"Прогулявшись" от автобуса до дома под холодным осенним дождем, насквозь промокнув, пару раз поскользнувшись на опавшей мокрой листве, толстым ковром покрывающей все дорожки, ведущие к ее дому, сломав при падении старенький зонтик, Елена явилась домой грязная, промерзшая, промокшая, усталая, голодная и злая, да еще и основательно прихрамывающая на левую ногу...
В довершение всех бед уходящего дня, обнаружилось, что отопление, которое в такую погоду уже было абсолютно необходимо в стылых домах, никто так включить и не удосужился...
Порадовавшись тому, что хотя бы есть горячая вода и газ, девушка включила все четыре конфорки на
старенькой плите и пошла в душ...
- Он обещал появиться только в январе... - думала Елена, пытаясь согреться под душем.
- Он обещал появиться только в январе... - думала Елена, наливая себе горячий чай, намазывая хлеб маслом и выкладывая поверх масла ароматное малиновое варенье.
- Он обещал появиться только в январе... - снова тоскливо подумала Елена, смахивая слезинку и усаживаясь в свое любимое кресло под уютным желтым абажуром.
- Он обещал появиться только в январе... - думала Елена, смахнув очередную непрошенную слезинку и заворачиваясь в свой любимый теплый плед.
В такую погоду теплый уютный плед, полусумрак, выключенная люстра, мягкий свет торшера должны были согревать и успокаивать девушку...
Должны были...
Но только не в этот вечер...
Тяжелые думы не давали ей наслаждаться покоем в те часы, пока мать, подрабатывавшая на продленке, не
вернулась домой...
В этот вечер Елене хотелось только плакать...
Чтобы вернувшаяся домой мать не увидела ее покрасневших глаз и не начала по-учительски нудно, долго и бестактно сначала допытываться о причинах слез, а потом с каким-то неестественным удовлетворением и даже удовольствием назидательно объяснять дочери, что она, Елена, всегда сама виновата во всех своих бедах, девушка предпочла постараться любой ценой удержать свои слезы при себе, хотя в этот вечер получалось у нее удерживать слезы очень и очень плохо...
Чтобы хоть немного отвлечься от причин отсутствия своего блудного мужа и своего к его отсутствию отношения, девушка через некоторое время сообразила отвлечься от неприятных мыслей, а для этого направить свои мысли на обдумывание того, каким способом ей заставить начальника отдела сделать практически невозможное - дать ей два месяца отпуска и месяц отгулов подряд...
- Для того, чтобы начальник отпустил меня на такой долгий срок, - думала Елена, - мне необходимо стать такой свербящей занозой в его заднице, чтобы перспективу моего отсутствия он воспринял, как избавление...
Мысль показалась Елене вполне здравой...
Немного порадовавшись почти найденному решению, девушка начала продумывать тактику своего будущего поведения...
- Прежде всего, нужно совсем прекратить посещать его совещания по окончании рабочего дня... - подумала Елена. - А если он еще раз начнет допытываться, почему я игнорирую его распоряжения, то честно и не выбирая выражений высказать ему в глаза все, что я думаю об этих идиотских совещаниях, планерках, летучках... Как он еще называет это бесконечное издевательство над людьми? Неважно... От этого суть того, что я должна ему высказать, не изменится...
Елена Гурамовна оценила тактику своего первого шага на пути к увольнению, и осталась ею довольна...
- А потом, со временем, я должна буду прекратить прималкивать этому начальствующему полудурку каждый раз, когда он, выступая перед коллективом, начинает с умным видом нести околесицу или строить поистине Маниловские прожекты... - подумала Елена.
Она понимала, что задача это трудная, если вообще выполнимая, поскольку начальник имел обыкновение затыкать рты оппонентам в самой грубой форме, не стесняясь в выражениях...
И, тем не менее, Елене Гурамовне удалось сообразить, что прималкивать этому самодурствующему хаму предпочитают те, кто по тем или иным причинам боится потерять свое рабочее место...
А ей терять уже нечего...
В кооперативы, в которых некоторые, особо приближенные к начальнику сотрудники лаборатории получали вполне приличную зарплату за коммерческие заказы-наработки, ее никто не звал...
У нее задачи прямо противоположные...
- Нужно резать ему в глаза правду-матку о том, что никто ему, пошлому ссыкуну, приличный госзаказ никогда не даст, поскольку все, в том числе, и в министерстве, прекрасно знают о том, что он так жутко, до таких сраных порток, боится ответственности, что неизменно губит любую тематику... - подумала девушка. - Сознательно губит... С особым цинизмом...
Елена горько вздохнула...
- Любое выполнение работ этот ссыкун непременно сводит к сомнениям в полученных результатах, к сомнениям в способностях сотрудников, к сомнениям в возможностях старого, еще репарационного, оборудования, а заодно и к бесконечным страхам о том, что результаты, полученные в лабораторных условиях, могут не воспроизвестись в условиях заводских... - думала Елена Гурамовна.
Она так часто думала об этом, что знала даже порядок, в котором будут посещать ее гневные мысли...
- А посему он не считает возможным рисковать, обнадеживая заводчан, и поэтому каждый раз требует написать отчет о проведенных исследованиях исключительно с повторением в них методик и цифр тридцатилетней давности... - злилась Елена. - Похоже, думает, что он такой ловкий и так хорошо водит всех за нос...
Девушка недобро усмехнулась...
- А на самом деле этот придурок довел отдел до того, что соседние отделы вполне успешно работают на госзаказах и получают приличную зарплату, а этому ссыкуну работу в министерстве стараются вообще не предлагать... И даже, когда просит, стараются не давать...
Елена вздохнула, чтобы хоть немного унять гнев...
- И таких ссыкунов полон институт. - зло думала девушка. - Если бы они вредил только себе... Но ведь и на репутациях сотрудников, с ними работающих, имена трусливых завлабов стали клеймом, черной меткой...
И тут девушка сообразила, что все эти проблемы ее больше волновать не должны...
Она отгуляет отпуск, отгулы и уволится из этого гнилого болота навсегда...
- И очень хорошо... - подумала постепенно успокаивающаяся Елена Гурамовна. - Дурак дураком и останется, а я должна воспользоваться его дуростью и сделать так, чтобы этот чмошник при галстуке чувствовал себя в моем присутствии крайне некомфортно...
Она отпила глоток уже остывшего чая...
- Обязательно надо воспользоваться тем, как этот горе-начальник любит собирать самые разнообразные сплетни... - продолжила свои размышления Елена. - Да-да-да... Это будет верный и сильный ход... Я должна дать работу всем его лизоблюдам и наушникам... Необходимо, чтобы все информаторы постоянно докладывали ему, какие эпитеты в его адрес я употребляю и как дискредитирую его перед всем коллективом...
Она отпила еще глоток чая...
- Терпеть в своем коллективе такую бунтарку он не пожелает однозначно... - думала Елена Гурамовна. - Конечно, не сразу, но все же он дойдет до нужной кондиции... И, когда я положу ему на стол сразу два заявления на отпуск и заявление на предоставление отгулов сроком на целый месяц, он поймет, что я собираюсь уволиться, и отпустит меня... А если не поймет?
И тут же нашла ответ на свой вопрос...
- Тогда придется объяснить словами... Возможно, и нахамить придется...
Продолжение следует...