Памятник Жванецкому открыли в Ростове-на-Дону?! Крики со всех сторон: «Враг!», «Всю жизнь с фигой в кармане!» Почти как восемьдесят лет назад. В 1943 году журнал «Октябрь» начал печатать повесть Зощенко «Перед восходом солнца». Прекратили после окрика журнала «Большевик». В 1945-м в «Мурзилке» появился рассказ «Приключения обезьяны», который в подборке детской литературы перепечатал журнал «Звезда». И началось: «Пасквиль на советский быт и на советских людей…», «Пошляк и подонок литературы…»
Памятников Зощенко тогда не было. Били по живому.
Есть у этих компаний общее. Зощенко попало за неактуальные произведения во время войны. Жванецкому за то, что его нам упорно навязывают. Опять же во время войны.
Ну и последствия. Исключили Зощенко из Союза писателей – оставили без средств к существованию (лишился не только статуса, но и продовольственных карточек). Жванецкому… в общем-то все равно. Досталось тем, кто памятник ставил.
На время все успокоилось. Можно поговорить спокойно.
О Зощенко. Позиция власти понятна. Ну а просто читатели? В двадцатые-тридцатые годы Зощенко популярнейший писатель с многотысячными тиражами книг. Но пришла война. Эвакуированный в Алма-Ату (жена осталась в блокадном городе) он пишет книгу о том, как боролся с депрессией. В лучшем случае вызывая недоумение. Какое во время войны лучшее средство от депрессии? Повестка в военкомат!
А рассказ про обезьянку? Вот мнение неравнодушного читателя Марии Михайловны Шарый высказанное ленинградскому журналисту В. Даеву: «В тот период, когда мы, копаясь в тряпках, в грязи, в копоти спасали умирающих от голода детей… писал про мартышку, жравшую конфеты, вырывающую у граждан продуктовые карточки!»
В осажденном городе она заведовала детприемником. В него приносили обмороженных малышей-дистрофиков с улиц, детей найденных при обходе квартир, лежавших среди умерших родных. Из полутора тысяч детишек триста умерло. Остальных выходили и эвакуировали.
Мария Михайловна Шарый – двоюродная сестра Михаила Зощенко. Если она посчитала рассказ брата неуместным, что говорить об остальных ленинградцах?
Старики в блокаду умерли, дети превратились в стариков, а писатель-орденоносец в эвакуации сочиняет рассказ про жрущую конфеты обезьяну.
Или юмора в те годы не было? Был. Приземленный, грубый про неудачливого фрица и удалого нашего бойца, карикатуры на Гитлера. Незатейливые юморески выполнившие свое назначение.
Когда раны военных лет на душах затянулись, Зощенко к читателям вернулся. Сначала с переводами, потом с переизданием старых рассказов.
И снова к Жванецкому. Власть о нем молчит. Обличают активисты. Интернет дает возможность высказаться всем.
Кому-то из хулителей не понятен его юмор, другим – неприятен смех над жизнью в СССР. Большинство раздражает, что памятник юмористу ставят во время войны в прифронтовом регионе.
Девятого марта 90 лет исполнилось Юрию Гагарину. На телевидении о нем скупо говорили днем. Про юбилей Жванецкого передачи в самое «смотрительное» время. И это уже после скандала с памятником.
Может дать слово им самим?
Зощенко: «Как я могу согласиться с тем, что я подонок?»
Жванецкий: «Я всё время как-то так занимаюсь своим делом, а меня так или иначе втягивают в политику».
Вот и проблема. Большого мастера всегда тянут на свою сторону. И если про Зощенко можно сказать, что сломала власть ни за что человека, то со Жванецким есть эффект присутствия. Совсем недавно он сам был на экране.
Литература, как и жизнь, штука жестокая. От писателя остается мало. Иногда ничего.
В Зощенко больше литературы, в Жванецком эстрады. Раскрыв книгу Жванецкого, был разочарован. То, что со сцены вызывает хохот в зале, с бумаги не воспринимается. Вчера раки по три, сегодня по пять? И так по кругу. Читать невозможно, надо смотреть. С паузами, взглядами, мимикой. В исполнении Райкина, Карцева и Ильченко, самого Жванецкого.
Экранизации? «Не может быть!» по Зощенко – прелесть. «Одесский пароход» по Жванецкому – ну бред ведь! Герои разговаривают анекдотами. Выпуск «Фитиля» про собрание на ликероводочном заводе не вытянул и Табаков.
Лучшие вещи Зощенко хороши и на бумаге, и с эстрады. Написанное «на злобу дня» читать тяжело. С трудом осилил том, в который старательно собрали из старых газет его фельетоны и заметки.
Теперь про тех, кто «делает короля», про окружение.
В девяностые годы был такой юмористический конкурс – фестиваль «Золотой Остап». Я тогда работал в издательстве, выпускавшем детский юмористический журнал «Баламут». Большого формата, на отличной бумаге. И решил его номинировать на конкурс. Положения о конкурсе не нашел. Звонил организаторам. Донимал вопросами: как подать заявку и куда привезти журнал. Чтобы его оценило беспристрастное жюри. Меня долго футболили, пока некая дама не сказала прямо, что никакого конкурса нет. Известные юмористы под его маркой ездят с концертами и награждают друг друга, объявляют гениями и великими писателями.
Устроили, даже, День юмориста в Санкт-Петербурге. С открытием от «Золотого Остапа» памятника Чижику-Пыжику на берегу Фонтанки. Телевидение. Речи и шампанское. Сообщение о выпуске экологически чистой водки «Чижик-Пыжик». Оркестр наяривает чижика-пыжика. Именитые гости свешиваются с набережной, пытаясь рассмотреть миниатюрный памятник. Несолидно! Словно в дорогую обертку завернули какую-то муру. И прямо от Фонтанки кортеж машин полетел в Сестрорецк. Здесь, на городском кладбище, на могиле Зощенко был небольшой мраморный памятник. Деньги на который собирали всем миром.
Мраморный народный памятник выдернули и поставили свой большой гипсовый. Потоптав окружающие могилы. Речь на открытии держал Жванецкий. Вроде как передача эстафеты.
1994 год. Безумное время. Свобода и вседозволенность. Потом две войны одна за другой. Сегодня третья. Иногда кажется, что мир сходит с ума. Под официальные уверения, что все идет по плану.
Хочется снять с полки книгу. Зощенко – несовременен? Ну да! Прочитайте рассказ про электрика, которого жена на время сосватала знакомой врачихе. Получила с подруги деньги. А муж-электрик – гад такой – не вернулся. Понравилось ему у врача. Или рассказ про похороны. Расчувствовавшиеся сослуживцы и родственники славят усопшего и устраивают похороны по первому разряду. Когда в ходе похорон узнают стоимость «процедуры», то покойник им сразу разонравился.
Юмор – витамин жизни. В любые времена. Но лекарство прописывают в лечебных дозах.
Жванецкий в небольших дозах – замечателен. Жванецкий на всех телеканалах – перебор. Как похороны по чужому разряду. Отсюда и эффект. Непонимание: почему нам его наваливают. Юбилей? Это у Гагарина юбилей. И знает его весь мир. С его подвигом и улыбкой.
Впрочем, и Зощенко, и Жванецкому все равно. А мы все чего-то суетимся. Скандалим. Пишем обличающие письма и собираем подписи. Как герои того же Зощенко.
Андрей Макаров
03.2024