Воспоминания юности всегда вызывали у меня противоречивое чувство какой то раздвоенности. С одной стороны - как не взгрустнуть с ностальгией о беззаботной веселой поре, когда все в мире кажется просто и сам мир предстаёт в виде какого то волшебного сверкающего шара. С другой стороны у меня со сверстниками всегда было какое то недопонимание..
И все из за тенниса.
Когда парни и девчата шли на дискотеку или «тусили» во дворах, я шел на тренировку или уезжал на турнир.
Причем зачастую - сам покупал билет, ехал на автобусе или поезде, разыскивал в незнакомом городе гостиницу, заселялся и играл в турнире.
Частенько игры затягивались, и, если приходилось играть в последних запусках, то ужин приходился на глубокий вечер.
Все точки общепита были уже закрыты и тренер вёл меня в ресторан, где я, поглощая супы и бифштексы, наблюдал как подвыпившие дяди приглашали дам на танец, нагло лапая их, а те лишь глупо хихикали.
Это раннее взросление наложило свой отпечаток на мое мировозрение.
Сверстники казались мне детьми и я относился к ним как взрослый: снисходительно и чуть пренебрежительно. Педагогов я воспринимал как группу неудачников, которым почему то доверили воспитание и обучение.. Жизненные неурядицы делали их раздражительными и злыми. И они всякий раз срывали своё плохое настроение на подопечных.
Это называлось педагогикой и учебным процессом.
Я жил в другом мире.
Мой мир состоял из тренировок, турниров и постоянных разъездов. Так что географию я изучал из окна транспорта, математику - считая очки и бонусы, а русский язык и историю - постоянно общаясь с разными людьми. Неделями пропуская занятия, я тем не менее числился в твёрдых «хорошистах». Видимо сказывались родительские гены, а также выработанная привычка быстро адаптироваться к изменяющимся условиям.
Каро записала меня на подготовительные курсы для поступления в ВУЗ. И теперь, я регулярно посещал занятия в группе, где были даже работающие парни и девушки.
Как то приехав с очередного турнира обнаружил, что у меня новая соседка: Наденька Стрельцова.
Мы сидели за последним столом, поскольку я был выше всех в группе.
Наденька тоже была девушкой крупной и статной.
А еще у нее имелась высокая крепкая грудь, чувственные губы и большие выразительные глаза.
Она была новенькая и к тому же отличница.
Почему то никто не хотел сидеть с новенькой, да к тому же отличницей.
Мне же, что называется, все было «по барабану».
Я даже выступил на первых порах в качестве некого спасительного мостика по вступлению Наденька в новый мир. Мы вместе сидели, ходили в столовую и общались на разные темы. Не скажу, чтобы я был особенно влюблён в неё. Крупные черты лица и какой то настороженно-внимательный взгляд карих глаз, позволяли относить ее к разряду хорошеньких и не более. Пожалуй гораздо больше меня волновала ее грудь, которуюс. я бы с удовольствием потискал.
Но все же Наденька была умницей и это обстоятельство делало ее интересной.
Я начал замечать, что она исподтишка смотрит на меня своими темными глазищами и краснеет, когда мы вдруг случайно соприкасаемся.
«Наверное влюбилась», решил я про себя. Но это открытие не обрадовало меня и не расстроило. Это был просто факт.
В то время я встречался с разными девушками, которые выглядели гораздо привлекательнее.
Да что там говорить: я был полным и законченным самовлюбленным эгоистом. И остаюсь им по сей день.
Таким образом Наденька не сильно занимала мои мысли.
Хотя не скрою: сидя рядом, я не мог не чувствовать ее женского присутствия. Этот запах и какое то особое тепло исходящее от неё, невольно наводили на самые нескромные мысли и желания.
Когда то я вычитал, что девственницы излучают совершенно особый аромат, предназначенный, видимо, привлечь внимание противоположного пола.
Как то на занятиях по физике, когда шторы были сдвинуты и нам показывали учебный фильм, этот аромат подействовал на меня особенно сильно. Настолько, что я положил руку под столом на бедро Наденька. Она не отстранилась, продолжая делать вид что поглощенна просмотром фильма.
Между тем под тонким капроном колготок, это прикосновение показалось мне таким горячим и возбуждающим, что я тут же почувствовал эрекцию и даже небольшую испарину. Осторожно поглаживая бедро, двинулся вверх к трусикам и вскоре совершенно четко нащупал выпуклость лобка и даже как мне показалось половые губы. Принявшись ласкать их, я посмотрел на свою соседку, которая склонила голову, так что из за прядей волос совершенно невозможно было рассмотреть лицо. Тем не менее чувствовалось, что мое вторжение ее заводит и вот уже она судорожно сжимает бёдра, а мои пальцы ощущают влагу.
Это был самый настоящий оргазм.
Быть может даже первый в ее жизни.
На следующий день, при встрече утром, она буквально стала вся пунцовая и быстренько прошмыгнула мимо. Сидя с ней рядом я чувствовал, что она боится меня и в то же время чего то ждёт.
Но, ничего не происходило.
Я делал вид, что мы, как и прежде, всего лишь одногруппники, так что к концу занятий она успокоилась и я даже вызвался проводить Наденьку домой.
Мы шли болтая о разной чепухе. Я предложил сходить в парк и она согласилась.
Угостил свою спутницу мороженным, я рассказывал о теннисных буднях. Она слушала, чуть наклонив голову. А когда мы оказались в уединенном уголке парка, прижал ее к дереву и принялся целовать.
Сам не знаю, почему это сделал.
Особого влечения не было. Просто сработал наверное рефлекс: вот девушка, вот мы с ней наедине. В таких случаях принято целоваться.
Наденька так судорожно сжимала губы и напрягалась, что я почему то подумал о ежике, который в минуты опасности сворачивается в колючий клубок.
- Ну что ты, что ты.... расслабься, это всего лишь поцелуй.
Я старался как то успокоить ее, не сильно тиская за попку и не напирая на грудь, хотя возникшая эрекция просто требовала стянуть с неё трусики и засадить своего «дружка» между этих тугих бедрышек.
Постепенно она оттаяла и даже позволила моему язычку проникнуть в рот и начать нежную игру с ее язычком.
С феромонами у неё было все в порядке.
Я улавливал их ноздрями и уже не на шутку возбудился, так что мне стоило немалого труда оторваться и все же довести мою спутницу до ее дома.
Следующий день был выходным.
Я совсем не думал о Наденька и был немало удивлён увидев ее на корте. Не знаю, было ли это моим приглашением или она сама проявила инициативу, но терпеливо отсидев всю тренировку она добилась того, что мы опять отправились гулять.
Надо сказать, я совсем не люблю праздно шататься по улицам, тем более с девушкой.
Это не в моем стиле.
Так что, второй день подряд, нарушал свои неписанные правила.
Может быть от того, что считал Наденька прежде всего своим другом.
Другом, у которого были большие сиськи и великолепная задница.
Мы гуляли взявшись за руки и я узнал, что она очень любит литературу и вообще искусство.
- Может быть ты сама пишешь? Прозу там или стишки...
Она смутилась и покраснела.
Видимо я попал в точку.
- Почитаешь мне своё?
- Они очень личные.
- А я разве не могу быть допущен к этому личному?
Остановившись, я заглянул своей спутнице в глаза, словно бы тут же пытаясь проникнуть в ее сокровенные мысли. Но увидел только пугливую настороженность и детскую беззащитность.
Мой тренер уехал с женой и ребёнком на отдых, попросив меня приглядеть за домом. Поэтому я и Наденька, вскоре оказались перед невысокой калиткой, окружённой густой зеленью. Войдя в дом, я принялся поливать цветы, в то время как моя спутница с любопытство осматривалась вокруг.
- Так что там насчёт стишков?
Я уселся на диван и с улыбкой посмотрел на юную поэтессу.
- Что, прямо сейчас и здесь?
- Почему нет? Или тебе сцена нужна?
- Ну не знаю...
Она нерешительно осмотрелась.
- Давай смелее.
Я подбадривал ее как мог. Она прочла пару стихотворений. Брюсова кажись.
- Постой так не пойдёт. Давай организуем винтаж.
- Это как?
- Ну например разденемся что ли...
Наденька покраснела.
- Это поэзия или что? Надо быть выше предрассудков, - стараясь быть убедительным, «вещал» я.
Что называется «Остапа понесло».
Я молол какую то чушь о имажинистах и, как бы между прочим, скинул тенниску и шорты.
Наденька колебалась.
- Ты не мог бы сдвинуть шторы? - наконец попросила она.
Я быстренько выполнил просьбу и уже в полумраке наблюдал, как она медленно и неуверенно начинает расстегивать пуговички кофточки.
Все происходящее было спонтанным и сильно смахивало на какой то пошлый фильмец с претензией на сюрреализм.
Оставшись в белом лифчике она обернулась ко мне как бы замерев перед некой допустимой чертой, так что мне пришлось подойти и наконец то освободить ее грудь от стесняющей материи.
Сиськи были великолепны.
Такие тугие и нежные, словно бы наполненные какой то мифической женской сущностью. Я тискал их всей ладонью, а потом приник губами к соскам.
Она вздрогнула от этой ласки и издала какой то тихий вздох.
Ни о каких стихах уже не было никакой речи.
Я стянул с неё юбочку, а потом и трусики, обнажив лобок покрытый кучерявыми волосиками. Уложив Наденька на диван принялся целовать ее грудь, живот, а затем, тщательно расправляя волосики добрался до сокравенной щелки.
От моих прикосновений она только вздрагивала и была до такой степени доверчиво покорной, что на мгновение я даже испытал некие угрызения совести, что вот мне сейчас предстоит лишить ее невинности, хотя в сущности я ее не люблю.
Но у тела были свои законы.
Оно властно требовало, чтобы я направил восставшего «дружка» в эту щель и двигал им до тех пор, пока не прольётся семя. И я следовал этому зову и добился того, что она снова испытала оргазм, такой сильный, что даже слегка поцарапала мне спину.
Теперь мы стали друзьями, которые не только целовались, но и трахались. Наденька была способной ученицей, так что вскоре довольно сносно делала минет и уже не просила задвинуть шторы.
Нашим более тесным отношениям мешал мой образ жизни. Вскоре я уехал на Спартакиаду, и две недели мы общались исключительно «эсэмэсками».
Вообще это удивительное состояние.
Находясь вдалеке от дома и, вспоминая родные места, непременно утыкаешься в какую то эротику.
Вот родной дом, а там моя супер-сексуальная тетя.
Привычные корты и подсобка в глубине зарослей, где я частенько занимался любовью.
Наконец моя подружка - Наденька, которая любит долгую прелюдию и быстрый секс.
Может быть я латентный маньяк?
Мне постоянно нужны новые ощущения.
Я увлекаюсь также быстро, как и остываю.
Никак не могу остановиться.
Сам понимаю это, но ничего не могу поделать.
Это как программа, заложенная с рождения, она реализуется не смотря ни на какие внешние и внутренние обстоятельства.
Женская вульва - вот ее цель.
Бритая или покрытая шелковистыми волосиками, она является центром, вокруг которого совершаются все эти телодвижения и ужимки.