Саркис из Дженеха

               
    «Моя бабушка с двумя детьми переехала из Турции в Абхазию, она потеряла мужа и родню…», «Мой дед в четырнадцатилетнем возрасте остался один. Его спасла турецкая семья, благодаря им он оказался во Франции…», «Моя бабушка приплыла в Россию на пароходе, она была совсем маленькой, ничего не помнит, её воспитали чужие люди...», «Мой прадед с двумя девочками убежал из Турции, потеряв жену и близких…», «Моя бабушка оказалось наложницей в богатой турецкой семье, только по случайной вероятности её спасли и переправили в Россию…», «Мой дед в 15 лет остался круглой сиротой, всю родню убили турецкие янычары, он попросился у беженцев взять его на судно и приплыл в Абхазию...», «Моя бабушка в шесть лет оказалась в Александропольском приюте, перед её глазами убили её большую семью…»
   Можно бесконечно продолжать эти страшные истории про армянский народ переживший геноцид. Происшествия  похожие друг на друга хранят в себе чудовищную трагедию, которая сегодня должна была заставить
мир задуматься о зловещих поступках человечества. Однако, как сказал великий армянский писатель Аветик Иссакаян:"Все - суета. Все-проходящий сонь. И свет звезды-свет гибели мгновенной. И человек ничто. Пылинкой в мире он. Но боль его громаднее Вселенной"
 Люди, прошедшие адские ворота геноцида не желали вспоминать о происходящем.  Воспоминания доставляли им слишком много страданий. Их воспаленный мозг принимал защитный механизм, подавляя в себе боль, давал возможность двигаться дальше ради сохранения рода и нации на земле. 
    Страшные события геноцида коснулись Саркиса Чакряна в 18-летнем возрасте. Во время гонений в Амшене джаник-ордуйских армян турками, Саркис и еще двое юношей примерно его возраста чудом успели погрузиться в лодку и выйти в открытое море. Был ли у них шанс на маленькой деревянной лодке доплыть до берегов России или Абхазии - нельзя сказать точно. Даже при сопутствии ветра и спокойных волнах это большой риск, но страх стать жертвами турецких бандитов оказался намного сильнее, чем страх утонуть в морской пучине Черного моря. Более суток, заменяя друг друга, юноши гребли веслами, хладнокровно двигаясь к цели и, каким-то невероятным образом, они причалили к берегам Абхазии. Почувствовав твердую почву под ногами, не могли поверить, что удалось избежать гибели. Благодарили бога, молились, радовались и горько плакали как маленькие дети, вспоминая своих близких. Когда немного успокоились, задумались над тем куда лучше податься. За неимением над душой ничего, решили найти местность, где уже обосновались другие беженцы, чтобы обустроиться рядом со своими и обрести какую-то поддержку. Юноши остановились в селе Аракич Очамчырского района, которое существовало с 1898 года. Село основано армянами - беженцами из Амшена. Кем являлись спутники Саркиса - двое молодых парней, к сожалению, мне так и не удалось разузнать. Потому дальше буду повествовать только о судьбе Саркиса.
   Тяжело дается человеку зачеркнуть прошлое и начать жизнь с нуля на чужбине. Но другого варианта Саркису не предоставлялось, кроме как смириться с несправедливостью и сделать шаг вперед. Односельчане помогли ему построить небольшой дом. Саркису приходилось много работать, чтобы встать на ноги. Когда подошло время, он задумался о женитьбе. Приемные родители его будущей жены решили за него на ком ему лучше жениться и вскоре выдали замуж за Саркиса девушку по имени Сируш, сиротку, которую воспитывали сами, таким образом, искусно освободив себя от обязанности в это тяжелое время.
   Семья Саркиса жила намного хуже, чем другие семьи, которые обосновались здесь задолго до ужасных событий в Турции. После 1915 года многие бежали, оставив свое имущество, спасаясь от смерти. Потому, когда пришла советская власть и в селе образовался колхоз, не раздумывая, в отличии от зажиточных, они вступили в него, чтобы как-то прокормится. Такие продукты как сыр и мясо в первые годы проживания у супругов стало большой редкостью, их заменяли блюда из овощей и круп. Климат в Абхазии ничем не отличался от турецкого побережья, потому в огороде почти круглый год можно было найти лиственную капусту, лук порей, чеснок, привычные им. 
    Амшенская кухня своеобразная, достаточно интересная и безумно вкусная. Она содержит в себе много овощей и зелени. В ней можно найти так же большое количество диких растений, которые умело использовали амшенские женщины для приготовления разных супов и каш, когда приходилось совсем трудно.  Вместо египетской пшеницы, выращиваемой в Амшене, в Абхазии стали сеять кукурузу. Из муки готовили хлеб, варили кашу, использовали для разных блюд, таких как татарлома (зеленый суп без мяса из лиственной капусты), тоновапур (суп из кисломолочного продукта), эхиджов дабак (тушенная крапива), кукурузную крупу так же добавляли вместо риса в долму. Много еще всякого, могли придумать хозяйки лишь бы детей не оставить голодными.
    Вскоре у Саркиса и Сируш друг за другом на свет появились дети: Лусан, Сурен, Мелкон, Седа, Марго, Анаид. Время шло своей чередой, казалось, жизнь потихоньку налаживается, однако это было только внешней оболочкой, в семье возникало много проблем, которое с трудом преодолевали супруги. Дети часто болели, тяжело адаптировались к низким условиям жизни.  Однажды заболела дочь Нуник, они никак не могли ее вылечить, причину болезни не находили. Молодые родители переживали за дочь, боялись ее потерять, тогда старшее поколение села посоветовали поменять ей имя, чтобы нечистые силы не смогли найти девочку и отстали от нее. Так Нуник переименовали в Седу. После того как девочке дали новое имя (а в народе веровали, что меняя имя человека меняют и его судьбу) болезнь стала отступать. То ли вера помогла, то ли девочке начертано было жить.
     Не успела семья Саркиса выбраться из бедноты, как снова надолго застряла в ней. Началась Великая Отечественная война. Саркиса призвали на фронт в первые дни. Все проблемы в быту теперь легли на хрупкие плечи Сируш. На руках шестеро малолетних детей, где старшей дочери не было еще и десяти, а младшей около года. Помощи ждать не откуда - ни родных, ни близких. Семья образовалась из двух сирот. Сируш никогда не рассказывала о своих близких, откуда она, из какого рода и как оказалось в приемной семье. Как прошли долгие военные годы ведомо только одной Сируш. Ей приходилось быть очень экономной, чтобы как-то свести концы с концами и не допустить голодной смерти своих малышей. Сируш, не раз оказывавшаяся в подобной ситуации, вела расчет даже тогда, когда уже давно закончилась война и стали жить в достатке. До конца своих дней она по-прежнему считала каждую копейку, каждую сливу на дереве, заставляла доедать еду подрастающих внуков, чем доставляла некое неудобство.
     Саркис прошел всю войну от начала до конца в пехоте, дошел до Берлина. Награжден медалями и орденами. В его жизни на фронте имела место быть одна весьма неординарная ситуация, которая сегодня выглядела бы очень актуально.  Отряд пехоты остановился на привал в роще близ какой-то деревушки. Саркис углубился в лес для осмотра местности и наткнулся на поле со стогами сена. Он решил подойти ближе. Ароматный запах высушенной травы на свежем воздухе вызвал у него воспоминания о доме, ему остро захотелось прилечь у копны и немного отдохнуть. Но не успел он даже присесть, как почувствовал движение с другой стороны стога. Саркис схватился за автомат и встретился с напуганными глазами немца. Они несколько минут молча смотрели друг на друга. Вид растерянного солдата вызвал в памяти Саркиса образы его родных из прошлого, в их глазах стоял такой же панический страх, когда внезапно к ним в дом ворвались вооруженные турки. Саркис не мог просто так убить человека, лишь потому, что тот оказался на другой стороне баррикады. Он всем своим существом чувствовал страх немца. Этот страх смерти ему до боли был знаком. Он ощущал его в юности, когда турецкие янычары, перебив его семью, погнались за ним. После недолгого молчания, Саркис заговорил на армянском, тихим монотонным голосом, дав понять, что не собирается причинить вред этому несчастному. Немец, почувствовав облегчение, ответил Саркису на немецком, что и он никого не хочет убивать. Они одинаково желали мира на земле и скорого возвращения домой, показывали фотографии своих родных. Два человека, общаясь совершенно на разных языках, прекрасно понимали друг друга, и кажется в этот миг, люди на земле снова стали строить вавилонскую башню. Напоследок они обнялись и расстались, каждый из них ушёл своей дорогой, унося собой в душе умиротворение и частичку тепла, образовавшиеся в такой необычной обстановке.
     После победы над фашисткой Германией Саркис не вернулся домой, его считали безвестно пропавшим, спустя два года он появился. В последние дни войны рядом с ним взорвался снаряд, оставив ему на память о войне множество осколков разных размеров. Саркис долго лежал в госпитале, лечился от ран, но так и не оправился от всех недугов. На протяжении многих лет из его тела постоянно доставали осколки, которые сильно беспокоили его. Пенсию по инвалидности и по старости он не получал, из-за ошибки в документах, допущенной военкомом во время призыва на фронт. Черствые канцелярские начальнички требовали от него официальное доказательство, что Чакрян Сергей и Саркис, одно и тоже лицо, не пытаясь войти в его положение.
     В конце пятидесятых годов, Саркис с семей решил переехать из Абхазии в Сочи и остановился в селе Сергей Поле. Дети выросли, получили образование, благополучно поженились. Дочь Седа, вопреки всем амшенским традициям, вышла замуж за русского. Появились внуки, род Чакряна Саркиса продолжался и рос, но ни смотря на это, он чувствовал себя очень одиноко, тоска подкрадывалась к нему и незаметно овладевала его сердцем. В последние годы жизни Саркис не мог передвигаться, целыми днями сидел в своем кресле напротив окна и слушал радио, постоянно настраивая его на турецкую волну. Он слушал музыку того народа, который причинил ему боль. Что происходило у него на душе?  О чем он думал?  Что он хотел найти в этой мелодии? Всегда молчаливый и добродушный по природе, Саркис никогда не делился своими переживаниями. Возможно эта музыка возвращала его в прошлое, родной город Дженех (Джаник) в свой дом и счастливое детство, где было так тепло и уютно долгими вечерами в окружении самых близких и любимых людей, которых отняли у него в один миг…
     Повесть о жизни Саркиса так и осталась бы в кругу семьи, если бы не один случай.  Мой друг Генрих, зная, что я собираю истории на тему геноцида, отправил мне видео одной блогерши, в котором она рассказывала о своем прадеде. Я связалась с ней и попросила разрешения написать о нем рассказ.
     Ольга, так зовут правнучку Саркиса, родилась и всю свою жизнь жила в Сочи, по профессии педагог, знает несколько языков: русский, английский, итальянский на  разговорном уровне, армянский литературный и амшенский диалект. Ее предки со стороны отца русские, а со стороны матери её бабушка Седа армянка. И кажется на Ольге должен был закончиться армянский ген, однако судьба решила все по своему, повернула русло её жизни в другую сторону к армянским корням. Оля вышла замуж за армянина, у них появилось двое прекрасных детей, сын и дочь. Они жили в Сочи, но затем решили переехать в Армению.
          Сегодня Оля с семьей живет в Ереване, её десятилетний сын, ходит в армянскую школу, учится в третьем классе и носит имя своего прапрадеда Саркиса.