Мне понадобилось три часа, чтобы перечитать всё то, чем он жил последние четыре месяца своего последнего плавания. Мэтт работал соло-гитаристом на круизном лайнере и старательно описывал каждый свой день. Только почему-то основной своей работой он считал именно ведение дневника, а не то, что касается гитарных обязанностей. Должно быть, ему нравилось так шутить с самим собою- раз за разом сочиняя всё новые и новые вариации на эту тему. Мне показалось, что дневник Мэтта - достаточно откровенно говорит о его хозяине, и понравилась в большей степени именно эта его черта. В какие то моменты, углубившись в чтение, мне казалось, что это я сам - брожу по кораблю и оставляю записи в страницы дневника. Так близки мне были те эмоции, что автор закодировал в сочетаниях слов!
Конечно, мы совсем разные, но в то время, когда писался дневник- я и сам был склонен к многому из того, о чем вещает Мэтт. Например, умеренное употребление алкоголя, мастурбация, любовь к мурашкам по коже и духовный нигилизм. Я точно с той же лёгкостью мог предаться жуткому унынию, и также быстро разделаться с ним, всего лишь поместив его неясные очертания в форму слов. Я тоже, как и Мэтт - почти всегда по жизни один, только мой опыт отличается куда большей продолжительностью. Наверное, поэтому откровения Мэтта пришлись мне так по душе, что даже стало жаль расставаться с его дневником. Ну, как, может не понравиться тебе человек, который признается?! - «Прекрасным был мой сосед по каюте. Я его, кажется, ни разу и не увидел. Злило лишь одно- душ он никогда вешал на место! Но ведь мог же он быть и карликом, в самом деле?!.» Такое вот чувство юмора.
И ещё Мэтт очень интересно описывает то, что приключалось с ним в сновидениях:
«А во сне я только и делал, что плакал. До того мне грустно становилось, что эти люди уже умерли, их нет... И даже выбежала овчарка, которой нет уж как лет тридцать. Выбежала и стала подвывать от досады: "Все ушли, никого больше нет. И даже меня. Я в твоём сне." А я ее глажу, целую и плачу. А глаза у неё грустные-грустные, и лицо почти совсем человеческое...»
Или вот это его: "говорит одиночество. а так я всегда молчу..."
И кругом - такое вот сочетание ностальгии с присущей наверное только ему мрачноватой иронией.
Что-то неуловимое, но такое близкое, подкупает в авторе дневника. Мэтт писал, что будет вести следующий, четвёртый дневник, но ничего нового на его страничке так больше и не появилось...