- Булыжник, мы к тебе.
- Делегация? Откуда?
- Из народа. Ирка посоветовала.
- Как, самое сложное, так ко мне, а как прибыль и славу – так к ней.
- Говорят, бензин подорожает из-за атак НЛО по заводам?
- Подорожает, но не из-за этого.
- В смысле?
- Бабы, я тридцать лет на этих заводах и работал, и не работал. Все эти НЛО для завода, как комариный укус. Вы шо думаете, на заводе только бензин производят?
- Да, так и думаем.
- Короче, долго объяснять. А вот, как они вербовали и покупали агентов из европейских элит, как включали их в руководства и советы директоров Нефти и Газа – это интереснее.
- Специалисты…
- Которые в глаза никогда не видели ни газа, ни нефти, ни заводов. Как-то приехал к нам один такой немец. Из канцлеров бывших. Его спрашивают, вы знаете, что это за красивое здание? – Найн, говорит. - Так это же ваша Нефть, где вы работаете и входите в совет директоров...
- Булыжник, нам Ирки за глаза хватает. Еще ты тут начинаешь смуту сеять.
- К слову пришлось. Да и не новость это. Еще год назад эта контора и все сотрудники ходили в цветах украинского флага. А эти рожи, наши хозяева, висели в каждой заводской курилке и сортире. В газепроме то же самое. Образцовые гулаги. Сейчас, правда, как тараканы иностранцы разбежались, но гулаги исправно работают.
- Хватит! Мы спросили про бензин, а ты развел демагогию!
- Ирка, победа! Мы победили!
- Рада за вас.
- Кому бы поверила, а тебе не верю.
- Хорошо. Не рада за вас.
- Так-то лучше. А мы все равно победили. За президента проголосовало девяносто процентов! Очереди километровые! Люди ночевали на улице, чтобы проголосовать. Вся заграница в восторге от нашего единства и очередей в посольства.
- В СССР голосовали сто процентов. Так что, есть еще над чем работать. С другой стороны…
- Не надо с другой. Не порти настроение…
- Почему релоканты голосовали? Они же сбежали и не признают легитимность режима? Значит, признают? Оппозиционеры тоже голосовали одной рукой, а другой призывают Запад не признавать выборы. Галка, объясни, я запуталась.
- Наконец-то призналась, что не во всём шаришь.
- Повинную голову меч не сечет.
- Ну, ладно, так и быть, объясню. Релоканты и оппозиция пришли посмотреть друг на дружку, чтобы укрепиться в силах и в истинной вере, чтобы узнать, что их много, чтобы не бороться с режимом в одиночку…
- А они боролись?
- До дыр в штанах.
- Но ведь труп сдох, за кого же они голосовали?
- Для них он и сегодня живее всех живых.
- Как такое возможно?
- Надо ходить на наши собрания, тогда бы таких вопросов ты не задавала. Помнишь Иисуса? Его убили, а он воскрес, и до сих пор жив.
- Так это вы Иисуса убили? Булыжник, подь сюда!
- Нет. Не мы.
- А после за него голосовали?
- Это фигура речи такая.
- То есть, труп воскрес, и вы его снова выбрали президентом?
- Нет, он не воскресал.
- Выбрали труп?
- Он не умирал.
- Всегда был трупом?
- Девяносто процентов проголосовав, подтвердили, что труп живой, а не сдох, как в твоей версии.
- А как же супруга Н…го? Она вроде призывала гром и молнии на власть, и прибежала голосовать?
- Такое случается. Осознала. Исправилась.
- Булыжник, не ходи, мы разобрались. Это не они.
- Булыжник, опять обвели народец вокруг пальца? На этот раз с помощью оппозиции?
- Хорошая работа. Ирка, ты же сама говорила, что они все купленные.
- Говорила. Десятки мошеннических выборов за эти годы. И вот, казалось, что дальше некуда. Даже самые тупые должны были понять, что только полный бойкот режима… И происходит чудо: заройте ваши денежки в полдень на поле чудес в стране дураков. И опять буратины повелись.
- Потому что, на этот раз, всех позвала оппозиция. Надо отрабатывать кремлевское бабло под нарративы: бойкот - не выход, бойкот режима – это победа режима.
- То есть, когда ты не идешь в публичный дом – это победа публичного дома?
- Когда ты бойкотируешь выборы, ты позволяешь власти делать с собой все, что она захочет.
- Но мы же выбираем власть не для того, чтобы она делала или не делала с нами все, что захочет? Когда ты выбираешь сантехника для замены унитаза, он же занимается унитазом, а не тобой?
- Не умничай. Сама знаешь, что мы никого не выбираем, а ходим на выборы, чтобы не злить бандитов.
- Помогает?
- Водка всегда помогает.
- Ирка, теперь у нас будет новая элита? Бандиты, насильники, урки, тупорылые и прочие военный преступники?
- Наверное.
- Не наверное, а твой клон так говорит.
- Он не мой. Он для вас это говорит.
- А что такое элита?
- Это лучшие люди в банде.
- Боишься конкуренции? Что напишут новые книги, новые песни, новые картины, сделают новые открытия? А ты с Булыжником будешь лишней?
- Наверное. Будем с ним стоять на паперти и просить милостыню.
- Храбришься?
- Галка. Чудес не бывает. Быдляк никогда ничего создать не может. Хоть год в окопе просиди, хоть всю жизнь на шконке.
- Школа жизни.
- Для творчества нужно образование. Способности. Воюют одни, а пишут, сочиняют, рисуют другие. Хоть кто-то из солдатиков вылупился после афганской войны в творчестве выше скулежа подворотных песенок? А ведь та война шла десять лет. Или после чеченских войн? – Где шедевральные полотна? Где Платоны и Невтоны? Где новые Толстые с романами о войне?
Пара-тройка миллионов ребят прошли через эти войны. Все общество прошло. Хоть один поэт, музыкант, ученый, писатель? - Ноль. Повторяю. Искусство – это искренность, которая не может быть без справедливости и гуманизма. Надежды на то, что после этой преступной войны найдется наш Хемингуэй или Ремарк – чушь полная. И сейчас ничего нет, и потом не будет. Потому что гений и злодейство несовместимы.
- Совместимы. Писатели пишут, поэты сочиняет, певцы поют…
- Если человек не может нарисовать Джоконду, он рисует обои. Если кругом одни обои, может сложиться впечатление, что обои и халтура и есть искусство.
Да, пишут. Есть писатели и писательницы, но они стараются выбирать темы, где им не придется столкнуться с выбором между подлостью и порядочностью, честью и бесчестием. Поэтому они пишут для детей, про природу, про кошечек и рыбок, и прочую хрень. А там, где нужно уважать себя, там, где нужна позиция, как человека, а не куска дерьма, их обычно хватает, чтобы мямлить, как они уважают русскую культуру и русский народ.
- А как же в Первую и Вторую Мировые?
- Галка, не мути. Гуманизм произведения проявляется в антивоенной теме. В хорошем произведении на любую тему всегда присутствует гуманизм. Искусство проявляет себя через гуманизм, потому что оно учит человеческий вид быть человеком. Реальность ничему научить не может. Только искусство.
- Получается, что будущие бестселлеры напишут украинцы, а не мы?
- Получается, что повествование еще не закончилось. Не переживай. Жить лучше, чем читать, как ты жила…
- Значит, всё?
- Наверное.
- Если мы выбрали труп, если оппозиция, как последние проститутки побежали в посольства голосовать, если…
- Это нормально. Люди уезжают не от режима, а за сладкой жизнью. Годы релокации часто вызывают ненависть к новой родине, что приютила их, и они злорадствуют исподтишка, когда Рашка грозит всему миру ядреными огурцами, когда диктатор с бандой убивают и травят людей. Мелкие, подлые людишки, всегда были такими, живут прошлым. Их кумиры Г…в комбайнер-дегенерат, Г…р и прочие твари времен СССР, а сейчас это труп, который сдох. В полдень прибежали на случку и выбрали труп.
- Где-то на участках следили, как люди голосуют, хватали…
- Галка, не нужно мне вот это всё рассказывать. Все эти страсти на пустом месте. Будь у людей оружие, ничего бы этого не было.
- Не нужно? А когда урки и школота будут учить наших детей?
- И что? А сейчас по-другому?
- Чувство, будто меня уговорили съесть дерьмо и я его съела.
- Приятного аппетита.