Техник Синегузов был добродушным немолодым человеком
и любил побалагурить,
а ещё он с удовольствием
смеялся смешком средней громкости:
- Хо-хо-хо!..
Его сменял на дежурстве по Объекту
техник Абрашкин,
который был сделан из теста
на прокисшей
опаре,
так как
техник Абрашкин
вечно был чем-то недоволен и всё ему было
не так. На его лице лошадиных очертаний прочно поселились самодовольство
и презрение к внешнему окружению.
То ему засор раковины
оставил
техник Синегузов,
то у него было просто плохое настроение.
Вот и сегодня техник Абрашкин
был не в духе и решил
отыграться
на технике Синегузове,
у которого терпение было уже давно на пределе.
Техник Синегузов выслушал от техника Абрашкина очередную пару
вздорных претензий,
но ничего не сказал ему
перед своим уходом
с Объекта,
даже "пока!" не сказал,
он только промолвил
с чувством,
удалив перед этим
со своего лица маску
добродушия:
- Да пошёл ты!..
При этом глаза техника Синегузова на мгновение
зажглись жёлтым нездешним огнём.
Затем техник Синегузов ушёл на свою вторую суточную
работу,
оставив техника Абрашкина с вытянувшимся лицом от неожиданной грубости
Синегузова.
На следующий день техник Абрашкин,
которого сменил техник
Полуторов,
отправился домой,
в район Новогиреево.
Уже возле дома он упал на скользком льду,
сломав при этом свою левую
ногу,
в области лодыжки.
Появился техник Абрашкин на Объекте только через два месяца,
прихрамывая
на левую ногу.
На техника Синегузова он старался не смотреть,
отводя свой взгляд,
на лице у него была виноватая улыбка.
Но Синегузов его шумно приветствовал такими
словами:
- Живой?.. Ну и хорошо!
Могло быть
и хуже,
ведь бывает всякое
на базе
нехороших
инцидентов!..
Всякие прецеденты бывали,
даже и летальность
возникала на ровном
месте!..
При этих словах у Синегузова на мгновение
зажглись глаза нездешним жёлтым огнём,
ведь у Синегузова жена была ведьмой,
и он кое-что
от неё перенял.
Техник Синегузов похлопал затем техника Абрашкина по плечу и добавил:
- Ну и ладно, живи!.. Но живи в рамках приличий!..