Константин Васильев "Свентовит"
В легендарные феодальные времена, когда создавались эпосы и отношение к ним было серьезным, трепетным и однозначным, а не суетливо-научным, пору героев, веры, борьбы за идеалы, совершенно непонятной нам сейчас, понятие элиты, несомненно, было оправданно. Это аристократия. Как бы не относится к аристократии, кичившейся своим происхождением и презиравшей простой народ, надо ей отдать должное - аристократ всегда понимал что-то действительно недоступное другим сословиям, погруженным в суету и в бытовые заботы. И это не просто тонкости этикета, манерное безделье и вечная борьба за преференции со своими же собратьями, как могло казаться некоторым продвинутым демократам прошлых веков...
После съемок фильма "Иван Грозный" Петр Мамонов, музыкант, поэт и актер, сыгравший в фильме самого царя - я помню одно его интервью, (хотя так и не нашла его точных слов) - выразился примерно так - оказавшись в личине царя я стал понимать что-то такое, чего раньше не понимал и дело тут не только в жестокости, милосердии или грузе ответственности... наверно это так называемая монархическая идея, уходящая корнями в Богоданность. Петру Мамонову, весьма странному человеку, удалось вжиться в роль царя, не только, собственно, Ивана Грозного, но и монарха вообще - а странным людям часто действительно открывается нечто, не доступное людям правильным.
Аристократия группировалась вокруг фигуры монарха и часто отдельные ее представители оспаривали трон. Эта сверхидея богоданности, богодухновенности досталась ей по наследству от тех древних времен, когда люди вели происхождение от богов и легендарных героев, поднявшихся от Центра Вселенной. От священных животных, явлений природы, скал и рек. Тогда миф был реальностью, а реальность - мифом. Вожди воплощали в своей персоне сущность всего племени или союза племен. Каждый миг жизни архаичного человека был связан с ритуалом, каждый жест его повторял жесты легендарных героев, мифических животных, движение небесных светил. Каждое поселение повторяло архетип небесного града, расположенного в сакральном Центре. Каждое жилище и очаг располагалось в точном соответствии с канонами, в соответствии с абсолютным аналогом.
Это ритуальное существование, со всей своей символикой и значимостью, со временем перешло к аристократии, как хранительнице архаичного наследства и выразилось в придворном этикете, своеобразной великосветской дисциплине, неукоснительных правилах, которые Освальд Шпенглер даже называл "муштрой". Поэтому сакральность власти неразрывно связана с аристократией. Это то основание, вокруг которого группировался социум.
Но время не стоит на месте. Буржуазные революции под лозунгами "свободы, равенства и братства", активным компонентом которых был тогда и пролетариат, постепенно размывали этот фундамент.
К концу 19 века аристократия приходит в упадок, упадок не только буквы, но и духа, надо полагать. Это был исторический прогресс, конечно, но вместе с косностью и высокомерием на свалку отправлялись и устойчивые понятия чести, совести, Родины, духовного подвига и подвига вообще, всего того высокого, что окружало ореолом (хотя часто и преувеличенным) структуру феодальных отношений.
Эти высокие качества совершенно не свойственны буржуазии. При капитализме говорить об "элитах" или "элите общества" не приходится, недаром дворяне всегда презирали купцов. При капитализме элиты нет. Есть мелкая суетящаяся масса торговцев, какая она была и сто и двести лет назад, второстепенный технический элемент цивилизации. То, что этот элемент в результате исторических метаморфоз стал доминирующим, никак не может повлиять на его качество...
Это суррогат, обертка от сути, от содержания...
Об этом неплохо бы помнить либеральным экспертам, которые пытаются вывести из этой немудреной физиологии какие-то адекватные схемы функционирования общества, основанного на "рыночных механизмах".
Можно с деланной небрежностью перебрасывать из угла в угол соотношения элит, борьбу элит, угасание и воскрешение элит - на самом деле так называемая элита (буржуазная) - только такой вот вдохновенный праздник желудка, прерываемый иногда сентиментальными вздохами и благотворительностью, не приводящей, однако, никогда, к разорению, а наоборот способствующей известности, продаже, удачному вложению средств.
Никто никому не может запретить самих себя считать кем угодно, хоть элитой, хоть футбольным клубом, папой римским, хоть Наполеоном или царицей Савской... Можно устанавливать золотые унитазы, строить новые титаники, играть свадьбы под водой, оставлять в наследство миллионы долларов любимому животному, из детского любопытства пытаться отправиться в космос и покупать лунные гектары...
Но все, все, в конечном счете, сводится к банальному обладанию чем-то, чего должно быть все больше и больше...
Надо полагать это и есть суть важных экономических форумов...
А мультфильм этот, если кто не видел, стоит посмотреть, он с большим смыслом:
"Лиса, заяц и кабан. Ingratitude"