«Счастье не имеет ничего общего с успехом, счастье не имеет ничего общего с амбициями, счастье не имеет ничего общего с деньгами, властью, престижем. Счастье связано с сознанием своего разума, не с характером ума».
- ОШО -
Счастье.
Счастье зависит от того, в какой вы находитесь области сознания.
Если вы спите, для вас счастьем будет удовольствие.
Удовольствие подразумевает ощущение, попытку посредством тела достичь чего-то недостижимого — принудить тело достичь чего-то, к чему оно не способно.
Люди пытаются всеми возможными способами достичь счастья посредством тела.
Тело может вам дать лишь мгновенные удовольствия, и каждое из этих удовольствий уравновешивается болью в той же пропорции, в той же степени.
За каждым удовольствием следует его противоположность, потому что тело существует в мире двойственности.
Точно так же, как за днем следует ночь, и за жизнью следует смерть, и за смертью следует жизнь, — это порочный круг.
За удовольствием последует боль, за болью последует удовольствие.
Но вы никогда не бываете в непринужденном состоянии.
Находясь в состоянии удовольствия, вы боитесь его потерять, и этот страх его отравляет.
А когда вы тонете в боли, конечно, это причиняет страдание, и вы совершаете все возможные усилия, чтобы из нее выбраться, — и лишь для того, чтобы снова в нее упасть.
Спящий человек, человек ума, ничего другого не знает.
Он знает только несколько ощущений тела — еда, секс; это его мир.
Он непрерывно между ними перемещается.
Вот два конца его тела — еда и секс.
Если он подавляет секс, то впадает в зависимость от еды; если он подавляет пристрастие к еде, то впадает в зависимость от секса.
Энергия продолжает двигаться подобно маятнику.
И все, что вы называете удовольствием, — это самое большее только высвобождение из напряжённого состояния.
Сексуальная энергия собирается, скапливается; вы приходите в напряжение и тяжелеете, и вам хочется ее высвободить.
Для человека, который спит, сексуальность — не что иное, как высвобождение.
Это не дает ничего, кроме некоторого облегчения, — было напряжение, теперь его больше нет.
Но оно скопится снова.
Еда дает лишь небольшое ощущение вкуса на кончике языка; вряд ли стоит ради этого жить.
Но многие люди живут лишь для того, чтобы есть; очень немногие едят для того, чтобы жить.
То, что мы называем «счастьем», зависит от конкретного человека.
Для спящего человека счастьем являются, приносящие удовольствие ощущения.
Спящий человек живет от одного удовольствия до другого.
Он просто бросается от одного ощущения к другому.
Он живет ради небольших волнений; его жизнь очень поверхностна.
В ней нет глубины, в ней нет качества.
Он живет в мире количества.
Еще есть люди, живущие в промежутке, люди, которые не спят, не пробуждены, а находятся в преддверии — немного сна, немного бодрствования.
Иногда вы переживаете подобный опыт рано утром — вы все еще во сне, но нельзя сказать, что вы спите, потому что из всего дома вам слышатся звуки, вам слышно, как ваш партнер готовит чай, как закипает чайник или как дети собираются в школу, вам слышны все эти звуки, но все же вы еще не проснулись.
Смутно, туманно эти звуки доносятся до вас, словно между вами и всем происходящим вокруг большое расстояние.
Это дает такое чувство, словно это все еще часть сновидения.
Это не часть сновидения, но вы все еще в промежуточном состоянии.
То же самое происходит, когда вы начинаете медитировать.
Не медитирующий спит, видит сны ума; медитирующий начинает двигаться из сна в направлении пробуждения разума, но остается в переходном состоянии.
Тогда счастье приобретает совершенно другой смысл: оно становится более качеством, менее количеством; тогда оно более психологично и менее физиологично.
Медитирующий более наслаждается музыкой, более наслаждается поэзией, более наслаждаются тем, чтобы что-то создавать.
Эти люди наслаждаются природой, ее красотой.
Они наслаждаются безмолвием, наслаждаются тем, чем никогда раньше не наслаждались, и это наслаждение гораздо более длительно.
Даже если музыка прекращается, нечто от нее все еще медлит и продолжается у вас внутри.
Разница между удовольствием и таким качеством счастья состоит в том, что это не облегчение, а обогащение.
Вы становитесь более наполненными и словно начинаете переливаться через край.
Когда вы слушаете хорошую музыку, это запускает в вашем существе какой-то процесс, и в вас возникает гармония — вы становитесь музыкальными.
Или, танцуя, внезапно вы забываете тело; ваше тело становится невесомым.
Гравитация теряет власть над вами.
Внезапно вы — в ином пространстве: эго теряет плотность, и танцор плавится и тает в танце.
Это гораздо выше, гораздо глубже, чем удовольствие, получаемое от еды или секса.
В этом есть глубина.
Но и это также — не предельное.
Предельное происходит, только когда вы полностью пробуждены, когда вы — центрированы в сердце разума, когда весь сон ума исчез — и вместе с ним все сновидение, когда все ваше существо наполнено светом разума, когда у вас внутри не осталось никакой темноты ума.
Вся темнота исчезла, и с исчезновением этой темноты не стало эго ума.
Все напряжения ума спали, исчезли все тревоги, вся тоска.
Вы в состоянии тотальной удовлетворенности.
Вы живете в настоящем; нет больше ни прошлого, ни будущего.
Вы — всецело здесь и сейчас.
Это мгновение — есть все.
Сейчас — единственное время, и здесь — единственное пространство.
И тогда — внезапно — в вас обрушивается все небо.
Это — блаженство.
Это — настоящее счастье.
Ищите блаженства; это ваше право от рождения.
Не продолжайте блуждать в дебрях удовольствий ума; поднимитесь немного выше.
Достигните счастья, а затем — блаженства.
Удовольствие — животное, счастье — человечно, блаженство — божественно.
Удовольствие ума порабощает; это — тюрьма; оно заковывает вас в цепи.
Счастье дает вам немного более длинный поводок — но лишь немного.
Блаженство — это абсолютная свобода.
Вы начинаете двигаться вверх; оно вас окрыляет.
Вы прекращаете быть частью грубой земли; вы становитесь частью неба.
Вы становитесь светом, вы становитесь радостью.
Удовольствие зависит от других.
Счастье не настолько зависимо от других, но все же, отделено от вас.
Блаженство ни от чего не зависимо и, более того, не отделено; оно — само ваше существо, сама ваша природа.
Есть удовольствие, и есть блаженство.
Минуй первое, чтобы овладеть вторым.
Медитируйте на это как только возможно глубоко, потому что эти слова содержат одну из самых фундаментальных истин.
Эти четыре слова нужно будет понять, их нужно будет осмыслить.
Первое — удовольствие, второе — счастье, третье — радость, четвертое — блаженство.
Удовольствие — физическое, психологическое.
Удовольствие — самая поверхностная вещь в жизни; это щекотка.
Оно может быть сексуальным, оно может относиться к другим органам чувств, может стать одержимостью едой, но оно всегда укоренено в теле.
Тело — это ваша периферия, ваша окружность; это не центр вас.
Жить на периферии — значит, жить, отдавшись на милость всевозможных окружающих вас вещей, которые непрестанно меняются.
Человек, ищущий удовольствия, остается на милости случайности.
Он в точности похож на волны океана, остающиеся на милости ветров.
Налетают сильные ветры, и волны появляются; ветры стихают, и волны исчезают.
Они не обладают никаким независимым существованием, они зависимы — а все зависимое от чего-то вне себя, приносит рабство.
Удовольствие зависит от другого.
Если ты любишь женщину, если это твое удовольствие — тогда эта женщина становится твоим хозяином.
Если ты любишь мужчину, и это твое удовольствие, если без него ты чувствуешь себя несчастной, грустной, приходишь в отчаяние — значит, ты создала себе оковы.
Вы создали тюрьму, вы больше не живете в свободе.
Если ты ищешь денег и власти, то будешь зависимым от денег и власти.
Человек, который продолжает накапливать деньги… — если ему доставляет удовольствие иметь больше и больше денег, — он будет становиться более и более несчастным, потому что, чем больше у него становится, тем больше он хочет, чем больше у него денег, тем более он боится их потерять.
Это обоюдоострый меч: желание большего — первая грань меча.
Чем большего ты требуешь, чем большего ты желаешь, тем более будешь чувствовать, что тебе чего-то недостает, — и тем более пустым и полым будешь себе казаться.
И другая грань меча состоит в том, что чем больше у тебя есть, тем более ты боишься, что это может быть отнято.
Богатство может быть украдено, банк может разориться, может измениться политическая ситуация в стране, страна может стать иной, есть тысяча и одна вещь, от которой зависят деньги.
Деньги не делают тебя хозяином, они делают тебя рабом.
Удовольствие очень периферийно; поэтому оно обречено на зависимость от внешних обстоятельств.
Сегодня это может казаться удовольствием, а завтра может перестать, им казаться.
Если вы будете продолжать есть одну и ту же еду каждый день, вкусовые рецепторы потеряют к ней чувствительность.
Вскоре вы ею пресытитесь.
Именно так люди ума пресыщаются — сегодня ты гонишься за мужчиной или женщиной, а завтра пытаешься найти предлог, чтобы от этого же человека избавиться.
Ум всегда жаждет чего-то нового.
Именно так ум все время удерживает вас прикованными к какой-то точке в будущем.
Он заставляет вас продолжать надеяться, но никогда не исполняет обещаний — исполнять он не умеет.
Он умеет только создавать новые надежды, новые желания.
Точно как листья растут на деревьях, в уме растут желания и надежды.
Ты хотел новый дом, и вот ты его получил — но где удовольствие.
Оно пришло лишь на мгновенье, когда ты достиг цели.
Как только цель достигнута, ум она больше не интересует; он уже начал сплетать новые сети желания.
Он уже начал думать о других, лучших домах.
И это относится ко всему.
Удовольствие от ума удерживает вас в невротическом состоянии, в беспокойстве, в вечном замешательстве.
Желаний так много, и каждое — неутолимо, и каждое громко требует внимания.
Ты остаешься жертвой, терзаемой толпой безумных желаний — безумных из-за своей неосуществимости, — и они непрерывно тащат тебя одновременно во все стороны.
Ты превращаешься в противоречие.
Одно желание тянет тебя влево, другое — вправо, но ты продолжаешь питать оба одновременно.
И тогда ты чувствуешь расщепленность, тогда ты чувствуешь себя раздвоенным, разрываемым на куски.
Тогда ты чувствуешь себя так, словно разваливаешься на части.
Никто другой за это не ответственен, это положение вещей создаётся именно всей глупостью ума стремления к удовольствию.
Это сложное явление.
Ты не единственный, кто ищет удовольствия; тех же удовольствий ищут миллионы людей, точно таких, как ты.
Отсюда вся эта борьба, соревнование, насилие, война.
Люди стали друг другу врагами, потому что все они стремятся к одной и той же цели — и не все могут ее достичь.
Это придает борьбе накал, рисковать приходится всем — не имея в перспективе ничего получить, потому что, добившись, ты не добиваешься ничего.
Вся жизнь тратится впустую в этой борьбе.
Жизнь, которая могла бы быть празднованием, становится долгой, растянутой, ненужной борьбой.
Если вы до такой степени гонитесь за удовольствием, то не сможете любить, потому что человек, который ищет удовольствия, использует другого как средство.
А использовать другого как средство — одно из самых безнравственных действий, которые только возможны, потому что каждое существо — само по себе цель и нельзя использовать его как средство.
Но в поисках удовольствия вам придется использовать другого как средство.
Вы становитесь коварными, потому что борьба так жестока.
Не будучи коварными, вы будете обмануты, и прежде чем вас обманут другие, вам придется обмануть их самим.
Таким образом, удовольствие не является — и не может быть — целью жизни.
Удовольствие физиологично, счастье психологично.
Счастье немного лучше, немного тоньше, немного выше.
Но оно мало отличается от удовольствия.
Можно сказать, что удовольствие — низший род счастья, а счастье — высший род удовольствия; две стороны одной монеты.
Удовольствие немного более примитивно, животное; счастье немного более культурно, немного более человечно — но это та же самая игра, проигрываемая в мире ума.
Вас заботят не столько физиологические ощущения, сколько ощущения психологические.
Но по сути своей они не отличаются.
Радость духовна.
Она отличается, радикально отличается от удовольствия и счастья.
Она не имеет ничего общего с внешним, с «другим»; это внутреннее явление.
Радость не зависима от обстоятельств; она — ваша собственная.
Блаженство тотально.
Оно ни физиологично, ни психологично, ни духовно.
Оно не знает никакого разделения, оно неделимо.
Оно тотально в одном смысле и трансцендентально в другом.
Первое — удовольствие; оно включает в себя счастье.
Второе — блаженство; оно включает в себя радость.
Блаженство означает, что вы достигли глубочайшего ядра своего существа.
Оно принадлежит предельной глубине вашего существа, в котором даже эго больше нет, в котором царит лишь молчание; вас не стало.
В состоянии радости вы еще немного существуете, но в блаженстве вас нет.
Эго растворилось; это состояние не-бытия.
Нирвана означает, что вы прекратили быть в уме; вы — лишь бесконечная пустота разума сердца, подобная небу.
И в то мгновенье, когда вы — эта бесконечность, вы наполняетесь звездами, и начинается совершенно новая жизнь.
Вы рождены заново!
Удовольствие мгновенно, принадлежит временному, приходит «на время»; блаженство — вневременное, безвременное.
Удовольствие начинается и кончается; блаженство остается навеки.
Удовольствие приходит и уходит; блаженство никогда не приходит, никогда не уходит — оно уже есть в глубочайшем ядре вашего существа.
Удовольствие приходится урывать у кого-то другого; ты становишься либо нищим, либо вором.
Блаженство делает тебя хозяином.
Блаженство — это не что-то, что вы приобретаете, но что-то, что вы открываете.
Это ваша глубочайшая природа.
Оно было с самого начала, только вы не смотрели на него.
Вы принимали его как должное.
Вы не смотрите вовнутрь.
Это единственное несчастье человека: он продолжает смотреть наружу, искать снаружи и исследовать внешнее.
А снаружи блаженство найти нельзя, потому что его там нет.
Блаженство — ваше глубочайшее ядро.
Удовольствие вам приходится выпрашивать у других, и естественно, вы становитесь зависимыми.
Блаженство делает человека хозяином.
Блаженство — это не что-то происходящее; оно уже здесь.
Перестаньте смотреть наружу.
Смотрите вовнутрь, обратитесь вовнутрь.
Начните искать и исследовать в собственном внутреннем пространстве, в собственной субъективности.
Блаженство — это не объект, который можно найти где-то в другом месте; это — ваше сознание.
Истина, сознание, блаженство — вот высшие истины.
Когда вы входите во внутрь, то осознаете свою вечную реальность — истину Безусловной Любви.
Войдя глубже в свою реальность, в свою истину, вы осознаете сознание, безграничное сознание.
Все есть свет, ничто не темно.
Все есть осознанность, ничто не неосознанно.
Вы — лишь пламя сознания, и нигде нет ни тени бессознательности.
И когда вы входите еще глубже, в самом глубочайшем ядре находится блаженство — Божественной Любви.
Минуйте все, что считали осмысленным, важным, пожертвуйте всем ради этого предельного, потому что это единственное, что принесет вам удовлетворенность, осуществленность.
Удовольствие от ума делает вас более и более коварными; оно не приносит вам мудрости.
Оно приводит вас в большее и большее рабство; оно не дает вам королевства собственного существа.
Оно делает вас более и более расчетливыми, оно делает вас более и более эксплуататорами.
Оно делает вас более и более политичными, дипломатичными.
Вы начнете использовать людей как средства — именно это делают все.
Чем бы вы ни владели в этом мире, вы этим владеете за счет кого-то другого, ценой удовольствия кого-то другого.
Другого пути нет.
Если вы действительно хотите ни с кем в этом мире не враждовать, вам придется отбросить всю идею соревновательности.
Пользуйтесь всем, что бы ни оказалось в пределах вашей досягаемости в это мгновенье, но не впадайте в собственничество.
Не пытайтесь претендовать на то, что это ваше.
Ничто — не ваше, все принадлежит существованию.
Настоящее образование не станет учить вас соревноваться; оно будет учить вас сотрудничать.
Оно не станет вас учить бороться и стремиться к первенству.
Оно будет учить вас быть творческими, любящими, блаженными, не сравнивая себя с другими.
Оно не станет учить вас тому, что вы сможете быть счастливыми, только достигнув первенства, — это сущий вздор.
Вы не сможете быть счастливыми только благодаря первенству, а в попытках достичь первенства вам придется пережить столько страдания ума, что к тому времени, как вы его достигнете, страдание войдет в привычку.
К тому времени как человек становится президентом или премьер-министром страны, ему приходится пережить столько страдания, что страдание становится его второй натурой.
Теперь он не знает никакого другого способа существовать; он остается несчастным.
Напряжение в печаталось в него; тревожность стала его образом жизни.
Он не знает никакого другого способа жить; это сам его образ жизни.
Таким образом, хотя и добившись первенства, он остается настороженным, встревоженным, испуганным.
Это совершенно не меняет его внутреннего качества.
Настоящее образование Разума не станет учить вас стремиться к первенству.
Оно будет учить вас наслаждаться всем, что бы вы ни делали, и не ради результата, но ради самого действия
Чтобы быть настоящим художником, эго придется отложить в сторону.
Лишь тогда сквозь вас сможет течь существование.
Лишь тогда будет возможным, чтобы ваши руки, пальцы и кисть служили проводником.
Лишь тогда сможет родиться нечто от несказанной красоты.
Настоящая красота всегда создаётся не вами, но лишь посредством вас.
Существование течет; вы становитесь лишь проходом.
Вы позволяете ему случиться, вот и все.
Вы ему не препятствуете, вот и все.
Эго ума не может принести в мир ничего незаурядного; незаурядное приходит лишь благодаря отсутствию эго.
И то же самое верно в отношении музыканта, поэта, танцора.
То же самое верно в отношении каждого.
Никогда не пытайтесь быть счастливыми за счет счастья другого человека.
Это уродливо, бесчеловечно.
Это насилие в полном смысле слова.
Если вы считаете, что становитесь святым, осудив других как грешников, ваша святость не что иное, как новое путешествие эго.
И если вы считаете себя святым лишь потому, что пытаетесь представить грешниками других, а именно это продолжают делать ваши святые.
Они неустанно похваляются своей святостью, благочестием.
Пойдите к вашим так называемым святым и посмотрите им в глаза.
В них столько осуждения к вам.
Они говорят, что все вы обречены на ад; они неустанно осуждают всех и каждого.
Послушайте их проповеди; все их проповеди полны осуждения.
Будьте святыми,светом разума, оставаясь в мире.
Мы должны определять святость совершенно по-другому.
Не живите за счет удовольствия других — вот что такое святость.
Не разрушайте счастья других, помогайте другим быть счастливыми — вот что такое святость.
Создайте такой климат, в котором у каждого может быть немного радости.
Превращение счастья в несчастье просто показывает, что они не отдельны, — может быть, две стороны одной монеты.
И если у вас есть одна сторона монеты, за ней всегда кроется другая, ожидая лишь возможности, чтобы себя утвердить, — и вы это знаете.
Когда вы счастливы, где-то глубоко внутри кроется страх, что это не продлится долго, что рано или поздно счастье уйдет, и сгущаются сумерки, и в любой момент вас может поглотить тьма, и это свет — лишь плод воображения; он не может вам помочь, не может переправить вас на другой берег.
Все человечество воспитывается на идее, что добродетель можно практиковать, что добро можно практиковать, что человек может научиться быть счастливым, что человек может устроить так, чтобы быть счастливым, что в нашей власти создать определенный характер, приносящий счастье.
Все это неправильно, абсолютно неправильно.
Ни один честолюбивый человек никогда не был счастлив; по сути, честолюбивый человек — самый несчастный в мире.
Посмотрите на людей, достигших успеха в мире, и вы отбросите идею об успехе.
Ничто не приносит такого поражения, как успех.
Счастье не имеет ничего общего с успехом.
Счастье не имеет ничего общего с амбициями.
Счастье не имеет ничего общего с деньгами, властью, престижем.
Это совершенно другое измерение.
Счастье связано с вашим сознанием, но не с характером.
Характер — это нечто, нам привитое.
Ты можешь стать святым, но все же не будешь счастливым, если твоя святость — не более чем тренированная святость ума.
А именно так люди становятся святыми.
Если человек становится более сознательным разумом, это естественным образом трансформирует его характер.
Но эта трансформация совершенно другая: она не подстроена умом, она естественна, она спонтанна.
И всегда, когда ваш характер естествен и спонтанен, он красив и своеобразен; иначе продолжайте совершенствоваться сколько угодно, можете отбросить гнев, но куда вы его отбросите.
Отбросить его придется в глубь собственного бессознательного.
Вы можете изменить одну сторону своей жизни, но, что бы вы ни швырнули вовнутрь, оно начнет выражать себя с какой-то другой стороны.
Это неизбежно.
Можно перегородить поток камнем; он потечет в каком-то другом направлении — его нельзя уничтожить.
Гнев есть, потому что вы бессознательны, жадность есть, потому что вы бессознательны, собственничество и ревность есть, потому что вы бессознательны.
Обычные люди испытывают гнев изредка, и их гнев очень скоротечен, очень недолговечен.
Потом они снова смеются, снова они дружелюбны; они не носят с собой рану слишком долго.
Но ваши так называемые святые — их гнев становится почти постоянным делом.
Они просто живут в гневе, не гневаясь ни на что в отдельности.
Они подавили гнев до такой степени, что теперь просто остаются в гневе, в состоянии ярости.
Это показывают их глаза, это показывают их носы, их лица, это показывает сам их образ жизни.
Когда вы сознательны, невозможно быть гневными, невозможно быть жадными, невозможно быть ревнивыми, невозможно гнаться за амбициями.
И когда весь гнев, жадность, амбиции, ревность, собственничество, похоть исчезают, высвобождается вовлеченная в них энергия жизни.
Эта энергия становится вашим блаженством.
Теперь оно не приходит извне; теперь оно случается внутри вашего существа, в глубочайших тайниках вашего существа.
И когда эта энергия жизни оказывается доступной, вы становитесь восприимчивым полем, становитесь магнетическим полем.
Вы привлекаете запредельное — став магнетическим полем Безусловной Любви, когда вся энергия жизни, которая понапрасну тратилась вашей бессознательностью, собирается внутри вас, разливается озером.
Когда вы становитесь озером энергии жизни, вы начинаете привлекать звезды, вы начинаете привлекать запредельное, вы начинаете привлекать самый рай.
И встреча вашего сознания с запредельным — точка блаженства, истинного счастья.
Это блаженство ничего не знает о несчастье; это сущее счастье.
Оно ничего не знает о смерти; это сущая жизнь.
Оно ничего не знает о темноте; это сущий свет, и знать его — вот в чем цель.
Счастье случается!
Может быть, именно поэтому люди и назвали его счастьем: оно случается.
Нельзя его организовать, нельзя его выработать, нельзя его устроить.
Счастье — это нечто за пределами ваших усилий за пределами вас самих.
Счастье всегда с нами!
Оно не имеет ничего общего с погодой, оно не имеет ничего общего с рубкой дров, оно не имеет ничего общего с рытьем ямы в саду.
Счастье не имеет ни к чему никакого отношения.
Это просто не ожидающее, расслабленное, непринужденное состояние вашего бытия с существованием, и оно остается с вами; оно не приходит и не уходит.
Оно всегда есть, точно так, как ваше дыхание, биение сердца, обращение крови в теле.
Счастье есть всегда, но если вы станете его искать, то найдете несчастье.
Вы упустите счастье в самих поисках — а именно это и есть несчастье: отсутствие счастья.
Делайте что-то другое, что не имеет ничего общего со счастьем.
Рисуйте.
Необязательно учиться живописи; почему нельзя просто разбрасывать краски по холсту.
Это может любой ребенок.
Просто бросайте краски на холст, и, может быть, вы будете удивлены: вы не художник, но происходит что-то красивое.
Сами краски смешиваются определенным образом и создают что-то, что вы не можете назвать.
Современные картины не имеют названий, а многие картины — даже рам, потому что в существовании рам нет.
Если вы смотрите из окна, то видите небо в раме, но рама существует в окне, не в небе; у неба нет никакой рамы.
Поэтому есть художники, которые не рисуют даже на холсте; они рисуют на стенах, на полах, на потолке.
Они заинтересованы не в том, чтобы создать картину; они более заинтересованы в том, чтобы вовлечься в само действие создания.
Поэт, художник, певец, танцор — да, изредка они достигают счастья.
Но одна вещь всегда остается составляющей этого счастья: каждый раз, когда приходит счастье, их нет.
Преследующего нет, преследования нет.
Человек живет в несчастье, жил в несчастье веками.
Мало найдется человеческих существ, которые не несчастны.
Это бывает так редко, что кажется почти невероятным.
Их несчастье так велико, и они так глубоко в нем увязли, что не видят никакой возможности из него выбраться.
Не найдется ни единого человека, который хочет быть несчастным, и все же каждый живет в несчастье.
Каждый хочет быть счастливым, блаженным, мирным, тихим.
Каждый хочет быть в радости, каждый хочет праздновать — но это кажется невозможным.
Нужно понять одну из основ.
Человек хочет счастья; именно поэтому он несчастен.
Чем более вы хотите быть счастливыми, тем более становитесь несчастными.
Это кажется очень абсурдным, но именно в этом состоит коренная причина умк.
И если вы поймёте процесс функционирования человеческого ума, то сможете ее осознать.
Человек стремится быть счастливым; тем самым он создает страдание.
Если вы хотите выбраться из страдания, вам придется выбраться из собственного стремления к счастью — и тогда никто не сможет сделать вас несчастным.
Начиная стремиться к счастью, вы в то же мгновение уходите прочь из настоящего, уходите прочь из экзистенциального, вы уже переместились в будущее — которого нигде нет, которое еще не пришло.
Вы переместились в сновидения ума, а сновидения никогда не могут принести осуществленности.
Ваше стремление к счастью — это сновидение, а сновидение нереально.
При помощи нереального, никому никогда не удавалось достичь реального.
Стремление к счастью просто показывает, что в это самое мгновение вы не счастливы.
Стремление к счастью просто показывает, что вы — несчастное существо.
А несчастное существо проецирует жизнь в будущее, воображает, что однажды — в тот или иной день, тем или иным образом — оно будет счастливо.
Ваша проекция исходит из страдания; она несёт в себе сами семена страдания.
Она исходит из вас, она не может быть отличной от вас.
Это словно ваш ребенок — ее лицо похоже на ваше; ее кровь течет в ваших жилах.
Она будет продолжением вас.
Сегодня вы несчастливы.
Вы создаёте проекцию, воображаете, что будете счастливы завтра, но завтра — это проекция вас и всего того, какие вы сегодня.
Вы несчастливы — завтра возникнет из этого несчастья, и вы будете еще более несчастливы.
Конечно, из большего несчастья вы снова пожелаете большего счастья в будущем.
Теперь вы пойманы в ловушку порочного круга: чем более несчастными вы становитесь, тем более желаете счастья; чем более вы желаете счастья, тем более становитесь несчастными.
Поэтому первое, что нужно сделать, — это прекратить создавать сновидения ума, прекратить проецировать.
Первое, что нужно сделать, — это быть здесь и сейчас.
Что бы ни происходило, просто будьте здесь и сейчас — и вас ожидает великое откровение разума сердца.
Это откровение состоит в том, что никто не может быть несчастлив в Здесь-и-Сейчас.
Вы можете принести несчастье из прошлого, из памяти ума.
Вчера кто-то вас оскорбил, и, может быть, вы все еще несете рану, может быть, вы все еще несете обиду, может быть, вы все еще чувствуете себя из-за этого несчастливыми.
Вы играете с чем-то, чего больше нет.
Вчера ушло безвозвратно.
Несчастье приходит либо из вчерашнего дня, либо из завтрашнего, но никогда оно не здесь и не сейчас.
Прямо в это мгновение, в сейчас, несчастье невозможно.
Счастье находится там же, где находитесь вы, — где вы, там и счастье.
Оно вас окружает; это естественное явление.
Оно точно как воздух, точно как небо.
Счастья не следует искать; это само вещество, из которого состоит вселенная.
Радость — само вещество, из которого состоит вселенная.
Но вам следует смотреть прямо, вам следует смотреть в непосредственно близкое.
Смотря по сторонам, вы ничего не видите.
Вы упускаете из-за самих себя.
Вы упускаете из-за того, что ошибочен ваш подход.
Но, продолжая умирать для прошлого, и никогда не думая о будущем, попытайтесь быть несчастным — вы обречены на поражение.
Вам не удастся быть несчастным; ваше поражение абсолютно определенно и предсказуемо.
У вас это не получится — как бы искусны вы ни были в том, чтобы оставаться несчастными, сколько бы ни тренировались, вы не сможете создать несчастье в это самое мгновение.
Стремление к счастью помогает вам смотреть куда-то в другую сторону, и тогда вы продолжаете упускать.
Счастье нужно не создать — счастье нужно просто увидеть.
Оно уже присутствует.
В это самое мгновение вы можете стать счастливыми, безмерно счастливыми.
Посредственные люди останавливаются где-то на полпути, они — не настоящие искатели.
Настоящий искатель тот, кто доходит в своем поиске до самого конца и осознает, что все его поиски бессмысленны.
Сами по себе поиски являются очередной разновидностью желания ума.
Радость означает: войти в собственное существо.
Поначалу это трудно, тяжело.
Поначалу вам придется столкнуться лицом к лицу со страданием; это очень трудная и опасная тропа.
Но чем глубже вы входите, тем больше награда!
Просветление — это не бегство от боли, но понимание боли, понимание собственного страдания, понимание собственного несчастья — не прикрытие, не заменитель, но глубокое прозрение сердца разума.
Само прозрение в собственное страдание приносит свободу от страдания.
И то, что остается, — и есть просветление.
Просветление — это не что-то, что приходит к вам.
Только когда боль и страдание, тоска и тревога поняты в совершенстве, и они испарились, потому что у них нет больше причины, чтобы существовать в вас, — это состояние просветления.
Оно приносит вам — впервые — настоящую удовлетворенность, настоящее блаженство, подлинный экстаз.
И только тогда вы можете сравнивать.
Как только просветление дает вам ощущение вкуса реального, вы видите, что все ваши удовольствия, все ваше счастье было просто веществом, из которого состоят сны; это не было реальным.
А то, что пришло сейчас, пришло навсегда.
Вот определение реального: удовлетворенность, которая приходит и никогда больше не покидает вас, — настоящая удовлетворенность.
Удовлетворенность, которая приходит и снова уходит, — не удовлетворенность, но просто промежуток между двумя периодами страдания.
Точно так же, как мы называем промежуток между войнами «мирным временем»… — это не мирное время, это просто подготовка к следующей войне.
Если состояние войны назвать позитивной войной, время между войнами окажется негативной войной, холодной войной.
Война уходит в подполье, вы готовитесь к горячей войне.
Все, что приходит и уходит, — есть сон ума.
Пусть это будет определением ума.
Все, что приходит и не уходит никогда, — есть реальность разума.
Попытайтесь понять свое страдание.
Проживите его, идите в саму его глубину, найдите его причину, установите, откуда оно берется.
Пусть вашей медитацией будет понимание.
И попытайтесь понять также и свою удовлетворенность, и свое счастье, и вы увидите их поверхностность.
Как только вы узнаете, что ваше счастье поверхностно, а боль очень глубока — а это в ваших руках, — вы можете изменить весь стиль своего сознания.
Удовлетворенность может стать всем вашим существом; для неудовлетворённости не останется ни малейшего пространства.
Любовь становится самой вашей жизнью.
И она остается с вами.
Время идет, но то, чего вы достигли, становится только глубже и глубже.
Из этого рождается больше и больше цветов, больше и больше песен.
Сегодня — вот все, что есть; сейчас — единственное время, в котором вы есть, единственное время, в котором вы когда-либо будете.
Если вы хотите жить, значит — сейчас или никогда.
Деньги — это символ.
Власть, политическая власть — это символ.
Респектабельность — это символ.
Все это не реальные вещи, это человеческие проекции.
Это не объективные вещи; в них нет никакой объективности.
Их нет, это только сновидения, спроецированные несчастливым умом.
Если вы хотите быть экстатичными, вам придется выпасть из символического мира ума. Освободиться из символического мира ума — значит, освободиться от общества подверженного верованиям ума.
Освободиться от символического мира — значит, стать индивидуальностью.
Чтобы освободиться от символического мира, вам придется набраться храбрости и войти в реальное.
И только реальное реально — символическое нереально.
Экстаз есть бытие, а стремление стать кем-то — есть страдание.
Если вы хотите кем-то стать, то будете несчастными.
Это стремление — коренная причина несчастья.
Если вы хотите быть экстатичными — тогда это только сейчас, здесь-сейчас, в это самое мгновение.
В это самое мгновение — никто не заграждает вам путь, вы можете быть счастливы.
Счастье так очевидно и так легко.
Это ваша природа.
Вы уже несете его в себе.
Просто дайте ему шанс расцвести, распуститься в цветок.
И экстаз не принадлежит голове, помните.
Экстаз принадлежит сердцу.
Экстаз не принадлежит мысли; он — из области чувствования.
А вы были лишены чувствования, вы были отрезаны от чувствования.
Вы не знаете, что такое чувствование.
Даже когда вы говорите: «Я чувствую», вы только думаете, что чувствуете.
Когда вы говорите: «Я чувствую себя счастливым», наблюдайте, анализируйте, и вы найдете, что думаете, что чувствуете себя счастливым.
Даже чувствование должно преломиться сквозь призму мышления.
Оно должно преодолеть цензуру мышления.
Лишь когда мышление его одобряет, оно позволено.
Если мышление его не одобряет, оно сбрасывается в бессознательное, в подвал вашего существа и оказывается забытым.
Переместитесь более в сердце, будьте менее в голове.
Голова — это только часть вас; сердце — все ваше существо.
Сердце — это ваша тотальность.
Поэтому каждый раз, когда вы в чем-то тотальны, вы действуете из чувствования.
Каждый раз, когда вы в чем-то частичны, вы действуете из головы.
Наблюдайте, как художник рисует, — и в этом состоит разница между настоящим художником и техником.
Если художник — только техник, владеющий техникой рисования, знающий технологию, знающий о кистях, красках и холсте, получивший образование, — он будет действовать из головы.
Он будет техником.
Он будет рисовать, но не будет в этом тотален.
Затем наблюдайте настоящего художника, который не техник.
Он будет этим поглощен, пьян.
Он будет рисовать не только рукой, он будет рисовать не только из головы.
Он будет рисовать всем своим существом; он будет вовлечен до мозга костей — включая ноги, включая кровь и плоть, включая мозг костей, включая все, что в нем есть.
Вы можете наблюдать, вы можете видеть, вы можете почувствовать, что он в этом тотален, он в этом потерян.
Для него больше ничего не существует.
Он пьян.
В это мгновение его больше нет.
Он — не делающий.
Голова — это делающий.
В это мгновение тотальной поглощенности, он — не делающий; он — только проход, словно сквозь него рисует целое.
Каждый раз, когда вы чем-то заняты тотально, вы экстатичны.
Когда вы в чем-то частичны, то остаётесь несчастными, потому что часть вас будет двигаться отдельно от целого.
Тогда сохранится разделение — расщепленность, напряжение, тревога.
Если вы любите из головы, ваша любовь не даст вам никакого экстатического опыта.
Если вы медитируете из головы то же самое.
Экстаз принадлежит сердцу, принадлежит тотальности.
Радость безумна.
И только безумные люди могут ее себе позволить.
Обычный здравомыслящий человек так хитер, так коварен, расчетлив, что не может позволить себе радости, потому что ее нельзя контролировать.
Если вы хотите сохранить контроль, то никогда не будете радостными; тогда вы можете быть только несчастными.
Только несчастье подконтрольно — обществу или даже вам самим.
Экстаз дик, его нельзя контролировать.
Вы должны потерять весь контроль.
Вы должны упасть в него, в саму его бездну — а эта бездна бездонна.
Вы продолжаете падать, падать и падать и никогда не достигаете дна, потому что у радости нет конца.
Это бесконечный процесс, он вечен.
И он так громаден — как вы можете его контролировать.
Сама эта идея глупа.
Когда вы танцуете, как сумасшедший, поете, как сумасшедший, когда вы радостны без всякого контроля, без собственного присутствия, когда радость так полна, льется через край, вы наводнены ею, и весь контроль отброшен — тогда вы увидите чудо.
Смерть и жизнь танцуют вместе, потому что вся двойственность исчезает.
Если вы разделены, возникает двойственность.
Если не разделены вы, двойственность исчезает.
Когда вы расщеплены, расщеплен весь мир.
Именно ваша собственная расщепленность проецируется на экран вселенной.
Когда вы в не расщепленном состоянии — цельные, единые, органичные, оргазмичные, — тогда вся двойственность исчезает.
Тогда жизнь и смерть — одно; не противоположности, но взаимодополняющие части, танцующие рука об руку.
Тогда плохое и хорошее — одно; они танцуют рука об руку.
Тогда материя и сознание — одно.
Именно это происходит у вас внутри: душа танцует с телом, тело танцует с душой.
Они — не двое.
Они — одно; они — абсолютно одно, проявление единства.
Тело — не что иное, как видимая душа, а душа — не что иное, как невидимое тело.
И Творец — не где-то вверху на небесах.
Он здесь, сейчас — в деревьях, в камнях, в вас, во мне, во всем сущем.
Творец — душа существования, невидимое, глубочайшее внутреннее ядро.
Внутреннее танцует с внешним.
Возвышенное танцует с низменным.
Священное танцует с нечестивым, и грешник танцует со святым.
Как только вы становитесь одним целым, внезапно вся двойственность исчезает.
Когда вы в танце, все танцует вместе с вами.
Несчастье отделяет вас; отделенность делает вас несчастными.
Эти вещи связаны друг с другом, лежат в одной упаковке.
Каждый раз, когда вы несчастны, внезапно вы становитесь отделенными.
Именно поэтому эго ума не может позволить себе быть счастливым, потому что, если вы станете счастливым, эго ума не сможет существовать — вы больше не отделены.
Страдание делает человека особенным.
Счастье — вселенское явление, в нем нет ничего незаурядного.
В страдании вы подобны семени, в экстазе вы становитесь цветком, и ваш аромат, конечно, должен быть высвобожден, чтобы его подхватили ветры.
Если вы танцуете в состоянии Безусловной Любви, все существование становится танцем.
Оно — уже танец.
Это танец, который продолжается непрестанно, но вы его узнаете лишь, когда научитесь жизни танца, языку экстаза Безусловной Любви.
Россия. Брянская обл. г Жуковка.