Я сел на кресло под звук рвущейся ткани. Обернувшись, я с досадой обнаружил что нечаянно уселся на свою новую тёплую куртку и с мясом вырвал у неё петельку. Вот так глупо испортилась хорошая вещь.
Это была не первая мелкая неприятность, случившаяся со мной за последнее время. Вот только что свернул не на ту улицу, долго колесил чтобы выехать обратно на правильную дорогу чтобы потом опять свернуть ровно туда же. Точнее не туда.
Но венцом недавних неприятностей был эпизод с разъемом от наушников. Наушники вдруг перестали работать перед началом важного совещания, которое я должен был вести по интернету. Я судорожно трепыхался пытаясь их оживить в то время как остальные участники снисходительно наблюдали за моими беспомощными потугами человека мало знакомого с техникой. Я с трудом выкрутился найдя какую-то запасную гарнитуру и отделавшись лишь уязвлённым самолюбием бывшего системщика.
Как выяснилось, в компьютере было два разных разъёма расположенных недалеко друг от друга и наушники я пихал не в тот.
Я устал. Усталость была не острой как после бессонной ночи, и не ноющей как после трудной недели. Накапливалась она давно, явно не ощущалась и не лечилась разовым отдыхом.
Утомила меня работа над очередной статьёй. Эту я писал со студентом Сережей. Сергей взялся откуда-то из соседней науки с желанием подучить компьютеры и пойти в аспирантуру в какой-нибудь престижный ВУЗ. С такими планами, больше чем на одну статью со мной его не хватит. А с другой стороны, учить его как следует мне тоже особой нужды не было.
В начале осени мы поставили интересную задачу. Объяснили её моему коллеге для проверки. Сергей начал возиться с решением. Дело шло туго. Периодически он пытался просить у меня помощи. Я помогал, но не сильно: занимался чем-то другим. Сергей просил о помощи ещё кого-то, даже спрашивал Интернет. Интернет помогать не любит, а вот над чужими трудностями с удовольствием посмеется.
К зиме, с грехом пополам, нашли частное решение, потом подогнали под него задачу и можно было начинать писать. Я был ещё занят предыдущим проектом и отправил Сергея выписывать алгоритм, потом доказательство.
Выяснилось что писать мы не умеем. Случай типичный. Я освободился, как мог выжал из Сережи псевдокод алгоритма, и начал методически выписывать части статьи стирая при этом результаты Сережиных усилий.
Тут стало понятно что Серега не отличает качественный текст от студенческих записок и крайне обижается когда его творчество идёт в корзину. Ну, на обиженных воду возят. Я продолжал работу не особо объясняя незадачливому соавтору почему и как пишется то что пишется. Все равно он от меня уходит, пусть его в аспирантуре кто-нибудь другой доучивает.
Писать когда попало не получалось. Так что писал в рабочее время а остальной работой занимался когда получалось.
Дело подходило к весне. Приближался срок подачи на подходящую конференцию. Всё вроде шло поступательно, без драм, в срок мы укладывались. Только вот усталость незаметно накапливалась.
Я уже рисовал иллюстрации к работе алгоритма заменяя ими Серёжины каракули. Это его похоже окончательно возмутило. Я оторвался от статьи на выходные, а когда взглянул на неё в понедельник то пришел в ужас от того что стряслось.
На выходных, Сережа не понял чего-то в доказательстве и решил его переписать. До понедельника он так его изуродовал, что восстанавливать пришлось бы практически с нуля. Мало того, Сережа был очень доволен своим творчеством и рвался помогать в других частях статьи.
Мне очень хотелось обругать и послать подальше этого вандала. Однако я сдержался и через пару дней я уже мог с ним говорить спокойно. Сказал что буду работать дальше если изменения в статью он будет вносить только с моего разрешения.
Такие условия самолюбивый Сережа отмёл сходу. Я не стал ничего объяснять, отравил его подумать, списал проект как заброшенный и начал прикидывать чем мне дальше заняться.
Как выяснилось, Серёжа бегал жаловаться на моё самоуправство и несправедливость моему коллеге и ещё кому-то. Мир оказался полон несправедливости.
Сережин проект уже начал забываться, однако через неделю Серёжа появился и попытался обсудить условия работы и выторговать себе какие-то права. Опубликовать статью ему очень хотелось. Я был непреклонен и Сережа сдался.
Оказалось что за дополнительную плату, в редакторе, в котором мы с ним работали, можно было найти предыдущую версию статьи. Я восстановил доказательство и начал объяснять Сереже чего он там не понимал. В возражениях Сергея оказалась доля правды: в доказательстве была дыра.
Дыру нужно было срочно латать: из-за этих разборок мы опаздывали с подачей статьи на конференцию. Я переписывал доказательство а, воспитанный теперь, Сережа, робко указывал на возникающие новые ляпсусы.
В эту пятницу, в разгар паники, личная жизнь, студенты и отложенные кафедральные дела также разом потребовали срочного внимания.
И тут ... всё как-то постепенно разрешилось. Доказательство выписалось, ошибки исправились, недоделанные куски статьи дописались, неувязки увязались. Срок подачи был в понедельник. Мы укладывались.
Я ещё раз перечитал статью. Выглядело даже неплохо. Отправил на проверку соавторам на выходные. Сказал чтобы дали знать если найдут что-то серьёзное. Серёжа тут же сообщил что он предлагает множество поправок. В дискуссии я вступать не стал. Сказал чтобы указал в статье свои варианты: в понедельник, перед отправкой, подчищу. После отправки вежливо пошлю Серёжу подальше: пусть его там жизнь доучивает.
Проект отпустил меня. Я выглянул в окно: за ним был мир, совсем не подозревавший о только что схлынувшем накале страстей.
Неправильный разъем на компьютере я заклеил изолентой чтобы в следующий раз не лопухнуться. На новой куртке нашелся бэджик, за который её можно совершенно замечательно вешать так что и без петельки можно обойтись.