К одна тысяча девятьсот восемьдесят третьему году от рождества христова интерес к моей, далеко не безгрешной, персоне - со стороны военных структур как-то особенно усилился. Видимо на то были веские основания, позволившие им разглядеть в гуще событий государственной важности скрытый и для меня самого некий потенциал моей полезности в деле укрепления обороноспособности социалистического государства.
То был период увядающей активности очередного генерального секретаря КПСС, запомнившегося нам по фамилии Андропов. Год он начал с того что поручил коммунистам Горбачёву и Рыжкову начать подготовку экономической реформы. И тут же дал старт совместным общевойсковым учениям СССР и стран Варшавского договора с символическим названием Дружба-83.
Совет министров СССР откликнулся на инициативы партии тем, что принял постановление, которым была создана специальная Комиссия по руководству экономическим экспериментом. Тогда-то и увидело свет постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О мерах по ускорению научно-технического прогресса в народном хозяйстве».
А перед самым новым годом состоялся декабрьский пленум ЦК КПСС. В переданном участникам очередного Пленума ЦК КПСС тексте своего выступления Андропов смог назвать основные направления программы комплексного совершенствования всего механизма управления народным хозяйством.
Но это был ещё не конец.
Мои же собственные комплексы неполноценности, в сравнении с этими возвышенными делами преодолеть оказалось несложно, сколько бы я не старался откосить от приглашения как-то в них поучаствовать. Были задействованы рутинные рычаги воздействия на низменное своеволие и - без отрыва от проблем семьи и производства(то и дело норовящего рухнуть от изобилия неурядиц очередной пятилетки, на преодоление которых-то и были направлены усилия партии и правительства ) - я на два года оказался отвлекаемым от работы на посиделки в составе группы слушателей факультета «партийного строительства и пропаганды в Вооружённых силах» университета марксизма-ленинизма.
Особенность моей натуры, выражающейся в неистребимой привычке извлекать пользу из самого, казалось бы, бессмысленного занятия, направила мои когнитивные возможности на изучение теоретических основ вооружённой борьбы в самых современных её аспектах: от изощрённо сконструированного, но неустранимо формального инструментария политико-воспитательной работы в воинских подразделениях, через понимание общего состояния современного вооружения и структуры отечественной военной машины - к представлению о боевых возможностях потенциальных противников. И всё это - на разборе примеров совершённых к тому времени военных акций, включая такой разбор и анализ реально осуществлённых операций и боёв.
(Во время очередного моего эпизода с участием в жизни - на этот раз кадрированного мотострелового - подразделения, засидевшийся в чинах командир роты прямо сказал своему новоявленному замполиту: - Ты всю эту херню про боевые листки выбрось из головы; а по тревоге хватай самых крепких бойцов и с «пеной» успевай урвать аккумуляторы. Их всегда не хватает – пропивают, черти, и не только их. А без аккумуляторов технику пердячим паром не заведёшь).
Как же действует наш неприятель в современных условиях - ещё можно было себе представить, анализируя доступные исследования военных экспертов. Так стало мне понятным что угрозы, исходящие от действующей к тому времени блоковой военно-политической системы, было бы неправильно определять прямым сложением военных потенциалов стран участников объединений, неизменно, для усиления идеологического эффекта, разделяемых нашими пропагандистами на оборонные и агрессивные. В то время как понятие «активная оборона» стало уже доминирующим не только в сознании военных стратегов, но и глобальных фантазиях политического руководства. И в этом отношении социалистическая плановая силовая система управления ресурсами и умами населения существенно возвышается над хаосом стран, управляемых демократически то и дело сменяемыми правительствами. Объединённое же командование силами западных этаких агрессоров сколько либо эффектно выглядит разве что на презентационных мероприятиях военной бюрократии, ну, и в демонстративных акциях войсковых групп ограниченного формата. В случае же необходимости серьёзной мобилизации сил - неизбежно деструктивное влияние неустранимых частных интересов и амбиций персон высшего командования.
Реально же объединённая Европа уже тогда погружалась в естественную эйфорию если не пацифизма, то уж понимания бессмысленности, а потому и нереальности полномасштабного вооруженного конфликта на европейском континенте.
Театр военных действий здесь представлялся вроде как подмостками для постановки лёгких водевилей на сюжет, изобретённых в весёлых штабах корпорации нарядных людей в форме с медалями и орденами.
Бюджеты, разработка и производство новых вооружений так же как и теоретическое совершенствование коллективных инициатив и доктрин - естественным образом обращается в этих условиях в способ достойно демонстрировать себя в парадигме прогресса, на фоне неуклонного размывания прежних общественных традиций в странах как объединённой Европы, так и связанных с ней цивилизационно территориально удалённых регионов планеты. Все это легко можно предъявить не прозападным, но своим патриотически мобилизованным пациентам с конфронтационным сознанием как доказательство гегемонии стран с наиболее мощными экономиками. А это уж основа самого стержня внушения химеры угроз, исходящих миру от сообщества таких партнеров в борьбе за сферы влияния.
Интуитивное понимание хоть сколько-то ещё думающим человеком военной службы этой многосложной - но в совокупности своей элементарной – очевидности, исподволь подрывала сами основы поддержания постоянной боеготовности отечественных вооруженных сил, разлагая их до такого состояния, что остро стоял вопрос о необходимости резкого усиления работы по контрпропаганде и агитации в стране и особенно в силовых составляющих её системы.
Именно к тому времени прикормленным носителям учёного ума поступил приказ о разработке теоретического обоснования развёртыванию идеологической борьбы по всем фронтам внутренней политики.
Умы отмобилизовались быстро и действовали весьма производительно.
Так что внимание слушателей нашего факультета сосредоточилось на новинках отечественной мысли, типа моментально вышедшей в свет работы неведомого доселе знатока по фамилии Волкогонов, которая так и называлась Психологическая война. Содержание этой книги наполнено противоречиями, а - больше того – именно идеологическими химерами, хотя она не один раз перечитываема мной в попытке обрести ясность в понимание автором книги самого существа проблемы - и потому-то она не утилизирована мной и по сию пору, не в пример прочим объектам докучной макулатуры.
Эта туманность в тогдашней моей голове, однако же не воспрепятствовала слушателю курса дисциплинированно написать реферат на эту тему, получившую в дипломе оценку «отл».
В кулуарах же нашего общения в ответ на мой наивный, правда несколько и витиеватый, вопрос:
Как же так получается, что все мы дети всеохватывающей (начиная с детсада) системы коммунистического воспитания, да и реального-то агента враждебной пропаганды повстречать мог каждый только в исключительно невероятном случае; источники враждебного влияния и способы передачи такой информации нам не только недоступны, но и подавлены всей советской мощью от культуры до спецслужб; и в то же время мы обсуждаем меры об усилении идеологической борьбы? - наш преподаватель прекратил курить и, глядя куда-то в строну, выразился с элементарной лаконичностью:
- Да иди ты на хер!
Комментарии к целеуказанию здесь излишни.
Что же касается состава понимания мной, как неизлечимым придурком, особенностей собственных вооружённых сил, то теоретические и аналитические определения, которые мне уже тогда были доступны, поразительно не совмещались с собственным моим жизненным опытом. И элементарно складывались в группу, которую нельзя назвать иначе как, примитивные по содержанию, но по форме - как изощрённо атрибутированные агитки о инфернальном коварстве всё возрастающего числа вероятных противников, в то время как дружелюбному нашему народу демонстрируется непреклонное стремление самой активной части военного нашего механизма к борьбе за мир во всём мире для достижения полной победы сил социальной справедливости и прогресса над силами тщательно уже выпестованного в представлениях общества образа врага.
В то время я и предположить себе не мог что это были ещё цветочки.
16.03.2024 18:05