08/03/2015 08:21:30
"Семилукская переправа"
________________________________________
Колонны немецких подвижных соединений, прорвав оборону нашей 40-й армии, стремительно продвигались на восток. Утром 3 июля 1942 года авангардные части врага достигли посёлка станции Латная и продолжали движение к Дону. Фронт остался далеко позади, а до Воронежа - рукой подать. Командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Герман Гот полагал, что у русских нет сил, чтобы прикрыть город, и приказал своим передовым полкам с ходу преодолеть водную преграду, захватить Воронеж.
Не знал фашистский генерал, что сутки тому назад на этом участке появилась 232-я стрелковая дивизия подполковника И. И. Улитина, прибывшая с Алтая. Дивизия в спешном порядке занимала оборону по левому берегу Дона на широком фронте от Кулешовки до Малышева.
Против Семилук находились позиции 605-го стрелкового полка майора Г.С. Васильева. Его 3-й батальон под командованием старшего лейтенанта А.М. Ушакова был выдвинут на правый берег Дона. Полк обеспечивал переправу тыловых подразделений частей 40-й армии, эвакуацию раненых, беженцев, скота, колхозного имущества.
Фашистские танки расчитывали проскочить наплавной мост на хвосте наших отступающих колонн. Но воины 3-го батальона помешали этому. У Старых Семилук и Ендовища роты А. М. Ушакова встретили гитлеровцев губительным огнём. Орудийный расчёт старшего сержанта Петра Бокшанского сжёг три немецких танка. Ещё четыре машины остановили бронебойщики и гранатомётчики. Около сотни гитлеровцев уничтожили пулемётчики расчёта сержанта А. Куприянова и стрелки отделения сержанта П. Васильева.
Несколько часов шёл упорный бой на подступах к переправе. В жестоких схватках с превосходящими сиалми противника полёг почти весь 3-й батальон. Возглавляя одну из контратак, погиб Александр Михайлович Ушаков. Остатки батальона во главе со старшим политруком П.И. Ткаченко ночью отошли к селу Губареву.
Стойкость воинов 3-го батальона сорвала замысел гитлеровцев овладеть переправой наскоком, заставила врага нести потери и топтаться на месте. Выигранное время было использовано для укрепления оборонительных позиций и подтягивания к Дону артиллерии. Рядом с батареями 425-го артиллерийского полка дивизии И.И. Улитина стали зенитные орудия, выделенные командованием 3-й дивизии ПВО для борьбы с наземным противником.
Но за ночь и враг накопил силы. Утром 4 июля, когда через переправу проходили последние колонны беженцев, к берегу прорвались немецкие танки. Казалось, они войдут на мост вслед за нашими повозками. Но командир 425-го артполка майор А. И. Панков дал команду открыть огонь. Дивизион старшего лейтенанта Ершова обрушил на танки снаряды. Оставив у берега несколько горящих машин, фашисты отступили.
Вторая попытка захватить мост также не принесла гитлеровцам успеха. На этот раз отличилась батарея лейтенанта В. И. Уткина из 254-го зенитного артиллерийского полка. Зенитчики только что сбили три "Юнкерса" и быстро перевели стволы своих орудий в горизонтальное положение. Первыми же выстрелами расчёт сержанта Владимира Косоплечева прошил броню двух танков. Метко разили врага и другие расчёты зениток.
Только вечером фашисты смогли снова начать штурм переправы. Одному танку удалось войти на мост. В этот критический момент не растерялся командир сапёрного отделения сержант Василий Медведев. Он выскочил на середину моста, бросил в настил гранату, а затем две бутылки с горючей смесью. Мост рухнул в воду вместе с танком.
Когда фашисты поняли, что на этом участке им не удаётся преодолеть водный рубеж, они попытались использовать для переправы железнодорожный мост. Но и там их ждала неудача. На подступах к мосту оборонялся взвод стрелков, всего семнадцать человек. Красноармейцы встретили врагов огнём из винтовок и ручного пулемёта. В приблизившийся танк полетели гранаты, и он попятился назад. В неравном бою красноармеец М. Х. Хусяинов был дважды ранен - в грудь и правую руку, но остался в строю. Максим Харлампиевич Хусяинов и его товарищи своим упорством выиграли полчаса драгоценного времени.
Его как раз хватило на то, чиобы заклинить мост горящим эшелоном.
Это сделал начальник штаба 605-го стрелкового полка, уроженец села Абрамовки Таловского района Воронежской области капитан И. М. Огнев. Он нашёл среди бойцов замену убитому машинисту паровоза и приказал загнать состав задним ходом на мост. Дорога фашистам была закрыта. С наступлением темноты группа сапёров под командованием лейтенанта Максима Каверина взорвала центральный пролёт моста.
Не сумев воспользоваться нашими переправами, гитлеровцы всю ночь строили свою. Силы были на стороне врага, и ему удалось к утру 5 июля форсировать Дон, захватить село Подклетное. Подразделения 605-го полка отошли к старой наплавной переправе и здесь закрепились фронтом на юг. Воины были полны решимости погибнуть, но не дать фашистам продвинуться вдоль берега Дона на север, в сторону Ямного. Утром алтайцы успешно отразили две атаки гитлеровцев.
При обороне донского рубежа у Подклетного метко била по врагу батарея младшего лейтенанта Мидхата Салихова из 425-го артиллерийского полка. За два часа боя расчёты уничтожили несколько танков и грузовиков, подавили огонь двух миномётных батарей, истребили до семидесяти вражеских солдат и офицеров. Когда кончились боеприпасы, Салихов организовал подвоз снарядов из вагонов, стоявших на разъезде.
Командир другой батареи этого же полка лейтенант И.С. Афанасьев, будучи окружённым фашистами на наблюдательном пункте, вызвал огонь на себя. Снаряды разметали немецких автоматчиков, подбили несколько танков, преградили путь другим машинам. Отважный артиллерист был посмертно награждён одреном Ленина.
Позже на этот участок обороны подошли наши свежие части, и противник окончательно потерял возможность расширить свой плацдарм в северном направлении. Более того, над его флангом нависла серьёзная опасность. Боясь потерять переправу и дорогу из Семилук на Воронеж, гитлеровцы потратили много усилий, чтобы закрепиться в Подклетном. Это село стало местом длительных и упорных боёв, оно несколько раз переходило из рук в руки то полностью, от частично.
Семилукская переправа фашистов была важнейшим объектом ударов нашей артиллерии и авиации. Одним из первых по ней открыл огонь дивизион старшего лейтенанта И. И. Шаблова из 1109-го гаубичного артиллерийского полка. Дивизион геройски сражался с фашистами под Мормыжами и Касторной. Отступив к Дону, он в числе последних прошёл по наплавному мосту у Семилук и вскоре стал на позицию у Задонского шоссе. Старший лейтенант Шаблов выбрал себе наблюдательный пункт поближе к Дону, хорошо видел переправу фашистов и метко обстреливал её.
Днём и ночью действовали над вражеской переправой лётчики 2-й воздушной армии. Точный удар нанесла по мосту 8 июля группа "петляковых" из 507-го бомбардировочного авиаполка. Экипаж лейтенанта Н. С. Гуляева подавил огонь зениток и дал возможность другим пикировщикам точно пробомбить мост и скопившиеся у него колонны. В этом налёте получил повреждение от истребителей противника ПЕ-2 младшего лейтенанта Артюша Оганджаняна. Всё же экипаж совершил второй заход и сбросил бомбы в цель. Но самолёт загорелся. Спастись не было возможности. И тогда младший лейтенант Оганджанян направил машину в скопление фашистских танков, повторив подвиг Николая Гастелло. Вместе с командиром погибли члены экипажа Иван Михайлов и Матвей Мучерман.
Большие повреждения переправе и потери скапливающейся около неё технике наносила наша штурмовая авиация. Так, 11 июля группа ИЛ-2 в составе десяти машин трижды появлялась над целью. Прорываясь сквозь огонь зениток, лётчики К. Е. Страшной, Д. Ф. Черкашин, А. С. Козин и другие делали по нескольку заходов на мост. Переправа была разрушена и до ночи вышла из строя.
А с наступлением темноты в работу включались лёгкие бомбардировщики ПО-2. На малой высоте с выключенными моторами "кукурузники" один за других появлялись над Доном, бомбили берега и мост. В лётной книжке пилота-ночника воронежца Ф. Ф. Панкина записаны такие данные: 25 июля - три вылета на бомбёжку переправы через Дон у Семилук, 27 июля - четыре вылета, 31 июля - четыре вылета.
Регулярные налёты советской авиации на переправу затрудняли снабжение немецких войск, штурмовавших Воронеж, способствовали устойчивости нашей обороны на северо-западной окраине Подклетного. Этот участок являлся одним из важнейших в полосе 60-й армии. Командующий армией генерал-майор И. Д. Черняховский называл его фундаментом армейских позиций, ключом от Дона, Задонского шоссе, Воронежа.
В районе семилукской переправы линия фронта, тянувшаяся от Новоживотинного по левому берегу Дона, резко поворачивала на восток, к Воронежу. Прорыв противника на этом участке грозил многими неприятностями.
В течение семи месяцев фашисты настойчиво пытались здесь отодвинуть передний край к северу, но всякий раз получали сокрушительный отпор. А вечером 25 января 1943 года именно отсюда части 121-й стрелковой дивизии полковника А. М. Бушина атаковали позиции противника у Старых Семилук.
Первыми на ту сторону Дона проникли разведчики 574-го стрелкового полка во главе с лейтенантом Андросовым и комсоргом Юсуповым. За ночь они уточнили начертание переднего края противника, выявили его основные огневые средства. На рассвете по врагу ударила наша артиллерия. Стрелки атаковали позиции фашистов на холмах крутого правобережья. Батальон старшего лейтенанта Зайцева первым ворвался в траншеи врага. Красноармеец Садыков уничтожил гранатами три мулемётные точки. Коммунист Кичижьян и комсомолец Гуриев подорвали по два пулемёта. В бою за Старое Село батальон разрушил несколько дзотов и уничтожил восемь пулемётов, установленных в домах.
На соседнем участке успешно действовал 2-й батальон 705-го стрелкового полка. Комбат старший лейтенант Валентин Орн, эстонец по национальности, лично вёл свои роты в атаку. Вражеские мины кромсали донской лёд. И когда красноармейцы приблизились к правому берегу, одна из них разорвалась около комбата, ему оторвало левую руку. Рядом упало замертво несколько бойцов. Казалось, что атака захлебнулась.
Но в этот момент бойцы увидели, как Валентин Бернгардович Орн выхватил из сугроба свою окровавленную руку, поднял её над головой, рванулся вперёд.
- За мной! За Родину! - призывно гремел его голос.
Бойцы в ярости бросились за командиром. Батальон смял оборонявшихся и вышел к окраине города Семилуки.
Прорвав долговременную оборону противника на западном берегу Дона, наши войска начали его преследование. Гитлеровцы в панике отступили в сторону Латного, Нижнедевицка.
Весной 1943 года в рекордно короткий срок был восстановлен железнодорожный мост через Дон. На месте взорванного наплавного моста наведена новая переправа.
Сейчас на правом берегу Дона высится стела в честь подвига лётчиков 2-й воздушной армии. Придёт время - и поднимется памятный знак на левом берегу, он станет заглавным звеном Линии Ратной Славы. Памятник увековечит подвиг воинов, которые стояли насмерть, не пустили врага на север, удержали свои позиции до начала общего наступления войск Воронежского фронта.
08/03/2015 08:41:56
________________________________________
"Подклетное"
________________________________________
С момента выхода фашистов на Дон в районе Семилук, т. е. с 3 июля 1942 года, Подклетное стало подвергаться артиллерийскому обстрелу, а затем и массированным бомбардировкам с воздуха. Ведь село находилось на пути захватчиков к Воронежу. Здесь располагались наши артиллерийские и зенитные батареи, которые держали под контролем донские переправы и дорогу к городу. Советские воины мужественно отстаивали каждую пядь родной земли.
В боевом строю защитников города рядом с воинами - мужчинами героически сражались и воронежские девушки из 3-й дивизии ПВО. Бесстрашно вели себя на поле боя Мария Агеева, Клавдия Дронова, Александра Ковалева, другие наши землячки. Это от точного огня Веры Улитиной рухнул на окраине Подклетного "Юнкерс", сбитый умелой наводчицей. Когда погибла красноармеец Таня Сотникова из Новой Калитвы, девушки отомстили за подругу ещё двумя сбитыми фашистскими самолетами.
Но гитлеровцы имели большой перевес в живой силе и технике, непрерывно атаковали. Утром 7 июля они потеснили наши подразделения и овладели Подклетным. Подразделения 605-го стрелкового полка, артиллеристы и зенитчики отступили частично к Новоподклетному, частично - в Подгорное.
Однако враг торжествовал недолго. неделю спустя Подклетное снова стало ареной ожесточенных боёв. Части 161-й стрелковой дивизии, прибывшей из резерва Ставки, во взаимодействии с танкистами к вечеру 14 июля выбили фашистов из села. С этого времени и до конца января 1943 года бои за Подклетное шли с переменным успехом.
Утром 15 июля гитлеровцы предприняли наступление крупными силами пехоты при поддержке 20 танков и авиации. Под напором превосходящих сил противника наши части вынуждены были оставить Подклетное. Чтобы восстановить положение, комдив полковник П. И. Кочетков перебросил на этот участок два артиллерийских дивизиона. Они сожгли и подбили пять танков, нанесли серьёзные повреждения ещё нескольким машинам. Танки бросили свою пехоту и повернули назад. Наши стрелки незамедлительно предприняли контратаку, которую хорошо поддержали артиллеристы. Дивизион старшего лейтенанта Р. А. Егиняна разбил бронетранспортер и восемь грузовиков с пехотой, подавил до десяти огневых точек противника. Большие потери нанесли гитлеровцам батареи старших лейтенантов Г. Т. Держирукова и В. В. Онищенко. Стрелки снова ворвались в Подклетное.
В последующие дни бой в селе не утихал ни на час. При этом противник широко использовал авиацию. Но наши зенитчики не зевали. Только за 19 и 20 июля батареи 296-го зенитного артиллерийского дивизиона майора А. А. Догадина сбили пять немецких самолетов. Два из них были на счету расчета сержанта Ивана Гавриша.
Горячий бой за Подклетное разгорелся 24 июля. Полки 161-й дивизии отошли к северной окраине села и с трудом сдерживали натиск противника. Отдельные кварталы, дворы и дома по нескольку раз переходили из рук в руки.
8 августа гитлеровцы предприняли мощное наступление по высему фронту обороны 60-й армии. Большие силы были брошены и на Подклетное. Но врагу и на этот раз не удалось полностью овладеть селом. А 4 дня спустя, 12 августа, наши стрелки при поддержке подразделений 17-го танкового корпуса очистили от фашистов южную околицу Подклетного. В этот день на передний край прибыла делегация трудящихся города Мичуринска. Гости привезли фронтовикам подарки и были свидетелями героизма защитников Родины.
Кровопролитная схватка разгорелась на южной окраине Подклетного 15 августа. Вражеские танки шли плотным строем, пехота накатывалась волна за волной. Наши воины твердо стояли на своих позициях. Батальон старшего лейтенанта И. Д. Киенко из 569-го стрелкового полка отразил две атаки и не сдвинулся с места. Отделение бронебойщиков 413-го артдивизиона под командованием старшего сержанта Г. А. Череменцева сожгло два танка. Младший сержант А. Тюрин был ранен, остался у пулемета один, но продолжал бой и истребил более взвода фашистов.
На другом фланге успешно действовал 565-й стрелковый полк. Особенно отличился взвод младшего лейтенанта А. Г. Сударева. Только красноармейцы А. Емасутдинов и В Сиксунов в рукопашной схватке уничтожили по пять фашистов. На орудие, где наводчиком был С. П. Бухтояров, шло три танка. Умелый воин подбил две машины. Третью подорвали гранатами стрелки. Вскоре полковая батарея подбила ещё два вражеских танка. За этот бой многие воины полка были отмечены высокими наградами. Свирид Петрович Бухтояров стал кавалером ордена Красного Знамени.
Противнику удалось окружить батальон старшего лейтенанта А. В. Меренкова. Стрелки не дрогнули. Они продержались на своих позициях до вечера, когда подошло подкрепление.
Эти эпизоды лишь частично характеризуют стойкость и мужество наших воинов вбоях за Подклетное. Как ни злобствовали фашисты, а продвинуться дальше южной окраины села так и не смогли.
В многомесячных боях за Подклетное погибли многие наши воины. Хоронили их в разных местах села и у его окраин. Позже останки погибших были снесены в братскую могилу № 292.
Первыми в ней были захоронены воины 605-го полка 232-й стрелковой дивизии и 3-й дивизии ПВО, погибшие 4-7 июля 1942 года. Среди них - младший лейтенант Иван Кондратьевич Бегляев. Возглавляя небольшое сводное подразделение, он длительное время сдерживал натиск гитлеровцев на окраине села и погиб, не отступив ни на шаг.
Большинство захороненных здесь - воины разных частей 161-й стрелковой дивизии: Шавлагор Алагожин из Башкирии, туляк Сергей Алифанов, смолянин Антон Баранов, Николай Макеев из Ульяновской области, омич Фёдор Басаргин, Павел Анджанов из Ярославской области, ростовчанин Иван Архипов, Харки Бакчентаев из Узбекистана... Вместе с ними лежат в братской могиле уроженцы Воронежской области: красноармейцы Татьяна Ивановна Сотникова и Иван Иванович Аверин, старшина Михали Иванович Бахарев, младший лейтенант Павел Кузьмич Бердников, многие другие наши земляки, которые сложили головы, защищая родную воронежскую землю.
Более 800 советских воинов захоронено в братской могиле № 292. Но пока не все фамилии установлены. Уточнение их продложается, одновременно идёт поиск и родственников погибших.
Прошло более 30 лет, когда москвич Э. Ю. Якубовский наконец-то узнал место захоронения брата Александра, погибшего 15 сентября 1942 года. Летом 1973 года Эдуард Юлианович приехал в Подклетное, возложил венок на могилу брата и его боевых товарищей. Младший лейтенант Александр Якубовский был одним из тех героев, которые в длительных и упорных боях на окраинах села Подклетного ценою своей жизни остановили врага.
Проектом Линии Ратной Славы предусмотрена замена старого памятника на братской могиле № 292. В новом памятном сооружении будет отражено величие бессмертного подвига защитников Воронежа, будут названы фамилии погибших, воинские части, участвовавшие в боях за Подклетное.
25 января – 71-я годовщина со дня освобождения столицы российского черноземья города Воронежа от фашистских захватчиков. Это событие по своей важности стоит в одном ряду со Сталинградской битвой и прорывом блокады Ленинграда.
Битва за Воронеж до сих пор не оценена, гигантское сражение на полях Придонья военные историки называли всего лишь боями на Воронежском фронте. Такая недооценка возникла из-за того, что наступление немцев на этом направлении фронта было неожиданным для нашего командования.
Операцией по захвату Воронежа командовал генерал-фельдмаршал фон Вейхс. Наступление началось 1 июля 1942 года силами 2-й немецкой армии, 2-й венгерской армии и 4-й немецкой танковой армии. 6 июля фашисты вышли к реке Дон, форсировали ее и вскоре ворвались на улицы города.
Оборонять город против такой армады пришлось воинам 232-й стрелковой дивизии, бойцам войск НКВД и местным ополченцам.
232-я дивизия была сформирована в Бийске в декабре 1941 года. Командиром дивизии был назначен Иван Улитин, а командиром 605-го стрелкового полка – Григорий Васильев. Всего в сибирской дивизии было 11 тысяч бойцов из Бийска и других сибирских городов. 23 апреля 1942 года дивизия эшелонами отправилась на фронт.
Из воспоминаний Троян-Вислогузовой: «30 апреля на станции Бийск эшелон провожали матери, сестры, жены, невесты. Когда поезд тронулся и оркестр за¬играл марш, у всех провожающих появились слезы.
3 июля мы приняли боевое крещение. День был солнечный, жаркий. Немецкие самолеты кружились над нами, сбрасывая бомбы. 14 суток мы держали оборону. От грохота бомб и снарядов содрогалась земля, а мы, санитарки, несмотря на это, стремились спасти раненых и отправить их в тыл».
Из воспоминаний Наташи Сусловой: «4 июля немцы рвались к Воронежу. Наш 605-й полк сдерживал натиск двух дивизий, десятки танков лезли напролом, с воздуха бомбили сотни самолетов. Мы, санитарки, не успевали доставлять раненых в медсанбат.
На участке фронта, который оборонял 605-й полк под командованием Григория Васильева, командир артиллерийской батареи Афанасьев погиб, вызвав огонь на себя, сержант Чернов со связкой гранат бросился под вражеский танк. 232-я дивизия задержала наступление на Воронеж, сорвала планы гитлеровцев по быстрому захвату города. Приостановив продвижение врага, она дала возможность нашему коман¬дованию ввести в действие резервные войска.
К 13 сентября 1942 года командование Воронежского фронта подготовило операцию по окружению и уничтожению воронежской группировки немцев. В ночь на 15 сентября воины 605-го стрелкового полка развернули наступление на Губарево. Наступление проходило в тяжелых условиях. Немцы сильно укрепились в этом районе. Враг стал контратаковать, появились танки. Коман¬дир орудия сержант Бородин прямой наводкой подбил один танк, потом еще один. Враг, неся большие потери, вынужден был отступить. Коман¬дир полка Григорий Васильев умело руководил боем, иногда сам поднимал бойцов в атаку. За этот подвиг Григорий Семенович был награжден орденом Красной Звезды.
В боях за Воронеж грудью закрыли амбразуру вражеского дота Геннадий Вавилов и Михаил Бовкун, повторив подвиг Александра Матросова. После нескольких атак наших войск во вражеской обороне образовался выступ глубиной около 100 км при длине в 130 км. Внутри этого выступа находились 10 немецких дивизий и 2 венгерские дивизии. Советское командование решило нанести удар по флангам выступа.
Воронежско-Касторненская операция началась 24 января 1943 года. Почувствовав угрозу окружения, немцы спешно покинули Воронеж. 25 января 1943 года город после 212 дней упорных боев был освобожден полностью. При преследовании врага у населенного пункта Хохол произошел ожесточенный бой. Подполковник Григорий Васильев лично повел полк в атаку. Губительный огонь не мог остановить сибиряков. В этом бою 28 января 1943 года командир 605-го полка Васильев погиб. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В Бийске его именем названа одна из центральных улиц, у Вечного огня установлен бюст герою. Похоронен командир полка в братской могиле, в селе Хохол на месте гибели ему установлен памятник.
Бои за Воронеж велись с июня 1942-го до конца января 1943 года. Враг за это время потерял 11 дивизий (9 германских и 2 венгерских). Наши войска в этой битве также понесли большие потери: более 400 тысяч воинов сложили свои головы.
В тему
В Бийске была сформирована 232-я стрелковая дивизия 2-го формирования, в основном из бойцов местных народностей. Многие ее бойцы, юноши 18 – 19 лет, не имели боевого опыта.
В конце мая 1942 года дивизия под командованием подполковника Улитина прибыла в Воронеж и вошла в состав 6-й резервной армии.
В состав дивизии входили 498-й, 605-й и 712-й стрелковые полки, 425-й артиллерийский полк. После 29 июня 1943 года в состав дивизии входили полки: 764-й стрелковый Мишкольцский Краснознаменный ордена Суворова; 794-й стрелковый Краснознаменный; 797-й стрелковый Зволенский ордена Суворова; 676-й артиллерийский ордена Богдана Хмельницкого.
За боевые заслуги дивизия удостоена почетных наименований «Сумская» (2 сентября 1943 года) и «Киевская» (6 ноября 1943 года), награждена орденами Ленина (26 марта 1944 года), Красного Знамени (4 января 1944 года), Суворова 2-й степени (18 марта 1944 года), Богдана Хмельницкого 2-й степени (14 марта 1944 года).
За ратные подвиги 28 воинов дивизии удостоены звания Героя Советского Союза, 13276 награждены орденами и медалями. В честь дивизии в Москве 18 раз салютовали орудийными залпами.
Дивизия формировалась с декабря 1941 года как 453-я стрелковая дивизия в Бийске, 07.01.1942 переименована в 232-ю стрелковую дивизию. Личный состав дивизии в своём большинстве состоял из представителей местных народностей и из досрочно освобождённых заключённых.
В действующей армии во время ВОВ с 03.07.1942 по 11.05.1945.
Это была свежая сибирская дивизия. Многие её бойцы — юноши 18-19 лет — не имели боевого опыта. Но воинская дисциплина, политико-моральное состояние были крепкими. 23.04.1942 года дивизия эшелонами отправлена в Арзамас, а затем, в конце мая под командованием подполковника И. И. Улитина прибыла в Воронеж и вошла в состав 6-й резервной армии. Штаб обосновался в городе, а полки — в окрестных лесах. Здесь воинам предстояло завершить учёбу и получить тяжёлое вооружение. Но начавшееся летнее наступление гитлеровцев нарушило планы командования. В состав дивизии входили 498-й, 605-й и 712-й стрелковые полки, 425-й артиллерийский полк. Судя по всему, с нумерацией полков возникла какая-то неразбериха. Полки 232 стрелковой дивизии получили номера полков 132 стрелковой дивизии, которая уже входила в состав действующей армии. Эта оплошность была исправлена лишь 29.06.1943 г. Поэтому более года 498-й, 605-й и 712-й стрелковые полки, 425-й артиллерийский полк имелись в 132 и 232 стрелковых дивизиях. После 29.06.1943 в состав дивизии входили 764-й, 794-й и 797-й стрелковые полки и 676-й артиллерийский полк. Полностью получила вооружение только 30.06.1942 в Воронеже.
Части дивизии заняли боевые позиции по левому, восточному берегу Дона на 45-километровом фронте Новоподклетное — Подгорное — Подклетное — Рабочий посёлок — колхоз «1 Мая» — совхоз «Ударник» — Малышево до устья реки Воронеж, являясь практически единственным полнокровным соединением советских войск на подступах к Воронежу. Один батальон дивизии был выдвинут за Дон на участок Терновое — Семилуки для защиты подступов к железнодорожному и автогужевому мостам.
C 03.07.1942 ведёт тяжелейшие бои с превосходящим противником по обороне Воронежа и Семилукской переправы через Дон, несёт большие потери. 05.07.1942 вражеским войскам удалось создать плацдарм на южном фланге дивизии у села Подклетное. Дивизия, к 07.07.1942 года в неравной схватке всё-таки была вынуждена отступать вдоль Дона на север. C августа 1942 года вела оборонительные бои севернее Воронежа в 20-ти километрах на донском рубеже Новоживотинное — Ямное, захватила и удержала важный плацдарм у Губарёво и вела бои там вплоть до января 1943 года.
23.04.1942 года дивизия эшелонами отправлена в Арзамас, а затем, в конце мая под командованием подполковника И. И. Улитина прибыла в Воронеж и вошла в состав 6-й резервной армии. Штаб обосновался в городе, а полки — в окрестных лесах. Здесь воинам предстояло завершить учёбу и получить тяжёлое вооружение.
Но начавшееся летнее наступление гитлеровцев нарушило планы командования.
В состав дивизии входили 498-й, 605-й и 712-й стрелковые полки, 425-й артиллерийский полк.
Судя по всему, с нумерацией полков возникла какая-то неразбериха.
Полки 232 стрелковой дивизии получили номера полков 132 стрелковой дивизии, которая уже входила в состав действующей армии. Эта оплошность была исправлена лишь 29.06.1943 г.
Поэтому более года 498-й, 605-й и 712-й стрелковые полки, 425-й артиллерийский полк имелись в 132 и 232 стрелковых дивизиях.
После 29.06.1943 в состав дивизии входили 764-й, 794-й и 797-й стрелковые полки и 676-й артиллерийский полк. Полностью получила вооружение только 30.06.1942 в Воронеже.
Части дивизии заняли боевые позиции по левому, восточному берегу Дона на 45-километровом фронте Новоподклетное — Подгорное — Подклетное — Рабочий посёлок — колхоз «1 Мая» — совхоз «Ударник» — Малышево до устья реки Воронеж, являясь практически единственным полнокровным соединением советских войк на подступах к Воронежу. Один батальон дивизии был выдвинут за Дон на участок Терновое — Семилуки для защиты подступов к железнодорожному и автогужевому мостам.
C 03.07.1942 ведёт тяжелейшие бои с превосходящим противником по обороне Воронежа и Семилукской переправы через Дон, несёт большие потери.
05.07.1942 вражеским войскам удалось создать плацдарм на южном фланге дивизии у села Подклетное. Дивизия, к 07.07.1942 года в неравной схватке всё-таки была вынуждена отступать вдоль Дона на север.
C августа 1942 года вела оборонительные бои севернее Воронежа в 20-ти километрах на донском рубеже Новоживотинное — Ямное, захватила и удержала важный плацдарм у Губарёво и вела бои там вплоть до января 1943 года.
10.01.1943 дивизия снялась с позиций и получила приказ совершить марш длиной около 50 километров вдоль Дона на юг.
23.01.1943 введена в прорыв в ходе Воронежско-Касторненской операции, ввязалась в бои на крупный населённый пункт Кочетовка юго-западнее Воронежа, у которой практически полностью были уничтожена два полка дивизии, затем через село Останино наступала на запад, преследуя без боёв отступающие вражеские войска.
Бои возобновились только в середине февраля 1943 года, оторванная от своих тылов, без боеприпасов дивизия несла огромные потери в боях за каждый населённый пункт. 26.02.1943 дивизия пересекла границу с Украиной, вела тяжёлые бои за Мирополье.
Ведёт наступательные бои вплоть до середины марта 1943 года.
СРАЖЕНИЕ ЗА ВОРОНЕЖ.
В конце июня 1942 года немецкие войска прорвали оборону наших войск на стыке 13-й и 40-й армий Брянского фронта и направили свой первый удар на Воронеж. Наступление противника на этом направлении было несколько неожиданным для Ставки Верховного Главнокомандования, предполагавшей, что, как и в предыдущем году, летнее наступление развернется на Центральном фронте в сторону Москвы. Этому способствовали наблюдаемые нашей военной разведкой, и оказавшиеся ложными, переброски немецких воинских соединений на Московское направление, а скрытное накопление крупных пехотных и танковых частей противника в полосе Брянскою фронта остались для советского командования незамеченными. Враг добился крупного превосходства в численном составе и в вооружении перед противостоящими ему войсками и, несмотря на героическое сопротивление наших соединений, глубоко вклинился в тылы Красной Армии, проходя в сутки по несколько десятков километров. Ставка и штаб Брянского фронта направили для ликвидации прорыва воинские части с других участков советско-германского фронта и из резерва, но они вводились в бой по частям и, хотя задержали на какое-то время продвижение вражеских войск, к коренному изменению оперативной обстановки на Воронежском направлении не привели.
Гитлер уделял большое внимание летнему наступлению своих войск на этом направлении. Директиву о подготовке слой операции (ей было присвоено кодовое наименование «Blau») он подписал 5 апреля 1942 года. После взятия Воронежа он предполагал направить свои войска в первую очередь на юг к Сталинграду и Северному Кавказу. Как отметил уже после войны Маршал Советского Союза Ф.И. Голиков, командовавший в то время Брянским фронтом, эта операция «принадлежит к числу самых подготовленных наступательных операций немецких фашистов но советской земле».
2 июля в город для организации его обороны по личному указанию Сталина прибыл командующий Брянским фронтом. Он нашёл, что в городе к тому времени наших полевых войск практически не было. По состоянию на этот день в состав городского гарнизона входили только несколько подразделений НКВД (что -то вроде теперешних внутренних войск МВД): 41 -й полк, два батальона 287-го полка, два батальона 233-го полка, батальон 125-го полка по охране железнодорожных сооружений. Кроме того, в городе оставались учебный центр командного состава Юго-Западного фронта в составе трёх батальонов, два эскадрона учебного запасною кавалерийского попка и два зенитно-артиллерийских полка.
Ещё в городе находился штаб 232-й стрелковой дивизии под командованием полковника И.И. Улитина, только что прибывшей под Воронеж и занявшей рубежи обороны на подступах к городу. Эта свежая, сформированная в Сибири дивизия сыграла огромную роль в обороне Воронежа. Она первой приняла на себя удар прорвавшейся к городу крупной группировки немцев и на несколько суток задержала врага на ближних подступах к Воронежу.
Подразделения дивизии заняли боевые позиции протяженностью около 80 километров на южных и юго-западных подступах к Воронежу. Передний край обороны проходил по излучине Дона от Хвощеватки до Малышево. В состав дивизии входили 498-й, 605-й и 712-й стрелковые полки, а также 425-й артиллерийский полк. В боях за Воронеж бойцы и командиры 232-й дивизии проявили массовый героизм.
Ожесточенные бои развернулись у села Малышево, где оборону держал 498-й полк под командованием майора А.А. Ермолаева. После нескольких безуспешных попыток форсировать Дон фашистам все-таки удалось, ценой тяжелых потерь, выйти на левый берег реки. В этих боях 498-й полк понес тяжелые потери — 5-я и 6-я роты полка погибли почти полностью. Погиб и командир полка. Старший сержант Ф.И. Черных, командуя пулеметным отделением, будучи раненым, продолжал вместе со своими бойцами отбивать атаки гитлеровцев. Одним из вражеских снарядов Черных был еще раз ранен в обе ноги, но, уже теряя сознание, успел подбить гранатой подошедший к месту схватки вражеский танк, а последней гранатой — подорвать себя вместе с врагами. За этот подвиг он был посмертно награжден орденом Красного Знамени.
На участке фронта, который оборонял 605-й полк под командованием майора Г.С. Васильева, командир артиллерийской батареи лейтенант И.С. Афанасьев погиб, вызвав огонь на себя. Старший лейтенант A. M. Ушаков и сержант Чернов погибли, бросившись под вражеские танки со связками гранат...
232-я дивизия задержала наступление на Воронеж, сорвала планы гитлеровцев по быстрому захвату города. Нанеся врагу значительные потери в живой силе и технике, она дала возможность нашему командованию ввести в действие резервные войска.
Во время оборонительных боев за Воронеж штаб 232-й дивизии располагался в административном здании на улице 10-летия Октября (ныне проспект Труда). 5 июля в здание штаба попала вражеская бомба. Погибли начальник штаба дивизии подполковник П.С. Шилов и несколько офицеров штаба, а полковник И.И. Улитин был контужен.
25 января 1974 года на одном из зданий станкостроительного завода (проспект Труда, 48) была открыта мемориальная доска из белого мрамора, напоминающая о том, что в этом районе располагался штаб 232-й дивизии.
7 июля 1942 года Сталин принял решение о разделении Брянского фронта и создании Воронежского фронта для более эффективного управления боевыми действиями на Воронежском направлении. Сначала командование фронтом было поручено генерал-лейтенанту Ф.И. Голикову, а с 14 июля командующим Воронежским фронтом стал генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин. Штаб фронта находился в Анне.
В первые дни июля к Воронежу стали подходить воинские соединения Красной Армии — как направленные Ставкой для обороны города, так и отходившие под натиском наступавших вражеских войск. Так в городе оказалась сильно поредевшая в тяжёлых оборонительных боях 6-я стрелковая дивизия. Командир дивизии генерал М.Д. Гришин получил приказ командующего фронтом привести в порядок отступившие к Воронежу части дивизии и занять оборону по левому берегу реки Воронеж от ВОГРЭС до села Отрожка. Комдиву подчинили и несколько небольших воинских формирований, разместившихся на этой же линии обороны.
Дивизия остановила гитлеровцев, передовые части которых вошли в Воронеж и пытались прорваться на левобережье. Вскоре дивизия сама осуществила наступательную операцию и захватила плацдарм на правобережной Чижовке. В последующих боях 6-я дивизия и другие соединения 40-й армии значительно расширили плацдарм и удерживали его до изгнания врага из города. В то же время, непосредственного участия в освобождении Воронежа 25 января 1943 года дивизия не принимала, т. к. незадолго перед этим она решением командования фронтом была переброшена на другое направление. Участие 6-й дивизии в боях за Воронеж увековечено мемориальной доской на здании школы-интерната №4 (Ленинский проспект, 91).
Одновременно с 6-й дивизией к Воронежу, к северной его окраине, подошла 121-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор П.М. Зыков. Дивизия только что вышла из тяжёлых боёв на Дону, где она воевала в составе 40-й армии.
После её прибытия в Воронеж фронтовое командование переподчинило её командующему 60-й армии. 10 июля 1942 года, через несколько дней после захвата немцами правобережной части Воронежа, 121-я дивизия участвовала в наступательной операции, в результате которой после ожесточенною боя гитлеровцы были выбиты из районов сельскохозяйственного института, областной больницы, которая располагалась до войны в районе теперешней улицы Бурденко, и отброшены к стадиону «Динамо». Операция имела большое значение дли обороны города, поскольку городок сельскохозяйственного института занимал выгодную в военном отношении высоту, и овладение ею позволило организовать по Отроженским мостам через реку Воронеж снабжение техникой, боеприпасами и людьми наших частей, сражавшихся на правобережье. Воины 121-й стрелковой дивизии непрерывно участвовали в напряженных боевых действиях в северной части Воронежа. Наступательные операции перемежались с тяжелыми оборонительными боями. Улицы, переулки и отдельные дома по несколько раз переходили из рук в руки.15 января 1943 года подразделения 121-й дивизии с боями вошли в город со стороны СХИ и областной больницы по улицам Клинической (ныне 45-й стрелковой дивизии), Плехановской. Ленина и вместе с другими воинскими частями освободили Воронеж от гитлеровских захватчиков. Дивизией к этому времени командовал уже полковник М.А. Бушин, а генерал П.М. Зыков возглавил 18-й отдельный стрелковый корпус.
После освобождения Воронежа 121-я стрелковая дивизия участвовала в завершении Воронежско-Касторненской наступательной операции, а свой боевой путь закончила в мае 1945 года в Праге. В Воронеже штаб дивизии занимал здание Лесотехнического института (ныне Лесотехническая академия). На этом здании в 40-летнюю годовщину освобождения Воронежа установлена мемориальная доска, посвященная дивизии.
206-я стрелковая дивизия под командованием полковника Ф.М. Кишкина-Иваненко прибыла и район Воронежа в начале июля 1942 года. Перед этим дивизия сражалась южнее областного центра на Дону в полосе обороны 6-й армии. После ликвидации вражеского плацдарма у Петропавловки и освобождения Коротояка командование Воронежского фронта перебросило 206-ю дивизию под Воронеж. Перед ней была поставлена боевая задача — расширить захваченный ранее нашими войсками плацдарм на правом берегу реки Воронеж у Шиловского леса. Штаб дивизии разместился на шинном заводе, эвакуированном к тому времени на восток. Дивизия сражалась на левом фланге ударной группировки 40-й армии, захватившей и расширявшей в упорных боях плацдармы на правом берегу реки Воронеж. Несмотря на сильно укрепленные позиции противника, сплошную полосу проволочных заграждений и минные поля, подразделения 206-й дивизии после ожесточенных боев очистили от врага территорию между Чижовским и Шиловским плацдармами.
Упорные бои на Чижовке и в районе Шиловского леса заставили немецкое командование направить сюда дополнительные воинские части, сняв их с других участков фронта.
206-я дивизия приняла в январе 1943 года активное участие в Воромежско-Касторненской наступательной операции наших войск, в результате которой были освобождены Воронеж (25 января) и большая часть Воронежской и Курской областей.
В 1980 году на здании заводоуправления шинного завода (ул. Ростовская, 141) появилась мраморная мемориальная доска:
«На территории Воронежского шинного завода в августе-сентябре 1942 года находился штаб 206-й Краснознаменной орденов Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого Корсуньской стрелковой дивизии, принимавшей участие в освобождении города Воронежа от немецко-фашистских захватчиков».
Все воинские соединения, защищавшие Воронеж в 1942-1943 годах, объединены были в две армии — 60-ю, сражавшуюся севернее юрода, и 40-ю, боевые порядки которой находились на левом берегу реки Воронеж, а линия фронта пролегала вдоль реки от станции Отрожка до села Шилово. 40-й армией командовал генерал-лейтенант М.М. Попов. Командармом 60-й сначала был генерал-лейтенант М.А. Антонюк, а 24 июля 1942 года Ставка назначила командующим армией генерал-майора И.Д. Черняховского, бывшего до этого командиром 18-го танкового корпуса, воевавшего под Воронежем в составе 60-и армии.
Командование 40-й и 60-й армий по требованию Ставки предприняли несколько попыток провести контрнаступательные операции по освобождению Воронежа, но все они закончились неудачами, хотя и привели к занятию плацдармов на Чижовке и у села Шилово, освобождению городка сельскохозяйственного института. Неудачи объясняются недостатком войск и военной техники у наших армий и глубоко эшелонированной обороной врага, организованной им на захваченных территориях — на ближних и дальних подступах к Воронежу. Осенью 1942 года наши войска перешли к долговременной обороне и в то же время приступили к разработке наступательной операции, получившей название Воронежско-Касторненская.
Осенью 1942 года во вражеской обороне у Воронежа образовался выступ, своего рода «Воронежская дуга», глубиной около 100 километров при длине основания около 130 километров. Внутри этого выступа располагались 10 немецких дивизий 2-й армии и 2 венгерские дивизии. Советское Верховное Главнокомандование решило нанести удар по флангам этого выступа. Воронежско-Касторненская операция началась 24 января 1943 года ударом 40-й армии, усиленной 4-м танковым корпусом, в южной части выступа по направлению на Горшечное и Касторное. На следующий день в северной части выступа вступили в бой 38-я армия Воронежского фронта и 13-я армия Брянского фронта. Почувствовав угрозу окружения, немецкий гарнизон Воронежа спешно покинул город в ночь на 25 января. 60-я армия, преследуя противника, развернула наступление в направлении Нижней Ведуги. В результате операции вражеская группировка оказалась окружённой. Ожесточённые бои продолжались до 17 февраля. Противник пытался прорвать окружение, но был разгромлен. Враг потерял до 11 дивизий (9 германских и 2 венгерских), почти всё тяжёлое вооружение и технику. Разгром немецко-фашистских войск под Воронежем в ходе Воронежско-Касторненской операции с полным правом позволяет говорить о ней как о крупном успехе советских войск в 1943 году.
Уходят в прошлое события, которые еще вчера заполняли нашу жизнь, подчиняли себе наши мысли и чувства. Новые дела и заботы приходят им на смену. Но есть даты и события, которые глубоко откладываются в памяти. Их нельзя забывать. Они всегда напоминают нам о себе.
Часть 1.
В истории Воронежского сражения есть относительно короткий период времени, который непосредственно предшествовал боевым действиям в городе, но который во многом предопределил их начало. Это первые числа июля 1942 года, когда противник, быстро продвигаясь на Воронежском направлении и опережая наши отступающие войска, уже 3 июля оказался на подступах к Дону. Рассматривая этот период нельзя не затронуть вопрос, который в силу различных причин не был подробно изучен ранее, но который, пожалуй, является определяющим в понимания того, почему враг не был остановлен на рубеже Дона и смог быстро захватить большую часть Воронежа.
Карта окрестностей воронежа
Воронеж и окрестности. Карта 1942 года.
Действительно, каким же образом получилось, что немецкие танки, артиллерия, автотранспорт, не говоря уже о пехоте, оказались на восточном берегу Дона уже на следующий день после выхода их к реке?
Этот вопрос до сих пор ещё освещён не достаточно ясно и при его рассмотрении возникают определённые расхождения и противоречия. Обратимся к документам 232 стрелковой дивизии, части которой 3, 4 июля занимали оборону по восточному берегу Дона от Малышево до Новоподклётного и Хвощеватки.( Сохранён стиль документа. И.С.)
«Прорвав фронт 40 армии танковые и мотомехчасти противника стремительным ударом подходили к городу Воронеж, не имея на своих плечах крепкого сопротивления. Подходили к местам переправ через Дон в направлении г. Воронеж на наших отечественных машинах, в форме нашей Красной армии. Танковые подразделения противника подходили к местам переправ со знаками танков нашей армии. Вся эта организованная группа немецкой армии подходила к пунктам переправ Малышево – Новоподклетное в ночь на 4.7.42 г. Встретив организованное сопротивление в указанных местах переправ, противник не форсировал Дон в ночь на 4 июля, а, отыскивая стыки полков и дивизий, одновременным авиационным налётом уничтожая переправы Подклетное-Малышево, переправился южнее Малышево на участке 141 сд. и вышел к Семилуки, Трушкино, обходя слева оборонительный участок Малышево.»
То есть по документам 232 сд. получается, что противник прорвался на фронте соседа слева 141 сд. Но в документах 141 сд. мы видим другую интерпретацию событий. В боевом донесении дивизии написано:
«Противник переправился через реку Дон в районе Малышево… »
Значит всё-таки немцы переправились через Дон на участке 232 сд?
В другом документе 232 сд. написано: «В ночь на 4.7.42 г. противник крупными силами форсировал реку Дон южнее устья реки Воронеж на участке 141 сд. и вышел на Семилуки, Шилово, Трушкино, чем угрожал обходом города Воронеж.»
Так форсировали ли немцы Дон в ночь на 4 июля или нет? Далее в документе написано: «Ночью на 4 июля авиационной бомбёжкой уничтожена переправа Малышево, чем <противник> отрезал отход частям 40 армии.»
Правда вызывает сомнение, что немецкая авиация совершила налёт на переправу ночью. Она лёгко могла бы сделать это и днём, учитывая её полное господство в воздухе в этот период. И самое главное: если переправа была уничтожена фашистской авиацией ночью, как же тогда могли немецкие танки уже ранним утром развернуть наступление на восточном берегу Дона?
Во многих публикациях о боях за Воронеж написано, что все переправы через Дон были своевременно взорваны нашими войсками, чтобы помешать противнику переправиться на восточный берег, и поэтому немцам пришлось строить свои переправы. Например бывший начальник штаба 712 сп. Д.Г. Бурбелюк написал:
«Танки и мотопехота немцев сбили боевое охранение и овладели Петино и Юневка. Враг устремился к Дону, с ходу намереваясь форсировать реку, а также захватить имевшуюся в районе Малышево переправу. По приказу командира полка мост через Дон был взорван. Тогда немцы предприняли ряд попыток форсировать реку, наводя свои переправы. Воины 498 сп. вели упорный бой, не давая возможности гитлеровцам переправиться на восточный берег реки».
12 фев 2015 в 22:54
Вечный Огонь 36
Часть 2.
Правда Д.Г. Бурбелюк 3, 4 июля был со своим полком далеко от места описываемых им событий и не принимал участия в боях 498 сп. под Малышево, поэтому лично не был свидетелем взрыва моста. Интересно отметить, что об уничтожении переправы под Малышево говорят и лётчики 208 штурмового авиаполка которые считали, что 4 июля мост у Малышево разрушили именно они.
В книге о боевом пути 232 сд. изложена другая версия событий:
«Бой начался 3 июля самым неожиданным образом. Через переправы на Дону отходили части 40 армии – пехота, артиллерия, танки. Незаметно в хвост им пристроились зачехлённые брезентом с красными звёздами танки с бойцами на борту. Танки, миновав переправу, быстро развернулись в боевой порядок и смяли ничего не подозревавших бойцов из боевого охранения 498 стрелкового полка. Неизвестный боец по телефону успел доложить на КП полка майору А.А.Ермолаеву:
- Танки с красными звёздами прут на нас. Это фашисты. Товарищ майор, фашисты! Они обходят нас, командир взвода убит и…- На этом связь оборвалась.»
В книге западногерманского историка П Карела написано: «24 танковая дивизия захватила плацдарм у переправы через Дон частями своего 26 мотострелкового полка. Батальоны переехали через мост среди отступающих колонн русских».
Из немецких документов следует, что части 24 танковой дивизии начали форсировать Дон у Малышево только ранним утром 4 июля: « На участке… 24 танковой дивизии встречается лишь незначительное сопротивление противника. Уже к 5:00 дивизия выходит к дорожному переезду через Дон под Юневкой и образует там плацдарм по рубежу Трушкино – Малышево.»
Следовательно крупная группировка немецких войск оказалась на восточном берегу Дона в результате захвата моста у деревни Малышево, который наши части не успели уничтожить. Исходя из имеющихся документов и сопоставляя опубликованные материалы, можно представить наиболее вероятную версию событий 3, 4 июля в районе Малышевской переправы.
Передовые группы 24 немецкой танковой дивизии оказалась на подступах к Дону уже вечером 3 июля. Командиры групп получили распоряжение командира дивизии пробиться к Дону, установить какими силами заняты предмостные позиции у переправы под Малышево и Гремячье и попытаться с ходу сбить здесь боевое охранение наших частей. Командир 24 немецкой танковой дивизии решил в полной мере использовать сложившуюся на тот момент оперативную обстановку и элемент внезапности.
Положение на западных подступах к Дону к вечеру 3 июля было для нашего командования во многом неясным. Только что прибывшая в Воронеж группа командиров Брянского фронта во главе с его командующим генерал-лейтенантом Голиковым не успела разобраться в обстановке, а сам командующий точно не знал, где находятся передовые части противника и на каких рубежах идут бои. Связь постоянно прерывалась, на КП поступали самые противоречивые донесения.
К переправам через Дон бесконечным потоком отступали части 40 армии, разрозненные группы бойцов и командиров, двигался многочисленный автотранспорт, различные тыловые службы, шли беженцы. Централизованное управление отходящими подразделениями во многом было потеряно. Из-за непрекращающегося подхода к реке отступавших войск нельзя было взорвать мост и заблаговременно преградить врагу путь на восточный берег. При этом бомбардировки вражеской авиации часто выводили мост из строя, и на западных подступах к переправе скопилось огромное количество повозок, автомашин, тракторов и другой техники. Возникали заторы и пробки, все стремились попасть на мост и уйти за Дон.
12 фев 2015 в 22:55
Вечный Огонь 36
Часть 3.
Тем временем, используя своё преимущество в подвижности, ударные группы 24 немецкой танковой дивизии опередили отходящие колонны частей 40 армии и вышли к деревням Юневка, Петино и Малышево когда переправа наших войск ещё не была завершена. При этом можно допустить, что передовые группы немецких автоматчиков использовали форму бойцов и командиров Красной армии, а также брошенные советские полуторки и ЗИСы. Однако большой необходимости переодеваться в красноармейцев и использовать трофейную советскую технику у танкистов и мотопехоты из 24 немецкой танковой дивизии тогда не было.
(Рассказы же о вражеских танках с красными звёздами и советских грузовиках, в которых, якобы, ехали переодетые в форму бойцов Красной армии гитлеровцы, могли быть сильно преувеличены и даже выдуманы теми, кому в обстановке тревоги, неизвестности и неразберихи немцы мерещились повсюду, даже там, где их на самом деле не было. Любопытное свидетельство, которое, возможно, даёт ответ на загадочный вопрос об использованных, якобы, немцами советских танках и автомашинах находим в недавно опубликованной книге Артёма Драбкина «Я дрался с панцерваффе».
Ветеран войны Черномордик Михаил Александрович, воевавший в июле 1942 г. в 232 сд., вспоминает такой эпизод. «Вслед за очередной колонной отступавших, метрах в 300 от нас, из леска появились два танка. На одном из них реяло красное знамя. Вдруг порыв ветра развернул знамя, и мы увидели на нём белый круг с чёрной свастикой. Все на какие-то мгновения опешили…»
Из этого эпизода видно, что специальные полотнища красного цвета с белым кругом и свастикой, которые широко использовались немецкими войсками, чтобы обозначить свои части для поддерживающей авиации, вполне могли быть приняты ( и принимались нашими бойцами издалека!) за попытку врага использовать красные знамёна, чтобы «обмануть» их!
Может быть во многом именно из-за этого и пошли многочисленные, но на поверку, совершенно необоснованные разговоры о коварных диверсионных группах врага, о, якобы используемых ими наших танках, о переодетых в красноармейцев немецких парашютистах и т.д.
Полагаю, что в подавляющем большинстве описанных «очевидцами» случаев, «переодетые в красноармейцев немцы» были не более чем вымыслом. В этой связи любопытно привести здесь ещё одну интересную деталь из рассказа М.А. Черномордика. Он вспоминает:
«Прибыли в Воронеж, город чистенький, опрятный, было такое ощущение, что дыхание войны его не коснулось. Встали на южной окраине города, заняли огневые позиции. Мимо нас двигалась огромная колонна беженцев. Поразило, что среди них было большое количество молодых парней. Мы все удивлялись, почему они не в армии. Потом, через два дня, эта «молодежь» ударила нам в тыл. Это были переодетые немецкие парашютисты, свободно владевшие русским языком. Потрепали они нас солидно! По крайней мере, панику посеяли такую, что многие снялись с позиций и побежали...»
Стоит отметить убеждённость, с которой рассказчик говорит о том, что отходившие с колоннами беженцев молодые парни были «переодетыми немецкими парашютистами, свободно владевшими русским языком», хотя ничем не подтверждает своего высказывания и не приводит в поддержку этой версии никаких доказательств. Надо думать, что и многие другие бойцы и командиры 232 сд. также были убеждены в этом. Почему? Очевидно, что появление этого удивительного по своей живучести феномена «переодетых немецких парашютистов», связано с тем, что в те трагические дни люди часто просто не могли найти каких-либо понятных объяснений стремительности наступления врага и относительной лёгкости, с которой ему удалось захватить переправы через Дон и оказаться на его левом берегу. Поэтому версия о переодетых немцах вряд ли появилась случайно. Она давала возможность объяснить явные успехи врага его коварными уловками.
12 фев 2015 в 22:58
Вечный Огонь 36
Часть 4.
Во всех изученных мной трофейных документах того периода мне не встретилось ни одного упоминания об использовании немцами «переодетых парашютистов, свободно владевших русским языком» и тому подобных хитростей. А ведь командиры немецких частей не преминули бы возможностью похвалиться успехами таких диверсионных групп перед начальством. Нет никаких сомнений в том, что если бы быстрое и успешное форсирование Дона было хоть в какой то мере связано с действиями так называемых «парашютистов», то об этом наверняка было бы написано в победных отчётах Германских частей, спешивших прославить свой стремительный прорыв к Воронежу. Но ничего этого в документах нет.
Посмотрим на этот вопрос и с другой стороны. Совершенно очевидно, что использование немецкими передовыми подразделениями формы и захваченной техники Красной армии без опознавательных знаков Вермахта представляло для них в те дни скорее опасность, чем выгоду. В условиях господства в воздухе немецкой авиации и стремительного продвижения танковых дивизий вперёд для вражеских танкистов важнее было чётко обозначить себя красным сигнальным полотнищем «Я – свой!», чем «хитрить» и пытаться ввести в заблуждение наши части. Обстановка на фронте тогда складывалась так, что риск попасть под удар собственных пикировщиков в результате применения войсками такой импровизированной «маскировки», был для немецких частей опасностью большей, чем бои «по правилам» и продолжение наступления без всякой маскировки под Красную армию…
Я думаю, что в рассказах о переодетых немецких «парашютистах», якобы, продвигавшихся к Дону на захваченных краснозвёздных танках и грузовиках посреди наших отступавших частей, было гораздо больше преувеличений и выдумок, чем реальных фактов.)
Передовые группы 24 немецкой танковой дивизии подошли к переправе через Дон вместе с нашими отходящими частями. При этом противник действовал быстро и дерзко и полностью использовал фактор внезапности. Не удивительно, что на деморализованных беспорядочным отступлением, непрерывными бомбёжками и тревожной неизвестностью бойцов из наших отходящих частей внезапное появление немцев на подходах к переправе через Дон прямо среди отступавших войск произвело ошеломляющее впечатление. Среди скопившихся у переправы людей начались смятение и паника, многие водители бросали свои автомашины и разбегались от дороги прочь. У моста было брошено много грузовиков, тракторов, перевозимого оборудования и снаряжения, оружия и боеприпасов.
В этих условиях оказать организованное сопротивление прорвавшимся к реке передовым отрядам противника наши отступавшие войска не смогли. Позже бойцы, командиры и политработники из состава различных частей 40 армии, 17 и 24 ТК группами и в одиночку выходили к Дону севернее и южнее Малышевской переправы и переправлялись на восточный берег кто как может.
Один из офицеров 24 немецкой танковой дивизии писал в своём дневнике по горячим следам боёв:
« Развивая местами скорость до 35 км/ч, я и мои 8 танков мчимся мимо эскадронов стрелков-мотоцикслистов, с тем, чтобы догнать свой эскадрон, который является передовым отрядом. Так мы обгоняем штаб передового отряда и я переключаю свою рацию на волну эскадрона, и наконец мы слышим, пока еще совсем тихо, голос шефа, ритмайстера Кольчика, который как раз в этот момент отдает приказ другим взводам об атаке. Я обращаюсь к нему с докладом. Неожиданно за одним селом перед нами открывается долина Дона. Глубоко внизу мы видим широкую синюю ленту Дона, чьи воды поблескивают в лучах только что поднявшегося солнца.
Цель атаки - крупное село Рудкино на берегу реки Дон с паромной переправой. Оба остальных взвода прямо таки врываются в саму деревню и прикрывает меня справа и слава, в то время как я еще на полном газу проезжаю дальше.
Команда по рации: «Внимание всем! Взводу не сбрасывая скорости прорываеться к паромной переправе. 1-е отделение – передовое!»
12 фев 2015 в 23:01
Вечный Огонь 36
Часть 5.
Из наушников монотонным голосом раздается в ответ:"1-е,2-е,3-е отделение - поняли." Мы мчимся мимо нескольких колонн русских, ездоки прячутся в кустах при дороге и оставляют своих лошадей с повозками стоять на дороге. Наконец мы достигаем берега. У паромной переправы находится несколько грузовиков, сам паром находится как раз на том берегу. Дюжина русских сдаётся в плен, остальные пытаются переправиться на тот берег вплавь. На противоположном берегу видно, как множество автомобилей и повозок разъезжаются прочь в самых разных направлениях.
Паромная переправа захвачена и затем начинается обычное "потрошение" автомобилей, захваченных как трофеи. Несчётное количество хлама летит на землю. Пистолеты, поясные ремни, полевые сумки с картами, мешки с сахаром, бочонки с маслом, сапоги – самые желанные трофеи."
В сохранившихся в бундесархиве документах дивизии прорыв к Дону 4 июля отражён следующим образом:
«Дивизия для целей наступления к Дону образовала две ударные группы. Её задание: "Не считаясь ни с чем стремительно прорываться к Дону и за Дон с целью образовать каждой группе по плацдарму в местах расположения мостовых и паромных переправ."
Передовой отряд левой ударной группы, который атакует мостовую переправу, переходит под командование командира 26-го стрелкового полка с бронетанковыми подразделениями 1-го батальона, при этом оперативная группа штаба дивизии, артиллерийские части и части танкового полка следуют позади. Вскоре было взято село Дмитриевка, при этом противник полностью застигнут врасплох. Большое количество пленных оставлено под охраной.
Незадолго перед 4:00 утра два эскадрона стрелков на транспортёрах, расположились у реки Дон на высотах западнее Малышево. По военному мосту переправляются на восток многочисленные колонны ничего не подозревающих русских. Атака проводится с ходу силами бронетранспортеров со стрелками. Первый прибывающий туда танковый эскадрон также атакует с ходу. Артиллерия, которая была с максимальной оперативностью переброшена к Дону, открывает огонь и уничтожает появившиеся на том берегу зенитки, а также очаги сопротивления противника. Боевая авиация также успешно атакует противника в самый подходящий момент.
К 6:00 мост был захвачен и образован небольшой плацдарм. Вследствие проседания плавающей мостовой секции ( по показаниям пленных, вследствие попадания бомбы, сброшенной нашим пикирующим бомбардировщиком, по другим высказываниям - вследствие подрыва моста непосредственно перед носом наших передовых частей - подложенная под мост взрывчатка была <в других местах> немедленно снята) мост сначала оказывается непригодным для наших танков. В 5.30 батальону мотоциклистов также удаётся образовать плацдарм у паромной переправы.
Артиллерия открывает огонь по городу Воронежу и важному участку железной дороги восточнее Воронежа с интенсивным транспортным движением.
В течение дня удается расширить плацдарм до рубежа Трушкино, северная окраина рощи в 7 км. северо-восточнее Малышево при всё возрастающем сопротивлении противника и после ожесточенных боёв.
Нам противостоит 232-я стрелковая дивизия (включая 498-й стрелковый полк и приданный в подчинение пехотный учебный батальон, а также 181-ю танковая бригада), части которой ничего не подозревая проводили боевую подготовку под Воронежем и лишь благодаря беженцам были приведены в боевую готовность.» ( Это последнее утверждение вызывает серьёзные сомнения. И.С.)
12 фев 2015 в 23:02
Вечный Огонь 36
Часть 6.
Пожалуй единственной боеспособной частью, которая оказала противнику организованное сопротивление на Малышевской переправе, был передовой батальон 498 сп. 232 сд. со средствами усиления. Но долго противостоять хорошо организованному и дерзкому натиску противника ошеломлённые внезапным нападением бойцы из состава боевого охранения не смогли. Очевидно, что мост был повреждён, но не разрушен, вражеские автоматчики с небольшим количеством разведывательных машин, бронетранспортёров и лёгких танков вскоре перешли через Дон и образовали на другом берегу реки небольшой плацдарм, а после ремонта повреждённых участков моста противник быстро переправил на восточный берег реки основные силы 24 танкового полка в составе около 100 танков и атаковал 498 сп. 232 сд.
Вполне можно допустить, что, не встречая организованного сопротивления на рубеже реки южнее Малышево, группы немецких автоматчиков из частей мотопехотного полка 24 тд. переправились через Дон на надувных лодках и ниже устья реки Воронеж. Затем они вышли к берегу Воронежа в нескольких километрах северо-восточнее устья, вторично переправились уже через реку Воронеж и, тем самым, зашли глубоко в тыл подразделениям 498 сп., ещё более осложнив его положение на самом опасном для города направлении. Но произошло это не по вине 141 сд., как об этом написано в документах 232 сд. Из-за затянувшейся переброски 141 сд. начала выходить на указанный ей рубеж только 5 июля, поэтому противник переправился здесь через Дон практически беспрепятственно. На восточном берегу реки в этом районе наших войск почти совсем не было.
Комиссар 141 сд. в своём политдонесении писал 6 июля 1942 года:
«Начальнику политотдела 6 армии.
141 с.д. из села Рождественского выехала 3 июля и, проводя погрузку на станции Поворино и Самодуровка, отправилась к новому месту дислокации. С 4 по 6 июля проводилась разгрузка эшелонов с ряда пунктов: Лиски, Падеево, Давыдовка, Колодезное. В связи с беспрерывной бомбежкой авиации противника большинство эшелонов разгрузилось не по месту назначения, в результате чего отдельные подразделения не смогли своевременно прийти к месту назначения и понесли некоторые потери людьми и лошадьми. Так 3-й эшелон 796 с.п. 5 июля на станции Давыдовка, попав под бомбежку, потерял убитыми 47 человек по предварительным данным и связь командования с этим эшелоном до настоящего времени не установлена. Согласно приказу из штаба Брянского фронта дивизия заняла полосу обороны в границах: справа – Таврово, устье реки Воронеж, слева хутор Михайловка, Духовское, Архангельское. Правее нас в обороне 232 с.д. и 16 истребительная бригада, левее – 309 с.д., однако связи еще с ними нет…
Потери дивизии при следовании в эшелонах, при разгрузке от воздушных налетов и при стычках с противником следующие: Убито – 75, ранено – 90. Лошадей – 70, грузовых машин – 6. В числе убитых отсектр комсомола оборонительного батальона тов. ПЕТУХОВ, политрук 8 роты 796 с.п. СКОТНИКОВ, ранены секретарь дивизионной парткомиссии, политрук минометной роты 687 с.п..
12 фев 2015 в 23:04
Вечный Огонь 36
Часть 7.
Противник переправился через реку Дон в районе Малышево 5 июля. Плацдарм между реками Дон и Воронеж занят противником…»
В районе станции Семилуки берега Дона соединял трёхпролётный железнодорожный мост. Днём 4 июля противник пытался своими передовыми группами захватить этот мост в неповреждённом виде, но встретил сопротивление 605 сп. 232 сд. Третий батальон этого полка оборонял передовую позицию в районе деревень Ендовище, Семилуки. Сбив его боевое охранение в ходе скоротечного ожесточённого боя, противник устремился к переправам. Вскоре передовые группы моторизованной дивизии «Великая Германия» на мотоциклах и бронетранспортёрах вышли на подступы к железнодорожному мосту.
Авторы книги о боевом пути 232 сд. нарисовали яркую картину боя за железнодорожный мост в Семилуках, в которой, увы, явно дали волю своей фантазии и, очевидно, не имея достаточно фактов, заменили их домыслами. Придумывая реплики своих героев, слышать которых они никак не могли, авторы пишут:
«4 июля противник пытался через железнодорожный мост переправить на наш берег танки, артиллерию, миномёты и технику и с ходу ворваться в Воронеж. Но на этом направлении стоял 605-й стрелковый полк подполковника Г. С. Васильева. Комдив уже несколько раз спрашивал у него:
— Мост взорван? Имей в виду, если не взорвешь, и мне и тебе голову снесут. Командующий приказал взорвать немедленно.
За этот мост брались дивизионные саперы, но почти все погибли на подступах к мосту.
— Товарищ подполковник, — крикнул разведчик у стереотрубы, — немцы на мосту с танками!
«Взорвать бы мост, да, видно, не успели саперы заминировать. Теперь вот расхлебывай, — невесело думал командир полка. —: Еще с вечера ушли туда саперы. А мост стоит».
На НП прибежал запыхавшийся боец.
— Товарищ подполковник, я поммашиниста был, а там паровоз под парами. Разрешите. Снигирев я. Из Новосибирска.
Подполковник сразу понял, о чем говорит бывший железнодорожник. Паровоз ночью подтащил к позициям вагоны со снарядами, но путь в город ему отрезан — прямым попаданием разрушен небольшой мостик, тяжело ранен машинист. А паровоз под парами. Его кочегар, рассчитывая, что рано или поздно линию исправят, держал на уровне давление в котле, сам же прятался за насыпью.
— Действуй, Снигирев. Успеешь сам-то выскочить?
— Успею. Лишь бы машину не подбили до моста. Я им устрою блицкриг!
И устроил. Паровоз на большой скорости вынырнул из-за пригорка и понесся на мост, где сплошным потоком шла пехота, автомашины, танки.
— Ах, молодец! Вот это блицкриг! — кричал подполковник Васильев, наблюдая в стереотрубу, как влетел на мост паровоз, как, наскочив на танк, он вздыбился и повалился, окутанный облаком белого пара. И в это время, словно в немом кино, командир увидел, как поднялись на воздух фермы моста и рухнули в воду.
ЖД мост у Семилук
Семилукский железнодорожный мост.
Послевоенный снимок.
Оказывается, полковые саперы во главе с командиром саперного взвода младшим лейтенантом М. И. Карелиным ночью на плотиках все же доставили к быкам моста взрывчатку. Уложили ее. Одно неверное движение — противник заметит, и тогда горя не оберешься. Только перед рассветом закончили они свою тонкую и опасную работу. Мокрые, озябшие — зуб на зуб не попадает, наскоро вырыли ровики на берегу, подсоединили к проводам взрывную машинку. Теперь самое главное, чтобы провод не перебил случайный осколок. Можно было бы взорвать мост немедленно, но Карелину хотелось вместе с мостом взорвать и немцев. Он не сомневался, что утром они попытаются воспользоваться мостом. А когда увидел паровоз, неизвестно откуда взявшийся в самой гуще наступающих на мосту немцев, не раздумывая, крутнул ручку машинки. Мост как переправа перестал существовать. Младший лейтенант Максим Иванович Карелин за этот взрыв награжден орденом Красного Знамени.»
22 мар 2015 в 1:11
Вечный Огонь 36
Часть 8.
Приведённый выше отрывок, безусловно, является интересным и захватывающим описанием интересующих нас событий. Это, без сомнения, хороший образец военно-патриотической литературы. Но он не выдерживает критики с точки зрения исторического исследования, поскольку по большей части просто не соответствует фактам. Ни сплошного потока немецкой пехоты, автомашин и танков, которые шли колонной по мосту, ни вздыбившегося паровоза, который, якобы, наскочил на танк и «повалился, окутанный облаком белого пара», ни, тем более, поднявшихся в воздух от взрыва «словно в немом кино» ферм рухнувшего в воду моста, которые, как пишут авторы, лично видел командир 605 стрелкового полка на самом деле не было.
Обратимся к архивным документам ЦАМО. В журнале боевых действий 232 сд. события у железнодорожного моста описаны далеко не так ярко и образно, как в книге, но гораздо более достоверно:
« Перед фронтом 605 сп. немцы несколько раз пытались переправиться через железнодорожный мост, но все их попытки были сорваны. Однако угроза использования моста оставалась реальной. В ночь на 5.7.42 г., чтобы воспрепятствовать переходу немцев через мост, была послана группа сапёр, во главе с командиром сапёрного взвода младшим лейтенантом Кавериным. Пробравшись на место, сапёры в 3 часа утра подорвали одну ферму моста. Кроме взрыва фермы на мост был пущен горящий состав, стоящий на разъезде Подклетное, чем и был забит.»
Как видим, в приведённом отрывке и в помине нет драматической картины врезающегося в самую гущу немцев паровоза на мосту, равно как и каких-либо упоминаний об идущих через мост колонн противника. Сопоставляя документы и воспоминания ветеранов 232 сд., рассказы которых, несомненно, легли в основу для книги о боевом пути 232 сд., в вопросе о бое за Семилукский мост можно сделать следующие выводы.
Командир полка майор Васильев приказал взорвать железнодорожный мост через Дон. Эта задача была поставлена лейтенанту Каверину, который с группой сапёр должен был заложить взрывчатку и подорвать ферму моста. Тем временем, чтобы не допустить прохода противника майор Васильев приказал заблокировать мост любыми способами. На путях разбитого полустанка Подклетное стоял горящий железнодорожный эшелон и паровоз. Среди солдат 232 сд. нашёлся боец, ранее работавший на железной дороге помощником машиниста. Он занял место машиниста и под огнём противника задним ходом погнал паровоз и горящие вагоны к мосту, чем заблокировал проход на восточный берег.
Немецкие документы отчасти подтверждают это. В боевом донесении дивизии «Великая Германия» за 5 июля написано: «На железнодорожном мосту горящие вагоны…», а в журнале боевых действий находим следующую запись: «Переправе через мост препятствует товарный поезд, горящий в результате обстрела…» Сопоставление наших и немецких источников даёт здесь примерно одну и ту же картину.
Таким образом, у станции Семилуки 4 июля противник не смог переправить свою технику через Дон. Но что произошло с железнодорожным мостом? В изданной в 70 годах прошлого века книге о 232 сд. мы читаем про вздыбившиеся фермы моста, которые рухнули в воду вместе с наступавшими немцами. В архивных документах написано, что была подорвана только одна ферма моста. Но какая? Исследования в национальном архиве США дали возможность установить здесь истину.
Изучая хранящиеся там трофейные аэрофотоснимки района боёв под Воронежем, я несколько раз видел на них железнодорожный мост в Семилуках, снятый немецким самолётом-разведчиком в период до 4 июля 1942 года. Мост чётко выделялся своими ровными ажурными формами на тёмном фоне Дона. Каково же было моё удивление, когда практически ту же самую картину я обнаружил и на аэрофотоснимках датированных июлем, августом 1942 года. Сомнений быть не могло: на фоне Дона выделялись ровные, чёткие формы мостовых пролётов. Ни рухнувших в реку ферм, ни одиноко торчащих из воды остатков взорванных опор. Снимок был подлинным историческим фактом, а факты, как известно, вещь упрямая.
22 мар 2015 в 1:13
Вечный Огонь 36
Часть 9.
Но, может быть, враг успел за несколько дней поднять из реки рухнувшие конструкции фермы, весившие десятки тонн, вновь поставить и закрепить их на высоких опорах и полностью восстановить мост? Документы однозначно говорят нам об обратном, да и сделать это в тех условиях было вряд ли возможно. Прежде всего потому, что в развернувшемся сражении за Воронеж противнику было просто не до восстановления рухнувшего в реку железнодорожного моста. Работы такой сложности требовали большого количества времени, сил и специального инженерного оборудования, чем немецкое командование в те дни просто не располагало. Мост находился практически в зоне боёв, обстрелы и целенаправленные налёты советской авиации делали бы восстановительные работы в сложившихся условиях трудноосуществимыми, если и вообще возможными. Даже в спокойной тыловой обстановке на такие сложные в техническом отношении работы часто уходили недели, а тут - близкая передовая, обстрелы и бомбёжки…
К тому же и надобности начинать трудоёмкие работы по подъёму железнодорожного моста из реки у противника не было, поскольку немецкое командование под Воронежом не собиралось продолжать наступление на восток и потому не должно было непременно восстанавливать железнодорожное сообщение через Дон. Для снабжения своих войск в близком Воронежском плацдарме вполне можно было обойтись и автотранспортом. Подтверждение этому находим в немецких документах. 10 июля барон фон Вейхс на вопрос о целесообразности удержания Воронежского плацдарма писал:
«Переправы через Дон (возведение 2 вспомогательных мостов и перестройка поврежденного железнодорожного моста в дорожный мост) будут оставаться в случае применения противником крупных сил авиации, весьма уязвимым точками обороны Воронежа.»
Эта фраза из докладной записки Вейхса, пожалуй, больше всего помогает нам приблизиться к истине в исследуемом нами вопросе. Вейхс однозначно говорит о том, что мост был повреждён, (что подтверждает факт подрыва его сапёрами 232 сд.), но при этом его вполне возможно переделать в дорожный. Поднимать для этого рухнувший в реку огромный пролёт железнодорожного моста было бессмысленно, так как для переправы на левый берег Дона гораздо легче было бы возвести через реку низкий наплавной мост.
Утверждение Вейхса, а также подлинные аэрофотоснимки Семилук за июль-август 1942, где чётко видно, что фермы моста по прежнему возвышаются над Доном, означают, что по каким то причинам повреждения моста в результате подрыва в ночь на 5 июля не привели к обрушению ферм в воду. И только особенности расположения на снимке тени от крайней к левому берегу фермы моста, которая явно понижается к берегу в отличие от двух других ферм, позволяют предположить, что она одним концом сошла с опоры и упирается в её основание.
Исходя из этого факта можно предположить, что в ночь на 5 июля сапёры под командой лейтенанта Каверина под покровом темноты смогли подобраться лишь к ближайшей к левому берегу ферме моста и подорвать её соединение с опорой, в результате чего эта ферма одним концом упала на берег. Рухнули вниз и стоявшие на пути сгоревшие вагоны. Но взорвать центральный пролёт моста, а тем более уничтожить весь мост с обрушением его в воду, сапёрам не удалось.
К слову сказать, в журнале боевых действий 232 сд. и не сказано, что ферма рухнула. Но авторы изданной в 1976 году книги нарисовали своим читателям настоящую сцену из художественного фильма с его традиционными кинокартинными штампами, влияния которых они явно не смогли избежать. Наверно поэтому в их описании огромные фермы железнодорожного моста разом поднимаются на воздух «как в немом кино» и рушатся затем в воды Дона вместе с техникой и живой силой противника, начисто преграждая ему проход на левый берег. Но в этой драматической и увлекательной интерпретации событий, увы, было слишком много домыслов и мало фактов. Правда жизни оказалась более прозаичной. Спустя какое то время немцы убрали с пути разбитые и сгоревшие вагоны, соорудили съезд на берег с упавшего конца подорванной фермы и наладили здесь переправу на левый берег.
22 мар 2015 в 1:13
Вечный Огонь 36
Часть 10
Истину в вопросе об автодорожном мосте в Старых Семилуках установить тоже непросто. Как следует из документов 232 сд. «противник всё больше распространяясь на север на западном берегу реки Дон заходил во фланг 3 батальона 605 сп., находившегося в боевом охранении. К исходу дня пехота и танки противника вклинились в оборону 3 батальона 605 сп. Создалась угроза окружения батальона и угроза захвата переправ у Старые Семилуки через которые должен был переправляться 3 батальон 605 сп. Действительно, обстановка сложилась так, что немцы оказались ближе к переправе, чем 3 батальон…Чтобы не допустить проникновения немцев на восточный берег переправа была взорвана. Третьему батальону было приказано отойти на восточный берег в районе севернее совхоза Опорный пункт.»
Но уже на следующий день противник, как это следует из архивных документов, ввёл в бой на восточном берегу Дона в районе Подклётного до 100 танков. Каким образом они оказались здесь? Неужели фашисты смогли захватить плацдарм под Старыми Семилуками после взрыва моста и под огнём построить переправу через широкую и глубокую реку за одну ночь? Такой вариант развития событий кажется маловероятным. Откуда же тогда взялись на восточном берегу немецкие танки?
Обратимся к свидетельствам противника. В книге «Сталинград» находим любопытное описание одного боевого эпизода, имеющего непосредственное отношение к боям за переправы на Дону.
«Около 20:00 4 июля рота из моторизованной дивизии «Великая Германия» под командованием оберлейтенанта Блюмбенталь захватила автодорожный мост через Дон и образовала плацдарм на восточном берегу. Русские хотели быстро разрушить мост, но очевидно не сделали необходимых приготовлений, чтобы подорвать взрывчатку с помощью электрических взрывателей. Поэтому они зажгли обычные бикфордовы шнуры, ведущие к зарядам с тротилом под сваями моста. Огни горящих шнуров быстро подбирались к взрывчатке.» Далее следует описание, очевидно, взятое из наградного листа: «Унтерофицер Хемпель прыгнул в реку и по шею в воде подбирался к зарядам и отрывал горящие шнуры - последний всего лишь в 20 сантиметрах от заряда в 60 килограммов тротила».
Конечно книгу П. Карелла нельзя назвать историческим источником. Тем не менее, описание П. Карелла действительно подтверждается архивными документами. В журнале боевых действий дивизии «Великая Германия» за 4 июля написано:
« Второй батальон 1-го моторизованного полка дивизии атакует через Девицу высоту 166,2. Ему удаётся ещё этим вечером овладеть высотой, сломав ожесточённое сопротивление противника, и атаковать далее дорожный переезд через Дон и образовать маленький плацдарм восточнее Дона. Данное решение является исключительной заслугой командира 7 роты 1-го полка оберлейтенанта Блюмбенталь. Наличие плацдарма у моста приобретает особое значение для дальнейшего развития наступления восточнее Дона на следующий день.»
Так значит мост под Старыми Семилуками так и не был взорван? Как видим существующие источники и литература дают противоречивые ответы на этот вопрос. Попробуем в таком случае приблизиться к истине, внимательно анализируя и сопоставляя имеющиеся свидетельства и документы. Но прежде чем говорить о собственно бое за переправу надо, на мой взгляд, начать с боевых действий на подступах к ней в районе села Старые Семилуки, ибо понимание того, что там произошло, помогает нам лучше понять и последующий ход событий в этом районе. К сожалению, сохранившиеся документы 232 сд по этому вопросу очень малоинформативны и кроме общего краткого описания боевых действий дивизии в тот день не позволяют точно сказать как, собственно, проходил бой в районе обороны 3 батальона 605 сп на западных подступах к Дону. К тому же, внимательный анализ текста журнала боевых действий 232 сд даёт основания предположить, что записи о первых днях боёв были сделаны уже после их окончания, так сказать, задним числом, и потому содержат фактические ошибки.
22 мар 2015 в 1:15
Вечный Огонь 36
Часть 11.
В советское время, пожалуй, единственным источником по этому вопросу были публикации известного в Воронеже краеведа А.Гринько, который в той или иной степени освещал рассматриваемые здесь нами события. Наиболее полным можно считать его описание в книге «Линия ратной славы».
«Колонны немецких подвижных соединений, прорвав оборону нашей 40-й армии, стремительно продвигались на восток. Утром 3 июля 1942 года авангардные части врага достигли посёлка станции Латная и продолжали движение к Дону. Фронт остался далеко позади, а до Воронежа — рукой подать. Командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Герман Гот полагал, что у русских нет сил, чтобы прикрыть город, и приказал своим передовым полкам с ходу преодолеть водную преграду, захватить Воронеж.
Не знал фашистский генерал, что сутки тому назад на этом участке появилась 232-я стрелковая дивизия подполковника И. И. Улитина, прибывшая с Алтая. Дивизия в спешном порядке занимала оборону по левому берегу Дона на широком фронте от Кулешовки до Малышева.
Против Семилук находились позиции 605-го стрелкового полка майора Г. С. Васильева. Его 3-й батальон под командованием старшего лейтенанта А. М. Ушакова был выдвинут на правый берег Дона. Полк обеспечивал переправу тыловых подразделений частей 40-й армии, эвакуацию раненых, беженцев, скота, колхозного имущества.
Фашистские танки рассчитывали проскочить наплавной мост на хвосте наших отступающих колонн. Но воины 3-го батальона помешали этому. У Старых Семилук и Ендовища роты А. М. Ушакова встретили гитлеровцев губительным огнём. Орудийный расчёт старшего сержанта Петра Бокшанского сжёг три немецких танка. Ещё четыре машины остановили бронебойщики и гранатомётчики. Около сотни гитлеровцев уничтожили пулемётчики расчёта сержанта А. Куприянова и стрелки отделения сержанта П. Васильева.
Несколько часов шёл упорный бой на подступах к переправе. В жестоких схватках с превосходящими силами противника полёг почти весь 3-й батальон. Возглавляя одну из контратак, погиб Александр Михайлович Ушаков. Остатки батальона во главе со старшим политруком П. И. Ткаченко ночью отошли к селу Губареву.
Стойкость воинов 3-го батальона сорвала замысел гитлеровцев овладеть переправой наскоком, заставила врага нести потери и топтаться на месте. Выигранное время было использовано для укрепления оборонительных позиций и подтягивания к Дону артиллерии. Рядом с батареями 425-го артиллерийского полка дивизии И. И. Улитина стали зенитные орудия, выделенные командованием 3-й дивизии ПВО для борьбы с наземным противником.
Но за ночь и враг накопил силы. Утром 4 июля, когда через переправу проходили последние колонны беженцев, к берегу прорвались немецкие танки. Казалось, они войдут на мост вслед за нашими повозками. Но командир 425-го артполка майор А. И. Панков дал команду открыть огонь. Дивизион старшего лейтенанта Ершова обрушил на танки снаряды. Оставив у берега несколько горящих машин, фашисты отступили.
Вторая попытка захватить мост также не принесла гитлеровцам успеха. На этот раз отличилась батарея лейтенанта В. И. Уткина из 254-го зенитного артиллерийского полка. Зенитчики только что сбили три "Юнкерса" и быстро перевели стволы своих орудий в горизонтальное положение. Первыми же выстрелами расчёт сержанта Владимира Косоплечева прошил броню двух танков. Метко разили врага и другие расчёты зениток.
Только вечером фашисты смогли снова начать штурм переправы. Одному танку удалось войти на мост. В этот критический момент не растерялся командир сапёрного отделения сержант Василий Медведев. Он выскочил на середину моста, бросил в настил гранату, а затем две бутылки с горючей смесью. Мост рухнул в воду вместе с танком».
На фото: командир 232 СД Улитин И.И.
22 мар 2015 в 1:16
Вечный Огонь 36
Часть 12.
К сожалению, описание А. Гринько имеет целый ряд фактических ошибок, неточностей и всякого рода «додумок», которые он без каких-либо оговорок безапелляционно выдавал своим читателям за непреложные «факты», и потому его трактовку событий никак нельзя назвать исторически взвешенной и объективной. Начнём с того, что никакого боя за переправу у Старых Семилук 3 июля не могло быть в принципе, поскольку противник подошёл в этот район только во второй половине дня 4 июля 1942 года.
О том, что именно знал и чего не знал «фашистский генерал» сам уважаемый А. Гринько знать никак не мог, однако взялся уверенно рассуждать об этом. Сплошь и рядом заявления А. Гринько вообще не сопровождаются какими-либо ссылками на источники. Более того, никаких немецких документов в своих книгах он вообще не использовал и потому его объяснения решений вражеского командования и действий немецких войск являются не более чем его личными субъективными предположениями. По этой же самой причине он не знал ни точного состава и сил вражеских частей, ни их действительных потерь. Тем не менее, лишь только на основании имеющихся в его распоряжении советских документов и материалов частного характера он уверенно «наносил» врагу на бумаге огромные потери, которых тот в действительности не нёс.
В докладе о боевых действиях артиллерии 232 сд, составленном после завершения первых боёв дивизии, о боевых действиях 3 сб 605 сп, в частности сказано следующее: «Противник на участке 605 и 498 сп к исходу дня 5 июля сосредоточил более 250 танков, танковый корпус и две пехотные дивизии (на самом деле 4-6 июля на Воронеж наступали только две вражеские дивизии – 24 тд и моторизованная дивизия «Великая Германия» в составе которых к началу боёв за Воронеж в общей сложности было около 180 танков и 15-20 штурмовых орудий. – И.С.) и в ночь на 6 июля (эта ошибочная дата в документе красноречиво говорит о том, что отчёт составлялся не по горячим следам событий, поскольку бои частей 232 сд на предмостных позициях западнее Дона к тому времени уже сутки как завершились. – И.С.), разведав предмостные боевые позиции на участке 605 сп и боевого охранения на участке 498 сп, находившихся в 2 и 4 км западнее реки Дон, определив их фланги, сковал с фронта, с флангов нанёс удары в результате которых 3-й стрелковый батальон, находившийся на предмостных позициях и боевое охранение 498 сп, находившееся на рубеже западная окраина Старое село, Петино, устье Юневка, были окружены, смяты и подавлены, и отброшены частично на восточный берег реки Дон».
К сожалению, никаких подробностей боя 3 сб 605 сп в документах 232 сд нет. По этой причине в первоначальном варианте этой статьи ничего кроме, собственно, упоминания о первом бое 605 сп на западном берегу Дона я привести не мог.
Однако через несколько лет история боя за Семилукскую переправу получила неожиданное продолжение, что позволило мне расширить и уточнить прежний вариант текста. Дело в том, что летом 2011 года со мной связался В.А. Расторгуев, сын старшего политрука Расторгуева, который был комиссаром 3 стрелкового батальона 605 сп в том памятном бою 4 июля 1942 года. В начале 80 годов прошлого века, не имея каких-либо ясных и достоверных документальных данных об обстоятельствах последнего боя и гибели своего отца, он пытался выяснить его судьбу с помощью оставшихся в живых ветеранов 232 сд, вёл с ними переписку, записывал их воспоминания и встречался с некоторыми из них лично, в том числе и во время поездок в Воронеж.
На фото: командир 605 СП Герой Советского Союза Васильев Г.С.
22 мар 2015 в 1:20
Вечный Огонь 36
Часть 13.
В результате этих поисков и на основании писем и воспоминаний ветеранов дивизии стали известны некоторые детали того первого боя 3 сб 605 сп, который так и не нашёл тогда ясного отражения в документах. Тем более ценными они являются сейчас, и с любезного согласия В.А. Расторгуева я привожу их здесь вместе с его обобщающими комментариями.
«Зимой 1942 г в Сибири формировались добровольческие дивизии на территории Красноярского и Алтайского края, Новосибирской, Кемеровской, Томской и Омской областей. Им отводилось 3 месяца на боевую подготовку, подготовка носила ограниченный характер, так как штатного вооружения не было. 232 стрелковая дивизия, сформированная в январе – марте 1942 года в г. Бийске, в конце апреля – начале мая эшелонами была переброшена в г. Арзамас.
Это была свежая сибирская дивизия. Многие ее бойцы – юноши 18-19 лет – не имели боевого опыта. Но воинская дисциплина, политико-моральное состояние были крепкими. (По воспоминанию военфельдшера В.П.Шерстюка настроение было боевое – сейчас дадим немцу «прикурить») Двумя стрелковыми полками и спецчастями дивизия оборонялась по левому, восточному, берегу Дона на 45-километровом фронте – Новоподклетное – Подгорное – Подклетное – Рабочий поселок – колхоз «1 Мая» - совхоз «Ударник» - Малышево до устья реки Воронеж.
Из состава 605 стрелкового полка для защиты подступов к железнодорожному и автогужевому мостам был выдвинут 3-й стрелковый батальон (командир батальона старший лейтенант А.М.Ушаков, военный комиссар батальона старший политрук А.И.Расторгуев). Батальон имел приказ обеспечить выход за Дон отходящих частей и подразделений из состава 40-й армии и не дать возможность захвата мостов противником, чтобы сходу ворваться в Воронеж.
Как пишет ветеран 3-го батальона военфельдшер В.П.Шерстюк – «После выгрузки батальона из эшелона мы пешим порядком из Воронежа по дороге через с. Подклетное вышли к левому берегу Дона к понтонной переправе напротив села Семилуки, которая располагалась в то время возле современного автомобильного моста через Дон (следы этой дороги в 1985 году еще сохранялись). На западной окраине с.Семилуки мы отрыли окопы недалеко от околицы». На последнем сборе ветеранов в с. Семилуки в 1990 году никто из участников боя не мог точно показать расположение оборонительных позиций, для этого надо было точно знать, где находилась западная граница села в 1942 году.
По опыту офицеров фронтовиков оборудование позиций рот батальона должно быть на западном скате «горки», т.е. в сторону сел Терновое - Ендовище и ниже гребня на 200-300 метров. На гребне оборону строить нельзя т.к. легко накрывается артиллерией противника. По сути дела оборона должна была проходить в районе новых строящихся улиц, откуда открывается прекрасный вид на запад. Расположение позиций рот было растянуто – 7-я рота занимала оборону ближе к железнодорожному мосту, затем к с. Семилуки располагались 8-я и напротив Семилук - 9-я рота. На восточном скате «горки» могла располагаться минометная рота, в самом селе располагался штаб батальона в одном из домов (возможно в школе, вероятнее всего в конторе колхоза, где была связь). Непосредственно возле понтонного моста на краю дороги в с. Семилуки было оборудовано боевое охранение моста (станковый пулемет «Максим» с расчетом). Перед отправкой в с.Семилуки батальон был усилен, т.е. получил дополнительно батарею 45-мм противотанковых пушек (3-4 штуки), минометную роту, пулемётную роту, роту противотанковых ружей, роту автоматчиков, санитарный взвод и врача с двумя носилками, всего общая численность батальона достигла 950 человек. Фронт обороны батальона составлял около 8-ми километров.
22 мар 2015 в 1:21
Вечный Огонь 36
Часть 14.
По воспоминаниям помощника командира взвода 8-й роты Ф.С.Стрельцова на окраине села стоял наш танк без горючего, его экипаж с небольшим количеством боеприпасов был на месте. «С болью и грустью, - пишет В.П.Шестюк, - наблюдали мы поспешное отступление разрозненных подразделений и частей 40-й армии через наши боевые порядки. На наших глазах перед райцентром Семилуки немецкие танки отрезали наш бронепоезд и расстреливали его из пушек. В последствии к нам пробился старшина с бронепоезда, он вынес на себе боевое знамя.
Во второй половине дня 4 июля, где-то в 15.00-15.30 (примерно) немецкие танки, бронетранспортеры и мотоциклисты, двигавшиеся в походном порядке наткнулись на наши оборонительные позиции, и завязался неравный бой с этой движущейся армадой по дороге Курск – Воронеж».
Начало боя ветеран 7- роты помкомвзвода Стрельцов описывал так: "На дороге показалась крытая брезентом машина, стоящий рядом в окопе пулеметчик как будто одеревенел, я крикнул ему «Бей!», а он стоит. Тогда я оттолкнул его от пулемета и ударил очередью по машине, машина сошла в кювет и остановилась, из неё посыпались автоматчики, завязался бой. Стоящий на окраине села наш танк "потукал" немного, т.е. сделал несколько выстрелов и замолчал». С началом боя комбат А.М.Ушаков сначала послал туда военфельдшера В.П.Шерстюка выяснить обстановку и, видимо, не дождавшись его, побежал туда сам.
В.П. Шерстюк показывает, что когда он добрался до 7-й роты, остатки ее уже отходили по ржи, телефонной связи с ротами не было. В этой обстановке комбат А.М.Ушаков, вероятно, сам бросился на левый фланг батальона (в сторону 7-й роты), пытаясь выправить положение, но поняв, что немцев остановить не удастся, видимо с остатками 7-й роты переправился на левый берег Дона, едва не утонув в реке. По воспоминаниям ветерана 7-й роты Долгова «Мы (те, кто уцелел - бойцы 7-ой роты) сняли ворота с загона для скота, отнесли их к реке и переправились на восточный берег Дона».
Вспоминает военфельдшер В.П.Шерстюк: «Наши боевые порядки эта надвигающаяся немецкая махина смяла, бой продолжался до темноты, но на левый берег на своем участке противника не пустили. По берегу реки немцы обошли позиции 8-й и 9-й рот и внезапно появились возле понтонного моста и по приказу комиссара А.И Расторгуева понтонная переправа была взорвана часа за 1,5-2 до темноты».
Далее В.П.Шерстюк пишет: «Я выбрался из горящего села после удачного исхода встречи с немецкими автоматчиками и двигался вверх по течению Дона. В прогалине между кустов увидел перебегающие тени (темно было) на фоне блестящего Дона, я крикнул - «Стой, кто идет, стрелять буду!» (был у меня наган с 2-мя патронами). В это время из лозняка:- «Шерстюк это ты? Установи что за люди!» - это был комиссар А.И.Расторгуев, а люди были остатками 8-й и 9-й роты. Всего набралось с нашего батальона человек 40 и мы все вместе пошли вверх по течению Дона. Всю ночь мы пробирались и утром переправились вплавь через Дон, выйдя к селу Новоподклетное.
Измученные и голодные поспали и пошли по направлению к Воронежу, встретились с 2-мя нашими всадниками, которые привели нас к штабу полка. Это было 5 июля ближе к вечеру. Здесь нас ждали комбат А.М.Ушаков и комиссар А.И Расторгуев. Получив пополнение за счет отходящих частей, примерно в количестве 160 человек, мы сразу же отправились на новые позиции – приказано нам было занять оборону где-то в 200 метрах от западной окраины Воронежа (теперь это улица 9-го января, в 200-300 метрах примерно от трамвайного кольца, в районе здания школы и Хреновского переулка). Здесь были заранее подготовленные позиции и дрались мы, отбивая танки и пехоту противника, который наступал со стороны села Подклетное.
Ф.А. Никифоров, комиссар 605 СП
22 мар 2015 в 1:22
Вечный Огонь 36
Часть 15.
Где-то на 2-й - 3-й день (6 июля) к нам прорвался комиссар нашей дивизии старший батальонный комиссар Никифоров с 2-мя автоматчиками и овчаркой, просил нас продержаться до вечера, а к вечеру должна нам помочь наша авиация, возможно танки, подойдет подкрепление, но к вечеру и позднее никакой помощи и поддержки нам не последовало, боеприпасы таяли, продуктов не было, воды не было (впереди нас протекал какой-то ручеек из канализации (местное название Вонючка), к нему ползали ночью по-пластунски, чтобы набрать воды для пулеметов и питья, добавляли таблетки пантоцида и наполняли фляжки…»
3-й стрелковый батальон 605 полка оказался в тылу немецких воск. «Мы видели, - пишет В.П.Шерстюк, - как отходил справа от нас штаб 605 полка, но нам приказ на отход не поступил. Когда боеприпасов почти не осталось, было принято решение комиссару А.И.Расторгуеву и старшине (из числа тех, кто вместе с нами был на формировании в Бийске) отправиться в город, где размещался штаб 232 дивизии, на связь с нашими частями, чтобы нас обеспечили боеприпасами и продовольствием, но, оказывается, немцы прорвали оборону другого нашего полка и заняли западную часть города, т.е. отрезали нас от своих, поэтому Ваш отец не вернулся к нам и скорее всего там погиб (комиссар А.И.Расторгуев погиб в день своего рождения 7-го июля 1942 года в западной части Воронежа).
Последний наш бой здесь закончился тем, что через нас прошли вражеские танки, пехоту удалось отрезать и когда нас осталось всего живых 15 человек и по одному – два патрона и то не у всех, А.М.Ушаков принял решение – разделиться на две группы и по-пластунски отойти в город (мы не знали, что в городе уже немцы). Одну группу из 7-ми человек возглавил он, а вторую из 6-ти человек поручил мне. На пути в город они нашли несколько гранат и с ними вступили в бой с фашистскими танками в городе и все погибли, раненый комбат А.М.Ушаков бросился под вражеский танк и погиб (это видели связисты роты связи нашего полка).
Мне со своей группой удалось благополучно вырваться, и, обойдя город по северной окраине, выйти на оборону, которую держал учебный батальон нашей дивизии. Был назначен новый комбат 3-го батальона, тоже Ушаков, бывший директор школы, новый комиссар (бывший политрук 7-ой роты Минченко), новый начштаба, а из прежнего состава нас осталось несколько человек».
По свидетельству ветеранов за время боев под Воронежем дивизия с 3-го по 10-е июля потеряла до 50% личного состава, а 3-й стрелковый батальон 605 полка первого формирования практически пал полностью. Личный состав 3 сб и командование его обновлялись трижды (командование: командир батальона А.М. Ушаков, второй - тоже Ушаков, третий неизвестен, комиссары - ст. политрук А.И Расторгуев, второй - политрук Минченко, третий политрук Малков)
На встрече ветеранов 232 сд в начале 80-х годов в Бийске во время банкета Ф.С.Стрельцов задал вопрос бывшему начальнику штаба 605 стрелкового полка Огневу: «Почему здесь ничего не говорят об Ушакове, ушаковцах?», на что последовал ответ: «А что разве кто-то из них остался жив? Вы были посланы за Дон на смерть». Видимо об этом знали или могли догадываться комбат и комиссар, но они там остались навечно.
В 1985 г. я был в архиве МО в Подольске и просил в качестве ознакомления, первичного, показать мне карты дивизии или полка по обороне Воронежа, но мне объяснили, что это требует длительного согласования с инстанциями и т.д., на что у меня времени не было. Единственный документ "сверху" - "похоронка, и то, как оказалось, видимо, выписана "чехом" - на период массовых потерь дивизии от бомбежек - 4 июля 1942 г. и спустя полгода после гибели. По свидетельству однополчан - срок гибели указан неверно и по расчетам падает на дату 7-8 июля.
И.М. Огнев, начштаба 605 СП 232 СД
22 мар 2015 в 1:24
Вечный Огонь 36
Часть 16.
Шерстюк пишет, что отец ушел за боеприпасами 7-8 июля примерно в 10-11 часов утра вместе со старшиной и лошадью по направлению в Воронеж, видимо там они напоролись на немцев. По свидетельству другого однополчанина Артамонова - раненого в голову комиссара положили в танк и повезли в тыл, в танк попал снаряд, и они в нем сгорели.
Шерстюк говорит - танков не было. Но танки на самом деле были. Если они вошли в Воронеж на 2 км и нарвались на немцев, старшина вполне мог доставить раненого комиссара до одного из пунктов сопротивления (к примеру, мясокомбинат), а там были танки, которые прорывались из окружения с машинами, гружеными ранеными. Во всяком случае, похоронки выписывали только при наличии документов погибшего в штабах, видимо старшина выполнил свой долг до конца и мы получали пенсию на погибшего отца. Совсем другой случай с А.М Ушаковым (комбат-3), погиб под танком вместе с документами - семья пенсию не получала.
На встрече детей погибших воинов в Семилуках 9 мая 2010 г. - резко бросилось в глаза число "детей" (бабушки и дедушки) - 5 человек, все дети комсостава (т.е те, кто был постарше и имел семьи, т.е. детей). Остальные павшие детей не имели, а их-то было около тысячи.
Письма В.П.Шерстюка, видимо, правдивы, он описал то, что сам пережил, сумбурно, перескакивая с одного события на другое и с высоты своего положения. Есть, я считаю, интересное письмо, солдата жене командира А.М.Ушакова, видимо сразу после гибели последнего. Там ничего нет, солдат не был в том бою, он из хозвзвода, который находился в Подклетном, но он описал состояние Ушакова сразу после боя так: "Он там за Доном дралси, дралси пока немцы не нажали, а переплывая Дон чуть не утонул, он просил у меня что-нибудь поесть, но у меня ничего не было, я дал ему сахар и он ел сахар и курил папиросы». То есть сам того не понимая солдат отобразил психическое состояние командира после первого боя по горячим следам. Хорошо видна работа цензуры - цензор смотрел на письмо "в общем", вымарывая имена собственные, написанные с большой буквы - Воронеж, Дон, а там, в тексте, где эти же названия солдат писал с малой буквы все осталось как и было. Где и как переплывал Дон Ушаков неизвестно, только то, что пишет его боец.
По заявлению местных Семилукских жителей мост был взорван преждевременно, много людей осталось на западном берегу и это, как мы поняли было долгое время предметом обиды и осуждения, в том числе до 80 - х годов. В прошлом году я еще раз задавал этот вопрос учителю Меркуловой Инне Меркурьевне и она подтвердила мне, что в деревне до сих пор знают о взрыве моста нашими. В.П. Шерстюк к высказываниям и описаниям событий относился весьма критически, но видимо и сам не смог удержаться относительно взрыва моста в Ст. Семилуках. На мой вопрос откуда он знает, что мост был взорван, он ответил, что об этом сказал ему мой отец в кустах выше моста мерах 100-200 (мы там с ним были). Опять же если бы не было взрыва, то он вряд бы этому поверил.
Ветеран 7-й роты Долгов, совершенно отдельно от Шерстюка заявил, - когда услышали взрыв в районе моста, к которому бежали, то повернули к берегу Дона и на воротах, снятых с загона для скота переплыли Дон. На второй оборонительной позиции 3-го батальона он был ранен, отправлен в госпиталь и в войне больше не участвовал. Мы считали его показания, наиболее достоверными.
Минометчик В.Е.Рышков написал, что они после боя в Семилуках погрузили свои минометы на повозки и по мосту переехали на восточный берег Дона, ну и другие подвиги, которые я упускаю. В.П.Шерстюк пишет, что ни в Семилуках, ни на окраине Воронежа Рышков не был, и он об этом знает. «Батальон дрался без поддержки танков, артиллерии и авиации, без всякого боевого и продовольственного обеспечения и без связи - вот в таком положении был наш 3-й б-н, выполняя 2 первые боевые задачи, в которых участвовал и ваш отец - от этой истины никуда не уйти за достоверность которой я горло перегрызу любому спорщику, т.к. сам испытал в полной мере на своей шкуре».
22 мар 2015 в 1:27
Вечный Огонь 36
Часть 17.
Есть и письмо бывшего военнопленного Жаркова - командира хозвзвода в Подклетном, он пишет: «Взрывом меня выбросило из окопа, очнулся - лежу на дороге, недалеко стоят немцы, попытался сползти в кювет, остановили очередью перед головой и велели подойти, далее поставили в колонну военнопленных и погнали за Дон». До конца войны он был в плену.
Я встречался с ветеранами 232 сд в Воронеже. Первая поездка была в начале мая 1987 г. на автомашине с В.П.Шерстюком (бывшим командиром санвзвода 3-го сб военфельдшером в 1942г) главврачем правительственного санатория в Кисловодске. Прибыли в Воронеж в первой половине дня и сразу по ул. 9-е января через Подклетное подъехали к Дону. Вышли из машины и здесь он мне показал кусок дороги, которая подходила к воде (по тому времени не заросшая травой и не затертая техникой) - на этом месте была понтонная переправа в 1942 году, (это как раз, где теперь железобетонный мост), левее метрах в 300 виднелась понтонная переправа, по которой мы переправились в Семилуки.
В конторе нас принял председатель колхоза М.Н. Коновкин, зашел разговор о бое и о взрыве моста, он сказал, что самого боя в селе не было, но горела крыша каменного дома на правой обочине от дороги, дом сохранился. На мой вопрос о взрыве моста, находящийся в конторе человек, старше меня лет на 5 заявил, что мост взорвали вечером преждевременно, на берегу осталось много народа и что немцы появились только утром следующего дня».
Однако, на основании документов можно определённо сказать, что, по крайней мере, насчёт последней детали рассказчик из Семилук всё-таки ошибся. В ходе исследований в национальном архиве США в Вашингтоне (NARA) мне удалось найти оперативную карту дивизии «Великая Германия» за 4-6 июля 1942 года. Карта представляет собой несомненный исторический интерес, поскольку на ней показаны продвижение и действия частей дивизии в эти дни. На карте чётко обозначен захваченный 4 июля (то есть, немцы были на западном берегу Дона уже вечером 4 июля, а не утром следующего дня) 7-й ротой 1-го мотополка дивизии маленький плацдарм на восточном берегу Дона как раз в районе моста.
Казалось бы, наши и немецкие источники неразрешимо противоречат друг другу! Однако так может показаться только на первый взгляд, поскольку на самом деле противоречия тут, видимо, нет. Дело в том, что в районе захваченного немцами плацдарма через Дон было две переправы: мост на сваях и наплавной (понтонный) мост. Мы приходим к этому выводу на основании изучения схем и аэрофотоснимков. Причём возведённая рядом с основным мостом понтонная переправа была построена отнюдь не немцами и ещё задолго до начала боёв, о чём свидетельствует снимок местности от 23 ноября 1941 года. Переправы через Дон в тех же самых местах видны и на более поздних снимках, в том числе и фото, сделанных уже в 1943 году. Поэтому, исходя из того, что и наши и немецкие источники являются достоверными, я, со своей стороны, полагаю возможным предложить следующее объяснение событий 4 июля 1942 года на переправах через Дон под Семилуками.
В.П.Шерстюк военфельдшер 3 сб 605 сп 232 сд
на месте обороны остатков батальона в Воронеже (ул. 9 Января, ост. Жемчужная)
22 мар 2015 в 1:28
Вечный Огонь 36
Утром 4 июля моторизованная дивизия «Великая Германия» повела наступление силами двух мотопехотных полков на двух направлениях. Одной из важнейших задач дивизии было захватить переправы через реку Дон, чтобы воспрепятствовать выходу на его восточный берег наших отступающих войск. Около 5:30 северная (левая) ударная группа захватила переезд через речку Еманча у деревни Черткова и стала развивать стремительное наступление в северо-восточном направлении. Южная (правая) ударная группа продвигалась параллельно ей в том же направлении на удалении 4-6 километров. Как написано в журнале боевых действий дивизии «Великая Германия» «переправы приобретают особое значение для развития наступления. Дивизии приходится организовывать переправу всех моторизованных сил дивизии через два узких бревенчатых мостовых перехода (плотины). Заторы при этом не удается избежать. Сильные проливные дожди в первой половине дня делают маршевые трассы с трудом преодолимыми и затрудняют дальнейшее наступление».
Выдвинувшись на подступы к деревне Петино, левая ударная группа развернулась на север и стала наступать на село Девица, захватив при этом ключевую высоту 185,1. Мотоциклетный батальон дивизии стремительной атакой захватил Девицу и переправы через одноимённую речку, после чего стал наступать на станцию Латная. Очевидно, что неожиданное появление врага с юго-востока (с тыла и фланга оборонявших станцию наших подразделений), откуда появления немцев вряд ли ожидали, вызвало замешательство среди оборонявшихся и сыграло немаловажную роль в успехе вражеской атаки. В ходе скоротечного боя станция Латная была захвачена противником, после чего подразделения 1 мотополка перегруппировались и, не теряя времени, стали наступать уже на село Семилуки. Второй полк после переправы через Девицу повёл наступление на станцию Семилуки с целью захватить железнодорожный мост.
22 мар 2015 в 1:29
Вечный Огонь 36
Часть 19.
Надо отметить, что немецкое командование управляло боем своих частей смело и раскованно, не обращая внимания на их открытые фланги, а вражеские подразделения действовали нахраписто и, я бы даже сказал, нагло. Уверенные в себе и своём полном превосходстве над уже «разбитыми русскими», передовые части дивизии на мотоциклах и бронетранспортёрах (зачастую даже не дожидаясь отставших позади танков и штурмовых орудий) прямо по шоссе покатили на Семилуки, сметая с пути и разгоняя в стороны группы наших отходящих войск. Проехав так около 6-7 километров, передовой батальон из состава 1 мотополка дивизии «Великая Германия» (опытные, хорошо вооружённые, самоуверенные немецкие солдаты и офицеры, побывавшие к тому времени во множестве боёв и познавшие немало впечатляющих побед) с ходу обрушился на оборонявшийся под Ендовище 3 стрелковый батальон 605 сп. 232 сд.
При этом моторизованные вражеские подразделения имели гораздо больше возможностей для маневра, нежели наши малоподвижные пехотные роты, и сразу завладели инициативой боя, применяя хорошо отлаженную и уже много раз отработанную тактику охвата флангов противника и рассечения его фронта обороны. Ко всему этому следует добавить эффективное взаимодействие с поддерживающей дивизию авиацией, как в плане оперативной информации о расположении наших частей (чего советские войска в тот период были практически совсем лишены), так и в плане нанесения по ним массированных авиаударов с целью подавить их сопротивление на направлении действий немецких ударных группировок.
(Анализируя трофейные аэрофотоснимки, на которых чётко просматриваются оборонительные позиции, В.А. Расторгуев, на основании некоторых деталей из воспоминаний ветеранов, предположил, что 7 рота 3 сб занимала позиции вблизи железной дороги и противотанкового рва. К сожалению, ввиду недостатка достоверных и детальных документов, мы не можем сказать об этом более или менее точно. Остаются предположения, которые увеличивают как поле для возможных объяснений, так и вероятность ошибок. Действительно, видеть расстрел бронепоезда бойцы могли находясь только в прямой видимости железной дороги и относительно недалеко от неё. Думаю, что окопы у южной оконечности противотанкового рва - определённо наши, так как немцы заняли этот район быстро, а позже никакой надобности копать окопы ТАМ у них не было.
Позже немецкие части возводили тыловой рубеж по западному берегу Дона фронтом на восток. Поэтому я считаю, что это окопы, отрытые нашими частями ещё ДО боёв. Конечно, у нас нет достаточных оснований для однозначных выводов, что это были именно окопы 7 роты, поскольку там до боёв были и другие наши части, да и строительство оборонительного обвода вокруг Воронежа (чему ярким свидетельством является противотанковый ров), судя по документам, началось ещё осенью 1941 года. Скорее всего, эти траншеи были отрыты как позиция прикрытия противотанкового рва.
Нельзя также отрицать, что 7 рота могла занять эту позицию перед боями, чтобы не отрывать новых окопов, а занять уже готовые. Противотанковый ров как раз прикрывает шоссе, которое идёт со станции Латная, и моторизованным немцам, по идее, никак было не миновать этой позиции. Одним концом ров упирается в овраг, другим - в железную дорогу. Шоссе там идёт и сейчас. Позиция была выбрана грамотно, через ров ни танки, ни бронетранспортёры, ни тем более автомашины просто так проехать не могли, а только по оставленному проходу, но вот почему в этом случае бой пошёл так неудачно для наших подразделений, и почему немцы их смяли, уверенно сказать не берусь. Предполагаю, что бой начался внезапно, и кому то из немцев удалось прорваться через проезд на рву ещё до открытия артогня (вероятно, они ехали по шоссе чуть ли не среди толпы отходивших к Дону беженцев, или групп отступавших солдат и даже не сразу были замечены и опознаны как враг) и ключевой проезд через противотанковый ров был сразу утерян.
22 мар 2015 в 1:30
Вечный Огонь 36
Часть 20.
А потом, уже на восточной стороне рва, немцы развернулись к бою, усилили свои передовые группы и, подавив нашу оборону всеми своими огневыми средствами, пошли вперёд, после чего остановить их уже стало невозможно.
Тем не менее, даже и в этом случае им потребовалось по крайней мере НЕСКОЛЬКО часов, чтобы оказаться на восточном берегу Дона, так как согласно немецким документам захват переправы произошёл к 20:00, а бой начался (согласно воспоминаниям ветеранов батальона) около 15-16 часов. Значит боевые действия продолжались, и, по крайней мере, какая-то часть батальона упорно сражалась, задерживая врага.
Я также не думаю, что весь батальон пал в бою. Какая-то часть безусловно попала в плен, но, наверное, ещё большая часть личного состава рот была немцами сбита с позиций и просто рассеяна, после чего разрозненные группы бойцов пробирались кто как мог через Дон или вообще пошли на север и, скорее всего, вышли к своим совсем в других районах и попали в состав совсем других частей.)
В таких жёстких (если не сказать – жестоких) условиях и проходил бой передового батальона 605 сп, который для подавляющего большинства его необстрелянных бойцов был самым первым в жизни, а для очень многих стал, увы, и последним. Вряд ли при этом стоит удивляться почему первый бой обернулся для личного состава 3 сб. настоящей трагедией, а его результаты стали для батальона просто катастрофическими. В ходе боя роты 3 сб были смяты, окружены и в значительной части уничтожены, а фронт обороны батальона прорван.
В.А. Расторгуев пишет, что «усиленный 3-й стрелковый батальон (960 чел) был буквально уничтожен немцами в районе Ендовище. Это был не просто тяжелый бой, это было избиение "младенцев". Личный состав батальона - вчерашние школьники (дивизия - молодежь, добровольцы), да плюс к тому оружие получили 30 июня, привыкнуть к нему не успели». Тяжелейшие потери батальона красноречиво подтверждают трагический исход его первого боя. Об этом же говорит и сравнение с потерями противника. Согласно трофейным документам все части дивизии «Великая Германия» (а не только её первого мотополка) за весь день боёв 4 июля (а не только за бой во второй половине дня) потеряли 32 человека убитыми и 145 ранеными, из которых 15 осталось в строю.
Смяв позиции 3 сб, части 2-го батальона 1 мотополка дивизии «ВГ» стали громить и уничтожать остающиеся ещё очаги сопротивления. Тем не менее, бой с разрозненными ротами 3 сб всё-таки сковал на какое-то время главные силы врага – отчаянно сражаясь в своём самом первом бою, десятки, если не сотни наших, увы, так и оставшихся неизвестными молодых юношей-бойцов гибли на занятых ими позициях, но ценой своей жизни задерживали врага.
В этих условиях только командир 7 роты оберлейтенант Блюманталь (Blumethal) решил (смог?) воспользоваться сложившейся ситуацией и, оставив район боя позади, рванулся со своей ротой к находящимся совсем рядом со Старыми Семилуками Донским переправам. Бронетранспортёры с пехотой, мотоциклисты и (возможно) нагнавшие к тому времени передовые части полка несколько штурмовых орудий грохочущей колонной покатили по дороге к переправам и вскоре стали спускаться к Дону.
Находившаяся у переправы команда советских подрывников успела взорвать (поджечь) один из мостов. В.А. Расторгуев пишет: «Отец оставался на автогужевом мосту. Местные рассказывали, что на мосту распоряжался эвакуацией "большой начальник" (Вспоминая, ветераны говорили, что командование батальоном они считали стариками: отцу было 37 лет, Ушакову - 27 лет). По приказу отца мост был взорван незадолго до темноты».
Оберлейтенант Карл Блюменталь
командир 7 роты 2 батальона 1 мотополка моторизованной дивизии «Великая Германия»
22 мар 2015 в 1:32
Вечный Огонь 36
Часть 21.
Однако второй мост по каким-то причинам так и остался не уничтоженным и его захватили немцы. Вероятно, попытка уничтожить его всё-же была предпринята в результате чего он был повреждён (о чём косвенно говорит упоминание в журнале боевых действий дивизии «Великая Германия» о проведении инженерно-сапёрным батальоном ремонтных работ на дорожном переезде через Дон с целью сделать его проходимым для штурмовых орудий и танков) и вражеские подразделения поначалу не смогли переправить по нему тяжёлую технику.
Тем не менее, захват моста позволил роте Блюманталя переправиться на восточный берег Дона и образовать здесь небольшой плацдарм. В приказе по дивизии «Великая Германия» было отмечено, что «4 июля 1-му пехотному полку дивизии удалось решительным ударом овладеть шоссейным мостом через Дон северо-западнее ПОДКЛЕТНОЕ и перейти на восточный берег ДОНА».
В книге по истории моторизованной дивизии «Великая Германия» захват моста описывается отдельным эпизодом и практически полностью повторяет описание Карелла (скорее наоборот – Карелл повторил описанный в дивизионной истории эпизод). Оценка этого достижения немецким командованием была столь высока, что за отважное руководство своей ротой в ходе захвата переправы через Дон оберлейтенант Карл Людвиг Блюменталь (Blumenthal) 18 сентября 1942 года был награждён рыцарским крестом. 9 октября 1942 года командир 1 мотополка дивизии «Великая Германия» полковник Келлер издал специальный информационный листок, где в пояснительном тексте к награждению командира 7 роты было сказано, что захват моста имел решающее значение для хода операции.
К темноте занятый ротой Блюмбенталя плацдарм у переправы вряд ли превышал несколько сот метров и оборонялся совсем незначительными силами, но разгром передового батальона 605 сп в районе Старых Семилук, в результате чего на восточном берегу Дона к ночи не оказалось каких-либо боеспособных подразделений 605 сп для немедленной контратаки по зарвавшемуся врагу, привёл к тому, что захватившие плацдарм немногочисленные немецкие подразделения не были ни сброшены обратно в реку в ходе контрудара, ни атакованы, ни даже потревожены у переправы ночью.
К тому же, сказывались общая тяжёлая обстановка на фронте полка и дивизии в целом, вынужденная растянутость обороны при нехватке сил и недостаточно эффективное управление своими частями со стороны советского командования. На следующее утро немцы расширяли плацдарм, переправляли сюда новые силы пехоты и постепенно подводили к Дону тяжёлую технику. Увы, инициатива в те дни полностью принадлежала противнику и советское командование лишь реагировало (зачастую запоздало) на его напористые, если не сказать - нахрапистые, действия. Никаких попыток отбить захваченную противником переправу обратно командование 605 сп не предприняло – помимо общего недостатка сил, видно, слишком сильным был шок от первого боя и гибели 3 сб 4 июля.
5 июля вопрос о бое за Семилукскую переправу через Дон уже не стоял – оставшиеся батальоны 605 сп и другие находившиеся в том районе подразделения готовились теперь обороняться в Подклетном и на западных подступах к Воронежу. Похоже, советское командование сразу же смирилось с потерей столь важного оборонительного рубежа, который представляла собой река Дон.
6 июля, практически без помех переправив и сосредоточив на захваченном плацдарме танки и штурмовые орудия, моторизованная дивизия «Великая Германия» атаковала и захватила Подклетное, рабочий посёлок и повела наступление уже непосредственно на город Воронеж. Широкий и полноводный Дон, который мог бы надолго задержать наступавшего на Воронеж врага, остался позади.
Говоря о боях за переправы, нельзя не затронуть и темы, которая до сих пор вызывает у историков множество споров и разногласий. Это вопрос о том, каковы же были планы немецкого командования относительно действий под Воронежом. Интересно отметить, что уже вечером 3 июля задача во что бы то ни стало переправиться через Дон и захватить город не имела в штабе группы армий «Юг» приоритетного значения. Что же тогда было приоритетным?
22 мар 2015 в 1:34
Вечный Огонь 36
Часть 22.
2 июля 1942 года после анализа оперативной обстановки Гитлер решил, что ввиду начавшегося отступления советских войск к Дону ( что было неожиданно по сравнению с прошлым опытом войны, когда даже под угрозой окружения части Красной армии продолжали упорно обороняться в занимаемых прежде районах) возникает всё большая опасность того, что значительной части сил русских удастся избежать окружения и уйти на восточный берег Дона. А ведь окружение и уничтожение противостоящих группе армий «Юг» частей Красной армии было одной из самых приоритетных задач в операции «Блау». Без выполнения этой задачи весь дальнейший ход летнего немецкого наступления с его амбициозными планами достичь Волги и Кавказа (что предполагало продвижение на сотни километров, занятие огромных территорий и, соответственно, распыление весьма ограниченных для этого сил Вермахта ) мог быть сопряжён со слишком большим риском.
Поэтому первоначальный замысел директивы № 41 ( которая и легла в основу операции «Блау»), предусматривавший захват Воронежа после выхода подвижных частей Вермахта к Дону, терял своё значение. Для Германского командования важнее стало отрезать советским войскам пути отхода за Дон, а для этого нужно было безостановочно развивать наступление на юг вдоль реки подвижными частями. В силу этих причин вопрос о захвате Воронежа становился для Гитлера не актуальным. Не случайно во второй половине дня 2 июля штаб группы армий «Юг» получил от начальника генерального штаба Вермахта Гальдера распоряжение, изменяющее первоначальный план наступления. Вечером 2 июля фон Бок сделал в своём дневнике характерную запись:
«Я узнал, что высшее командование более не придаёт решающего значения захвату Воронежа. Это новое! Однако в настоящий момент я должен следовать существующим приказам и пока мы не достигли Дона о развороте на юг < 4 > танковой армии не может быть и речи.»
События, которые в значительной мере повлияли на ход боевых действий на Воронежском направлении произошли 3 июля 1942 года за сотни километров от Воронежа под Украинским городом Полтава. В тот день Гитлер решил лично приехать в штаб группы армий «Юг» для оперативного совещания с её командованием. После трёхчасового перелёта из восточной Пруссии самолёт фюрера приземлился в 7 часов утра на аэродроме под Полтавой. Это был один из его редких визитов в действующую армию, если вообще так можно назвать приезд Гитлера в один из высших штабов Вермахта на оккупированной территории Советского Союза.
Как пишет фон Бок, фюрер был « в особенно дружелюбном и приветливом настроении. Он подтвердил то, что Гальдер сказал мне вчера и дал мне свободу действий не следовать первоначальной цели овладеть Воронежом, если для захвата города придётся вести тяжёлые бои. Всё, что для него важно, это то, чтобы большой авиационный завод и, если возможно, железнодорожные сооружения были бы непригодны к использованию <русскими>. Для него не имеет большого значения, если 4 танковая армия достигнет Дона где-нибудь и южнее города.»
Таким образом, с 3 июля 1942 года задача непременно овладеть Воронежом перед командованием группы «Юг» уже не стояла.
(В этой связи стоит сказать об одном давнем заблуждении, которое и до сих пор ещё встречается в некоторых публикациях об истории боёв за Воронеж. Говоря о значении этих боёв, их авторы как правило ссылались на книгу западногерманского историка Курта Типпельскирха, впервые изданную на русском языке в 1956 году, и приводили цитату из этой книги, где её автор утверждал, что левое крыло немецкого наступления застряло летом 1942 года у Дона, хотя по первоначальному плану должно было продвигаться через Воронеж на Саратов.
22 мар 2015 в 1:35
Вечный Огонь 36
Часть 23.
Конечно эта цитата как нельзя кстати подходила для того, чтобы показать, что на Воронежском направлении стратегическое наступление врага было остановлено и противник не смог продвинуться дальше. Но историческая объективность требует, чтобы в этом вопросе мы отказались от ложных оценок, даже если они и льстят нашему самолюбию. Поэтому надо прямо сказать, что утверждение Типпельскирха о немецком наступлении на Саратов, которое «застряло» под Воронежом, является не более чем его личным мнением о существовавших на лето 1942 года планах Германского командования и противоречит известным сегодня историческим документам. Правда состоит в том, что наступать на Саратов через Воронеж немецкое командование не собиралось. )
Гитлер пристально следил за ходом операции «Блау» и по мере продвижения танковых и моторизованных соединений 4 танковой армии к Воронежу проявлял всё большее беспокойство по поводу того, смогут ли они вовремя отрезать пути отхода нашим отступающим войскам за Дон. Он опасался, что ценные подвижные соединения могут завязнуть в уличных боях за Воронеж и понести там тяжёлые потери, и хотел как можно скорее повернуть 4 танковую армию на юг для наступления вдоль западного берега Дона. Но он не отдал фон Боку приказа, который бы запрещал ему переходить Дон и начинать бои за Воронеж.
Наиболее яркое описание сложившейся в результате совещания 3 июля в Полтаве двусмысленности в вопросе о дальнейших действиях под Воронежом находим в книге П. Карелла. (Любопытно отметить, что немецкий автор почти не скрывает своего сожаления по поводу ошибок гитлеровского командования в те драматические дни июля 1942):
«Это было знаковым моментом. Гитлер принимал все правильные решения первой половины войны, не отличаясь робостью и колебаниями. В случае с Воронежом он поступил иначе. Он не приказал фон Боку оставить город в покое и без промедления следовать разработанному графику продвижения к Сталинграду. Нет, он дал ему знать, что он более не настаивает на захвате Воронежа. Ответственность за принятие решения о том менять или нет направление наступления, ( то есть, поворачивать ли на юг 4 танковую армию по достижению рубежа Дона. Сноска моя. И.С.)не захватив при этом этого важного транспортного центра, была оставлена командующему группы армий «Юг». Поэтому фельдмаршал оказался перед выбором: брать город или нет?
Благоразумный фон Бок обдумывал ситуацию: может быть было бы лучше сначала взять этот форпост у Воронежа, взять его быстро, если это было возможно? По крайней мере, попытаться сделать это? Фон Бок колебался. Он медлил. Затем пришло сообщение, что 24 танковая дивизия захватила плацдарм на Дону у переправы силами своего 26 мотострелкового полка. Батальоны прокатили через военный мост между колонн отступающих русских.
Слева моторизованная дивизия «Великая Германия», которая прикрывала северный фланг 24 танковой дивизии, также продвигалась вперёд стремительно и к вечеру 4 июля достигла Дона около 18:00. К югу 16 моторизованная дивизия достигла реки своим усиленным батальоном мотоциклистов….Разведгруппы от мотострелкового полка дивизии «Великая Германия» на броне штурмовых орудий направились в Воронеж и проникли в район железнодорожной станции. Они вынуждены были отойти, когда начались русские контратаки. Тем не менее, разведчики побывали в городе. Это была новость, которая побудила фон Бока не следовать предложению Гитлера оставить город в покое, а вместо этого атаковать его. Фон Бок хотел воспользоваться благоприятным моментом и захватить важный город одним быстрым и решительным ударом. Он полагал, что при этом у него ещё останется время, чтобы направить подвижные части от Воронежа на юг, зайти в тыл армиям Тимошенко и преградить им путь к отступлению через Дон. »
22 мар 2015 в 1:36
Вечный Огонь 36
Часть 24.
С большой долей вероятности можно утверждать, что решение фон Бока продолжить наступление на Воронеж после того, как 4 ТА вышла к Дону, (как это предусматривал изначальный план и что уже противоречило изменившимся приоритетам Гитлера и высшего командования Вермахта) во многом было связано с тем, что передовым частям 48 танкового корпуса удалось неожиданно быстро и сравнительно легко преодолеть Дон и с ходу захватить на его восточном берегу тактические плацдармы. После получения донесений об этом из 4 ТА главнокомандующий группой армий “Юг” вполне мог предположить, что самая большая трудность в операции по захвату Воронежа – преодоление широкой и глубокой водной преграды – уже позади, и теперь, пользуясь моментом, надо как можно скорее ворваться в сам город.
Представляется маловероятным, что фон Бок решился бы продолжать наступление на Воронеж, если бы из штаба 4 танковой армии поступили донесения о том, что её части, выйдя на рубеж Дона, повсюду встретили упорное и организованное сопротивление, переправы везде уничтожены, а по восточному берегу обороняются на хорошо подготовленных позициях значительные силы русских. В этом случае дальнейшее наступление на Воронеж требовало бы больших усилий и тщательной подготовки, и было бы, в первую очередь, сопряжено с необходимостью форсирования Дона в самых невыгодных для немецких войск условиях, когда заблаговременно укрепившиеся на восточном берегу реки части Красной армии нанесли бы им тяжёлые потери и, вполне возможно, вообще сорвали бы их переправу. Зная о желании Гитлера как можно скорее развивать наступление вдоль Дона на юг, фон Бок в этих условиях, скорее всего, вообще отказался бы от попыток форсировать Дон и в соответствии с высказанным 3 июля в Полтаве предложением фюрера “оставил бы город в покое”.
Но военные события развивались таким образом, что 3, 4 июля 1942 года на западных подступах к Воронежу на пути врага оказалась, по сути, только одна боеспособная стрелковая дивизия, без средств усиления и соседей, без поддержки артиллерии и авиации. В начавшихся боях её молодой, практически необстрелянный личный состав проявил стойкость и мужество, показал героические примеры самопожертвования и бесстрашия, но в создавшихся условиях растянутая на широком фронте ( по сути в боях 3 и 4 июля принимали участие только два стрелковых полка дивизии) 232 сд. не могла и, в конечном итоге, не смогла остановить натиск двух немецких элитных дивизий на рубеже Дона и стала отходить на восток. 24 немецкая танковая дивизия и моторизованная дивизия “Великая Германия” начали быстро развивать наступление с захваченных плацдармов и вскоре ворвались в Воронеж.
Борьба за Донские переправы на Воронежском направлении практически завершились уже 5 июля 1942 года, после чего бои начались непосредственно за город. Но результаты этих боевых действий были далеко не такими, какими они виделись немецкому командованию перед их началом. По сути весь 48 танковый корпус 4 ТА втянулся в бои за Воронеж, из которых вопреки первоначальным оптимистичным оценкам фон Бока и штаба группы армий ”Юг” его никак не удавалось быстро вывести. По крайней мере несколько дней (важнейших для выполнения планов по окружению и разгрому советских армий на западном берегу Дона) было безвозвратно потеряно и 48 танковый корпус начал наступление на юг с существенной задержкой. Пауль Карелл даже назвал произошедшее под Воронежом “ещё одной ошибкой в череде ошибок, которые шаг за шагом вели к трагедии Сталинграда” , хотя с этим, на мой взгляд, излишне драматизированным его утверждением можно и поспорить.
Однако факт остаётся фактом: задержка под Воронежом действительно помешала немецкому командованию окружить и уничтожить значительные силы войск Юго-Западного, а затем и Южного фронтов и вынудила его спешно вносить коррективы в ход уже идущей операции.
22 мар 2015 в 1:37
Вечный Огонь 36
Я думаю не будет преувеличением сказать, что быстрый захват плацдармов на Дону на подступах к Воронежу хотя и был несомненным тактическим успехом противника, но в конечном итоге сыграл с ним злую шутку. Пребывая в эйфории от быстрых и относительно лёгких побед, командование 4 танковой армии, да и всей группы армий Юг очевидно посчитало 4, 5 июля, что задача захвата Воронежа практически решена. Действительно уже к 7 июля 1942 года большая часть правобережного Воронежа была занята противником. Но упорное сопротивление 232 сд, 18 ТК, полков НКВД и других подразделений Воронежского гарнизона, а затем и натиск подошедших к Воронежу свежих резервных частей спутали планы вражеского командования. Ему пришлось прикладывать огромные усилия, чтобы удержать захваченное. Многие немецкие дивизии, включая и подвижные, были втянуты в ожесточённые бои за город и не могли быть своевременно использованы для развернувшегося на юге наступления. Но эти события уже выходят за рамки данного исследования.
22 мар 2015 в 1:37
иследования провел Сдвижков Игорь Юрьевич из г. Липецк