После того, как Дед познакомил меня со своими записями, уместившимися в четыре ученических тетради. Я задался целью сохранить эти записи и превратить их в книгу, в повесть об отце…
Первое, что я сделал – перепечатал тексты на компьютере без редактирования, перенес всё на бумагу и подарил деду две пачки рукописи в папках с файлами. Сам текст содержит много интересных страниц из жизни мещерской деревни с конца девятнадцатого века и до конца шестидесятых годов двадцатого столетия. Но главное – подробно, талантливо описана жизнь отца, картины детства, период репрессий и его боевая судьба в годы Великой Отечественной войны, послевоенное возрождение жизни деревни. В наше время, такие воспоминания нужны как хлеб. Особенно для подрастающего поколения...
Этот отрывок я выбрал для публикации, в связи с шестьдесят седьмой годовщиной Всемирного Фестиваля молодежи и студентов в Москве в 1957 году.
Вот, что Дед вспоминает:
… "Закончились грозные и трагичные сороковые годы. Страна поднималась из руин. Строились города, дороги, заводы. И деревня богатела. Росли колхозы. Война уходила все дальше и дальше…
Жизнь становилась все интереснее. Иногда по деревне проезжали газогенераторные автомобили нашего Горьковского автозавода. Два раза приезжал с Ильичева иностранный «студебеккер». Ребятишки босиком бежали за ним сломя голову.
Как только Толик - брат стал ходить, меня в ясли больше не водили. В доме были свои «ясли». С нами сидела сестра Мария. Вернее сказать она глядела за нами из окна. А под окном, в полисаднике, была гора металлолома. И чего там только не было: шкивы, шестерни, валы, подшипники и всякой всячины от молотилок, веялок и в прочей сельхозтехники. Наш отец собирал металлолом, а потом сдавал. Приходила машина из Курлово. Вот мы с братом Толиком целыми днями из металлолома строили машины. А Мария - приглядывала из дома. В 1953году я пошел в школу. Учился не важно. Никак мне не давалась математика. Таблицу умножения до сих пор не знаю. А вот по литературе было всегда «4» и «5». Очень хорошо запоминал стихи…
В 1957г. пошел в школу и брат Анатолий. Теперь всем четверым нужна была одежда и обувь. А для этого нужны были деньги. Матери в колхозе в то время денег не платили, а ставили «трудодни». А на этот трудодень только в конце года чего-нибудь давали. И то если что-нибудь уродится: рожь или пшеница.
Отец, придя с фронта, благодаря старым связям, в Курлове устроился агентом-сборщиком в контору «Заготживсырьё». По сборке кож от домашней скотины. Поскольку Красной Армии были нужны сапоги, полушубки и валенки. А комплексов животноводческих тогда еще не было. От конторы дали лошадь с телегой. И зиму и лето отец ездил по деревням, по фермам и собирал шкуры. От его рабочей одежды сильно пахло «сермягой» и он вешал ее всегда на «мосту». Сено для лошади отец косил сам. Потом завели корову. Постепенно наше семейное хозяйство поднималось и преображалось. Благо двор сохранился большой! Вновь захрюкал поросенок в хлеве, в другом - появились овцы. Сено нужно было много. Отец все лето вставал до восхода солнца. Вкалывал для дома и на работу успевал. Хорошо, что была в хозяйстве лошадь! Сено привезет и дров навозит. По весне себе и всем соседям вспашет. Наши родители исправно сдавали продукцию по продналогу. Молока - сверх нормы! Каждый год. По мясу тоже продналог перевыполняли. Яйца от кур, шерсть от овец и по шкурам полный порядок…
Шло время. Я, естественно, подрастал. Благо война закончилась, и жизнь в деревне вошла в прежнее русло. Хлеб стали возить в деревню из Палищинской пекарни регулярно. Остальные продукты были свои – кроме чая и сахара. Сахар привозили в магазин комковой из буряка. Куски большие – по кулаку. Как ударит отец по куску тесаком– даже искры летят.
Да вот беда еще пришла нежданная! Двенадцатого января 1965 года произошли изменения. Наш Курловский район объединили с Гусь-Хрустальным. Из Курлова все организации перевели в Гусь-Хрустальный. Отец получил расчет еще в 1957году. Лошадь со двора пришлось свести и устроиться в колхоз им. Жданова, контора которого располагалась в Перове. Сперва, он работал по ремонту сельхозтехники, потом стал сторожить скотный двор ночью и заодно, охотиться на лис прямо со двора. Несколько раз отец добывал волков. За что был награжден двуствольным ружьем.
Без лошади в хозяйстве стало тяжело. Дрова привезти не на чем. Спасибо выручал Галибин Борис. Он работал в то время на Мезиновском торфопредприятии на гусеничном тракторе. И вот как навалит по пояс снега, а дрова стоят напиленные в лесу – приезжал Борис Галибин с санями на своем тракторе. Отец, как мог, старался делать дела по дому. Но каждый год ему становилось все хуже и хуже. Сильно болели ноги от контузии. Да и остальные ранения по ночам ныли. Отец ходил с двумя самодельными клюшками. Его клюшек мы очень боялись. В 1962г. отец ушел с работы и шевелился только по дому, но охоту не бросил - охотился из засидки.
Из всех годов очень запомнился 1957-ой. Потому что в нашей стране проводился Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Летом до нас долетела песня фестиваля - «Дети разных народов, мы мечтою о мире живем…» Песня была длинная. Мы слушали её у учителя Веселкина Геннадия Викторовича . У него был детекторный приёмник на батарейках. Потому как электричества у на с еще не было. Массовые гуляния в деревне летом некогда было проводить. Поэтому праздник «гуляли» перед Новым годом. Снега было уже много. Праздник проводился в деревне Перово. В Перово приехали жители со всего Палищинского прихода. Народу было много. Был митинг прямо на улице. Погода была солнечная и тихая. После митинга начались спортивные соревнования: Бег на лыжах на 5 км, стрельба из малокалиберных винтовок, подъём гири. Перед клубом была сделана площадка из досок. На ней состязались плясуны, гармонисты, Потом начался концерт. Прямо здесь были развернуты торговые палатки, где продавались всякие закуски, вино и водка, пиво, соленая рыба и всякие сладости. Женщины толпились у продовольственных палаток , а мужики у пивных. К обеду по деревне трудно было пройти. Очень много гостей приехало на лошадях, запряженных в сани. Поскольку кучерам пить не запрещалось – хмельные мужички катали в санях взрослых и детвору по всей деревне, до старого Перовского завода и обратно. Деревня мигом превратилась в «ипподром». В каждых санях был свой гармонист, а люди горланили свои песни.
Тем временем, у клуба скопилось очень много людей, потому что завершились спортивные состязания и на досчатом помосте объявляли и награждали победителей. После награждения спортсмены пошли пить чай. Здесь рядом стоял огромный на три ведра воды самовар и на столах в тарелках были наложены конфеты и разные сладости. Ребятишки уже два самовара выпили. Но с собой, в карман, конфеты брать не давали. Да! Еще был вкопан в землю столб высотой метров шесть, а наверху была хорошая шапка. А столб был гладко выструган. Многие пробовали достать шапку, но увы… Час два пытались достать, но безуспешно. Пока один перовский парень не догадался. Он скинул с себя верхнюю одежду и сапоги. Остался в рубахе и босиком. Долез доверху и надел на голову шапку. Все кричали «УРА» и качали победителя. Мы с братом Толиком досыта напились чаю и наелись пряников и стали ходить от одного мероприятия к другому. Мы с братом видели, как ушли лыжники на 5 км, как стреляли из «мелкашек» в тире за клубом. Только на лошадях не удалось покататься .
Митинг начался в 9 утра, но вот уже четвертый час дня, а разъезжаться по домам никто не хочет. Товару было завезено много на нескольких автомашинах из Курлова. К четырем часам кончилось только пиво. Его тащили ведрами. Народ был хоть и не весь знакомый друг другу, но конфликтных ситуаций, драк не было. Даже те, кто уже изрядно «перебрал», только обнимались и целовались со всеми…
Видать осточертело всем то горе, которое принесла война нашим людям. И расслабился народ, захотелось любви и ласки. Часам к пяти стали разъезжаться по домам. Бабы стали бегать искать своих мужиков…
Много я на веку видал разных гулянок. Поскольку за окном весна 2024 года и мне уже под восемьдесят, но такого массового скопления народа и душевного гуляния я больше не видел. Много лет еще вспоминала вся округа фестиваль в Перове…"