Настанет день, когда я разлюблю тебя

Глава первая
Виктория с энтузиазмом паковала вещи в две большие дорожные сумки, когда позвонил муж и сообщил, что сегодня он задержится на работе: возникла аварийная ситуация на одном из отрезков газопровода. Сказал, чтобы Вика ужинала без него.

Коля, муж Вики, был командиром в одном из военизированных отрядов, выезжающих на подобного рода аварии. Да уж, закон подлости в действии. В последний день перед отпуском непременно должна была произойти авария. Не вчера и не завтра, а именно сегодня.

Теперь Коля появится дома глубокой ночью, усталый, чумазый и измученный. А поезд в шесть тридцать утра. Они наконец-то собрались в гости на родину Вики, на Урал, на целых четыре недели. До этого родители Виктории, а также младший брат Степан с семьёй, приезжали к Вике и Коле в Казань сами. Вика категорически не хотела ехать на малую родину.

Но теперь, когда пролетели десять сначала очень трудных, а потом прекрасных и насыщенных событиями лет, она сочла, что готова заново окунуться в атмосферу родного села.

На часах было ровно девятнадцать ноль-ноль, и Вика включила радио, чтобы узнать последние новости.

- ... серьёзная авария на одном из отрезков газопровода, - ворвался в комнату казённый равнодушный голос диктора. - Работы по ликвидации продолжаются...

Мда, прямо как в кино. Там всегда так: герои разговаривают, а потом телевизор или радио, до сих пор работающие фоном, вдруг начинают вещать громко и внятно, и диктор сообщает что-то тревожное и печальное для героев. Этакий рояль в кустах.

Не так Вика представляла вечер, предшествующий их с Колей отъезду в отпуск, совсем не так! Холодильник они уже освободили и отключили от сети, потому Вика собиралась заказать ужин из ресторана. Думала, посидят спокойно, выпьют вина, а потом займутся друг другом ещё более детально.

Сначала Коля собирался ехать на Урал на машине, но Вике удалось переубедить его и взять билеты на поезд. Ей не хотелось, чтобы Коля был постоянно сосредоточен на дороге и отстранён. Отдыхать так отдыхать! Быть постоянно вдвоём, держаться за руки, как молодожёны, смотреть в окно поезда на остающиеся позади поля, леса и полустанки. Бродить вместе по перрону во время длительных остановок, прицениваясь к пирогам, отварному молодому картофелю и малосольным огурцам, которые приносят на продажу бойкие пожилые женщины в цветастых платках.

И неважно, что Вика с Колей уже четыре года женаты, и им исполнилось по тридцать лет. Разве запрещено время от времени возвращаться в беззаботную юность?

Удивительно, но Коля позвонил и сообщил, что едет домой, когда не было ещё двадцати одного часа. Вика, у которой до этого начисто отсутствовал аппетит, позвонила в доставку, заказала роллы и пиццу. Из доставки ужин привезут быстрее, чем из ресторана.

Коля, сказав, чтобы вино Вика не открывала, быстро принял душ и устроился за столом напротив супруги. Ел торопливо, чувствовалось, что очень голоден. Возможно, ему и пообедать не пришлось. Вика не мешала, ждала, когда муж утолит первоначальный голод.

- Викуш, - виновато заговорил Коля несколькими минутами позже. - Тут такое дело... Я успею утром проводить тебя на поезд и сдать свой билет. А потом наш отряд уедет в командировку на место ликвидации, на десять дней. Очень много работы там. Отпуск мой перенесли на этот срок, но обещали сверху добавить несколько отпускных дней. А если главный обещал, значит, так и будет.

Несколько минут Вика молчала, оглушенная новостью.

- Я тогда тоже никуда не поеду, - выдавила она наконец.

- Викуш, не надо. Поезжай. Сама подумай: что ты тут будешь делать одна целых десять дней? У тебя ведь отпуск. А так развеешься, отдохнёшь, с родными пообщаешься. Время пролетит незаметно. А там и я приеду, на машине, быстренько.

Плечи Вики опустились. Она чувствовала себя собакой, которую хозяин привязал у магазина на солнцепёке, а сам не выходит уже битый час. А бедное животное уже теряется в пространстве и времени, и начинает подозревать, что его оставили у магазина навсегда, прицепив поводок к металлической трубе. Ну как так-то?! За что? Все мечты пошли прахом.

Коля взял Вику за руку, усадил её к себе на колени и быстро собрал губами слезинки с лица жены.

- Ну-ну, - тихо и ласково произнёс он. - Не узнаю свою Вику. У моей Вики всегда хвост пистолетом, а в глазах - огонь.

Вика усмехнулась сквозь слёзы и потёрлась щекой о короткие русые волосы Коли. Провела пальцами по недавно выбритой щеке, заглянула в родные зелёные глаза, и внезапно навалилось острое, тяжёлое, мешающее дышать желание. Коля всегда действовал на неё так. Он, только он смог вернуть её к жизни четыре с половиной года назад, когда они познакомились.

- Ну вот, наконец-то, - прошептал муж, быстро стянув через голову свою футболку и расстёгивая домашний халатик Вики.

Вика прижалась к его широкой груди, обхватила за плечи, и все беды отступили.

Глава вторая
На вокзал приехали задолго до отправления поезда. Коля сдал билет, потом они с Викой посидели в одном из маленьких круглосуточных кафе. Есть не хотелось, взяли по чашке кофе.

- Я приеду сразу, как только всё закончится, Викуша. Какие-то десять дней, - Коля провел пальцами по щеке и гладким чёрным волосам Вики, с нежностью глядя в тёмно-карие глаза жены.

Вика поймала его руку и прижалась к ней губами. Сердце похолодело и замерло от дурного предчувствия. На душе было тяжело и сумрачно. Однако Вика решила, что достаточно уже ныть и виснуть на муже. Она-то хоть отдыхать едет, а ему предстоит провести десять дней в полевых условиях, занимаясь тяжёлым и опасным трудом.

- Да, Коля, я знаю. Буду очень ждать тебя. И осторожнее за рулём, отдыхай почаще, пока едешь, не гони. Я потерплю, ничего страшного. Главное, чтобы ты добрался хорошо.

- Не беспокойся обо мне, Викуша. Я всегда осторожен, ты же знаешь.

Коля проводил Вику до купе, помог устроиться. Вика занимала нижнюю полку. На место Коли от Казани билет, видимо, продать не успели. Значит, кто-то займёт полку над Викой позже, на другой станции.

Напротив Вики разместились две совсем молодые девушки, студентки, судя по всему. Вика была рада: девушки будут общаться между собой, а её персона им, к счастью, совсем не интересна. Не любила Вика задушевных бесед со случайными попутчиками, так вот получилось. И сама не желала делиться с чужаками сокровенным, и слушать их тайны не хотела.

Всё меньше времени оставалось до отправления, и Вика с Колей вышли в тамбур. Стояли, прижавшись друг к другу, и целовались, как подростки.

- Я тебя люблю, - вырвалось вдруг у Коли. - Очень.

У Вики опять начало саднить в груди. Муж редко говорил о своих чувствах вот так, прямо. Обычно он выражал любовь по-иному: заботой, лёгким подтруниванием, прикосновениями, нежностью, чувственностью, страстью, желанием...

- Скоро будем вместе, родной мой, - Вика близко заглянула в глаза Коли.

Кажется, они поменялись ролями: теперь Вика уговаривала мужа потерпеть и подождать.

- Знаю, Викуша. Но не могу избавиться от странного состояния. Показалось вдруг, что тебя могут отнять у меня. Никогда ничего подобного не испытывал, хотя я довольно ревнив, ты знаешь об этом. Наверно, все мужчины, которым посчастливилось жениться на красавицах, чувствуют нечто подобное время от времени.

- И всем женщинам, которые вышли замуж за красивых, смелых и мужественных парней, это состояние тоже хорошо знакомо, - Вика потеснее прижалась к Коле. - Я буду очень скучать. И мне никто не нужен, кроме тебя, ты прекрасно знаешь об этом. Нам тяжело потому, что мы никогда не расставались так надолго. Ты даже в командировках выкраивал время, чтобы приехать ко мне хотя бы на пару часов.

Коля осторожно коснулся подбородка Вики, поднял её лицо и снова начал целовать. Вика чувствовала, как сердце мужа отдаётся в её грудной клетке. Голова начала привычно кружиться. Да что с ними происходит?!

Через пять минут Коля уже стоял по другую сторону окна и махал Вике. Смотрел по-прежнему странно и как-то беспомощно. Вскоре поезд тронулся, и Коля остался, а Вика уехала.

Вика едва не расплакалась, но к счастью, пришёл проводник, чтобы проверить билеты. Потом опять пришёл, принёс постельное бельё.

Вика переоделась в лёгкий трикотажный костюм. Ехать предстояло двадцать часов. Вскоре Вика уснула - она всегда хорошо спала в поездах. Проснувшись через три с половиной часа, погуляла по перрону на одной из остановок. Есть пока не хотелось.

Студентки, как и надеялась Вика, не обращали на неё ровным счётом никакого внимания, а на свободную верхнюю полку так никто и не "заселился". Поджав под себя ноги и глядя в окно на поля, залитые солнцем и простирающиеся до линии горизонта, Вика думала о Коле и его странном предчувствии.

Тем более странном, ведь рассказывая Коле о прошлом, Вика никогда не акцентировала внимание на том, что заставило её тогда, десять лет назад, покинуть родной Урал и отправиться в Казань. Официальной версией было поступление в КНИТУ, однако специальностям, идентичным той, которую получила Вика, обучают и на Урале. Вика - химик-технолог.

А ведь когда-то давно она больше всего на свете мечтала стать врачом. Однако тринадцать лет назад, окончив школу, в медицинский вуз Вика не прошла по баллам. Отчаиваться не стала. По среднему баллу её с удовольствием приняли в медицинский колледж. Больше полутора лет Вика жила в городе, в общежитии, а потом, получив профессию медсестры, вернулась в родное село.

Одиннадцать лет назад (воспоминания Виктории).

...Вика вышла из автобуса, который понёсся дальше по трассе, минуя поля, усеянные жёлтыми огоньками упорных и несдающихся одуванчиков. Она нарочно не предупредила родителей и Стёпу, что приедет именно сегодня, решила сделать сюрприз. Потому и выбрала проходящий автобус, а не тот, что остановился бы на автостанции в селе.

Несмотря на то, что была ещё только середина мая, погода стояла по-настоящему летняя. Поставив сумку и рюкзак на траву, Вика потянулась и вдохнула нагретый, какой-то солнечный воздух. В девятнадцать лет, как ни крути, жизнь кажется неизменно прекрасной.

Подхватив вещи, Вика пошла по тропинке в сторону Столбо;во. Так называлось село, в котором Вика родилась и выросла. Столбово было не просто селом, а райцентром.

Родители были на работе, но Стёпка, который уже вернулся из школы, быстро всех оповестил о приезде сестры. Мама отпросилась из ателье пораньше, а отец и так возвращался достаточно рано, когда работал в первую смену. К вечеру в доме Серовых собралась вся многочисленная родня: отмечали возвращение Вики и диплом медсестры, который она получила. Красный, между прочим.

Неделю Вика провела дома, помогая родителям по хозяйству и наслаждаясь совсем разгулявшимся летом, а потом, взяв документы, отправилась к руководству Центральной районной больницы, находившейся как раз в Столбово.

Пройдя стажировку, Вика начала работать процедурной медсестрой в хирургическом отделении. Работа Вике нравилась и, несмотря на сложность и ответственность, давалась легко. Постепенно Вика познакомилась почти со всем коллективом, а её лёгкий и добродушный характер поспособствовал тому, что Вика быстро стала считаться в больнице своей. Особенно, после профессионального праздника, который отмечали на базе отдыха весело и с размахом.

Праздник прошёл, и утром в понедельник Вика вышла на смену. На обход почему-то пришёл незнакомый доктор. Вика видела его впервые, это точно. Она бы не забыла такого красавчика, если бы когда-либо раньше встретилась с ним. Высокий, широкоплечий брюнет с модной стрижкой, правильными чертами лица, пронзительными чёрными глазами, модной небритостью и приятным низким голосом. Правда, совсем ещё молодой, но разве это недостаток?

- Кто это? - тихо спросила Вика у Раисы Петровны, санитарки из их отделения.

- Это Кирилл Алексеевич, хирург. Он в отпуске был, сегодня первый день после отпуска работает.

Глава третья
Одиннадцать лет назад (воспоминания Виктории).

Сначала Вика откровенно побаивалась Кирилла Алексеевича. Несмотря на то, что работу свою девушка всегда выполняла на совесть, а трудовую дисциплину никогда не нарушала, Григорьев смотрел неизменно строго и разговаривал так же. Возможно, он компенсировал своим суровым поведением молодость, ведь ему было всего двадцать пять лет. Сначала он проходил в Столбово интернатуру (которая тогда ещё существовала), а потом остался работать уже в качестве хирурга, поскольку администрация села предоставила ему хорошее жильё.

Если Григорьев был не в духе (что случалось крайне редко), персонал старательно прикидывался ветошью и искал пятый угол, пока буря не пронесётся мимо. В остальное время Кириллу Алексеевичу просто никто не перечил, и всё, что было сделано, было сделано ещё вчера. Он умел посмотреть так, что у Вики начинали натуральным образом дрожать поджилки, и отнюдь не от восторга.

При этом с пациентами Григорьев вёл себя всегда максимально корректно, безукоризненно вежливо и по-доброму. До сих пор на Кирилла Алексеевича не поступило ни одной жалобы от пациентов, а это большая редкость даже по тем временам. Что-что, а жаловаться у нас любят и умеют, и далеко не всегда по справедливости, по делу.

Жил Кирилл Алексеевич один, занимая половину благоустроенного коттеджа. Если с кем-то из местных женщин и вступал в отношения, то умел это скрывать просто на ура. За два года, проведённые в Столбово, Григорьев ни разу не был замечен в связи с кем-либо.

Слухи и гипотезы ходили разные, ведь присутствие рядом красивого одинокого мужчины всегда порождает массу измышлений. Кто-то уверял, что в областном центре, из которого приехал Кирилл, у него осталась невеста, а то и жена. Кто-то выдвигал гораздо более смелые и нескромные версии.

Как бы то ни было, Григорьев смотрел на всех сотрудниц больницы либо только с профессиональным интересом, либо не смотрел вовсе.

Однако жизнь - это постоянные сюрпризы, хоть и не всегда приятные. Однажды поздней осенью, в середине ноября, на операционном столе скончался пожилой пациент. Мужчину доставили по скорой из отдалённой деревни. Банальный аппендицит был запущен настолько, что медики ничего не успели сделать.

Конечно, никто даже не думал винить Григорьева, который дежурил в этот злополучный день и вёл операцию. Однако, наверно, нет ни одного настоящего врача, который не винил бы себя в подобной ситуации сам.

Вика вышла на дежурство в ночь, но была уже наслышана о произошедшем. Кирилл Алексеевич тоже дежурил в ночь. Было около полуночи, когда они пили поздний чай в ординаторской.

Почему-то сегодня Вика совсем не боялась Григорьева. Вид у него был растерянный и печальный, хотя Кирилл Алексеевич не сказал ни слова жалоб. Молча пил пустой чай и думал, казалось, о чём-то очень далёком.

- Угощайтесь, Кирилл Алексеевич, - осмелившись, Вика подвинула в сторону Григорьева контейнер с пирогами. - Сегодня по моему дедушке память. Мы с мамой напекли, с рыбой и с мясом.

Сказав положенные случаю слова, Кирилл Алексеевич взял кусок пирога. Потом ещё один, а потом ещё.

- Спасибо, очень вкусно. Моя тётя такие же пекла. Меня тётя вырастила, она одна жила, бездетная была. Заболела, к сожалению, когда мне было семнадцать. Я как раз школу только-только закончил, и тёти не стало. Тогда и решил идти в медицинский.

- А родители? С ними что-то случилось?

- Отчего же, - усмехнулся Кирилл. - С ними всё прекрасно. Просто они развелись, когда мне было семь лет, и я оказался никому не нужен. Каждый из них построил новую семью. Хотя деньги для меня тёте отправляли исправно, тут грех жаловаться. Отец на Севере живёт, а мама - в Челябинской области.

- Так вы совсем один сейчас? Или...женаты? - Вика сама удивилась собственной смелости.

Кирилл Алексеевич вдруг рассмеялся.

- Нет, не женат. И не планирую пока. Хомут на шею всегда успею надеть, а мне пока всего двадцать пять лет.

- Как это "хомут"? Почему вы так говорите? - возмутилась Вика.

Ну очень не понравилось ей то, что он сказал. Ведь сам он был лишён настоящей семьи, так почему рассуждает настолько цинично и не стремится всё исправить? Восстановить справедливость? Дать своим детям то, чего был лишён сам?

- А что ты так взбеленилась, Виктория Андреевна? - Григорьев сверкнул чёрными глазами.

Вика, решив не сдерживаться, высказала ему все свои мысли. У неё всегда было обострённое чувство справедливости, и эта особенность часто подводила девушку под монастырь.

Григорьев захохотал и долго не мог успокоиться.

- А что смешного я сказала, Кирилл Алексеевич? - надменно спросила Вика.

- По-твоему, каждый человек должен умиляться, наплодив потомства? Просыпаясь по ночам от детского плача и меняя подгузники? А потом, когда родители надоедят друг другу и разбегутся, ребёнок останется не у дел?

- Не у всех так, Кирилл Алексеевич! Далеко не у всех! Да, у вас был очень печальный опыт, но вы явно утрируете! Нельзя так грубо обобщать.

- Ты сейчас меня будешь жизни учить, пигалица, которая только вчера выпустила из рук мамину юбку? - вспылил Кирилл.

- Да идите вы!... Вы...вы... - так и не собравшись с ответом, Вика резко встала, топнула ногой и выскочила в коридор, закрыв двери ординаторской.

Остаток ночи она провела в одной из палат, и с тех пор игнорировала Григорьева, стараясь свести общение с ним к минимуму.

Глава четвёртая
Десять с половиной лет назад (воспоминания Виктории).

Когда у Вики и Григорьева выпало следующее совместное ночное дежурство, девушка почти не переступала порог ординаторской: всю ночь она провела в палатах или в коридоре. Правда, пару раз пришлось спускаться с доктором в приёмный покой, встречать вновь прибывших пациентов. Вика держалась с Кириллом Алексеевичем спокойно и по-деловому, словно никакой ссоры между ними и не было.

Вика никогда не была глупой и рассеянной, и замечала, что молодой доктор поглядывает на неё как-то странно, будто хочет поговорить, однако максимализм молодости и желание проучить резкого и самонадеянного Григорьева оказались сильнее, чем желание выслушать Кирилла Алексеевича.

Но скорее всего, она уже тогда влюбилась в него горячо и безоглядно, потому и пыталась всеми силами изобразить, как ей всё равно, и как наплевать с высокой колокольни на самого Кирилла Алексеевича и на его сомнительные убеждения.

В середине декабря Кирилл Алексеевич уехал в областной центр на курсы, потому подготовка к корпоративу и прочая предновогодняя бурная деятельность происходили без него.

Был уже конец декабря, когда Вика заступила на очередное ночное дежурство. Судя по графику, дежурить она должна была с Ларисой Евгеньевной, язвительной и критичной, но очень доброй, доктором от Бога.

Срочной работы пока не было, и Вика сидела в ординаторской, глядя в тёмное окно на снегопад и слушая шум чайника. Неожиданно двери распахнулись, и Вика увидела...ёлку. Настоящую живую ёлку.

Потом начались шум, суета, движение, и ординаторскую заполнил дурманящий аромат хвои.

- Нужно ведро с водой, - непривычно весело заговорил Кирилл Алексеевич.

Оказалось, что это он притащил ёлку.

- Вы же на курсах, - сказала Вика так, словно уличила Григорьева во лжи.

- Уже нет, как видишь, - усмехнулся Кирилл Алексеевич. - Так что насчёт ведра? Или я так и буду держать эту ёлку, пока праздник не пройдёт, и хвоя не начнёт опадать на мои ботинки?

- Интересное было бы зрелище, - язвительно бросила Вика и вышла из ординаторской, отправившись на поиски ведра.

Она услышала вдруг, как Григорьев смеётся ей вслед.

Вика вернулась через пять минут, поставила ведро у одной из стен: там, где ёлка будет смотреться лучше всего.

- Подержи ёлку, Вика, я куртку сниму, а то запарился, - опять улыбнулся Кирилл Алексеевич.

Он сегодня явно был в превосходном настроении и перевыполнил план по выражению положительных эмоций на год вперёд, а ведь дежурство только началось. Недоумевая и удивляясь, Вика выполнила просьбу.

Некоторое время они вдвоём устанавливали ёлку.

- Кажется, в каком-то из шкафов есть коробка с новогодними игрушками и всякой мишурой, - выпрямляясь и отряхивая руки, сказал Григорьев. - Надо найти.

- А где Лариса Евгеньевна? - всё же спросила Вика.

- Лариса Евгеньевна взяла отгулы и уехала к родственникам на все праздники, - сообщил Кирилл Алексеевич. - А что, со мной тебе дежурить не нравится?

- Нет, что вы, просто график... - Вика почувствовала, как краснеет от ужасного смущения.

- Давай лучше коробку с украшательствами искать, пока всё спокойно, и срочной работы нет.

Коробку они нашли быстро, и в последующие полчаса украшали ёлку, радуясь, как дети.

Убрав опустевшую коробку обратно в шкаф, Вика остановилась, любуясь результатами проделанной работы. Ёлка была фантастически красива.

- Нравится? - Кирилл Алексеевич мыл руки у раковины, расположенной в углу ординаторской.

- Ещё бы! Представляете, как завтра все обрадуются?

- Представляю, - произнёс Григорьев уже совсем рядом с Викой.

Вика, увлечённая созерцанием ёлки, не услышала, как он подошёл и встал прямо за её спиной. Зато вдруг почувствовала, как его большие тёплые ладони легли на её предплечья.

Вика замерла, потрясённая одновременно нахлынувшими на неё страхом, сумасшедшим восторгом и ещё чем-то необъяснимым, каким-то расслабляющим и волнующим теплом, исходившим от рук Кирилла Алексеевича.

Вика молчала, отстраниться не пыталась. Стояла и ловила удары собственного сердца, надрывающегося, как птица в силках.

Григорьев встал к Вике потеснее, прижался лицом к её волосам, потом тяжело вздохнул, провёл ладонями по рукам Вики, спустившись к запястьям, легко сжал ладони и отодвинулся.

- Пойдём чай пить, Вика, - тихо и немного хрипло сказал он. - Я пирожные привёз.

В ту ночь работалось на удивление спокойно - они приняли только одного пациента. Зато говорили до самого утра, даже спать не хотелось. Вика рассказывала Кириллу о своей жизни, а также об истории села и разных занимательных случаях. Григорьев делился собственными воспоминаниями, много говорил о тёте и совсем мало - о родителях.

Через день был новогодний корпоратив, на котором Кирилл Алексеевич, ничуть не стесняясь, ухаживал за Викой. Он не подпустил к ней ни одного из коллег мужского пола, и все танцы Вика танцевала только с ним. А ночью, провожая Вику до дома, Кирилл впервые поцеловал её.

Вездесущим и бдительным родителям удалось заметить целующуюся парочку, и когда на следующий вечер Кирилл пришёл к Вике с цветами, его пригласили отпраздновать Новый год в компании Серовых. У них всегда в новогоднюю ночь собиралось много гостей, было шумно и весело.

Вика жутко стеснялась, когда Андрей Иванович, её отец, позвал на праздник Кирилла, была уверена, что тот откажется. Но Кирилл согласился. А первого января Вика была в гостях у Кирилла. Тогда же он стал её первым мужчиной, и вскоре бурный роман красавца-хирурга и молодой прекрасной медсестры стал достоянием общественности села Столбово. Все с нетерпением ждали свадьбы.

Надеялась на предложение руки и сердца и Вика, что уж скрывать. В юности почти каждая девушка уверена в том, что именно она заставит пьющего избавиться от пагубной привычки, лентяя сподвигнет работать, а закоренелого холостяка и циника превратит в заботливого, любящего семьянина, - мужа и отца.

Казалось, Григорьев, действительно, по-настоящему любит Вику, ведь раньше он дистанцировался от всех представительниц прекрасного пола. Он умел быть заботливым и по-доброму строгим, скрупулёзно контролируя то, чтобы Вика вовремя ела, тепло одевалась и даже отдыхала во время дежурств. К тому же, Кирилл никогда не был жадным и умел ухаживать.

А ещё он превратил Вику в настоящую женщину, чувственную и прекрасную, открыв для неё целый мир интимных взаимоотношений.

Конечно, родители Вики были не в восторге от столь откровенной связи Вики и Кирилла, но отдавали себе отчёт в том, что дочь уже выросла и вправе сама решать, а на дворе двадцать первый век. К тому же, видя отношение доктора к Виктории, они тоже были уверены, что свадьба - вопрос времени.

Однако, как давно известно, человек предполагает, а Бог располагает.

Глава пятая
Десять лет назад (воспоминания Виктории).

Летом Виктория уезжала в краевой центр на специализированные курсы для хирургических медсестёр, организованные при медицинским университете. Отсутствовала целый месяц. Кирилл приезжал к ней несколько раз, они гуляли и много разговаривали, потому что очень скучали друг по другу. Во всяком случае, Вика точно очень скучала. И была уверена в том, что Кирилл тоже скучает, поскольку приезжает к ней.

Каждый вечер они подолгу говорили по телефону, а также постоянно обменивались сообщениями.

В Столбово Вика вернулась в начале августа. Кирилл, встретив её, сразу повёз к себе, пригрозив тем, что не выпустит из постели минимум двое суток, настолько соскучился.

Вика не решалась задавать Кириллу самые сокровенные и серьёзные вопросы; она была уверена, что инициатива в отношениях и их развитии всегда должна исходить от мужчины. К тому же, слишком давящее и настойчивое поведение точно не поспособствовало бы прогрессу в деле завоевания Кирилла.

После курсов Вика сразу ушла в отпуск, потому в больнице не появлялась достаточно давно и в последних новостях не ориентировалась.

Однажды, когда Вика и Кирилл гуляли в парке у пруда, им навстречу попались две девушки, которые, улыбаясь, поздоровались с Кириллом и как-то странно посмотрели на Вику.

Одна девушка была невысокая, пухленькая и рыжая, а вторая - среднего роста, очень тонкая, светловолосая, с большими светлыми, немного навыкате, глазами, длинноватым носом и губами-ниточкой.

- Кто это? - спросила Вика, когда девушки отошли на приличное расстояние. - Я их не знаю, это точно не местные.

- Это молодые интерны приехали, - улыбнулся Кирилл. - Та, что рыженькая, - Софа, - из педиатрического отделения. А вторая - Женя - из неврологии.

- Вот оно что, - многозначительно протянула Вика. - Не успели приехать, а уже, похоже, считают тебя своей собственностью?

- Виктория Андреевна, не ревнуй, - рассмеялся Кирилл, остановился, развернул Вику лицом к себе и поцеловал прямо при всех. - Ни для кого давно не секрет, что моё сердце принадлежит только тебе.

"А рука? А весь ты?" - хотелось спросить Вике, но она, конечно же, не решилась.

У многих женщин сильно развита интуиция; не была исключением и Вика. То, что мужчины постигают при помощи знаний, интеллекта, логики и дедукции, женщины зачастую просто чувствуют. Кирилл всегда был окружён на работе большим количеством женщин, но у Виктории не было привычки ревновать, следить, устраивать склоки и разборки. Она не загонялась по этому поводу и воспринимала ситуацию как данность. К тому же, несмотря на молодость, она понимала: слишком удушающая любовь может рано или поздно утомить мужчину, и ему захочется лёгкости, разнообразия.

Однако появление "молодых интернов", а особенно, Евгении, почему-то очень напрягло Вику. Ей не понравилось то, как девушки смотрели на неё и на Кирилла. В их взглядах читалось не просто любопытство, Виктория была готова руку дать на отсечение.

Волновалась Вика недаром: Кирилл не посвятил её в весьма существенные и пикантные подробности об одной из девушек, Евгении Свешниковой.

Женя родилась и выросла в столице, и являлась представительницей старинной врачебной династии. Отец Жени занимал видный пост в министерстве здравоохранения, а мать возглавляла одну из самых известных больниц.

Кроме того, одна из дальних родственниц отца Жени служила в областном министерстве здравоохранения, непосредственно курирующем больницу, в которой работали Кирилл и Вика. Так уж получилось, что главный врач Центральной районной больницы, расположенной в Столбово, мужчина видный, был сердечным другом этой родственницы Свешниковых.

Полгода назад Женечка, которая заканчивала обучение в одном из медицинских вузов столицы, влипла в очень некрасивую историю. Девушка не обладала внешней красотой, а также излишней совестливостью и порядочностью, зато упорства ей было не занимать. Она привыкла брать всё и всех, что (кто) ей понравится.

Так она едва не разбила семью одного из преподавателей вуза, в котором училась. Однако жена преподавателя оказалась не робкого десятка; к тому же, эта жена была дочерью одного очень влиятельного человека.

Опасаясь скандала и огласки, родители и сослали Женечку для прохождения интернатуры в уральскую глубинку. А через год, глядишь, всё уляжется.

Есть такая пословица: "Не место красит человека, а человек - место". Однако не все люди склонны украшать реальность; существуют и те, кто гадит, где бы ни появился. В какой-то мере, Женечка была из числа вторых. Однако вряд ли следует возлагать ответственность за дальнейшее развитие событий только на неё.

Всё это Вика узнала уже потом, позже, от коллег и знакомых. А пока пребывала в счастливом неведении. С Кириллом у них всё было прекрасно. Вике казалось, что прекрасно, как никогда.

Вся расчудесная реальность Вики превратилась в фикцию и лопнула, подобно мыльному пузырю, в один из пасмурных октябрьских вечеров.

Кирилл привёз Вику не к себе домой, как обычно, а в популярный ресторан, где подавали блюда кавказской кухни.

- Вика, мне нужно очень серьёзно поговорить с тобой, - начал Кирилл, но потом повисла долгая пауза.

Вика напряжённо вглядывалась в лицо любимого. Сначала она решила было, что наконец-то дождалась предложения, но слишком серьёзный, даже суровый вид Кирилла давал понять, что не всё так радужно для Вики.

- Мы должны расстаться, Вика. Прекратить наши отношения, - глухо продолжил Кирилл, не поднимая глаз. - Это наш прощальный ужин.

Неужели он разыгрывает её? Или она ослышалась? Обычно бойкой и сообразительной Вике понадобилось несколько минут, чтобы услышать и понять то, что сказал Кирилл.

- Почему? - Вика попыталась поймать взгляд любимого, но обычно открытый и смелый Кирилл продолжал прятать глаза.

- Я женюсь, Вика. На Евгении Свешниковой. Она ждёт от меня ребёнка. И мы уезжаем в Москву. Прости, Вика.

- Я не верю, - тихо сказала Вика. - Не верю. Ты не способен так поступить, это не ты, Кирилл!

- Отец ребёнка я, - спокойно ответил Кирилл.

- Да нет же! - Вика повысила голос. - Ты, Кирилл, ты... Ты не мог так поступить! Или я совсем не знала тебя?! Посмотри на меня!

Вика почти рычала от боли, страха и беспощадного осознания предательства.

Кирилл, наконец, поднял глаза. Несколько секунд Вика смотрела на него, потом достала из сумки несколько купюр, швырнула на стол и выбежала из ресторана, скрывшись в темноте сырого и холодного октябрьского вечера.

Глава шестая
Десять лет назад (воспоминания Виктории).

Если бы всё ограничилось для Вики только событиями этого ужасного осеннего вечера... Увы, это было только начало.

На следующий же день Вика подала заявление об увольнении, и хотя все прекрасно знали подробности сложившейся ситуации, главный врач не отпустил Вику без отработки.

Вика понимала, откуда дует ветер. Евгении мало было разрушить и растоптать счастье Вики. Она хотела ещё и как следует помучить поверженную соперницу.

Хотя... А было ли счастье, если его так легко разрушила заезжая столичная девица? По большому счёту, ей и рушить-то ничего не пришлось; так, слегка дунула да плюнула.

Вика хотела просто не выходить на работу, бросить трудовую книжку, махнуть на всё рукой, однако мама уговорила её потерпеть, не попускаться целым годом трудового стажа. И Вика сдалась.

Это были две самые ужасные недели в жизни Вики. Все, кто раньше стал свидетелями их с Кириллом быстротечного счастья, теперь в режиме онлайн наблюдали разрыв и расставание. Точнее, это для Вики были мучительные разрыв и расставание, а для Кирилла - начало новой жизни.

Кто-то жалел Вику, а кто-то молчаливо злорадствовал, наслаждаясь её унижением. В любом случае, равнодушных к ситуации почти не осталось.

К счастью, Женя позаботилась о том, чтобы у её новоиспечённого жениха не было совместных дежурств с Викой. Однако Вике и днём несколько раз удалось пресечь попытки поговорить и извиниться со стороны бывшего. Ей с лихвой хватало всплывающих подробностей, услышанных от посторонних, и смаковать это всё совместно с Кириллом, теперь тоже посторонним, хотелось меньше всего.

Вика сказала себе, что переживёт эти две недели во что бы то ни стало. Она выдержит. А потом и её ждёт новая жизнь, - жизнь без Кирилла. Вика жила без него раньше, вновь научится жить без него и теперь. И она разлюбит его. Обязательно разлюбит.

Каждый день она возвращалась с работы, как с эшафота, подолгу сидела молча, не замечая ничего и никого вокруг. К счастью, свадьба Кирилла и Евгении была назначена на начало декабря. Поговаривали, что на Столбово обрушится целый "звездопад" из столицы. Хорошо, что Вики к тому времени в Столбово уже не будет.

В Татарстане жил дядя Роберт, двоюродный брат Тамары Степановны, мамы Вики. Когда-то он проходил срочную службу под Казанью, познакомился в увольнении с девушкой; демобилизовавшись, женился и остался жить в Казани.

Вика покинула Столбово сразу после ноябрьских праздников и прожила у родственников четыре дня, пока искала работу и комнату. Родственники помогли и с временной регистрацией. О том, что Вика навсегда покинула родное село, не знал никто, кроме родителей и брата.

Родители Вику щадили и никогда не упоминали в разговорах с ней о Кирилле и об обстоятельствах, вынудивших дочь уехать. А брат Стёпа всё же рассказал в переписке о том, что Кирилл приходил к ним домой в поисках Вики. Хотел поговорить. Родители сообщили ему о том, что Вика уехала навсегда, но не сказали, куда, и настоятельно попросили его оставить в покое их дочь. Раз и навсегда оставить.

Вика сделала всё для того, чтобы никто, кроме родных, не имел возможности удовлетворить своё любопытство по поводу её новой жизни. Она не заводила в соцсетях страниц под своим настоящим именем, никогда и нигде не выкладывала фотографии. И ни разу не была в Столбово за прошедшие почти десять лет, хоть и знала от брата, что Кирилл с Женей отбыли в Москву через полгода после отъезда Вики. Рожала Женя уже в столице. Таким образом, все ниточки, которые хоть как-то связывали Вику с прошлым, были оборваны. Если бы ещё так же легко было выкинуть из сердца Кирилла!

Весной Вика заново сдала экзамены, а летом поступила в КНИТУ, выбрав специальность "химик-технолог"; в медицину она возвращаться не хотела. Последующие четыре года Вика целиком посвятила успешной учёбе. Всё это время она жила в студенческом общежитии, однако весёлая студенческая жизнь проходила мимо неё: Вика была сосредоточена только на получении знаний. Парни, которых на потоке было большинство, не давали красивой девушке прохода, но ни одна из выпущенных в её сердце стрел не достигла цели. Вика так и не смогла забыть Кирилла, отпустить ситуацию и открыть свою душу для нового чувства. Как бы подло ни поступил с Викой Кирилл, до сих никто не мог сравниться с ним, хоть чуть-чуть затмить его образ в её сердце.

Преддипломную практику Вика проходила на одном из крупных предприятий нефтегазовой отрасли. Девушке удалось прекрасно зарекомендовать себя, и руководство заключило с ней контракт ещё до получения Викой диплома.

В последующем она так и осталась на предприятии; получив образование, теперь отдавала всю себя работе. Однако именно работа стала причиной знакомства Вики и Коли пять лет назад.

Был погожий день начала сентября, и Вика откровенно скучала на торжественном мероприятии, посвящённом Дню работников нефтяной и газовой промышленности. Она мечтала о том, как сбежит сразу после официальной части и пойдёт в кафе на набережную. Возьмёт двойную порцию мороженого, сядет за столик и будет смотреть на город, охваченный начинающейся осенью.

Вика даже не сразу заметила молодого и крепкого русоволосого парня, сидящего на соседнем с ней кресле в огромном зале. А парень, тем временем, всё чаще бросал заинтересованные взгляды на прекрасную соседку.

Подчинённые Николая, сидящие рядом с молодым командиром, уже начали подтрунивать над ним, а он лишь добродушно улыбался. Потом его вызвали на сцену и чем-то наградили, только тогда Вика заметила его. Когда Николай вернулся, все начали поздравлять его. Он опять посмотрел на Вику, и ей ничего не оставалось, как присоединиться к остальным.

- Поздравляю, - улыбнулась она.

- Спасибо, - расцвёл парень. - Хоть это и не совсем наш праздник, у нас основной праздник в декабре, но всё равно приятно.

- А какой праздник в декабре?

- День спасателя.

Они перекинулись ещё парой слов и сосредоточились на концерте, который вовсю шёл на сцене. Как только торжественное закончилось, Вика быстро пошла к выходу из здания, опасаясь, что её остановит кто-нибудь из коллег и увлечёт к накрытым столам. Вика уже мысленно гуляла по набережной.

- Девушка, куда же вы? Почему уходите?

Перед ней вырос давешний русоволосый парень. Теперь, когда они стояли рядом, Вика заметила, что он на полголовы выше неё. А ещё у него ярко-зелёные и очень красивые глаза.

- Просто ухожу, - пожала плечами Вика. - Не хочу оставаться на банкет и дискотеку, у меня другие планы.

- Муж ревнивый? - парень продолжал загораживать Вике дорогу.

- С чего вы взяли? Нет у меня никакого мужа. Тем более, ревнивого.

- Будь я вашим мужем, непременно ревновал бы такую красавицу.

- Какое счастье, что вы не мой муж, - усмехнулась Вика, но ей вдруг стало приятно от слов парня. - Мне только ревнивого мужа и не хватает для полного счастья.

- А я вот не разделяю вашей радости, - нарочито тяжело вздохнул парень.

- Почему это? - Вика сузила глаза.

Неожиданно этот странный разговор начал её захватывать.

- Мне, например, очень жаль, что я не ваш муж.

- Так хочется поревновать? Уверена, что у вас отбоя нет от девушек. Ревнуй не хочу.

- Вы находите? Не замечал. Но дело даже не в этом. Мне хочется ревновать именно вас.

- Мало ли, кому и чего хочется, молодой человек.

- Николай, - слегка поклонился он.

- Очень приятно, Николай. А я Виктория.

- Так и знал, что у вас должно быть прекрасное имя. Вот и познакомились.

- Может, теперь вы пропустите меня?

- Виктория, а куда вы так спешите, если у вас нет ревнивого мужа?

- Я спешу к любимому...

Взгляд Николая как-то погас, парень растерянно заморгал.

- ...к любимому столику любимого кафе, - как ни в чём не бывало продолжила Вика. - Меня ждут двойная порция мороженого и осенний город.

- О Боже, я уж испугался, - выдохнул Николай. - Зачем вы так со мной? Я чуть сердечный приступ не получил. Теперь жду компенсации.

- Какой ещё компенсации?

- Очень простой и логичной. Жду разрешения сопроводить вас в кафе и угостить двойной...нет, тройной порцией мороженого. А также хочу вместе с вами любоваться городом.

- Вполне достаточно двойной порции, - улыбнулась Вика.

Николай всё больше нравился ей.

- То есть, в остальном возражений нет? Я счастлив. Что касается мороженого...посмотрим, Вика, как пойдёт. Вперёд?

- А ваши коллеги?

- Отдохнут без моего присмотра. Они уже большие мальчики.

... Николаю понадобилась несколько месяцев, чтобы окончательно растопить лёд в душе Вики и завоевать девушку. Через полгода после первой встречи Вика согласилась переехать к Коле, а в июне следующего после знакомства года они поженились.

Глава седьмая
Наши дни.

С учётом разницы во времени, Вика прибыла в областной центр в четыре часа утра. Однако было уже достаточно светло, и отца, прогуливающегося вдоль вагона, она увидела сразу.

Приняв сумку и обняв дочь, Андрей Иванович заглянул за спину Вики.

- А где Никола? - удивлённо спросил он.

- Ты же знаешь его службу, пап, - тяжело вздохнула Вика. - На одном из отрезков газопровода произошла большая утечка, полыхнуло. Работы по ликвидации очень много, плюс опасность повторного возгорания. Так что Коля приедет только через десять дней.

- Ну хоть приедет! А то он уже четыре года обещает съездить с нами на рыбалку в Насадку. Стёпка расстроится, он очень ждёт Колю.

- А сестру старшую не ждёт? - улыбнулась Вика.

- Ждёт. Но тебя больше, наверно, ждёт его Ася, чем он сам. Скучно ей, в декретном сидит уже четвёртый год.

- Так приехала бы к нам с ребятами.

- Она бы с радостью, но младший, Данилка, у них очень слабый родился, сама знаешь. Побоялись его до Казани везти. Так что она радёшенька, ждёт тебя, из окна в окно выглядывает.

Отец убрал сумку Вики в багажник, помог дочери устроиться в машине.

- Ого, пап! Машину сменил и молчишь. Ты же давно мечтал о "Патриоте".

- Да вот, ждал вас, чтобы похвастать, - рассмеялся отец.

- Поздравляю, папка! - Вика поцеловала отца и прижалась лицом к его щеке, вдыхая знакомый с детства запах геля для бритья.

Отец был верен себе во всём, машину вот только сменил.

- Обмоем сегодня. Я и рыбы насушил к вашему приезду. Эх, Никола!

Как будто услышав восклицания тестя, позвонил Коля.

- Как ты добралась, Викуша?

Услышав родной голос, Вика опять едва не расплакалась. Слишком много разных эмоций. Её буквально захлёстывало, а ведь она ещё даже не в Столбово.

- Всё хорошо, Коля. Ты почему не спишь?

- Не могу, ждал, пока ты доберёшься.

- Папа привет передаёт. Очень ждёт тебя, чтобы отнять у меня и увезти в Насадку. А ещё папка рыбы насушил, и пива у него дцать ящиков в погребе припрятаны.

- Я сейчас захлебнусь тут, Вика, умеешь ты дразнить. Привет Андрею Ивановичу. Скажи, скоро буду. Очень соскучился по ним по всем.

- А по любимой жене не соскучился?

- С ума схожу, так соскучился, - голос Коли стал серьёзным. - Береги себя, хорошо?

- Что мне сделается, Коля? Я на отдыхе. Разве что от тоски по тебе сгину.

- Не слушай её, Никола, мы ей скучать не дадим! - крикнул в трубку Андрей Иванович.

- Коля, папка "Патриот" купил. Мечты сбываются.

- Передавай мои поздравления. Скажи, мне не терпится взглянуть и прокатиться.

В половине шестого утра Вика с отцом были у въезда в Столбово. Жадно вбирая глазами до боли знакомый пейзаж и вдыхая запах, доносившийся с полей, Вика высунулась в окно.

Они сворачивали с трассы на просёлочную дорогу, когда их обогнал чёрный внедорожник с обилием семёрок на номере.

- Это что за гости к нам?.. - начал Андрей Иванович, но вдруг осекся и замолчал, нахмурившись.

Вика, которая не придала случившемуся значения, вновь закрыла глаза, вдыхая головокружительные ароматы.

- Донник расцвёл? - мечтательно спросила она.

- Это да, - согласился отец. - Давно уже. Я уже мёд цветочный и липовый в сотах Петровичу заказал. Ты же любишь.

... Вика успела поспать два часа. К позднему завтраку пришли Степан с Асей и их сыновья, Ярик и Даня. Точнее, Даня приехал в коляске, ему было всего одиннадцать месяцев. А Ярику уже исполнилось три года, и у него начался самый "говорливый" возраст.

Тамара Степановна принесла из огорода мяту, готовясь заварить чай в огромном керамическом чайнике. В их семье даже в жару никто не мог обойтись без чая. Оторвав от пучка мяты маленький листочек, Вика размяла его в руке и вдохнула терпкий и свежий запах. Под ложечкой странно засосало.

С тех пор, как Вика оказалась в родном селе и в родительском доме, это щемящее чувство не проходило. Оно лишь становилось то сильнее, то чуть слабее.

Днём, когда Ярика и Даню уложили спать, Ася предложила Вике:

- Прогуляемся, пока мои командиры спят? Стёпа покараулит.

- Может, и я хочу с сеструхой прогуляться? - возмутился Степан. - Мама с папой присмотрят за пацанами.

- Нет уж, Стёпушка, мы будем о своём о девичьем болтать! - строго ответила Ася. - Я Вику два года не видела, имей совесть!

- Да вы с ней в сети каждый день переписываетесь, будто я не знаю!

- Стёпа! - внушительно и веско сказала Ася.

- Ладно уж, - вздохнул Степан.

- Осторожнее только там, девочки, - как-то странно сказала Тамара Степановна, и они с Андреем Ивановичем переглянулись.

- А что такое? - удивилась Ася.

- Да нет, ничего, просто ...

Вика с Асей гуляли по окрестным полям почти до вечера, а по пути домой зашли в гипермаркет, который построили несколько лет назад на въезде в село.

Они уже стояли с тележкой на одной из касс, когда кто-то занял очередь прямо за ними.

- Вика? - спустя некоторое время, раздалось за спиной болтающих без умолку и смеющихся молодых женщин.

Вика и хотела обернуться, но не могла; её словно сковало. Ася удивлённо оглянулась и сначала просто смотрела, но вдруг в её глазах мелькнуло узнавание.

Глава восьмая
Именно увидев глаза Аси, Вика неожиданно даже для самой себя вернулась в реальность и взглянула на ситуацию словно со стороны.

"И что мы стоим, краснея и бледнея, как впечатлительная институтка?! Что такое сногсшибательное приключилось?"

Конечно, она знала, кого увидит, когда обернётся, но всё равно изобразила вежливое любопытство, - лучше поздно, чем никогда.

- Здравствуйте, - кивнула Вика, спокойно глядя в почти чёрные глаза.

- Здравствуйте, - моментально сориентировавшись, подыграла Вике Ася.

- Здравствуйте, здравствуйте! А я уж думал, никогда больше не увидимся, Вика. Но нет, повезло. Значит, не совсем я судьбой со счетов сброшен.

Это удивительно, но во взгляде Кирилла была радость.

Вика ничего не ответила, лишь усмехнулась.

"Сама в шоке, - подумала она. - Десять лет не приезжать в родное село, чтобы не погружаться в воспоминания. Понять, наконец, что всё давно прошло, и пора перестать бегать от прошлого. Понять, что это всего лишь часть жизни, которая давно миновала. Приехать, и первый кого встретить(видимо для закрепления пройденного материала!), - Кирилл Григорьев, которого в Столбово в принципе не должно быть. Это по-нашему! Удивишься тут...".

Казалось, Григорьева совсем не волнует тот факт, что они стоят в очереди у кассы гипермаркета. Впрочем, он всегда был таким. Всегда говорил и делал то, что ему хотелось, а не то, чего от него ожидали. А уж совпали чужие ожидания с его хотелками или нет - это Кирилла не заботило.

Как хорошо, что есть в жизни незыблемые, традиционные моменты! Такие, как осенний листопад, ёлка в Новый год, файв о клок в Англии и неубиваемый эгоизм Кирилла Григорьева.

К счастью, подошла очередь Вики и Аси, и вскоре они покинули магазин. Однако Виктория была уверена, что общение с Кириллом на сегодня не исчерпано. Иначе это был бы не Кирилл. А ещё Вика вспомнила чёрный внедорожник со столичными номерами на въезде в Столбово и реакцию папы. Ясно. Родители в курсе событий, потому мама и просила Вику и Асю быть осторожнее.

Вика и Ася шли по обочине вглубь села, когда раздался шум двигателя, и вскоре их обогнал уже знакомый внедорожник. Из машины вышел Кирилл и забрал у девушек тяжёлые пакеты.

- Садитесь в машину, - коротко бросил он. - Время позднее, да и сумки у вас тяжёлые.

Вика, легко подтолкнув локтем Асю, пошла к машине. Чёрт с ним. Поговорить всё равно придётся, это уже понятно. Поговорить и расставить все точки над "i". Кирилл всегда доводит до конца начатое, а с ней он не договорил тогда, десять лет назад. Непорядок. Потому нужно просто пережить этот разговор и перевернуть дочитанную, наконец, страницу. А если Вика начнёт шарахаться от Кирилла и демонстративно избегать его, он сделает закономерный вывод: ей не всё равно. Это совсем ни к чему. Потому Вика и Ася подошли к машине и сели на заднее сиденье.

- Давно приехала, Вика? - спросил Кирилл, выворачивая с обочины.

- Сегодня рано утром.

- И я тоже, вот совпадение!

Вика момент его приезда наблюдала, потому не стала выражать ни удивления, ни каких-либо других эмоций. В том числе, проявлять любопытство и спрашивать, какими судьбами жителя столицы занесло в глубокую провинцию. Потому Кириллу пришлось продолжать самому:

- У меня дача здесь. Каждый год приезжаю отдыхать.

Вика посмотрела на Асю и поняла: невестка в курсе. И родители волнуются, при этом скрывая всё от Вики. Они же не знали, что Вика приедет без Коли, и в этот же день, как на притчу, примчится в отпуск Кирилл.

Так. Она сумеет дать понять родным, что способна справиться с любой ситуацией, даже двусмысленной. В конце концов, она уже не двадцатилетняя наивная и влюблённая дурочка, а взрослая замужняя женщина.

Она изменилась. А вот Кирилл - почти нет. Внешне повзрослел, да. Сильные плечи, обтянутые чёрной футболкой, будто стали ещё шире. Ни грамма лишнего веса. Черты лица стали резче, а взгляд - ещё более колючий и непроницаемый, но это совсем не портит Кирилла.

Она знала, что он наблюдает за ней в зеркало, потому не смотрела в его сторону. Все перемены, произошедшие в его внешности, заметила ещё в магазине.

- Надолго приехала, Вика?

- Пока не знаю. Как пойдёт.

- Значит, увидимся ещё. Ты приехала впервые за десять лет явно не затем, чтобы уехать через два дня.

- С чего ты взял, что я раньше не приезжала? - пожала плечами Вика.

- Я ни с чего не взял. Я знаю, что ты не приезжала, Вика.

Интересно, о чём ещё он знает? Хотя она всё равно не станет спрашивать.

Внедорожник остановился у дома родителей Вики, и отец со Степаном, курившие у ворот в ожидании Вики и Аси, застыли, забыв о сигаретах.

- Здравствуйте, Андрей Иванович! Привет, Степан! - выглянул из окна внедорожника Кирилл. - И до свидания всем. Увидимся, Вика.

Не дожидаясь ответа, он резко взял с места, едва Вика и Ася сами выбрались из машины.

- Не было печали, да черти накачали, - задумчиво изрёк Андрей Иванович. - Ты как, дочь?

- А что со мной должно быть не так? Всё нормально, как видишь, пап, - беззаботно ответила Вика.

- Ася, я не понял, - ожил вдруг Степан, который, казалось, превратился в соляной столб. - Ты почему это рассекаешь на машине с какими-то посторонними мужиками? Это что за новости?

- Я не с мужиками, а с Викой. Вика встретила бывшего сослуживца, и он подвёз нас, потому что у нас сумки тяжёлые. Которые, кстати, у нас до сих пор никто не забрал. Ведь все крайне озабочены лишь тем, на какой тачке нас подвезли.

Ай, да Ася! Вот кому палец в рот не клади! Вика была в восторге. Мужчины, не сговариваясь, резко подскочили и приняли пакеты с продуктами.

- Ася, если это повторится, я не посмотрю на то, что он - столичное светило, предупреждаю. От..дохаю его, как простого смертного, - предупредил Степан.

- Не беспокойся, Стёпушка, не повторится. Нужна я ему больно, так же, как и он мне. Но я рада, так приятно, что ты ревнуешь, - Ася поцеловала мужа в щёку.

- Приятно ей, - проворчал Степан, но было понятно, что он сменил гнев на милость.

- Скорее бы Никола приехал, - душевно сказал Андрей Иванович.

... Вике, несмотря на дорогу и усталость, не спалось. Сначала она долго говорила по телефону с Колей, а потом пила чай с Тамарой Степановной, сидя на веранде и слушая стрекотание сверчков.

Видя, что именно не терпится обсудить маме, Вика сжалилась и сделала подачу первая.

- Мама, вы с папой слишком много значения придаёте приезду Григорьева. Я заметила, как отреагировал папа, увидев машину Кирилла. Заметила также, как вы с папой переглядывались днём. Не надо зацикливаться на этом. Приехал и приехал.

- Просто досадно, дочь, что он прикатил именно тогда, когда приехала ты. Мы тебя десять лет ждали, а он тут каждое лето фейсом отсвечивает. Дождались тебя, и этот тут как тут. И уже подвозит на машине.

- Мы в гипермаркете случайно встретились, мама. Вот он и подвёз.

- Тревожно за тебя, доченька! И Коля не приехал, всё одно к одному.

- Коля приедет, мама. Возможно, его даже отпустят чуть раньше, как сработают. А за меня не надо тревожиться. Не думаешь же ты, что я начну фестивалить с Кириллом? По старой памяти, ага? Это не нужно ни мне, ни ему. Он не дурак, мама, каким бы ни был. И я давно не дура.

- Тебе, может, и не нужно. А он зачем-то же прикупил тут дачу лет семь назад и шляется сюда каждое лето, по целому месяцу тут торчит? Что ему не сидится там, в столицах? Или где-нибудь на Мальдивах не отдыхается? Он ведь большим человеком стал.

- Почему ты раньше не рассказывала, мам?

- Как почему? Чтобы душу тебе не бередить. Нравится ему тут - пусть его, а наше дело сторона. Нас это не касается, правда же?

- Конечно, мам. Абсолютно не касается.

- Только вот не верю я, дочка, что он сюда приезжает только природой любоваться и отдыхать от суеты мегаполиса. Для этого можно и поближе к Москве место найти.

Вика вспомнила о том, как Кирилл сказал: "Я знаю, что ты не приезжала, Вика". Опять под ложечкой засосало. Было же у неё предчувствие с самого начала, и оно не обмануло.

- Мама, у него тётя здесь похоронена.

- Да, только не в Столбово, дочка. А почти за сто километров отсюда, в областном центре.

Вика вздохнула.

- Сначала-то тут никто с ним шапки не ломал, игнорировали. Люди многое знают и видят; были те, кто тебя ему не простил. А главный врач на него зол был, потому что не стал Кирилл жить с Женькой-то, этой воблой сушёной. Не счёл нужным терпеть её закидоны. Григорьев - человек так себе, но врач от Бога. Такого и в столице заметили, быстро в гору пошёл. А может, нашёл поддержку получше, чем бывший тесть. Сейчас Кирилл возглавляет целую большую клинику. Хирургия эта...по лёгким.

- Клинику торакальной хирургии?

- Да, вот именно. Большим человеком стал, говорю же. И здесь теперь его опять все зауважали. Он ведь, Кирилл-то, спас жизнь Вальке Смирнову.

- Как спас?

- С Валькой случилась беда. Травма на лесозаводе, на рабочем месте. Пробило грудину острой деревянной стропой. Лёгкое было сильно повреждено, да так, что счёт шёл на минуты. Некогда было вертолёт ждать, хоть его и вызвали, а на скорой - тем более не успели бы в область. На ту пору как раз Кирилл тут отдыхал, с дочкой был. Он иногда с дочкой приезжает. Видимо, отпускает Женька дочку с ним. Девочка-то на него похожа, не на мать, повезло. Так вот, главный гордость свою засунул куда подальше и к Кириллу на поклон кинулся. В общем, они оба не испугались ответственности, это Вальку и спасло. Кирилл сам его оперировал. А главный потом от инстанций и проверок отбивался, выговор получил за самоуправство, едва с работы не слетел. Но удержался. Конечно, Валька теперь на третьей группе инвалидности, а сначала на второй был. Но зато живой. Жена Вальки, Нина, готова на Григорьева молиться. Да и остальные все теперь опять уважительно к нему, как раньше. Вот такие дела, дочь. А я ему всё же не доверяю. Вот и сегодня...

Тамара Степановна всхлипнула и махнула рукой.

- Мама, всё будет хорошо. Ты ему доверять и не обязана, но мне, надеюсь, веришь? Что было, то прошло. Всё давно в прошлом.

Вика обняла маму и положила голову на её плечо.

Глава девятая
Несколько дней прошли в спокойствии и отдыхе. Вика помогала родителям по хозяйству, много общалась с Асей и племянниками. Особенно привязалась она к младшему, Данилке.

Когда она смотрела в его круглые карие глаза... Когда он, играя, хлопал в пухлые ладошки, улыбаясь наполовину беззубым ртом, и называл Вику "тятя", она неистово жалела о том, что до сих пор не родила для Коли малыша.

Знала, что Коля мечтает о детях, причём, предпочтений у мужа не было: он одинаково рад был бы и сыну, и дочке. А она, Вика, всё тянула. Всё разбиралась со своими проблемами, избавлялась от призраков прошлого. Коля не давил, терпеливо ждал того момента, когда Вика будет готова.

Вике вдруг пришло в голову: Коля, не зная подробностей, всё же догадывался о её проблемах. Потому и так переживал, отпуская жену одну в прошлое.

Даже у "прошлого" есть дочь, которая порой приезжает с ним в Столбово. А ведь Григорьев - последний человек, который умилялся детишкам и мечтал обзавестись потомством.

Вике было очень стыдно от самой себя в моменты подобных раздумий. Как только приедет Коля, она скажет ему, что пора им стать родителями. Достаточно глупостей!

Спустя два дня после приезда Вики, Серовы всей семьёй уехали к родственникам Аси в один из посёлков соседнего района. Там они провели два прекрасных дня; потом Тамара Степановна и Вика вернулись в Столбово на рейсовом автобусе, ведь дом нельзя надолго оставлять без присмотра.

Андрей Иванович, Степан, Ася и мальчики остались ещё на два дня: сенокос был в разгаре, и родным Аси нужна была помощь.

Вика и Тамара Степановна вернулись домой днём, а вечером у дома остановился чёрный внедорожник. Тут как тут. Кажется, Кирилл решил, что Вика уже достаточно отдохнула и пообщалась с родными, а теперь настала его очередь претендовать на её внимание.

Хозяйки дома проявили вежливость, предложив гостю поужинать, а он проявил нехарактерное для него чувство такта, отказавшись. Но на этом чувство такта иссякло.

- Вика, приглашаю тебя на дружеский ужин. Я заказал столик в ресторане.

Пока Вика думала, отказать Григорьеву вежливо или просто послать его куда подальше, гость повернулся к Тамаре Степановне.

- Тамара Степановна, мы просто поужинаем и поговорим с Викой. А потом я доставлю её домой. Обещаю.

Вика с Тамарой Степановной переглянулись. "Может, этот прощальный разговор и нужен", - читалось в глазах обеих. Вика с самого начала знала, что Кирилл не успокоится, пока не поставит точку. Точка нужна была и Вике. Ей до чёртиков надоело это многоточие.

- Хорошо, но ненадолго, Кирилл, - кивнула Вика. - Я устала, мы только сегодня днём вернулись из соседнего района.

- Договорились, - с облегчением кивнул Кирилл.

Пока Вика переодевалась и приводила себя в порядок, Кирилл сидел в кухне и рассказывал Тамаре Степановне о работе в Москве. Видя его спокойный и серьёзный настрой, мама Вики успокоилась.

И в самом деле, не будет же взрослый серьёзный человек причинять зло Вике? Он слишком многое рискует потерять, совершая неблаговидные поступки.

- Столик заказал на восемь, - сообщил Кирилл, когда они с Викой сели в машину.

- Но ведь ещё только семь! - удивилась Вика.

- Знаю, - улыбнулся Кирилл. - Хочу, чтобы ты успела посмотреть мою дачу.

- Хорошо, посмотрю, - спокойно кивнула Вика.

Она не боялась Кирилла. И не потому, что доверяла ему: нет, как раз не доверяла. Но во-первых, Григорьев никогда не был склонен к насилию, он всей душой презирал любое принуждение. А во-вторых, Вика была полностью уверена в себе и в своих силах.

Вика не назвала бы дачу Кирилла просто дачей. Это оказался небольшой, очень ухоженный домик из белого кирпича, с красной черепичной крышей. Огорода, конечно, не было, однако были сад и цветник с многолетними растениями.

У забора стояла газонокосилка, а трава была недавно убрана.

- Ты косишь траву? - не выдержав, улыбнулась Вика.

- Да, а что? - усмехнулся Кирилл. - Очень успокаивает.

Вика не стала отвечать, лишь подумала, что совсем не может представить Кирилла, который возится в саду или что-то делает по дому.

Кстати, в доме оказалось очень чисто. Три комнаты и кухня содержались в идеальном порядке. Впрочем, у Кирилла и раньше всегда был порядок, но тогда, давно, он платил пожилой соседке, и она помогала ему по хозяйству.

- Теперь всё делаю сам, - ответил Григорьев так, будто Вика озвучила свои мысли. - Я только здесь по-настоящему отдыхаю. А это комната Алёны, моей дочери. Ей девять не так давно исполнилось. Бывает, приезжаем сюда отдыхать с ней вдвоём. Решили эту проблему цивилизованно с Евгенией, правда, всё же через суд. Мне удалось доказать, что я имею право участвовать в жизни дочери наравне с матерью.

На стильном девичьем комодике стоял фотопортрет в рамке. Смеющиеся Кирилл и девочка, похожая на него, как две капли воды: темноволосая, смуглая и черноглазая. Маленькая красавица.

- Я очень рада, Кирилл, что ты не махнул рукой на собственного ребёнка, как делают некоторые.

- Спасибо, Вика, я знал, что ты поддержишь меня в этом решении. Ведь ты единственная, кому известны подробности моего детства.

...Конечно же, они оказались в том самом ресторане, из которого Вика убежала почти десять лет назад. За прошедшее время мало, что изменилось: в Столбово появились несколько точек быстрого питания, но приличный ресторан так и был в единственном числе.

Постепенно Кириллу удалось разговорить Вику. Она поняла, что он настроен, действительно, на приятный дружеский вечер, и окончательно успокоилась. Правда, от выпивки отказалась наотрез. Кирилл тоже не пил, поскольку был за рулём.

Кирилл много рассказывал о работе и о дочери. Оказалось, что его участие в жизни Алёны - это не просто слова судебного решения, отражённые в правоустанавливающем документе, и совместные поездки на отдых. Григорьев знал всё о жизни дочери, даже имя каждого её учителя и тренера по дополнительным занятиям. Сопровождал Алёну на соревнования, контролировал учебный процесс, правильное питание.

Вика невольно мысленно вернулась во времена их с Кириллом недолгого романа: вспомнила, как дотошно он следил за тем, чтобы она тепло одевалась в холодное время года, вовремя питалась и обязательно отдыхала.

- Рада, что ты настоящий отец, Кирилл, - повторила Вика. - Это главное. Как и твоя работа, которая всегда являлась твоей жизнью. А остальное... Остальное тоже будет.

- Будет, конечно. Хотя и сейчас не жалуюсь, - улыбнулся Кирилл - Ты же знаешь, что я не создан для семейной жизни, у меня характер слишком тяжёлый и независимый.

- И это проходит, Кирилл. Дочь вырастет, а ты станешь более мягким, острые углы сгладятся, непримиримость отступит на второй план.

- Думаешь? Не знаю. Мне всё так же трудно угодить.

- Ладно, ладно, не стану спорить, Кирилл. Каждому своё. Никто не может запретить тебе прожить всю жизнь ворчливым бобылём. Это твоё право.

Кирилл захохотал.

- А любовницы на что? - удивился он.

- Почём я знаю? Твои любовницы, ты и в ответе за свой гарем.

- Нет у меня гарема. Всегда одна любовница. Всегда молодая, красивая и умная, я терпеть не могу глупых. Просто они меняются. Не хочу, чтобы слишком привыкали ко мне.

- Григорьев, ты стал ещё циничнее, - смеясь, покачала головой Вика. - Как в песне: "Сегодня вторник, значит "он" - это я".

- Цинизм - обязательная и неотъемлемая часть моей натуры. Но даже я понимаю сейчас, что мы слишком много внимания уделяем моей персоне. А как ты? Давно замужем?

- Четыре года.

- А муж ...он кто? - Григорьев вдруг как-то собрался, заговорил серьёзно, внимательно глядя в лицо Вики.

- Мужа зовут Николай. Ему, как и мне, тридцать лет. Мы работаем в одной организации. Коля - командир военизированного отряда, спасатель. Вот и сейчас занят устранением последствий аварии, потому приедет только через несколько дней.

- Ух ты, - напряжённо и невесело усмехнулся Кирилл. - Герой, значит. Да, тут без шансов. Я-то был уверен почему-то, что ты замужем за ботаном-подкаблучником. Каким-нибудь профессором Паганелем.

- Я замужем за лучшим парнем в мире, - искренне сказала Вика. - Мне повезло.

- И он, конечно, безумно влюблён в тебя, по-другому и быть не может.

- А я безумно влюблена в него.

- Что ж, тоже логично и ожидаемо. А дети, Вика? У такой любящей пары, и за четыре года не родились дети?

Всё-таки он спросил. Вика знала, что Григорьев не преминёт надавить на болевую точку.

- Это нормально, Кирилл. Мы хотели пожить друг для друга в течение нескольких лет. Договорились, что в тридцать лет и займёмся вплотную вопросом продолжения рода, - твёрдо ответила Вика.

... - Что ж, кажется, мы всё выяснили, Вика, - остановив машину у дома Вики, Кирилл заглушил мотор и повернулся к спутнице.

Не спешил выходить и открывать перед Викой двери.

- Да, спасибо за вечер, Кирилл, - Вика взялась за ручку двери, размышляя о том, что Коля до сих пор не позвонил.

Он всегда звонил первый, Вика знала, что во время работы беспокоить его нельзя. А сегодня всё ещё не позвонил.

- Подожди, Вика, - тихо сказал Кирилл, и его ладонь легла на руку Вики, не давая открыть двери. - Давай ещё немного поговорим. Я ведь понимаю, что другой встречи не будет, ты откажешь. И муж твой скоро приедет.

- Всё правильно, Кирилл, откажу. Ты абсолютно верно сказал: мы всё выяснили. И я рада. Мне многое стало понятно, ты открылся с новых сторон. Теперь я окончательно поняла: всё случилось так, как должно было случиться. Всё произошло правильно.

- То есть, ты простила меня? Окончательно?

- Да, Кирилл. И я рада.

- А я нет, - неожиданно горячо заговорил Кирилл. - Я не рад. И не хочу, чтобы ты прощала меня. Такое прощение - это равнодушие, Вика!

Вика молча смотрела на него. Выпад оказался слишком неожиданным, и Вика растерялась. Воспользовавшись этим, Кирилл схватил её, прижал к себе и начал быстро целовать, куда придётся. Вика отчаянно пыталась вырваться, отворачивалась, пряча губы, но он только сильнее сжимал её в кольце рук.

- Вика, - торопливо и прерывисто говорил Кирилл. - Вика! Прошу, вернись ко мне! Пока не поздно, пока у вас нет детей... Я ведь приезжаю сюда только из-за тебя! Я ждал тебя, всё это время ждал... Я знаю, что ты моя, Вика!

Глава десятая
Для Вики было очень важно, чтобы Кирилл не смог поцеловать её в губы. Казалось, после этого ей уже не отмыться. По-прежнему пытаясь вырваться, Вика открыла глаза, которые в страхе крепко зажмурила, и увидела перед собой плечо Кирилла. Не задумываясь, она вновь зажмурилась и впилась в плечо зубами, что тот вампир.

Не ожидавший такого сопротивления Григорьев, охнув, на мгновение ослабил хватку, и через минуту Вика уже влетела во двор, захлопнув за собой ворота. Теперь нужно было отдышаться и привести себя в порядок, чтобы не напугать маму.

Вика стояла, прижавшись спиной к воротам и, глубоко дыша, смотрела в звёздное июльское небо. Небосвод был ещё недостаточно тёмный, синева не уступила место черноте ночи, а на западе виднелись отблески заката, но звёзды светили достаточно ярко.

Интересно, почему Григорьев не уезжает? За воротами, там, со стороны улицы, было очень тихо. Потом открылась и хлопнула дверца машины, раздались приближающиеся лёгкие шаги.

- Прости меня, Вика, - тихо и виновато заговорил Кирилл.

Вика знала, что он стоит вплотную к воротам, как и она, только по ту сторону. И он знает, что она здесь, не ушла.

- Я обещал, что всё пройдёт по-дружески и цивилизованно, но под конец не вывез. Потому что увидел и понял: для тебя это, и вправду, лишь по-дружески. Прости. Я опять умудрился всё испортить.

- Кирилл... - Вика откашлялась. - Не приходи больше. Я даже разговаривать не стану, просто не открою ворота. И встреч не ищи. Я хотела, чтобы мы поговорили цивилизованно, но это оказалась заведомо провальной идеей. Прости меня за эту глупость. Откажись я с тобой ехать, ничего этого не было бы.

- Только не вини себя, пожалуйста! Я сам был уверен, что это дружеская встреча, но переоценил себя. Оказался не готов к тому, что ты в самом деле разлюбила меня, такого неотразимого, и полюбила другого. Не переживай, больше не приду и не буду искать встреч. А если случайно увидимся? Я должен делать вид, что мы незнакомы и переходить на другую сторону улицы?

- Вот это лишнее.

- Улыбаешься? Я знаю, что улыбаешься.

- Кирилл...

- Что?

- Очень больно?

- Очень. Но не там, где ты думаешь. С плечом нормально всё. Спасибо, что сухожилия не перегрызла, львица ...не моя.

- Прости, Кирилл, по-другому не могла остановить тебя. И прощай. Я пойду.

- Не "прощай", а спокойной ночи. Я не собираюсь никуда, Вика. Не уеду, пока отпуск не закончится. Но ты можешь быть спокойна. Пока, Вика.

- Пока, Кирилл.

Вика услышала лёгкие удаляющиеся шаги. Затем хлопнула дверца и раздался шум мотора. Вскоре всё стихло, и до Вики донеслось, наконец, стрекотание сверчков. Поправив волосы, Вика несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, и открыла двери в сени.

... Коля так и не позвонил. Вика позвонила сама, но телефон мужа оказался вне зоны действия сети. Вика звонила снова и снова, но всё безрезультатно. Настала глубокая ночь, а Вика всё лежала, глядя в потолок невидящим взглядом. Сон не шёл. Время от времени Вика вновь набирала Коле, однако ситуация не менялась. Постепенно тревога уступила место панике, которая проникла, казалось, в каждую клеточку существа Вики, заполнила собой всё.

Слёзы стекали из уголков глаз и падали на подушку, но Вика даже не замечала этого. Вика была уверена, что с Колей случилась беда, а виновата в этом она, только она. Она, Вика, предав любимого мужа, закрывала недоговорённости с бывшим, тратила на никому не нужные беседы и поездки драгоценное время. Это время и эти душевные силы должны были принадлежать лишь Коле, её любимому, её мужу. Теперь судьба наказала её. Возмездие не заставило себя ждать, пришло тут же, ещё при этой жизни. И как теперь продолжать жить?

Вика ругала себя за то, что не попросила у мужа номера телефонов его сослуживцев. Хоть бы один номер! Она позвонила бы, несмотря на неурочный час, непременно позвонила бы!

Уже почти рассвело, когда Вика, измотанная тяжёлыми переживаниями, самобичеванием и изнуряющими рыданиями, буквально провалилась в тяжёлое забытье, мало напоминающее сон.

Просыпаться начала оттого, что почувствовала, как большие и нежные ладони гладят её плечи, руки, осторожно касаются груди, шеи, щёк и волос, а тёплые губы приникают к ее губам. Вдохнув едва уловимые запахи улицы и автомобильного топлива, Вика, не открывая глаз, всхлипнула и прошептала:

- Коля. Коленька мой!

- Просыпайся, соня, - прошептал Коля.

Поняв, что всё происходит наяву, Вика широко открыла глаза и села, судорожно обхватив мужа за плечи.

- Слава Богу! Приехал... - горло пересекло, и Вика не могла больше сказать ни слова.

- Ты что, плакала?

- Я тебе почти всю ночь звонила! Ты почему не отвечал?! Уже не знала, что и думать!

- Прости, Викуша! Я телефон не зарядил даже, когда домой заезжал. Быстро душ принял и рванул сюда. И беспроводной зарядник забыл. Хорошо, вещи были собраны, ты ещё перед отъездом собрала, а то я бы так и прилетел, в чём был.

- Коля, я же просила, не гони, будь осторожен!

- А я и не гнал, - соврал Коля. - Осторожно ехал.

- Ты сам-то себе веришь?

- Прости, - смутился Коля. - Ничего с собой поделать не мог. Меня будто подгонял и толкал кто-то; я был уверен, что должен домчаться к тебе как можно быстрее.

- Сумасшедший, - прошептала Вика и начала стягивать с мужа серую футболку.

- Викуш, я с дороги, чумазый, - тихо рассмеялся Коля, но сам тут же забрался ладонями под пижаму Вики и закрыл глаза, проглотив комок в горле.

- Потом в баню сходишь. Вместе сходим. Спинку тебе потру, - прошептала Вика.

- Викуш, надо двери закрыть.

- Быстрее.

Вика опустила Колю, но он тут же вернулся, почти на ходу стягивая спортивные брюки вместе с боксерами.

- Поверить не могу, что это ты, что мы наконец-то вместе, - прошептал Коля, прижимая к себе жену.

- А ты поверь.

Глава одиннадцатая
Наконец-то у Вики и у Коли начался настоящий, полноценный отпуск. Вика всё чаще думала о том, что нужно было ей остаться в Казани и ждать Колю из командировки, ведь всё равно без мужа и отдых был не отдых.

Каждый день Вика с Колей, родители Вики и Степан с семьёй выбирались то в лес за ягодами и грибами, то на пикник, то купаться на реку, протекающую прямо за селом, то в гости к многочисленной родне. Пару раз ездили на рыбалку, правда, на специализированный пруд форелевого хозяйства.

Андрей Иванович и Степан терпеливо ждали, когда Коля вдоволь отдохнёт рядом с женой, чтобы отправиться на настоящую рыбалку в Насадку. Село Насадка располагалось в соседнем районе, но добраться в Насадку можно было только при помощи переправы, на пароме.

Село было достаточно большое и очень живописное, но на самую настоящую и крутую рыбалку истинные рыбаки ездили в глухие, почти отрезанные от цивилизации места, - места, где не было ни интернета, ни даже мобильной связи.

Если честно, Коле совсем не хотелось расставаться с Викой на целых два дня, тем более, без возможности общаться с женой хотя бы по телефону, но когда-то он дал обещание, а тесть и шурин ждали долгих четыре года.

Мужчины должны были уехать рано утром, и Коля почти всю ночь не давал Вике спать. Вообще, в Столбово у них словно вновь начался медовый месяц. Точнее, наконец-то начался настоящий медовый месяц.

- Не хочу никуда без тебя ехать, - тяжело вздохнул Коля. - Я так скучал по тебе в те пять дней, что мы провели в разлуке, и вот опять.

- Ну на этот-то раз всего одна ночь Коля! И два дня. Утром уедете, а на следующий день, ближе к вечеру, вернётесь. Не успеешь соскучиться.

- Может, поедешь с нами?

- Ну уж нет, Коля! Ты же знаешь, я такие мероприятия не очень люблю. Мне будет скучно. Даже не поговорить как следует! Сиди и смотри на поплавок.

- Я всегда успеваю по тебе соскучиться, даже за один день, не то, что за два.

- Потому и не хочешь сменить работу на более спокойную? Уже два года, как получил высшее образование, и по тебе плачет должность инженера, а у тебя всё романтика на уме, риск, опасность.

- Викуш, ты же знаешь, я не могу без своей работы. Может, потом, позже, и стану спокойным, вальяжным...

- Без работы не можешь, а без меня, выходит, прекрасно можешь? Можешь постоянно оставлять меня одну? Я переживаю, с ума схожу, особенно, когда ты долго не звонишь. А когда ребёнок появится, Коля? Я буду постоянно одна с ним?

- Ребёнок? - Коля поднялся на локте.

Его зелёные глаза радостно блестели. Он положил ладонь на плоский живот Вики.

- Конечно, ребёнок, Коля! Мы с тобой молодые и здоровые, и вот уже неделю не предохраняемся, при этом интенсивно...любим друг друга.

- Прости, Викуш, я даже не задумывался. А ведь и вправду...если родится ребёнок, а меня постоянно нет? Как ты одна? Мои родители далеко, твои - тоже далеко. А случись что со мной?

- Вот-вот, - кивнула Вика и, решив закрепить результат, добавила: - К тому же, мы ведь не будем ограничиваться одним ребёнком, правда, Коля?

Несколько минут Коля напряжённо думал.

- Хорошо, Вика, я обещаю, что обдумаю это всё как следует. А пока давай ещё раз сосредоточимся на увеличении количества членов нашей семьи. Мне очень нравится этот твой настрой.

- Как ты официально говоришь. Чувствуется: начал готовиться в начальники. Это радует, - поддразнивала Колю Вика, отодвигаясь к краю кровати и уворачиваясь от рук мужа.

Смеясь, Коля придвигался ближе, пока, в конце концов, они оба не свалились на пол. К счастью, одеяло сползло раньше и смягчило их падение. Продолжая смеяться, Коля нежно сломил притворное сопротивление Вики и опустился на неё сверху.

Утром мужчины уехали в Насадку, а после обеда Вика, Ася, Ярик и Данилка, прихватив детские спасательные жилеты и надувной матрац, отправились на реку. Тамара Степановна в этот день уехала на юбилей к подруге в одно из соседних сёл.

Примерно через час на пляже появился Кирилл. Такое случалось и раньше, когда Вика отдыхала на речке с Колей. Кирилл всегда приходил один, располагался поодаль. Вёл себя так, словно знакомых на пляже нет совсем, на Вику даже не смотрел. Постепенно Вика успокоилась, поверив, что на этот раз Григорьев слово сдержал.

Кирилл много плавал, заплывая достаточно далеко, потом недолго сидел на берегу и снова шёл плавать.

Сегодня события развивались по обычному сценарию. Кирилл плавал в отдалении, а Вика и Ася с мальчиками плескались в специальном "лягушатнике", сооружённом для детей.

Ася боялась переохлаждать Данилку слишком долго и вскоре выбралась с младшим сыном на берег. Ярик, оставшись с Викой вдвоём, уговорил её поплавать на надувном матрасе.

Они вышли на берег, надели на Ярика специальный жилет, взяли матрац и вернулись в воду. Вика умела плавать, но всё равно никогда бы не рискнула заплыть настолько далеко, как Григорьев.

Вика и Ярик лежали на матрасе поперёк и плавали неподалёку от берега. Была пятница, народу на пляже - множество. Отдыхали все культурно, даже те, кто, несмотря на запрет, принёс с собой пиво.

Неожиданно раздался шум приближающегося мотора и громкий смех явно нетрезвой молодёжи. К пляжу на приличной скорости приближалась моторка.

Отдыхающие, плавающие в реке, бросились к берегу, налетая друг на друга. В суете кто-то толкнул матрац, на котором плыли Вика и Ярик. Ярик, не удержавшись, упал в реку и закричал, едва не наглотавшись воды. Вика быстро схватила его и какую-то девочку лет шести, барахтающуюся рядом. Вытаращив от паники глаза, девочка визжала на одной ноте, глотая воду.

Потом Вика успела передать детей какому-то пожилому мужчине, оказавшемуся рядом. Схватила матрац, и в этот момент мимо, разрезая воду, пронеслась лодка. Вику чем-то сильно задело по плечу и отбросило. Она хотела повернуть к берегу и плыть, но не могла пошевелить правой рукой. Несколько секунд Вика сопротивлялась, в отчаянии пытаясь удержаться на плаву при помощи левой руки, но потом дышать стало тяжело, просто невозможно, и всё вокруг погрузилось в темноту.

Глава двенадцатая
Проснувшись, Вика обвела взглядом невыносимо-белый потолок и слишком светлые стены. Странно... Где это она? Судя по прохладному и какому-то стерильному воздуху, в больнице. Почему она в больнице?

Память вернулась резко: добро пожаловать в реальность! Вика вспомнила испуганного Ярика, визжащую на одной ноте девчонку, шум мотора и пьяный смех...

Дёрнулась, из глаз брызнули слёзы.

- Тссс, тихо, тихо! Давно всё хорошо, Вика.

Её ладони осторожно коснулась большая тёплая рука. Это прикосновение Вике давно не принадлежит, оно из другой жизни. Как и взгляд очень тёмных глаз: непривычно мягкий и немного насмешливый.

- Я знала, что ты вытащишь меня. И из воды, и с того света, - хрипло сказала Вика и откашлялась.

Григорьев, усмехнувшись, осторожно приподнял её голову и заставил выпить почти полный стакан воды.

- Насчёт того света ты преувеличиваешь, - сказал он, убирая стакан и поправляя подушку под головой Вики. - А из воды... Я едва не опоздал. Я же далеко плавал, и когда эти придурки появились, отшатнулся в сторону зарослей, чуть не запутался в траве. Тебя пытался вытащить какой-то подросток, но у него не хватило сил. Однако его попытки дали мне возможность успеть. Вода в твои лёгкие попала, потому ты провела несколько часов на аппарате, но зато мозг совсем не пострадал. Сильный ушиб плеча справа, потому пока зафиксировали. Но нет ни перелома, ни трещин. Хотя на плохую погоду, скорее всего, сустав теперь будет ныть.

- Ничего, переживу. Спасибо тебе, Кирилл!

- На здоровье. Ублюдков этих задержали, так что не удивляйся, если к тебе из полиции придут.

- А когда меня отпустят из больницы?

- Думаю, в понедельник утром. Выходные тебе придётся провести здесь, под наблюдением дежурных врачей и медсестёр. И под моим присмотром. Так что потерпи. А в понедельник, помимо врачей, из краевого центра мой учитель приедет, профессор Снегирёв. Он посмотрит тебя. Потом тебя, скорее всего, отпустят, а мы со Снегирёвым пойдём ко мне коньяк пить.

- А ...который час?

- Спроси лучше, какой день, - улыбнулся Кирилл. - Суббота, восемь часов утра. Скоро завтрак.

- Я уже так долго здесь?! Со вчерашнего дня?

- В ты как думала? Мама твоя приехала ещё вчера вечером, уже дважды была у тебя. Пирожки вот принесла. Заодно и мне принесла, повезло.

- И мои съешь, Кирилл, ты голодный, наверно, а я не хочу.

- Поговори мне тут. Потерпи, сейчас немного придёшь в себя, и аппетит появится. А ещё сегодня какой-то сосед твоих родителей в Насадку поехал к первому парому. Ночью смысла не было, переправа не работала. Так что скоро здесь будут и муж твой, и отец, и брат. Они ведь даже не знали ничего, связи там нет.

- И маме испортила праздник, и мужчинам своим рыбалку, - вздохнула Вика. - Они так долго на неё собирались.

- Ты не виновата, потому не надо заниматься самоедством. Уверен, твоё здоровье для всех близких намного важнее, чем какие-то праздники и рыбалки.

- Кирилл...

- Что?

- А ты станешь профессором, как твой учитель?

- Стану, конечно, - с уверенностью ответил Григорьев. - А может, и академиком. В любом случае, я не остановлюсь, пойду до конца. Зря что ли заплатил самую высокую цену за свою карьеру?

Вика молчала, так как поняла, что он имеет в виду. Но Григорьев решил договорить.

- Я отказался от единственной женщины, которую люблю, в угоду быстрому и лёгкому старту. Можно было пойти более длинным и трудным путём, но зато рука об руку. Однако я был уверен в том, что самый хитрый. Все так думают, и это главное заблуждение таких, как я. Решил слукавить. Думал, обману судьбу, обойду на крутом вираже. И карьеру головокружительную хотел сделать, и тебя вернуть. Ан нет. Судьба мне сказала: "Твоё время пришло, действуй, Кирилл. Ты должен спасти свою любимую женщину для её любимого, её мужа. Ей ещё детей ему рожать, жить и жить с ним долго и счастливо. Так что не подкачай!". Всё правильно и всё справедливо. Так, как и должно быть.

- А я верю, что у тебя будет всё, Кирилл. Не только карьера.

- У меня будет всё то, что мне нужно, Вика. То, к чему я стремился и стремлюсь. Кроме главного, разумеется. Прости меня за то, что пытался влезть в твою жизнь.

- Простила, Кирилл, честно. Теперь я верю тебе.

- Вот и отлично, - Кирилл бросил взгляд на часы. - Пойду дом проведаю, душ приму и переоденусь. Вернусь, наверно, после обеда. К тебе сейчас всё равно посетители косяком пойдут.

Кирилл вышел из палаты, и его едва не сбил с ног бледный русоволосый парень, довольно высокий и крепкий. Кирилл уже знал его, видел раньше. Плотно прикрыл за собой двери палаты, загородил собой вход и выжидательно уставился на парня, подняв бровь.

- А к Виктории Баталовой можно? Она ведь здесь, в этой палате?

- Виктория здесь, и к ней можно.

Кирилл ответил спокойно и серьёзно, но парень вдруг нахмурился и начал внимательно всматриваться в лицо собеседника.

- Это ...ты? - немного хрипло спросил он.

- Это я. Но мы, вроде, не знакомы. Откуда ты знаешь, что это я?

- Догадался, - усмехнулся Николай. - Когда по-настоящему любишь женщину, знаешь даже то, о чём она не говорит. Но тебе не понять.

- Да где уж мне, - кивнул Кирилл. - Тут ты прав.

- Как Вика?

- Жить будет. Долго и счастливо, с тобой.

- А тебе бы хотелось, чтобы с тобой? - казалось, Николай сдерживается из последних сил.

- Не думаю, что сейчас время и место для обсуждения моих желаний, - Кирилл ничуть не смущался. - Если ты уверен в себе и в своих чувствах, тебе меньше всего дела должно быть до меня и моих устремлений.

Коля всё же не выдержал, схватил Кирилла за отвороты белого халата. Костяшки пальцев Николая побелели от напряжения. Ворот халата затрещал. Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза, и Кирилл видел, как бешенство в глазах Николая уступает место растерянности и боли.

- Чёрт с тобой, - устало сказал Николай и разжал руки. - Ты оказался там, где должен был находиться я. Спасибо тебе ... за Вику.

- Не благодари, - Кирилл спокойно поправил халат, отряхнулся. - Никто не хочет учиться на чужих ошибках, каждому подавай свои. И всегда-то у нас найдутся вещи, которые внезапно важнее, чем человек, которого мы любим больше жизни. Карьера, работа, даже рыбалка... Вот такой вот парадокс. Или попадос, если угодно.

- Да пошёл ты, - беззлобно сказал Николай. - Не надейся, больше я Вику одну не оставлю.

- Посмотрим. Иди уже в палату, Вика тебя ждёт.

Кирилл кивнул и пошёл по коридору, а Николай взялся за ручку двери.

- Да, и вот ещё что, - вновь заговорил Григорьев, приостановившись. - Вике сказал, и тебе говорю: дачу в Столбово я продавать не собираюсь. Приезжал, приезжаю и буду приезжать.

Глава тринадцатая
Всё получилось так, как сказал Григорьев. В понедельник приехал профессор Снегирёв. Посмотрел Вику, поговорил с ней, изучил результаты её анализов и обследований, и Вику отпустили домой. Профессор оказался молодым (от силы лет пятидесяти) атлетичным блондином, а вовсе не старичком с седой бородкой и в пенсне, как представляла себе Вика.

Снегирёв, не стесняясь ни Коли, ни коллег по цеху, шутил и пытался флиртовать с Викой. В конце концов, Вика заметила даже, как Кирилл исподтишка показал своему учителю кулак.

Вплоть до выписки, Григорьев периодически заходил к Вике, слушал её, а также лично контролировал результаты всех ее анализов, давление, температуру и пульс. Вёл себя спокойно и по-деловому, личных бесед ни с Викой, ни с Колей больше себе не позволял.

Когда Вику выписали, Коля поспешил в магазин за цветами, тортом и шампанским для персонала, а к Вике в палату вошёл Кирилл.

- Ты же должен уже пить коньяк со своим учителем, - улыбнулась Вика, продолжая собирать вещи.

Вроде, её привезли в больницу прямо с реки, но за несколько дней Вика "обросла" различными вещами: Коля, родители и брат с женой приносили то одно, то другое.

- Этот бабник ждёт в машине. А я попрощаться зашёл, пока твоего мужа нет.

- Уезжаешь в Москву?

- Нет пока. Но не думаю, что у нас с тобой ещё будет возможность вот так запросто поболтать.

- И возможности не будет, и смысла особого нет, правда же, Кирилл? - поставив собранную сумку на стул, Вика открыто смотрела на Григорьева. - Ещё раз огромное спасибо тебе. Коньяк не предлагаю, знаю, что ты никогда не принимаешь подобные презенты от пациентов.

- Рад, что помнишь такие подробности.

Заиграл телефон Кирилла. Посмотрев на дисплей, Григорьев сбросил вызов.

- Снегирёв в нетерпении? - улыбнулась Вика.

- Он самый, - Кирилл подошёл вплотную к Вике. - Пора.

- Тогда прощай, - Вика смотрела на Кирилла снизу вверх.

- Не прощай, а до свидания. Мне не нравится слово "прощай", это слово для пессимистов. А мы оптимистичны и жизнелюбивы, правда же, Вика?

- Пусть будет "до свидания". До свидания, Кирилл.

- До свидания, Вика.

Григорьев быстро и крепко обнял Вику, при этом не задевая пострадавшее плечо, коснулся губами щеки и волос, отпустил и так же быстро скрылся в коридоре.

...Спустя неделю, когда родители и брат Вики были на работе, а Ася с мальчиками ещё не пришли, Вика и Коля завтракали вдвоём.

- Коля, мы же на машине. Давай уедем завтра? Я не хочу жить в Столбово ещё десять дней, нагостилась. Тем более, мы ещё хотели к твоим родителям в Челны съездить.

Коля отложил вилку, отпил большим глотком чай из кружки. Выглядел он как-то странно.

- Викуш... Наверно, будет правильно, если я задам тебе один вопрос...

У Вики всё внутри замерло. Никогда Коля не говорил с ней так, никогда в его взгляде не было нерешительности и сомнения, и теперь она смотрела на него, как кролик на удава, не в силах ничего ответить.

Глядя на жену и видя её реакцию, её бледное лицо, Коля тут же пожалел о том, что начал этот разговор. Но сдавать назад было поздно. К тому же, надо всё выяснить раз и навсегда. Недомолвки и подозрения - первые враги полноценной семейной жизни, они разъедают отношения почище любой коррозии.

- Ты уверена, что хочешь уехать именно со мной, Вика?

Ну вот он и задал этот вопрос. Правда, легче ему не стало. А совсем даже наоборот.

Несколько секунд Вика изучающе смотрела в любимые зелёные глаза, потом молча взяла со стола свой телефон и ушла в их с Колей комнату.

Мысленно проклиная всё на свете, Коля тут же бросился следом. Как можно быть таким идиотом? Куда его несёт? Решил в великодушие сыграть...Разве он сможет жить без Вики?!

Вика сидела на стуле у окна и сосредоточенно искала что-то в смартфоне. На Колю не обратила ни малейшего внимания. Заглянув через плечо жены на дисплей (чего раньше никогда не практиковал), Коля быстро и ловко выхватил смартфон из рук Вики.

- Мы же на машине, Викуш. Зачем ты заказываешь билет?

- Затем, что кто-то решил от меня откреститься и оставить в Столбово. Не знала я, Коля, что ты готов вот так... Просто так отдать меня, уступить, как вещь. Я была уверена, что ты меня любишь. Эта уверенность была основой всей моей жизни, моим стержнем, самым главным для меня.

- Не готов я тебя никому уступать. И не собираюсь, - устало сказал Коля, опустившись на соседний стул. - Убить его готов. Тогда, в больнице, еле сдержался, и то лишь потому, что он спас тебя. Я должен был тогда, на речке, находиться рядом с тобой. Я, а не он.

- Глупее глупого, Коля, винить себя! - воскликнула Вика. - Я взрослый человек! Я не нуждаюсь в постоянном сопровождении и присмотре! А от случайностей никто не застрахован. Потому прекращай вот это вот всё! И разговор наш о переходе на другую работу забудь. Тысячи женщин справляются, и я справлюсь. Ты не единственный мужчина, который не мыслит себя без своей опасной работы. Ну вот такие вы... Что ж теперь? Я тебя полюбила именно таким, мне не нужен другой, уже говорила тебе не раз.

Взяв ладони Вики, Коля уткнулся в них лицом.

- Спасибо, родная. Прости меня. Я должен был верить, прежде всего, тебе. А не дурацким слухам.

- Слухи - тоже ценный источник информации. Но лучше спросить, правда же, Коля? Прямо спросить. Мы же не чужие.

- Некоторые вопросы очень страшно задавать, Вика, - усмехнулся Коля.

- Даже такому взрослому, сильному и красивому парню страшно?

- Я всего лишь человек. Я не супермен, как некоторые.

- Все мы люди, Коля, даже супермены. Если боишься спрашивать, расскажу всё сама.

И Вика рассказала. Почти всё, начиная с самого начала, с того, что было одиннадцать лет назад. Не рассказала лишь о сцене в машине Григорьева. Она боялась, что Коля, узнав о том, как Кирилл схватил её, не выдержит, наворотит дел.

Выслушав, Коля встал и поднял Вику на руки, прижав к себе.

- Теперь давай забудем об этом, - прошептал он.

- Давай. Я согласна.

- И завтра уедем, если ты так хочешь.

- Хочу. Хочу скорее домой. Я соскучилась по нашей квартире и по Казани. Тем более, мы пока оба в отпуске. Наше кафе на набережной ждёт нас.

- Вот и замечательно, - Коля начал целовать жену, по-прежнему не отпуская её.

- Коля... Двери надо запереть на всякий случай.

- Пойдём вместе, не хочу тебя отпускать.

- Быстрее.

...В начале мая следующего года у Вики и Коли родилась дочь Таня, а ещё через полтора года - сын Матвей. Когда дети подросли, семья Баталовых возобновила поездки в Столбово.

Григорьев, как и обещал, дачу не продал. По-прежнему приезжает отдыхать в Столбово каждое лето: один или с дочерью.

Несмотря на то, что продолжает уверенно шагать вверх по карьерной лестнице, не зазвездился; к нему постоянно обращаются за помощью врачи районной больницы, а он никогда не отказывает и не боится брать на себя ответственность.

Конец.