Мелисса Денисовна всю неделю гостила в загородной усадьбе младшей сестры и теперь, довольная поездкой и обремененная чудесными деревенскими гостинцами, подъезжала на такси к дому. На дворе хозяйничала Весна Апрелевна, на календаре - четверг. Чистый четверг.
Ах, как Мелисса любила эти дни перед Пасхой! С каким благоговением мыла всё, что мылось, и стирала всё, что стиралось. Без устали пылесосила, протирала, проветривала. С удовольствием меняла шторы, салфетки, накидки и покрывальца на свежие, пахнущие чистотой, лёгкостью и прохладным ветром.
Она обожала хлопковые ткани: муслин, ситец, бархат, бязь и многое шила сама. Яркие кухонные занавески, удобные прихватки, изысканные оборчатые чехлы на стулья, чудные диванные подушки. Это хобби делало её жизнь интересней, самочувствие - лучше, квартиру - уютнее. Помогало любить свой возраст, сохранять мир в душе и улыбаться.
И сейчас, возвращаясь домой, Мелисса Денисовна предвкушала радостную встречу со своим домом, где она всё так прекрасно устроила и где чувствовала себя защищённой и счастливой.
Дочь с внучкой поджидали у подъезда. Легко и непринужденно подхватили они гору пакетов, свёртков, корзинок и саму Мелиссу. И пока поднимались в лифте, с восхищением и в красках, перебивая друг друга, всё щебетали о каком-то сюрпризе.
***
Сюрприз оказался приятным. Даже восхитительным.
- Бог ты мой! Какая прелесть! - то и дело восклицала, старушка, обходя своё гнёздышко. Новые обои на стенах ласкали глаз тёплыми, нежными оттенками, наполняли комнатки умиротворением и светом.
- Бабуль, ну как? Как? Нравится? - подпрыгивая от возбуждения, кружилась вокруг неё внучка.
- Чудо Господне! - произнесла Мелисса, озаряясь улыбкой.
- Бабушка, ты что? Бога же не существует. Это мы с мамой. И обои купили, и поклеили. Вдвоём!
- Дорогие небось? - обратилась старушка к дочери.
- Мам, это не обсуждается. В вещах важна не цена, а удовольствие, которое они доставляют. Главное, чтобы тебе было приятно.
- Мне так приятно, что буду жить тут ещё лет сто и любоваться.
- Вот и прекрасно. На плите кастрюлька с супом, а мы побежали. Дома ещё дела.
- А гостинцы?
- Завтра придём. Всё завтра. Не скучай.
Внучка, расцеловав Мелиссу в обе щёки, умчалась первой: в молодости все мы слишком заняты. Думаем, что юности нету износа и впереди целое царство. Благодатные дни.
Дочь обняла, опахнув пленительными нотами духов, подхватила стоящий в прихожей чёрный мешок и захлопнула за собой дверь. Тишина...
Старушка включила чайник и, прислушиваясь к его сердитому бормотанию, принялась разбирать деревенские вкусности. Грушевый джем, свежий домашний сыр и творог - в холодильник. Молоко, брусок жёлтого сливочного масла и несколько яиц в сторонку - это для краффинов, пусть погреются. Ещё несколько яиц сварит вечером в луковой шелухе. Никаких других красок для пасхальных яиц Мелисса Денисовна не признавала. Кому нравятся зелёные да синие - ешьте на здоровье, а её увольте.
Пожилая женщина прекрасно помнила, как много лет назад встречали Пасху в её семье. Бабушка доставала из шкафа старинную пасочницу - в ней готовили творожную пасху с апельсиновой цедрой. Мама пекла удивительно красивые и мягкие куличи с изюмом и самодельными цукатами из тыквы. Яйца варили в шелухе до коричневых оттенков. Стол накрывали вышитой скатертью, блюда с выпечкой водружали на кружевные салфетки. В чашки, сияющие золотистыми ободками разливали горячий чай, терпкий и пряный.
Как же она тосковала по тому времени, хоть и считала безрассудством печалиться о том, что больше не вернётся. Но, как показала жизнь - счастье оставляет на сердце свои шрамы. Они способны напоминать о себе и на свой лад врачевать: делать нас сильнее, обезболивать и согревать. Без таких шрамов было бы слишком холодно. Главное - касаться их осторожно, чтобы не пришлось потом штопать.
Проигнорировав сваренный дочкой диетический суп, который по мнению Мелиссы больше походил на безвкусный овощной отвар, она предпочла подкрепить себя чашкой хорошо заваренного чая с деревенским хлебом. Сестра печёт его, вкусный и сытный, с сушёными грибами и жареным луком. А ещё с мёдом и травами.
А суп она сварит себе сама в воскресенье, настоящую солянку. На говяжьем бульоне, с оливками, лимоном и зеленью. В чём-чём, а в супах толк она знает.
Помыв чашку и убрав оставшийся хлеб в деревянную хлебницу, Мелисса начисто протёрла стол, надела самошитый очаровательный фартук в нежно-розовую полоску, повязала такую же косыночку и принялась священнодействовать. Залила коньяком изюм - пусть настоится. Измельчила грецкие орехи. Смешала тёплое молоко и дрожжи. Взбила яйца с сахаром. Распустила сливочное масло. Замесила тесто, мягкое и душистое. Оставила для расстойки под чистым полотенцем.
Движения спокойные, плавные, уверенные. Отточенные временем. Все пропорции по наитию, на глаз, пригоршнями и щепотками, но в целом - неизменны. Как говорится, если торт выпекается на славу, зачем менять рецепт?
Теперь, со спокойной душой, можно пройтись по квартире, протереть полочки и окна, поговорить с орхидеями, сменить шторы и скатерть. Дочь с внучкой, конечно, навели после ремонта порядок, но своя рука - владыка. Знает каждый уголок, каждый выступ и где могут прятаться пылинки. Участь пыли в её доме всегда была крайне печальна.
***
Тут-то Мелисса Денисовна и обнаружила отсутствие некоторых вещей.
Пропал Заяц! Он всегда сидел в спальне возле настольной лампы. Много лет. Наверное - двадцать. Они встретились в парке. Заяц, одинокий и грустный, лежал на скамейке и прощался с жизнью. Был он нещадно потрепан жизнью и хозяином. В нескольких местах расходился по швам, правое ухо висело на тонкой ниточке. Вместо левого глаза - обычная белая пуговица с четырьмя дырочками. Скорее всего его хозяину подарили нового красивого зайца или другую игрушку, а этого, старого и рваного, без сожаления оставили здесь.
Тогда, она спасла его от смерти. Зашила, постирала, причесала. Приклеила одинаковые глаза. Одела в прелестные штанишки с карманами.
Он был - первым, с кем она встречалась взглядом, проснувшись утром. И тем, кому желала спокойных снов перед сном. Старый заяц по имени Заяц.
Пропала кукла! Её "дочка" из далёкого детства. Целлулоидная девочка с таким же целлулоидным бантиком на макушке. Она любила сидеть возле большого зеркала и наблюдать за тем, как её хозяйка припудривает носик и красит губы бежево-розовой помадой перед выходом в большой мир.
Из ящика комода пропал маленький хрустальный флакон. Много лет назад в нём были любимые духи матери Мелиссы Денисовны, а теперь хранился их аромат. Более слабый, чем раньше, но всё ещё ощутимый. Нежный, приятный, чуть сладкий. Запах мамы.
И часы! Тоже из детства. Настольные, механические. Когда-то незаменимые, удивительно точные. Одного завода хватало на неделю. Сейчас поблёкшие, как и все старички, немного отстающие от реальности, но от этого не менее дорогие сердцу.
Скорей всего дочь посчитала все эти вещи неподходящими для её обновленной квартиры. Мелисса не исключала, что так могло показаться и любому другому человеку. Но какое ей дело до их мнения! Это её территория, её жизнь, её память. Это кусочки её сердца, островки её души.
У всех нас есть вещи, с которыми очень трудно расстаться, которые не хочется потерять. Хотя бы одна-две. Они уже такие старые, что их давно пора выбросить. Но ты к ним так привыкаешь, с ними связано столько историй, что кажется выбросить их все равно, что выбросить себя.
Мы видим в этих вещах то, чего не видят окружающие: их обратную сторону. И это делает нашу жизнь интересней. Найденные на пыльном чердаке книги, куклы и медведи могут заставить умирать от счастья. Может быть потому, что порой куклы добрее человека?
А ещё Мелисса Денисовна чувствовала: у куклы, у зайца и даже у часов тоже есть душа. Маленькая, теплая, солнечная душа.
Старушка вспомнила, как дочь покидала квартиру с черным мешком в руке. Выхода нет - придется теперь идти и копаться в мусорном ящике. Конечно - ночью. Она ещё не выжила из ума, чтобы делать это среди белого дня на глазах у соседей. Иначе неоправданно быстро можно лишиться репутации порядочной, адекватной женщины.
Приняв такое решение, Мелисса Денисовна, невозмутимая внешне, но огорчённая внутри, продолжила уборку.
***
Подошло время выпекать куличи краффины.
Старушка тщательно раскатала тесто, смазала маслом, рассыпала счастливый от коньяка изюм и отборный грецкий орех. Свернула в рулет. Надрезала, снова свернула. Уложила в формы, дала подрасти и отправила выпекаться в горячую духовку.
Сваренные по всем правилам в луковой шелухе яйца остыли, и Мелисса протёрла их ваткой с капелькой растительного масла: каждое заблестело, засияло, словно в него вдохнули жизнь.
Звякнул таймер духовки: кружевные куличи готовы. Высокие, душистые, золотистые, с чуть хрустящей верхушкой. Восседают посреди стола на красивом блюде, в кухне со вкусом сахара, ванили, сдобного теста. В предчувствии праздника, в ожидании Светлого Воскресенья.
***
Для полного счастья осталось дождаться ночи и найти нужный мешок.
Минутная стрелка настенных часов двигалась слишком медленно. Мелисса Денисовна то и дело подходила к окну, глядела, как пылает над крышами домов небо, как играют в нём оранжевые сполохи. Потом бледнеют. Небо становится розовым и, наконец, ярко-синим, спокойным и уютным.
С наступлением вечера все предметы в комнате лишаются своих красок. Так же, как и дома за окном, которые выглядят подавленными и бесцветными, словно внезапно состарившимися. Чем ближе ночь, тем волнительнее её ожидание.
Мелисса Денисовна включает свет, включает чайник, открывает баночку с сушёными цветками липы. Горячий липовый чай с ложкой мёда и чтение Евангелия - это то, что ей сейчас нужно, то, что даст ощущение уверенности и покоя. Проверенное средство.
Наконец, вечерняя сапфировая синева темнеет. Город кутается в тяжёлую, прохладную мантию ночи. Луна купает своим светом всё вокруг, в том числе одинокую пожилую женщину, направляющуюся к мусорному ящику.
Вряд ли я произведу сейчас положительное впечатление на Бога, думает Мелисса. Наверное, у Него имеются на неё свои планы, и поиски старых вещей в помойке в них не входят. Но что поделать, эти вещи слишком много для неё значат.
Через час она спрячет флакон, хранящий любимый аромат мамы, в ящик комода. Послушает ровное тиканье часов, которые когда-то давно любил заводить по понедельникам отец. Поправит помятое платье куклы, посадит у зеркала. Как всегда, пожелает, зайцу сладких снов. Засыпая, подумает о том, что завтрашняя пятница - это хороший день для того, чтобы навестить знакомую цветочницу Амелию и купить букет прелестных бело-розовых хризантем.
- В человеческой жизни обязательно должна быть красота, - скажет она Амелии.
- Обязательно, - согласится та, бережно укутывая свежие растения в оберточную бумагу, словно младенца в одеяльце,
- цветы и есть наша отрада. Для души и для глаз.
Дома Мелисса Денисовна нальёт в кувшин чистой воды, поставит в него хризантемы, вдохнет чуть горьковатый полынный аромат. На сердце станет теплее, в доме - уютнее и светлее, словно в кувшине поселится не цветок, а маленький кусочек солнца.
Завтра...