ночное приключение
Дед Антип, придя с улицы, долго раздевался, снимая свой овчинный полушубок и валенки. За окном было совсем темно, только яркая луна осветила и посеребрила округу, придавая сельской местности таинственность, и волшебные очертания от деревьев в саду.
Собрал на стол, поужинал, накормил ласкающего к нему кота Барсика. Всё это время безустанно думал, как же угодить своим завтрашним гостям, что им приготовить вкусного и необычного, чтобы удивить их и обрадовать.
В голове промелькнула смелая, оригинальная мысль, порадовать их выпечкой деревенского хлеба в русской печи, благо у него в избе она стояла с незапамятных времён.
Когда приобретали с супругой этот дом в глухой деревне, рассчитывали почаще выбираться на природу, чтобы удовлетворить под старость свою тяготеющую по вольным просторам душу. Впервые приехав посмотреть дом, увидели отголоски прошлого; аккуратно сложенную русскую печь ; решили её не ломать, оставить как экспонат старины.
Внимательно разглядев такую красоту, всю в изразцах, не могли расстаться. Изразцы ; плитка из обожжённой глины для облицовки стен, печей, была покрытая с лицевой стороны глазурью; им эта небывалая красота в старом, изношенном доме, сильно запала в душу.
Вначале появилось обоснованное желание навести чистоту, сделать большой ремонт в избе: провести газ, паровое отопление, вставить пластиковые окна. Но потом переиграли задуманное, изменили свои взгляды на отдых в деревне и решили оставить всё как есть.
И не пожалели, столько удовольствия получили от русской печи, этого деревенского допотопного экспоната древности; а также от деревянных оконных рам, застеклёнными обычными стёклами, дающие зимой красивейший узор в большие морозы.
И вот сейчас неожиданно появилась мысль, а не попробовать ли испечь хлеб в этой самой печи, который раньше, в далёкие времена выпекали в деревнях. Начал вспоминать в подробностях, как изготавливала караваи его бабушка, когда он с братьями приезжал к ней на зимних каникулах. В детстве она баловала своих внучат румяным, деревенским хлебушком, который они ели горячим, только что вынутым из жара деревянной лопатой.
Думая с чего начинать, сходил в сени, посмотрел своего нового жильца, серого зайчишку; тот уже освоился, доел картофелину и лежал, вытянувшись в плетёной корзине. Дед Антип принёс ему ещё две картофелины, положил кусок хлеба и налил полную чашку воды, свет не стал выключать ; закрыл корзину материей.
«Попей водички» ; заботливо приговаривал он, поправляя чашку с водой ; «зимой доступен только снег, поди отвык от живительной влаги?»
Решил подготовить к выпечке хлеба всё заранее: почистить печь от золы, сделать опару, замесить тесто; потом уже истопить печь.
Вычистив топочную камеру от золы, начал готовить опару для теста.
В трехлитровой кастрюле размешал чайную ложку дрожжей, столько же положил сахара и залил всё стаканом теплой воды. Добавил туда же, на глазок, граммов сто муки и размешал всё в однородную массу. Ёмкость с опарой накрыл крышкой и поставил рядом с плиткой в тёплое место. После того, как сверху на опаре появилась пена, добавил во внутрь половину ложки сахара и полкило пшеничной муки; муку предварительно просеял через сито. Всё тщательно перемешал.
Выждав время, начал замешивать тесто, чтобы она стала достаточно плотным по консистенции; оставил накрытую минут на двадцать, потом ещё раз размял её руками; руки предварительно смазывал подсолнечным маслом. Дал настояться полтора часа.
После всех процедур опустил тесто в формы для выпечки хлеба. Тесто заложил на два пальца ниже края форм; когда она подойдёт, то выровняется с краями: «иначе хорошего каравая не жди» ; приговаривал он вслух, ставя заготовку ближе к теплу.
Пока хлеб будет подходить, дед Антип решил заняться растопкой печи.
Он прикидывал, какую же температуру сделать в топочной части камеры. Размышляя по этому поводу, обдумывал, сколько нужно заложить поленьев для хорошего согрева пода печи ; остановился на восемнадцати чурбаков.
Очень важно в этом деле укладка дров; чтобы толщина используемых деревяшек была одинаковой.
Понаслышке знал, что головешки, не догоревшие поленья, могут подпортить выпечку хлеба.
После того, как сгорели все дрова, дед Антип распределил угли по поверхности пода, этим самым немного снизил температуру и воспрепятствовал выделение угарного газа. Понимал, что загазованность приведёт к плохим последствиям и головными болями можно не отделаться. Убедившись, что внутри печи ничего не может спровоцировать появление угарного газа, задвинул заслонку, тем самым перекрыл устье, что бы жар не уходил из печи; закрыл не полностью, оставил небольшую щель.
Подождал двадцать минут, что бы тепло равномерно распределилось по остову печи.
«Очень сильный жар может привести тесто к подгоранию хлеба и накапливать углекислый газ» ; проговаривал он про себя он ранее услышанное.
Дед Антип, убедившись, что тесто подошло, заложил формы в печь специальной деревянной лопаточкой, поправил кочергой, закрыл топочную дверцу.
«Нужно угадать сколько времени держать хлеб в печи?» ; Размышлял он; решил, что при таком жаре достаточно будет двух часов. Прикрыл немного вьюшку в дымоходе кирпичной печи; запомнил время на часах, чтобы не упустить момент выемки хлеба.
На душе у него было радостно ; полное удовлетворение своей работой. Боялся немного, что память может подвести, что-то упустит из давно минувших дней; когда он в зимнее, холодное время на каникулах, лежа на печи наблюдал за бабушкой, как та пекла хлеб.
Ложится не стал, боялся, что пропустит время выемки хлеба; просто без всяких мыслей сидел у окна, смотрел в ночной сад, думал о завтрашнем дне; заранее сияя радостью и надеясь, что угодит своим домочадцам.
И вот здесь, в этот самый момент произошло что-то невообразимое ; сад наполнился ярким светом. Свет, появившийся ниоткуда, казалось заполнял всё пространство дома ; снаружи и изнутри. Было такое ощущение, что он купается в этом колдовском сиянии.
Ощущение страха давило на мозг неимоверной тяжестью, но не приводило к оцепенению всех конечностей; он надеялся, что всё сейчас пройдёт и свет исчезнет, так же, как и появился.
Продолжая всматриваться через окно в очертания сада, вдруг почувствовал, что в избе он находится не один. Повернув голову в сторону двери, увидел двух маленьких людей ростом с ребёнка подростка, которому примерно десять - двенадцать лет. Отметил про себя их цвет кожи, он был серый, с зеленоватым оттенком. Глаза были чёрного цвета, большие, чуть вытянутые в сторону ушей, уши маленькие, приплюснутые к лысой, удлинённой голове. Сказать, что дед Антип испугался, значит ничего не сказать, он находился в подавлено - поникшем состоянии, но любопытство не покидала его ум. Первое, что он осознал и явственно представил для себя; с ним рядом находятся инопланетяне. Почему-то было понимание, что это встреча с пришельцами; такое ощущение появилось у него с самого начала светопреставления.
Он попытался спросить о целях их появления и об их намерениях, но они не шли на контакт, продолжая рассматривать его.
Первое что бросилось в глаза, это тёмная, можно даже сказать чёрная, пижамного вида одежда и шестипалые кисти рук. Пальцы рук были длинные, ладони узкие. И ещё, что удивило деда Антипа, они будто парили в воздухе ; передвигаясь медленно и бесшумно.
Он попытался ещё раз спросить у них цель появления; те молчали, только пристальней стали разглядывать его. Дед Антип попробовал встать, чтобы как-то с ними объяснится. Встать не получилось, руки и ноги не слушались, но голова соображала хорошо; он всё видел и понимал. Пришельцы начали о чём-то спорить между собой, жестикулируя руками. После прикосновения одного из гостей ладонью к нему, дед Антип провалился в забытье.
Очнулся на борту летательного аппарата, привязанный к чему-то, сильно напоминающему широкое, медицинское кресло, без подлокотников, с поднимающим изголовьем ; как постели в больницах. Он полулежал на кресле, а над ним склонились серо-зелёные человечки, о чём-то оживлённо спорили. Оживлённо разговаривали между собой на непонятном для него языке.
Скорее всего, это были учёные, потому что они поместили его в камеру, напоминающую прозрачный аквариум, вместе с креслом-кроватью.
Первое время он лежал там и смотрел по сторонам. К нему никто не подходил, не интересовался и не заговаривал. Пролежал он так очень долго, как будто никому не нужный предмет.
Иногда пытался осмотреться, насколько удавалось повернуть голову, но вокруг были только приборы, располагающие по стенам и на потолке.
Они все мигали лампочками разных цветов и оттенков.
Иллюминаторов, как таковых не было, на стенах висели большие мониторы, похожие на телевизионные экраны, которые тянулись вокруг по всему помещению каюты. На них он видел свой сад и почти всю деревню, рассмотрел даже местный пруд вдалеке. Что было сзади его, не видел, так как не мог повернуть головы. Неудобств особенных не испытывал, просто лежал, наблюдал; мог всё осознавать и анализировать происходящее.
Хозяева этого летательного аппарата, передвигались, как он успел уже заметить, бесшумно и как бы перелетали от одних приборов, до других; им не составляло труда подниматься и на потолок, где также всё мигало от всевозможных устройств и механизмов. То, что это летательный аппарат, он убедился окончательно; когда на мониторах, которые были вместо иллюминаторов, показалась его деревенька с высоты птичьего полёта.
Потом на дисплеях произошло мельканье непонятных предметов. Через какое-то время увидел голубую землю с большой высоты, во всей её красе; всё было так же, как показывают видео нашей планеты из космоса, с орбитальной станции.
Прошло ещё около часа, дед Антип почувствовал, что произошло движение в кабине летательного аппарата.
К нему начали подходить маленькие, серо-зелёные человечки, так он в принципе и представлял инопланетных людей; прикладывали по очереди небольшие предметы к его руке и туловищу. Предметы у них в руках, которыми они прикасались к телу, были похожи на УЗИ датчики, врачи их называют «трансдюсоры».
Когда они прикасались этими приборами, дед Антип ощущал лёгкое покалывание и пощипывание на коже; крови после прикосновений он не увидел.
Вначале ему казалось, что они одного пола, по понаблюдав, начал различать женские особи от мужских. Первый признак различия были глаза. Мало того, что женские глаза были темно синего цвета, не чёрные, но отличались ещё строением. Они у них были более раскосые и чуть меньше по размеру.
Как таковых женских грудей он не рассмотрел, пришельцы все на вид казались худыми ; как подростки. Но вот округлости таза у женских особей, ему показались увеличены по сравнению с мужскими, да и плечи намного уже.
В каюте с ним обычно находилось четыре, пять человечков, но они были постоянно в движении, выходили и заходили; не стояли на месте. Дед Антип боковым зрением видел, как они выходили в небольшой люк в стене, в котором круглая заслонка не отводилась в сторону, как обычно на подводных лодках и космических кораблях, а поднималась вверх.
Когда кто-то из них подходил вплотную к люку и становился на оранжевый светящий по краям коврик, заслонка поднималась, раскрывая тем самым проход.
Через некоторое время, ему начали давать фрукты, похожие на бананы. Вкус был не похож на вкус бананов; был нейтральный.
«Как трава» ; определил он, после того как попробовал их надкусить. На центральном большом экране монитора показался другой круглый объект, похожий на спутник земли, ; луну безошибочно определил дед Антип.
Он представлял себе, что такое луна, видел её с земли, когда она наиболее близко подходит к земной поверхности; а вот сейчас наблюдал её, как будто через увеличительное стекло; можно было рассмотреть даже края кратеров.
«Интересно, где мы находимся, на ближней части луны или на обратной стороне» ; думал он, всматриваясь в монитор; в жизни он много раз смотрел передачи по телевизору и слышал, что якобы инопланетяне обитают на обратной стороне луны.
Пространство на поверхности луны не было насыщено светом, небо было тёмно-чёрное, усыпанное яркими звёздами, отчётливо видны были лишь освещённые поверхности. Тени от кратеров и от холмов были тоже чёрные ; непроглядные.
Его поразил вид земли, она находилась вверху, над головой, была голубого цвета и выглядела в несколько раз больше луны, если смотреть на луну с земли. На поверхности луны он наблюдал безжизненное пространство, покрытое лунной пылью, видел много кратеров с отвесными каменистыми краями.
Прошло больше часа нахождения на поверхности луны; летательный аппарат остановился, будто повис в воздухе, и стало понятно, что он начал опускаться вниз. Через монитор были видны отвесные каменные стены: «спускаемся в кратер» ; подумал он. Страха, как такового за собой не наблюдал, ему представлялось, что он смотрит всё это со стороны, будто в обыденной жизни по телевизору.
Вниз спускались очень долго, наконец он ощутил толчок, и услышал глухой металлический лязг; было полное ощущение, как будто сцепляются два вагона.
Дед Антип продолжал лежать на кресле-кровати в одиночестве, несколько часов на него никто не обращал внимания. В контакт не вступали, вопросов не задавали: «даже странно как-то ; подумал он ; зачем тогда забирали с земли?»
От нечего делать начал обращать внимание на лица инопланетян, старался найти различие. Первое время показалось, что они, как две капли воды похожи друг на друга. Сейчас, присмотревшись, начал понимать, что различия есть. Обратил внимание на их взгляд; вначале, при наблюдении за ними, возникало ощущения, что они смотрят не моргая, как будто в пустоту. Но потом начал отчётливо улавливать выражение взгляда; каким-то необъяснимым, запрятанным в глубине чувством, определял, что каждый серый человечек смотрел на него по-разному.
Наконец суета на корабле закончилась, погасли почти все освещающие кабину огни, остались только мигающие, маленькие разноцветные лампочки на приборах.
Никаких жужжащих звуков, ни шума вентиляторов не было слышно ; стояла полнейшая тишина.
Дед Антип незаметно для себя задремал.
Из полусонного состояние его вывело холодное прикосновение к его телу; ладони и предплечья обеих его рук мазали какой-то чёрной, густой мазью. Хотел отдёрнуть руку, на которую на данный момент наносили мазь, но не смог ею пошевелить. Всячески, через силу, попытался приподняться, чтобы лучше рассмотреть руки; тело начало обволакивать непонятное ощущение слабости и вялости; мимолётно уловил очень пристальный взгляд пришельца, и на этом месте, как будто выключили свет, отключив мозг ; больше ничего не помнил.
Через какое-то время дед Антип открыл глаза, сразу же посмотрел на руки; «руки как руки» ; ничего не понимая проговорил негромко, вполголоса. Огляделся по сторонам, понял, что находится в своей избе, но только сидит на данный момент не у окна, где он увидел серебристо-белый свет, а на диване, рядом с простенком у печки. Вспомнил сразу о хлебе и о корабле пришельцев. Начал перебирать в памяти, свой полёт и как спускался в кратер на луне.
Ничего не понимая посмотрел на часы. Прошёл только час времени, после того, как он поставил хлеб в печь. Ошарашенный увиденным в полёте с пришельцами, не знал, как всё это ему понимать. Оделся, вышел на улицу в сад, принялся ходить кругами, искать хоть какие-нибудь артефакты: «что же это было» ; разводя руками, смотрел вверх на яркую, казавшуюся огромной полную луну и не мог собраться с мыслями.
Стоял с поднятой головой, пока не замёрз окончательно; пошёл, ещё не совсем пришедший в себя после всего случившегося к себе в избу: «хлеб должно быть испёкся» ; подумал он, убыстряя шаг.
По времени прошло ровно два часа, как тесто было поставлено для выпечки, пришла пора вынимать готовый хлеб.
Он где-то читал, что в старые времена в деревнях, готовность выпечки хлеба проверяли несколькими способами. Один из них; в кружку с водой бросали шарик теста размером с грецкий орех, когда он всплывал ; хлеб был готов. Но был более простой способ, который дед Антип на данный момент и хотел использовать; достал из печи один выпеченный каравай, взял деревянную палочку и воткнул её в буханку; внутренность была хорошо пропечена, значит нужно вынимать все остальные. Если бы, внутренность была жидкая, то ему нужно было бы ещё подождать двадцать-тридцать минут, в зависимости от температуры печи.
«Как всё не просто в этом кропотливом деле» ; проговорил ворчливо он, готовя специальную деревянную лопату, чтобы вынимать из топочной камеры готовые ковриги.
Достал остальные формы с испечённым хлебом, перевернул их вверх дном и встряхнул; выложил всё на деревянный стол, и укутал сверху льняными полотенцами. Хорошо знал, что процесс остывания, является продолжением готовки ; он ещё печется, хотя уже вытащен из жара.
Время было половину четвёртого. Пока хлопотал с выемкой испечённого хлеба из печи, мысли о путешествии вместе с инопланетянами на их корабле на луну немного отошли в сторону, как бы развеялись по ветру.
Но после удачно сделанной работы, присев у окна, начал осматривать себя; нет ли каких-либо шрамов или хирургических швов после посещения летательного аппарата пришельцев. Осмотрел руки, они были с гладкой кожей, без синяков и царапин.
Ощупывая себя на плечах, ближе к груди, заметил небольшие углубления в виде шрамов. Посмотрев в зеркале, увидел на теле кружочки с двухкопеечную монету, немного темней своей кожи. При касании, эти места не вызывали боли и на первый взгляд были еле заметны. Особого значения не придал этим кругам, решил ещё немного посидеть у окна и ложится спать.
«Всё, довольно рассуждений, буду стараться, что есть сил не думать на эту тему, предположу, что это сон» ; решил он окончательно и бесповоротно и начал раздеваться.
Перед сном выпил свой фирменный заменитель успокоительного средства; пятьдесят граммов коньяку, лёг и уснул; как ни странно, в считанные минуты; не смотря на переживания и тревоги, которые у него случились сегодня после полуночи...