Геннадий Струначёв-Отрок
Казачий полковник Союза казаков России,
Член Международной Ассоциации писателей баталистов и маринистов,Член Союза писателей России.
КАЗАЧЬЕМУ РОДУ – РЕПРЕССИРОВАННОМУ НАРОДУ
* * *
Как же долог мой был поход:
От Донца – не единый год –
Шёл я предками на Яик,
(А потом к леднику приник)
Первым обнял Урал-гранит,
(Он объятья мои хранит)
А потом с Ермаком в Сибирь
Нас провёл башкир-поводырь.
Там издревле построил чум
Зауральский князёк Кучум.
Не нашёл с ним язык никак
Наш донской атаман Ермак:
- Что тут делает этот тип?
Как с востока к Руси прилип?
С ним соседствовать – маета –
Всех стращает
из-за хребта.
И тогда, Грозный Царь Иван,
Отрядил донцу караван…
Дальше – сотник, казак Бекет,
Стал в Якутске рубить пикет.
…Так и шли на Восток казаки
От одной до другой реки.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
август 2009 г.
Гимн КАМЧАТСКИМ КАЗАКАМ
Велика наша Матерь-Расея!
Атаман! Налегай на весло!
Нас из Дикого Поля* посевом –
Вольным семенем – ветром несло.
Наши прадеды, жизнью гонимы
На Восток
Полем-перекати,
По острогам цингою гноимы,
До Аляски сумели дойти.
Мы ж теперь размышляем по карте:
Путь казачий длиннющ был каков!
Шли: где верхом, где батом, где в нарте –
Козыревский, Отлас, Соколов.
Здесь Анциферов в дельте Авачи
От стрелы камчадаловой пал,
Но сквозь годы Перун его скачет,
И в пищали всё тлеет запал.
Одолели немирных коряков,
Задарили строптивых князьков,
И Камчатку – от верных казаков
Подарили Царю языков.
Горы рухляди, рыбьего зуба
До Охотска носила волна:
Словно корнем могучего дуба,
Здесь питалась царёва казна.
А потом?
Злые, тёмные силы
Замутили родные места...
И плыла без черкасов** Россия
Всё равно, что собор без креста.
Гой, казаче! Болота забутим!
Перескочим и свары в Кремле!
Может это последняя смута
На Святой Православной земле?
* Дикое Поле – Волго-Донские степи (истор.)
**Черкасы – старинное название казаков
Декабрь 1995 – январь 1996 гг.
КАЗАКИ
«И поиде Мстислав с Козары
и с Козяг на великого князя
Ярослава»
Никаноровская летопись,
год 1023
Славный пращур был хазаром –
Вкрайны россичей трепал.
(И не зря Олег с базаров
Мстить им войско собирал)
А когда пришли татары
Из-за Вологи-реки,
Увели свои отары
Под Руссию, степняки.
И с тех пор, куя победы
Для Великой для Страны,
Били турков, немцев, шведов
Вместе с русскими они.
В большевистское же царство,
Что внесло в страну раскол,
Посадило государство
Всё казачество на кол.
Худо было нашим дедам:
Краснозвёздые совки
Гнали с Дона семьи к бедам –
В спецпосёлок Островки*.
А потом хлебнули лиха
Наши славные батьки...
В 41-ом стало тихо
По всему пути реки.
Словно вымерли станицы,
Хутора и хуторки...
Эскадронами к границе
Уходили казаки.
Не добро хранить обиды,
Коли немец у ворот.
Не такие видел виды
Наш отчаянный народ.
Коли руки не ослабли,
Коли дух в груди кипит –
На конях на танки в сабли
С гиком роем полк летит.
...Тяжела была победа.
Русь, как мать,
стонала в стон.
Сколько их, кому поведать,
Не пришло домой, на Дон?
Разрослись с годами парки,
Через Дон – полста мостов,
Поменял постройки-арки
На коробки град Ростов.
Наша жизнь подобна Лете,
И с годами казаков
Стали всех писать в билете** –
Русаков как русаков.
Только помним мы страницы,
Наших летописей свод.
Восстановим и станицы,
Возродимся, как народ!
«Хазары, коих Греки Козарами,
Римляне же Газарами называли,
был народ скифский, языка славянского,
страна же их была близ
Меотического озера»
Великие Четьи Минеи
на день 11 мая.
*Спецпосёлок Островки Архангельской
губернии. До 1931 года был
местом ссылки казачьих семей.
** В билете военном была графа:
«Национальность»
Март 1997 г.
г. Петропавловск-Камчатский
* * *
«Иду на Вы!» - всегда объявлял Святослав.
Даль седая – ковыльные мифы,
В знойном мареве Поле дико.
На кочевья аланов и скифов
Шляха пыль оседает дымком.
С каждым днём всё чернее туманы,
И курганы встают у дорог.
В тех курганах – отцы-атаманы,
Защищавшие русский порог.
Это снова кричат из былого
Голоса сакалибов-славян,
Коих гнали с Медведицы много
В ахтубинский пархатый каган.
Век восьмой. Тридцать семь от начала.
Стон над Волгой и Доном-рекой.
Кони ржали и бабы кричали,
Девы с воплем брели на убой.
И теперь, в этих мутных разводах,
Что размыли истории сплав,
Может, сыщется в наших народах,
И поиде на Вы, Святослав.
1999 г.
МОЯ ДЕРЕВНЯ
Моя деревня – бывшая Кресты.
Под берегом крутым – река Медведица.
Затапливает в паводки мосты,
И звёздной ночью
месяц в речке светится.
И в лунном перемигиванье звёзд,
в саду у школы,
качает ветер тени птичьих гнёзд
на клёнах голых.
А после паводка, когда сойдут снега,
в конце апреля,
сгорают прошлогодние стога
соломы прелой.
И тракторы рокочут за бугром:
в полях бушует вспашка зяби,
и молодой зелёный агроном
стернёй шагает
вдоль болотной хляби.
Моя деревня – бывшая Кресты –
теперь зовётся по реке –
Медведица.
Расстроилась на добрых три версты,
пока я плёл земную околесицу.
И через годы, словно сквозь кусты,
заломы гнили,
я продираюсь, чтоб обнять кресты
Родной могилы.
Январь 1989 г.
Тихий океан,
океанский сейнер «Ударный».
P. S.
А на Родине сна
Колобродит весна,
Да на вишенный цвет –
Ярко-алый рассвет,
И черёмухи крик,
У сирени – родник,
Кипень яблонь в садах –
Седина на годах.
А на маквы церквей –
Лепестков снеговей,
И в рассветных лучах –
Серебром на крестах.
И тропинка в лесу
Сквозь парную росу.
Табуны на лугах,
И туманы в логах.
Гой ты, Белая Русь!
Я ж сказал, что вернусь!
Возвращусь и спасу!
И в века унесу!
Как всегда молодой,
Но от жизни седой.
6 мая 2000 г.
поезд Москва – Балаково
В ПОЕЗДЕ
Вот качусь по земле родной
И ничто мне душу не радует.
Не сумел обрести покой
Ни в аляскинских водах, ни в Азии.
Я смотрю на дома станиц,
На погосты, людей пародии,
Но не слышу я пенья птиц –
Тех, что пели за здравье Родины.
Государство моё взахлёб
Всё трубит
о своей демократии.
Только я ведь совсем не жлоб,
Я-то знаю цену той братии!
Позаброшены хутора,
Казаки как народ повымерли.
И, наверно, уже пора
Из могил поднимать правителей.
Пусть научат вперёд глядеть
Наших нынешних мутных личностей:
Не базланить и не галдеть,
А вести свой народ к величию.
Октябрь 2006 г.
г. Волгоград
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Здравствуй, Степь моя,
Волго-Донская!
Вот уж минуло тридцать лет,
Как ушёл на моря "апонские",
А потом обошёл весь Свет.
Но и там -
за чертой горизонта -
Весь в солёной морской пыли,
Я глядел на валы Гудзоновы -
Зрил... а видел твои ковыли.
Галсы вья по проливу Шелихова,
Как Морской -
Джека Лондона - Волк,
Зрил чубатого Гришку Мелехова
И его повстанческий полк.
И, взращённый землёй казачьей,
Лишь пройдя сквозь Девятый вал,
Как бездомный кутёк бродячий,
По тебе я затосковал.
Что ж ты, Степ*?!
Принимай бродягу!
Возвернулся к тебе капитан,
Не одну прожив передрягу, -
Сам себе в душе атаман.
*Степ – до 18 века у казаков степ, как и Дон
были мужского рода: «У степу замёрз» - они говорили.
1 октября 2003 г.
поезд Волгоград - Москва
* * *
Я русский! По фамилии, по крови!
А то, что в жилах капля тюркской есть,
Так это все российские герои
Гремучую в себе носили смесь!
2002 г.
Петропавловск-Камчатский
ИЗ КАМЧАТКИ С ЛЮБОВЬЮ
На долину - как жар из топок -
Горькой шалостью детворы
Август тихо спустился с сопок,
Иван-чай запалив в костры.
Вот опять я куда-то еду,
Спотыкаюсь, лечу, бегу...
К полуночному стону-бреду
Отыскать ключи не могу.
Позади - череда распятий,
И беспамятства частокол;
Впереди - чехарда понятий
И судьбы
сволочной
прикол.
Август 2000 г.,
трасса Петропавловск - Усть-Большерецк
ПЕСНЬ О ВОСТОЧНОМ ЛЕДОВОМ ПОХОДЕ
Полному Георгиевскому кавалеру,
Владимиру Оскаровичу Каппелю
Гой, казаченьки!
Вспомним под шелест рябин
Свой последний, ледовый, поход на Харбин!
Нас Россия гнала за пределы годов,
В ней не стало спасенья от красных жидов.
Долго длился ужасный заснеженный шлях,
Но не бросили мы свой отеческий стяг.
Нам примером служил несгибаемый Каппель.
Он тот шлях устелил градом
потовых капель.
Сколько мог он,
без ног,
на коне…
Не стонал.
Так и умер в седле боевой генерал
И страданья России с собою забрал.
От Читы до Харбина несли на руках
Истлевать на чужбине Владимира прах.
Возле Иверской церкви он был погребён.
На крестах не осталось поры той имён.
И могила героя быльём поросла.
…А Россия спокойно потерю снесла.
Сентябрь – октябрь 2006 г.
Харбин – Петропавловск-Камчатский –
Волгоград
* * *
Сторона, где свирепствуют пурги,
А рассветы малиново жарки!
Здесь братушки-казаки – дрУги
Продолжают поход Пояркова!
2002 г.
Петропавловск-Камчатский
КАМЧАТКА
250-летию Петропавловска-
Камчатского посвящается.
Перевод с сербско-хорватского
стихотворения Ивана Алвировича
Там, где о скалы бьётся океан –
Прибой волну вбивает, как свинчаткой,
Где бубном день приветствует шаман –
Там есть красивая страна, Камчатка.
В ней лавой фонтанирует вулкан,
И солнце согревает сонный берег,
Здесь, над Авачей*, русский взреял флаг,
И славу с ним обрёл датчанин Беринг.
Потом не раз сюда стремился тать,
Войной сломить пытаясь камчадалов.
Но русичам – не новь врага встречать:
Земли ни пяди русской не отдали.
...Мы все хотим спокойно ночью спать
И беззаботно жить под мирным небом.
Вот так же и Камчатка – хочет стать
Счастливой, песенной...
Не только с рыбой,
с хлебом.
Камчатка летом – зелени холсты,
Зимой же – продуваема ветрами.
Богатства изобилье, красоты...
За то и берегут её славяне.
Я, лично, обошёл весь свет, почти,
Но не видал нигде такого края:
Творенье Бога – сказка и мечты
Сплелись в прообраз здесь земного рая.
И в сновиденьях мир мой полон грёз,
Я чуть дышу во сне – боюсь проснуться:
Камчатка! Остров каменных берёз!
И я хочу к тебе ещё вернуться.
*Авача – вулкан над Авачинской губой, на
берегу которой расположен Петропавловск-
Камчатский
1990 г.
ЦВЕТЕНЬЕ КАМЧАТКИ
Перевод с сербско-хорватского
стихотворения Ивана Алвировича
У Тихого свернувшись океана
Кончается гроза Руси – Сибирь
И здесь, как богатырская охрана,
Пространство озирая в даль и в ширь,
Авачинский залив храня от раты,
Окаменев, в строю стоят Три Брата.
Они всегда на страже здесь стояли
И много жертв и бедствий повидали,
И помнят времена, когда в зачатке
Ещё был Петропавловск на Камчатке.
В те годы обратил Державный взоры
На землю, где горят рассветов зори.
Через неё, в угоду одалиске,
Решил он проложить сей путь неблизкий
В Америку, в неведомые дали,
Которые доселе не видали
Славянские сыны-первопроходцы
И прочие с Россией инородцы.
...И вот явился миру непоседа
Балтийской стороны – страны-соседа –
Датчанин Витус Беринг, командор,
Имевший от природы сей задор,
Который перерос в пришельце в гений,
Наперекор судьбе сплошных трагедий.
Благодаря его мечте и силе,
Аляска и Сибирь соединились.
Но между ними есть земля Камчатка –
Доступна всем ветрам, как мельница-крыльчатка.
Ты можешь пережить трагедий двести,
Но если не бывал ты в этом месте,
Каким бы ты не был велеречивым,
Не можешь ты назвать себя счастливым.
Таких красивых мест нигде на свете
Не будет, не бывало, суть, и нету.
...Россия в те великие века
Раскинулась на три материка.
Сегодня власть умишком стала хила –
Ушла водой в песок былая сила.
Но я уверен – с этой силой Бог!
Она, очнувшись, выйдет на порог!
Настанет время новых дуновений –
Родится на Руси незнамый гений.
Он флаг России в мире утвердит.
Разруху, голод, хвори победит.
И удивится развращённый Свет,
Узрев на континенте рай и цвет.
ЗОВ КАМЧАТКИ
Перевод с сербско-хорватского
стихотворения Ивана Алвировича
Быстрые реки,
в них чистые воды.
Пьёшь – не напьёшься их,
жаждой томим.
Это ты жизнь
средь скалистой породы
Гонишь, Камчатка,
по жилам своим.
Шумные рощи,
высокие горы,
Солнце по утру
румяно встаёт
Над плодородной землёй
и над морем…
Ветром ласкаемо,
сердце поёт.
Сонно в долинах
пасутся коровы,
Скачут олени по мхам
озорно…
Был бы хозяин
у здешнего крова,
И наливалось прекрасно б зерно.
…Два пастуха
и смышлёная лайка
С стадом совхозным
кочуют вдали.
В клубе посёлка
бренчит балалайка –
Кто-то девчонке
поёт о любви.
Даже старик здесь
душой молодеет:
Вся тут природа
здоровья полнА.
Радуясь жизни,
и, с шелестом, млея,
Бьётся в камчатскую землю
волна.
В Облаках дыма
стоят великаны,
В кратерах с клекотом
лавы бурлят.
Это твои, о, Камчатка,
вулканы
Жизнь утверждают
и славу сулят.
Кто доберётся сюда,
тот на годы
Сердце и душу
оставит в тебе.
В дебрях твоей
первозданной природы
Всякий найдёт
увлеченье себе.
Чистые реки,
зелёные горы,
Буйные травы
в потоках зари…
Всё это
(рыбой богатое море) –
Вправе всем людям
Камчатка дарить.
1990 г.
Гимн Землице Камчатке
I.
Камчатский край,
окрашенный восходом!
В лазури пурпура
пространственность небес!
Духовный рай
и вечная свобода
орут здесь в рупор
фауны чудес!
Припев:
Да будет славен
наш Край богатый
природой,
недрами
и людьми,
В гранит вкраплёнными
тоской-агатами,
За Русь полёгшими
здесь костьми!
II.
Мы помним Всё:
Курилы и Аляску,
и Алеутскую
свою гряду!
И знаем сё
По старым мудрым «скаскам»:
В века какие!
В каком году!
Припев:
Да будет славен
наш Край суровый!
Непобедимый морской форпост!
Отсюда предки – браты-казаки –
Гвоздили боты
и шли на «Ost»!
III.
Мы помним Всё:
Английские эскадры;
Десант японский
И десант Курил!
Века несёт,
Как киноленты кадры.
Мы знаем правду –
Кто б ни говорил!
Припев:
Да будет славен
наш край Камчатский!
Непобедимый
морской форпост!
Отсюда предки –
матрос и штатский –
Врагу навстречу
шли в полный рост!
Декабрь 2012 г.
* * *
Прилетели гуси на Аляску –
Стаи белокрылых лебедей,
Учинили свадебную пляску...
Их любовь – не то, что у людей:
Их любовь полна природной силы,
Что друг к другу, что к своей земле.
Я б вот тоже так летел в Россию,
Если б мог держаться на крыле.
Их любви и веры – нет красивей:
Ежегодный долгий перелёт.
Унесли бы вы меня в Россию,
Где меня, болея, мама ждёт.
...Я вот тоже, окрылённый верой,
Рвался к свету, а прошёл обочь...
И коптит в смятенье свечкой серой
Поколенье, загнанное в ночь.
Июль 1993 г., яхта «Камчатка»,
пролив Шелихова, Аляска.
А ПРАЩУРЫ ШЛИ НА ВОСТОК
Облака на закате, как космы индейца-апачи,
И перо в голове – на вершине айлэнда* Кадьяк.
Мы отсюда бежим в направленье родимой Авачи,
Только ветер в лицо – не даёт разогнаться никак.
Снеги тянутся гор к горизонту, от самой Аляски,
Проплывают на карте посёлки из русских имён.
Дизелёк барахлит – хоть садись на салазки,
И по новой лети в ту лучистую даль из знамён.
Эх, Америка Русская! Берег суровый и вьюжный!
И теперь мы без визы сюда – ни ногой.
Я в своёй стороне-то казак не довольно уж нужный,
Ну а здесь вообще не пришей... – совершенный изгой.
Мы бежим от земли, кою искренне холили предки,
Уплываем на Запад (а пращуры шли на Восток),
Оставляя на жизнях своих и в листах путевые заметки,
Заглянуть, попытавшись, в заброшенный первоисток.
*Айлэнд – остров (англ.)
Июль 1993 г., яхта «Камчатка»,
Евдокеевские острова, Аляска.
* * *
Величаво-суровая сказка –
Золотая моя Аляска!
Вся залитая светом луны.
Тусклым светом горят валуны.
Ни огня, ни сосны, ни ольхи...
Только тлеют на сопках мхи.
Здесь, где выступы лупит прибой,
Чуть навек не остался с тобой.
Значит, есть, существует Рок,
Коль от смерти меня сберёг.
Значит, я ещё должен жить
И сумбурной России служить.
Октябрь 1991 г., яхта «Тарпон»,
п. Датч-Харбор, Алеутские о-ва.
РОКОВАЯ РУСЬ
Петропавловск - Москва
Шереметьевский борт ИЛ-62М
Я лечу над тобой, как Мессия,
Окормляя заблудший народ,
Запорошенная Россия!
Со снегами по пояс вброд.
Вензеляют по тундрам реки,
По распадкам хребтов - тайга...
Из варяг возвращаюсь в греки,
Перепрыгнув седой Вайгач.
Над следами былых кочевий,
Продираясь через пургу,
Я несу, как крыла Значений,
Уналяску* и Карагу**.
Упустили твоё величье
Кустари, роковая Русь!
И не рёв - воркованье птичье
Скоро вырвут из наших уст.
Но напрасно надежду холят
Сутенёры от сатаны!
Вознесётся священный молот
Над порогом моей страны!
И тенета с Царицы Светлой
Опадут, словно тяжкий груз!
И орлицей вспарит из пепла
Над землёю Святая Русь!
*Уналяска – рыбацкий посёлок на Аляске
*Карага – рыбацкий посёлок на Камчатке.
22 октября 2000 г.
ВО ИМЯ РУСИ
Народному художнику России,
Фёдору Григорьевичу Дьякову,
родовому донскому
казаку из Камчатки
на 75-летие
Раскулаченные. Расстрельные.
Властью сосланные в холода,
Наши предки
кресты нательные
Не снимали с вый никогда.
И поэтому-то,
наверное,
По прошествии долгих лет,
Их страданье и вера верная
Нас спасают от многих бед.
И поэтому-то,
наверное,
Мы в ответе за те дела,
Кои Первая власть
«примерная»
Им доделать суть не дала.
Кто виновные? Кто безвинные?
Не дождались, закрыв зраки,
И вернулись в луга овинные
Небом, душами казаки.
Ну а мы –
их сыны-художники,
Помним всё и, сжимая кисть,
Пишем,
верующие безбожники,
По неблагой – благую «жисть».
28 февраля 1999 г.
Петропавловск-Камчатский
ПЕСНЬ ЮНОГО ПОДХОРУНЖЕГО
Мы на Гнутовых Хуторах
В поле красных волков сидели…
Белой Армии вышел крах
За четыре всего недели.
Ты прости, дорогая Русь,
Что спасти тебя не сумели.
Я лукавствовать не берусь,
Но мы прочно на брюхо сели.
Где застава, а – где кордон?
…Не достигли заветной цели.
Божья Матерь – адью, пардон:
Слава Богу, что уцелели.
И теперь – только путь на юг,
Зализать бы старые раны.
…Через сальских сплетенье вьюг
Подались в отстУп караваны.
Я вот тоже – почти босой,
И башлык мой надежда треплет…
А по следу – Карга с косой
Во холодной степи, – не дремлет.
Может, порча, а, может, тиф
Нас настигнут, по крайней мере.
Я – пожизненный вольный скиф,
И учусь на живом примере.
Ну, прощай, дорогая мать!
Может, я вернусь воскресённым?
И попробуй меня узнать
В байстрюке своём вознесённом.
25 июня 2015 г.
Казачий лагерь «Раздольный Круг»
Камчатка.
ПИСАТЕЛЮ РАДМИРУ КОРЕНЕВУ
Ко дню 70-летия
Попурри на темы
биографии и сочинений
о собаках
Было:
Жизнь брала на излом и на сжатие.
Океанами пройден весь мир.
Но и в мыслях такого понятия,
Как «сломаться», не ведал Радмир.
Потом:
И в ураганные погоды
Водил писатель пароходы,
Но ни в один циклон на бак
Не выгонял своих собак.
А теперь:
Он и сейчас – герой каков!
Из уссурийских казаков!
И дожил,
соль всю
в море съев,
До юбилея
Коре –
нев.
14 октября 1999 г.
Петропавловск-Камчатский
Областная библиотека им.
С.П. Крашенинникова
ПАМЯТНИК
На 70-летие писателя
Николая Васильевича Санеева
Вы памятник себе воздвигли рукотворный,
К нему не зарастёт писателей тропа.
И будет льнуть к нему народец стихотворный
И прочая, богемы шантропа.
Но этот памятник – не гипс среди посёлка,
Не бронзы лик на мраморной доске,
То – Дом писателей! И горница «Светёлка»,
В ночи мерцающая в праведной тоске.
Я знаю, как она давалась тяжко,
Но были Вы тверды, и в этом вижу знак,
Скажу без подхалимства и натяжки:
Казак донской – он был и есть казак!
А посему я личною десницей
(Коль это скульпторы не сделают), возьмусь
Слепить и выставить на месте той «сестрицы»
(что в «Светёлке» стоит)
Увитый лаврами,
Классический Вам бюст.
1 марта 1999 г.
Петропавловск-Камчатский
НЕПРИЗНАВШЕМУСЯ КАЗАКУ
(«Поэмка»)
Однокурснику на 50-летие
От Одессы до Находки
Нету круче мореходки,
Чем в Ростове-на-Дону,
Но и та… пошла ко дну
В «перестроечное» время,
Не схватив судьбу за стремя.
Мы – её выпускники,
Разом все осиротели,
Как любимую отпели
И развесили венки…
Я к чему веду рассказ?
Дело в том: один из нас, -
То Вершинин Володимир!
От тоски такой не вымер
И в Камчатке не угас!
Мало дело! - всех братьёв
Был в моря сманить готов!
И сманил! И вот теперь:
Что Вершинин – просто «зверь»:
Каждый – рыбный капитан,
Каждый носит свой секстан -
Все три брата от Находки
Шлют приветы мореходке.
… Но, опять же, не о том,
Чтоб по мне прошлись кнутом!
- Не кнутом, а плетью!
- Всё равно «отметЬю»:
Мы тебе в полсотню лет
Всем казачеством Привет!
Шлём и славим с юбилеем,
Холим, чествуем, лелеем,
И, как все казачьи люди,
Мы тебя по-братски любим.
Ты за чад своих радел
И взрастил для добрых дел.
Ведь Вершинины – казаки!
И тому есть в жизни знаки.
Только в том, что сам казак!
Не признаешься никак.
25 октября 2002 г.
г. Петропавловск-Камчатский.
На заставке - рисунок подъесаула СКР Владимира Соколова-Ширшова