Глава 49. Секреты криминалистики

   
               
                1.

     Утром Воронов вспомнил, что сегодня Первое сентября! Шёл на службу в управление как обычно пешком. Работники коммунальной службы мели улицы, собирая вороха первых опавших листьев. Асфальт дорог отполировали ранние поливальные машины и от него несло сыростью и прохладой. Школяров на улицах ещё не было видно: рано. В следственном управлении тоже пока было безлюдно. Только уборщица баба Таня заканчивала протирать подоконники и панели и закрывала окна после проветривания.

    Включив электрочайник, чтобы заварить чай, Воронов достал из сейфа дела, находящиеся в производстве и стал их просматривать для составления планов следственных действий на текущую неделю.

    По делу банды Хаджимурадова и Гонгашвили ничего нового планировать не было смысла, пока не поступит новая информация о местонахождении фигурантов. У Воронова подспудно даже промелькнула подленькая мыслишка:
- Хоть бы грохнули этих уродов где-ни будь в Абхазии. Всё проще будет. Тогда и дело можно будет прекратить…
    А так, после доклада руководству, пролежит оно до конца месячного срока в сейфе и снова будет приостановлено.

    По факту смерти судьи Сбитневой нужно запросить оперативников Свердловска и Ессентуков о наработках. Была надежда на прогресс в расследовании. Интуиция Воронова редко подводила. Вот и сейчас у него появилось стойкое убеждение, что причину смерти судьи нужно искать не за тридевять земель, а на месте, в Ессентуках.

    Сегодня вторник. Планёрки не будет. Начальник следственного управления был на месте и Воронов, не дожидаясь девяти часов отправился на доклад. Подобная практика приветствовалась: можно было спокойно обсудить дела, пока начальник на месте и его не выдернули на очередное, или внеочередное совещание, или доклад руководству.
- Заходи, Александр Васильевич, - приглашающе махнул рукой Касаев, - докладывай, как съездил.

    Пока Воронов рассказывал подробности своей поездки, начальник просматривал папку с какими-то документами, кивал одобрительно, посматривая иногда на Воронова по верх очков.
- Ну, что ж, понятно, что результатов скоро мы не получим, пока эти башибузуки воюют, - резюмировал он.
- Ладно, принимай новое дело. Здесь перспективы на раскрытие есть. Изучай, подключай прокурора-криминалиста, который выезжал на место происшествия. Дело мы забрали из Октябрьского района.

    Вернувшись в свой кабинет, Воронов заварил чай и приступил к изучению нового дела. Неделю назад в пригороде Ставрополя около девяти часов утра неизвестным была убита в своём доме пожилая женщина Клавдия Михалёва. В доме также обнаружен её сосед Иван Голощапов – ветеран Великой отечественной войны, с ножевым ранением в живот. Женщина убита ударом тяжёлого острого, скорее всего рубящего, предмета по голове. Старик оказался жив и доставлен в реанимацию краевой больницы. Орудия преступления на месте не обнаружены. Согласно показаниям нескольких соседей, в дом потерпевшей в спецодежде работника коммунальной службы заходил высокий мужчина средних лет. Как и когда он вышел из дома никто не видел. Скорее всего преступник ушёл через огороды. Со слов свидетелей был составлен его фоторобот.

    От изучения уголовного дела Воронова отвлёк телефонный звонок.
- Приветствую, Александр Васильевич! Это старший прокурор-криминалист краевой прокуратуры Анатолий Касатонов. Мне сказали, что дело по убийству Михалёвой передали вам.
- Это точно, не соврали. Как раз сижу изучаю и собирался вам звонить, - согласился Воронов.
- Надо бы встретиться и обсудить некоторые нюансы.
- Вот потому и звоню. Тут ещё одно похожее дело вырисовалось. Я собираюсь выехать на место. Присоединитесь?
- Ну, если похожее, то сам бог велел, хмыкнул Воронов. Через пять минут буду готов. Только начальству доложу. Подъезжайте.
    О том, что в отделе криминалистики прокуратуры края имеется свой автотранспорт – передвижная кримлаборатория, он знал.

    Доложить Касаеву о необходимости выезда на место преступления и собраться было делом минутным. Тем не менее, когда Воронов с дежурной папкой в руках вышел на улицу, УАЗик криминалистов уже стоял напротив здания следственного управления. Оба подразделения находились на одной улице, разделённые парой жилых кварталов.

     Касатонов – невысокий крепыш с густой тёмной шевелюрой, в лёгкой серой курточке курил, стоя у открытой двери водителя.
    Познакомились, с интересом разглядывая друг - друга. Криминалист выглядел постарше лет на пять. Рукопожатие у него было крепким, хотя ладонь оказалась не жёсткой: сразу видно, что человек интеллектуального труда, работающий больше головой, чем руками.      
- Поехали! Нас уже ждут. Подробности расскажу по дороге, - приглашающе открыл дверь УАЗика криминалист.

     Ехать было не так далеко – в соседний со Ставрополем Шпаковский район в посёлок Дёмино.
- Утром, также около девяти часов в своём доме убит 70-ти летний одинокий пенсионер двумя ударами тяжёлого острого предмета, предположительно топора. Тело обнаружила соседка, принёсшая старику банку свежего молока. В доме все вещи перевёрнуты: преступник искал деньги. Опрос соседей ведут участковый и сотрудники Шпаковского УГРо – коротко доложил Касатонов.
- Подробности узнаем на месте. И давай на «ты».
- Принято, - улыбнулся Воронов, - сработаемся.

     Доехали до места происшествия минут за сорок. Время приближалось к полудню. Тело убитого Евсеева уже увезла «скорая». У двора толпились любопытные и сердобольные соседи. В доме заканчивал осмотр районный следователь прокуратуры – молодой, видимо только после института, светловолосый парнишка. Помогали ему милицейские оперативники и криминалист.

     На представившихся старших товарищей из прокуратуры края парнишка смотрел как на спасителей. Волнуясь и оттого немного заикаясь он в общих чертах рассказал прибывшим всё уже известное.
- Что с орудием убийства, есть ли следы обуви, отпечатки пальцев, что похищено? Есть ли свидетели? – поинтересовался Касатонов.
- Есть следы сапог сорок третьего размера. Все обнаруженные пальчики с дверей шкафа, посуды и ручек сняты, - вмешался в разговор милицейский эксперт-криминалист – грузный, лет пятидесяти помятый и неулыбчивый капитан. 
- Орудие преступления не найдено. Предположительно похищены «похоронные» деньги и две боевые награды: Орден Красной звезды и Орден Боевого Красного знамени. Опера шарят по окрестностям. Собака след потеряла за огородами на проезжей части, добавил он.
- Ясно. Дайте протокол осмотра взгляну, - взял он из рук молодого следователя исписанные листки протокола.

     У стола сидели насторожённые и всё еще не отошедшие от увиденной кровавой картины понятые – две пожилые соседки убитого старика.
- Что со свидетелями? – поинтересовался Воронов, закончив читать довольно грамотно составленный протокол осмотра места происшествия.
- Оперативники доложили, что соседи видели у дома деда Пантелея (так звали потерпевшего) высокого незнакомого мужчину в спецовке коммунальной службы, в сапогах и с портфелем в руках. Как он входил в дом и куда потом исчез – никто не обратил внимания.
- Наш клиент, - хлопнул ладонью по столу Касатонов, отчего старухи-понятые в испуге отпрянули.
- Придётся дело забирать и присоединять к твоему, Александр Васильевич.
- Да я это уже понял, - нахмурился Воронов.
- Готовьте дело к передаче, коллега, - кивнул он молодому следователю.
- Завтра утром оно должно быть у меня. С прокурором района согласуем. Поехали, что ли, Анатолий Михалыч, - обратился он уже к прокурору – криминалисту.
- Да, пожалуй, здесь делать уже нечего. Ребята отработали на совесть. Теперь дело за судмедэкспертизой и трассологией. Нужно отработать нумизматов – собирателей орденов и воинских наград: преступник обязательно постарается сбыть похищенное. И хорошо бы, чтобы раненый старик Голощапов пришёл в себя и заговорил.

     На том и порешили. Воронова завезли обратно в следственное управление. О необходимости соединения уголовных дел он доложил Касаеву и пошёл готовить соответствующее постановление. Рабочий день шёл к завершению, а у Воронова не было времени даже наскоро перекусить.

     В пять часов снова позвонил Касатонов:
- Как насчёт поужинать вместе, Александр Васильевич? Подходи к шести часам в отдел криминалистики. Знаешь где это?
- Не мешало бы, - устало потянулся в кресле Воронов, - знаю конечно. Что иметь при себе?
- На твоё усмотрение, - хмыкнул криминалист. У нас запасы кое-какие есть. Из восточных районов ребята винца сухого и коньячку подвезли. Так что прихвати закусон какой-нибудь чисто символически.

   Ровно в восемнадцать ноль-ноль Воронов убрал дела в сейф, закрыл кабинет и, не встретив никого из коллег, двинулся в сторону проспекта Карла-Маркса, где в одном здании с библиотекой располагался отдел криминалистики. В гастрономе напротив купил полкило столичной колбасы, батон хлеба и три бутылки газировки «Буратино».      

                2. 
   
    В кабинете старшего прокурора – криминалиста было шумно и накурено, хотя курили всего трое из присутствующих: сам Анатолий Касатонов и два его криминалиста – Санька Клочков и Боря Горбатов. Ещё двое присутствующих – Алмаз Дзагоев и Николай Коваленко были из милицейских и оба не курили.
- Знакомьтесь, мужики, это важняк из следственного управления Александр Васильевич Воронов. Знаю его по делам и по рекомендациям, наш человек! – приобнял Анатолий Воронова.
- Располагайся, Саша, - подтолкнул он нового товарища к свободному стулу.
- Штрафная полагается за опоздание, - зашумели дружно все, - штрафную, штрафную!
- Что будешь, братское сердце, коньяк, или сухое? – поинтересовался Касатонов, единодушно избранный тамадой застолья.
- Давай винца, а то завтра работы много, - пододвинул свой стакан Воронов.
   После «штрафной» вечеринка пошла по накатанной…

    В гостинице Воронов оказался уже ближе к 23 часам. Дошёл пешком, благо, что погода стояла хорошая, да и стаканом махать он старался не слишком часто, отпивая лёгкое красное сухое вино понемногу. Больше слушал. Компания криминалистов ему понравилась. С Касатоновым условились созвониться завтра.         
               
                3.

    Утром Анатолий отзвонился:
- Александр Васильевич, во-первых, есть словесный портрет преступника и фоторобот. Все приметы, как и способ совершения преступлений сходятся. Осталось допросить потерпевшего старика Голощапова, предъявить ему фоторобот и принять меры к задержанию преступника. Объявляй в розыск!
- Добро Толя! Давай встретимся через полчасика. Я заберу фоторобот и съезжу в больницу. Врачи говорят, что со стариком можно поговорить недолго, он пришёл в себя.

    Зная о том, что весь день придётся провести в разъездах, Воронов взял со стоянки гостиницы свою «Волгу». Заехал к криминалистам, забрал таблицу с фотороботом и, не тратя время на разговоры, поехал во вторую горбольницу, где в хирургическом отделении находился после операции Голощапов.

    Лечащий врач, торопившийся на плановый обход, предупредил следователя о том, чтобы тот долго не тревожил больного. В палату Воронова проводила пожилая сердитая медсестра.

    Старик не спал. Был он ещё слаб, но держался молодцом для своих 66 лет.
- Я в войну в полковой разведке служил, - начал рассказ о себе потерпевший. Старуха моя померла пять лет тому. А с Петровной, ну, с Клавдией Михалёвой мы соседи. Моя хата через два двора от её. Утром Клава увидела меня у калитки и попросила прийти посмотреть, что у неё с холодильником: трясётся и скачет он по кухне. Я до пенсии электрослесарем работал в РЭСе (районные электросети). Взял сумку с инструментами и пошёл к соседке. У неё старенький холодильник «Бирюса». Это наш Красноярский завод выпускает. Техника надёжная и простая в обслуживании. Пока вскрывал заднюю панель, услышал, как Клавдия кого-то впустила в дом. Потом она вскрикнула и послышался стук падения тела. Я в разведке не раз часовых снимал, знаю этот звук. С отвёрткой в руках выхожу в залу с кухни, а там здоровенный мужик стоит в спецовке коммунальщика и с топориком в руках. Клавдия лежит на полу в луже крови. Мужик растерялся, видно не ожидал меня увидеть. Тут я у него топорик то и выбил из руки, а потом вдарил в горло кулаком с отвёрткой. Мужик упал, но, когда я хотел его связать, выхватил из-за голенища сапога нож и ударил меня в бок. Тут я и сомлел. А очнулся уже здеся в больнице, - закончил рассказ Голощапов.

- Вы молодчина, что не растерялись, Иван Иванович, - похвалил старика Воронов, записывая показания. А опознать злодея сможете?
- Да, конечно! Я его тупую рожу запомню до конца жизни.
- Этот? – показал фоторобот преступника Воронов.
- Похож, похож. Вы мне его вживую покажте, - сжал кулаки старик. Я его паскудника голыми руками придушу.

- Судить его будем, когда поймаем, - успокоил потерпевшего Воронов, и увидев, что санитарка предостерегающе машет от двери руками, попрощался.
- Протокол допроса дооформлю через пару дней, когда старик окрепнет, - решил он, - и так информация ценная получена. Надо закрепляться.

    На обратном пути заехал снова к криминалистам. Анатолий Касатонов был на месте.
- Во дед красавчик, - прочтя черновик протокола допроса потерпевшего, восхитился он.
- Значит топорик был у злодея. Так примерно судмедэксперт и описывает орудие преступления в обоих случаях. Жаль по отпечаткам пальцев в базе ничего не нашли: не судим скорее всего преступник. Одна надежда на оперов и участковых. Сейчас продолжают подворные обходы.
- Обходы - это хорошо, заметил Воронов, а вдруг злодей иногородний, или приезжал на разбои из Ставрополя? Нужно отработать эту версию, опросить с фотороботом водителей рейсовых автобусов, что работали в дни убийств. Я подготовлю поручения. А вечерком соберёмся у меня вместе с опергруппой и подведём итоги, - решил он.
      
       Вечер принёс новые хорошие известия. По фотороботу участковый из Промышленного района Ставрополя опознал живущего в частном секторе неработающего некого Игнатьева. Воронов быстро собрал опергруппу, позвонил Касатонову и через полчаса три автомашины припарковались у въезда на территорию садового общества «Полёт». Предполагаемый преступник жил в доме на улице Вишнёвой. Первыми выдвинулись оперативники во главе с участковым, показывающим дорогу. Ничего не подозревавший Григорий Игнатьев спал в домике. На столе красовались остатки недавнего пиршества: три пустых и одна початая бутылка из-под креплёного вина «Плодово-ягодное» емкостью 0.7 литра, нарезка из варёной колбасы и сала, открытая банка солёных огурцов и полбуханки хлеба.
 
    Задержанный очумело таращился на сотрудников милиции. При обыске домика в углу у печки обнаружили топорик. В карманах синей спецовки (такие носили многие работники коммунальных служб) был найден автобусный билет. Судя по цене - с пригородного рейса. В бочке с дождевой водой Толя Касатонов выудил притопленные кирзовые сапоги сорок третьего размера.
- Сапоги и топорик срочно на экспертизу, - распорядился Воронов, - возможно остались следы крови в пазах и на лезвии топора, а также на рантах сапог!

    Игнатьев разговаривать с оперативниками и со следователем отказался. Деньги и ордена в домике и в одежде преступника не были обнаружены. Так – мелочь всякая. Портфеля оперативники тоже не нашли: или выбросил злодей улику, или где-то спрятал вместе с похищенным. Обыск всей территории садового участка тоже ничего не дал. Оставалось надеяться на опознание Игнатьева потерпевшим Голощаповым, а также на результаты судебно-биологической и криминалистических экспертиз.
- Толя, поторопи экспертов с результатами, - попросил Касатонова Воронов.
- Не просто попрошу, а даже простимулирую, - усмехнулся тот.
- Кое-какие запасы в канистрах ещё остались!
 
    Оперативникам Воронов размножил фотокопию автобусного билета. Нужно было по серии и номеру установить маршрут и конкретный автобус, в котором билет был приобретён.
     На следующий день опера привезли в следственное управление испуганного водителя армянина, который по фотороботу опознал Игнатьева:
- Да, помню этого мужика. Был он в синей спецовке, в сапогах, с портфелем. Правда лицо всё время отворачивал. Вышел в посёлке Дёмино. Утром это было. А вот день не помню, - затараторил шофёр.

    А в пятницу Толя Касатонов примчался с заключениями экспертов по топору и сапогам. Трассологи уверенно подтвердили, что удары по голове потерпевших Евсеева и Михалёвой нанесены именно этим предметом, обнаруженным и изъятым в доме Игнатьева. А в швах рантов кирзовых сапог Игнатьева обнаружена кровь: на левом кровь Михалёвой, а на правом – кровь Евсеева.
    Остальное уже было делом техники. Отпираться дальше Игнатьеву не было никакого смысла. К концу сентября уголовное дело по обвинению Игнатьева ушло с обвинительным заключением в суд. Правда, место, где убийца спрятал портфель с деньгами и орденами, обвиняемый так и не выдал…