не из самых чистых, ... благословенной росой также с некоторыми
душистых испарений, продуктов трудового дня, с
вилы в руках, Молли Seagrim подошел. У нашего героя в руке был его
перочинный нож, который он достал для вышеупомянутого
цель вырезания на коре; когда девушка, подойдя к нему, воскликнула
с улыбкой: "Надеюсь, ты не собираешься убивать меня, сквайр!" - "Почему
неужели ты думаешь, что я убью тебя? - ответил Джонс. "Нет, - ответила
она, - после того, как ты жестоко обошелся со мной, когда мы виделись в последний раз, убить меня
было бы, пожалуй, слишком большой добротой, чтобы я могла ожидать".

Здесь завязались переговоры, которые, как я не считаю себя обязанным
связать его, я опущу. Достаточно того, что он длился весь
четверть часа, по окончании чего они удалились в
толстую часть рощи.

Некоторые из моих читателей, возможно, склонны считать это событие неестественным.
Однако факт верен; и, возможно, его можно достаточно объяснить
предположив, что Джонс, вероятно, считал одну женщину лучше, чем
ни одной, а Молли, вероятно, представляла, что двое мужчин лучше, чем один.
Кроме ранее названных мотива присвоены нынешнему поведению
Джонс, читателю будет также приятно вспомнить в своей
пользу, что он был не в это время подходит хозяин этого замечательного
сила разума, которая так хорошо дает серьезные и мудрые люди, чтобы подчинить
свои буйные страсти, и принимать любую из этих запрещена
развлечения. Теперь вино уже полностью подчинил себе эту силу в Джонса. Он был,
действительно, в состоянии, в котором, если не вмешался, хотя
только советую, она, возможно, получила ответ, что одного
Cleostratus дал много лет назад на глупый товарищ, который спросил его, если
его не стыдно быть пьяным? "Не стыдно ли тебе, - сказал Клеострат,
- увещевать пьяного человека?" - По правде говоря, в суде
правосудие пьянство не должно быть оправданием, однако в суде совести
это в значительной степени так; и поэтому Аристотель, который высоко оценивает
законы Питтака, по которым пьяные мужчины получали двойное наказание за
свои преступления, допускают, что в этом законе больше политики, чем справедливости.
Итак, если и есть какие-либо простительные проступки, вызванные пьянством, то это
несомненно, те, в которых в настоящее время был виновен мистер Джонс; на какую голову
Я мог бы излить огромное количество знаний, если бы вообразил, что это
либо развлечет моего читателя, либо научит его чему-то большему, чем он
уже знает. Поэтому ради него я оставлю свои познания при себе
и вернусь к своей истории.

Было замечено, что Удача редко бывает наполовину. Для
сказать по правде, ее причудам нет конца, когда бы она ни была расположена
удовлетворить или рассердить. Не успел наш герой удалиться со своей Дидоной,
но

 _Speluncam_ Blifil _dux et divinus eandem
 Deveniunt--_

священник и молодой сквайр, совершавшие серьезную прогулку,
подошли к перелазу, ведущему в рощу, и последний увидел
влюбленных как раз в тот момент, когда они скрывались из виду.

Блайфил очень хорошо знал Джонса, хотя тот находился на расстоянии более ста ярдов
, и он был так же уверен в поле своего спутника, хотя
не отдельному человеку. Он вздрогнул, благословил себя и произнес
очень торжественное восклицание.

Твакум выразил некоторое удивление этими внезапными эмоциями и спросил
в чем их причина. К которому Blifil ответил: "он был уверен, что
видно, парень и девка уединиться вдвоем среди кустов, которую он
сомневался, не был с какой-то злой умысел". Что касается имени Джонс, то он
счел нужным скрыть его, а почему он так поступил, остается на усмотрение
проницательного читателя; ибо мы никогда не склонны указывать мотивы
к действиям людей, когда есть хоть малейшая возможность нашей ошибки
.

Священник, который был не только строго целомудренна в своем лице, но
великий враг на противоположный порок во всех других, обстреляли этом
информация. Он пожелал, чтобы мистер Блайфил немедленно проводил его к тому месту
, приближаясь к которому, он испускал дух мести, смешанный с
причитаниями; не удержался он и от некоторых косвенных размышлений
о мистере Олверти; намекая на то, что порочность страны была
главным образом вызвана поощрением, которое он оказывал пороку, тем, что
проявил такую доброту к бастарду и смягчил это справедливое
и здравая строгость закона, который предусматривает очень суровое наказание
распущенным девкам.

Дорога, по которой должны были пройти наши охотники в погоне за своей дичью
, была так заросла шиповником, что сильно затрудняла их продвижение,
и, кроме того, производила такой шорох, что Джонс был достаточно предупрежден
об их прибытии прежде, чем они смогли застать его врасплох; более того, настолько
Твакам был неспособен скрыть свое негодование, и такое
мстя, он бормотал на каждом шагу, который делал, что одно это, должно быть,
вполне удовлетворило Джонса, что его (используя язык
спортсменов) застали сидящим.



Глава xi.

В которой сравнение из "Периода мили" мистера Поупа представляет настолько кровавую
битву, насколько это возможно без помощи стали или
холодного железа.


Как в пору _rutting_ (грубое словосочетание, которым вульгарные люди
обозначают то нежное развлечение, которое в густом лесу[*]
- Гэмпшир, проходит между любителей ferine вид), Если, а
возвышенное-хохлатый олень медитирует любовных спорт, пара щенков,
или любые другие звери враждебны к сведению, должно бродить около храма
Венеры Ферина, что Справедливая задние должны сжиматься с места,
слегка тронутый страхом или игривостью, любезностью или
пугливостью, которой природа наградила всех женщин или хотя бы
по крайней мере, не проинструктировал их, как это надевать; чтобы из-за бестактности
мужчин нечестивые люди не проникли в те же самые тайны.
глаза: ибо во время совершения этих обрядов женщина-жрица
восклицает вместе с ней по Вергилию (который тогда, вероятно, усердно работал над
таким празднованием),

 _--Procul, o procul este, profani;
 Proclamat vates, totoque absistite luco._

 --Далеко отсюда быть душам нечестивым,
 Сивилла заплакала, и из рощи воздержались.-ДРАЙДЕН.

 [*] Это двусмысленная фраза, которая может означать либо лесной колодец
 , покрытый древесиной, либо колодец, лишенный ее.

Если, говорю я, в то время как эти священные обряды, которые являются общими для _genus
omne animantium_, находятся в замешательстве между оленем и его хозяйкой,
если враждебные звери осмелятся приблизиться слишком близко, по первому же намеку, данному
испуганная лань, свирепая и огромная, бросается вперед, к оленю, к
входу в чащу; там он возвышается над своей любовью,
топает по земле ногой и высоко поднимает свои рога
в воздухе гордо провоцирует задержанного врага на бой.

Таким образом, и что еще ужаснее, когда он почувствовал приближение врага,
вперед выскочил наш герой. Он сделал много шагов вперед, чтобы
скрыть дрожащую лань и, если возможно, обеспечить ей отступление.
И теперь Тваком, впервые метнув несколько яростных молний из своих
горящих глаз, начал громыхать: "Тьфу на это! Тьфу на это! Мистер
Джонс. Возможно ли, чтобы этим человеком были вы?"- "Видите ли, - ответил
Джонс, - возможно, что я должен быть здесь". - "И кто", - спросил Тваком,
"это что, злая шлюха с вами?"--"Если у меня есть какие-бесстыжая дрянь со мной"
крики Джонс, "возможно, я не дам тебе знать, кто она."--"Я
приказываю вам немедленно скажи мне", - говорит Thwackum: "и я бы не стал
вы представляете, молодой человек, что ваш возраст, хотя оно несколько
сокращенное цель обучения имеет совершенно отняли власть
мастера. Связь учителя и ученого неизгладима;
как, впрочем, и все другие отношения; ибо все они берут свое
начало с небес. Поэтому я хотел бы, чтобы вы считали себя
вы очень обязаны повиноваться мне сейчас, как тогда, когда я обучал вас вашим первым
азам". - "Я верю, что вы бы послушались, - восклицает Джонс, - но этого не произойдет
, если только у вас не будет такого же аргумента берчена, чтобы убедить
я."- "Тогда я должен сказать вам прямо, - сказал Тваком, - я полон решимости
найти негодяя". - "И я должен сказать вам прямо", - ответил Тваком.
Джонс: "Я твердо решил, что ты этого не сделаешь". Затем Тваком предложил
подойти, и Джонс схватил его за руки, которые мистер Блайфил попытался
спасти, заявив: "он не желает видеть, как оскорбляют его старого хозяина".

Джонс, теперь обнаруживший, что помолвлен с двумя, счел необходимым
избавится от одного из своих противников как можно скорее. Поэтому он
первым нанес удар самому слабому; и, отпустив пастора, он
нанес удар в грудь молодому сквайру, который, к счастью, пришелся в цель
, заставив его замереть во весь рост на земле.

Thwackum была так зациклена на открытие, в тот момент, когда он обнаружил
себя на свободе, он зашел вперед, прямо в папоротник, без
любой большой рассмотрение того, что может в то же время befal его
друг; но он выдвинул несколько шагов в чащу, прежде чем
Джонс, победив Блайфила, догнал пастора и потащил его за собой
назад за полу своего сюртука.

Этот священник в юности был чемпионом и завоевал много почестей
ударом кулака как в школе, так и в университете. Теперь он действительно,
в течение многих лет отказывался от занятий этим благородным искусством.;
и все же его мужество было таким же сильным, как и его вера, а тело не менее
сильным, чем и то, и другое. Более того, как читатель, возможно, уже понял
, он был несколько вспыльчив по своей натуре. Поэтому, когда он оглянулся назад,
и увидел своего друга, распростертого на земле, и обнаружил, что
в то же время с ним так грубо обошелся тот, кто раньше
будучи лишь пассивным во всех конфликтах между ними (обстоятельство, которое
сильно усугубляло ситуацию в целом), его терпение в конце концов лопнуло; он
принял оскорбительную позу и, собрав все свои силы,
атаковал Джонса спереди с такой же стремительностью, как и раньше.
ранее атаковал его сзади.

Наш герой встретил атаку врага с самым бесстрашным видом
бесстрашие, и грудь его содрогнулась от удара. Это он сейчас
вернулся с не меньшим насилием, направленные также на священника
груди; но он ловко вбил кулак Джонса, так что это
добрался только до его живота, где затем были отложены два фунта говядины и столько же пудинга
, и откуда, следовательно, не могло исходить ни единого глухого звука
. С обеих сторон было нанесено множество сильных ударов, которые гораздо приятнее и легче было
увидеть, чем прочитать или описать: наконец
сильное падение, при котором Джонс врезался коленями в Твакама
грудь, настолько ослабила последнего, что победа уже не была бы сомнительной
если бы Блайфил, который теперь восстановил свои силы, снова не возобновил бой
и, вступив в бой с Джонсом, дал пастору
самое время потрясти ушами и восстановить дыхание.

А теперь обе вместе напали на наших героев, удары которых не сохраняют
это сила, с которой они упали на первый, так ослаб он от
его бой с Thwackum; ибо, хотя педагог предпочел
играть _solos_ на человека, инструментом, и было в последнее время, используемое для
те только, пока он еще сохраняется достаточное количество его древние знания
очень хорошо выполнять его участие в _duet_.

Победа, согласно современному обычаю, должна была решиться
числом, когда внезапно в сражении появилась четвертая пара кулаков
, которые немедленно засвидетельствовали свое почтение пастору; и
владелец одного из них в то же время воскликнул: "Разве вам не стыдно, и
будь я проклят, что я нападаю вдвоем на одного?"

Битва, которая была из тех, что ради разнообразия называют
королевскими, теперь бушевала с предельной жестокостью в течение нескольких минут;
до Blifil будучи второй раз заложил раскидистые Джонсом, Thwackum
снизошел до того, чтобы обратиться за квартал до своего нового антагониста, который сейчас был
найдено Мистер Вестерн себя; ибо в пылу действия ни одна из
бойцы его узнал.

На самом деле, этот честный сквайр, случайно, во время своей послеобеденной прогулки с
какой-то отряд, чтобы пройти по полю, где разыгралась кровавая битва
и, увидев троих сражающихся, заключив, что двое
из них, должно быть, на чьей-то стороне, он поспешил отделиться от своих товарищей и с
больше галантности, чем политики, поддерживал дело более слабой стороны.
Этим великодушным поступком он, весьма вероятно, помешал мистеру Джонсу
стать жертвой гнева Твакама и благочестивой
дружбы, которую Блайфил питал к своему старому хозяину; ибо, помимо
несмотря на такие шансы, Джонс еще недостаточно восстановился
прежняя сила его сломанной руки. Однако это подкрепление
вскоре положило конец сражению, и Джонс со своим союзником одержали
победу.



Глава xii.

В котором можно увидеть более трогательное зрелище, чем способна произвести вся кровь в телах Твакума и Блайфила, а также двадцати других подобных им.
...........
.


Остальные компании Мистер Вестерн теперь было придумать, только
момент, когда действие закончилось. Это были честный священник,
которого мы ранее видели за столом мистера Вестерна; миссис Вестерн,
тетя Софии; и, наконец, сама прекрасная София.

В это время Следующий аспект кровавом поле. В одном
место на земле лежал, весь бледный и почти бездыханный, на
побежденных Blifil. Рядом с ним стоял завоеватель Джонс, почти весь покрытый
кровью, часть которой, естественно, принадлежала ему, а часть была
в последнее время собственностью преподобного мистера Твакама. На третьем месте
стоял упомянутый Твакум, подобно королю Порусу, угрюмо подчиняющийся
завоевателю. Последней фигурой в пьесе был Вестерн Великий, самый
великолепно терпящий побежденного врага.

Блайфил, в котором было мало признаков жизни, сначала был самым
главный объект заботы каждого из нас, и особенно миссис
Вестерн, который тянет из кармана бутылку нюхательная соль, и был
сама собираюсь применить его ноздри, когда на внезапно
внимание всей компании было отвлечено от бедных Blifil, чьи
дух, будет ли такая конструкция, возможно, сейчас принято возможность
ООО ушли в мир иной, без каких-либо церемонии.

Сейчас перед ними неподвижно лежал более меланхоличный и более прекрасный объект
. Это была не кто иная, как сама очаровательная София, которая,
от вида крови, то ли от страха за отца, или от некоторых
другая причина, упала в обморок, прежде чем любой мог добраться до
ее помощь.

Миссис Вестерн впервые увидел ее и закричал. Сразу два или три
голоса закричали, "Мисс Вестерн мертв." Нюхательная соль, вода, все
лекарство назвали, почти в одно и то же мгновение.

Читатель, возможно, помнит, что в нашем описании этой рощи мы
упомянули журчащий ручей, который как таковой сюда не впадал.
нежные ручейки текут по вульгарным романам без какой-либо другой цели.
чем роптать. Нет! Судьба распорядилась облагородить этот маленький ручеек
более высокими почестями, чем любой из тех, что омывают равнины
Аркадии, когда-либо заслуживал.

Джонс растирал виски Блайфила, потому что начал опасаться, что нанес ему
слишком сильный удар, когда слова "Мисс Вестерн" и "Мертва" разом ударили
его по ушам. Он поднялся в воздух, бросил Блайфила на произвол судьбы и полетел в
София, которую, пока все остальные бегали друг против друга,
взад и вперед, ища воду на сухих тропинках, он подхватил
на руки, а затем побежал с ней через поле к ручью
упомянутый выше; где, погрузившись в воду, он ухитрился
очень обильно обрызгать ее лицо, голову и шею.

София была счастлива, что та же неразбериха, которая мешала ей
другим друзьям обслуживать ее, помешала им также
препятствовать Джонсу. Он носил ее половину пути, прежде чем они знали, что
он делает, и он действительно восстановил ее жизни, прежде чем они
достигли берега. Она протянула руки, открыла глаза
и воскликнула: "О! небеса!" как раз в тот момент, когда подошли ее отец, тетя и священник
.

Джонс, который до сих пор держал эту прелестную ношу в своих объятиях, теперь
ослабил хватку; но в то же мгновение одарил ее нежной
лаской, которая, будь ее чувства тогда полностью восстановлены, не смогла бы
ускользнули от ее наблюдения. Как она выражается, следовательно, не
неудовольствие на эту свободу, мы предположим, что она не была достаточно
взыскал с нее обморок во время.

Эта трагическая сцена теперь была превращена в неожиданное место радости. В
этом наш герой, безусловно, был главным действующим лицом; поскольку он
вероятно, испытывал больший экстатический восторг от того, что спас Софию, чем она
она была спасена, поэтому и поздравления
, выплаченные ей, не были равны тем, что были выплачены Джонсу, особенно самим мистером
Вестерном, который, после того, как один или два раза обнял своего
дочь бросилась обнимать и целовать Джонса. Он назвал его
хранителем Софии и заявил, что нет ничего, кроме нее или
его имущества, которое он не отдаст ему; но, вспомнив, он
впоследствии за исключением его гончих, шевалье и мисс Сутуловатой
(так он называл свою любимую кобылу).

Теперь все опасения за Софию были устранены, Джонс стал объектом
забота сквайра. - "Ну-ка, мой мальчик, - говорит Вестерн, - сними свой
мундир и умойся; потому что ты будешь в дьявольском рассоле, обещаю
тебе. Давай, давай, мыть самого себя и шат перейти huome со мной; и выпу
Зе Винд, чтобы тебя еще quoat".

Джонс немедленно подчинился, сбросил с себя пальто, спустился на
воды и умыл его лицо и шея; для последних было как можно больше
открытыми и такой кровавой, как бывший. Но хотя вода смогла смыть
кровь, она не смогла удалить черные и синие отметины, которые
Твакум оставил у себя на лице и груди и которые, будучи
замеченный Софией, вызвал у нее вздох и взгляд, полный
невыразимой нежности.

Джонс воспринял это в полной мере, и это произвело на него неизмеримо более сильное
воздействие, чем все ушибы, которые он получал раньше. В
эффект, однако, весьма различными; так мягкий и теплый он был, что
все его бывшие удары были удары, он бы на несколько минут у
предотвратить его чувства своих умных.

Теперь компания двинулась назад и вскоре прибыла туда, где Твакам уже был.
Мистер Блайфил снова встал на ноги. Здесь мы не можем подавить благочестивое желание,
что все ссоры должны решаться только тем оружием, с помощью которого
Природа, зная, что нам подобает, снабдила нас; и это холодное железо
должно было использоваться не для рытья недр, а для рытья недр земли. Тогда
война, развлечение монархов, была бы почти безобидной, и сражения
между великими армиями могли бы вестись по особому желанию
нескольких знатных дам; которые вместе с самими королями,
возможно, они были настоящими зрителями конфликта. Тогда поле могло бы быть
в этот момент усеяно человеческими тушами, а в следующий - мертвыми
люди, или бесконечно большая их часть, могли бы встать, как войска мистера
Байеса, и выступить маршем либо при звуке барабана, либо скрипки,
как должно быть заранее оговорено.

Я бы избегал, по возможности, нелепого отношения к этому вопросу, чтобы
серьезные люди и политики, которых, как я знаю, оскорбляет шутка, не могли
обижайтесь на это; но, на самом деле, разве исход битвы не мог быть решен так же хорошо
большее количество разбитых голов, окровавленных носов и подбитых глаз,
например, из-за огромных куч искалеченных и убитых человеческих тел ? Разве
за города нельзя бороться таким же образом? Действительно, это может быть
считал этот план слишком пагубным для интересов Франции, поскольку они
таким образом потеряли бы преимущество, которое они имеют перед другими нациями в
превосходстве своих инженеров; но когда я рассматриваю храбрость и
я убежден, что от щедрости этого народа они никогда бы не отказались.
ставя себя наравне со своим противником; или, как говорится
, делая себя ему парой.

Но таких преобразований скорее следует желать, чем надеяться на них: я буду
поэтому довольствоваться этим коротким намеком и вернусь к моему
повествованию.

Теперь Вестерн начал выяснять первоначальную причину этой ссоры.
На что ни Блайфил, ни Джонс не дали никакого ответа; но Тваком сказал
угрюмо: "Я полагаю, причина не за горами; если вы обойдете кусты
что ж, вы можете найти ее". - "Найти ее?" - ответил Вестерн: "Что? ты что,
дрался из-за девки?" - "Спроси джентльмена в жилете
вон там, - сказал Тваком, - он лучше знает". "Тогда нет, - восклицает Вестерн, - это, конечно, девка.
- Ах, Том, Том, ты пьяный пес." - восклицает Вестерн. - "Это, конечно, девка".-- "Ах, Том, Том, ты пьяный пес". Но
Ну, господа, быть всем друзьям, и пошли ко мне домой и сделать окончательные
мир за бутылкой". "Прошу прощения, сэр", - говорит Thwackum: "это
не такое уж незначительное дело для человека с моим характером, чтобы с ним так жестоко обращались
мальчишка избил меня только потому, что я сделал бы свое дело.
долг в попытке обнаружить и привлечь к ответственности распутную блудницу;
но, на самом деле, главная вина лежит на мистере Олверти и на вас самих.;
ибо, если вы приведете законы в исполнение, как вам и следовало бы делать, вы
скоро избавите страну от этих паразитов ".

"Я бы с таким же успехом избавил страну от лисиц", - восклицает Вестерн. "Я думаю, мы
должны поощрять вербовку тех людей, которых мы теряем каждый день на войне.
Но где она? Пожалуйста, Том, покажи мне". Затем он
начал колотить на том же языке и в той же манере, как если бы
он колотил зайца; и наконец закричал: "Сохо! Котяра!
недалеко. Вот ее облик, клянусь моей душой; Я думаю, что могу плакать, что ее украли
прочь ". И действительно, он мог бы это сделать, потому что теперь он обнаружил место,
откуда в начале драки ускользнула бедная девушка,
передвигаясь на таком количестве ног, на каком обычно передвигается заяц.

Теперь София пожелала, чтобы ее отец вернулся домой; сказав, что почувствовала себя очень слабой
и опасается рецидива. Сквайр немедленно подчинился
по просьбе своей дочери (ибо он был самым любящим из родителей). Он
искренне пытался уговорить всю компанию пойти поужинать с ним
но Блайфил и Твакам категорически отказались; первый
сказав, что было больше причин, чем он мог тогда назвать, почему он
должен отказаться от этой чести; и последнее заявление (возможно, справедливо)
что не пристало человеку его функцию, которую видно в любое
в его теперешнем состоянии.

Джонс не мог отказаться от удовольствия быть с его Софья;
итак, он двинулся дальше вместе со сквайром Вестерном и его дамами, пастором
замыкающий тыл. Это было, действительно, предложил остаться со своими
брат Thwackum признается в своей связи на ткань не позволит
он отставал; но Thwackum бы не признать пользу, и, без
большой вежливость, толкнул его, после того, как Мистер Вестерн.

Так закончилась эта кровавая битва; и так закончится пятая книга этой книги
история.




КНИГА VI.

СОДЕРЖАЩАЯ ОКОЛО ТРЕХ НЕДЕЛЬ.



Глава i.

О любви.


В нашей последней книге мы были вынуждены в значительной степени иметь дело с
страстью любви; и в нашей следующей книге мы будем вынуждены обращаться
эта тема еще более актуальна. Поэтому, возможно, в этом месте будет уместно
обратиться к рассмотрению этой современной
доктрины, с помощью которой некоторые философы, среди многих других замечательных
открытий, претендуют на открытие, что такой страсти не существует
в человеческой груди.

Принадлежат ли эти философы к той удивительной секте, о которой
почтительно упоминает покойный доктор Свифт, как о тех, кто благодаря одной лишь
силе гения, без малейшей помощи какого-либо рода
изучая или даже читая, мы открывали для себя эту глубокую и бесценную
секрет, что Бога нет, или будь они не довольно же
с теми, кто несколько лет, так как очень встревожен мира,
показывает, что нет такой вещи, как добродетель, добро и правда
существующие в человеческой природе, и который выводил наши лучшие поступки из гордости,
Я не возьму на себя здесь смелость определять. На самом деле, я склонен
подозревать, что все эти несколько искателей истины являются теми самыми
идентичными людьми, которых другие называют искателями золота. Метод
, используемый в обоих этих поисках истины и золота, будучи действительно
одно и то же, а именно: поиск, копание и исследование в
скверном месте; действительно, в предыдущих примерах, в самом скверном из всех
мест, в ДУРНОМ УМЕ.

Но хотя в этом конкретном аспекте и, возможно, в их успехе
правдоискателя и золотоискателя вполне уместно сравнить
друг с другом; все же, по скромности, конечно, не может быть никакого сравнения между
оба; ибо кто когда-либо слышал о золотоискателе, у которого хватило бы наглости или
безрассудства утверждать на основании неудачных поисков, что в мире нет
такой вещи, как золото? в то время как искатель истины, имеющий
разгреб этого джейкса, его собственный разум, и будучи там, не способен проследить
ни луча божественности, ни чего-либо добродетельного, или хорошего, или милого, или
любящий, очень справедливый, честный и логичный приходит к выводу, что ничего подобного
во всем творении не существует.

Однако, чтобы избежать, по возможности, любых разногласий с этими
философами, если их можно так назвать; и чтобы показать нашу собственную
склонность мирно решать вопросы между нами, мы приведем здесь
сделайте им некоторые уступки, которые, возможно, положат конец спору
.

Во-первых, мы согласимся с таким количеством умов, и, возможно, с теми из
философы совершенно свободны от малейших следов такой страсти
.

Во-вторых, то, что обычно называют любовью, а именно желание
удовлетворить ненасытный аппетит определенным количеством нежной
белой человеческой плоти, ни в коем случае не является той страстью, за которую я здесь
борюсь. Это, действительно, более правильно голод; и как ни Росомахи
стыдно применить слово "любовь" в его аппетит, и сказать, что любит
такие-то блюда, так что может любитель такого рода, с одинаковой
приличия, скажем, он жаждет такой женщины.

В-третьих, я предоставлю грант, который, на мой взгляд, будет наиболее приемлемым
Концессии, что это любовь за что я адвокат, хотя он
сама себя удовлетворяет в гораздо более деликатной форме, проповедует тем не менее
искать свое удовлетворение как самое грубое из всех наших
аппетиты.

И, наконец, что такое любовь, когда она действует отношению к одному из
разного пола, это очень удачное, на пути ее полного удовлетворения, в
позвонить в помощи в тот голод, который я уже упоминал выше; и которые
это так далеко от ослабления, что он усиливает все свои прелести на
степени дефицитные мыслимые те, кто никогда не поддается
любые другие эмоции, кроме тех, что были вызваны только аппетитом.

В обмен на все эти уступки, я желаю от философов
признать, что в некоторых (я полагаю, во многих) человеческих сердцах есть добрый
и великодушный нрав, который удовлетворяется, внося свой вклад в
счастье других. Что в одном только этом удовлетворении, как и в
дружбе, в родительской и сыновней привязанности, как, впрочем, и в целом в
филантропии, есть великое и изысканное наслаждение. Что, если мы не будем
называть такое расположение любовью, у нас нет для этого названия. Что, хотя
удовольствия, проистекающие из такой чистой любви, могут быть усилены и
подслащены с помощью любовных желаний, однако первые могут
существовать сами по себе и не уничтожаются вмешательством вторых.
вторые. Наконец, это уважение и благодарность являются надлежащими мотивами для
любви, как молодость и красота для желания, и, следовательно, хотя такое
желание может естественным образом прекратиться, когда возраст или болезнь настигнут его объект;
однако все это не может повлиять на любовь и никогда не поколеблет и не удалит из
здравого ума то ощущение или страсть, в основе которых лежат благодарность и уважение
.

Отрицать существование страсти, проявления которой мы часто видим
, кажется очень странным и абсурдным; и действительно, может исходить
только из того самоубеждения, о котором мы упоминали выше: но как
это несправедливо! Заключает ли, следовательно, человек, который не обнаруживает в своем собственном сердце следов
скупости или честолюбия, что в природе человека нет таких
страстей? Почему бы нам скромно не соблюдать то же самое
правило в оценке добра, а также зла других? Или почему, в
любом случае, будем ли мы, как выразился Шекспир, "представлять мир в нашем собственном
лице?"

Боюсь, преобладающее тщеславие здесь имеет слишком большое значение. Это
один из примеров того преклонения, которым мы награждаем наши собственные умы, и
это почти повсеместно. Ибо там вряд любой человек, сколько бы ни
он может презирать характер льстецом, но снизойдет в
подлым образом, чтобы польстить себе.

Для тех, поэтому я претендовать на истину вышесказанного
чьи умы могут свидетельствовать о какой я продвинутый.

Проверьте свое сердце, мой добрый читатель, и решить, нужно ли вам верю
эти вопросы со мной. Если вы это сделаете, то теперь можете перейти к их
иллюстрация в следующих страниц: если вы не, вы, я
уверяю вас, уже подробнее, чем вас понял; и было бы
разумнее было бы продолжать свой бизнес или удовольствия (такие, как они
являемся), чем выбрасывать больше времени на чтение того, что вы можете
ни вкуса, ни осмыслить. Рассуждать о влиянии любви на вас,
должно быть, так же абсурдно, как рассуждать о цветах слепорожденному;
поскольку, возможно, ваше представление о любви может быть таким же абсурдным, как и то, что нам говорят
однажды такому слепцу рассказали об алом цвете; что
цвет казался ему очень похожим на звук трубы: и
любовь, вероятно, может, по вашему мнению, очень сильно напоминать блюдо из
супа или жаркое из ростбифа.



Глава ii.

Характер миссис Вестерн. Ее большая образованность и знание мира
и пример глубокой проницательности, которую она черпала из
этих преимуществ.


Читатель видел мистера Вестерна, его сестру и дочь с янгом
Джонс и пастор шли вместе в дом мистера Вестерна, где
большая часть компании провела вечер с большим весельем и
праздник. София действительно была единственным серьезным человеком; что касается Джонса,
хотя любовь теперь полностью завладела его сердцем, все же
приятные размышления о выздоровлении мистера Олверти и присутствие
его любовница, сопровождаемая нежными взглядами, которые она время от времени бросала на него,
не могла удержаться от того, чтобы не одарить его, так возвысила нашего героя, что он присоединился к
веселью трех других, которые, возможно, были такими же добродушными людьми, как
любой в мире.

София сохраняла то же серьезное выражение лица на следующее утро за
завтраком; откуда она также удалилась раньше обычного, оставив свою
отец и тетя вместе. Сквайр не обратил на это изменение в
нрав своей дочери. По правде говоря, хотя он и был в некотором роде
политиком и дважды выдвигался кандидатом в стране
проявлял интерес к выборам, он не отличался особой наблюдательностью. Его сестра
Была леди иного склада. Она жила при дворе,
и повидала мир. Следовательно, она приобрела все те знания,
которыми обычно делится упомянутый мир; и была совершенной хозяйкой
манер, обычаев, церемоний и моды. Ее эрудиция также не соответствовала
остановимся здесь. Она значительно улучшила свой ум за счет учебы; она
не только прочитала все современные пьесы, оперы, оратории, стихи и
романсы - во всем этом она была знатокомic; но прошел через
"История Англии", "Римская история" Ичара и множество французских мемуаров
"Для служения истории": к ним она добавила большую часть
политические брошюры и журналы, опубликованные за последние двадцать лет
. Благодаря чему она приобрела очень компетентные навыки в политике.
и могла очень образованно рассуждать о делах Европы. Она была,
более того, превосходно разбиралась в доктрине любви и знала
лучше, чем кто-либо, кто и с кем был вместе; знание, которое она
тем легче постигала, что ее стремление к нему никогда не отвлекало
любые дела в ее собственной, ни у нее нет склонности, или они
никогда не обращались; что является весьма вероятным; для нее
мужественный человек, который был около шести футов, добавил к ее манере
и учиться, возможно, предотвратить другие от секса в отношении ее,
несмотря на ее юбки, в свете женщиной. Однако, поскольку
она рассматривала этот вопрос с научной точки зрения, она прекрасно знала,
хотя никогда не применяла их на практике, все уловки, к которым прекрасные леди
прибегают, когда хотят подбодрить или скрыть симпатию с помощью
все длинные придаток улыбок, ogles, взгляды, и т. д. как они в
настоящее время практикуется в бомонда. Подводя итог, можно сказать, что ни один вид
маскировки или жеманства не ускользнул от ее внимания; но что касается очевидных
простых действий честной натуры, поскольку она никогда ничего подобного не видела, она
я мог знать о них очень мало.

Благодаря этой удивительной проницательности миссис Вестерн теперь, как она
думала, сделала открытие о чем-то в сознании Софии.
Первый намек на это она уловила из поведения молодой леди на
поле битвы; и подозрение, которое у нее тогда возникло, было
это в значительной степени подтверждается некоторыми наблюдениями, которые она сделала в тот вечер
и на следующее утро. Однако, будучи очень осторожными, чтобы избежать
находясь в ошибку, она несла тайну целых две недели, в
ее грудь, давая только некоторые косой советы по жеманных, подмигивает, кивает,
и сейчас и тогда процесс возврата неясных слов, которые действительно достаточно
всполошилась Софья, но нисколько не повлияет на ее брата.

Однако, в конце концов, полностью убедившись в правдивости своего наблюдения
, однажды утром, когда она была одна, она воспользовалась случаем
с ее брат, чтобы прервать один из его свистки в следующем
образом:--

"Прошу тебя, брат, не заметил ли ты в последнее время чего-нибудь очень необычного в моей
племяннице?" - "Нет, не я, - ответил Вестерн. - Что-нибудь случилось
с девушкой?" - "Я думаю, что есть, - ответила она, - и что-то очень важное". - "Да ведь она ни на что не жалуется".
к тому же.
восклицает Вестерн: "И у нее была оспа". - "Брат, - ответила она.
- девочки подвержены другим болезням, помимо оспы, и
иногда, возможно, гораздо хуже. Тут Вестерн прервал ее словами
много искренности, и умолял ее, если что-то беспокоило его дочь, чтобы
сразу же знакомить его, добавив: "она знала, что он любил ее больше, чем его
собственная душа, и что он пошлет весь мир к лучшему
врач к ней". "Нет, нет", - ответила она, улыбаясь, - "болезнь
не так страшна; но я верю, брат, ты убежден, что я знаю
мир, и я обещаю вам, что никогда в жизни не был так обманут, если бы
моя племянница не была отчаянно влюблена". - "Как! влюблен!" - кричит
Вестерн, охваченный страстью; "влюблен, не знакомя меня! Я буду
лишить наследства ее; я превращу ее из дверей, совершенно голые, без
фартинг. - Это все моя доброта вор УР, и vondness о булунгуре прийти к этому,
чтобы влюбиться, не спросив меня оставить?"--"Но у вас не будет,"
отвечала Миссис Вестерн, "превратить это дочь, кого ты любишь больше всех
своей собственной души, из двери, Прежде чем вы знаете, вы должны утвердить
ее выбору. Полагаю, она должна была исправлена на тот самый человек, которого вы
сам бы пожелать, надеюсь, ты не сердишься-то?"--"Нет, нет,"
вопли западных, "что бы изменить ситуацию. Если она выйдет замуж за мужчину, которого я
была бы она, она могла бы любить, кого ей заблагорассудится, я не стану забивать себе этим голову
". "Это сказано, - ответила сестра, - как разумный человек"
; но я верю, что тот самый человек, которого она выбрала, был бы тем самым
человеком, которого вы выбрали бы для нее. Я отрекусь от всех знаний о мире
, если это не так; и я верю, брат, что ты позволишь мне иметь
немного."- "Послушай, сестра, - сказал Вестерн, - я действительно верю, что у тебя их столько же,
сколько у любой женщины; и, конечно, это женские дела. Ты знаешь
Я не люблю слушать, как ты говоришь о политике; она принадлежит нам, и
нижние юбки не должны мешать: но скажите, кто этот мужчина?" - "Женитесь!"
сказала она: "Вы можете узнать его сами, если хотите. Ты, кто
так великий политик, может быть не велика потеря. Суждение, которое может
проникнуть в кабинеты князей и раскрыть тайну
пружины, приводящие в движение большие государственные колеса во всех политических
машинах Европы, несомненно, должны быть без особого труда обнаружены
что происходит в грубом, неосведомленном уме девушки". - "Сестра", - кричит
сквайр, - "Я часто предупреждал тебя, чтобы ты не болтала придворную чушь
для меня. Говорю вам, я не понимаю здешнего жаргона, но я могу прочесть
"Джорнал" или "Лондон Ивнинг пост"._ Возможно, действительно, там может быть
сейчас и позже стих, в котором я мало что понимаю, потому что половина
букв пропущена; но я очень хорошо знаю, что под этим подразумевается, и
что наши дела идут не так хорошо, как следовало бы, из-за
взяточничества и коррупции". - "Я сожалею о невежестве вашей страны с моей точки зрения".
сердце, - восклицает леди. - А у вас? - ответил Вестерн. - и мне жаль вашу городскую ученость.
Я предпочел бы быть кем угодно, только не придворным и
Пресвитерианин и, по-моему, тоже ганноверец, как и некоторые люди,
есть."- "Если ты имеешь в виду меня, - ответила она, - то ты знаешь, что я женщина,
брат; и это ничего не значит, кто я такая. Кроме того..."- "Я знаю, что ты женщина, - восклицает сквайр, - и для тебя хорошо, что ты умеешь..." - "Я знаю.
ты женщина, - восклицает сквайр, - "и это хорошо для тебя, что ты
одна; если бы ты была мужчиной, клянусь тебе, я бы давным-давно одолжила тебе щелчок
". - "Да, вот, - сказала она, - в этом щелчке заключено все, о чем ты мечтаешь".
превосходство. Ваши тела, а не ваши мозги, сильнее наших.
Поверьте мне, для вас хорошо, что вы способны победить нас; или, таково
превосходство нашего понимания, мы должны заставить всех вас
то, чем храбрые, и мудрые, и остроумные, и вежливые уже являются - наши
рабы". - "Я рад, что знаю ваши мысли", - ответил сквайр. "Но
мы поговорим подробнее об этом в другой раз. А пока скажите мне, пожалуйста,
какого мужчину вы имеете в виду, говоря о моей дочери?" - "Подождите минутку, - сказала
она, - пока я перевариваю то полновластное презрение, которое испытываю к вашему полу; или
иначе мне тоже следовало бы сердиться на тебя. Ну вот, я изменил направление, чтобы
проглотить это залпом. А теперь, уважаемый политик, что вы думаете о мистере Блайфиле?
Разве она не упала в обморок, увидев его бездыханным на земле? Разве
правда, после того, как он был восстановлен, бледнеют раз тот момент, когда мы подошли
к той части поля, где он стоял? И скажите на милость, что еще могло быть
причиной всей ее меланхолии в тот вечер за ужином, на следующее
утро, да и вообще с тех пор?" - "Перед Джорджем!" - восклицает сквайр,
- теперь ты обращай на меня внимание, я все это помню. Это, конечно, так, и я
рад со всей душой. Я знал, что Софи была хорошей девочкой, и
не влюбиться в меня злить. Я никогда в жизни так не радовался.
ибо ничто не может быть так удобно расположено рядом, как два наших поместья. У меня было
этот вопрос приходил мне в голову некоторое время назад: ибо, несомненно, два поместья
уже в некотором роде соединены узами брака, и было бы
тысячу раз жаль их разлучать. Это правда, действительно, в королевстве есть поместья и побольше
, но не в этом графстве, и я предпочел бы лишиться
чего-нибудь, чем выдавать свою дочь замуж за незнакомца.
Кроме того, большинство таких больших поместий находятся в руках лордов, и я
уважаю само название "теммун". Хорошо, но, сестра, что бы ты посоветовала мне сделать?
ибо, говорю тебе, женщины разбираются в этих вопросах лучше, чем
мы делаем?" - "О, ваш покорный слуга, сэр", - ответила леди. "Мы
обязаны вам за то, что вы предоставили нам возможности во всем. Так как вы не
порадовал, значит, политические сэр, просить у меня совета, я думаю, вы можете
предлагаю матч Олверти себя. В этом нет ничего неприличного.
предложение исходит от родителей с обеих сторон. Царь Алкиноус в "Одиссее мистера
Поупа" предлагает свою дочь Улиссу. Мне не нужно с осторожностью, так
политичный человек, не сказать, что ваша дочь влюблена; что бы
действительно, было против всех правил."--"Ну," сказал Сквайр, "я
предлагаю его; но я буду несомненно ООН движением, если он откажется
меня". - Не бойтесь, - кричит Миссис Вестерн; "матч слишком выгодно
будет отказано". "Я этого не знаю", - ответил сквайр. "Олверти -
странный парень, и деньги на него не действуют". "Брат", сказала дама,
"ваша политика меня удивляете. Ты действительно должен быть наложен на
профессий? Как вы думаете, Мистер Олверти имеет более презрение к деньгам
чем другие люди, потому что он исповедует больше? Такая доверчивость бы лучше
стать одним из нас, слабых женщин, чем у мудрого секс, который небесных
создан для политиков. Действительно, брат, из тебя вышел бы прекрасный полпред
для переговоров с французами. Они скоро убедили бы тебя, что они
берут города из простых оборонительных принципов ". "Сестра, - с большим презрением ответил
сквайр, - пусть твои друзья при дворе ответят за взятые
города; поскольку ты женщина, я не стану обвинять тебя; ибо я
предположим, они мудрее, чем доверять женщинам свои секреты. Он
сопроводил это таким саркастическим смехом, что миссис Вестерн больше не могла
терпеть. Все это время ее беспокоила нежная часть тела.
(ибо она действительно была очень сведущей в этих вопросах и очень
жестокой в них), и поэтому, разразившись гневом, объявила, что ее
брат одновременно и клоун, и болван, и что она больше не останется
дольше в его доме.

Сквайр, хотя, возможно, он никогда не читал Макиавелли, был, однако,
во многих отношениях идеальным политиком. Он твердо придерживался всех этих мудрых
принципов, которые так хорошо привиты в этой Политико-перипатетической
школе Обмена-аллее. Он знал справедливую цену и единственное применение
деньгам, а именно, откладывать их. Он также был хорошо подкован в точном
ценность возвратов, ожиданий и т. Д., И часто размышлял о
размере состояния своей сестры и шансе, который имел он или его
потомство унаследовать его. В этом он был бесконечно мудр, чтобы
пожертвовать, чтобы пустяковой обиды. Поэтому, когда он обнаружил, что
зашел слишком далеко, он начал подумывать о том, чтобы примирить их; что
было не очень трудной задачей, поскольку леди питала к ней большую привязанность
брат, и еще больше для ее племянницы; и хотя она слишком восприимчива
к оскорблению, нанесенному ее искусству в политике, на которое она очень
ценила себя, была женщиной очень необыкновенно хорошей и милой
нрава.

Поэтому, сначала наложив жестокие руки на лошадей, для которых
бегства из конюшни не было оставлено открытым ничего, кроме окна, он затем
обратился к своей сестре; смягчил и успокоил ее, не сказав
все, что он сказал, причем утверждениями, прямо противоположными тем, которые
привели ее в ярость. Наконец, он призвал на помощь красноречие Софии
, которая, помимо самой изящной и обаятельной речи, имела
преимущество в том, что ее тетя была выслушана с большой благосклонностью и пристрастием.

Результатом всего этого стала добрая улыбка миссис Вестерн, которая сказала:
"Брат, ты абсолютно безупречный хорват; но поскольку они находят свое
применение в армии королевы-императрицы, то и у тебя есть некоторые хорошие
в тебе. Поэтому я еще раз подпишу с вами мирный договор,
и прослежу, чтобы вы не нарушали его со своей стороны; по крайней мере, поскольку вы
такой превосходный политик, я могу ожидать, что вы сохраните свои союзы,
как французы, до тех пор, пока ваши интересы не потребуют от вас их нарушить ".



Глава iii.

Содержащая два вызова критикам.


Сквайру, уладившему дела со своей сестрой, как мы видели в
предыдущей главе, так не терпелось сообщить о своем предложении
Олверти, что миссис Вестерн с большим трудом удалось предотвратить
его от посещения этого джентльмена во время его болезни с этой целью.

Мистер Олверти был приглашен на обед к мистеру Вестерну в то время, когда
тот заболел. Поэтому его сразу же освободили от
опеки врача, но он думал (как это было с ним обычно во всех
случаях, как высших, так и низших) о выполнении своего
обязательства.

В промежутке между временем диалога в предыдущей главе
и этим днем публичных развлечений София, исходя из некоторых неясных
намеков, брошенных ее тетей, начала опасаться, что
проницательная леди заподозрила ее страсть к Джонсу. Теперь она решила
воспользоваться этой возможностью, чтобы рассеять все подобные подозрения, и с этой
целью полностью ограничить свое поведение.

Во-первых, она пыталась скрыть щемящую душу меланхолию с помощью
предельной жизнерадостности на лице и высочайшей веселости в
ее манеры. Во-вторых, всю свою речь она адресовала мистеру Блайфилу.
и за весь день не обратила ни малейшего внимания на бедного Джонса.

Сквайр был в таком восторге от такого поведения своей дочери, что
почти ничего не ел за обедом и почти все время проводил в наблюдении.
возможности выразить свое одобрение подмигиваниями и кивками
своей сестре; которая поначалу была не так довольна тем, что
она увидела, как был доволен ее брат.

Короче говоря, София так сильно переигрывал свою роль, что ее тетя была на
сначала пошатнулся, и начал подозревать, одни кривляния в ее племянница;
но, как она сама была женщиной великое искусство, так что она скорее отнести
это крайняя искусства в Софии. Она вспомнила множество намеков, которые она
давала своей племяннице относительно того, что влюблена, и предположила, что молодая
леди выбрала этот способ, чтобы изменить ее мнение, путем
преувеличенная вежливость: представление, которое в значительной степени подтверждалось
чрезмерным весельем, которым сопровождалось все это мероприятие. Мы не можем здесь не отметить
, что это предположение было бы более обоснованным
если бы София прожила десять лет в атмосфере Гросвенор-сквер, где молодые
дамы учатся прекрасным умением сплотить и играть с
страсть, которая является могучим серьезная вещь в леса и рощи в
ста милях от Лондона.

По правде говоря, в раскрытии обмана других очень важно
чтобы наше собственное искусство было доведено, если можно так выразиться, до того же состояния.
ключ к их пониманию: потому что очень хитрые мужчины иногда допускают ошибку, воображая, что
другие мудрее, или, другими словами, большие негодяи, чем они есть на самом деле
. Поскольку это наблюдение довольно глубокое, я проиллюстрирую его на примере
следующего короткого рассказа. Трое соотечественников преследовали уилтширского
вор через Брентфорд. Самый простой из них, увидев надпись "Уилтширский
Дом" под вывеской, посоветовал своим товарищам войти в него, потому что
там, скорее всего, они найдут своего соотечественника. Второй, который был
поумнее, посмеялся над такой простотой; но третий, который был еще мудрее
, ответил: "Тем не менее, давайте войдем, потому что он может подумать, что мы должны
не подозревать же его в том, что он находится среди своих соотечественников. Они соответственно
вошли и обыскали дом, и таким образом пропустили догоняющего
вора, который был в то время немного впереди них; и который,
как они все знали, но ни разу не задумывались, не умели читать.

Читатель простит отступление, в котором раскрывается столь бесценный секрет
, поскольку каждый игрок согласится, насколько необходимо
точно знать игру другого игрока, чтобы противостоять ему. Это
более того, даст объяснение тому, почему более мудрый человек, как это часто бывает,
является пузырем для более слабых, и почему многие простые и невинные персонажи
так часто неправильно понимаются и представляются в ложном свете; но что
является наиболее существенным, это объясняет обман, которому подверглась София
ее политизированная тетя.

Обед закончился, и компания удалилась в сад, мистер
Вестерн, который был полностью убежден в достоверности того, что сказала ему его
сестра, отвел мистера Олверти в сторону и очень прямо сказал
предложил Софии выйти замуж за молодого мистера Блайфила.

Мистер Олверти был не из тех людей, чьи сердца трепещут при любом
неожиданном известии о мирской выгоде. Его ум действительно был
закален той философией, которая подобает мужчине и христианину. Он
не демонстрировал абсолютного превосходства над любым удовольствием и болью, над любой радостью
и горем; но в то же время не был смущен и раздражен
каждым случайным взрывом, каждой улыбкой или хмурым взглядом фортуны. Поэтому он
принял предложение мистера Вестерна без каких-либо видимых
эмоций или без каких-либо изменений в выражении лица. Он сказал, что
союз был таким, какого он искренне желал; затем разразился
очень справедливым восхвалением заслуг юной леди; признал предложение
выгодным с точки зрения удачи; и после того, как поблагодарил мистера Вестерна
за хорошее мнение, которое он высказал о своем племяннике, пришел к выводу, что
если молодые люди понравились друг другу, он должен быть очень заинтересован в том, чтобы
завершить роман.

Вестерн был немного разочарован ответом мистера Олверти, который был
не таким теплым, как он ожидал. Он отнесся к сомнению в том, что молодые
люди могут понравиться друг другу с большим презрением, сказав: "Что
родители были лучшими судьями в подборе подходящих пар для своих детей:
что, со своей стороны, он должен настаивать на самом безропотном повиновении со стороны
своей дочери: и если какой-нибудь молодой человек мог отказать такому сожителю в постели,
он был его покорным слугой и надеялся, что не было причинено никакого вреда.

Олверти попытался смягчить это негодование многочисленными панегириками в адрес
Софии, заявив, что у него нет никаких сомнений в том, что мистер Блайфил был бы очень рад
принять предложение; но все было безрезультатно; он не мог получить ничего другого
ответ сквайра, но... "Я больше ничего не скажу ... Я смиренно надеюсь, что никто не пострадал...
это все". Эти слова он повторил по меньшей мере сотню
раз, прежде чем они расстались.

Олверти был слишком хорошо знаком со своим соседом, чтобы обидеться на
такое поведение; и хотя ему так не нравилась строгость, которую некоторые
родители проявляют к своим детям при заключении брака, что он
решив никогда не насиловать склонности своего племянника, он был
тем не менее, перспектива этого союза была ему очень приятна; ибо
вся страна громко восхваляла Софию, и он сам
очень восхищался незаурядными способностями как ее ума, так и личности.

К этому, я полагаю, мы можем добавить соображение о ее огромном состоянии,
которое, хотя он был слишком трезв, чтобы им опьяняться, было слишком
разумным, чтобы презирать.

И здесь, вопреки всем язвительным критикам в мире, я должен
и сделаю отступление относительно истинной мудрости, образцом которой мистер
Олверти на самом деле был так же велик, как и добродетелью.

Следовательно, истинная мудрость, несмотря на все, что бедный поэт мистера Хогарта, возможно,
писал против богатства, и несмотря на все, что любой богатый сытый
богослов, возможно, проповедовал против удовольствий, состоит не в
презрение к любому из них. Мужчина может обладать такой же мудростью в
обладании богатым состоянием, как любой уличный попрошайка; или
может наслаждаться красивой женой или сердечным другом и при этом оставаться таким же мудрым
как любой угрюмый папистский отшельник, который зарывает все свои социальные способности и
морит свой живот голодом, пока хорошенько хлещет себя по спине.

По правде говоря, у самого мудрого человека больше всего шансов обладать всеми мирскими благами.
благословения в выдающейся степени; так что умеренность мудрости
предписывает это самый надежный способ полезного богатства, так что это может более претендовать
нам вкусить многие удовольствия. Мудрый человек удовлетворяет любой аппетит и
любую страсть, в то время как глупец жертвует всем остальным, чтобы надоесть и
насытить кого-то.

Мне могут возразить, что очень мудрецы были крайне
скупой. Я отвечу, не разумно в данном случае. Подобным же образом можно
сказать, Что мудрейшие люди в молодости безмерно любили
удовольствия. Отвечаю, тогда они не были мудры.

Короче говоря, мудрость, уроки которой преподносятся как труднодоступные
те, кто никогда не был в ее школе, учат нас только расширяться
простая максима, общеизвестная и которой следуют даже в самой низкой жизни,
немного дальше, чем это позволяет жизнь. И это не для того, чтобы покупать по
слишком дорогой цене.

Итак, тот, кто берет эту максиму с собой на большой рынок
мира и постоянно применяет ее к почестям, богатству, к
удовольствиям и ко всем другим товарам, которые предлагает этот рынок, является
Я осмелюсь утверждать, что я мудрый человек и должен быть признан в
в мирском смысле этого слова; ибо он делает лучше сделки,
поскольку в реальности он покупает все, что в цене только немного
беда, и несет в дом все блага, которые я упомянул, в то время как
он хранит свое здоровье, свою правоту, и свою репутацию, общей
цены, которые заплатил за них другим, и к себе.

Из этой сдержанности он также извлекает два других урока, которые
дополняют его характер. Во-первых, никогда не будет в состоянии алкогольного опьянения, когда он
сделал это очень выгодная покупка, не унывая, когда рынок пуст или когда
свои товары слишком дорогие для его покупки.

Но я должен помнить, на какую тему я пишу, и не злоупотреблять слишком сильно
терпением добродушного критика. Поэтому здесь я ставлю
точку в этой главе.



Глава iv.

Содержащая различные любопытные материалы.


Как только мистер Олверти вернулся домой, он отвел мистера Блайфила в сторонку и
после некоторого предисловия сообщил ему о предложении, которое было
сделано мистером Вестерном, и в то же время сообщил ему, насколько оно приемлемо
этот матч будет за него самого.

Прелести Софьи не произвел бы впечатление на Blifil; не
что его сердце был обручен; не был он и совершенно не сознавая,
красота или отвращение к женщинам, но его аппетиты были по своей природе
так умеренны, что он был в состоянии, по философии, или учением, или какой -
другой способ, легко подчинить их себе и как к страсти, которую мы
пролечили в первой главе этой книги, он не
наименее настойка в целом его составе.

Но хотя он был совершенно свободен от той смешанной страсти, о которой
мы там говорили и из которой добродетели и красота Софии составляли
столь примечательный объект, все же он был так же хорошо снабжен
некоторые другие страсти, которые обещали себе самое полное удовлетворение
в состоянии молодой леди. Таковы были алчность и честолюбие, которые
разделили власть его разума между ними. Он не раз
рассматривал обладание этим состоянием как весьма желанную вещь,
и имел на этот счет весьма отдаленные взгляды; но его собственная
молодость и молодость молодой леди, и действительно, главным образом отражение
то, что мистер Вестерн мог снова жениться и завести еще детей,
удержало его от слишком поспешных или страстных устремлений.

Это последнее и наиболее существенное возражение было теперь в значительной степени
удалено, поскольку предложение исходило от самого мистера Вестерна. Blifil,
поэтому, после очень короткого раздумья, ответил мистер Олверти, что
брак был предмете, о котором он еще не думал, но что он
так чувствует свою дружескую и отеческую заботу, что он должен в
все вещи представить себе в свое удовольствие.

Олверти от природы был человеком духа, и его нынешняя серьезность проистекала
из истинной мудрости и философии, а не из какой-либо изначальной флегматичности в его характере
; ибо в юности он обладал большим огнем и имел
женился на красивой женщине по любви. Следовательно, он не был сильно
доволен этой холодной отвечать племяннику; не мог он помочь
запуск и вперед в дифирамбы Софии, и выражая некоторое удивление
что сердце молодого человека может быть неприступной силе
такие прелести, если его охраняли до любви.

Блайфил заверил его, что у него нет такой охраны; а затем продолжил:
он так мудро и религиозно рассуждал о любви и браке, что
заткнул бы рот родителю, гораздо менее благочестиво настроенному
чем был его дядя. В конце концов, добрый человек был удовлетворен тем, что его
племянник, не имея никаких возражений против Софии, так же уважал
ее, которая в трезвых и добродетельных умах является надежной основой для
дружбы и любви. И поскольку он не сомневался, что любовник через
короткое время станет таким же приятным для своей любовницы, он
предвидел, что столь подходящий и
желанный союз принесет всем большое счастье. Поэтому с согласия мистера Блайфила он написал
на следующее утро мистеру Вестерну, сообщив ему, что его племянник с большой
благодарностью и радостью принял предложение и будет готов
прислуживать юной леди всякий раз, когда она будет рада принять его визит.
визит.

Вестерн был очень доволен этим письмом и немедленно прислал ответ
, в котором, ни словом не обмолвившись со своей дочерью, он
назначил тот же день для начала сцены ухаживания.

Как только он отправил этого гонца, он отправился на поиски своей
сестры, которую он застал за чтением и разъяснением "Газетты" парсону
Гибкой. На этом изложении ему пришлось присутствовать около четверти
часа, хотя и с большим насилием над его природной импульсивностью, прежде чем
ему позволили заговорить. Наконец, однако, он нашел возможность
о знакомстве с леди, о том, что у него есть важное дело, которым он должен
поделиться с ней; на что она ответила: "Брат, я полностью к твоим услугам
. Все выглядит так хорошо на севере, что я никогда не был в
лучше юмора".

Священник после снятия западных познакомил ее со всеми, которые были
прошло, и нужные ей, чтобы общаться с роман с Софи, который она
легко и chearfully совершил; хотя, возможно, ее брат был
маленький обязан это обширный Северной аспект, который так
она была в восторге, что он слышал никаких комментариев по его делу; они
были, конечно, несколько поспешны и жестоки.



Глава V.

В которой рассказывается о том, что произошло между Софией и ее тетей.


София была в своей комнате и читала, когда вошла ее тетя. В тот момент, когда
она увидела миссис Вестерн, она захлопнула книгу с таким рвением, что
добрая леди не удержалась и спросила ее, что это за книга, которую
она, казалось, так боялась показывать? - Честное слово, мадам, - ответила
София, - это книга, признаться в которой я не стыжусь и не боюсь.
Я читала. Это произведение молодой светской дамы, чье хорошее
понимание, я думаю, делает честь ее полу, а чье доброе сердце
делает честь человеческой природе ". Миссис Вестерн взяла книгу и
сразу же после этого отбросила ее, сказав: "Да, автор из очень
хорошей семьи; но ее мало кто знает среди людей. Я никогда не
читать ее, по лучшей скажут судьи, там дело не столько в этом."--"Я смею
нет, мадам, создали свое собственное мнение", - говорит Софья, "против лучших
судей, но там, кажется, меня многие интернет-человеческая природа в нем;
и во многих регионах так много, истинную нежность и утонченность, что оно
стоило мне много слез."--"Ай, и ты любишь, чтобы потом плакать?" - говорит
тетя. "Я люблю нежные ощущения, - ответила племянница, - и в любое время заплатила бы за это цену слезы".
"Хорошо, но покажи мне", - сказала
тетя: "что вы читали, когда я вошла? Там было что-то такое?
я думаю, в этом было что-то очень нежное и к тому же очень любящее. Ты краснеешь, моя
дорогая София. Ах! ребенку, нужно читать книги, которые бы научить вас
немного лицемерия, который будет инструктировать вас, как скрыть свои мысли
немного лучше."--"Надеюсь, мадам", - ответила София, "у меня нет никаких мыслей
которого мне должно быть стыдно обнаружить". - "Стыдно! нет, - восклицает
тетя, - я не думаю, что у тебя есть какие-то мысли, которых тебе следовало бы
стыдиться; и все же, дитя мое, ты только что покраснела, когда я упомянул
слово "любить". Дорогая Софи, будь уверена, у тебя нет ни одной мысли, с которой я
не был бы хорошо знаком; так же хорошо, дитя мое, как французы знакомы с
нашими предложениями задолго до того, как мы приведем их в исполнение. Неужели ты думала,
дитя, что раз ты смогла навязаться своему отцу, то ты
сможешь навязаться и мне? Ты думаешь, я не знал причину твоего
переигрывала вчера со всей этой дружбой к мистеру Блайфилу? Я повидала
слишком много в мире, чтобы быть настолько обманутой. Нет, нет, не надо
снова краснеть. Говорю тебе, это страсть, которой тебе не нужно стыдиться. Это
страсть, которую я сам одобряю и уже привлек твоего отца
к ее одобрению. На самом деле, я принимаю во внимание исключительно ваши склонности
ибо я всегда стремился бы к их удовлетворению, если это возможно,
хотя можно пожертвовать более высокими перспективами. Приходите, у меня есть новости, которые
порадуют саму вашу душу. Сделай меня уверенной в себе, и я буду
уверяю вас, вы будете счастливы в той мере, в какой пожелаете ". - Ла,
мадам, - говорит София, выглядя более глупо, чем когда-либо в своей
жизни, - я не знаю, что сказать ... Почему, мадам, вы должны подозревать?" - "Нет,
никакой нечестности, - возразила миссис Вестерн. "Подумайте, вы разговариваете с
представительницей своего пола, с тетей, и я надеюсь, вы убеждены, что вы
разговариваете с другом. Подумайте, вы открываете мне только то, что я уже знаю
и то, что я ясно увидел вчера, благодаря этой самой искусной из всех
личин, которую вы надели и которая, должно быть, ввела в заблуждение любого
тот, кто не знал мир в совершенстве. Наконец, подумайте о том, что это
страсть, которую я высоко одобряю ". "Ла, мадам, - говорит София, - вы приходите сюда так неожиданно.
вы застаете кого-то врасплох. Разумеется, мадам, я не слепой
и, конечно, если это ошибка - видеть все человеческие совершенства, собранные воедино
но возможно ли, чтобы мой отец и вы, мадам, могли
видеть моими глазами?" "Говорю вам, - ответила тетушка, - мы всецело
одобряем; и сегодня же днем ваш отец назначил вам
прием вашего возлюбленного". "Отец мой, сегодня днем!" - восклицает София с восторгом.
кровь отхлынула от ее лица. - Да, дитя мое, - сказала тетя, - сегодня.
днем. Ты знаешь вспыльчивый нрав моего брата. Я
познакомил его со страстью, которую впервые обнаружил в тебе в тот
вечер, когда ты потеряла сознание в поле. Я увидел это в твоем обмороке.
Я увидел это сразу после твоего выздоровления. Я видел ее в тот вечер в
ужин, а на следующее утро за завтраком (ты знаешь, ребенок, я
видел мир). Ну, я не успел познакомить своего брата, но он
сразу же захотел предложить это Олверти. Он предложил это
вчера Олверти согласился (разумеется, с радостью), и
сегодня днем, говорю вам, вы должны напустить на себя самый лучший вид.
"Сегодня днем!" - восклицает София. "Дорогая тетя, вы пугаете меня до безумия"
. "О, моя дорогая, - сказала тетя, - ты скоро придешь в себя".
он очаровательный молодой человек, это правда".
"Нет, признаюсь, - говорит София, - я не знаю никого с таким совершенством. Такой
храбрый и в то же время такой мягкий; такой остроумный и в то же время такой безобидный; такой гуманный, такой
вежливый, такой благородный, такой красивый! Что означает, что он низкого происхождения,
по сравнению с такими качествами, как эти? - Низкопробный? Что
вы имеете в виду? - спросила тетя. - Мистер Блайфил низкопробного происхождения! София повернула
мгновенно меркнут на это имя, и едва слышно повторил он. На которых
тетя закричала: "Мистер Blifil-да, мистер Blifil, кого еще мы
идет?" - Боже мой, - ответила София, готовая упасть духом. - Я подумала о мистере
Джонсе; я уверена, что не знаю другого, кто заслуживает...
протестуйте, - кричит тетя, - вы, в свою очередь, пугаете меня. Это мистер
Джонс, а не мистер Блайфил, является объектом вашей привязанности? - Мистер
Блайфил! - повторила София. - Конечно, это невозможно, что вы можете быть в
эрнест; если это так, то я самая несчастная женщина на свете. Миссис Вестерн
несколько мгновений стояла молча, в то время как искры ярости сверкали
в ее глазах. Наконец, собрав все свои силы голоса, она
гремели указанных в следующие членораздельные звуки:

"И это возможно, вы можете думать позорить свою семью в Союзе
себя сволочью? Может ли кровь вестернов подвергнуться такому загрязнению
? Если вы не смысла достаточно, чтобы сдерживать такие
чудовищные наклонности, я думала, что гордость нашей семьи бы
тебе помешало давая крайней мере поощрения, так базы
любовь, гораздо менее я полагаю, что вы когда-либо имели
уверенность в себе мне это в лицо".

- Сударыня, - отвечала Софья, дрожа, "то, что я сказал вам
вымогали у меня. Я не помню, чтобы хоть раз упомянули имя
Мистер Джонс с одобрением ни с одним раньше, ни сейчас я бы я
не задумывался он свой апробация. Каковы бы ни были мои мысли об
этом бедном, несчастном молодом человеке, я намеревался унести их с собой
в свою могилу - в ту могилу, где только теперь, как я понимаю, я должен искать
упокоения". Здесь она опустилась на стул, утонув в слезах, и,
во всех движущихся молчание невыразимое горе, представил зрелище
который, должно быть, затронуло почти самое сложное сердце.

Вся эта нежная печаль, однако, вызвал сострадание в ее тетя.
напротив, теперь она впала в самую сильную ярость. - А я бы
предпочла, - воскликнула она самым неистовым голосом, - последовать за вами в вашу
могиле, чем я хотел бы видеть, как ты опозоришь себя и свою семью таким браком.
брак. О Небеса! мог ли я когда-либо подозревать, что доживу до того, чтобы
услышать, как моя племянница признается в любви такому парню? Вы тот самый
во-первых-да, Мисс Вестерн, вы являетесь первым на ваше имя, которые когда-либо
так развлеклись, забившись мысль. Семья, столь известная своим
благоразумием женщин" - здесь она говорила добрых четверть часа,
пока, скорее выдохшись, чем разозлившись, не закончила
с угрозой немедленно пойти и познакомить ее брата.

Тогда Софья бросилась к ее ногам и, схватив ее за руки,
со слезами умоляла ее скрыть то, что она вытянула из нее; настаивала на
вспыльчивости ее отца и уверяла, что никто не должен
в ней всегда должны преобладать склонности делать что-либо, что
это могло бы его оскорбить.

Миссис Вестерн постояла мгновение, глядя на нее, а затем,
взяв себя в руки, сказала: "Что только по одному соображению она будет
хранить тайну от своего брата; и это было то, что София должна
пообещай принять мистера Блайфила в тот же день в качестве ее любовника и
относиться к нему как к человеку, который должен был стать ее мужем.

Бедняжка София была слишком во власти своей тети, чтобы отказать ей в чем-либо
решительно; она была вынуждена пообещать, что увидится с мистером Блайфилом
и будет с ним как можно вежливее; но умоляла тетю, чтобы брак
возможно, с этим не стоит торопиться. Она сказала: "Господин Blifil ни в коем
приятно ей, и она надеялась, что ее отец был бы верх не
чтобы сделать ее наиболее жалкого женщин".

Миссис Вестерн заверила ее, "Что брак был полностью согласован, и
что ничто не может и не должно помешать этому. Должна признаться, - сказала она, - я
смотрела на это как на дело безразличное; более того, возможно, у меня и раньше были некоторые
сомнения по этому поводу, которые были преодолены моим мышлением
это в высшей степени соответствует вашим собственным наклонностям; но теперь я рассматриваю это как
самую подходящую вещь в мире: и не будет, если я смогу
помешать этому, в момент времени, потерянного по случаю".

София ответила: "задержка не менее, мадам, я могу ожидать от своего
добра и моего отца. Несомненно, вы дадите мне время попытаться
преодолеть столь сильное отвращение, которое я испытываю в настоящее время к
этому человеку ".

Тетя ответила: "Она слишком много знала о мире, чтобы так обманываться.;
поскольку она была разумна, что другой мужчина завладел ее симпатией, она должна была
убедить мистера Вестерна ускорить этот брак, насколько это возможно. Это было бы
действительно плохой политикой, - добавила она, - затягивать осаду, когда
вражеская армия уже близко, и над ней нависла опасность разгрома. Нет, нет,
Софи, - сказала она, - а я убежден, у тебя бурная страсть, которая
вы никогда не сможете удовлетворить с честью, я сделаю все возможное, чтобы положить ваши
честь из заботы о вашей семье: когда вы женились на тех, кто
вопросы будут принадлежать только рассмотрение вашего мужа. Я надеюсь,
дитя мое, у тебя всегда будет достаточно благоразумия, чтобы поступать так, как тебе подобает; но
если ты этого не сделаешь, брак спас многих женщин от разорения.

София хорошо поняла, что имела в виду ее тетя, но не сочла нужным
чтобы дать ей ответ. Однако она приняла решение увидеться с мистером
Блайфилом и вести себя с ним как можно вежливее, поскольку только при этом
условии она получила от своей тети обещание хранить в тайне
симпатию, которую, к несчастью, вызвало у нее ее злосчастие, а не какой-либо план миссис Вестерн
.



Глава vi.

Содержит диалог между Софией и миссис Хонор, который, возможно,
немного смягчит те нежные чувства, которые предыдущая сцена, возможно,
вызвала в сознании добродушного читателя.


Миссис Вестерн получила от своей племянницы обещание, которое мы получили
увиденный в предыдущей главе, удалился; и вскоре после этого прибыла миссис
Онор. Она была на работе в соседней квартире, и ее
призвали подойти к замочной скважине из-за какого-то крика в предыдущем диалоге
диалог, который она продолжила в оставшейся его части. Когда
она вошла в комнату, то обнаружила, что София стоит неподвижно, с
слезами, текущими из ее глаз. После чего она немедленно приказала
налить себе в глаза должное количество слез, а затем начала: "О
Близнецы, моя дорогая леди, в чем дело?" - "Ничего", - восклицает София.
- Ничего! О дорогая мадам! - отвечает Хонор, - вы не должны говорить мне этого,
когда ваша светлость занимается этим делом и когда было такое
вступление между вашей светлостью и мадам Вестерн."- "Не дразните меня!"
восклицает София. "Говорю вам, ничего особенного. Святые небеса! зачем
Я родилась?" - "Нет, мадам, - говорит миссис Гонора, - вам никогда не убедить меня.
что ваша светлость может так сокрушаться по пустякам. Безусловно, я
всего лишь слуга; но, безусловно, я всегда был верен вашей светлости
и, безусловно, я бы служил вашей светлости ценой своей жизни". - "Мой
дорогая Хонор, - говорит София, - не в твоей власти быть чем-либо полезной
мне. Я безвозвратно погибла". - "Боже упаси!" - ответила служанка.
"но если я не могу быть вам чем-нибудь полезна, умоляю, скажите мне,
мадам... Для меня будет некоторым утешением узнать ... умоляю, дорогая мадам, скажите
в чем дело."- "Мой отец, - плачет София, - собирается жениться
от меня к человеку, которого я одновременно презираю и ненавижу". - "О дорогая, мэм", - ответила другая.
"кто этот злой человек? ибо, несомненно, он очень плох, иначе ваша светлость
не презирали бы его". - "Его имя - яд для моего языка".
София ответила: "Ты слишком рано это знать." Ведь признаться в
правда, она знала, что это уже, и поэтому не был очень любознательный, как
получить ссылки. Затем она протекала таким образом: "я не претендую, чтобы дать вашим
Ла'ship советы, о чем ваш Ла'ship знает гораздо лучше, чем я
притворяться, но быть слугой, а я-fackins! ни один отец в Англии
не должен жениться на мне без моего согласия. И, конечно, сквайр настолько
хорош, что если бы он только знал, что ваша светлость презирает и ненавидит этого
молодого человека, то, конечно, не пожелал бы, чтобы вы вышли за него замуж. И если
ваша светлость, пожалуйста, разрешите мне сказать об этом моему хозяину. Разумеется,
было бы приличнее исходить из ваших собственных уст; но поскольку ваше
превосходительство не желает осквернять свой язык своим мерзким именем..." - "Вы
- мы ошибаемся, Хонор, - говорит София. - Мой отец был настроен решительно еще до того, как
он счел нужным упомянуть мне об этом." - "Еще больший позор для него", - кричит София.
Честь: "ты должна лечь в постель с ним, а не с хозяином: и это мужчина"
может быть очень порядочным мужчиной, но не каждая женщина может считать его красивым
одинаково. Я уверен, что мой хозяин никогда бы не поступил подобным образом по своему усмотрению
голова. Я бы хотел, чтобы некоторые люди заботились только о том, что им принадлежит
; я полагаю, им бы не понравилось, если бы им так подавали, если бы
это было их личное дело; ибо, хотя я горничная, я легко могу поверить, что
как не все мужчины одинаково приятны. И что означает ваше Ла'ship
имея такое великое счастье, если вы не можете порадовать себя с мужчиной
вы считаете наиболее красивым? Что ж, я ничего не говорю; но, по правде говоря, это
жаль, что некоторые люди не родились лучше; нет, что касается этого, я
сам бы не возражал против этого; но ведь денег не так много; и
что из этого? у вашей светлости достаточно денег на обоих; и где же еще
ваша светлость может лучше распорядиться своим состоянием? ибо, чтобы быть уверенным, каждый должен
признать, что он самый красивый, обаятельный, утонченный, высокий,
самый правильный мужчина в мире ". - "Что вы имеете в виду, продолжая в этом
как ты со мной обращаешься? - восклицает София с очень серьезным выражением лица. "Разве я
когда-нибудь поощряла эти вольности?" - "Нет, сударыня, я прошу у вас прощения.
Я не хотела ничего дурного, - ответила она, - но, конечно, бедные
джентльмен не выходит у меня из головы с тех пор, как я увидела его сегодня утром. Быть
конечно, если бы ваша светлость только что увидели его, вы бы, должно быть, пожалели
его. Бедный джентльмен! Я бы хотел, чтобы с ним не случилось какого-нибудь несчастья
потому что он ходил, скрестив руки на груди, и выглядел
таким меланхоличным все это утро: клянусь и протестую, это заставило меня почти
плачь, чтобы увидеть его". - "Увидеть кого?" - спрашивает София. "Бедный мистер Джонс",
ответила Хонор. "Посмотрите на него! почему, где вы его видели?" - восклицает София.
"У канала, мэм", - говорит Хонор. "Там он ходил все это утро"
"и, наконец, там он лег: я думаю, он
лежит там до сих пор. Конечно, если бы не моя скромность, то, будучи
горничной, я бы пошла и поговорила с ним. Позвольте, мэм,
я схожу и посмотрю, просто для галантности, там ли он еще". - "Пью!"
говорит София. "Вот! нет, нет: что ему там делать? Он уехал
до этого времени, чтобы быть уверенным. Кроме того, зачем... что... зачем тебе идти
посмотреть? кроме того, ты мне нужен еще кое для чего. Пойди, принеси мне шляпу и
перчатки. Я прогуляюсь с тетей в роще перед обедом. Хонор
немедленно сделала, как ей было велено, и София надела шляпу; когда,
посмотрев в зеркало, она подумала, что лента, которой была повязана ее шляпка,
ей не идет, и поэтому послала свою горничную снова за лентой
другого цвета; а затем, предъявив миссис Хонор повторные обвинения, не
ни в коем случае не оставлять свою работу, поскольку, по ее словам, она делала это в страшной спешке,
и должна была закончить в тот же день, она пробормотала что-то еще о
направлялась в рощу, а затем свернула в противоположную сторону и пошла,
так быстро, как только могли нести ее нежные дрожащие конечности, прямо
к каналу.

Джонс был там, как и сказала ей миссис Хонор; он действительно провел
в то утро он провел там два часа, меланхолично размышляя о своей
Софии, и вышел из сада через одну дверь в тот момент, когда она
вошла в другую. Так что те злосчастные минуты, которые были
потрачены на смену ленточек, помешали влюбленным встретиться
в это время; - самый прискорбный несчастный случай, от которого мои уважаемые читательницы
не премину извлечь из этого очень полезный урок. И вот я строго
запрещаю всем критикам мужского влазить с обстоятельством, которое я
рассказал только ради дам, и на которых они
только на свободе, чтобы комментировать.



Глава VII.

Изображение формального ухаживания в миниатюре, каким оно всегда должно быть
нарисовано, и сцена более нежного характера, нарисованная в полный рост.


Одним человеком (а возможно, и не одним) было хорошо замечено, что несчастья
не приходят поодиночке. Это мудрое изречение было теперь подтверждено Софией, которая была
не только разочарована, увидев мужчину, которого любила, но и испытывала
досаду от того, что была вынуждена нарядиться, чтобы получить
визит человека, которого она ненавидела.

В тот день мистер Вестерн впервые ознакомил свою дочь
со своим намерением; рассказывая ей, он прекрасно знал, что она слышала
это раньше от своей тети. София выглядела очень серьезной, при этом, не может
она мешает несколько жемчужин от кражи ей в глаза. "Ну же, ну же",
говорит Вестерн, "не строй из себя девицу; я все знаю; уверяю тебя,
сестра мне все рассказала".

"Возможно ли, - говорит София, - что моя тетя уже предала меня
?" - "Да, да, - говорит Вестерн, - предала тебя! да. Почему, вы
вчера предал себя за ужином. Вы очень показали ваши фантазии
ясно, думаю. Но вы, молодые, никогда не знаешь, что будет.
Итак, ты плачешь, потому что я собираюсь выдать тебя замуж за мужчину, в которого ты влюблена
с помощью! Твою мать, я помню, скулил и скулил точно так же
образом; но все это было в течение двадцати четырех часов после того, как мы были
женат: Владимир Blifil это юркий молодой человек, и скоро будет положен конец
ваш брезгливость. Ну же, приободрись, приободрись; я жду тебя каждую
минуту ".

Софии теперь была уверена, что ее тетя вела себя достойно с ней:
и она полна решимости пройти через это неприятное днем с
очень качественная картинка, как это возможно, и не давая малейших подозрений в
мир ее отца.

Вскоре прибыл мистер Блайфил, а мистер Вестерн вскоре после ухода уехал
молодая пара вместе.

Тут последовало долгое молчание, длившееся почти четверть часа; ибо
джентльмен, который должен был начать разговор, проявил всю неподобающую ему
скромность, которая заключается в застенчивости. Он часто пытался заговорить,
и так же часто подавлял свои слова в самый момент произнесения.
Наконец, они прорвались потоком надуманной и высокого напряг
комплименты, которые были услышаны на ее стороне, потупив взгляды, пол
Луки и гражданского односложно. Blifil, от его неопытности в
взял такое поведение стороны женщин, и от его самомнения о себе,
за скромное согласие на его ухаживания; и когда, чтобы сократить сцену,
которую она больше не могла выносить, София встала и вышла из комнаты,
он приписал это тоже простой застенчивости и утешал себя тем, что
скоро ему надоест ее общество.

Он действительно был вполне доволен своей перспективой успеха;
поскольку что касается полного и абсолютного обладания сердцем своей
любовницы, которого требуют романтические любовники, то сама мысль об этом никогда
не приходила ему в голову. Ее состояние и ее личность были единственными объектами
его желаний, которые, он не сомневался, вскоре станут абсолютными
собственность; поскольку мистер Вестерн был так серьезно настроен на этот брак; и
поскольку он хорошо знал, какое строгое повиновение София всегда была готова оказать воле своего отца
и тем большее, что ее отец хотел бы
точно, если бы был повод. Таким образом, этот авторитет вкупе с
очарованием, которое он находил в своей персоне и разговоре, не могли
, думал он, не подвести молодую леди, чья
склонности, в этом он не сомневался, были полностью свободны.

К Джонсу он, конечно, не испытывал ни малейшей ревности, а я испытываю
часто думал, что это чудесно, что он этого не сделал. Возможно, он воображал, что
репутация, которую Джонс носил по всей стране (насколько справедливо, пусть определит
читатель), что он один из самых необузданных парней в Англии,
это могло бы сделать его отвратительным для леди самой образцовой скромности.
Возможно, его подозрения могли быть усыплены поведением
Софии и самого Джонса, когда они были все вместе в компании.
И наконец, да и вообще в принципе, он был вполне уверен там не был
другого себя в деле. Ему показалось, что он знал, что Джонс на дно,
и на самом деле очень презирал его понимание за то, что он не был
более привязан к своим собственным интересам. Он не подозревал, что
Джонс был влюблен в Софию; а что касается любых корыстных побуждений, он
полагал, что они мало повлияют на такого глупого парня. Блайфил,
более того, думал, что роман с Молли Сигрим все еще продолжается, и
действительно верил, что все закончится женитьбой; потому что Джонс действительно любил его
с самого детства и не скрывал от него ничего, пока его
поведение мистера Олверти в связи с болезнью полностью оттолкнуло его
сердце; и именно из-за ссоры, которая последовала по этому поводу
и которая еще не была улажена, мистер Блайфил ничего не знал
о перемене, произошедшей в привязанности, которая
Джонс раньше был неравнодушен к Молли.

Следовательно, по этим причинам мистер Блайфил не видел препятствий своему успеху
с Софией. Он заключил ее поведение было, как у всех остальных
молодые дамы на первое посещение от любовника, и это было действительно целиком
оправдывает его ожидания.

Мистер Вестерн позаботился о том, чтобы способ-заложить любовником на его выходе из его
Госпожа. Он обнаружил, что тот так воодушевлен своим успехом, так очарован
своей дочерью и так доволен тем, как она его приняла, что старый
джентльмен начал скакать и танцевать по своему залу, а также многими другими
странные действия, чтобы выразить экстравагантность своей радости; ибо он не имел
ни малейшей власти ни над одной из своих страстей; и то, что имело в любой
время, восходящее в его сознании, подталкивало его к самым диким излишествам.

Как только Blifil отошел, которой не было, пока после многих сытно
поцелуи и объятья, дарованных Западный, Сквайр пошел
немедленно на поиски своей дочери, которую он не раньше, чем он
льющаяся самых экстравагантных восторг, пожелав ей chuse что
одежда и драгоценности ей рады; и, объявив, что у него нет иного использования
за удачу, но и сделать ее счастливой. Затем он ласкал ее снова и
снова с предельной нежностью, называл ее самыми
ласковыми именами и заявлял, что она - его единственная радость на земле.

София воспринимая ее отец в приступе нежности, что она и сделала
не совсем знаю причину (за приступы нежности не были
необычное для него, хотя это было скорее жестоким, чем обычные),
думал, что она никогда не должна иметь больше шансов раскрытия
собой, чем в настоящее время, так далеко, по крайней мере так считали Мистера Blifil; и
она слишком хорошо предвидел необходимость что она в ближайшее время должен быть под
придя в полное объяснение. Поблагодарив сквайра,
следовательно, за все его заверения в доброте, она добавила со взглядом, полным невыразимой нежности:
"И возможно ли, чтобы мой папа был таким
хорошо, что он вложил всю свою радость в счастье своей Софи?" какой Вестерн
подтвердив это великой клятвой и поцелуем; затем она схватила
его за руку и, упав на колени, после многих теплых и страстных
признаний в любви и долге, она умоляла его "не заставлять ее
самым несчастным существом на земле, заставив ее выйти замуж за человека
которого она ненавидела. Я умоляю вас об этом, дорогой сэр, - сказала она, - ради
вашего блага, а также моего собственного, поскольку вы так добры, что говорите мне об этом.
ваше счастье зависит от моего." - "Как? что?! - восклицает Вестерн, вытаращив глаза.
дико. "О! сэр, - продолжала она, - не только у вашей бедной Софи
счастье, ее жизнь, ее бытие, зависит от предоставления ей
запрос. Я не могу жить с Mr Blifil. Принуждать меня к этому браку
это убило бы меня". - "Вы не можете жить с мистером Блайфилом?" - спрашивает Вестерн.
"Нет, клянусь душой, я не могу", - ответила София. "Тогда умри и будь проклята",
кричит он, отталкивая ее от себя. "О! сэр, - воскликнула София, хватая
его за полу сюртука, - сжальтесь надо мной, умоляю вас. Не надо
смотреть и говорить так жестоко - Можешь ли ты оставаться равнодушным, видя свою Софи
в таком ужасном состоянии? Может ли лучший из отцов разбить мне сердце?
Убьет ли он меня самой мучительной, жестокой, затяжной смертью?" - "Пух!
пух!" - восклицает сквайр. "Все вздор; все девичьи
проделки. Убьет вас, в самом деле! Брак убьет вас?" - "О, сэр", - ответила София.
"Такой брак хуже смерти. Он даже не
равнодушным; Я ненавижу и презираю его".--"Если же вы ненавидите ООН не так
Муч," вопли западных, "вы обязуетесь ГА ООН." Это он тоже связал клятвой
шокирующей, чтобы повторять; и после многих яростных заверений, заключенной в
этих словах: "Я решился на брак, и если ты не согласишься на
я не дам тебе грош, ни единого гроша нет, хоть я
видел ты, изнемогая от голода на улице, я бы не освобождает вас
куском хлеба. Это мое твердое решение, и поэтому я оставляю
вас обдумать его. "Затем он вырвался от нее с такой силой,
что она ударилась лицом об пол; и он выскочил прямо из
покинул комнату, оставив бедняжку Софию распростертой на земле.

Когда Вестерн вошел в холл, он застал там Джонса; который, увидев, что его
друг выглядит диким, бледным и почти запыхавшимся, не смог удержаться
выясняя причину всех этих меланхолических проявлений. На которых
Сквайр тут же ознакомил его со всей материи,
заключив с горьким доносы против Софии, а очень жалко
стенания от страданий всех отцов, которые так повезло
у дочерей.

Джонс, для которого все решения, принятые в пользу
Блайфила, были еще тайной, сначала был почти сражен насмерть этим
сообщением; но, немного приободрившись, просто от отчаяния, когда он
впоследствии сказанное вдохновило его упомянуть мистеру Вестерну об одном деле, которое
казалось, для этого требовалось больше дерзости, чем когда-либо было дано человеческому лбу
. Он попросил разрешения отправиться к Софии, чтобы попытаться
добиться ее согласия со склонностями ее отца.

Если Сквайр был как quicksighted как он стал знаменательным и для
наоборот, страсти, возможно, в настоящее время очень хорошо ослепил его. Он
поблагодарил Джонса за предложение взять на себя эту должность и сказал: "Иди, иди,
пожалуйста, попробуй, что можешь сделать", а затем разразился множеством отвратительных ругательств, которые
он выставит ее за дверь, если она не согласится на этот брак.



Глава viii.

Встреча Джонса и Софии.


Джонс немедленно отправился на поиски Софии, которую он нашел только что поднявшейся
с земли, где ее оставил отец, со слезами
, текущими из ее глаз, и кровью, текущей с губ. Он
вскоре подбежал к ней и голосом, полным одновременно нежности и
ужаса, воскликнул: "О моя София, что означает это ужасное зрелище?" Она
секунду нежно смотрела на него, прежде чем заговорить, а затем сказала: "Мистер
Джонс, ради всего святого, как вы сюда попали?-- Оставьте меня, умоляю вас,
сию же минуту."- "Не отдавайте, - говорит он, - столь сурового приказания
я... мое сердце обливается кровью быстрее, чем эти губы. О София, как легко можно было
Я слить мою вену, чтобы сохранить хоть каплю той дорогой крови."--"Я
слишком много обязательств перед вами уже, - ответила она, - точно ты
предназначены они такие". Здесь она с нежностью смотрела на него почти минуту, а
затем, разразившись агонией, воскликнула: "О, мистер Джонс, почему вы спасли мне
жизнь? моя смерть была бы счастливее для нас обоих". - "Счастливее для нас обоих!"
- Воскликнул он. "Могли бы стойки или колеса убить меня так же мучительно, как
Смерть Софии ... Я не могу вынести этого ужасного звука. Живу ли я только ради нее?"
И голос, и взгляд его были полны невыразимой нежности, когда он произносил эти слова;
и в то же время он нежно сжал ее руку.
она не отняла ее от него; по правде говоря, она
едва ли понимала, что она сделала или от чего страдала. Теперь несколько минут прошли в
молчание между этими любовниками, в то время как его глаза были жадно фиксировали на
София и ее тело, падающее на землю: наконец-то она восстановила силы.
достаточно, чтобы пожелать ему снова покинуть ее, ибо это было бы для нее неминуемо.
гибель была бы следствием того, что их нашли вместе; добавив,
"О, мистер Джонс, вы не знаете, вы не ведаете, что произошло в этот жестокий день".
"Я все знаю, моя София, - ответил он. - ваш жестокий отец
он рассказал мне все и сам послал меня сюда, к тебе". - "Мой
отец послал тебя ко мне!" - ответила она: "Конечно, ты мечтаешь". - "Хотел бы
Боже мой, - воскликнул он, - это был всего лишь сон! О, София, твой отец
послал меня к тебе, чтобы я был защитником моего гнусного соперника, чтобы просить тебя
в его пользу. Я использовал любые средства, чтобы добраться до тебя. О, поговори со мной,
София! утешь мое кровоточащее сердце. Уверен, что никто никогда не любил, никогда не поступал
как и я. Не недоброжелательно удержать этот дорогой, этот мягкий, нежный
рука-один момент, возможно, слез, что ты вечно от меня ... не меньше
чем этот жестокий случай, может, я верю, когда-либо завоеванных в
уважение и трепет, с которым ты вдохновлял меня". Она постояла с минуту
молча, охваченная смущением; затем мягко подняла на него глаза
и воскликнула: "Что бы хотел, чтобы я сказала мистеру Джонсу?" - "О, но
обещай, - кричит он, - что ты никогда не отдашься никому другому.
Блайфил."- "Не называй, - ответила она, - ненавистный звук. Будь уверен, я
никогда не дам ему того, что в моей власти утаить от него". - "Теперь
тогда, - восклицает он, - пока вы так добры, пойдите немного
продолжайте и добавьте, что я могу надеяться". - "Увы! - говорит она. - Мистер Джонс,
куда вы меня отвезете? На что я могу надеяться? Ты знаешь намерения моего
отца".- "Но я знаю, - ответил он, - что твое согласие
на них нельзя принудить". - "Что, - говорит она, - должно быть причиной
ужасные последствия моего непослушания? Собственное разорение волнует меня меньше всего
. Мне невыносима мысль о том, что я стану причиной гибели моего отца.
несчастье". - "Он сам является причиной, - восклицает Джонс, - требуя власти
над вами, которой природа ему не дала. Подумай о несчастье, которое я
перенесу, если потеряю тебя, и посмотри, на чью сторону склонит сострадание
чашу весов." - "Подумай об этом!" - ответила она: "Можешь ли ты себе представить, что я не
почувствуй разорение, которое я должен навлечь на тебя, должен ли я выполнить твое желание
? Именно эта мысль придает мне решимости приказать тебе бежать
от меня навсегда и избежать твоей собственной гибели". - "Я не боюсь
гибели, - кричит он, - но потери Софии. Если бы ты спас меня
испытывая самые горькие муки, вспомни этот жестокий приговор. Действительно, я
никогда не смогу расстаться с тобой, действительно не могу ".

Влюбленные теперь стояли молча и дрожали, София была не в силах
отнять свою руку у Джонса, и он почти так же не мог удержать ее; когда
сцена, которая, я полагаю, покажется некоторым из моих читателей, продолжалась
достаточно длинный, был прерван одним из них настолько иного характера, что мы
прибережем описание этого для другой главы.



Глава ix.

Существо гораздо более бурного типа, чем первое.


Прежде чем мы перейдем к тому, что сейчас произошло с нашими возлюбленными, это может быть
уместно рассказать о том, что произошло в зале во время их тендера
интервью.

Вскоре после того, как Джонс покинул мистера Вестерна вышеупомянутым образом,
к нему пришла его сестра и вскоре была проинформирована обо всем, что произошло
между ее братом и Софией в связи с Блайфилом.

Такое поведение своей племянницы добрая леди истолковала как абсолютное
нарушение условия, на котором она обязалась хранить свою любовь к
Мистеру Джонсу в секрете. Поэтому она считала себя полностью свободной.
рассказать сквайру все, что она знала, что она немедленно и сделала в
в самых недвусмысленных выражениях, без каких-либо церемоний или предисловий.

Мысль о браке между Джонсом и его дочерью ни разу не приходила сквайру в голову
ни в самые теплые минуты его
привязанности к этому молодому человеку, ни из подозрительности, ни по какому-либо другому
поводу. Он действительно считал равенство состояния и обстоятельств
физически таким же необходимым компонентом брака, как различие
полов или любое другое существенное обстоятельство; и больше не опасался своего
дочь влюбляется в бедняка больше, чем в любое животное другого вида
.

Он стал, таким образом, как один громом в отношении его сестры.
Он, во-первых, неспособен ни ответить, побывав почти
лишил его дыхания посредством насилия над сюрприз. Это, однако,
вскоре вернулось, и, как обычно бывает в других случаях после перерыва,
с удвоенной силой и яростью.

Первое, что он использовал, обретя дар речи, после того, как оправился от
внезапных последствий своего изумления, был выстрел
залпом ругательств и проклятий. После чего он поспешно направился в
квартиру, где ожидал найти влюбленных, и пробормотал, или
скорее, действительно ревел, намереваясь отомстить на каждом шагу.

Как когда два голубя, или два лесных голубя, или как когда Стрефон и
Филлис (на который приходит ближайшей к метке) пенсии в некоторые
приятной уединенной роще, чтобы насладиться восхитительным разговор о любви,
что робкий мальчик, который не умеет говорить на публике, и никогда не бывает хорошим
компаньон к более чем два одновременно; здесь, в то время как каждый объект
спокойный, внезапно охрипший гром грянет через разбившееся
облака, и гул катится по небу, испуганная горничная начинается
на мшистом берегу или зеленом дерне бледная ливрея смерти сменяет
красное обмундирование, в котором Любовь прежде покрывала свои щеки, страх
сотрясается все ее тело, и ее любовник едва поддерживает ее дрожь.
шатающиеся конечности.

Или, например, когда два джентльмена, незнакомых с удивительным колоритом этого места,
распивают бутылку в какой-нибудь гостинице или таверне в Солсбери, если
великий Неряха, который играет роль сумасшедшего, а некоторые из его приспешников
изображают дурака, должен греметь цепями, и ужасно
прогудит ворчащая задвижка по галерее; испуганные
незнакомцы стоят в ужасе; напуганные ужасным звуком, они ищут какое-нибудь
место укрытия от приближающейся опасности; и если бы хорошо зарешеченные
окна допускали их выход, они рискнули бы своими шеями, чтобы избежать
угрожающая ярость теперь надвигается на них.

Так трепетала бедняжка София, так побледнела при звуке своего голоса
отец, который самым ужасным для слуха голосом продолжал ругаться,
проклиная и клянясь уничтожить Джонса. По правде говоря, я
полагаю, что сам юноша, исходя из некоторых благоразумных соображений,
предпочел бы в это время другое место жительства, если бы его охватил ужас.
Рассказ Софии дал ему свободу на мгновение задуматься о том, что вообще было.
его волновало что-то другое, а не то, что его любовь заставляла его принимать участие.
все, что касалось ее.

И вот сквайр, распахнув дверь, увидел предмет, который
мгновенно приостановил всю его ярость против Джонса; это был ужасный
вид Софии, потерявшей сознание в объятиях своего возлюбленного. Это
трагическое зрелище мистер Вестерн не успел увидеть, как вся его ярость покинула
его; он взревел о помощи с предельной яростью; побежал первым к своему
дочь, потом снова к двери, зовет воды, а потом снова обратно
Софии, не учитывая, в чьих объятиях она была тогда, да, пожалуй,
раз вспоминая, что был такой человек в мире, как Джонс;
ибо я действительно полагаю, что нынешние обстоятельства, в которых находилась его дочь, были
сейчас единственным соображением, которым были заняты его мысли.

Миссис Вестерн и множество слуг вскоре пришли на помощь
Софии с водой, настойками и всем необходимым в таких случаях
. Эти были применены с таким успехом, что София в очень
несколько минут начали восстанавливать, и все симптомы, как в жизни.
На котором она в настоящее время увел ее собственной горничной и миссис Вестерн:
кроме того, добрая дама отходят, не оставляя кое-какие полезные
увещевания со своим братом, о ужасных последствиях своей страсти,
или, как ей угодно называть это безумием.

Сквайр, пожалуй, не понять это хороший совет, так как он был
поставляется в непонятных намеков, пожимает плечами, и нотки восхищения: по крайней мере,
если он понимает это, он наживается очень мало от него; ибо, как только
он излечился от своего непосредственного боится за свою дочь, чем он взялся за старое
в его прежнее безумие, которое должно быть произведено немедленно битва
с Джонсом, если бы пастор Саппл, который был очень сильным человеком, не был
здесь и простой силой не удержал сквайра от актов
враждебности.

Сейчас Софии было отошел, Джонс в очень проситель
образом, чтобы мистер Вестерн, которого священник держал на руках, и просили его,
чтобы успокоиться; за это время он оставался в такой страстью, он
невозможно было бы дать ему никакого удовлетворения.

"Я буду доволен тобой, - ответил сквайр. - Так что снимай свою
одежду. Стань наполовину человеком, и я оближу тебя так же хорошо, как прежде
облизанный за всю твою жизнь". Затем он осыпал молодежь изобилием
того языка, который используется между деревенскими джентльменами, которые придерживаются
противоположных сторон вопроса; с частыми обращениями к нему с просьбой
приветствовать ту часть, которая обычно вводится во все споры
которые возникают среди низших слоев английского дворянства на
скачках, петушиных состязаниях и в других общественных местах. Намеки на эту часть
также часто делаются ради шутки. И здесь, я
полагаю, остроумие обычно понимается неправильно. На самом деле, оно заключается в
желая, чтобы другой поцеловал вашу а - за то, что вы только что пригрозили
ударить его; ибо я очень точно заметил, что никто никогда
не желает, чтобы вы ударили то, что принадлежит ему, и не предлагает поцеловать
эта часть в другой.

Точно так же может показаться удивительным, что среди многих тысяч подобных
приглашений, которые, должно быть, слышал каждый, кто беседовал с
деревенскими джентльменами, никто, я полагаю, никогда не видел
единственный случай, когда желание было удовлетворено; - замечательный
пример отсутствия у них вежливости; ибо в городе ничто не может быть более
обычнее, чем для лучших джентльменов проводить эту церемонию каждый день
перед своим начальством, ни разу не попросив об этой услуге
у них.

На все подобные остроты Джонс очень спокойно ответил: "Сэр, этот обычай может
возможно, отменить все другие обязательства, которые вы возложили на меня; но
есть одно, которое вы никогда не сможете отменить; и я не позволю вашим словам спровоцировать меня.
оскорбление в том, что я поднял руку на отца Софии".

При этих словах сквайр пришел в еще большее неистовство, чем прежде; так что
пастор попросил Джонса удалиться, сказав: "Вы видите, сэр, как
он waxeth гнева в вашей обители здесь; поэтому позволь мне молиться Тебе, чтобы ты не
медлить больше нельзя. Его гнев слишком сильно разожгли для вас коммуны
с ним в настоящее время. Вы лучше, поэтому, сделать вывод вашего визита,
и смотрите какие вопросы вы должны просить от вашего имени, чтобы некоторые другие
возможность".

Джонс принял этот совет с благодарностью, и тут же удалился. К
сквайру теперь вернулась свобода рук и самообладание настолько, что он смог
выразить некоторое удовлетворение по поводу ограничений, которые были наложены на
него; заявив, что он, несомненно, должен был вышибить ему мозги; и
добавив: "Было бы ужасно обидно, если бы человека повесили за
такое негодяй."

Теперь пастор начал торжествовать по поводу успеха своих миротворческих
усилий и приступил к чтению лекции против гнева, которая могла бы
возможно, скорее усилить, чем утихомирить эту страсть в некоторых
поспешных умах. Эту лекцию он обогатил множеством ценных цитат
из древних, особенно из Сенеки; который действительно так хорошо
справился с этой страстью, что никто, кроме очень разгневанного человека, не может читать его
без большого удовольствия и выгоды. Доктор завершил свою речь
знаменитой историей об Александре и Клите; но, как я нахожу, что
вошедший в мой общий список под названием "Пьянство", я не буду вставлять его сюда
.

Сквайр не обратил внимания ни на этот рассказ, ни, возможно, на все, что он
сказал; ибо он прервал его прежде, чем тот закончил, заказав
кружку пива; заметив (что, возможно, так же верно, как и любое другое
наблюдение за этой лихорадкой ума), что гнев делает человека сухим.

Едва сквайр сделал большой глоток, как возобновил
беседу о Джонсе и объявил о своем решении отправиться на следующий день
рано утром, чтобы познакомить мистера Олверти. Его друг был бы рад
отговаривал его от этого, руководствуясь простым мотивом добродушия; но его
отговорки не возымели никакого другого эффекта, кроме как вызвать шквал ругательств
и проклятия, которые сильно шокировали благочестивый слух Гибкого; но он
не осмелился протестовать против привилегии, на которую претендовал сквайр
как свободнорожденный англичанин. По правде говоря, пастор подчинился, чтобы угодить
своему вкусу за столом сквайра, за счет того, что время от времени ему приходилось страдать.
это насилие доносилось до его ушей. Он довольствовался мыслью, что он
не поощрял эту порочную практику и что сквайр не стал бы
тем более давать клятву, если он никогда не входил в его ворота. Однако,
хотя он не был виновен в плохих манерах, упрекая джентльмена в его собственном доме
, он косвенно расплатился с ним за кафедрой: что не имело,
действительно, благотворный эффект от проведения реформации в самом сквайре
; однако это до такой степени действовало на его совесть, что он очень строго применял законы
против других, и магистрат был
единственный человек в приходе, который мог безнаказанно ругаться матом.



Глава x.

В которой мистер Вестерн навещает мистера Олверти.


Мистер Олверти к этому времени удалился после завтрака со своим племянником, что ж
удовлетворен сообщением об успешном визите молодого джентльмена в
София (ибо он очень нужный матч, больше на счету молодого
женский персонаж, чем ее богатства), когда мистер Вестерн сломал покруче
в их, и без всякого стеснения начал следующим образом:--

"Вот, вы действительно проделали прекрасную работу! Ты воспитал
своего бастарда для благородной цели; не то чтобы я верил, что ты приложил к этому какую-либо руку.
то есть, как может сказать мужчина, намеренно: но есть
это прекрасный котлетный соус, приготовленный у нас дома. "Что может быть самым
имеет значение, мистер Вестерн? - спросил Олверти. - О, хватит об этом!
совесть: моя дочь влюбилась в твоего бастарда, вот и все.
но я не дам ей ни гроша, ни двадцатой части медяка.
варден. Я всегда думал, что получится, если вырастить ублюдка как
джентльмена и позволить ему разгуливать по домам вока. Это хорошо.
ун, до которого я не мог добраться: я бы лизнул уна; Я бы испортил его.
кошачий вопль; Я бы научил сына шлюхи возиться с мясом ради
его хозяин. Он никогда не получит ни кусочка мяса ни от меня, ни от варденов
чтобы купить это: если она согласится, ей достанется один халат. Я бы предпочел
передать свое уважение в фонд цинкинга, чтобы его можно было отправить
Ганновер развращает нашу нацию". "Я искренне сожалею", - кричит
Олверти. "Черт бы побрал вашу печаль, - говорит Вестерн. - Мне это пойдет на пользу"
когда я потеряю своего единственного ребенка, мою бедную Софи, это принесет мне много пользы.
была радостью моего сердца, надеждой и утешением моего века; но я
решил, что выставлю ее за дверь; она будет просить милостыню, умирать с голоду,
и гнить на улицах. Ни единого хэпени, ни единого хэпени она никогда не увидит
хэ из моих. Сукин сын всегда умел найти зайца.
сидел, и будь он проклят: я и не подозревал, за какой кошкой он присматривал.
но это будет худшее, что он когда-либо видел в своей жизни. Она будет
не лучше падали: шкура с нее - это все, что у него останется, и зу
ты можешь сказать мне ". "Я в изумлении," вопли Олверти, "на что вы
скажите, после того, что произошло между моим племянником и молодой леди нет
больше назад, чем вчера." "Да, сэр, - ответил Вестерн, - именно
после того, что произошло между вашим племянником и ней, все дело
вышел. Не успел мистер Блайфил уйти, как сын шлюхи
заходил, пошатываясь, по дому. Совсем не думал, когда я любил
он для спортсмена, что он был все время с браконьерством после моего
дочь". "Право же, - говорит Олверти, - я мог бы пожелать, чтобы вы этого не делали"
давали ему так много возможностей с ней; и вы должны отдать мне должное
, признав, что я всегда был против того, чтобы он оставался
так много всего было в вашем доме, хотя, признаюсь, у меня и в мыслях не было ничего подобного.
"Боже мой, - восклицает Вестерн, - кто бы мог подумать? Что за
какого дьявола она должна была с этим делать? Он приехал туда не для того, чтобы ухаживать за ней; он
приехал туда, чтобы поохотиться со мной ". "Но возможно ли было, - говорит Олверти,
- чтобы вы никогда не заметили никаких признаков любви между ними, когда
вы так часто видели их вместе?" "Никогда в жизни, как я надеюсь"
спастись, - восклицает Вестерн. - "Я даже не видел, чтобы он целовал ее за всю мою жизнь.
и он был так далек от того, чтобы ухаживать за ней, скорее, был более
в компании она была молчалива больше, чем в любое другое время; а что касается девушки
, она всегда была менее вежлива с н, чем с любым молодым человеком, который приходил
к дому. Что касается этого, то меня обмануть не легче, чем кого-либо другого.
Я бы не хотел, чтобы ты так думал, сосед. Олверти
едва удержался от смеха, услышав это; но он решил совершить над собой
насилие; ибо он прекрасно знал человечество и был слишком
воспитан и добродушен, чтобы оскорбить сквайра в его теперешнем состоянии.
обстоятельства. Затем он спросил Вестерна, что бы он хотел, чтобы тот сделал в этом случае
. На что другой ответил: "Что он хотел бы, чтобы он сделал это".
держите негодяя подальше от своего дома, и что он пойдет и запрет
девчонка, потому что он решил заставить ее выйти замуж за мистера Блайфила, несмотря на
ее зубы. Затем он пожал Блайфилу руку и поклялся, что у него не будет
другого зятя. Вскоре после этого он откланялся; сказав
в его доме был такой беспорядок, что ему необходимо было спешить
домой, чтобы позаботиться о том, чтобы его дочь не ускользнула от него; и
что касается Джонса, он поклялся, что если поймает его у себя дома, то получит квалификацию
он будет баллотироваться на "мерин".

Когда Олверти и Блайфил снова остались вдвоем, между ними воцарилось долгое молчание
все это время молодой джентльмен заполнял
со вздохами, которые происходили отчасти от разочарования, но больше от
ненависти; ибо успех Джонса был для него гораздо более тяжел, чем
потеря Софии.

Наконец дядя спросил его, что он намерен делать, и он
ответил следующими словами: "Увы! сэр, можно вопрос
какой шаг любовник будет принять, когда причина и увлечений разных
стороны? Я боюсь, что это слишком уверен, что он будет, в этой дилемме, всегда
следите за последней. Разум подсказывает мне, бросить все мысли
женщина, которая ставит ее привязанности к другому; страсть велит мне надежду
возможно, со временем она изменит свои склонности в мою пользу. Здесь, однако, я
предполагаю, что может быть выдвинуто возражение, на которое, если бы на него нельзя было дать исчерпывающего
ответа, это полностью удержало бы меня от любого дальнейшего преследования. Я имею в виду
несправедливость попытки вытеснить другого в сердце, которым он
, кажется, уже владеет; но решительная решимость мистера
Вестерна показывает, что в данном случае я, поступая таким образом, буду способствовать
счастье каждой стороны; не только родителя, который, таким образом,
будет спасен от высшей степени несчастья, но и обоих
другие, которые должны быть уничтожены этим матчем. Леди, я уверен, будет
разорена во всех смыслах; ибо, помимо потери большей части своего собственного
состояния, она будет не только замужем за нищим, но и маленьким
состояние, которое ее отец не сможет удержать от нее, будет растрачено впустую
на ту девку, с которой, я знаю, он все еще общается. Нет, это
пустяк; ибо я знаю, что он один из худших людей в мире; ибо
если бы мой дорогой дядя знал то, что я до сих пор старался скрыть,
должно быть, он уже давно бросил столь распутного негодяя. "Как?" - спросил я
Олверти: "Сделал ли он что-нибудь худшее, чем я уже знаю? Скажи мне,,
Умоляю тебя?" "Нет", - ответил Блайфил. "Теперь это в прошлом, и, возможно, он
возможно, раскаялся в этом". "Я приказываю тебе, по твоему долгу", - сказал
Олверти: "чтобы сказать мне, что вы имеете в виду". "Вы знаете, сэр", - говорит Блайфил,
"Я никогда не ослушивался вас; но я сожалею, что упомянул об этом, поскольку это может
теперь выглядеть как месть, тогда как, слава Богу, такого мотива никогда не было
проник в мое сердце; и если ты обязываешь меня открыть это, я должен быть им.
он просит у тебя прощения". "У меня не будет никаких условий", - сказал он.
Олверти ответил: "Я думаю, что проявил по отношению к нему достаточно нежности
и, возможно, даже больше, чем вы должны благодарить меня". "Действительно, больше,
Боюсь, он того не заслуживал, - восклицает Блайфил, - ибо в самый день вашей
величайшей опасности, когда я и вся семья были в слезах, он наполнил
дом буйством и развратом. Он пил, и пел, и ревел;
и когда я мягко намекнул ему на непристойность его поступков, он
пришел в ярость, выругался, назвал меня негодяем и
ударил меня". "Как! - восклицает Олверти. - Он посмел ударить вас?" "Я
конечно, - восклицает Блайфил, - я давным-давно простил его за это. Хотел бы я, чтобы я
мог так же легко забыть его неблагодарность к лучшему из благодетелей; и
но даже это, я надеюсь, вы простите ему, поскольку он должен был
определенно, он был одержим дьяволом: в тот самый вечер, когда мистер
Thwackum и я гуляем в полях, и радуясь
хорошие симптомы, которые тогда впервые начали себя осознавать, мы
к несчастью видел, как он занимается с девкой в порядке, не подходят для
упоминается. Мистер Тваком, проявляя больше смелости, чем благоразумия, подошел к
кричу на него, когда (я, к сожалению, это), он упал на достойный человек,
и били так зверски, что я хочу, он может еще восстановить
синяки. Не обошлось и без моей доли последствий его злобы,
когда я пытался защитить своего наставника; но это я давно знаю.
прощен; более того, я уговорил мистера Твакома простить и его тоже и
не сообщать вам тайну, которая, как я опасался, могла оказаться для него роковой.
А теперь, сэр, поскольку я неосмотрительно обронил намек на это дело,
и ваши приказы обязали меня выяснить все до конца, позвольте мне
заступиться за тебя за него." "О дитя! - сказал Олверти. - Я не знаю.
должен ли я осуждать или аплодировать твоей доброте, скрывающей такое
виллани, минуточку: но где же мистер Твакам? Не то чтобы я хотел какого-либо
подтверждения тому, что вы говорите; но я изучу все доказательства по
этому делу, чтобы оправдать перед миром тот пример, который я решил показать
из такого монстра ".

Послали за Твакомом, и вскоре он появился. Он подтвердил
все обстоятельства, которые изложил другой; более того, он предъявил запись
на своей груди, где сохранился почерк мистера Джонса
очень разборчиво черным по синему. В заключение он заявил мистеру
Олверти, что он давно должен был сообщить ему об этом деле,
если бы мистер Блайфил не помешал ему самым серьезным вмешательством.
"Он, - говорит он, - превосходный юноша, хотя такое прощение
врагов заводит дело слишком далеко".

На самом деле Блайфил приложил немало усилий, чтобы переубедить пастора,
и предотвратить открытие в то время; для чего у него было много
причин. Он знал, что умы людей склонны смягчаться, и
болезнь освобождает их от обычной суровости. Кроме того, он воображал, что
что, если история была рассказана, когда факт был совсем недавним, и
врач, работающий в доме, который, возможно, раскрыл настоящую правду,
он никогда не сможет придать ей тот злонамеренный оборот, который он
намеревался. И снова он решил отложить это дело до тех пор, пока
неосмотрительность Джонса не вызовет дополнительных жалоб; ибо он
думал, что совокупный вес многих фактов, свалившихся на него вместе,
это, скорее всего, раздавило бы его; и поэтому он ждал какой-нибудь возможности
подобной той, которую сейчас любезно предоставила фортуна
его. Наконец, сохраняющаяся с Thwackum скрыть делом
время он знал, что он должен подтвердить свое мнение о его дружбе с Джонсом,
что он сильно трудился, чтобы создать у Мистера Олверти.



Глава xi.

Короткая глава, но содержащая достаточно материала, чтобы произвести впечатление на
добродушного читателя.


В обычае мистера Олверти было никогда никого не наказывать, даже в порыве гнева не прогонять
слугу. Поэтому он решил отложить вынесение
приговора Джонсу до полудня.

Бедный молодой человек, как обычно, присутствовал за обедом, но сердце его было слишком
слишком нагруженный, чтобы позволить ему поесть. Его горе тоже было изрядным.
усугублялось недобрыми взглядами мистера Олверти; из чего он заключил
что Вестерн узнал обо всем, что произошло между ним и Софией.;
но, как в истории г-н Blifil, он не имел ни малейшего опасения; для
большей частью он был полностью невиновен, а для остатка,
как он простил и забыл он сам, так он и не подозревал, не
воспоминание о другой стороне. Когда обед закончился и слуги
удалились, мистер Олверти начал разглагольствовать. Он изложил в длинной
речь, о многих беззакониях, в которых был виновен Джонс,
особенно о тех, которые были выявлены этим днем; и в заключение
сказал ему, "Что если он не сможет снять с себя обвинение, он
было решено навсегда лишить его зрения".

Много неудобств сопутствовало бедному Джонсу в его защите; более того,
в самом деле, он едва ли сознавал свое обвинение, ибо, как мистер Олверти, в
рассказывая о пьянстве и т. Д., Пока он лежал больной, из скромности умолчал
обо всем, что касалось конкретно его самого, что действительно
в основном и составляло преступление; Джонс не мог отрицать обвинение.
Сердце его, к тому же, уже было почти разбито; и дух его был так
подавлен, что он ничего не мог сказать в свое оправдание; но признал
целое и, как преступник в отчаянии, взмолился о милосердии;
в заключение: "Хотя он должен признать себя виновным во многих глупостях
и непреднамеренностях, он надеялся, что не сделал ничего такого, что могло бы заслужить то, что
стало бы для него величайшим наказанием в мире".

Олверти ответил: "Что он уже слишком часто прощал его из
сострадания к его молодости и в надежде на его исправление: что теперь он
обнаружил, что тот был покинутым негодяем, и это было бы преступлением
в любом человеке, которого нужно поддерживать и ободрять. Нет, - сказал ему мистер Олверти,
"ваша дерзкая попытка украсть юную леди призывает меня к тому, чтобы
оправдать свою репутацию, наказав вас. Мире, уже
осудил отношении я показал вам, возможно, кажется, с некоторым цветом
по крайней мере, юстиции, что я потворствовать столь низменным и варварским в
действие-действие, которое вы должны были знать мое негодование: и
что, у вас есть какие-либо опасения за свою легкость и честь, а также для
мою дружбу, вы никогда бы не подумал выполнять. Тьфу на
это, молодой человек! действительно, там не хватает каких-либо наказаний, равную
преступлений, и мне трудно думать себя оправданным в том, что я сейчас
собирается одарить вас. Однако, поскольку я воспитал тебя как собственного ребенка
, я не выставлю тебя голой на всеобщее обозрение. Поэтому, когда вы откроете
эту газету, вы найдете кое-что, что может позволить вам,
при усердии, честно зарабатывать на жизнь; но если вы воспользуетесь этим для
худших целей, я не буду считать себя обязанным снабжать вас
далее, будучи полон решимости с этого дня и впредь больше не разговаривать
с тобой ни при каких обстоятельствах. Я не могу не сказать, что нет ничего в
вашем поведении, что меня возмущает больше, чем ваше жестокое обращение с этим хорошим
молодым человеком (имеется в виду Блайфил), который вел себя с такой нежностью
и честь по отношению к тебе".

Эти последние слова были дозе слишком горький, чтобы быть проглоченной. А
потоки слез теперь хлынули из глаз Джонса, и каждый факультет
речь и движения, казалось, оставили его. Прошло некоторое время, прежде чем
он смог подчиниться безапелляционному приказу Олверти удалиться;
что он, наконец, и сделал, предварительно страстно поцеловав ему руки
трудно поддаться влиянию и так же трудно поддаться описанию.

Читатель, должно быть, очень слаб, если, когда он рассматривает свет, в котором
Затем Джонс предстал перед мистером Олверти, он должен винить суровость своего приговора
. И все же вся округа, то ли из-за этой слабости, то ли
из каких-то худших побуждений, осудила эту справедливость и строгость как
высшую жестокость. Более того, те самые люди, которые раньше осуждали
хорошего человека за доброту и нежность, проявленные к незаконнорожденному (его собственному,
по общему мнению), теперь столь же громко кричали против
поворачивая своего собственного ребенка вне дома. Женщины были особенно
единодушно приняв на себя роль Джонса, и подняли больше историй на
повод у меня есть комната, в этой главе, чтобы присесть.

Нельзя упускать из виду одну вещь: в своих порицаниях по этому поводу
никто никогда не упоминал сумму, содержащуюся в документе, который
Олверти дал Джонсу не менее пятисот фунтов; но
все согласились, что его отослали без гроша в кармане, а некоторые говорили, что голым, из
дома его бесчеловечного отца.



Глава xii.

Содержащий любовные письма и т. Д.


Джонсу было приказано немедленно покинуть дом и сказано, что его
одежда и все остальное должны быть отправлены ему туда, куда он их прикажет
.

Соответственно, он отправился в путь и прошел больше мили, не оглядываясь и
действительно, едва ли понимая, куда идет. Наконец ему попался небольшой ручеек
преградив путь, он бросился на берег; и при этом
не смог удержаться, чтобы не пробормотать с некоторым возмущением: "Конечно, мой отец
ты не откажешь мне в этом месте для отдыха!"

Здесь он вскоре впал в самые жестокие мучения, рвал на себе волосы
из своей головы и используя большинство других действий, которые обычно сопровождают
приступы безумия, ярости и отчаяния.

Когда он таким образом выплеснул первые эмоции страсти, он
начал понемногу приходить в себя. Теперь его горе приняло другой оборот,
и проявлялось более мягко, пока он, наконец, не остыл.
достаточно, чтобы урезонить свою страсть и обдумать, какие шаги
следует предпринять в его плачевном состоянии.

И теперь великое сомнение заключалось в том, как поступить по отношению к Софии.
Мысли о том, чтобы оставить ее, почти разрывали его сердце на части; но
рассмотрение низводя ее до разорения и нищеты по-прежнему мучил его, если
возможно, больше; и если неистовым желанием владеть ею человеку
мог бы вызвать его, чтобы слушать одну минуту альтернативы, еще
он отнюдь не был уверен в ее резолюции потакать его желаниям по
такой высокий расход. Негодование мистера Олверти и вред, который он
должен нанести своему спокойствию, решительно возражали против этого последнего; и, наконец,
очевидная невозможность его успеха, даже если бы он пожертвовал
все эти соображения пришли ему на помощь; и таким образом
честь, наконец, подкрепленная отчаянием, благодарностью к своему благодетелю
и настоящей любовью к своей возлюбленной, взяла верх над жгучим желанием,
и он решил скорее расстаться с Софьей, чем преследовать ее до самой гибели.

Любому, кто этого не испытывал, трудно представить, какое сияющее
тепло наполнило его грудь при первом созерцании этой
победы над своей страстью. Гордость льстили ему так приятно, что его
ум может заняться совершенное счастье; но это было только сиюминутное:
София вскоре вернулся к своей фантазии, и развеяли радость его
торжествуй с не менее горькими муками, какие должен испытывать добродушный генерал
когда он осматривает кровоточащие груды, ценой крови которых
он приобрел свои лавры; ибо тысячи нежных идей лежат в основе
убит на глазах у нашего завоевателя.

Решив, однако, следовать по пути этой гигантской чести, как называет это
поэт-гигант Ли, он решил написать прощальное
письмо Софии; и соответственно направился в дом неподалеку,
где, будучи снабжен надлежащими материалами, он написал следующее:--

 "МАДАМ",

 "Когда вы размышляете о ситуации, в которой я пишу, я уверен, что ваше
 добродушие простит любую непоследовательность или абсурдность, которые содержатся в моем письме
 ; ибо все здесь исходит из сердца, настолько полного,
 что ни один язык не может выразить его веления.

 "Я решил, мадам, повиноваться вашим приказам и бежать навсегда
 от вашего дорогого, вашего прекрасного взора. Воистину, эти приказы жестоки.;
 но это жестокость, исходящая от судьбы, а не от моей Софии.
 Судьба сделала необходимым, необходимым для твоего спасения,
 забыть, что на свете был такой негодяй, как я.

 "Поверь мне, я не стал бы намекать тебе на все мои страдания, если бы я
 представляла, что это может защитить ваши уши. Я знаю доброту
 и нежность сердца, и не давая вам ни одного из
 те боли, которые вы всегда чувствуете себя несчастным. О, пусть ничто из того,
 что ты услышишь о моей тяжелой судьбе, не вызовет ни малейшего беспокойства.;
 ибо после потери тебя все для меня пустяк.

 "О София! тяжело расставаться с тобой; еще труднее желать тебя
 забыть меня; но самая искренняя любовь обязывает меня и к тому, и к другому. Простите меня за то, что я
 полагаю, что любое воспоминание обо мне может вызвать у вас беспокойство; но если
 Я так восхитительно несчастен, пожертвуй мной любым способом для твоего облегчения.
 Думаю, я никогда не любил тебя; или думаешь, что действительно, как мало я заслуживаю тебя;
 и научиться презирать меня за предположение, которое никогда не может быть слишком
 жестоко наказаны.--Я не могу сказать больше.--Пусть ангелы-хранители
 хранят вас вечно!"

Теперь он шарил по карманам в поисках воска, но не нашел его, как, впрочем, и
вообще ничего другого; ибо, по правде говоря, в своем безумном
настроении он выбросил из себя все, и среди прочего, свою
записная книжка, которую он получил от мистера Олверти, которую у него
никогда не открывавшийся и который сейчас впервые всплыл в его памяти.

Дом снабдил его для этой цели облаткой,
которой, запечатав письмо, он поспешно вернулся к ручью
, чтобы поискать вещи, которые он там потерял. В
своем пути он встретил своего старого знакомого Черного Георга, который искренне соболезновали с
на его несчастье, ибо это уже достигла его ушей, и
ведь у всех соседей.

Джонс познакомил егерь со своей утратой, и он так быстро пошел
вернулся с ним к ручью, где они обыскали каждый пучок травы в
на лугу, где Джонс не был, как и там, где он был; но
все напрасно, потому что они ничего не нашли; ибо, действительно, хотя
вещи были тогда на лугу, они не стали обыскивать единственное место
где они были сложены; а именно, в карманах упомянутого Джорджа;
ибо он незадолго до этого нашел их и, к счастью, будучи осведомлен об их
ценности, очень бережно сохранил их для собственного использования.

Лесничий, проявивший столько усердия в поисках потерянных вещей
, как будто надеялся их найти, пожелал, чтобы мистер Джонс вспомнил
если бы его не было ни в каком другом месте: "Конечно, - сказал он, - если бы вы
потеряли их здесь так недавно, вещи, должно быть, все еще были здесь; ибо
это очень неподходящее место для того, чтобы кто-нибудь прошел мимо ". И это действительно так
была большая трагедия, что он сам прошел через это поле,
для того, чтобы прокладывать провода за зайцами, с которой он должен был поставить
мясную лавку в баню на следующее утро.

Джонс сейчас передал все надежды на восстановление своей потере, и почти все
мысли о ней, и, повернувшись к Черной Джордж, спросил его
на полном серьезе, если бы он сделал ему наибольшую пользу в мире?

Джордж ответил с некоторым колебанием: "Сэр, вы знаете, что можете приказывать
мне все, что в моих силах, и я искренне желаю, чтобы это было в моих силах
оказать вам любую услугу". На самом деле, этот вопрос ошеломил его, потому что он
продавая дичь, скопил довольно приличную сумму денег на службе у мистера Вестерна
и боялся, что Джонс захочет занять какую-нибудь мелочь
о нем; но вскоре он был избавлен от своего беспокойства, поскольку его
попросили передать письмо Софии, что он с большим удовольствием
пообещал сделать. И действительно, я полагаю, что есть мало милостей, которые он
не стал бы с радостью делиться с мистером Джонсом; ибо он испытывал к нему столько
благодарности, сколько мог, и был честен, как обычно бывают честны люди, которые любят
деньги больше, чем что-либо другое во вселенной.

Миссис честь была одобрена обеими надлежащим способов
письмо должно проходить в Софии. Потом они расстались; лесничий
вернулся домой мистер вестерн, а Джонс пошел в кабачке на половину
расстояние в одну милю, чтобы дождаться возвращения своего посланца.

Как только Джордж вернулся домой к своему хозяину, он встретился с миссис
Хонор; которой, предварительно выслушав ее несколькими предыдущими
вопросы, он передал письмо для своей госпожи, и получил в
это же время еще от нее, для мистера Джонса, который сказал ему честь
она провела весь тот день в ее лоно, и начал отчаяние
найти любых средств его доставки.

Егерь вернулся поспешно и радостно к Джонсу, который, обладая
получил письмо Софии от него, мгновенно удалился, и с нетерпением
раскрыв его, прочитал следующее:--

 "Сэр,

 "Невозможно выразить, что я почувствовал с тех пор, как увидел тебя. Ты
 подчинился из-за меня таким жестоким оскорблениям со стороны моего отца,
 лежит у меня под обязательство, что я буду когда-либо иметь. Как вы понимаете его
 характер, я прошу вас, ради меня, не его. Жаль, что у меня какие-либо
 комфорт для отправки вам; но верить, что ничего, кроме последнего
 насилие никогда не подам руку или сердце, где вам будет жалко
 чтобы увидеть их наделили".

Джонс читать это письмо сто раз, и поцеловал ее ста
раза чаще. Его страсть теперь все нежные желания вернуться в
его разум. Он раскаивался в том, что написал Софье так, как мы видели выше
; но еще больше он раскаивался в том, что воспользовался паузой
о том, что его посланник не написал и не отправил письмо мистеру
Олверти, в котором он честно обещал и обязал себя
оставить все мысли о своей любви. Однако, когда к нему вернулись холодные размышления
, он ясно увидел, что его чемоданчик не был ни починен, ни
изменен заказом Софии, разве что для того, чтобы дать ему некоторое представление о
надеяться, исходя из ее постоянства, на какой-нибудь благоприятный случай в будущем. Поэтому он
принял решение и, простившись с Черным Джорджем,
отправился в городок, расположенный примерно в пяти милях от него, куда он и стремился
Мистеру Олверти, если он не пожелает отменить свой приговор, отправить его
вещи за ним.



Глава xiii.

Поведение Софии в данном случае; которое никто из представителей ее пола
не осудит, поскольку они способны вести себя подобным образом. И
обсуждение сложного вопроса в суде совести.


София провела последние двадцать четыре часа не самым желанным образом
. На протяжении большей части из них ее развлекала ее тетя
поучениями о благоразумии, рекомендуя ей пример из жизни
вежливого мира, где любовь (так сказала добрая леди) в настоящее время
полностью осмеянный, и где женщины рассматривают брак, как и мужчины
государственные учреждения, пользующиеся доверием, только как средство сколотить состояние,
и продвинуться в мире. Комментируя какой текст
Миссис Вестерн демонстрировала свое красноречие в течение нескольких часов.

Эти прозорливые лекции, хотя мало подходили либо на вкус или
однако наклона Софии, было менее утомительным, чем свое собственное
мысли, которые легли в развлекательных ночи, во время которой она
ни разу не закрыла глаза.

Но хотя она не могла ни заснуть, ни отдохнуть в своей постели, все же, не имея
призвание от него, она там нашла своего отца на его возвращение
от Олверти, который не был до десяти часов утра.
Он поднялся прямо к ней в квартиру, открыл дверь и, увидев, что она
не встала, воскликнул: "О! значит, ты в безопасности, и я решил сохранить
тебя такой". Затем он запер дверь и передал ключ Хонор,
предварительно возложив на нее строжайшие обязанности с большими обещаниями
награды за ее верность и самыми ужасными угрозами наказания в
на случай, если она предаст ее доверие.

Приказ Хонор состоял в том, чтобы не позволять своей госпоже выходить из нее.
номер не авторитет сам Сквайр, и не пускать никого, чтобы
ее, кроме него и ее тетей; но она была сама не смогла присутствовать на ее с
независимо от Софии довольна, за исключением только перо, чернила и бумага, из которых она
было запрещено использовать.

Сквайр приказал своей дочери одеться и присутствовать при нем за
обедом; она подчинилась; и, просидев обычное время, была снова
отведена в свою тюрьму.

Вечером надзирательница Хонор принесла ей письмо, которое она
получила от егеря. Софья внимательно прочла его два или
три раза, а затем бросилась на кровать и разразилась рыданиями.
поток слез. Миссис Хонор выразила крайнее изумление по поводу такого поведения своей госпожи.
она также не могла удержаться от горячей просьбы
узнать причину этой страсти. Софья некоторое время ничего не отвечала.
затем, внезапно вскочив, схватила свою служанку за руку и
воскликнула: "О честь! Я погибла". "Запрещаю жениться!" - кричит Хонор. "Я бы хотела, чтобы
письмо было сожжено до того, как я доставила его вашей светлости. Я
знаете, я думал, что это утешило бы ла'ship, или я бы
увидел его у дьявола, прежде чем я бы его не тронул"."Почитай", - говорит
София, "ты хорошая девушка, и тщетно пытаться скрывать от тебя мою слабость.
Я отдала свое сердце мужчине, который
он оставил меня." "А мистер Джонс, - ответила горничная, - такой ли
вероломный человек?" "Он оставил меня", - говорит Софья, "навсегда
в том письме. Нет, он упросил меня, чтобы забыть его. Он мог
нужные, что если бы он любил меня? Могла ли ему прийти в голову такая мысль?
Мог ли он написать такое слово? "Нет, конечно, мэм", - восклицает
Хонор. "и, конечно, если лучший мужчина в Англии возжелает меня
чтобы забыть его, я бы поверила ему на слово. Выходи замуж, приезжай! Я уверен,
ваше сиятельство оказали ему слишком много чести, чтобы когда-либо думать о нем;
молодая леди, которая может сделать свой выбор из всех молодых людей в стране
. И, конечно, если я могу быть настолько самонадеянным, чтобы высказать свое
плохое мнение, есть молодой мистер Блайфил, который, кроме того, он приехал
от честных родителей, и будет одним из величайших оруженосцев в округе.
безусловно, по моему скромному мнению, он красивее и
наполовину более вежливый человек; и, кроме того, он молодой джентльмен с
трезвый характер, и который может бросить вызов любому из соседей, сказав, что у него черный глаз
; он не следует за грязными шлюхами, и никаких ублюдков нельзя подкладывать
к его двери. Забудьте о нем, в самом деле! Я благодарю Небеса, что я сама не настолько расстроена
в своих последних молитвах, чтобы позволить какому-то мужчине просить меня забыть его
дважды. Если бы лучшее, на что способен тот, кто носит голову, заключалось в том, чтобы пойти и предложить
сказать мне такое оскорбительное слово, я бы никогда не согласилась составить ему компанию
впоследствии, если бы в королевстве был другой молодой человек. И как я
была такая поговорка, безусловно, есть-это молодой мистер Blifil"."Имя не его
отвратительное имя, - плачет София. "Нет, мэм, - говорит Хонор, - если он не нравится вашей
светлости, то есть более веселые и красивые молодые люди, которые
ухаживали бы за вашей светлостью, будь у них хоть малейшее поощрение. Я
не верю, что в этом графстве или в
соседних есть молодой джентльмен, который, если бы ваша светлость только сделали вид, что у вас есть намерение
к нему, не стал бы приходить для того, чтобы делать свои предложения напрямую ". "Какой
негодяйкой ты меня воображаешь, - восклицает София, - оскорбляя мои уши
подобной чепухой! Я ненавижу все человечество". - Нет, чтобы быть уверенным, мэм.
ответила Хонор: "У вашей светлости было достаточно, чтобы наесться ими досыта
. Подвергнуться дурному обращению со стороны такого бедного, подлого ублюдка
". - "Придержи свой богохульный язык, - кричит София. - Как ты смеешь
упоминать его имя с неуважением в моем присутствии? Он плохо обращался со мной? Нет, его
бедное кровоточащее сердце пострадало больше, когда он написал эти жестокие слова, чем
мое от их прочтения. О! он воплощение героической добродетели и ангельской доброты.
доброта. Мне стыдно за слабость моей собственной страсти, за то, что я обвиняю
то, чем я должен восхищаться. О, Честь! он заботится только о моем благе
. Ради интереса он приносит в жертву и себя, и меня. В
опасение погубить меня привело его в отчаяние". "Я очень
рад", - говорит честь: "чтобы слышать твой Ла'ship принимает на ваш
рассмотрения; ибо, чтобы быть уверенным, он должен быть не меньше, чем разорение
дайте вашему разуму, чтобы тот, который выставили за дверь, и не стоит
фартинг в мире". - Выставили за дверь! - торопливо восклицает София.:
- как! что ты имеешь в виду? - Ну, разумеется, мэм, мой хозяин не успел
рассказать сквайру Олверти о том, что мистер Джонс предложил заняться
любовью с вашей светлостью, как сквайр раздел его совершенно догола и
выставили его за дверь! "Ха!" - восклицает София. - "Я была проклята,
жалкая причина его гибели! Выставили голой за дверь! Вот,
Хонор, возьми все деньги, которые у меня есть; сними кольца с моих пальцев.
Вот, мои часы: отнеси ему все. Иди и найди его немедленно". "Ради всего Святого,
мэм, - ответила миссис Хонор, - подумайте, если мой хозяин
пропустит что-нибудь из этого, мне придется отвечать за это.
Поэтому позвольте мне просить вашу светлость не расставаться с вашими часами и
драгоценностями. Кроме того, денег, я думаю, хватит с избытком; и
что касается этого, то мой хозяин никогда ничего не узнает об этом". "Вот,
тогда, - восклицает София, - возьми все, что у меня есть, до последнего фартинга, найди его
немедленно и отдай это ему. Иди, иди, не теряй ни минуты".

Миссис Хонор удалилась, как было приказано, и, найдя Черного Джорджа
внизу, вручила ему кошелек, в котором было шестнадцать
гиней, что, по сути, было всем запасом Софии; ибо, хотя ее
отец был очень щедр к ней, она была слишком щедра, чтобы быть богатой.

Черный Джордж, получив кошелек, направился к пивной.
но по дороге ему пришла в голову мысль, не следует ли ему
не задерживать эти деньги дополнительно. Совесть, однако, сразу
начатые в это предложение, и начал укорять его неблагодарность
со своим благодетелем. На это его алчность ответила, что его совесть
должна была подумать об этом раньше, когда он лишал бедного Джонса
его 500 фунтов стерлингов. Что, спокойно согласился в том, что было так много
большее значение, оно абсурдно, если не сказать лицемерие,
влияют какие-либо сомнения на этот пустяк. В ответ на это Совесть, подобно
хорошему юристу, попыталась провести различие между абсолютным нарушением
доверие, как здесь, где товары были доставлены, и чуть-чуть сокрытие
из того, что было найдено, как и в первом случае. Алчность в настоящее время отнеслась к
этому с насмешкой, назвала это отличием без различия и
абсолютно настаивала на том, что, когда однажды все претензии на честь и
добродетель были отброшены в каком-либо одном случае, прецедента не было
за то, что прибегнул к ним во второй раз. Короче говоря, бедняжка
Совесть, безусловно, потерпела поражение в споре, но не Страх
пришел ей на помощь и очень настойчиво убеждал, что настоящая
различие между этими двумя действиями заключалось не в разных
степенях чести, а в безопасности: для этого сокрытие 500 фунтов стерлингов было
делом очень небольшого риска; тогда как задержание шестнадцати
гинеи подвергались величайшей опасности быть обнаруженными.

Благодаря дружеской помощи Страха Совесть одержала полную победу
в сознании Черного Джорджа и, сделав ему несколько комплиментов
по поводу его честности, заставила его передать деньги Джонсу.



Глава xiv.

Короткая глава, содержащая короткий диалог между сквайром Вестерном
и его сестрой.


Миссис Вестерн весь тот день была по делам за границей. Сквайр встретил ее
когда она возвращалась домой; и когда она спросила о Софии, он сообщил
что обеспечил ей достаточную безопасность. "Она заперта в
комнате, - кричит он, - и ключ от нее у Хонор". Как его взгляды были полны
в огромной мудростью и проницательностью, когда он отдал свою сестру этом
информация, вполне вероятно, он ожидал аплодисментов от нее
то, что он сделал; но как он был разочарован, когда, с наиболее
пренебрежительное аспект, она воскликнула: "Конечно, брат, ты самый слабый из
все мужчины. Почему вы не доверяете мне управление моим
племянница? Зачем вам вмешиваться? У вас сейчас перечеркнула все то, что у меня есть
проводите дыхание в порядок привести. Пока я
пытался внушить ей принципы благоразумия, ты
провоцировал ее отвергнуть их. Английские женщины, брат, я благодарю небеса,
не рабы. Мы не должны быть заперты, как в испанском и итальянском языках
жен. Мы имеем такое же право на свободу, как себя. Мы должны быть
убежден, только разумом и убеждением, а не регулируется силой. Я
Повидал мир, брат, и знаю, какие аргументы использовать.;
и если бы твое безрассудство не помешало мне, я бы уговорил ее
вести себя в соответствии с теми правилами благоразумия и осмотрительности, которым я
когда-то научил ее". "Чтобы быть уверенным", - сказал Сквайр, "я всегда в
неверной". "Брат, - ответила леди, - ты не ошибаешься,
если только ты не вмешиваешься в дела, находящиеся за пределами твоего понимания. Вы должны
согласиться, что я повидал почти весь мир; и я был бы счастлив за свою
племянницу, если бы ее не забрали из-под моей опеки. Именно живя в
доме с вами, она усвоила романтические представления о любви и
вздор. - Надеюсь, вы не воображаете, - восклицает сквайр, - что я
научил ее чему-нибудь подобному. "Твое невежество, брат", - возразила она,
"как сказал великий Мильтон, почти лишает меня терпения".[*] "Черт возьми!
Милтон! - ответил сквайр. - Если бы у него хватило наглости сказать это мне в лицо.
Я бы дал ему в морду, хотя он никогда не был таким великим человеком.
Терпение! Если уж на то пошло, сестра, у меня больше возможностей проявить
терпение, чтобы меня использовали как школьника-переростка, каким я и являюсь для тебя. Неужели
ты думаешь, что ни у кого нет понимания, если он не был на
суд. Чума! мир и в самом деле пришел к прекрасному концу, если мы все такие
дураки, за исключением кучки круглоголовых и ганноверских крыс. Чума! Я надеюсь,
настанут времена, когда мы выставим их дураками, и каждый мужчина
будет наслаждаться своим. Вот и все, сестра; и каждый мужчина будет наслаждаться своим
собственным. Я надеюсь Зее, сестра, до Ганновера, крысы съедают все
наши мозоли, и оставили нам ничего, кроме turneps питаться."--"Я протестую,
брат", - кричит она, - "сейчас у тебя за гранью моего понимания. Твой
жаргон турнепсов и ганноверских крыс мне понятен идеально
неразборчиво". - "Я полагаю, - кричит он, - вам не хочется их слушать;
но интересы страны могут рано или поздно преуспеть при всем этом
". - "Я бы хотела, - ответила леди, - чтобы вы немного подумали о своем
интересы дочери; ибо, поверьте мне, она в большей опасности, чем вся нация.
- "Только что, - сказал он, - вы упрекнули меня за то, что я думал о ней,
и хотел бы оставить ее вам". - "И если вы пообещаете больше не вмешиваться"
- ответила она, - "Я сделаю это из уважения к моей племяннице.
беритесь за дело". - "Что ж, тогда сделайте это, - сказал сквайр, - для вас
знай, я всегда соглашался, что женщинами лучше всего управлять ".

 [*] Читатель, возможно, утратит собственное терпение, если поищет
 это в Мильтоне.]

Затем миссис Вестерн удалилась, пробормотав что-то с презрением,
касающееся женщин и управления страной. Она немедленно
отправилась в квартиру Софии, которая теперь, после дня
заключения, снова была освобождена из своего плена.




КНИГА VII.

СОДЕРЖИТ ТРИ ДНЯ.



Глава i.

Сравнение мира и сцены.


Мир часто сравнивали с театром; и многие серьезные
писатели, а также поэты рассматривали человеческую жизнь как великую
драма, походя, почти в каждом частности, scenical
представлений, которые Thespis сначала сообщил, что он изобрел, и
который с тех пор получил столько одобрения и восхищения в
все вежливые стран.

Эта мысль и была до сих пор, и это стало настолько общим, что
несколько слов собственно к театру, и которые были в первых
в переносном смысле-применительно к миру, теперь без разбора и
буквально сказано так; таким образом сцене и сцене общего пользования взрослый
нам так же знакомо, когда мы говорим о жизни в целом, как и тогда, когда мы
ограничиваемся драматическими представлениями: и когда упоминаются сделки
за кулисами, Сент-Джеймс, скорее всего, произойдет
на наш взгляд, лучше, чем Друри-Лейн.

Может показаться достаточно простым объяснить все это, размышляя о том, что
театральная сцена - это не что иное, как представление, или, как называет это
Аристотель, имитация того, что действительно существует; и, следовательно,
возможно, мы могли бы справедливо воздать должное тем, кто
своими произведениями или действиями был настолько способен имитировать жизнь, как
чтобы их фотографии были перепутаны с оригиналами или ошибочно приняты за них
.

Но, на самом деле, мы не так любим говорить комплименты этим людям.
мы используем их, как дети часто используют инструменты для своих
развлечений; и получаем гораздо больше удовольствия, шипя и колотя их,
чем в восхищении их совершенством. Есть много других причин, которые
побудили нас увидеть эту аналогию между миром и сценой.

Некоторые рассматривали большую часть человечества в свете
актеров, как олицетворяющих персонажей, которые им больше не принадлежат, и которым в
на самом деле у них нет лучшего названия, чем "игрок должен быть серьезен"
подумал король или император, которого он представляет. Таким образом, лицемер может быть
назван игроком; и действительно, греки называли их обоих одним
и тем же именем.

Краткость жизни также дала повод для этого сравнения.
Итак, бессмертный Шекспир--

 --Жизнь - плохой актер.,
 Он расхаживает с важным видом и нервничает, проводя свой час на сцене.,
 А потом его больше не слышат.

Для чего избитую цитату Я сделаю читатель вину очень
благородный, которых мало, я думаю, читали. Он взят из стихотворения
называется "Божество", опубликована около девяти лет назад и с тех пор давно забыта.
предана забвению; доказательство того, что хорошие книги, не больше, чем хорошие люди, делают.
всегда переживают плохое.

 От Тебя [*] берут начало все человеческие поступки,
 Расцвет империй и падение королей!
 Посмотри на огромный Театр Времени, показанный на экране,
 В то время как на сцене появляются сменяющие друг друга герои!
 Сияющие образы преуспевают с помпой.,
 Какие лидеры торжествуют, а какие монархи истекают кровью!
 Исполняй роли, отведенные тебе провидением.,
 Их гордость, их страсти подчинены твоим целям.:
 Какое-то время они сверкают на фоне дня.,
 Затем по твоему кивку призраки исчезают.;
 От всей этой оживленной сцены не осталось и следа.,
 Но это воспоминание говорит: "Все это было!"_

 [*] Божество.

Во всех этих, впрочем, и в любом другом образе жизни
театр, сходство было всегда со сцены только.
Никто, насколько я помню, вообще считается зрителей в этот великий
драма.

Но так как природа часто проявляет свои лучшие спектакли на очень
аншлаг, поэтому поведение ее зрителей не меньше признать
вышеупомянутое сравнение лучше, чем у ее актеров. В этом огромном
театре времени сидят друзья и критики; здесь раздаются хлопки
и крики, шипение и стоны; короче говоря, все, что когда-либо было
увидено или услышано в Королевском театре.

Давайте рассмотрим это на одном примере; например, в поведении
многочисленной публики на сцене, которую Природе было угодно показать
в двенадцатой главе предыдущей книги, где она представила
Черный Георг убегает С 500 фунтов от своего друга и
благодетель.

Те, кто сидел в верхней мира галерея лечение этого инцидента, я
вполне убежденные, с их обычным громогласием; и каждое слово
непристойного упрека, скорее всего, прозвучало по этому поводу.

Если бы мы спустились к следующему разряду зрителей, мы бы обнаружили
такую же степень отвращения, хотя меньше шума и
хамства; и все же здесь добрые женщины отдали Черного Джорджа дьяволу,
и многие из них каждую минуту ожидали, что парноногий
джентльмен принесет свое.

Яма, как обычно, без сомнения, разделилась; те, кто ценит героизм
добродетель и безупречный характер, возражали против создания подобных примеров
злодеев, не наказывая их очень строго ради примера
. Некоторые друзья автора ревели: "посмотри здоровье, господа!
человек-это злодей, но это природа за все это." И все молодые
критики возраст, приказчиков, подмастерьев, и т. д. называется это низкое, и
упал стонет.

Что касается ящиков, то они вели себя с привычной вежливостью. Большинство
из них были заняты чем-то другим. Некоторые из тех немногих, кто
вообще наблюдал за происходящим, заявили, что он был плохим человеком; в то время как
другие отказались высказать свое мнение, пока не услышат мнение
лучших судей.

Сейчас мы, которые допущены за кулисы этого великого театра
Природа (а не автору следовало бы писать ничего, кроме словарей и
орфография-книги, в ком нет этой привилегии), может вынести порицание действий,
без задумывая какой-абсолютная ненависть человека, которого
возможно, природа не может быть разработан, чтобы действовать болен участие во всех ее
драмы; в данном случае срок наиболее точно похож на этап,
так как зачастую один и тот же человек, который представляет злодея и
героя; и тот, кто привлекает ваше восхищение в день, вероятно, привлечь
твое презрение завтра. Как Гаррик, которого я считаю трагедией, чтобы быть
величайший гений в мире из когда-либо созданных, иногда
снисходит юродствовать, так же и Сципион Великий, и Laelius в
Мудрый, по словам Горация, много лет назад; нет, Цицерон сообщает о них
были "невероятно по-детски". Они, это правда, валяли дурака,
как и мой друг Гаррик, только в шутку; но несколько выдающихся персонажей
в бесчисленных случаях своей жизни валяли дурака
вопиюще серьезно; настолько, что это вызывает некоторые сомнения
преобладала ли в них мудрость или глупость; или были ли они
более достойны аплодисментов или порицания, восхищения или
презрения, любви или ненависти человечества.

Действительно, те люди, которые провели какое-то время за кулисами
этого великого театра и досконально знакомы не только с
несколькими масками, которые там надеваются, но и с фантастическими
и капризное поведение Страстей, которые являются менеджерами и
директорами этого театра (что касается патентообладателя, то он известен как
очень праздный человек и редко напрягается), может наиболее
вероятно, научились понимать знаменитое "nil admirari_" из
Горация, или, выражаясь по-английски, "пялиться в никуда".

Один-единственный плохой поступок делает человека злодеем в жизни не больше, чем одна-единственная плохая роль на сцене.
плохая роль на сцене. Страсти, как управляющие театром,
часто заставляют людей играть роли, не советуясь с их мнением, а
иногда и без какого-либо учета их талантов. При этом мужчина, как хорошо
как игрок, может осудить то, что он сам действует; Нет, это общее для
ознакомиться с вице сидеть как неловко на некоторых мужчин, как персонаж Яго бы
на честном лице мистер Уильям Миллс.

Таким образом, в целом, человек искренности и истинного понимания
никогда не спешит осуждать. Он может порицать несовершенство или даже
порок без гнева на виновную сторону. Одним словом, это
та же глупость, то же ребячество, то же невоспитанность и та же
злобность, которые вызывают все шумы и неурядицы как в жизни, так и
на сцене. Худший из мужчин, как правило, слова жулик и
злодей большинство во рту, а самый низкий из всех негодяев, являются
аптест кричать минимум в яму.



Глава II.

Содержащий разговор, который мистер Джонс вел сам с собой.


Джонс получил свои вещи от мистера Олверти рано утром,
вместе со следующим ответом на свое письмо:--

 "СЭР,

 "Я командовал мой дядя, чтобы ознакомить вас, что, поскольку он не
 продолжайте до тех мерах, которые он принял с тобой, без
 наибольшее обсуждение, и после полной мере свидетельствует о вашем
 недостоинство, так будет всегда из под вашей власти, чтобы вызвать
 крайней мере, изменения в его резолюции. Он выражает большое удивление по поводу
 вашей самонадеянности, когда вы заявляете, что отказались от всех притязаний на
 молодую леди, к которой у вас никогда не могло быть никаких претензий,
 ее рождение и состояние сделали ее бесконечно выше вас.
 Наконец, мне приказано сообщить вам, что единственным примером вашего
 согласия со склонностями моего дяди, которого он требует, является ваш
 немедленный отъезд из этой страны. Я не могу завершить это без
 предлагаю вам мои советы, как христианину, что вы серьезно
 думаю, внесения изменений в вашей жизни. Что вам может быть оказана помощь с Грейс так
 чтобы это сделать, будет всегда молитва

 "Ваш покорный слуга",

 "У. БЛАЙФИЛ".

Это вызвало в сознании нашего героя множество противоречивых страстей
письмо; но нежность, наконец, взяла верх над негодованием и
вспыльчивостью, и поток слез вовремя пришел ему на помощь и
возможно, помешал несчастьям либо вскружить ему голову, либо
разрывая его сердце.

Однако он рос, только стыдно потакать этим средством; а начиная
вверх, он воскликнул: "Хорошо, тогда я дам мистеру Олверти единственный экземпляр
он требует моей покорности. Я уйду сию же минуту - но куда?-- почему?
пусть укажет Судьба; поскольку нет никого другого, кто придал бы этому какое-либо значение.
что станет с этим несчастным человеком, это будет вопросом времени.
такого же безразличия к самому себе. Должен ли я один считаться с тем, чего нет у других
Ха! разве у меня нет оснований думать, что есть другой? - тот, чья
ценность выше ценности всего мира!--Я могу, я должен представить, что моя
София не безразлична к тому, что со мной будет. Должен ли я тогда уйти
этот единственный друг - и такой друг? Разве я не должен остаться с ней?
-Где... как я могу остаться с ней? Надеюсь ли я когда-нибудь увидеть ее
хотя она желала этого так же сильно, как и я, не подвергая ее гневу ее отца
и с какой целью? Могу ли я думать о том, чтобы вынудить
такое создание согласиться на собственную гибель? Должен ли я потакать любому
моя страсть такой ценой? Должен ли я скрываться по этой стране, как
вор, с такими намерениями?--Нет, я презираю, я ненавижу саму мысль.
Прощай, София; прощай, самая прекрасная, самая любимая..." Тут страсть
заткнула ему рот и нашла выход в его глазах.

И теперь, приняв решение покинуть страну, он начал
спорить сам с собой, куда ему следует направиться. Мир, как выразился Мильтон
, весь лежал перед ним; и у Джонса, не более чем у Адама, был любой человек, к
которому он мог обратиться за утешением или помощью. Все его знакомые
были знакомы с мистером Олверти; и у него не было причин ожидать от них
какой-либо поддержки, поскольку этот джентльмен лишил его своей благосклонности
. Люди с великими и хорошими характерами действительно должны быть очень
осторожны в том, как они отказываются от своих иждивенцев; ибо последствием для
несчастного страдальца является то, что его отвергают все остальные.

Какой жизненный путь избрать или какому делу себя посвятить,
было вторым соображением: и здесь вся перспектива была печальной
пустота. Каждая профессия и каждое ремесло требовали определенного времени, и
что было хуже, деньги; ибо материя устроена так, что "ничто
из ничего" - максима не более верная в физике, чем в политике; и
каждый человек, сильно нуждающийся в деньгах, по этой причине
полностью исключен из всех способов его получения.

Наконец Океан, этот гостеприимный друг несчастных, раскрыл свои
широкие объятия, чтобы принять его; и он немедленно решил принять ее
любезное приглашение. Выражаясь менее образно, он решил
отправиться в море.

Действительно, едва эта мысль пришла ему в голову, как он с готовностью
принял это; и, наняв лошадей, он отправился в Бристоль
чтобы привести это в исполнение.

Но прежде чем мы сопровождаем его в этой экспедиции, мы ненадолго прибегнем к
Мистера Вестерна, и посмотрим, что дальше случилось с очаровательной Софией.



Глава III.

Содержит несколько диалогов.


В то утро, когда мистер Джонс уехал, миссис Вестерн позвала Софию
в свою квартиру; и, предварительно сообщив ей, что она
освободилась от своего отца, она продолжила читать ей длинную
лекция на тему супружества, к которой она относилась не как к
романтический схема счастья, вытекающие из любви, как это было
описанный поэтами; ни она упоминала какой-либо из этих целей для
которые мы учили богословы рассматривают его как учрежден священным
власти; она является, скорее, как некий фонд, в котором расчетливых женщин
залог их судьбы в самом выгодном свете, чтобы получить
больший интерес для них, чем они могли бы в другом месте.

Когда миссис Вестерн закончила, София ответила: "Что она была совершенно
неспособна спорить с леди, обладающей превосходящими знаниями и
опытом ее тети, особенно по предмету, которым она владела так мало
рассматриваемый, как закон о браке".

"Поспорь со мной, дитя!" - ответил другой. "Я действительно не ожидаю этого.
Я должна была увидеть мир очень мало по-настоящему, если я
спорить с одним из ваших лет. Я принял эту беду, чтобы
поручаю вам. Древние философы, такие как Сократ, Алкивиад,
и другие, обычно не спорили со своими учеными. Ты должна
считать меня, дитя, Сократом, не спрашивающим твоего мнения, а только
сообщающим тебе свое." Из последних слов читатель, возможно, догадается
, что эта дама больше ничего не читала о философии
Сократ, чем у нее было у Алкивиада; и действительно, мы не можем
разрешить его любопытство по этому поводу.

"Мадам, - восклицает София, - я никогда не осмеливалась оспаривать чье-либо
ваше мнение; и об этом предмете, как я уже сказала, я еще никогда
не думала и, возможно, никогда не смогу".

"Действительно, Софи", - ответила тетка, "это лицемерием со мной очень
глупо. Французы так же быстро убедят меня, что они берут чужие города
защищая только свою страну, как вы можете внушить мне
поверить, что вы никогда еще серьезно не думали о браке. Как вы можете
вы, ребенок, влияет отрицать, что вы можете заболеть
альянс, когда вы так хорошо знаете, я знаком со стороной с
кого вы хотите договор?--Союз как то неестественно, и
наоборот, чтобы ваши интересы, как отдельной лиги с французами будет
такой интерес голландцев! Но тем не менее, если вы до сих пор не
рассмотрев это дело, я обещаю тебе, настало время, для моего
брат сразу же решили заключить договор с Mr Blifil;
да и вообще я своего рода гарантия в дело, и обещали
ваш согласия".

"В самом деле, мадам, - восклицает София, - это единственный случай, когда я
должна ослушаться вас и моего отца. Потому что это брак, который
требует от меня совсем немного соображения, чтобы отказаться".

- Если бы я не была таким великим философом, как сам Сократ, - возразила
Миссис Вестерн, - вы бы переполнили чашу моего терпения. Какие у вас могут быть возражения
против молодого джентльмена?

"По-моему, это очень серьезное возражение, - говорит София. - Я его ненавижу".

"Неужели ты никогда не научишься правильно употреблять слова?" - ответила тетя.
- В самом деле, дитя, тебе следует обратиться к словарю Бейли. Это
невозможно, ты должен ненавидеть человека, от которого вы получили нет
травмы. Ненависть, следовательно вы имеете в виду, не больше, чем неприязнь, которая
нет достаточных возражение против твоей женитьбе его. Я знал
многие пары, которые совершенно не любили друг друга, вели очень
комфортную, благородную жизнь. Поверь мне, дитя, я знаю эти вещи
лучше тебя. Я думаю, вы позволите мне повидать мир,
в котором у меня нет ни одной знакомой, которая не предпочла бы, чтобы о ней подумали, что она
не любит своего мужа, чем любит его. Противоположное - это такая
вышедшая из моды романтическая чушь, что само воображение об этом
возмутительно.

"В самом деле, мадам, - ответила София, - я никогда не выйду замуж за человека, который мне не нравится.
Если я пообещаю своему отцу никогда не соглашаться ни на какой брак, противоречащий
его склонностям, я думаю, я могу надеяться, что он никогда не принудит меня к этому
состоянию, противоречащему моему собственному ".

"Наклонности!" - восклицает тетушка с некоторой теплотой. "Наклонности! Я
поражена вашей уверенностью. Молодая женщина вашего возраста, и к тому же
незамужняя, чтобы говорить о наклонностях! Но каковы бы ни были ваши склонности
, мой брат настроен решительно; нет, раз уж вы заговорили о склонностях, я
посоветую ему поторопиться с заключением договора. Склонности!

Затем София бросилась на колени, и слезы потекли ручьем
из ее сияющих глаз. Она умоляла свою тетю "сжалиться над
ней и не обижаться так жестоко на ее нежелание сделать себя
несчастной"; часто настаивая, "что она одна обеспокоена и что ее
на карту было поставлено только счастье".

Как судебный пристав, когда он уполномочен своим судебным приказом, овладев
личностью какого-нибудь несчастного должника, безразлично взирает на все его слезы
; тщетно несчастный пленник пытается поднять
сострадание; напрасно нежная жена, лишившаяся своего спутника,
мало лепечет мальчик, или девочка напугала, упоминаются в качестве стимулов
чтобы неохотой. Благородный bumtrap, слепым и глухим, чтобы каждое обстоятельство
бедствия, значительно поднимается все выше мотивы для человечества, и в
руки тюремщик решает поставить свою жалкую добычу.

Не менее слепой к слезам и не менее глухой к каждой мольбе Софии
была политичная тетушка и не менее решительно настроена передать
дрожащую горничную в руки тюремщика Блайфила. Она ответила с большой порывистостью:
"Пока, мадам, это касается не только вас,
ваша забота наименьшая, или, несомненно, наименее важная. Это
честь вашей семьи, которая затронута в этом союзе; вы
всего лишь инструмент. Вы зачать, хозяйка, что в
смешанные браки между королевствами, а когда дочь Франции
замуж в Испанию, сама принцесса находится в покое рассмотрев в
совпадение? Нет! это брак между двумя королевствами, а не между двумя людьми
. То же самое происходит в таких великих семьях, как наша. Союз
между семьями - это главное. У вас должен быть
большее уважение к чести вашей семьи, чем к вашей собственной персоне;
и если пример принцессы не может внушить вам эти благородные
мысли, вы, конечно, не можете жаловаться на то, что вас используют не хуже, чем всех остальных
принцесс используют ".

"Я надеюсь, мадам", - кричит Софья, с небольшой высоты голоса, "я
никогда не буду делать ничего, чтобы опозорить свою семью; но как для Mr Blifil,
какими бы ни были последствия, я решил против него, и нет
силу имеет преимущественную силу в его пользу".

Вестерн, который находился в пределах слышимости в течение большей части
предыдущий диалог исчерпал все его терпение; поэтому он
вошел в комнату в неистовом порыве, крича: "Будь я проклят, если
шатунт хаун, черт бы меня побрал, если шатунт, вот и все -вот и все; черт бы меня побрал, если
шатунт."

Миссис Вестерн накопила достаточное количество гнева, чтобы использовать его
София; но теперь она перенесла его весь на сквайра. "Брат"
она сказала: "поразительно, что вы будете вмешиваться в дело
что ты совершенно оставил мои переговоры. Уважение к моей семье
заставило меня взять на себя роль посредника, чтобы
исправить тех ошибок в политике, которые вы совершили в своей
образование дочери. Ибо, брат, это ты... Это твое
нелепое поведение уничтожило все семена, которые я когда-то посеял
в ее нежном разуме. Это ты сам научил ее неповиновению.
- Кровь! - кричит сквайр с пеной у рта.
- тебя достаточно, чтобы сломить терпение дьявола! Разве я когда-нибудь
учил свою дочь неповиновению?--Вот она стоит; если честно говорить,
девочка, разве когда-нибудь я повелеваю тебе быть ослушался меня? Разве я не сделал
все, чтобы ублажить тебя и сделать послушным
меня? И очень послушным, чтобы меня она была, когда маленький ребенок, прежде чем вы
взял ее в руки и испортил ее, заполняя ее голову пакет
суд обувью. Почему... почему... почему... разве я не слышал, как ты говорил ей, что она
должна вести себя как принцесса? Вы сделали из девушки вига; и как же
ее отец или кто-либо другой может ожидать от
нее послушания?" - "Брат, - ответила миссис Вестерн с видом крайнего презрения,
"Я не могу выразить то презрение, которое я испытываю ко всем видам вашей политики;
но я обращусь также к самой юной леди, независимо от того, есть ли у меня
когда-либо учил ее каким-либо принципам неповиновения. Напротив,
племянница, разве я не пытался внушить тебе истинное представление о тех
нескольких отношениях, в которых человеческое существо находится в обществе? Разве я
не приложил бесконечных усилий, чтобы показать вам, что закон природы
налагает на детей обязанности по отношению к своим родителям? Разве я не говорил вам, что
Платон что-то говорит по этому поводу? - предмет, о котором вы были так печально известны.
когда вы впервые попали под мою опеку, я искренне верю вам
не знал об отношениях между дочерью и отцом". - "Это
ложь", - ответил Вестерн. "Девушка, нет такого дурака, как надо жить, чтобы
одиннадцать лет не зная, что она ее отца
отношения."--"О! больше, чем готическое невежество, - ответила дама. "И
что касается ваших манер, брат, я должен сказать вам, что они заслуживают
тростник."--"Зачем тогда вы можете ги-это мне, если вы думаете, что могли," вопли
Сквайр; "нет, я предполагаю, что ваша племянница будет достаточно готов
помочь вам."--"Брат", - сказала миссис Вестерн", хотя я презираю тебя за
выражение, Пока я буду терпеть твою наглость уже не будет; поэтому я хочу
моя карета может быть готова немедленно, ибо я твердо решил покинуть ваш дом сегодня же утром.
- И скатертью дорога, - ответил он. - Я
я больше не могу терпеть твою наглость, если ты дойдешь до этого. Кровь! этого самого по себе
почти достаточно, чтобы заставить мою дочь недооценивать мои чувства, когда
она слышит, как ты каждую минуту говоришь мне, что презираешь меня ". - "Это
невозможно, это невозможно, - восклицает тетушка. - Никто не может недооценивать
такого грубияна". - "Вепрь, - ответил сквайр, - я не вепрь; нет, и не
осел; нет, и крыса тоже, мадам. Запомни это - я не крыса. Я
настоящий англичанин, и не твоего Ганновера породы, которые съедят
нации."--"Ты один из тех мудрецов," плачет она, "чей
бессмысленные принципы отменить нации; на слабеющих рук
нашего правительства у себя дома, и препятствуя тому, чтобы наши друзья и
призываем всех наших врагов за рубежом."--"Хо! ты вернулся к своей
политике? кричит сквайр: "Что касается тех, кого я презираю так же сильно, как и я.
мне по х**у." Какие последние слова он сопроводил и украсил тем самым
действием, которое из всех прочих было наиболее подходящим для этого. И было ли
именно это слово или презрение exprest к ее политике, которая наиболее
пострадавших Миссис Вестерн, - я не определит, но она улетела в самый
ярость, произносил фразы неприлично быть здесь, и
мгновенно лопаются из дома. Ни ее брат, ни ее племянница
думаю надлежащего либо, чтобы остановить или последовать за ней; на одном было столько
одержимая озабоченность и гнев, что они были оказаны
практически неподвижной.

Сквайр, однако, послал за своей сестрой тот самый холлоа, который
сопровождает отправление зайца, когда его впервые запускают перед
гончие. Он действительно был великим мастером такого рода криков, и
у него было "ула", подходящее для большинства случаев в жизни.

Женщины, как Миссис Вестерн, познавать мир, и обратившихся
сами по философии и политике, сразу бы воспользовалась
себя настоящего распоряжения голову Мистера вестерна, по
кинув в него несколько хитрых уважение к его пониманию на
счет его отсутствии противной стороны; но бедная Софья была вся простота.
Этим словом мы не собираемся намекать читателю, что она
была глупой, что обычно понимается как синонимичный термин с
просто; ибо она действительно была самой разумной девушкой, и ее понимание
было первоклассным; но она хотела всего того полезного искусства, которое
женщины используют для стольких благих целей в жизни, и которое, как это
скорее возникает из сердца, чем из головы, часто является достоянием
глупейших из женщин.



Глава iv.

Портрет сельской аристократки, взятый из "Жизни".


Мистер Вестерн закончил свое приветствие и, переведя дух, начал
в очень патетических выражениях сетовать на несчастное положение людей,
которые, по его словам, "всегда поддаются влиянию юмора какого-нибудь чертова б...--
или что-то другое. Я думаю, что твоя мать достаточно жестоко обошлась со мной из-за одного мужчины;
но после того, как я увернулся от нее, вот еще один б - следует за мной по рапире
; но будь проклят мой пиджак, если кто-нибудь из них собьет меня подобным образом
".

У Софии никогда не было ни единого спора с отцом, до этого несчастного случая
дело Блайфила, ни по какому поводу, кроме как в защиту своей матери,
которую она любила самым нежным образом, хотя и потеряла ее в одиннадцатом
год ее возраста. Сквайр, кому что бедная женщина была
верный верхняя-слуга все время их брака, были возвращены
такое поведение, делая из того, кого мир называет хорошим мужем. Он очень
редко падает в обмороквновь на нее (возможно, не один раз в неделю) и никогда не бить
она не имела ни малейшего повода для ревности, и было прекрасно
хозяйка своего времени; ибо она никогда не была прервана мужем
кто занимался все утро в поле его учения, и все
вечером с товарищами бутылки. На самом деле она почти никогда не видела его, кроме как на
трапезах; где она имела удовольствие нарезать те блюда, на приготовлении которых она
раньше присутствовала. После этих трапез она удалилась
минут на пять позже остальных слуг, задержавшись только для того, чтобы
выпить "король на воде". Таковы, по-видимому, были предпочтения мистера Вестерна.
заказы; за это был Максим с ним, что женщины должны прийти в с
первое блюдо, и выходить уже после первого стакана. Повиновение этим
приказам, возможно, не было трудной задачей; ибо беседа (если это можно так назвать
) редко была такой, которая могла развлечь леди. Он состоял
в основном из освящения, пения, рассказов о спортивных приключениях,
секса и жестокого обращения с женщинами и правительством.

Однако это были единственные сезоны, когда мистер Вестерн видел свою жену;
ибо, ложась в ее постель, он обычно бывал так пьян, что
ничего не видел; а в спортивный сезон он всегда вставал с нее
до того, как стало светло. Таким образом, она была совершенной хозяйкой своего времени, и
кроме того, в ее распоряжении обычно была карета, запряженная четверкой человек; хотя, к несчастью,
действительно, скверность окрестностей и дорог делала это невозможным.
бесполезно; ибо никто из тех, кто придавал большое значение своей шее, не стал бы
проходить через один или кто придавал какое-либо значение своим часам,
не посетил бы другой. Теперь, чтобы быть честным с читателем,
она не получила всей отдачи, ожидаемой от такого большого снисхождения; ибо
любящий отец, матч, выдал ее замуж против ее воли.
это было довольно выгодно с ее стороны, поскольку состояние сквайра
превышало 3000 фунтов стерлингов в год, а ее состояние не превышало всего 8000 фунтов стерлингов.
Возможно, поэтому она заразилась некоторой угрюмостью характера, ибо
она была скорее хорошей служанкой, чем хорошей женой; и при этом у нее не всегда хватало
благодарности ответить необычайной степенью безудержного веселья с
сквайр принял ее даже с добродушной улыбкой. Более того, она
иногда вмешивалась в дела, которые ее не касались
, такие как жестокое пьянство ее мужа, которое в
на самых мягких условиях она воспользовалась бы некоторыми из тех немногих возможностей, которые он ей предоставил
чтобы возразить. И однажды в своей жизни она очень серьезно
умоляла его отвезти ее на два месяца в Лондон, на что он
категорически отказал; более того, рассердился на свою жену за эту просьбу.
после, будучи полностью уверенной, что все мужья в Лондоне - рогоносцы.
рогоносцы.

По этой последней и многим другим веским причинам Вестерн, наконец, искренне
возненавидел свою жену; и поскольку он никогда не скрывал этой ненависти до ее смерти
, поэтому он никогда не забывал об этом впоследствии; но когда что-либо в
испортились бы его, как плохой день почуяв, или смуту среди своих
гончие, или любое другое такое несчастье, он постоянно стравливают селезенки
на выпады против покойного, говоря: "если моя жена сейчас была жива,
она была бы рада услышать это".

Эти оскорбления ему особенно хотелось высказать перед
Софией; ибо, поскольку он любил ее больше, чем кого-либо другого, он был
действительно ревнив к тому, что она любила свою мать больше, чем его. И это
ревность Софии редко не усиливалась в таких случаях; ибо
он не довольствовался тем, что оскорблял ее слух оскорблениями в ее адрес.
мать, но старался силу явного согласия все это
злоупотреблять; с какого желания он никогда не мог убедить ее любой ценой
обещания или угрозы, чтобы соответствовать.

Поэтому некоторые из моих читателей, возможно, удивятся, что сквайр не
ненавидел Софию так сильно, как ненавидел ее мать; но я должен сообщить
им, что ненависть не является следствием любви, даже через посредство
из ревности. Действительно, ревнивые люди вполне могут убить
объекты своей ревности, но не возненавидеть их. Это чувство
будучи довольно тяжелым куском, несет в себе что-то от
парадокс, мы оставим читателя пережевывать эту жвачку до конца
главы.



Глава v.

Великодушное поведение Софии по отношению к своей тете.


София молчала во время сказанного слова ее отца, не
однажды она ответить иначе, чем со вздохом; но как он понял, никто
языка, или, как он называл это, жаргон глаз, так он был не
удовлетворены без последующей апробацией его чувства, которые он
теперь требовала его дочь, рассказывая ей, в обычном порядке, "он
ожидается, что она была готова принять участие всех против него, как
она всегда так делала с б... своей матерью ". София оставалась.
все еще молча, он вскрикнул: "Что, арт немой? почему ты не говоришь? Разве
твоя мать не была для меня проклятой? ответь мне на это. Что, я полагаю, ты
своего отца тоже презираешь и считаешь, что он недостаточно хорош, чтобы с ним разговаривать?

"Ради бога, сэр," ответил Софии, "не дадим таким жестоким в
обращаюсь к моим молчанием. Я уверена, что скорее умру, чем буду виновна в каком-либо
неуважении к вам; но как я могу осмелиться заговорить, когда каждое
слово должно или оскорбить моего дорогого папу, или уличить меня в самых черных
неблагодарность, а также нечестие по отношению к памяти лучшей из матерей;
я уверен, что таковой всегда была для меня моя мама?"

"И ваша тетя, я полагаю, тоже лучшая из сестер!" - ответил
сквайр. "Не будете ли вы так любезны признать, что она б...? Я могу
справедливо настаивать на этом, я думаю?

"В самом деле, сэр, - говорит София, - у меня большие обязательства перед моей тетей. Она
была мне второй матерью".

- И второй женой для меня тоже, - ответил Вестерн. - Так что ты возьмешь на себя и ее роль.
Ты тоже сыграешь эту роль! Ты не признаешься, что она сыграла роль самой подлой
сестры в мире?

"Честное слово, сэр, - восклицает София, - я должна была бы поклясться, что у меня отлегло от сердца, если бы это было так.
Я это сделала. Я знаю, что вы с моей тетей очень различаетесь в ваших способах
мышления; но я тысячу раз слышала, как она выражала вам величайшую
привязанность; и я убеждена, что она далеко не худшая
сестра, в мире очень мало тех, кто любит брата больше".

- Английский язык всего сущего, - ответил сквайр, - в том, что я
неправ. Да, конечно. Ай, чтобы убедиться, что женщина находится в порядке, и
человек в неправильном всегда".

"Простите, сэр", вопли Софии. "Не говори так".

"Что ты сказал?" ответил отцу: "Вы имеете наглость
говорят, что она в порядке: разве это не следует, конечно, что я в
неправильно? И, возможно, я не прав, позволяя такому пресвитерианину
Ганноверскому б ... входить в мой дом. Она может дите мне участок для
все, что я знаю, и делюсь своим имуществом к правительству".

"Что касается ущерба вам или вашему имуществу, сэр, - говорит София, - то я убеждена, что, если бы моя
тетя умерла вчера, она оставила бы вам все свое
состояние".

Намеренно это сделала София или нет, я не возьму на себя смелость утверждать, но
какой-то он эти последние слова проникали очень глубоко в уши
ее отец, и получают гораздо более разумным эффект, чем все, что она
говорил раньше. Он получил звук с тем же действие, как человек
получает пулю в голову. Он вздрогнул, пошатнулся и побледнел.
После чего он помолчал больше минуты, а затем начал в
следующей неуверенной манере: "Вчера! она оставила бы мне свою
ценность вчера! стала бы она? Почему именно вчера, из всех дней в году
? Я полагаю, что если она умрет завтра, она кому-нибудь это оставит
в другом месте и, возможно, вне семьи."- "Моя тетя, сэр, - восклицает София,
- обладает очень бурными страстями, и я не могу ответить, что она может натворить под их влиянием".
под их влиянием.

"Вы не можете!" - возразил отец. "и скажите на милость, кто был причиной
того, что она поддалась этим неистовым страстям? Нет, кто на самом деле подтолкнул
ее к ним? Разве вы с ней не ссорились до того, как я вошла в комнату
? Кроме того, разве вся наша ссора не была из-за тебя? Я не
ссорился с сестрой столько лет только из-за тебя; и теперь
ты хочешь свалить всю вину на меня, как будто я должен быть
случаю ее оставив esteate из vamily. Я мог бы
ожидается, что нет действительно лучшего; это вернет вас сделает все
остальные мои пристрастия".

"Я умоляю тебя тогда" плачет София, "я на коленях умоляю вас, если я
были несчастному случаю эта разница, что вы будете
стремиться помириться с тетей, и не позволю ей покинуть свой
дом в неистовой ярости гнева: она очень добродушная женщина,
и несколько гражданских словах будет удовлетворять ее. Позвольте мне умолять вас, сэр".

"Значит, я должен пойти и попросить прощения за вашу ошибку, не так ли?" ответил
Вестерн. "Ты потерял зайца, и я должен использовать все способы, чтобы найти его снова"
? В самом деле, если бы я был уверен" - Здесь он остановился, и София
бросив новые мольбы, в конце концов уговорила его; так что
после двух или трех горьких саркастических выражений в адрес его
дочь моя, он уехал так быстро, как только мог, чтобы вернуть свою сестру,
прежде чем ее экипаж был готов.

Затем София вернулась в свою траурную комнату, где позволила себе
(если мне будет позволено так выразиться) всю роскошь нежной
скорби. Она не раз перечитывала полученное ею письмо.
от Джонс; ее муфта тоже была использована по этому случаю; и она омыла
и их, и себя своими слезами. В этой ситуации
дружелюбная миссис Хонор приложила все свои возможности, чтобы утешить свою
убитую горем госпожу. Она перечислила имена многих молодых джентльменов:
и, высоко оценив их роли и внешность, заверила Софию,
что она может выбрать любого. Эти методы, должно быть, были
безусловно, использовались с некоторым успехом при расстройствах подобного рода,
иначе такой искусный врач, как миссис Хонор, никогда бы не отважилась
применять их; нет, я слышала, что коллегия горничных считает
их такими же сильнодействующими средствами, как и любое другое в женской консультации; но
было ли дело в том, что болезнь Софии внутренне отличалась от этих
случаев, с которыми это совпадало по внешним симптомам, я утверждать не буду;
но на самом деле добрая служанка причинила больше вреда, чем пользы, и
в конце концов так разгневала свою госпожу (что было нелегко), что она сердитым голосом
прогнала ее от себя.



Глава vi.

Содержащая большое разнообразие материалов.


Сквайр догнал свою сестру как раз в тот момент, когда она входила в
тренер, частично силой, частично уговорами, убедил
ее приказать своим лошадям вернуться в их каюту. Он преуспел в
этой попытке без особого труда; ибо леди была, как мы уже упоминали
, самого покладистого нрава и очень любила своего
брата, хотя и презирала его достоинства или, скорее, его скудные познания
всего мира.

Бедная София, которая первой пошла на это примирение, теперь была
принесена в жертву ему. Они оба были единодушны в своих осуждениях ее поведения.
они совместно объявили ей войну и прямо приступили к
посоветуйте, как вести его дальше самым энергичным образом. С этой
целью миссис Вестерн предложила не только немедленное заключение
договора с Олверти, но и столь же немедленное приведение его в исполнение;
заявив, "что нет другого пути к успеху со своей племянницей, но по
насильственные методы, к которым она была уверена, что София не достаточно
разрешение к сопротивлению. Под насильственными, - говорит она, - я подразумеваю скорее поспешные
меры; что касается заключения под стражу или абсолютной силы, ничего подобного не должно быть
или может быть предпринято. Наш план должен быть рассчитан на неожиданность, а
не на шторм ".

Эти вопросы были решены, когда мистер Blifil пришел навестить
его любовница. Сквайр не раньше слышал о его прибытии, чем он стептроник
в сторону, его сестры советы, чтобы дать своей дочери заказы на
правильный прием любовником: что он и сделал с самым горьким
execrations и доносы в суд на ее отказ.

Порывистость сквайра подавляла все перед ним; и София, как
ее тетя очень мудро предвидела, не смогла ему противостоять. Она согласилась
поэтому повидаться с Блайфилом, хотя у нее не хватало ни духа, ни сил
достаточно, чтобы выразить свое согласие. Действительно, категорически отказать
отцу, которого она так нежно любила, было нелегкой задачей. Было это
обстоятельством было дело, гораздо меньшее разрешение, чем то, что она
действительно была любовница, так бы, возможно, служили ей; но это не
необычная вещь, чтобы целиком приписывать эти действия страха, которые находятся в
многие измерения производятся по любви.

Таким образом, выполняя безапелляционный приказ своего отца, София
теперь допустила визит мистера Блайфила. Такой сцены, когда красили на
большие, позволить себе, как мы уже отмечали, очень мало развлечений для
читатель. Поэтому здесь мы будем строго придерживаться правила Горация;
, в котором авторы направлены, чтобы пройти по всем тем вопросам, которые
они отчаяния помещения на яркий свет;--правило, мы понимаем, ООО
отличное использовать также, как историку, поэту, и который, если
затем, нужно как минимум иметь такой хороший эффект, что многие великое зло
(так все великие книги называются), таким образом, будет уменьшена до малого
один.

Возможно, великое искусство, использованное Блайфилом в этом интервью,
убедило бы Софию создать другого мужчину в его обстоятельствах
она была уверена в себе и открыла ему всю тайну своего сердца
но у нее сложилось такое дурное мнение об этом молодом джентльмене,
что она решила не доверять ему; для простоты,
когда он настороже, часто может сравниться в хитрости. Ее поведение по отношению к
нему, следовательно, было полностью вынужденным и действительно таким, какое обычно
предписывается девственницам при втором официальном визите того, кто
назначен их мужем.

Но хотя Блайфил заявил сквайру, что он вполне доволен
оказанным ему приемом; все же тот джентльмен, который в компании со своим
сестра, все подслушавшая, была не очень довольна. Он решил,
следуя совету мудрой леди, продвигать дело как можно дальше
и, обратившись к своему предполагаемому зятю в
охотничья фраза, крикнул он после громкого возгласа: "Следуй за ней, мальчик, следуй за ней"
"вбегай, вбегай"; вот и все, милашки. Мертв, мертв, мертв. Никогда не будь
застенчивым, и я не устою, не так ли? Олверти и я можем закончить все дела между нами сегодня днем, и давайте сыграем свадьбу
завтра ".
Блайфил изобразил на своем лице крайнее удовлетворение. - Он улыбнулся. - Мы можем закончить все дела между нами сегодня днем, и давайте сыграем свадьбу

завтра ".,
ответил: "А ничего, сэр, в этом мире, который я так жадно
желание как союз, со своей семьей, кроме моего союза с самым
любезный и достойный Софии, можно легко представить, как нетерпеливый я
необходимо увидеть себя во владение моих двух высших желаний. Если Я
поэтому не докучал вам на голову, вам будут вменять это
только мой страх обидеть леди, стремясь скорей так
благословил мероприятие быстрее, чем строгое соблюдение всех правил
порядочность и приличия позволят. Но если в ваших интересах, сэр, она
может быть вызван, чтобы обойтись без формальностей--"

"Формальности! с оспой!" - ответил Сквайр. "Пух, все вещи и
бред! Я говорю тебе, она должна идти с тобою до завтра: вы будете знать
мир лучше в дальнейшем, когда вы заходите на мой возраст. Женщины никогда не дают своего согласия.
Чувак, если они могут сдержаться, это не в моде. Если бы я тогда остался
с согласия ее матери, я мог бы быть бэтчелором и по сей день
.-Для нее, для нее, для нее, вот и все, веселый пес. Говорю тебе,
срал на нее завтра утром.

Блайфил позволил сломить себя напористой риторике
сквайр; и было решено, что Вестерн должен завершиться
Олверти в тот самый день, любовник разъехались по домам, предварительно
искренне просил, что никакого насилия могут быть предложены к леди это
торопливость, точно так же, как в попишу инквизитор просит прибрать власть к
не тесните еретик, предан он, и против кого
церковь имеет вынес приговор.

И, по правде говоря, Блайфил вынес приговор Софии; ибо,
как бы он ни был доволен оказанным Вестерну приемом,
он ни в коей мере не был удовлетворен, если только не был убежден в
ненависть и презрение его любовницы: и это вызвало в нем не меньшую ненависть и презрение.
ответная ненависть и презрение. Возможно, возникнет вопрос, почему
тогда он немедленно не положил конец всем дальнейшим ухаживаниям? Я
ответ, по той же причине, а также ряд других не менее
хорошо, что теперь мы переходим к открытой для читателя.

Хотя мистер Блайфил не обладал таким цветом лица, как Джонс, и не был готов съесть
каждую женщину, которую он видел, все же он был далек от того, чтобы быть лишенным того
аппетита, который, как говорят, является общим свойством всех животных. Вместе с
этим у него также был тот отличительный вкус, который служит
направлять мужчин в выборе объекта или пищи для удовлетворения их нескольких
аппетитов; и это научило его рассматривать Софию как самый вкусный
кусочек, более того, относиться к ней с теми же желаниями, с которыми ортолан
проникает в душу гурмана. Теперь страдания, которые затронули
разум Софии, скорее увеличили, чем ослабили ее красоту; для нее
слезы добавили яркости ее глазам, и ее грудь поднялась выше от
ее вздохов. Поистине, никто не видел красоты в ее наивысшем блеске, кто
никогда не видел ее в бедственном положении. Поэтому Блайфил посмотрел на этого человека.
ортолан с большим желанием, чем когда смотрел на нее в последний раз; и его
желание ничуть не уменьшилось из-за отвращения, которое он обнаружил в ней к
себе. Напротив, это скорее усилило удовольствие.
он предложил порыться в ее прелестях, поскольку это добавляло триумфа похоти; нет,
у него были некоторые дальнейшие виды, помимо абсолютного обладания
ее личность, которую мы слишком сильно ненавидим, чтобы даже упоминать; и месть
сама по себе не обошлась без удовлетворения, которое он
пообещал себе. Соперничающая с беднягой Джонсом и вытесняющая его в своей
привязанности, добавили еще один стимул к его стремлению и пообещали еще один
дополнительный восторг к его удовольствию.

Помимо всех этих взглядов, которые некоторым щепетильным людям могут показаться
слишком злонамеренными, у него была одна перспектива, к которой немногие читатели
отнесутся с большим отвращением. И это было поместье мистера
Вестерна; все это должно было быть улажено в отношении его дочери и ее потомства;
ибо столь экстравагантной была привязанность этого любящего родителя, что,
при условии, что его ребенок согласится быть несчастным с мужем, которого он выбрал
, его не волновало, какой ценой он его приобрел.

По этим причинам мистер Блайфил так жаждал этого брака, что
намеревался обмануть Софию, притворяясь влюбленным в нее; и обмануть
ее отец и его собственный дядя, притворяясь, что она его любит. При
этом он воспользовался благочестием Твакума, который считал, что
если предлагаемая цель была религиозной (как, несомненно, и является брак), то
не имело значения, насколько порочными были средства. Что касается других случаев, он использовал
философию Квадрата, которая учила, что цель
несущественна, так что средства были справедливыми и соответствовали морали
порядочность. По правде говоря, в жизни было мало случаев, при которых
он не мог воспользоваться наставлениями того или иного из этих
великих мастеров.

Маленький обман был действительно необходимо заняться Мистер Вестерн; кто
думал, что наклонности его дочь так же мало значения, как
Blifil сам задумал их; но так как чувства МР
Олверти были совсем другого сорта, так что навязываться ему было абсолютно
необходимо. В этом, однако, Блайфилу так хорошо
помогал Вестерн, что он преуспел без труда; поскольку мистер
Олверти был уверен ее отцом, что София питает настоящую
привязанность к Блайфилу и что все, о чем он подозревал относительно
Джонс был насквозь лжив, Блайфилу ничего больше не оставалось, как
подтвердить эти утверждения; что он и сделал с такими двусмысленностями, что
он приберег залп для своей совести; и получил удовлетворение от
рассказывать ложь своему дяде, не испытывая чувства вины за то, что рассказал ее. Когда
Олверти проверил его на предмет склонностей Софии, который
сказал: "Он ни в коем случае не стал бы принуждать молодую леди
в брак вопреки ее воле, - ответил он, - что Реал
настроения молодых дам очень трудно было понимать; что
ее поведение ему был полон, как и вперед, как он желает ее, и что если
он мог поверить, что ее отец, она все для него чувством, которое
любой любитель могли только мечтать. Что касается Джонса, - сказал он, - которого я не решаюсь
назвать злодеем, хотя его поведение по отношению к вам, сэр, вполне оправдывает
это название, его собственное тщеславие или, возможно, какие-то порочные взгляды могли бы
заставьте его хвастаться ложью, ибо если бы в этом была хоть какая-то реальность
Любовь Мисс Вестерн, чтобы ему, величая ее состояние не будет
понесли его, чтобы бросить ее, как вы хорошо информированы он.
Наконец, сэр, я обещаю вам, что сам я ни за что на свете не согласился бы жениться на этой молодой леди, если бы я...
нет, ни за что на свете...
не был убежден, что она испытывает ко мне всю ту страсть, которую, как я желаю, она должна иметь
".

Этот превосходный метод передачи лжи только сердцем,
не делая язык виновным в неправде, посредством
двусмысленности и обмана, успокоил совесть многих людей.
известный обманщик; и все же, если мы примем во внимание, что это Всеведение, которому они пытаются навязать
, возможно, может показаться, что оно способно
обеспечить лишь очень поверхностное утешение; и что этот искусный и
тонкое различие между сообщением лжи и ее рассказом
вряд ли стоит тех усилий, которых это им стоит.

Олверти был вполне удовлетворен тем, что сказали ему мистер Вестерн и мистер Блайфил
: и теперь, по истечении двух дней, договор был заключен.
После этого ничего не осталось, кроме офиса священника, кроме
офиса юристов, который грозил занять так много времени, что
Западные предложил связывать себя всевозможные обязательства, а
чем отложить счастье молодой пары. Действительно, он был настолько
серьезен и настойчив, что равнодушный человек мог бы заключить
он был более принципиальным в этом матче, чем был на самом деле; но это
рвение было естественным для него во всех случаях: и он проводил в жизнь каждый свой план
, за который брался, таким образом, как будто успеха одного этого
было достаточно, чтобы составить все счастье его жизни.

Совместные приставания отца и зятя, вероятно, привели бы к
преобладали на Мистера Олверти, кто не терпящим но жестокого любые задержки
даря счастье другим, не Софи сама это предотвратить, и
приняты меры, чтобы положить конец всему договора, и грабить
церковь и права тех налогов, которые эти мудрые органов думал
правильное получить от животных человеческого вида в
законном порядке. О котором в следующей главе.



Глава vii.

Странное решение Софии и еще более странная уловка миссис
Хонор.


Хотя миссис Хонор была в основном привержена своим собственным интересам, она
был не лишен некоторой привязанности к Софии. По правде говоря, это было
кому-либо было очень трудно узнать эту молодую леди, не любя ее.
Поэтому, как только она услышала новость, которая, по ее мнению, имела
большое значение для ее госпожи, она, совершенно забыв о своем
гневе, охватившем ее два дня назад, на ее неприятную
избавившись от присутствия Софии, она поспешно побежала сообщить ей о
новостях.

Начало ее речи было таким же резким, как и ее появление в комнате
. "О дорогая мэм! - говорит она, - что думает ваша светлость? Быть
уверен, что напугает моя; и еще я подумал, что это мой долг
расскажите своим Ла'ship, хотя, возможно, это может сделать вас сердиться, ибо мы
слуги не всегда знают, что будут делать наши дамы злы; ибо, чтобы быть
конечно, все всегда заложена в стоимость раба. Когда наши
дамы не в духе, нас, конечно, следует отругать; и, чтобы быть
уверенным, я не удивлюсь, если ваша светлость будет не в духе; нет,
это, конечно, должно вас удивить, да, и шокировать вас тоже". - "Моя честь,
сообщите мне об этом без долгих предисловий, - говорит София. - Есть
несколько вещей, которые, я обещаю тебе, что будет сюрприз, и меньше, которые будут
шокировать меня."--"Дорогая мэм", - ответил ей честь, "чтобы быть уверенным, я слышал, как мой
мастер говорил Парсон эластичной поводу получения лицензии этого очень
во второй половине дня; и чтобы быть уверенным, я слышал, как он сказал, свой Ла'ship следует
в браке-завтра утром". София побледнела при этих словах и
нетерпеливо повторила: "Завтра утром!" - "Да, мэм", - ответила верная служанка.
"Я готова поклясться, что слышала, как мой хозяин сказал
итак." - "Онор, - говорит София, - ты одновременно удивила и шокировала меня
до такой степени, что у меня едва хватает духу. Что
я могу сделать в моем ужасном положении?" - "Хотела бы я что-нибудь посоветовать"
ваша светлость, - говорит она. - Пожалуйста, посоветуй мне, - восклицает София. - умоляю, дорогая.
Хонор, посоветуй мне. Подумайте, что бы вы предприняли, если бы это было ваше собственное дело
". - "В самом деле, мэм, - восклицает Хонор, - я хотел бы, чтобы ваша светлость и я
мог бы изменить ситуацию, я имею в виду, не причинив вреда вашему судьбе;
ибо, конечно, я не желаю тебе быть настолько плохим, чтобы стать слугой; но потому, что
если бы это был мой случай, я бы не нашел никаких трудностей в
это; ибо, по моему скромному мнению, молодой сквайр Блайфил - очаровательный, милый,
красивый мужчина". - "Не упоминайте о таких вещах", - кричит София. - Такой
материал! - повторила Хонор. - Ну вот. Ну, чтобы быть уверенным, что никто
мясо человека, для другого яд, и совсем как настоящие
женщин."--"Честь", - говорит Софья", а не представить, жена
этот презренный негодяй, я бы вонзить кинжал в мое
сердце."--"О'лад! мэм! - ответил другой. - Я уверен, что вы пугаете меня.
сейчас я схожу с ума. Позвольте мне умолять вашу светлость не терпеть такого
злые мысли приходят тебе в голову. О боже! конечно, я дрожу.
каждый дюйм меня. Дорогая мэм, подумайте, что значит быть отвергнутым в христианских похоронах
, и чтобы ваш труп похоронили на шоссе, и чтобы в вас воткнули кол
, как фермеру Халфпенни подали на Окс-Кросс; и, чтобы
будьте уверены, с тех пор его призрак бродит там, потому что несколько человек
видели его. Безусловно, никто, кроме дьявола, не может
вложить такие порочные мысли в голову кому бы то ни было; ибо, конечно, это
менее порочно причинять вред всему миру, чем самому себе; и поэтому я
я слышал это не от одного священника. Если ваша светлость испытывает такое
сильное отвращение и ненавидит молодого джентльмена так сильно, что вам
невыносима мысль о том, чтобы лечь с ним в постель; ибо, конечно, там могут
в природе существуют такие антипатии, что к жабе легче прикоснуться, чем к плоти некоторых людей.
"--

София была слишком окутан в размышления оплатить любые великий
внимание вышеизложенное отлично дискурсе ее горничная;
поэтому, прервав ее и не дав на это никакого ответа, она сказала:
"Честь моя, я пришла к решению. Я полна решимости оставить свою
отчий дом этой же ночью; и если у вас есть ко мне дружеские чувства,
в которых вы часто заявляли, вы составите мне компанию". -"Что я
буду, мэм, хоть на край света, - ответила Хонор. - Но я умоляю вашу
светлость подумать о последствиях, прежде чем предпринимать какие-либо опрометчивые
действия. Куда, возможно, может направиться ваша светлость?" - "Есть", - ответил
София, "знатная дама из Лондона, моя родственница, которая провела
несколько месяцев с моей тетей в деревне; все это время она
относилась ко мне с большой добротой и выразила огромное удовольствие по поводу моего
компании, которые она искренне нужные моя тетя страдали, чтобы я пошел с
ее в Лондон. Поскольку она очень известная женщина, мне будет легко
найти ее, и я не сомневаюсь, что буду очень хорошо и любезно
принят ею."- "Я бы не хотел, чтобы ваша светлость были слишком уверены в
это, - восклицает Хонор, - потому что первая леди, с которой я жила, имела обыкновение очень серьезно приглашать
людей в свой дом; но если она потом слышала, что они
придут, она обычно убиралась с дороги. Кроме того, хотя эта леди
была бы очень рада видеть вашу светлость, как, конечно, любой был бы рад
рада видеть вашу светлость, но когда она слышит, что ваша светлость сбежала
от моего хозяина..." "Вы ошибаетесь, Хонор, - говорит София. - Она выглядит
опираясь на авторитет отца, находящегося в гораздо более низком свете, чем я; ибо
она яростно настаивала на том, чтобы я поехал с ней в Лондон, а когда я отказался
уехать без согласия моего отца, она подняла меня на смех, назвала меня
глупой деревенской девчонкой и сказала, что из меня должна получиться чистая любящая жена, поскольку
Я могла быть такой послушной дочерью. Поэтому я не сомневаюсь, но она как
прими меня и защитить меня, пока мой отец, найдя меня из своей
мощность, может быть привлечено к какому-то поводу".

"Хорошо, но, мэм, - ответила Хонор, - как ваша светлость думает о том, чтобы
совершить побег? Где вы возьмете лошадей или экипаж? Ибо
что касается вашей собственной лошади, поскольку все слуги немного разбираются в делах
встаньте между моим хозяином и вашей светлостью, Робин будет повешен раньше, чем
он позволит ей выйти из конюшни без прямого приказа моего хозяина
. "Я не собираюсь скрываться", - сказала София, "идущая из
дверей, когда они открыты. Я, слава богу, ноги не очень-то удавалось
несите меня. Они поддерживали меня много долгих вечеров" - "Да, быть
конечно, - восклицает Хонор, - я последую за вашей светлостью по всему миру.;
но вашей светлости почти так же хорошо было бы побыть одному, потому что я не смог бы
защитить вас, если бы какие-нибудь грабители или другие злодеи встретились с вами.
вы. Нет, я был бы в таком же ужасном страхе, как и ваша светлость; ибо
если быть точным, они изнасиловали бы нас обоих. Кроме того, сударыня, подумайте, какие
сейчас холодные ночи; мы замерзнем до смерти". - "Хороший быстрый
шаг, - ответила София, - убережет нас от холода; и если вы
не можешь защитить меня от злодея, Честь, я буду защищать тебя, потому что я буду
возьмите с собой пистолет. В холле всегда есть два заряженных.
"- "Дорогая мэм, вы пугаете меня все больше и больше", - восклицает Хонор:
- уверен, что ваша светлость не рискнули бы выстрелить из него! Я бы предпочла убежать
любой шанс, лишь бы ваша светлость этого не сделали."- "Почему так?" - говорит София,
улыбаясь. "Разве вы, Хонор, не выстрелили бы из пистолета в любого, кто посмел бы
посягать на вашу добродетель?"- "Разумеется, мэм, - восклицает Хонор, - чья-либо добродетель
дорога, особенно нам, бедным слугам; ибо это наша
средства к существованию, как может сказать общество: и все же я смертельно ненавижу огнестрельное оружие, ибо так
из-за них происходит много несчастных случаев". - "Ну-ну, - говорит София, - я верю
Я могу обеспечить вашу добродетель по очень низкой цене, не имея при себе никакого
оружия; потому что я намерен взять лошадей в первом же городе, в который мы
придем, и там на нас вряд ли нападут по пути. Послушай,
Хонор, я решил уйти; и если ты будешь сопровождать меня, я обещаю тебе
Я вознагражу тебя в меру своих сил ".

Этот последний аргумент имеет сильное влияние на честь, чем все
предыдущий. И так как она видела свою хозяйку так настойчива, что отказался
от любых дальнейших отговорок. Затем они вступили в дискуссию о путях
и средствах реализации своего проекта. Здесь возникла очень серьезная трудность
, и это было изъятие их вещей, с чем было гораздо
легче справиться хозяйке, чем горничной; ибо когда леди
однажды принявший решение бежать к возлюбленному или от него,
все препятствия воспринимает как мелочи. Но Хонор не руководствовалась подобными мотивами
у нее не было ни восторгов, которых следовало ожидать, ни ужасов, которых следовало избегать;
и, кроме реальной ценности ее одежды, в которой заключался большой
частью ее состояния была капризная привязанность к нескольким платьям,
и другим вещам; либо потому, что они ей шли, либо потому, что они были
подарены ей таким особенным человеком; потому что она их купила
в последнее время, или потому, что они были у нее долго; или по каким-то другим причинам
не менее веским; так что она не могла вынести мысли о том, чтобы оставить
бедняжек позади, на милость Вестерна, которого, она
не сомневался, что в своем гневе заставит их принять мученическую смерть.

Изобретательная миссис Хонор , применившая все свое красноречие, чтобы отговорить
ее хозяйка с ее целью, когда она обнаружила, что ее положительно
определен, наконец-то начался следующий целесообразно удалить ее
одежда, а именно: чтобы ее выставили за дверь в тот же вечер.
София высоко оценила этот метод, но сомневалась в том, как это можно осуществить
. "О, мэм, - восклицает Хонор, - ваша светлость может доверить это мне"
мы, слуги, очень хорошо знаем, как добиться этой милости от наших
хозяев и хозяйки; хотя иногда, действительно, они нам чем-то обязаны
больше заработной платы, чем они могут с готовностью заплатить, они будут мириться со всеми нашими
оскорбляет и вряд ли прислушается к любому предупреждению, которое мы можем им дать; но
сквайр не из таких; и поскольку ваша светлость твердо намерены
отправляясь в путь сегодня вечером, я гарантирую, что меня выпишут сегодня днем.
Затем было решено, что она должна упаковать немного белья и ночную рубашку
для Софии из ее собственных вещей; а что касается всей ее остальной одежды, то
юная леди бросила их с не большим раскаянием, чем чувствует моряк
когда он выбрасывает чужое добро, чтобы спасти свою собственную
жизнь.



Глава viii.

Содержит сцены ссоры, не очень необычного рода.


Миссис чести мало что было раньше расстанется с ней юная леди, чем
что-нибудь (ибо не хочу, как та старуха в Кеведо, травмировать
дьявол по любому ложному обвинению, и, возможно, он мог бы не рука
его)--но кое-что, - говорю я, - предложил ей, что по
жертвуя Софии и все ее секреты, чтобы мистер Вестерн, она может
вероятно, сделать ее счастье. К этому открытию подталкивали многие соображения.
Прекрасная перспектива получить солидную награду за столь великую и приемлемую
услугу сквайру, искушала ее алчность; и опять же, опасность
предприятия, которое она предприняла; неуверенность в его успехе;
ночь, холод, грабители, насильники - все это внушало ей опасения. Все это подействовало на нее так сильно
, что она почти решила пойти
прямо к сквайру и раскрыть все дело. Она была,
однако, слишком вертикально судьей постановления на одной стороне, прежде чем она
слышали остальные. И вот, во-первых, путешествие в Лондон оказался очень
решительно в поддержку Софии. Она страстно желала увидеть место, в
котором, по ее мнению, прелести уступали только тем, которые восхищенная святая
воображает на небесах. Во-вторых, поскольку она знала, что София обладает большим
более щедрая, чем ее хозяин, поэтому ее верность сулила ей
большую награду, чем она могла получить предательством. Затем она
провела перекрестный анализ всех статей, которые вызвали у нее опасения по поводу
другой стороны, и, тщательно проанализировав вопрос, обнаружила, что в них было
очень мало. И теперь, когда обе чаши весов были приведены к довольно хорошему
равновесию, ее любовь к своей госпоже была брошена на чашу весов
ее честность сделала это скорее перевесящим, когда обстоятельства
поразило ее воображение, что могло бы иметь опасные последствия,
если бы весь его вес был справедливо положен на другие весы. Это было
время, которое должно пройти, прежде чем София сможет
выполнить свои обещания; ибо, хотя она и унаследовала титул своей матери,
состояние после смерти ее отца и сумма в 3000 фунтов стерлингов остались у нее
дядей, когда она достигла совершеннолетия; однако то были далекие времена, и
множество случайностей могло помешать предполагаемой щедрости молодой леди
в то время как вознаграждение, которого она могла ожидать от мистера Вестерна, было
немедленным. Но пока она размышляла над этой мыслью, добрый гений
Софии, или того, что руководило честностью миссис Хонор, или
возможно, случайно, отправил несчастного случая у нее на пути, который сразу
сохранил ей верность, и даже способствует предполагаемого бизнеса.

Горничной миссис Вестерн, унесла огромное превосходство над Миссис Почета
несколько счетов. Во-первых, она была выше по происхождению; у ее прабабушки
со стороны матери была недалекая кузина ирландского пэра.
Во-вторых, ее заработная плата была выше. И, наконец, она была в Лондоне,
и в результате увидеть больше мира. Она всегда вела себя,
поэтому, чтобы Миссис честь с запасом, и всегда получают от
ей те знаки отличия, которые сохраняет каждая категория женщин
и которые требуются в разговоре с представителями низшего порядка. Теперь, когда
Честь не во все времена согласен с этой доктриной, но будет
часто перерыва в отношении которых другие требовали, Миссис
Горничной Вестерна совсем не нравилась ее компания; более того, она
искренне желала вернуться домой, в дом своей госпожи, где
она по своему желанию властвовала над всеми остальными слугами. Поэтому она была
сильно разочарована тем утром, когда миссис Вестерн сказала
изменила свое мнение в самом начале; и с тех пор пребывала в том, что
вульгарно называется глумливым юмором.

В таком настроении, которое было не из самых приятных, она вошла в комнату
где Хонор дискутировала сама с собой в описанной выше манере
. Честь не раньше видела ее, чем она обратилась в
после обязывающую фразу: "сон, мадам, я нахожу, что мы должны иметь
удовольствие от вашей компании больше, чего я боялся ссоры
между моим хозяином и ваша дама будет ограбили нас."--"Я не
знаете, мадам", - ответил другой, "что вы подразумеваете под нас и с нами. Я
уверяю вас, я не смотрю на любого из слуг в этом доме, чтобы быть
правильная компания для меня. Я Компания, я надеюсь, для их блага каждого
дня в неделю. Я не говорю на вашем счете, Миссис чести; для вас
цивилизованный молодой женщины; и когда вы видели себя немного больше
мира, мне не должно быть стыдно ходить с вами в Сент-Джеймс
Парк."--"Воображала!" - кричит честь, "мадам в ее высокомерие, я протестую.
Миссис Онор, конечно! конечно, мадам, вы могли бы называть меня по имени "сэр";
потому что, хотя миледи и называет меня "Онор", у меня есть имя "сэр", а также другие
народ. Стыдно идти со мной, квота! жениться, надеюсь, так же хорошо, как и вы сами".
- "Раз вы так возвращаетесь к моей вежливости", - сказал другой,
- Я должен сообщить вам, миссис Хонор, что вы не так хороши, как я. В
деревне, действительно, приходится иметь дело со всевозможными
пустяками; но в городе я не посещаю никого, кроме женщин из знатных женщин.
В самом деле, миссис Хонор, я надеюсь, что между вами и мной есть некоторая разница".
"Я тоже на это надеюсь", - ответила Хонор. "Есть некоторая разница в
в нашем возрасте и, я думаю, в наших личностях. После произнесения какого последнего
говоря это, она прошествовала мимо горничной миссис Вестерн с самым вызывающим видом
презрительно; задрав нос, вскинув голову, и яростно
задела обруч своей соперницы своим собственным. Другая леди изобразила
одну из своих самых злобных ухмылок и сказала: "Существо! ты
ниже моего гнева; и это ниже моего достоинства - говорить дурные слова такой
дерзкой шлюхе; но, потаскушка, я должен сказать тебе, твое воспитание
показывает ничтожество вашего происхождения, а также вашего образования; и
и то, и другое вполне подходит для того, чтобы вы были подлой служанкой в
деревенская девушка". - "Не оскорбляйте мою леди, - кричит Хонор. - Я не отниму у вас этого.
она настолько же лучше вашей, насколько моложе, и
в десять тысяч раз красивее".

Здесь невезение, или, скорее, удача, заставила миссис Вестерн увидеть свою горничную
в слезах, которые обильно полились при ее приближении; и о
которых хозяйка спросила о причине, и она вскоре рассказала
ей сказали, что ее слезы были вызваны грубым обращением с этим существом
там - имеется в виду Честь. "И, сударыня, - продолжала она, - я могла бы
пренебречь всем, что она мне наговорила; но у нее хватило наглости сказать
оскорблять вашу светлость и называть вас уродиной - Да, мадам, она назвала вас
уродливый старый кот мне в лицо. Мне было невыносимо слышать, как вашу светлость
называют уродиной". - "Почему вы так часто повторяете ее дерзость?" спросила миссис
Вестерн. И затем, повернувшись к миссис Хонор, она спросила ее: "Как у нее хватило уверенности
упомянуть ее имя с неуважением?" - "Неуважение,
мадам! - ответила Хонор. - Я вообще не упоминала вашего имени: я сказала, что
кое-кто был не так красив, как моя госпожа, и, конечно, вы знаете
это так же хорошо, как и я." - "Потаскушка, - ответила леди, - я сделаю такое
дерзкая потаскушка как и сами знаете, что я не соответствующего теме
дискурс. И если мой брат не ли выписать вас в этот момент, я
никогда больше не будет спать в его доме. Я найду его и добьюсь, чтобы тебя
уволили сию же минуту." - "Уволили!" - восклицает Хонор. "И предположим, что я
уволен: в мире больше мест, чем одно. Слава богу, хорошее
рабам нужны не хотите местах; и если вы отвернетесь все, кто не
думаю, ты красивый, ты очень скоро захочешь служащих; позвольте мне сказать вам
что."

Миссис Вестерн заговорила, или, скорее, прогремела, в ответ; но поскольку она была
вряд ли сформулировать, мы не можем быть слишком уверены в одинаковых слов;
поэтому мы будем опускать вставить слова, которые в лучшем случае не будет
значительно способствует ее честь. Затем она отправилась на поиски своего
брата с выражением такой ярости на лице, что она больше походила на одну из
фурий, чем на человеческое существо.

Две горничные, снова оставшиеся наедине, затеяли вторую схватку за
перебранку, которая вскоре переросла в драку более активного характера. В
этом победа принадлежала даме низшего ранга, но не без
некоторой потери крови, волос, батиста и муслина.



Глава ix.

Мудрое поведение мистера Вестерна в роли мирового судьи.
Подсказка мировым судьям относительно необходимой квалификации
клерка; с экстраординарными примерами отцовского безумия и сыновней
привязанности.


Логики иногда доказывают слишком многое с помощью аргументации, а политики
часто перегибают палку в своих схемах. Таким образом, было бы у
случилось с миссис чести, который, вместо того, чтобы восстановить всю ее
одежда, имел бы перестали даже те у нее на спине от
спасаясь, ибо Сквайр не раньше слышала о ней злоупотребив его
сестра, в чем он поклялся двадцать клятвы он отправил бы ее в Брайдвелл.

Миссис Вестерн была очень добродушной женщиной, и обычно в
прощающий характер. Недавно она простила нарушение границ владения
кучеру почтовой кареты, который опрокинул ее почтовую карету в канаву; более того,
она даже нарушила закон, отказавшись преследовать разбойника с большой дороги, который
украл у нее не только определенную сумму денег, но и серьги; в
в то же время обнимал ее и говорил: "Такие красивые сучки, как ты,
не хотят, чтобы драгоценности их оттеняли и были тебе к лицу". Но теперь, так
неопределенность-это наши страсти, и столько же мы в разное время отличаются
от нас самих, она и слышать не хотели ни смягчения, ни может все
пострадавших покаяние чести, ни все уговоры Софии, ее
собственный слуга, уговорить ее отказаться от искренне желая ей
брат выполнить justiceship (ибо это был действительно слоге более
юстиции) на девку.

Но, к счастью, у клерка было качество, без которого не должен быть ни один клерк мирового судьи
, а именно, некоторое понимание в
законодательстве этой страны. Поэтому он прошептал на ухо судье
что он превысит свои полномочия , отправив девушку в
Брайдуэлл, поскольку не было никаких попыток нарушить мир; "потому что я
боюсь, сэр, - говорит он, - вы не можете по закону никого отправить в Брайдуэлл
только за невоспитанность".

В вопросах высокой важности, особенно в делах, связанных с
игрой, судья не всегда прислушивался к этим предостережениям своего
клерка; ибо, действительно, при исполнении законов в соответствии с этой главой многие
мировые судьи предполагают, что они обладают большими дискреционными полномочиями,
в силу чего, согласно понятию поиска и изъятия
движки для уничтожения игры, они часто совершают правонарушения,
а иногда и уголовные преступления, по своему усмотрению.

Но это преступление не было ни столь высокого характера, ни столь опасным
для общества. Следовательно, здесь судья повел себя с некоторым
вниманием к совету своего секретаря; ибо, фактически, у него уже были
две информации, представленные против него в Королевской коллегии, и у него не было
любопытно попробовать третий.

Поэтому сквайр, напустив на себя самый мудрый и многозначительный вид
после предисловия, состоящего из нескольких хмыканий и "хах", сказал своему
сестра, что при более зрелом размышлении, он был мнения, что
"как не было никакого расставания мира, таких как закон", - говорит он,
"звонки взлома открыть дверь или сломать изгородь, или ломать голову,
или любой такого рода нарушения, дело не в преступной
вид вещь, ни беззакония, ни убытки, и, следовательно, есть
никаких наказаний в соответствии с законом за это".

Миссис Вестерн сказала: "Она знала закон гораздо лучше; что она знала
слуг, очень сурово наказываемых за оскорбление своих хозяев"; и
затем назвала некоего мирового судью в Лондоне, "который", - сказала она,
"отправил бы слугу в Брайдуэлл в любое время, когда этого захотят хозяин или госпожа".
хозяйка.

"Похоже на то", - восклицает сквайр. - "В Лондоне, может быть, и так, но в деревне закон
другой". Далее последовал очень ученый спор
между братом и сестрой относительно закона, который мы бы включили
, если бы предполагали, что многие из наших читателей смогут его понять. Это
однако, по длине на обе стороны чиновника, который
решил его в пользу магистрата; и миссис вестерн, в
конец, обязана содержание себя удовольствия иметь честь
отвернулся; на что сама София с готовностью и радостью
согласилась.

Таким образом, Фортуна, развлекшись, согласно обычаю,
двумя или тремя шалостями, наконец-то распорядилась всем в пользу
нашей героини, которая действительно превосходно преуспела в своем обмане,
учитывая, что это была первая практика, которую она когда-либо практиковала. И, сказать по правде
, я часто приходил к выводу, что честной части человечества было бы
слишком тяжело для мошенников, если бы они могли заставить себя
взяли на себя вину или сочли, что им стоит потратить время на то, чтобы взять на себя хлопоты.

Хонор сыграла свою роль с предельным совершенством. Как только она увидела, что
ей ничто не угрожает в Брайдуэлле, - слово, которое вызвало в ее голове
самые ужасные мысли, - она снова приняла тот вид, который ей был свойственен.
прежние страхи немного улеглись; и она заняла свое место с таким же
наигранным удовлетворением и даже презрением, с каким всегда
практиковалась при отказе от мест гораздо большей важности. Если
читатель радует, поэтому мы chuse точнее будет сказать она
ушел--он, действительно, был всегда синонимом выражения
с выгоняли, или отвернулся.

Мистер Вестерн приказал ей как можно быстрее укладывать вещи, потому что его сестра
заявила, что больше не будет ночевать под одной крышей
с такой наглой шлюхой. Для работы, поэтому она пошла, и это так
на полном серьезе, что все готов был в начале вечера; когда,
получив ее заработной платы, вдали упакованные сумки и багаж, к великому
удовлетворение каждого, но не более чем Софьи; кто,
назначил ее номера, чтобы встретиться с ней в определенном месте не далеко от
дом, точно в страшный и призрачный час двенадцать, начал
чтобы подготовить для ее собственный выбор.

Но сначала ей пришлось дать две болезненные аудиенции: одну у
своей тети, а другую у отца. В них сама миссис Вестерн
начала разговаривать с ней в более повелительном тоне, чем раньше: но ее
отец обращался с ней в такой жестокой и возмутительной манере, что он
напугав ее, она наигранно подчинилась его воле; что так
понравилось доброму сквайру, что он сменил хмурый вид на
улыбки, а угрозы - на обещания: он поклялся, что всей душой радуется
завернутый в ее; что ее согласие (ибо так он истолковал эти слова: "Ты
знаете, сэр, я не должна, не может, отказываются выполнять абсолютно любую команду
твое") сделало его счастливейшим из людей. Затем он дал ей крупную ассигнацию
, чтобы она могла обменять ее на любые безделушки, какие ей заблагорассудится, и поцеловал и
обнял ее самым нежным образом, в то время как слезы радости текли из ее глаз.
эти глаза, которые несколько мгновений назад метали огонь и ярость против
дорогого объекта всей его привязанности.

Примеры такого поведения родителей настолько распространены, что читатель,
Я не сомневаюсь, что поведение мистера
Вестерна в целом будет очень мало удивлено. Если он и должен это сделать, то, признаюсь, я не в состоянии это объяснить; поскольку
то, что он очень нежно любил свою дочь, я думаю, не подлежит сомнению.
Как и многие другие, которые сделали своих детей наиболее
совершенно несчастными из-за того же поведения; которое, хотя и является почти
универсальным для родителей, всегда казалось мне наиболее
необъяснимая из всех нелепостей, которые когда-либо приходили в голову
этому странному удивительному созданию - человеку.

Последняя часть поведения мистера Вестерна оказала столь сильное воздействие на
нежное сердце Софии, что это натолкнуло ее на мысль, которая
не поддавалась ни софистике ее политиканствующей тети, ни всем угрозам ее
отец, который когда-либо приходил ей в голову. Она почитала своего отца
так свято, и любила его так страстно, что она когда-нибудь дефицитным
чувствовал себя более приятные ощущения, чем то, что возникло из доли она
часто были способствовать его веселье, и иногда,
возможно, более высоких вознаграждений; ибо он никогда не может содержать
восторг, слушая ее похвалы, которые ему приносило удовлетворение
слышать почти каждый день в ее жизни. Идея, следовательно, о том, какое
огромное счастье она должна доставить своему отцу своим согласием на
этот брак произвел сильное впечатление на нее. Опять же, крайнее
благочестие такого акта послушания подействовало очень сильно, поскольку у нее было
очень глубокое чувство религии. Наконец, когда она подумала о том, как сильно ей
самой предстояло пострадать, поскольку на самом деле ей предстояло стать немногим меньше, чем
жертвой или мученицей сыновней любви и долга, она почувствовала приятное облегчение.
щекотка в определенной маленькой страсти, которая, хотя и не имеет
непосредственного отношения ни к религии, ни к добродетели, часто бывает настолько любезна, что
оказывает большую помощь в достижении целей обеих.

София была очарована созерцанием столь героического поступка и
начала расточать себе преждевременную лесть, когда Купидон,
который прятался в ее муфте, внезапно выполз и, как Панчинелло в кукольном театре
, выгнал всех перед собой. По правде говоря (ибо мы презираем возможность
вводить в заблуждение нашего читателя или оправдывать характер нашей героини,
приписывая ее действия сверхъестественному импульсу), мысли ее
любимый Джонс и некоторые надежды (какими бы отдаленными они ни были), в которых он был очень сильно заинтересован
, немедленно разрушили всю сыновнюю любовь,
благочестие и гордость совместными усилиями работали над тем, чтобы
добиться успеха.

Но прежде чем мы продолжим разговор о Софии, мы должны теперь оглянуться назад
на мистера Джонса.



Глава x.

Содержащий несколько веществ, возможно, достаточно естественных, но незначительных.


Читателю будет приятно вспомнить, что в
начале этой книги мы оставили мистера Джонса на пути в Бристоль; он был полон решимости
искать счастья в море, или, скорее, сбежать от своего
удача на берегу.

Случилось (вещь не очень необычная), что гид, который предпринял
чтобы проводить его в путь, я, к несчастью, не был знаком с дорогой;
так что, сбившись с правильного пути и стесняясь спрашивать
информацию, он бродил взад и вперед, пока не наступила ночь
и не начало темнеть. Джонс подозревая, что случилось,
ознакомил руководство с его опасения; но он настоял на этом,
что они были на правильном пути, и добавил, Было бы очень странно
если он не знает дороги в Бристоль; хотя, на самом деле, его
было бы очень странно, если бы он только знал, что это, ни разу не последние
через него в его жизни.

Джонс не такая безоговорочная вера в его наставником, но тот по их
прибытие в одной из деревень он спросил первым, с кем он увидел, ли
они были в дороге в Бристоль. "Откуда ты пришел?" - кричит
молодец. "Неважно", - говорит Джонс, немного поспешно; "я хочу знать, если
это дорога в Бристоль?"--"По дороге в Бристоль!" - кричит
парень, почесывая голову: "почему, measter, я полагаю, что вы вряд ли
Бристоль этот способ-ночь"--".Прошу тебя, друг, тогда", - ответил
Джонс, "пожалуйста, скажи нам, в какую сторону идти". - "Ну что ты, хозяин!" - кричит тот.
парень, "Ты, должно быть, свернул со своей дороги Бог знает куда; ибо
трудная дорога ведет в Глочестер". - "Ну, а какая дорога ведет в Бристоль?"
спросил Джонс. "Как же, вы уезжаете из Бристоля", - ответил тот
парень. "Значит, - сказал Джонс, - мы должны вернуться обратно?" - "Да, вы должны",
сказал парень. "Ну, а когда мы вернемся на вершину холма,
в какую сторону нам идти?" - "Ну, ты должен держаться прямой дороги". - "Но
Я помню, что есть две дороги, одна направо, а другая налево.
налево."- "Ну, вы должны держаться правой дороги, а потом пролива гу
вперед; только не забудьте повернуть направо, а затем налево
снова налево, а затем направо, и это приведет вас к
"у сквайра"; а затем вы должны держаться прямо кверху и повернуть на
налево".

Теперь еще один парень подошел и спросил, в какую сторону господа
едем; из них-сообщил Джонс, он сначала почесал в затылке,
а затем, опираясь на шест у него в руке, начал рассказывать ему,
"Что он должен держать в правой руке дороге около мили, и мили, и
или такой вопрос, а затем он должен повернуть короткие налево,
что привело бы его в чувство у мэтра Джина Бирнса ". - "Но который из них
принадлежит мистеру Джону Бирнсу?" - спрашивает Джонс. "О Господи!" - восклицает парень. "Почему?"
ты что, не знаешь мэстера Джина Бирнса? Откуда же тогда ты пришел?"

Эти двое парней почти переполнили чашу терпения Джонса, когда
простой, хорошо выглядящий мужчина (который действительно был квакером) обратился к нему таким образом:
"Друг, я вижу, ты сбился с пути; и если ты послушаешься моего
совета, ты не будешь пытаться найти его сегодня ночью. Уже почти стемнело,
и дорога труднопроходима; кроме того, было несколько
в последнее время ограблений, совершенных между этим и "Бристоль". Здесь очень
похвально хорошо дома, просто, когда ты рубишь может найти хорошую
развлечения для себя и скота твоего до утра." Джонс после
недолгих уговоров согласился остаться в этом заведении до утра, и
его друг проводил его в трактир.

Домовладелец, который был очень вежливым человеком, сказал Джонсу: "Он надеялся, что тот
извинит плохое состояние его жилья; потому что его жена
ушла из дома, почти все заперла и унесла вещи.
ключи вместе с ней. Действительно, дело было в том, что любимая дочь
ее только что женился, и пошел в то утро дома с мужем;
и что она и ее мать вместе уже почти сняли с бедным человеком
все его товары, а также деньги; ибо, хотя он и имел несколько детей,
эта дочь единственная, кто был любимцем матери, был объектом
ее рассмотрение; и этот юмор не одного ребенка она будет с
с удовольствием пожертвовали всем остальным, а ее муж в
торг.

Хотя Джонс был совершенно непригодны для любой компании, и бы
предпочитал одиночество, пока он не удержался от importunities из
честный Квакер; кто был более желая сидеть рядом с ним, от
заметив тоски, которая появилась в его лицо
и поведение; и что бедные квакеров думал, что его разговор
возможно, в какой-то мере облегчить.

После того, как они провели некоторое время вместе, так что мой
честный друг мог подумать, что находится на одном из своих безмолвных
собраний, квакером начал руководить тот или иной дух,
вероятно, из любопытства, и сказал: "Друг, я вижу, с тобой случилось какое-то печальное несчастье.
но, молю, утешь меня. Возможно , у тебя есть
потерял друга. Если так, ты должен учитывать, что все мы смертны. И почему
ты должен горевать, когда знаешь, что твое горе не принесет пользы твоему другу
? Все мы рождены для страданий. У меня самого есть свои печали, как и у тебя,
и, скорее всего, еще большие печали. Хотя у меня чистое имущество
100 фунтов стерлингов в год, а это столько, сколько я хочу, и у меня есть
совесть, благодарю Господа, чиста от оскорблений; мое телосложение
здоровый и крепкий, и нет человека, который мог бы потребовать у меня долг или
обвинить меня в нанесении вреда; и все же, друг, я был бы обеспокоен, если бы считал
тебя таким же несчастным, как я.

На этом квакер закончил с глубоким вздохом, и Джонс вскоре ответил:
"Я очень сожалею, сэр, о вашем несчастье, что бы ни случилось
об этом."- "Ах, друг, - ответил квакер, - одна-единственная дочь - вот в чем дело.
случай; та, кто была моей величайшей радостью на земле и которая внутри
на этой неделе она сбежала от меня и вышла замуж против моего согласия. Я
нашел ей подходящую пару, трезвого и состоятельного мужчину; но
она, по правде говоря, предпочла бы сделать выбор сама, и вот она уехала с
молодым человеком, который гроша ломаного не стоит. Если бы она была мертва, как я полагаю, твоя
друг, я должен был быть счастлив."--"Это очень странно, сэр,"
сказал Джонс. "Почему, разве не было бы лучше для нее, чтобы быть мертвым, чем
быть нищим?" квакер ответил: "Потому что, как я уже говорил вам, этот парень
гроша ломаного не стоит; и, конечно, она не может ожидать, что я когда-нибудь дам
ей шиллинг. Нет, как он женился по любви, пусть она живет по любви
если она может, пусть она носит ее любовь к рыночной, и посмотреть, имеет ли кто-либо
будем менять его в серебро, или даже в полпенни"--".Вы знаете, что ваш
собственное дело лучше, сэр", - сказал Джонс. "Должно быть, так оно и было", - продолжил он.
квакерша: "давно продуманный план обмануть меня: ведь они
знали друг друга с младенчества; и я всегда проповедовал ей
против любви, и говорил ей тысячу раз, что все это глупо и
порочно. Нет, хитрая шлюха притворилась, что слушает меня и что
презирает все распутство плоти; и все же в конце концов разразилась
окно через две пары ступенек: ибо я действительно начал немного подозревать
ее и тщательно запер, намереваясь на следующее же утро
выдать ее замуж по своему вкусу. Но она разочаровала меня в течение года.
несколько часов, и сбежала к любовнику, которого выбрала сама; который не терял времени даром
потому что они поженились и легли в постель, и все это в течение часа. Но
это будет худшая работа для них обоих, которую они когда-либо делали;
потому что они могут умереть с голоду, или просить милостыню, или воровать вместе для меня. Я никогда не буду
дать им ни гроша". Тут Джонс вскочил с места и воскликнул: "Я
в самом деле должен извиниться: я бы хотел, чтобы вы оставили меня". - "Ну же, ну же,
друг, - сказал квакер, - не поддавайся беспокойству. Ты видишь, что есть
другие люди, несчастные, кроме тебя". - "Я вижу, что есть
безумцы, и дураки, и негодяи во всем мире", - кричит Джонс. "Но позволь
я дам тебе совет: отправь за своей дочерью и зятем
домой и не будь единственной причиной страданий для того, кого ты
притворись, что любишь."- "Пошлите за ней и ее мужем домой!" - громко кричит
Квакер. "Я бы скорее послал за двумя злейшими врагами, которых я
ни за что на свете!" - "Что ж, ступайте сами домой или куда вам заблагорассудится",
- сказал Джонс, - потому что я больше не желаю сидеть в такой компании." - "Нет,
друг, - ответил квакер, - я презираю навязывать свое общество кому бы то ни было.
один". Затем он предложил вытащить деньги из своего кармана, но Джонс с некоторой силой вытолкнул
его из комнаты.

Тема выступления квакера так глубоко затронула Джонса,
что все время, пока он говорил, он дико таращился на меня. Это
Квакер был замечен, а этот, добавляют к остальному его поведения,
вдохновенный честный шляпа с самомнением, что его товарищ был в
реальность его чувств. Таким образом, вместо того, чтобы возмутиться нанесенным оскорблением,
Квакер проникся состраданием к его несчастным
обстоятельствам; и, сообщив свое мнение домовладельцу, он
просили его беречь его оценки, и относиться к нему с
высшая вежливость.

"На самом деле", - говорит хозяин, "я не такой вежливости к
его; ибо он, кажется, за всю свою Кружевной жилет есть, он не больше
джентльмен, чем я сам, но бедного приходского сволочь, выведенная вверх на многие
оруженосца около тридцати миль, а теперь выставили за дверь (не для
каких-либо хорошее, чтобы быть уверенным). Я должна вытащить его из моего дома, как только
возможно. Если я потеряю расплаты, первая потеря-это всегда
лучшие. Это не выше, чем год назад, что я потерял серебряную ложку".

"Что ты говоришь о приходском бастарде, Робин?" - ответил квакер.
"Ты, должно быть, ошибся в своем мужчине".

"Вовсе нет", - ответил Робин. "Проводник, который его очень хорошо знает, сказал мне об этом.
"Потому что, действительно, проводник не успел занять свое место у
затем он ознакомил всю компанию со всем, что знал или
когда-либо слышал о Джонсе.

Едва этот человек заверил квакера в происхождении и низком
достатке Джонса, как всякое сострадание к нему исчезло; и честный
простой человек отправился домой, охваченный не меньшим негодованием, чем герцог
почувствовали бы себя оскорбленными от такого человека.

Сам хозяин гостиницы испытывал такое же презрение к своему гостю, так что
когда Джонс позвонил в колокольчик, чтобы отправиться спать, ему было известно,
что здесь ему не дадут кровати. Помимо презрения к низкому положению
своего гостя, Робин питал сильные подозрения относительно его намерений,
которые, как он предполагал, заключались в том, чтобы выждать благоприятную возможность для
ограбления дома. В действительности, он может быть очень облегчено
эти опасения, к принятию мер предосторожности жены и
дочь, которая уже убрала все, что не было прикреплено к
фригольду; но он был по натуре подозрителен, и стал еще более подозрительным
особенно после потери своей ложки. Короче говоря, страх перед
тем, что его ограбят, полностью поглотил приятное соображение, что ему
нечего терять.

Джонс, убедившись, что кровати ему не достанется, очень довольный отправился
уселся в большое кресло, сделанное из тростника, когда сон, который
в последнее время избегал его общества в гораздо лучших апартаментах, щедро оплатил
навестить его в его скромной келье.

Что касается домовладельца, то его опасения помешали ему удалиться в
отдыхай. Поэтому он вернулся к кухонному очагу, откуда мог
рассмотреть единственную дверь, которая вела в гостиную, или, скорее, в дыру,
где сидел Джонс; что же касается окна в эту комнату, то оно было закрыто
ни одно существо крупнее кошки не смогло бы сбежать
через него.



Глава xi.

Приключение роты солдат.


Хозяин, заняв место прямо напротив двери в
гостиную, решил нести караул там всю ночь. Проводник
и еще один парень долго оставались с ним на дежурстве, хотя ни они, ни
знала о его подозрениях и не имела никаких своих собственных. Истинная причина их
смотреть, действительно, наконец, покончить с ним, ибо это был не
другие, чем сила и благость пиво, из которых возникли
tippled очень большое количество, они выросли в первом очень шумно и
горластые, а потом упали оба спали.

Но не во власти спиртного было развеять страхи Робина.
Он продолжал по-прежнему просыпается в своем кресле, с глазами, фиксированными смотреть
на дверь, которая вела в квартиру господина Джонса, до насильственного
гремят на его внешние ворота позвонила ему со своего места, и обязуется
его, чтобы открыть его; что не успел сделать, чем его кухня была
сразу полные кавалеры в красных халатах, которые все бросились на него в
как бурным образом, как если бы они намеревались взять свой маленький замок
штурмом.

Помещик теперь был вынужден отказаться от своего поста, чтобы обставить своих многочисленных
гости с пивом, которое они призвали с большим рвением; и по
его второе или третье возвращение из погреба, он увидел мистера Джонса стоя
до пожара в гуще солдат, потому что оно может легко быть
считает, что приезд так много хорошей компании должна положить конец
любой сон, если то, от чего мы хотим пробудиться только
последняя труба.

Компании, имеющие в настоящее время довольно хорошо удовлетворил их жажду, ничего
оставалось, как платить долги, а это обстоятельство часто продуктивными
много зла и недовольства среди уступает ранг шляхта,
склонны найти большое затруднение в оценке суммы, с точным
что касается социальной справедливости, который гласит, что каждый человек должен платить
по количеству которой он пьет. Эта трудность возникла
в данном случае; и она была тем серьезнее, что некоторые джентльмены
в своей крайней спешке, куда-то ушли, после первого глотка,
и совсем забыл ничего способствовать сказал
расплата.

Жестокий спор возник, в которых каждое слово может быть сказано
был низложен после присяги; для клятвы были по меньшей мере равны для всех
другие слова, сказанные. В этом споре вся компания высказалась
хором, и каждый, казалось, был полностью склонен увеличить сумму, которая
выпала на его долю; так что наиболее вероятным выводом, который мог быть
предвиделось, что большая часть расплаты ляжет на плечи
поделиться арендодателя на оплату, или (что почти то же самое) останется
неоплачиваемый.

Все это время Мистер Джонс был занят разговором с serjeant;
ибо этот офицер был совершенно равнодушен к нынешнему спору,
по незапамятному обычаю он был лишен права вносить какой-либо вклад.

Спор теперь стал настолько жарким, что, казалось, приближался к
военному решению, когда Джонс, выйдя вперед, заставил замолчать всех их
крики разом прекратились, заявив, что он заплатит по всем счетам,
что действительно составляло не более трех шиллингов и четырех пенсов.

Это заявление принесло Джонсу благодарность и аплодисменты всей труппы
. Термины "достопочтенный", "благородный" и "достойный джентльмен" разнеслись по комнате.
более того, сам мой хозяин стал лучшего
мнения о нем и почти не поверил рассказу, который гид
дал.

Сержант сообщил мистеру Джонсу, что они выступают против
повстанцев и ожидают, что ими будет командовать славный герцог
Камберленд. Из чего читатель может понять (обстоятельство, о котором мы
не сочли нужным сообщать ранее), что это было
то самое время, когда недавнее восстание достигло наивысшего уровня; и действительно,
бандиты теперь направлялись в Англию, намереваясь, как считалось,
сразиться с королевскими войсками и попытаться продвинуться к
метрополии.

В составе Джонса было несколько героических ингредиентов, и он был сытным
доброжелатель славного дела свободы и протестантской религии
. Поэтому неудивительно, что в обстоятельствах, которые
требовали бы гораздо более романтического и безумного предприятия, ему
пришло в голову пойти добровольцем в эту экспедицию.

Наш командир сделал все, что было в его силах, чтобы поощрить и
продвигать это хорошее расположение духа с первого момента, как он был
знаком с ним. Теперь он громко провозгласил благородное решение,
которое было с большим удовольствием принято всей компанией, которая все вместе
воскликнула: "Да благословит Бог короля Георга и вашу честь", а затем добавила,
со множеством клятв: "Мы будем рядом с вами обоими до последних капель нашей
крови".

Джентльмен, который всю ночь пил в пивной, был
уговорен некоторыми доводами, которые дал ему в руки капрал
, предпринять ту же экспедицию. И теперь чемодан
принадлежащие мистер Джонс выставляются в багаж корзину, сил
собирались двигаться вперед; когда, подойдя к Джонсу,
сказал: "Сэр, я надеюсь, вы будете считать, что лошади были сохранены
всю ночь, и мы прошли большой путь, наш путь."
Джонс был удивлен дерзостью этого требования и ознакомил
солдат с заслугами своего дела, которые все были единодушны в том, что
осудили проводника за его попытки выставить джентльмена. Одни
говорили, что его следует связать по рукам и ногам; другие, что он заслуживает того, чтобы
управлять гантлопом; и сержант погрозил ему тростью и пожелал
он держал его под своим командованием, искренне клянясь, что сделает из него
примерный пример.

Джонс, однако, удовлетворился отрицательным наказанием и ушел
со своими новыми товарищами, оставив гида мстить за
проклиная и оскорбляя его; к последнему присоединился хозяин гостиницы, сказав:
"Да, да, он чист, я ручаюсь вам. Действительно, симпатичный джентльмен.
сойти за солдата! Он должен носить расшитый галунами мундир. Это
старая пословица, и она верна: "не все то золото, что блестит". Я рад, что
мой дом благополучно избавился от него ".

Весь этот день сержант и молодой солдат маршировали вместе; и
первый, который был лучистым парнем, рассказал второму много занимательных
историй о своих кампаниях, хотя на самом деле он никогда их не рассказывал; ибо
он лишь недавно поступил на службу и по собственному желанию
ловкость, настолько снискал расположение своих офицеров, что был
произведен в алебардщики; главным образом благодаря своим заслугам в
наборе персонала, в котором он был превосходно подкован.

Много веселья и празднеств царило среди солдат во время их марша.
В которой много случаев, прошедших во время их последней четверти
почему-то запоминались, и каждый, с большой свободой, сделал то, что шутит он
приятно от его офицеров, некоторые из которых были из грубого рода, и
очень близко граничит на скандал. Это навело нашего героя на мысль о
обычай, о котором он читал у греков и римлян, позволявший,
по определенным праздникам и торжественным случаям, рабам пользоваться свободой слова по отношению к своим хозяевам.
неограниченная свобода слова по отношению к своим хозяевам.

Наша маленькая армия, состоявшая из двух пеших рот, была уже здесь
прибыла к месту, где они должны были остановиться в тот вечер. Затем сержант
сообщил своему лейтенанту, который был командиром
офицером, что в тот день на марше они подобрали двух парней, одного
который, по его словам, был самым прекрасным человеком, какого он когда-либо видел (имеется в виду пьяница
), поскольку он был около шести футов ростом, хорошо сложен и
сильные конечности; а другой (имеется в виду Джонс) вполне сгодился бы
для задней шеренги.

Теперь новые солдаты предстали перед офицером, который,
осмотрев шестифутового мужчину, которого представили первым, подошел к
обследованию Джонса: при первом взгляде на которого лейтенант не мог
удержаться от некоторого удивления; ибо, помимо того, что он был очень хорошо одет,
и был от природы благороден, в его облике чувствовалось замечательное достоинство
, которое редко можно увидеть у вульгарных, и действительно, не
неразрывно связанные с чертами своего начальства.

"Сэр, - сказал лейтенант, - мой сержант сообщил мне, что вы
желаете поступить на службу в роту, которая в настоящее время находится в моем подчинении".
командуйте; если так, сэр, мы будем очень рады принять джентльмена, который
обещает оказать роте большую честь, нося в ней оружие.

Джонс ответил: "Что он ничего не упоминал о зачислении в армию
сам; что он был самым ревностным образом предан славному делу, за
которое они собирались сражаться, и очень хотел служить в качестве
доброволец", завершив несколькими комплиментами в адрес лейтенанта, и
выразив огромное удовлетворение, которое он должен испытывать, находясь под его командованием
.

Лейтенант ответил на его вежливость, похвалил его решимость, пожал
ему руку и пригласил отобедать с ним и остальными
офицерами.



Глава xii.

Приключение роты офицеров.


Лейтенанту, о котором мы упоминали в предыдущей главе и который
командовал этим отрядом, было теперь около шестидесяти лет. Он поступил
очень молодым в армию и служил в звании прапорщика
в битве при Танньере; здесь он получил два ранения и был
настолько хорошо отличился, что был принят герцогом Мальборо
произведен в лейтенанты сразу после этого сражения.

В этой должности он проработал с тех пор, а именно, около сорока
лет; за это время он видел, как огромное количество людей оказывало ему предпочтение выше его
головы, и теперь испытывал унижение оттого, что им командовали мальчики, чьи
отцы были медсестрами, когда он впервые поступил на службу.

И этот неудавшийся успех в его профессии объяснялся не только тем, что у него не было
друзей среди людей, облеченных властью. Он имел несчастье навлечь на себя
неудовольствие своего полковника, который в течение многих лет продолжал
командир этого полка. Непримиримой неприязнью, которую питал к нему этот человек,
он был обязан не какому-либо пренебрежению или недостатку как офицера, и даже не
какой-либо вине в нем самом; но исключительно неосмотрительности его
жена, которая была очень красивой женщиной и которая, хотя и была
чрезвычайно привязана к своему мужу, не купила бы его расположение за
счет определенных услуг, которых полковник от нее требовал.

Бедный лейтенант был особенно несчастен из-за того, что, хотя он
и ощущал последствия враждебности своего полковника, он не знал ни
подозревают, что он действительно мог затаить на него; ибо он мог не подозревать
злая воля, по которым он не понимает объяснения причины; и его
жена, опасаясь, что у нее красивые муж отношении его честь, возможно,
грудь, довольный собой, сохраняя свое целомудрие без
наслаждаясь триумфом ее завоевания.

Этот несчастный офицер (так, я думаю, его можно назвать) обладал многими
хорошими качествами, помимо заслуг в своей профессии; ибо он был
религиозным, честным, добродушным человеком; и так хорошо вел себя в своей
повелевайте, чтобы он был высоко почитаем и любим не только
солдаты его собственной роты, но целым полком.

Другие офицеры, которые прошли с ним был французский лейтенант,
уже достаточно давно из Франции, чтобы забыть свой родной язык, но не
достаточно долго в Англии, чтобы учиться у нас, так что он действительно не говорил
язык вообще, и едва мог объясниться на самых
простых случаев. Были также два прапорщика, оба очень молодые
парни; один из которых воспитывался у адвоката, а другой
был сыном жены дворецкого знатного человека.

Как только ужин закончился, Джонс сообщил компании о предстоящем
веселье, которое прошло среди солдат после марш; "и
еще," говорит он, "несмотря на все их протесты, я осмелюсь поклясться
они будут вести себя больше как чем греки троянцев, когда они приходят к
враг."--"Греки и троянцы!" - говорит один из прапорщиков, "кто
дьявол же они? Я слышал все войска в Европе, но никогда не
любые такие как эти."

"Не претендуй на большее невежество, чем у вас, мистер Northerton", - сказал
достойный лейтенант. "Я полагаю, вы слышали о греках и
Троянцах, хотя, возможно, никогда не читали Гомера Поупа, которого я помню,
теперь джентльмен упоминает об этом, сравнивает марш троянцев с
кудахтаньем гусей и высоко оценивает молчание
греков. И, клянусь честью, в замечании кадета есть большая справедливость.
"

"Бегари, я помню оч хорошо", - заявил французский лейтенант: "я ул.
читать их в школе в данс мадам Daciere, де-греко, де-Троян, дей
бороться за фон женщины-правда, правда, мне, ул. чтения всех дат".

"Чертов Гомо от всего сердца", - говорит Норсертон. - "У меня на пятерке еще есть отметины
его. Вот Томас из нашего полка, он всегда носит с собой
Гомик у него в кармане; черт бы меня побрал, если я когда-нибудь до него доберусь, если я его не сожгу.
А еще есть Кордериус, еще один проклятый сукин сын, из-за которого я получил
много порк.

- Значит, вы учились в школе, мистер Норсертон? - Сказал лейтенант.

- Да, черт бы меня побрал, - ответил он. - Черт бы побрал моего отца за то, что он
послал меня туда! Старый хрыч хотел сделать из меня священника, но
черт бы меня побрал, думаю я про себя, я тебя там прикончу, старина калл; дьявол
хоть капля твоей чепухи когда-нибудь попадет в меня. Есть Джемми
Оливер из нашего полка, он тоже чудом не стал сутенером, и
это было бы жалость; для д ... н мной, если он не один
из самых красивых парней в мире; но он пошел дальше, чем
Я - за старую каллу, потому что Джимми не умеет ни писать, ни читать.

- Вы дали вашему другу очень хорошую характеристику, - сказал лейтенант.
- и, смею сказать, весьма заслуженную. Но прошу вас, Норсертон, оставьте
этот глупый и порочный обычай ругаться; ибо вы
обмануты, уверяю вас, если думаете, что в
этом есть остроумие или вежливость. Я бы тоже хотел, чтобы вы последовали моему совету и воздержались от злоупотребления
духовенство. Скандальные имена и размышления, брошенные в адрес любой группы людей,
всегда должны быть неоправданны; но особенно это касается такой
священной функции; ибо надругательство над телом означает злоупотребление функцией
само по себе; и я предоставляю вам судить, насколько непоследовательно такое поведение
у людей, которые собираются сражаться в защиту протестантской религии ".

Мистер Аддерли, так звали другого прапорщика, до сих пор сидел,
постукивая каблуками и напевая какую-то мелодию, казалось, не слушая
беседа; теперь он ответил: "О, месье, на ne parle pas de la
религия данс Ла guerre_."--"- Хорошо сказано, Джек," вопли Northerton: "если
_la religion_ был единственный вопрос, Парсонс должны бороться собственные
бои для меня".

"Не знаю, джентльмены, - сказал Джонс, - каково ваше мнение, но
Я думаю, что ни один человек не может заниматься более благородным делом, чем дело своей религии;
и я заметил из того немногого, что я читал об истории, что никто
солдаты не сражались так храбро, как те, кто был вдохновлен
религиозное рвение: что касается меня, то, хотя я люблю своего короля и страну, я
надеюсь, как и любой человек в ней, что протестантские интересы не
небольшой мотив для того, чтобы я стал волонтером в этом деле ".

Норсертон подмигнул Эддерли и лукаво прошептал ему: "Кури!
этот педант, Эддерли, кури его". Затем, повернувшись к Джонсу, сказал ему: "Я
я очень рад, сэр, что вы выбрали наш полк добровольцем;
ибо, если наш пастор в любой момент выпьет лишнего, я уверен, что вы
сможете заменить его. Полагаю, сэр, вы учились в университете.;
могу я попросить об одолжении узнать, в каком колледже?

- Сэр, - отвечал Джонс, "так далеко, был в университете, я
даже имел преимущество из себя, ибо я никогда не был в школе."

"Я предположил, - восклицает прапорщик, - только на основании сведений о вашей
великой учености". - "О, сэр, - ответил Джонс, - это возможно настолько, насколько это возможно для
человек, знающий что-то, не посещая школу, как это значит:
был в школе и ничего не знал ".

"Хорошо сказано, Юный доброволец", - кричит лейтенант. "Честное слово,
Northerton, то лучше оставь его в покое; ибо он будет слишком жестким для
вы."

Норсертону не очень понравился сарказм Джонса; но он
подумал, что провокация была недостаточной, чтобы оправдать удар или
негодяй, или негодяйка, которые были единственными репликами, наводившими на мысль
они сами. Поэтому он в данный момент хранил молчание, но решил воспользоваться
первой же возможностью отплатить за шутку оскорблением.

Теперь настала очередь мистера Джонса произнести, как это называется, тост.;
кто не мог удержаться от упоминания его дорогая Софья. Это он сделал
с большей готовностью, как он представлял себе это совершенно невозможно что-либо одно
присутствующие должны угадать, кого он имел в виду.

Но лейтенант, который был тамадой, был недоволен
Одной Софией. Он сказал, что ему нужно знать ее настоящее имя; на что Джонс
немного поколебался и вскоре назвал мисс Софию Вестерн.
Прапорщик Northerton заявил, что не хотел выпить за ее здоровье в той же
круглые со своим тостом, если кто-нибудь поручиться за нее. "Я знал, что
одна Софи Западной, - говорит он, - что пролежал с половиной молодых
парни в бане; и, пожалуй, это одна и та же женщина." Джонс очень
торжественно заверила его в обратное; утверждая, что молодая леди, он
им был одним из величайших Моды и богатства. "Да, да", - говорит прапорщик,
"так и есть: черт возьми, это та самая женщина; и я подержу полминуты.
дюжина бургундских, Том Френч из нашего полка приводит ее в компанию.
с нами в любой таверне на Бриджес-стрит". Затем он перешел к
точному описанию ее внешности (поскольку видел ее с тетей) и
закончил словами: "что у ее отца было большое поместье в
Сомерсете".

Нежность влюбленных может плохо переносила бы шуточным с
имена своих любовниц. Однако Джонс, хотя у него и было достаточно
любовник и герой, тоже по своему нраву, не обижался на эти
клевещет так поспешно, как, возможно, ему и следовало бы поступить. Сказать по правде
, мало знакомый с такого рода остроумием, он не сразу понял
это понимают и в течение длительного времени представлял Мистер Northerton было на самом деле
ошибаются своей прелестницы и для некоторых других. Но теперь, повернувшись к прапорщику
, он сказал с суровым видом: "Прошу вас, сэр, выберите какую-нибудь другую тему для выражения своего остроумия.
ибо я обещаю вам, что не потерплю шуток в адрес этой леди.
характер". "Шутит!" - кричит другой, - "д ... н мной, если бы я был более в
шутку в своей жизни. Том френч нашего полка было и ей, и ее
тетя в бане". "Тогда я должен сказать вам со всей серьезностью, - восклицает Джонс, - что
вы один из самых наглых негодяев на земле".

Не успел он произнести эти слова, как прапорщик, разразившись
градом проклятий, разрядил полную бутылку в голову Джонса, которая
попав ему немного выше правого виска, мгновенно привела его в сознание.
земля.

Победитель, видя, что враг неподвижно лежит перед ним, и
кровь начинает довольно обильно течь из его раны, начал теперь
подумывать о том, чтобы покинуть поле битвы, где больше не было чести сражаться.
его схватили; но лейтенант вмешался, встав перед дверью,
и таким образом отрезал ему путь к отступлению.

Northerton был очень навязчив с лейтенантом за свою свободу;
убеждая больного последствия его остановиться, спрашивала, что он может
сделали меньше? "Черт возьми! - воскликнул он. - Я просто пошутил с этим парнем.
Я никогда в жизни не слышал ничего дурного о мисс Вестерн". "А вы разве нет?"
сказал лейтенант; "Тогда ты вполне заслуживаешь быть повешенным".
за такие шутки, как и за использование такого оружия: ты мой
пленник, сэр; и вы не двинетесь с места, пока не прибудет надлежащая охрана.
чтобы обезопасить вас.

Наш лейтенант имел такое влияние на этого прапорщика, что все это
пылом храбрости, которая высказала наших бедных героев с полом,
будет дефицитным анимированные сказал прапорщик тянет меч
против лейтенанта, затем он был один болтались на его стороне: но
все мечи повесили в комнате, были, в самом начале
драку, обеспеченного французского офицера. Так что мистер Норсертон был
вынужден присутствовать на последнем выпуске этого дела.

Французский джентльмен и мистер Аддерли, по желанию их командира
офицер, подняли тело Джонса, но, как они могли видеть
но в нем было мало (если вообще были) признаков жизни, и они снова позволили ему упасть,
Аддерли, проклинающий его за то, что он испачкал кровью свой плащ; и
Француз, заявляющий: "Боже, я не против англичанина де морта: я
слышал, как английский лей, закон, как вы его называете, повесил этого человека за живое
его последним."

Когда бравый лейтенант взялся за дверь, он взялся и за звонок.
таким же образом он взялся за звонок; и тотчас же явился дежурный, он
послал его за шеренгой мушкетеров и хирургом. Эти
команды вместе с отчетом выдвиженца о том, что он получил сам
как видно, не только вызвали солдат, но и немедленно вызвали
хозяина дома, его жену и слуг, а также всех остальных
, кому случилось в то время находиться в гостинице.

Описать каждую деталь и передать весь разговор о
последующей сцене не в моей власти, если только у меня не будет сорока ручек,
и я не смогу сразу писать ими всеми вместе, как теперь говорила компания
. Поэтому читатель должен довольствоваться самыми примечательными происшествиями.
И, возможно, он вполне может извинить остальное.

Первое, что было сделано, - это обеспечение безопасности тела Норсертона, который, будучи
передан под стражу шести человек с капралом во главе,
был ими выведен из места, которое он очень хотел покинуть,
но, к несчастью, это было место, куда ему очень не хотелось идти.
Сказать по правде, столь прихотливые желания, амбиции, очень
момент этот юноша достиг упомянутой выше чести, он бы
успешно довольный, ушел в каком-нибудь уголке мира,
где слава его не успели дойти до его ушей.

Это удивляет нас, и, возможно, читателя, что
лейтенант, достойный и хороший человек, должен был применить его главный помощи,
а чтобы закрепить нарушителя, чем для сохранения жизни
раненый человек. Мы упоминаем об этом наблюдении не для того, чтобы
претендовать на объяснение столь странного поведения, а чтобы какой-нибудь критик
впоследствии не возомнил себя виноватым в его открытии. Мы бы эти
господа знаем, мы видим, что странно в символы, а также
себя, но это наше дело соотносить факты как они есть; что,
когда мы сделали, это часть опыта и прозорливый читатель
обратиться к той оригинальной книге природы, откуда переписан каждый отрывок в нашей работе
, хотя мы не всегда цитируем конкретную страницу
для ее достоверности.

Прибывшая компания была настроена иначе. Они
отложили свое любопытство относительно личности прапорщика до тех пор, пока
впоследствии они не увидят его в более привлекательной позе. В настоящее время
вся их забота и внимание были заняты окровавленным
предметом на полу; который, будучи поставлен вертикально на стул, вскоре начал
обнаруживать некоторые признаки жизни и движения. Они не успели
воспринятый компанией (поскольку Джонс сначала был в целом признан
мертвым), чем все они сразу же начали выписывать ему лекарства (поскольку
ни один из физических пациентов не присутствовал, все присутствующие приняли это
возложенная на него должность).

Кровотечение было единодушным голосом всей комнаты; но, к несчастью,
под рукой не было оператора; тогда все закричали: "Позовите
цирюльника"; но никто не сдвинулся с места. Несколько настойки также
назначают в той же неэффективным образом, пока хозяин приказал
до кружкой крепкого пива, с тоста, который говорил, что он лучший
Cordial в Англии.

Главным помощником в этом случае был, по сути, единственный человек
кто оказал какую-либо услугу или, казалось, мог оказать какую-либо, была хозяйка квартиры: она
отрезала немного своих волос и приложила их к ране, чтобы остановить кровотечение.
кровь; она принялась растирать виски юноши рукой; и
выразив крайнее презрение к рецепту своего мужа на пиво,
она послала одну из своих служанок в свою каморку за бутылкой пива.
бренди, которое, как только его принесли, она уговорила Джонса,
который только что пришел в себя, выпить очень большим и
обильным глотком.

Вскоре после этого прибыл хирург, который, осмотрев рану,
покачав головой и осудив все, что было сделано, приказал
своему пациенту немедленно лечь в постель; в этом месте мы считаем уместным оставить
ему осталось немного времени до его упокоения, и поэтому здесь мы положим конец
этой главе.