Глава пятая. Как тесен мир.
Проснулись Рита с Мариной уже ближе к обеду. По очереди сходили в душ.
Долго, неспеша пили на кухне чай. Сидя с разных сторон стола смотрели в окно на набухшие, как беременное чрево первородки, почки старой вербы, протянувшей свои ветки до самого окна, на голубое весеннее небо, на пролетающих птиц.
Сегодня они подолгу молчали. И эти, затягивающиеся всё дольше и дольше, паузы между разговорами, несли в себе что-то новое в их отношениях. Казалось, что сегодня они стали ещё чуточку ближе и роднее друг другу. Спустя время они всё же продолжили вчерашний разговор.
- Вот, Рита, получается, что ты берёшь на себя полную ответственность за всех нас. И за меня и за Славу и за Костю. И даже признаешь, а вернее будет сказать назначаешь, себя виноватой косвенно даже в смерти Танюши, но на мой взгляд это несправедливо по отношению к тебе да и просто не соответствует истине. Тут всё было на самом деле намного сложнее. Мы ведь все были взрослыми людьми и поступали по своей воле. Просто поверь мне много факторов было и помимо твоих мелких каверз — Марина немного помолчала, как бы обдумывая что-то или подбирая слова и потом заговорила вновь — был, Рита, ещё один момент, который окончательно убедил меня в том, что со Славиком я не должна вступать в близкие отношения, это разговор с очень авторитетным для меня на тот момент человеком,
священником - отцом Дмитрием, который, после того, как я ему рассказала о своих чувствах к Славе, назвал их примитивной «блудной страстью» с которой, по его мнению, непременно надо бороться: «Тут и думать не о чём — сказал он мне тогда - потому как, если бы это было от Бога, то не было бы таких непреодолимых препятствий для любви». Сказал, как отрезал. Понимаешь, Рита, ведь человек, принимая какие-то судьбоносные решения, внутренне должен быть уверен, что он поступает правильно. Что он сохраняет контроль над собою и над ситуацией и не является заложником своих чувств. Нельзя человеку в разрез со своей совестью идти. Особенно, если человек верующий. Никакие отношения, никакая любовь не заменит человеку спокойную совесть.
- Что ты говоришь! Отец Дмитрий... — Рита оживилась и удивлённо подняла брови - а это случайно не с N...ского подворья батюшка? - после того как Марина утвердительно кивнула головой, Рита вдруг заметно разволновалась, и даже встала со своего стула, и начала прохаживаться взад и вперед по кухне — Марина, но ведь это же просто невероятно! Это мистика какая-то! Ну до чего же тесен мир! Ты, Марина, возможно будешь удивлена, но с отцом Дмитрием я много лет дружила, а когда-то раньше дружила и с его бывшей матушкой Ольгой, до того момента пока он с ней не развелся. Так вот представь себе, что отец Дмитрий и мне в своё время тоже самое говорил о моей связи с Костей! И это несмотря на то, что я ему призналась в том, что никогда не любила Славу и в том, что Танюша Костина дочь. Ты понимаешь. Один в один! Он мне тоже глубокомысленно как-то раз сказал: « Мало того, что грешим и сами погибаем, так мы ещё и по головам ближних своих ходим. Сохраняй семью.» А, что там сохранять было? Сама всё знаешь. Сказал ещё мне: «А Костю воспринимай как искушение.»
-Ты, Рита, не поверишь он и мне тоже самое как-то говорил — Марина в изумлении слушала сейчас Риту. «Слава — это твоё искушение. Искушение веры и блудная страсть.»
- Нет, Марин, такого количества информации за такой короткий промежуток времени я просто не в силах переварить! - Рита замолчала на минуту, видимо обдумывая план действий — Марина, значит так, нам с тобою просто необходимо взять передышку, сделать небольшую паузу. Во-первых я предлагаю нам остаться в гостях у Славы ещё на одну ночь, а во-вторых — нам сейчас просто необходимо немного проветриться. Давай мы с тобой сейчас быстренько переоденемся, приведём себя в человеческий вид и поедем, погуляем в какой- нибудь парк. Пусть всё в моей и твоей голове немного разложится по полочкам.
Погуляем на воздухе. Сначала ты мне расскажешь всё, что тебя связывало с отцом
Дмитрием, а потом я тебе расскажу, всё, что мне о нём известно. Ты, кстати, когда последний раз с ним общалась?
- Лет пять назад — Марина задумалась, вспоминая что-то — ну да, около пяти лет прошло с нашей последней встречи. Мы с ним поссорились тогда и больше с тех пор я его не видела.
-Всё понятно. Ну значит ты ещё очень многого не знаешь о его дальнейшей судьбе.
А это, поверь мне на слово, очень даже интересно,а в какой-то мере даже и поучительно.
Спустя полчаса они вышли из подъезда на улицу. Солнце ослепительно светило в глаза. И сегодня опять на улице стояла чудесная погодка.
У подъезда на скамейке сидели, греясь на солнышке, две пожилые старушки.
На тротуаре у подъезда, создавая броуновское движение, склевывала хлебные крошки и пшено целая стая воркующих сизых голубей.
Марина с Ритой невольно заулыбались, наблюдая эту картину.
Ритина машина была припаркована совсем рядом с подъездом.
Они долго ехали по улицам и проспектам Питера. Ехали в основном молча, изредка перекидываясь парой фраз.
Марина старалась не отвлекать Риту от дороги, но в душе ей просто не терпелось вернуться к разговору об отце Дмитрии и она себя еле сдерживала чтобы не заговорить.
В салоне машины снова звучал легкий джаз. На этот раз что-то пела своим низковатым голосом Нина Симоне.
Марина отметила про себя, что ей нравилось всё, что слушала Рита. Музыкальные
вкусы у них совпадали.
И снова, как и вчера, в окнах автомобиля калейдоскопом мелькали старинные, каменные дома Питерских проспектов, деревья придорожных аллей, небольшие скверы
между домами, резные чугунные парковые решетки и везде, как муравьи в муравейнике, люди, люди...
Наконец, недалеко от входа на территорию Елагина острова, Рита припарковала свою машину.
Они перешли по мосту через Среднюю Невку, и неспешно, держа под руку по очереди друг друга, направились в сторону затерянного в глубине парка Елагиноостровского дворца.
Долго-долго гуляли, бродили по аллеям парка, дышали свежим мартовским воздухом. Лица у них обеих горели ярким румянцем. Устав наконец от длительной ходьбы, и нагуляв аппетит, они зашли отдохнуть и перекусить в одну небольшую, но довольно уютную кафешку.
Народу в кафе было совсем мало.
У бара мужчина-бармен кавказской наружности протирал белым полотенцем фужеры
из тонкого стекла и аккуратно ставил их перед собой на большой поднос, лежавший на столе перед баром.
В кафе запах чего-то вкусного, неопределённо-мясного перебивался запахом свежесваренного кофе с нотками корицы и ванили.
Марина с Ритой заказали обед без всяких премудростей и взяли практически одинаковые блюда, их обед был очень простой, вкусный и сытный: на первое обе взяли солянку со сметаной, на второе по две небольших пожарских котлетки с пюрешкой, по стакану клюквенного морса и мороженное на десерт. Марина себе заказала шоколадное, Рита фисташковое.
Солянку принесли совсем ещё горячей, в глиняных горшочках, сверху в солянке плавали несколько чёрных оливин и кусочки охотничьих колбасок. Густая сметана ещё не успела раствориться в солянке и возвышалась отдельной горкой. Сверху солянка была обильно посыпана рубленой зеленью. Запах шел изумительный. Картофельная пюрешка тоже была ещё совсем горячей, сливочное масло на ней совсем растаяло и аппетитно заполняло собою все её неровности и вмятинки.
Вкуснота и простота русской кухни. Они обе с аппетитом приступили к трапезе. Похмелья уже практически совсем не чувствовалось. Закончив свой обед мороженным,
они вернулись наконец к прерванному разговору.
- Ну так значит, Марина, ты тоже была знакома с отцом Дмитрием? — продолжила, начатый разговор Рита.
- Да, Рита. Мы с ним можно даже сказать довольно близко дружили. Только есть в моменте нашего с ним знакомства один маленький нюанс. Да ведь ты и сама я думаю догадываешься о чём идет речь- Марина при этих словах приподняв брови вопросительно посмотрела на Риту, как бы предлагая ей о чём-то самой догадаться.
- Ты намекаешь, на то, что он изначально был твоим пациентом, а вовсе не духовником, как можно бы было ошибочно предположить?
- Да. Именно так и было. По крайней мере так было в начале наших с ним отношений. И я вовсе не в храме с ним познакомилась, а в своём личном, рабочем кабинете. Его ко мне буквально за руку привела тогда одна наша общая знакомая — Марина замолчала на какое-то время - В нашем с тобой разговоре, Рита, ты ведь это конечно понимаешь, имеет право не соблюдаться вполне врачебная тайна, так как мы с тобою коллеги. Хотя, знаешь, всё же юридически и деонтологически - это не совсем правильно, так как отца Дмитрия мы с тобою, как общего знакомого, а не как пациента обсуждаем. Но ведь это всё, разумеется, останется между нами.
- Марина, о чём ты говоришь. Я всё это прекрасно понимаю. Отец Дмитрий. Хотя ведь теперь он уже для нас просто Дмитрий (сан то он с себя уже давно снял) — личность он конечно не ординарная. Обсудить нам определённо есть что.