Фрагмент повести "Сентиментальная сюита"
...Они вышли из ресторана и, не сговариваясь, повернули в Платановую аллею. Она показывала ему на электрические гирлянды, оплетавшие влажные ветви деревьев, и говорила, что они напоминают новогодние. Хотя ничего общего, конечно, быть не может, потому что тепло и рядом море. А Черное море для нее и зимой — все равно лето. Он старательно приноравливался к ее шагам и серьезно соглашался с тем, что Новый год без снега, горок и ледяных дворцов и Новым годом-то назвать трудно!
Думалось ему, однако, о другом... Как бы со стороны видел он и себя, и ее. Идут, болтают глупости, а о сокровенном молчат. И это правильно, потому что о сокровенном не стоит распространяться даже с самыми близкими людьми. Есть вещи, которые передать словами невозможно: чувства не всегда тождественны словам. И, слава Богу, что так! Иначе скучно было бы жить, и весь мир уподоблялся бы не очень хорошо отлаженной машине. Еще он думал о том, что скоро эти совсем простые и обыденные моменты их пребывания в вечнозеленом, и поэтому полуреальном городе, превратятся в грезы, обретут самостоятельность и станут самыми счастливыми и бесценными моментами его жизни вообще. Но уже сейчас он прозревал чувства тоски и сожаления об утраченном рае, с которыми эти мгновения будут вспоминаться.
— Музыка... — вдруг сказала она полувопросительно и замолчала прислушиваясь.
Порыв ветра снова донес до них мелодию.
— Действительно!
И они повернули на зов музыки. С каждым шагом звуки становилась громче, а люди вокруг оживленней. Посредине квадратной, вымощенной каменной плиткой площади бил фонтан, и его подсвеченные разноцветными прожекторами струи взлетали высоко в небо на форте и с шелестом и плеском опадали на пиано. Струи напоминали волшебные струны. Они извивались под звуки музыки, создавая в воздухе объемные, переливающиеся картины. Гигантская водяная арфа пела и завораживала, словно на ней играл невидимый Орфей. И даже в голову не приходила мысль о сложной электронной схеме, управляющей представлением. Люди стояли вокруг плотным кольцом и зачарованно смотрели и слушали.
— Поющий фонтан... — прошептала она. — Живой поющий фонтан! — и, не отпуская его руки, стала пробираться ближе.
А люди все подходили и подходили. Те, кто вдоволь налюбовался красивым зрелищем, уступали им место и уходили, притихшие и умиротворенные. Взявшись за руки, они долго стояли перед квадратным неглубоким бассейном, над которым танцевали зеленые, красные, синие водяные змеи.
— Узнаешь? — негромко спросила она, приподнимаясь на цыпочки, чтобы достать до его уха. — Вальс из оперы "Елка". В этой мелодии звучит моя душа. Когда я умру, ты будешь слушать ее — и вспоминать меня.
Он обнял ее сзади и зарылся лицом в волосы:
— К чему говорить о смерти? Нам так хорошо!..
— Идем скорее! — Она решительно выбралась из толпы.
Некоторое время они молча шли рядом под столетними платанами.
— Этот фонтан, и музыка, и свет — все было так прекрасно! — вдруг остановилась и заговорила она. — Мне захотелось плакать. А потом этот вальс... Мне всегда кажется, что он соткан из волокон моей души. Будто не музыка играет, а что-то звучит внутри меня. Извини, я говорю сумбурно!..
— Я тебя понимаю... - тихо отозвался он.....