Духи бродят по Алтаю. Они могут жить и в скалах, и ущельях, и на дне рек, и на снежных вершинах, и даже встречаются мертвые озера горных духов. Говорят, из космоса протянулись к Алтаю незримые нити и там, где они входят в землю, а может, выходят, там места силы, там происходят чудеса. Мне довелось однажды побывать в таком месте. Это Чуйская степь. И был я там не один, но понял это не сразу. Все в этой странной степи, в окаймлении высоких хребтов пронизано памятью об удивительном человеке, ботанике Порфирии Крылове.
Именами героев называют кратеры на Луне, вершины и мосты, и даже города. В память Крылова назвали несколько десятков видов растений и улицу в Томске. Первая книга об Алтае, знаменитая «Флора», была издана в Германии на латинском языке, читали ее разве что ботаники. Через сто лет после Ледебура Крылов совершил новое открытие Алтая. Сегодня до Чуйской степи можно добраться по самой красивой дороге в мире за несколько часов. Крылов долгие месяцы пропадал в пяти экспедициях, прошел с караванами тысячи километров, теряя порой лошадей в ущельях и бурных реках вместе с научными приборами и собранными материалами. Конечно, сборы гербария были его главной целью в экспедициях, но он хотел написать книгу. Он видел не только растения, сообщества. Ему уже тогда виделась вся сибирская лесная флора, вся степная флора и был уникальный Алтай. Свою будущую книгу он так и назвал «Флора Алтая и Томской губернии». За экспедиции и книгу Крылов получил звания профессора в университете и премию от Академии Наук.
Алтай называют жемчужиной Сибири, а Чуйскую степь жемчужиной Алтая. Место это вовсе не курортное, самой холодное зимой и жаркое летом. Из животных там вполне комфортно чувствуют себя разве что суслики и дикие коты манулы. Но для ботаников это рай. Когда я попал туда в составе группы туристов, не мог поверить глазам. Мы стояли на краю обрыва, далеко внизу зеленело в окаймлении тополей русло реки, на противоположном склоне сияла радугой картина, которую туристы называют «марсианской», а вокруг, на каменистом склоне, было множество цветов и все они были незнакомые. А на горизонте поднимались заснеженные вершины Чуйского хребта. Не зря сюда стремились сотни лет назад немецкие ботаники, такое скопление остролодочников и астрагалов и в Альпах не увидишь. Все растения словно иллюстрировали книги другого великого немца, Александра Гумбольдта, до Чуи не доехавшего, но поднимавшегося на вершины всех гор в его путешествиях. И везде он встречал растения, приспособленные жить у границы снегов на жестоком ветру. Они как подушки прижимались к земле и скрывались от порывов ветра между камней. И только одно растение меня разочаровало. Это был гониолимон. Стоило ехать за сотни верст, чтобы увидеть кустарничек, обычный возле нашего поселка. Гониолимон, углостебельник, можно было и у нас встретить на степных участках, в балках и на каменистых склонах. Гониолимон меня разочаровал и напрасно.
Оказалось, главной находкой в Чуйской степи для меня стал именно гониолимон, потому что он был не простой вид, а совсем недавно названный в честь Порфирия Крылова. В последний раз Крылов побывал в Чуйской степи летом девятьсот третьего года, и шел он, наверное, той же дорогой, что и мы туристы, вдоль реки Чеган-Узун. а через сто лет специалист по этому семейству растений из Новосибирска, и знаток истории сибирской ботаники, уверенно посчитал, что вид этот новый. Когда восторженные ботаники, приехав с Алтая, выкладывали на длинный стол в главном зале гербарные листы с новыми видами, Крылов улыбался. Время покажет. Найденный Крыловым гониолимон сегодня получил электронную версию, гербарный лист можно увидеть в интернете. В отличие от других, как правило, более высоких видов, гониолимон Крылова прижимается к земле и цветки его не белые, а ярко-лиловые, гораздо более крупные. Но разве рассмотришь эти отличия, быстро двигаясь в группе туристов, когда всех ждут все новые и новые фотомодели и пейзажи
И только рассматривая в зимней тиши фотографии из Чуйской степи, я понял, чем она меня так взволновала. Конечно, не только удивительными растениями. Это можно понять только в университетском гербарии. Можно зайти на кафедру ботаники, или в ботанический сад, даже в Университетскую рощу, созданную Крыловым и сразу почувствовать разницу. Все ботаники уверены, в гербарии сохранилась какая-то торжественная атмосфера, созданная Крыловым сто лет назад. В гербарии все говорят в полголоса, а если и спорят, то словно прислушиваются, что об этом сказал бы маститый профессор. Эта атмосфера создается и многочисленными шкафами с коробками, по придуманной им системе, и по этикеткам, написанных его рукой, даже в замечательной бумаге, что он заготовил для потомков. Именно такая атмосфера окутала мня в долине Чеган-Узуна, и уже не хотелось с нею расставаться
Именами героев называют кратеры на Луне. Именам ботаников называют виды растений. Бродят по алтайским горам духи ботаников и не могут успокоиться. Многим исследователям поставили памятники на Алтае, но не ботаникам. Неужели создатель лучшего гербария Сибири и лучшей среди подобных «Флоры Западной Сибири» Порфирий Крылов не достоин такой чести? Надеемся, что это не так