Наверное, мы встречались в прошлой жизни.
Я не буддист и не склонна к мистицизму, но убеждена, что за свои земные восемьдесят-девяносто или сколько там лет человек проживает несколько жизней. Помните, как в той песне – «Лето – это маленькая жизнь»?
Впервые я её услышала в пионерском лагере, там она стала нашей неформальной «отрядной» песней.
Не помню уже, как звали нашего вожатого. Пусть будет Виталий. Относительно немолодой по моим тогдашним представлениям дядька – лет двадцать пять ему было, наверное, или, упаси Бог, 28 тогда. Невысокий, с ранними залысинами. Но играл на гитаре. И, как ни странно для парня-вожатого, с нами своими подопечными постоянно занимался – не просто сторожил, как некоторые, а что-то придумывал: то викторину устроит, где одна команда другой сочиняет вопросы, а потом меняемся, то задание даст – сейчас бы назвали «квест», то шахматный турнир. Нам-то тогда по 12-13 что ли было: уже не малыши, но пивом ещё не интересовались, многие из нас охотно вовлекались во вожатские активности, благо делалось это не формально, не для отчёта, а как-то естественно.
И вот на прогулке (за территорией, конечно!) Виталий иногда баловал нас пением. А репертуар у него был – не Цой и «Сектор газа», прямо сказать. Цой и Хой, к слову, тогда ещё были живы. Не как сейчас, а по-настоящему. В смысле, дело в конце 80-х было. Так вот тогдашний гитарист обязательно умел: «Как здорово, что все мы здесь…», «А свечи плачут за людей…» и вот «Лето – это маленькая жизнь». Почему-то именно последняя нам, его подопечным слушателям нравилась больше остальных. Мы молчали, терпеливо пережидая куплеты и вступали с экспрессией на словах: «Лето – это маленькая жизнь!». Представьте, пятнадцать подрощенных детей, орущих это дурниной. Слово «порознь» в припеве не помню. Его кричать было нелегко, поэтому, думаю, его просто пропускали.
Мы так любили наши посиделки и песни под гитару, что могли затянуть про лето, даже где-то между делом. Идём, например, парами в столовую и вдруг кто-то, как бы задумавшись, затягивает: «А лето – это маленькая жизнь!». Особенно комично было слышать про подрастающую на щеках поросль от поросли человеческой.
Несколько лет спустя, услышав эту песню в оригинале, я была немного разочарована. Авторское исполнение Олега Митяева мне показалось каким-то вялым, относительно того, как я её помнила. И многообещающая интонация вдруг пропала. В детстве, когда действительно была вся жизнь впереди, получить ещё одну «жизнь» – было захватывающе, внушало оптимизм. А песня-то про любовь.
Несколько дней назад переслушала снова – да отличная песня! Грустная, правда до слёз, но хорошая. И не без оптимизма всё же – вряд ли кто-то точно знает, что дальше...
Так вот, с того раннеподросткового возраста я и думаю, что не только у кошки девять жизней.
Сначала ты учишься в школе, потом – бах! – поступаешь в институт. Меняется почти всё. Или поездка за границу – пусть неделю, но
живёшь в другом мире и совсем иначе. Так, накопив к своему среднему возрасту несколько таких жизней, я смотрю на него, и думаю, что мы уже встречались раньше где-то, когда-то, в другой жизни.
Определённо, я видела раньше эту самодовольную слегка вразвалочку походку, руки, которыми он размахивает едва ли не у себя за спиной. В особенно пафосные моменты он останавливается, и, запрокинув голову, тянет грудь к небу, будто бы обращается к Богу или уже ушедшим от нас. Я, наблюдающая за ним, пока в неведеньи, что не пройдёт и месяца, как я сама, овдовев, буду так же смотреть на облака, то ли молясь, то ли сетуя на судьбу.
А сейчас я вижу и узнаЮ приклеенную «вполнакала» улыбку, неоткрывающиеся глаза-щёлочки и вздёрнутый подбородок. Мне легко дофантазировать пьянку, стыдливо называющуюся «вечеринкой» где-то в квартире на окраине, и его, сидящего за столом. Я вижу клубы табачного дыма и представляю, как он пьянеет – постепенно становится бледнее и малоподвижнее. Мелкие черты лица собираются в подобие вырезанной из дерева маски, а портрет можно нарисовать несколькими карандашными линиями.
Наверное, именно эта маска, лишающая его не только национальности, но и индивидуальности вообще, и делает его образ настолько мне знакомым. По сути, то, в кого он превратится после выпитого, внешне будет отличаться от моего бывшего мужа только длиной и цветом волос.
Уверена, что и сейчас он пьян. Не так сильно, как на пригрезившейся мне пьянке, но всё же – от обстановки, от звуков вокруг. Это его триумф, его сольный концерт. Наверное, он наслаждается, видя несколько сотен людей, пришедших «на него», тем, что толпа хором выкрикивает слова, пришедшие ему однажды в голову.
Он поёт сделавшую его популярным песню, запись этой песни длится две минуты 48 секунд.
А я, стоящая в зале, за без малого три минуты успела прожить маленькую жизнь рядом с ним. Не сказав ему ни слова, оставаясь в тени.