Драка – дело серьезное
Путь к пропасти
Стоящие поблизости толкнут
поближе к пропасти, идущие ту да же.
По прежнему то пряник, а то кнут,
и лиц несвежих, то припудренность, то сажа.
Толкнут и ты оступишься и всё,
забудешь, что есть крылья за спинами.
Безумной птицей бурею несом,
антихристом гоним летишь с крестами.
Весна – время беспечной любви и начало начал. Время возвращения птиц. Лида смотрела в небо и следила за летом стай. Звонкий гортанный клекот и крик грачей садящихся на макушки деревьев завораживал. Было еще очень холодно и ветрено, но птицы чуяли весну и никогда не ошибались с прогнозом. Идет потепление.
Скоро время отсчета жизни со дня рождения Лиды. Задолго до точной даты друзья нетерпеливо спрашивали. Ждали. Приглашать много народу страшно не хотелось. А брат так и ластился. Лида тяжело вздохнула, достала отложенные деньги, начала прикупать продукты. Сходила в магазин «Казахстан», там работала дочка отчима, дяди Коли, между собой ласково называли Лида с Юркой отчима Контриком. С дочкой Верой дружили. Колбасой и сыром снабдила и в этот раз. Принесла улыбаясь, всем своим узким лицом похожим на отца. С длинным крючкообразным носом. Необычайно обаятельная и сексуальная. С густо накрашенными большими ресницами и огромными круглыми глазами навыкат. Узкая кость и почти прозрачная кожа лица придавали хрупкость всему облику. На день рождение прийти не могла. Она выскочила замуж. Довольно удачно. Муж работал инженером на заводе "Землячка" и его семья была довольно обеспеченная. Вера была не ко двору, как кость в горле. Ходили слухи, что Вера была гулящая. Вскоре свекровь и свекор свыклись, и молодые зажили тихо и спокойно. Особенно нравилась работа Веры, всегда полный стол к праздникам, а не только соленья, варенья.
– Мне некогда, на вот, тут полукопченая, сегодня привезли. Один килограмм, больше не могу. Масло надо? Вот еще горошек, банка, и селедка. Сыр полкило. Деньги давай быстрее. Заведующая увидит, кранты мне. С наступающим днем рождения, сестренка, – быстро доставая из-под полы, продукты, тараторила сводная сестра.
– Вер, спасибо! Приходите, если что, 22 марта. Вечером.
– Не можем, свекровь строгая. Рассаду сажать будем.
– Верунчик, быстрей, очередь у кассы - донеслось из глубин магазина.
– Пока...Привет папе!
На свое двадцатилетие Лида пригласила соседей, давних друзей Вову и жену Лену, а Клаву и ее мужа Сергея. Клава работала на хлебозаводе, а жила с Сергеем в Затоне, через Урал реку, есть райончик небольшой. Мать Сергея жила в районе Курени. Были еще пара, тройка старых друзей. В общем шумно и весело начали поздравлять и есть салаты и под шубой, и без. Музыка, танцы, жманцы, обниманцы. Гитара с песнями Юрки.
Его коронка:
Жена напялила платок,
И покатили на каток,
Потом напялила коньки,
И мы сидим как дураки.
А все катаются вперед-назад
и я этому конечно рад,
и я этому серьезно рад,
А все катаются вперед-назад
И прочие…песни, вино 777, Тырново…Портвешок советский полусладкий, самое то на дне рождении. Подарки были смешные и трогательные: пушистый детский мишка, духи «Серебристый ландыш», букет живых цветов гвоздик. Братик Юра подарил выжженного паяльником на разделочной доске зайку. Мама всегда копила деньги и дарила, так дарила, в этот раз это была кровать.
– Вот мы с Колей добавили к твоим деньгам, отложенным с осени и купили кровать.
Это была полуторка, с деревянными спинками и мягким пружинным матрасом.
Ее внесли грузчики. Поставили в дальний угол, приготовленный заранее.
– Вот это да!!! Можно и замуж – изрек Юрка.
– Тебе б только меня сплавить!
– Ну и новое покрывало, я давно берегла. Лён! Я собираю приданное, так что у тебя еще и комплекты постельного и полотенца есть.
– Мамочка, как я тебя люблю! А знаешь, о чем еще мечтаю? Трельяж. Три зеркала и тумбочка для косметики!
Лида обняла мать и пыталась заглянуть в строгие глаза. Но Люба была как ежик… характерная и не любящая сантиментов.
– Да ладно тебе…Подлиза… Надо подумать, не траться много, будет и трельяж. – она шутливо отмахивалась от приставаний повисшей на ней Лиды.
Это было еще утром. Вечером Люба не пришла к молодым.
– Мы потом поздравим, гуляйте. Вот вам еще Коля торт купил, огурцы там в погребе есть, помидоры, картошка. Все берите…
И ушла.
– Хорошо, что у нас входа два. Мама там, мы тут через стену! – Юркина физиономия светилась от счастья, именно он любил сладкое.
А вечером молодежь разгулялась не на шутку…Время летело быстро.
Потом стали прощаться, далеко было ехать в Затон друзьям, Клаве и Сергею. Изрядно поддатые гости и хозяева пошли провожать их. Вся компания пошла по самой середине улицы имени Дзержинского. Редкие машины старательно объезжали компанию, мало ли чего ждать от молодежи. Все шли и смеялись глупо и весело. Весна была холодной, кое –где разморозились лужи. Пацаны были одеты в болоньевые куртки, и зимние шапки, у кого из собачьего меха, у кого попроще. Куртки были нараспашку, или застегнуты на одну пуговицу. У всех торчали шарфы в клетку вокруг шеи…Походки морские, будто только что сошли, с корабля, потому что ширина брюк не позволяла ходить иначе. Эта небрежность и расхристанность была отличительной чертой поколения семидесятых. Патлы, клеш, в руках небольшой портативный маг-магнитофон ,чтоб орал или гитара.
Настроение бодрое и анекдоты даже самые бородатые казались смешными.
Лида просто покатывалась со смеху. Они то и дело уворачивались от брызг проезжающих машин. Впереди спиной к ним нарисовался парень. Голова опущена и стоял он по центру дороги. Никто сразу не обратил внимание на него. Стоит и стоит. А он, оказывается, справлял нужду. Прямо вот так вот беспардонно. Со спины не было видно чем он занят. Но вдруг парень услышал громкий смех Лиды и в пьяном угаре подумал: «А…смеется девка …я ей сейчас покажу!» Он схватил невесть откуда валявшийся рядом кирпич и не глядя, кинул в компанию развеселившейся молодежи.
– Лида, пригнись!
Кирпич пролетел в нескольких сантиметрах над головой и плюхнулся в лужу разбрызгав грязную воду на метр по окружности…
– Ты что озверел что ли? – закричали пацаны и кинулись на парня.
Тот, недолго думая, кинулся прочь и начал кричать непотребные ругательства…
– Вы кто такие? Я вас урою в один миг! Ржать вздумали? Гор…рько пожалеете.
Молодежь была навеселе, и эта веселость быстро переросла в такую ярую злость, которая бывает у молодых ребят под завязку накаченных весенним адреналином и бурлящей кровью. Юрка схватил лежащий у чьих-то ворот телеграфный столб и погнался за парнем так легко, будто пушинку нес. Это была высохшая дровина, старого образца столб, не такой уж большой и по силам крепкому парню. Управляться с ним было тяжело, а вот крутить его по кругу сбивая своих и чужих, это да.
– Он убьет его, убьет и сядет! – простонала Лида, в руки которой Юрка быстро сунул гитару и потом закричала во всю мощь легких, – Юрррраааа!
Чем больше она кричала, тем больше собиралось толпа парней. Они, крались вдоль заборов, перепрыгивали через арык и бордюры и принимались драться с нашими ребятами. Ужас обуял Лиду! Она закрывала глаза, когда большой телеграфный столб косил подбегающих ребят.
– Юрррааа!
Вдруг Лида обратила внимание на Клавку, она выделялась крупной фигурой, и спокойствием всей Вселенной, стоя на обочине дороги с полными руками зимних шапок! Шапки слетали с голов, в пылу драки, а она быстро наклонялась и собирала их. Лиде стало нехорошо. Драка получилась очень жесткой и без правил.
Район Кировского парка, начало улицы Дзержинской, только что асфальтированной, улица Чагано-Набережная все это был один шалман, и он подчинялся этому парню. Он только вышел из тюрьмы и правил тут всеми. Ребята, наконец поняли, что им не справится. Юрка подбежал к Лиде и сказал:
– Побежали на автобус, надо отрываться!
Они дружно побежали в центр, на автобусную остановку. Мимо деревянных оконных наличников, мимо ворот с ревущими собаками, безлюдной вдруг улицей, перескакивая через лужи, торопясь и не падая.
Те отстали на некоторое время.
На остановке как всегда была толчея. Полно народу.
Прошло несколько длинных минут. Наши были всклочены и молчали. Вдруг перед этой маленькой толпой вышел парень с обрезом. Он стрельнул вверх.
– А ну друзья, выходите!
– Детей прячьте, детей…стонали люди. Но все стояли, загораживая ребят.
Тут подъехала автобус пятерка и все ринулись в двери.
Ребята запрыгнули и спрятались за спинами людей. Автобус был с гармошкой посередке и очень большой. Как раз кстати.
Пришлось ехать ночевать в район Куреней к матери Сергея.
Мать Сергея услышав о драке, даже глазом не моргнула.
Эта сухая женщина, пережившая в жизни двух мужей, тюрьмы старших сынов, их возвращение в жизнь, прочие беды, казалась, вросшей в эту жизнь корнями. На ее лице не дрогнула ни одна морщинка. В тоже время это были крепкие люди, не пьяницы и дебоширы, а люди, живущие своей правдой.
Не спускать никому, если правы отстаивать свою правду – матку, такую же сухую и истинную как эта жизнь.
– Мам, мы им дали хорошенько и потом смылись. Если б в Куренях, то конечно мы б не побегли, а им бы пришлось сматывать удочки, – рассказывал Сергей с ухмылкой. В куренях братьев знали, те еще субчики были. В драках первые отличники.
– А ты молодец, Клавка! Шапки собирала! Я в ступор встала, когда тебя увидела! А шапки как разбирала на свои и чужие?
– А я их не разбирала. Все подряд хватала. Когда там разбирать! Я всегда так делаю. Не напасешься потом покупать.
– Вот догада! А я как Юрку с этим столбом увидела. Все, думаю, кранты. Тюрьма ему. Убьет кого – нибудь!- взволновано лепетала Лида,только отдышавшись.
– Да, не убил же! Если б ты не кричала без толку, мы б им надавали и технично смылись. А с твоим ором столько народу прибыло. Эх, сеструха, маленькая ты еще и тупенькая. Хоть, и двадцать исполнилось!
Юрка махнул в сторону Лиды, рукой!
– Айдате, жрать!- Сергей взял под руку Лиду и повел.
Остальные рассмеялись и пошли садиться за огромный стол, на теплой веранде.
За стол явился старший брат, в наколках н руках, а может и по всему телу. Из под рубахи на груди синел рисунок.
- Вы ребята, вступая в драку, должны быть уверены, что рядом надежное плечо кореша, а самое главное, что в процессе не выплывет нож. Не будет убит по глупому, другой человек. А вы пойдете паровозом в тюрьму. Для судей вы никто и звать вас никак. Ответы типа: "Я не знал. Я думал...Я вообще первый раз..!". Не принимаются. А тюрьма дело такое, загреметь туда легко, а выйти, как полжизни отдать.
Ребята тяжело молчали. Это брат знал не понаслышке, что такое сидеть и что такое идти паровозом .
По двору и по комнатам бродили псы. Огромные овчары. Эти люди их разводили и продавали. Жили они бедно, но толково. Бизнес их процветал. Овчарки были нужны, а на зарплату не проживешь. Ребята-сыны работали. А собаки охраняли. В Куренях было неспокойно, темная сторона медали была и тут, и свои авторитеты. Восьмидесятые еще только набирали силу, к девяностым.
С этого дня друзей ловили. Узнавали где живут? Где работают? Юрке пришлось найти другие авторитеты, которые ходили с ним извиняться перед этим авторитетом. Тут помог брат Сергея. Разговор был тяжелый. Все более – менее разрешилось. А то страшно было ходить девкам по улицам вечерами. Подходила толпа и спрашивали: «Как звать?» Потом, подходил один из них и его спрашивали: «Эта?», «Нет вроде» – отвечал тот. Как же он умел разруливать ситуации – Юрка!
Лида втайне гордилась им.
http://proza.ru/2024/03/31/1066
картина художницы Сорохан Галины