ОН ВСЕГДА ТАКИМ БЫЛ, ПРЯТАЛ В СЕБЕ СЕБЯ,
Фелик БУХ?
Он всегда таким был, прятал в себя себя, Феликс Бух?
В том-то и дело — это почему меня сейчас сжирают с потрохами (друзья, поклонники, родня, близкие, фанзона и, так называемые, „знатоки“ [аж, с детства] творчества, сущности, истории жизни и творчества Феликса), поскольку я разрушаю их привычный им образ восприятия и формулу общения с Художником, "Праздника, который всегда с тобой". Отбираю (самоё) сакральное съестное изо рта прямо, с глотки вытаскиваю обратно и кладу пред всеми на всеобщий стол обозрения уже не сладким, как раньше\прежде, а реально горьким, несъедобным: "проглотишь", "переваришь"?
Бух-младший — всегда весёлый живчик, эквилибрист и озорник, болтун и хохотун, благославляющий Господне дыхание самоё?
Мы присваиваем себе того, кого любим. Это искренне, неподотчётно, необратимо, неискоренимо из сущности, неотвратимо смертельно, как схватка (за горло поверху) бульдожья. Да, испытывали, хватали, вырывались?
Феликс — всеобщий тонкокожий влюблённый мягкий подкаблучник, жадно впитывающий другого, соседа, как "учителя", "старшего", "наставника". Это отличное качество художнику — вечно учащемуся. Именно поэтому, в силу "никакой" защищённости, именно он (но только он) (открыто) не выдержал и не сдержался, просев под отсутствующий в атмосфере чистый воздух, сделал из монументально-могущественного, цветастого, общественно-торжественного, религиозно-каменного, неискоренимо-вечного по сути своей, искусства мозаики, свою черновую, "чёрную" по-монашески, с единой заставкой одного типа, тона и цвета, чёрного, записную книжку. В неё вписал не трагедию, а хуже много, постигшую мир (всех превращая походя в скелеты: цветы, древа, птиц, животных, толпы людей и их города...) катастрофу, что заселила пространство, время, бытиё, поскольку пандемия, война, тоталитаризм, репрессии, потравы, ритуальные и массовые убийства, апокалипсис здоровья человека и земли не пропустит, как смерть, ни единого существа, будь ты рептилия, людь, млекопитающее или летающее, дом ли или просто суховатый, ‘’ищь‘’ живой, репей.
По Феликсу и его "Чёрному списку" прочтут то, что творилось с Россией. Страна это люди; а люди? они бегут, прячутся, за ними гон, облава, их рассаживают по "квартирникам", заворачивают в клету ‘’нового цифрового рая‘’ (безопасного рабства\домашнего ареста) (вместо того Рая, что был у Феликса на его радостных цветастых мозаиках ране прежде), где наперечёт всё, что (даже) внутри у нас. Не зря у Феликса всё становится кубиками, модулями, ячейками и сетью, соцсети — это, всё равно, сети, чтобы нас ловить на удавку!
Открывает в последней, вчера представленной обществу, монографии "Чёрную тему" и "Чёрные страницы" новейшей истории Страны и Художника мозаичный разворот 2020, два профиля, в упор расстреливающие друг друга белками глаз: "Победитель", 35х30 см и "Автопортрет", 34х30, — будет война, это в воздухе разлито щедро, всех против всех: лысый Художник, мудрец, в возрасте, не сдаётся красавцу молодому воину; пока игра взглядами, без битв и ударов; всё впереди...
Ну а следом на развороте "Борцы" схватились, сошлись, почти братья, из одного рода; и это уже не "дым", а "огонь".
20 03 2024
АвтоТекст # 0168 за 2024: