Начало - "Время ловкачей и одураченных" - http://proza.ru/2024/03/10/402
С утреннего похода в подвал для спуска воздуха из системы отопления, смонтированной строителями с нарушением всех правил, начинался каждый наш день.
Если бы не эти тяготы, то встречу нового 1986 года можно было бы назвать вполне счастливой.
Никто и не догадывался, каким окажется весна того года.
Накануне взрыва на Чернобыльской АС у нас были гости, отмечали день рождения мужа.
Да и узнали о произошедшем гораздо позже. Телевизор молчал, пока наверху принимали решение, как поступить.
В Киеве жили мои дядя с тётей и двоюродная сестра, тоже только недавно ставшая мамой во второй раз. А их летняя дача оказалась как раз в направлении Припяти, и попала в зону активного заражения.
И только к вечеру 1 мая ситуация прояснилась. Сестра позвонила и сказала, что они всей семьёй ходили на первомайскую демонстрацию, а потом в парк отдыха. Где их благополучно накрыл дождь. И теперь-то понятно, что не безобидный.
Но они, киевляне, не подозревали, что взрыв был так серьёзен.
Даже в нашем дворе, за тысячу километров от Припяти, прошёл радиоактивный дождь.
Наша знакомая доктор, заведовавшая тогда радиоизотопной лабораторией крупной больницы, рассказывала. Как поставила сушить зонтик после дождя, промокший по пути на работу, и все счётчики Гейгера в её лаборатории зазвенели.
Но поскольку никто не догадывался о серьёзных последствиях взрыва, а власти недоговаривали, то люди продолжали жить в обычном режиме.
Кстати, спустя 15 лет эта доктор умерла от рака головного мозга. Конечно, возможно, что и основная работа была причиной, ведь она имела дело с радоизотопами. Но теперь уже это не важно.
Спустя какое-то время и мужу пришла повестка в военкомат, собирали отряд для ликвидации последствий аварии. Как сказал военком: детей родил, своё дело сделал, теперь ты не нужен, как производитель.
Но муж был ответственным лицом на заводе, заместителем начальника одного из крупнейших цехов, поэтому руководство завода его не отпустило. Он был нужнее на своём месте.
А вот один из инженеров с моей работы, из Областной конторы Стройбанка, оказался в зоне ликвидации последствий аварии. Где получил солидную долю облучения. Вернувшись, долго болел, по инвалидности рано ушёл на пенсию и не дожил даже до 50 лет.
Рассуждать о причинах той катастрофы можно долго. Судя по тому, что всё в конце 80-х приходило в упадок, что везде и во всём чувствовалось запустение и процветала халатность, Чернобыль был неизбежен! Это был как прорвавшийся нарыв на больном теле.
Но время неумолимо, забываются невзгоды, и жизнь продолжается.
На летнее время мы сняли дачу в пригороде, где, по данным статистики, не было сильного радиоактивного заражения. Поскольку военный городок, где жили мои родители и куда мы отправляли детей на лето, получил солидную долю радиации благодаря выпавшему радиоактивному дождю.
Осенью того же года я решила попробовать себя в качестве главного бухгалтера кооператива. Что просто так просиживать в декрете? Я привыкла пополнять свои знания всегда, когда есть свободное время. И этим временем я начала штудировать ещё и бухгалтерский учёт.
Кооператив был семейным, муж и жена, приехавшие в город с Камчатки. Он там служил срочную в качестве матроса на подлодке. А она отбывала наказание за финансовые махинации (как стало известно позже). Работали они по отлаженной схеме - увода денег с государственных предприятий. Как он позже скажет, схему придумал, пока месяцами находился в "подводном царстве".
Схема была проста. По осени озеленялись территории заводов, совхозов, фабрик, за зиму к весне от посадок оставалось процентов двадцать, остальное списывалось "на естественную убыль".
При этом деньги были получены, обналичены и поделены ещё осенью.
Руководители получали свой процент, и потому подписывали акты выполненных работ не глядя.
Это были очень солидные суммы! Вместо трат этих государственных денег на переоснащение производств, руководители даже за небольшой процент соглашались на такие схемы увода денег.
Для меня это было временем не только освоения ещё одной профессии, бухгалтера, но и приобретение знаний о том, какова социалистическая действительность в реальности.
Работая в контролирующей строительство по Госплану организации (Стройбанке), мне и в голову не могло придти, как обстоят дела на самом деле.
Но эту схему даже я раскусила не сразу, кооператорщики были хитры и опытны. И только спустя пять месяцев, когда они начали стряпать уголовные дела на сотрудников, желавших получить свою долю от "списанных" при озеленении денег, я разобралась, что к чему.
Возможно, и меня бы "поставили к стенке". Но у меня были все копии бумаг с их подписями, которые я могла в любое время отнести в Прокуратуру. Поэтому меня отпустили по доброй воле "на свободу". И в будущем, встречаясь со мной уже в другом качестве (руководителя банка) раскланивались.
Вернулась в Областную контору Стройбанка я уже после декрета в конце 80-х. Как таковой государственный Строительный банк указом свыше был распущен. Вот просто так, без всяких яких.
А на месте (территориально и юридически) специализированных банков (Сельхозбанка, Стройбанка и Соцбанка) возникли новые. Уже коммерческие, с новыми руководителями.
Ушла в декрет я из Стройбанка СССР, а вернулась в коммерческий Промстройбанк.
Возглавлял новую структуру новый руководитель, присланный из Москвы. На вид молодой и энергичный, но, как оказалось, слабоват по женской части и гулянкам.
Его замом стал один из моих прежних боссов, он-то и рекомендовал меня. Как деятельного и грамотного специалиста на должность начальника отдела валютных операций. Для этого меня направили на месячные курсы повышения квалификации, организованные Центробанком СССР, в Москву.
Тогда это было в новинку, государственные отраслевые банки в СССР не занимались валютой, ни иностранной, ни рублёвой.
Поэтому дело это было новое, и для коммерческих банков нужны были специалисты такого профиля. А пока что банки переобулись из лаптя в калошу, а что с этим делать, не знали.
Повторюсь, мне всегда было интересно расширение кругозора, приобретение опыта. И за 10 лет работы я уже закончила несколько курсов на разных предприятиях страны по нескольким смежным финансово-экономическим профессиям.
Кому-то были дороги корочки члена партии, а мне был дорог опыт, чтобы совершенствоваться и расти в профессии.
Надо отметить, что те курсы были очень насыщенными, ежедневно наполняли знаниями, которых не было в СССР, где валютные операции были под запретом!
Лекторами были известные тогда экономисты, чьи лица постоянно мелькали на экранах ТВ в новых экономических программах. Но это были действительно знающие люди в своей профессии!
Мы с мужем, по профессии экономисты, давно ждали перемен, и потому внимательно следили за выступлениями видных экономистов.
По окончании курсов, вернувшись в банк, была немного обескуражена. В Москве жизнь кипела, на курсах присутствовало много специалистов, которые приехали из разных концов страны за знаниями, чтобы приложить их в действительность.
Казалось бы, всего лишь нужны руки, голова и помещения, отвечающие требованиям проведения валютных операций. Но мой новый руководитель медлил.
Возможно, не знал, с чего начать. Возможно, упивался своей властью и открывшимися перед ним возможностями. На выходные он со своими любовницами летал в Сочи. А в понедельник его хмельная голова требовала отдыха.
Я не раз вместе с рекомендовавшим меня на должность боссом подходила с расчётами и обоснованием необходимости проведения реформ в банке. Но его замутнённые глаза не хотели ничего видеть.
Время шло, сидеть и вязать или читать под столом, как это делали прочие сотрудники в ожидании перемен, я не желала.
А тут ещё меня как единственного тогда обученного специалиста стали приглашать для консультаций в Центробанк и Облисполком. А потом и вовсе пригласили на работу в качестве главного экономиста отдела внешнеэкономических связей Облисполкома.
И на семейном совете мы с мужем решили, что я должна принять это предложение.
Продолжение - "Пляски на костях Союза" - http://proza.ru/2024/03/13/1206