Глава 2
Вечерело. Всё что-то бормотала порядком поднадоевшая Яга. На посошок пили раз пять, так, что хитрая бабка всё же «уговорила» бутылку.
– Ну вот, за тем леском и моя остановка, – показывала она крючковатым пальцем почему то в сторону стенки вагона, хотя осоловело смотрела в окно.
– Во, набралась, теперь в ступу не попадет, нечистая сила, – было начало «губастое» радио. Но видя, что я его не поддерживаю, замолчало.
Поезд, жалобно взвизгнув, остановился. Яга, порывшись за пазухой, достала и подала мне аккуратно обработанный камень с дырочкой по середине и привязанным к нему гайтаньчиком.
– Понравился ты мне, милок, возьми презент. Он не простой, как попадёшь в переделку, положи камень на язык то. Да смотри, храни, никому не показывай. Если тебе опасность будет грозить, камень то светиться начнет, а если загорится огнем, беда близко. Понял ли, болезный?
Камень загадочно переливался, играл искорками, притягивал к себе. Когда я его взял в руку, он так и прилип к ладони, как будто не хотел, чтобы его убрали в карман.
– Бабусь, а что будет, когда я его на язык то?
– А сам увидишь, всё зависит от ситуации, в которую ты попадёшь. Ну, прячь, прячь подарок то.
Щёлкнуть пальцами у бабушки получилось не сразу. Наконец, все её коробочки, мешочки, узелки слетелись к хозяйке и, поклонившись мне, Яга двинулась к выходу. Я припал к окну. Бабку встречали. На площадке, выложенной каменными плитками, сидел здоровенный облезлый чёрный котище с оборванным ухом и лысым хвостом. При появлении из чрева вагона бабки, хвостатая бестия исполнила замысловатый танец радости, причём на задних лапах, и принялась усердно тереться о её ногу. Яга щёлкнула пальцами, и кот поднялся в воздух. Она почесала зверюгу за ухом и, совершенно забыв вернуть его на землю, пошла в сторону каменного мегалита, на котором было выбито «Ступодром» – 50 метров. Действительно, невдалеке была припаркована ступа с приставленной к ней метлой. Старуха шла, а за ней плыла по воздуху вереница из узелков, коробочек, мешочков и кота, который забавно кувыркался, как в невесомости, махал лапами и огрызался на своих «летящих» соседей, которые не упускали возможности ткнуть кота под рёбра острым углом или щёлкнуть жёстким узлом по носу. Наконец, кавалькада достигла цели, и пожитки начали грузиться в ступу, затем, с места по ковбойски, в нее запрыгнула Яга, последним пристроился на край ступы кот. Взмах метлой, рванувшееся из под ступы пламя, расширенные от ужаса глаза кота и летательный аппарат исчез в небе.
– Баба с возу – паровозу легче, – констатировало «губастое» радио и объявило: - А у нас час Жар птицы.
Я глянул на часы, было шесть вечера.
– Почему час Жар птицы? – спросил я у моего говорливого друга.
То охотно пустилось в объяснения. Мол, именно в этот час опускаются на лес сумерки и вылетают кормиться Жар птицы и они, эти Жар птицы, так горят, что смотреть невозможно, ну разве что в тёмных очках.
– У Вас же есть тёмные очки, как увидите Жар птицу сразу надевайте очки, хватайте птицу и в мешок…
Меня уже давно насторожил звук, как будто шёл строй солдат, затем вагон стал вздрагивать. Я встревожился, но радио, не теряя мысли о Жар птице, пояснило:
– Идет посадка богатырей и дядьки Беломора, да чёрт с ними, слушай дальше о птице то…
– Забылось? Я тебя предупреждал, болтливое моё!
Радио замолчало на полуслове.
«Поужинать что ли», – подумал я. Всплывшая из памяти аппетитная картинка с вагона-ресторана и бурчание в животе ускорили принятие решения. Вслух, скорее для радио, я буркнул:
– Пойду, поужинаю что ли, а ты передай проводнику пусть постелет мне постель, да подушку получше взобьет. Если что не так с тебя спрошу.
«Губастое» радио, причмокнув, изрекло:
– Пассажир сыт и окружающим легче! Разрешите посоветовать: не берите рыбу, знаю, где они её берут и откармливают её лягушками и улитками. Фу, гадость, тиной попахивает. Подадут карася, а заплатишь как за сёмгу, а потом всю ночь в купе не продохнёшь…
Чувствуя, что сболтнуло лишнее, радио досказало:
– Подушечку уж скажу, чтобы получше взбили, уж прослежу…
Прикрыв купе, чтобы не слышать причитания радио, я двинулся в вагон- ресторан. Ресторан был не плох. Скатерти с бахромой, подсвечники, канделябры, не дурно написанные картины маслом, даже стоял граммофон. Мне приглянулся пустующий столик у перегородки, с хорошим обзором, позволяющим удобно наблюдать за окружающими. К столику подскочил тощий и вертлявый официант, у которого был ещё к тому же забавный речевой дефект.
– Сто буфете кусать? – изрёк он и, изогнувшись, приготовился записывать заказ в блокнот.
– КусАть я никого не буду, а ты, вот что, принеси графинчик беленькой, грамм двести и.., что там фирменное…
– Сую мифуточку, фсё буфет, – выпалил официант и испарился.
Ресторан постепенно заполнялся пассажирами. Одной из первых пришла пышная дама, на вид очень неприятная особа с двумя дочерьми. Одеты они были в придворные платья, в руках держали веера из перьев, открытые части тела изобиловали таким количеством украшений, что в ресторане стало от их сияния как на танцполе. Я гадал, кто следующим появится в зале, можно было предположить всё, но такого я никак не мог предвидеть. Даже не знаю, как это описать. Вошёл огромный волчара, причём шёл он не на четырех лапах, как положено у животных его вида, а на задних и под ручку вел… Как вы думаете, кого? Прекрасную девушку в элегантном вечернем платье и красной шляпке. Сам волчара был одет в смокинг, причем из брюк торчал, пардон сзади, пушистый, ухоженный хвостище. Я сидел, как заворожённый.
Волчара галантно отодвинул стул и усадил девушку. Та, не переставая, что-то мило и весело щебетала, постоянно поправляя свою красную шляпку.
Вывел меня из ступора знакомый голос Белогора.
– Разрешите присесть за ваш столик?
– Конечно, конечно! – воскликнул я.
Видя мой живой интерес к происходящему, он добавил:
– Вы новичок и я Вам кое-что разъясню. Вот, например, эта удивительная пара, которую Вы рассматривали, едет в страну «Выросших героев». Не удивляйтесь, сказочные герои вырастают, тут ничего не поделаешь. Правда, они стареют дольше, чем люди, но стареют. А вот Вы знаете, что те, кто попадает в Сказочную страну, становятся тоже героями, какой-нибудь новой сказки. И вы теперь тоже сказочный герой.
– Помилуйте, какой же из меня сказочный герой, – возразил я, – и какая со мной может появиться сказка, с каким сюжетом?
– А этого никто не знает, вы сами её создатель и сочинитель. Так что от вас будет зависеть, какой будет сказка, не совершайте необдуманных поступков, делайте добро и сказка будет хорошей, доброй.
Мне не давала покоя удивительная пара, и я спросил:
– Чем же занимаются эти герои - «переростки» в стране «Выросших героев»?
– Да кто чем. В стране есть столица «Город Забвения», многие живут там, работают. Впрочем, это не лучшее место в нашей Сказочной стране.
Наш разговор прервал шустрый официант.
– Профу парфону, – обратился он к Белогору, – фы фто буфете кусать?
– Пожалуй, съем овощной салат, что-нибудь мясное с картошечкой, да и добавь морепродуктов. Пить буду, что и сосед, значит, принесёшь двойную в графинчике. А так, пожалуй, всё.
– Фигом оберфусь, уфе пофаю.
Не успели мы глазом моргнуть, как наш прыткий друг оказался опять у стола. Он расстелил перед нами на столе скатёрочки, произнес: «хлеф да фоль» и, поклонившись, удалился. У меня на глазах второй раз произошло чудо, на салфетке появился мой заказ, сервированный в соответствии с этикетом. Ох, врала бабка про единственную скатёрочку. Кстати, кухня чудесная и даже рыба была приготовлена сверх похвал. Белогор оказался компанейским парнем, ужин прошёл в непринуждённой обстановке, с шутками, прибаутками, анекдотами на которые он оказался большим мастером. Только мы заказали по рюмочке коньячку и сигаре, в ресторан ввалился могучий воин, витязь, которому Белогор явно обрадовался. На воине была одета чешуйчатая кольчуга, было такое ощущение, что она срослась со своим владельцем. На голове красовался боевой шлем, выкованный искусным мастером. У витязя было волевое, изрытое шрамами лицо, с глазами навыкате, как у рыбы и всё это дополняли гусарские усы и густая окладистая борода. Кожаный набедренник поддерживался широким ремнем, на котором висел огромный кинжал. Ноги украшали сапоги с загнутыми носами.
– Здорово, брат! – воскликнул Белогор. – Вот уж никак не ожидал тебя здесь встретить. Разреши тебе представить моего нового друга Кузьму. А это мой двоюродный брат Беломор.
Мы пожали друг другу руки. Боже мой, на руке между пальцами у него были перепонки. А при ближнем рассмотрении оказалось, что кольчуга – это чешуя, которая росла прямо из тела.
– Какими судьбами здесь то? – обратился мой спутник к брату, – Вы дети моря и на суше?
Беломор, извинившись, отозвал брата в сторонку и о чём-то долго шептался с ним, а затем, попрощавшись, ушёл.
– Послушай, – обратился ко мне Белогор, – тут такое дело. В Сказочной стране неспокойно, происходит что-то странное. Вот и Беломора с дружиной срочно в столицу вызвали. Я думаю, случилось что-то непоправимое. Так что ты к нам попал не совсем вовремя. Ты, Кузя, едешь ведь в королевство сказки « Золушка»*? Вот и езжай. Пересидишь там. Король - славный старик, гостеприимный, а там видно будет. А пока мы должны расстаться.
Мы расплатились и разошлись по вагонам. На душе было неспокойно.
День клонился к закату, и постепенно темнота обступила поезд со всех сторон. «Губастое» радио читало что- то из репертуара гусляров, то завывая, то переходя на шёпот:
Да как в поезде то
Да в экспрессе то
Ехал молодец
Да в СКВ купе …
Боже мой, я прослушал целую эпопею о том, как у добра молодца был любим дружок – радио. Как любим дружок помогал молодцу да советами. Советами бесплатными да бескорыстными, без которых молодец давно скопытился бы.
В купе вошёл проводник, который постоянно протирал тряпочкой на своём кителе и так блестевшие, как зеркала, пуговицы.
– Светлячков брать будете? – спросил он. – А то скоро совсем стемнеет.
– Как это? – не понял я.
– Ну, освещать то помещение как-нибудь надо?
– Конечно, – решительно ответил я, – не в потемках же блуждать.
– Есть сонные пастилки, – зевая, предложил проводник, – есть со светлыми снами, приключениями. Я бы вам посоветовал, – сконфузился он, – сон с известной сказочной героиней, и, наклонившись к моему уху, начал восторженно шептать, брызгая слюной, подробности сна. – Я Вас уверяю сон очень, очень…
Чтобы отвязаться от назойливого проводника, пришлось купить троечку сонных пастилок, причём, уже в коридоре одну со страшилками для моего любезного «губастого» радио.
Вскоре купе освещала лампа с бригадой светлячков, вызвавших у радио очередную словесную критику.
– Летают, заразы светящиеся, гоняются за своими самками, от этого аж гореть начинают. У… я бы им….
Пришлось заткнуть его, бросив ему в рот жвачку.
– Вау, – обрадовался мой речивый друг, – надеюсь, пастилка с какой -нибудь «радиолкой» в главной роли. Гасите быстрее этих противных жучков.
Я накрыл колпачком лампу со светлячками и, пожелав мысленно всем спокойной ночи, провалился в сон.