Глава 13
Зверь совершенный
Из клиники, где мощной блокадой психотропных средств Игоря быстро привели в нормальное состояние, Анжела привезла его прямо в аэропорт. Не дожидаясь взлета самолета, в отдельной каюте люкс класса Игорь раздел Анжелу, разделся сам. Вытянувшись во весь рост, он привлек ее к себе. С силой прижав ее тело, будто желая впитать всю энергию и долгожданное тепло, он замер. Анжела не шевелилась, понимая, что ей сейчас лучше все пустить по воле Игоря. Она чувствовала его дрожь, его нетерпение обладать ею и одновременно насладиться ощущением простой близости.
Застонав от нестерпимого желания, Игорь навалился на трепетное тело девушки. Он вжимался в каждый ее изгиб, его руки, скользя по спине Анжелы, будто два мощных щупальца, искали место, откуда они могли бы единым движением ощутить сразу всю ее.
Но как бы Анжела ни ожидала скорого, нетерпеливого проникновения в нее, она была несколько удивлена долгим промедлением Игоря. Открыв глаза, она глянула на его лицо. Оно было напряжено, покрыто мелкими бисеринками пота. Искаженный в нервном спазме рот Игоря сказал ей, что с ним что-то не так.
– Милый, родной мой, что случилось? – шепнула она.
– Ничего… – скрипнул зубами Игорь. – Подожди, я сейчас…
– Дорогой, может, прервемся, если ты плохо себя чувствуешь?
– Молчи! – зашипел Игорь. – Все в порядке…
Он еще некоторое время оставался на ней. Но, видимо, приняв слова Анжелы, с тихим стоном перевалился на бок. Анжела, замерев, лежала рядом, боясь проронить хоть один звук. Она ждала, когда Игорь сам захочет что-то сделать или сказать. Она не понимала, что с ним происходит. Он, так нетерпеливо и страстно желавший ее, вдруг отказался от этого. Что-то произошло.
Игорь глубоко и продолжительно вздохнул. Он открыл глаза и каким-то надломленным голосом сказал:
– Ты знаешь, если бы я сейчас услышал от тебя: «Не торопись, я подожду», как ты сказала уже однажды, я смог бы все продолжить… Но… вот так…
– Мой дорогой, милый! Почему же ты не сказал мне об этом? Если это так, то это не причина, чтобы расстраиваться! Забудь, выброси из головы! Я подожду, а ты не торопись. У нас впереди столько счастья быть друг с другом, что мне даже завидно самой себе!
Игорь ничего не ответил. Он сел на диване. Его сгорбленная спина и опущенная голова сказали Анжеле, что все обстоит несколько по-другому. Она приподнялась на локте.
– Милый, может, мы перекусим что-нибудь. Здесь есть в шкафчике хорошее вино. По глоточку взбодриться, я думаю, не помешает. Как ты, мой хороший, смотришь на это?
– А что еще остается делать! – криво усмехнувшись, глянул на нее Игорь. – Валяй…
По прилету домой, первое время Игорь, угрюмый и подавленный, больше молчал, односложно отвечая на попытки Анжелы расшевелить его. Он замкнулся, больше лежал у себя в комнате, глядя в потолок остановившимся взглядом. Анжела, то сама, то отправляя к нему слуг, не оставляла попыток вернуть его к живому общению. Но вскоре ей стало ясно, что без помощи психолога здесь не обойтись. Улучив момент, она осторожно намекнула Игорю, что хорошо бы провести профилактический курс лечения от его депрессии. Игорь, вяло реагируя на слова Анжелы, в общем, не сопротивлялся ее предложению. Но его непременным условием было, чтобы эти процедуры были только в домашних условиях.
После осмотра Игоря, маститый профессор, на вопрос Анжелы: «Ну, что, профессор?», развел руками: «Ему надо пройти тщательное обследование в клинике. Здесь это сделать будет весьма затруднительно». «Профессор, я не постою за оплатой лечения. Скажите, что нужно будет для этого и сколько. Я без промедления оплачу все затраты и услуги!».
Профессор пожал плечами: «Тут необходимо серьезное оборудование. Я не представляю себе, как можно привезти его сюда и разместить. Кроме того, мне нужен будет врач-клиницист для проведения процедур и медсестра для ухода и соблюдения больным режима».
«Профессор, я не разбираюсь в профессиональных нюансах вашего дела, но финансовая сторона мне известна намного лучше. Вы скажите, сколько будут стоит все затраты по привозу и размещению необходимого оборудования. Сколько будут стоит услуги врача и медсестры. О вашем гонораре мы поговорим отдельно. Меня сейчас интересует немедленное начало лечения. Я жду от вас конкретных цифр». Профессор согласно кивнул: «Ну, если так, то к полудню я пришлю вам на электронную почту всю калькуляцию расходов». «Поторопитесь, профессор, умоляю вас!».
Домашний режим под наблюдением врача-психолога и медсестры с каждодневной консультацией самого профессора с использованием современной аппаратуры, доставленной из клиники, сделали свое дело. Игорь смог, насколько это было возможно, выговориться. Односложно отвечая на вопросы профессора, он говорил только то, что не касалось его тайных страхов.
Рассказывая о некоторых галлюцинациях, о настоящей причине своего психологического припадка Игорь умолчал. Профессор внимательно слушал, но иногда задавал такие вопросы, которые говорили о том, что суть проблемы он видит глубже. Пытаясь обиняками разговорить Игоря, профессор был терпелив и настойчив. Но Игорь не попадался в хитро расставленные сети. Он объяснял свое парижское «фиаско» простым видением из ничего. Остальное он излагал, как сопутствующие его ощущениям жизни. Страх перед навязчивыми желаниями или видениями вынуждал его что-то открывать в разговоре. Боязнь того, что эти воображаемые ситуации завладеют сознанием и ввергнут его в беду, были страшнее расспросов профессора.
Сеансы заканчивались, проходили процедуры, принося на какое-то время физическое облегчение. Но Игоря мучило совсем другое, то, чего он никогда бы никакому профессору не рассказал. Много раз Игорь ловил себя на мысли, что, продолжая общаться с кем-то, разговаривая или просто находясь в обществе медсестры, врача, слуги, гостей или знакомых, он, параллельно с собой, ведущего себя совершенно адекватно, абсолютно отчетливо видит другого себя, совершающего с визави преступные, садистские или другие жестокие акты насилия. И связаны они были исключительно с сексуальными наваждениями, галлюцинациями. Его двойник, появляясь откуда-то сзади, игнорируя присутствие Игоря, начинал действовать вместо него, оцепеневшего в гипнотическом трансе. Обливаясь холодным потом, Игорь смотрел, как фантом совершает акты насилия с собеседником. Беспомощные попытки помешать своему двойнику, ни к чему не приводили. Как это бывает во сне, Игорь не в силах был что-либо изменить. Наваждение длилось краткий миг, до какого-то кульминационного момента. Но эти видения, наполняли Игоря холодным ужасом. Он не понимал, что с ним происходит.
Постоянный страх, что однажды он не сможет противостоять своему двойнику, поддавшись соблазну войти в его ипостась и вместо него продолжить издевательства, зверства, насилия уже наяву, совершенно изматывал Игоря. Эти наплывы воображаемых эксцессов стали повторяться все чаще и глубже в ощущении реальности происходящего с ним. Чтобы предотвратить трагедию, он резко обрывал разговор, срывался неожиданно с места и бросался к выходу. Люди, в обществе которых он в эту минуту находился, принимали его странности поведения за манеру, свойство характера талантливого художника.
Со временем Игорь все чаще отождествлять действия своего двойника со своими. Придя в себя после видения, страшась наказания или разоблачения, Игорь лихорадочно выясняет, не случилось ли то, что он только что делал, в действительности. Последний случай, внезапно ударив по сознанию, произошел только что.
Игорь очнулся, застав себя бегущим сломя голову по коридору. Взлетев на второй этаж, рванув дверь своего кабинета, Игорь заскочил в комнату. Нашарив замок, он повернул задвижку и, сделав несколько шагов, рухнул на диван. Несколько минут он пытался припомнить, что случилось. Поднявшись, весь в поту и с диким сердцебиением, он огляделся. В комнате не было ни души. Игорь прислушался. За стенами комнаты стояла обычная тишина, нарушаемая иногда приглушенными шумами повседневного быта. Игорь напряженно ждал, что вот-вот в дверь начнут ломиться, вышибать.
Осторожный стук в дверь вызвал в нем приступ нервной дрожи. Осторожно ступая, Игорь подошел к двери и замер. За ней не раздавалось подозрительных звуков.
Через мгновение он услышал:
– Игорь, милый, открой мне!
В голосе Анжелы, он не почувствовал никаких фальшивых интонаций. В нем были только тревога и страдание. Игорь щелкнул замком. В комнату вбежала Анжела и обняла его. Сбивчиво и торопливо она говорила:
– Что с тобой?! Ты так побледнел, внезапно вскочил из-за стола бросился бежать, как будто увидел привидение! Оттолкнул бедную Ниночку со подносом так, что она отлетела к стене. А перед этим задержался около нее, протянул руки, как будто хотел схватить ее за голову. Но только оттолкнул и выскочил из столовой.
Игорь понял, что с ним опять случился припадок неврастенического бреда, о которых говорил профессор. Он вдруг вспомнил, что в тот момент его, как обручами, охватило желание надругаться над юной помощницей повара, подававшей блюда на стол из кухни. Схватив девушку, он начал в остервенении сдирать с нее одежду. Она сопротивлялась, но мощный удар кулака в солнечное сплетение подавил сопротивление. Девушка безвольно опустилась на пол. Игорь возвышался над ней, закаменевший от близости нестерпимого совокупления. Задрав ногой платье, он раздвинул ноги девушки. Желание секса было настолько мощным, что простого полового акта ему было мало. Он до зубовного скрежета хотел совершить перед этим нечто изуверское. Размахнувшись, Игорь ударил девушку носком ботинка в промежность. Девушка, страшно вскрикнув, дернулась, конвульсивно изогнувшись от непереносимой боли.
Игорь со сладострастной ухмылкой наблюдал, как эта малышка корчиться перед ним на полу. И едва он вознамерился совершить над ней акт насилия, как внезапный болевой приступ, словно тисками сжал его голову. Игорь застонал и потерял сознание…
Анжела массировала его голову. Откинувшись на спинку кресла, Игорь с облегчением ощущал ее острые ноготки на всей поверхности головы. Руки Анжелы постепенно опускались ниже, принося желанное успокоение. Анжела шепнула ему, чтобы он прилег на диван. Сняв с него рубашку, Анжела постепенно, начав с легких касаний, принялась массажировать его шею, плечи, весь торс.
Расслабление приходило, как долгожданное облегчение после немыслимого напряжения. Постепенно к Игорю возвращалось состояние здравой рассудительности. Он размышлял над тем, что постоянно, не обнаружив никаких следов своего мнимого преступления, непременно впадает в состояние шока. Игорь мучился от раздирающей его воспаленный мозг, двойственности состояния.
Игорь понимал, что такая ненормальность разрушает его психику безвозвратно. Признаться кому-либо, что вырвать себя из этого морока он был не в силах, Игорь не мог. Назначенные таблетки, которые он глотал горстями, не приносили никакого облегчения. Но заставить себя начать лечение он был уже не в состоянии. Игоря обуревал панический ужас при мысли, что после признаний его насильно заключат в психиатрическую клинику. Его мозг и психику подвергнут запредельным лечебным процедурам, после которых он станет одним из тысяч бедолаг в ряду подопытных, безличных жертв официальной психиатрии. Это навсегда закроет для него мир нормальных людей. А потому Игорь собирал волю в кулак и молчал.
Он вдруг понял, что доживает последние дни таким, каким он себя знал. Тот, другой, что живет в нем, в один прекрасный момент прихлопнет его как муху и появиться монстр в его обличье. Все будут думать, что это чудовище и есть он. Сознание того, что так будет, мучило его, превращая жизнь в комок раздерганных нервов.
Ничего этого Анжеле он не говорил. До сих пор ему все же удавалось усилием воли управлять собой. Загоняя глубоко внутрь эти галлюциногенные выплески, заковывая их в броню ментального кокона, Игорь объяснял Анжеле странности своего поведения первыми, пришедшими на ум ситуациями. Анжела видела его состояние, приписывая это случившемуся нервному срыву. Она терпеливо ждала, когда это у Игоря пройдет.
С работой, разумеется, было покончено. Анжела, объявив на собрании учредителей, что по состоянию здоровья, начальник отдела по контролю продукции временно освобожден от работы. Желая вырвать Игоря из жестокой ипохондрии, она таскала его по знакомым, к Виолетте и Олегу, по театрам и концертам знаменитостей и самых модных групп. Понимая его состояние, Анжела буквально вырывала его из анабиозного транса, из темного колодца соматических рефлексий. Постепенно ей это удалось. Игорь понемногу оживал.
Теперь с Игорем постоянно находился слуга. Игорь был вынужден смириться с присутствием какой-то мужской особи возле себя. Крепкий парень был одновременно сиделкой, товарищем для общения, охранником и спутником в выездах Игоря на тусовки.
Помимо всего прочего, Анжела заставила Игоря заниматься живописью. Она сама контролировала эту работу. Анжела видела результаты работы Игоря. Они были странны, не имеющие ничего общего с его обычной живописной манерой, стилем. От его психоделических картин веяло ледяным холодом, пробирало ознобом. Игорь выплескивал все свои наваждения на холст. Так он в какой-то степени снимал тот напряг, давивший на его мозг и нервы постоянно.
Пока Игорь оправлялся от тяжелой психологической травмы, Анжела погрузилась в дела корпорации. Ей хотелось как можно глубже и быстрее вникнуть с тонкости управления этой грандиозной машиной. Она понимала, что ее самостоятельных усилий недостаточно, какими бы ни были ее интеллектуальные возможности. Дмитрий Исаевич не совсем подходил для этих целей. Он был нужен только в определенных областях управленческой науки. Его теоретические знания были хороши для общей ситуации. Но практические частности иногда были полезнее любой абстрактной теории. Анжеле нужны были именно такие частности, которые раскрывали мелочи и детали в управлении столь разветвленной структурой корпорации.
По некоторому размышлению, перебирая подходящих для этого человека из команды управленцев, он почему-то вспомнила того самого молодого директора, который не сводил с нее глаз на совещании. Анжела не забыла этот взгляд. Она никогда не ошибалась в анализе таких ситуаций. Ее опыт сразу подсказал, как использовать с выгодой эту нескрываемую страсть. Анжела навела о нем справки. Получив полные данные о молодом человеке, вплоть до его жизненных предпочтений пристрастий и привычек, она поняла, что этот амбициозный и страдающий от страсти к ней мужчина будет рыть для нее любую информацию всеми своими копытами. Анжела немедленно отдала распоряжение Катерине, чтобы та срочно дозвонилась на фабрику и вызвала директора с отчетом к ней на ближайшее в ее рабочем расписании время.
Борис Мануилович Клопп быстро понял всю выгоду предложения владелицы корпорации. Мгновенно смекнув все преференции от фактически привилегированного положения, он методично и обстоятельно начал вводить ее во все тонкости дела. Его молодость в сравнении с маститыми корифеями совета директоров не стала помехой в деле. Борис обладал быстрым и живым умом, что делало его незаменимым помощником. Анжела не боялась тайных подвохов с его стороны. Слишком заманчивые перспективы открывались перед Борисом всего лишь за своевременную и точную информацию о ситуации в когорте матерых управленцев корпорацией. Ревностно собирая финансовую и производственную информацию, он не упускал информировать Анжелу о настроениях и разговорах среди членов совета директоров. Он также подсказывал, кто из менеджеров и директоров успешнее в работе, а за кем следовало бы понаблюдать попристальнее. Его тайная деятельность требовала соответствующей секретности, а посему Борис ежедневно отправлял Анжеле свои соображения на отдельный номер факса.
Как бы ни была подробной и исчерпывающей информация от Бориса, эти сведения иногда требовалось расшифровывать при личных встречах. Эти встречи часто, по завершении доклада, заканчивались обедом или ужином в ресторане.
Провожая Анжелу до виллы, Борис даже намеком не пытался дать понять о своей страсти. Но неуклюжие, робкие попытки парня скрыть свои чувства были давно прочитанной страницей в ее огромной книге любви. Такая игра в кошки-мышки забавляла Анжелу. Она не хотела преступать черту интимных отношений. Этот молодой симпатяга был интересен ей только как занимательный собеседник и профессионал своего дела. Но, желая сохранить заинтересованность Бориса в деле, Анжела вела с ним невинную игру, облекая ее в легкую форму флирта. Борис млел от счастья, когда Анжела, рассматривая какой-нибудь документ, будто нечаянно прикасалась к нему грудью. Иногда, подхватывая его под руку, Анжела изображала неловкий шаг, прижимаясь в этот момент к Борису. Бывали случаи, когда распаленный парень, ошалев от близости лица Анжелы, пытался найти ее губы. Но Анжела, искусно извернувшись, переводила эти попытки в шутливую форму сложившейся ситуации.
Их частое пребывание в обществе друг друга, не укрылось от окружения. Слуги, перешептываясь, уже оформили этого молодого, но прыткого парня в официальные любовники. Служащие разделяли это мнение народа, присовокупляя к нему свои специфические нюансы. Некоторые из ближнего окружения Бориса, настойчиво искали пути сближения с новым фаворитом. Но время шло, а реальных улик, обозначающих явную связь Анжелы с Борисом, не обнаруживалось.
В конце концов, эта ситуация стала известна Игорю. Доброхоты постарались описать их отношения сочными, яркими красками. И все же ему хватило ума проверить эти наговоры, не давая бешеной ревности захлестнуть остатки здравого смысла. Эта проблема на время даже вырвала его из постоянной борьбы с фантомными видениями.
В другое время щепетильная ситуация – отсутствие прецедента – разрешилась бы самым простым способом. Но к тому времени, в довершении ко всему, Игорь обнаружил, что начал окончательно терять мужскую силу. Открытие повергло его в крайнюю степень депрессии. Несколько раз Игорь инкогнито консультировался у известных специалистов. Те только разводили руками, не находя у Игоря никаких физических отклонений. Они не знали, что болезнь Игоря заключается не в его физической форме. Она была чисто психического свойства. О своем фантомном двойнике Игорь никому не говорил. Потому его визиты к профессорам были тщетны и полностью безрезультатны.
Игорь связал это состояние отношениями Анжелы с управленцем. Ярость от сознания, что все рушится, повергало его в полубезумное состояние. Но, как это бывает с маниакальным воображением, внешне Игорь был вполне адекватен. Дополнив в своем воображении возможные нюансы этого адюльтера, Игорь, надев маску обычного общения, весь обратился в пышущее местью, ревнивое существо. Зверь, проснувшийся в нем, породил такие же природные инстинкты выживания во враждебном окружении. Игорь затаился, готовясь к роковому прыжку на ничего не подозревающую жертву.
В отношениях с Анжелой Игорь был по-прежнему также неудержим и страстен в сексуальной битве. Единственное, что изменилось в их отношениях, так это то, что их интим стал реже, только спорадически вспыхивая прежним накалом. Вынужденный прием таблеток для эрекции, о чем Анжела даже не догадывалась, стал для Игоря спасительным кругом. Но как бы ни была серьезной проблема эректильной дисфункции, она отступала под постоянным жгучим желанием обладать восхитительными прелестями ее тела.
Это продолжалось некоторое время, пока его ипостась двойника, его недремлющий демон своими настойчивыми нашептываниями не отключил последние здравые доводы в отношении поведения Анжелы. Игорь воспринял это как измену их отношениям, глубинной интимной связи. Больше он не мог пускать течение событий на самотек. Его злобная, неудовлетворенная страсть искала выход.
Спусковым крючком для стремительного течения событий послужил один случай. В любое другое время Игорь даже не обратил бы на него внимания. Любовные дела и бизнес он отделял друг от друга. Но нестерпимый огонь ревности сжег все мосты дотла. С некоторых пор Игорь неусыпно и без устали стал выслеживать эту любовную, по его глубочайшему убеждению, парочку.
Однажды, в один из рабочих дней в обеденный перерыв, Игорь зашел к Анжеле в кабинет. Не отрываясь от стола, она кивком приветствовала его. Попросив Игоря чуть подождать, чтобы закончить работу, Анжела торопливо что-то дописывала. Ее раскрасневшиеся от напряжения щеки покрывал нежный, глубокий румянец. Изящный поворот ее головки вдруг пробудил в Игоря взрыв чувственной энергии. Глядя на ее тонкий стебелек шеи, держащей совершенной красоты бутон головы, его охватило непреодолимое желание овладеть Анжелой тут же, на столе. Подойдя, Игорь легко приподнял Анжелу и мягко опрокинул на стол.
Не обращая внимание на слабое сопротивление, он молча задрал ее юбку. Единым движением сбросив штаны, Игорь с силой вжался в ее промежность. Но Анжела, сдвинув ноги, уперлась рукой в живот Игоря.
– Игорь, мой дорогой, не надо. Не сейчас.
– А что случилось сейчас?
– Я плохо себя чувствую, мне что-то не по себе. Болит голова и потряхивает.
– Хм! Интересная модель! Я не прошу от тебя ничего сверхъестественного! Минутная близость и только! Мне именно сейчас это необходимо! Не то я буду чувствовать себя плохо! Весьма плохо!
– Милый! Потерпи до вечера. Я отдохну и у нас будет много времени для…
В дверь тихо постучали. Анжела встала, оправила юбку и сказала:
– Войдите!
– Анжела Владиславовна! К вам на прием Борис Мануилович. Говорит, срочно. Вы его сейчас примете? – остановившись в дверях, спросила Катерина, заметив стоящего в стороне Игоря.
– Пригласи его, Катя. Да, и возьми перепечатай вот это, – сухо ответила Анжела.
С потемневшим лицом, чуть не сбив плечом Бориса, Игорь выскочил из кабинета. Он был в ярости. Мысль, что отказ Анжелы имеет под собой серьезное основание, связанный именно с приходом ее любовника, жгла раскаленной иглой сердце. С ним она не пожелала близости, а этого дебила тотчас же захотела принять! Несколько минут не пожелала уделить ему! Дикая, неконтролируемая ревность темной пеленой застлала глаза. Как так?! Его женщина, смысл всей сексуальной жизни будет трахаться с каким-то кретином, с этой вонючей мужской плотью?! Этому не бывать!
Не в силах справиться с оглушающей ненавистью к сопернику, Игорь решил убрать его с дороги. Пару дней он тщательно готовил и продумывал план по устранению этого любителя запретных плодов.
Долго ждать удобного момента для этого не пришлось. Борис в разговоре упомянул о разработке в материале эскизов Игоря. Поездка на производство, находящегося в области, само-собой, дала Игорю прекрасный повод отправиться со своеобразной инспекцией к нему на завод.
Три часа дороги до завода тянулись нудной тягомотиной. Игорь, обмениваясь репликами с Борисом, изредка посматривал на него. Этому красавчику жить оставалось считанные минуты. До того места, которое наметил Игорь для остановки было несколько километров. Дорога была не слишком загружена транспортом. Игоря это не волновало. Там, где все кончиться, можно было не опасаться чужих взглядов. Площадка отдыха для дальнобойщиков надежно скрывалась от посторонних за густым кустарником.
Не доезжая полукилометра до нее, Игорь попросил Бориса остановиться там. На вопрос: «Что, приспичило?», Игорь скроил страдальческую физиономию: «Скрутило чего-то…». Борис лихо мотнулся к съезду с трассы. Проскочив до площадки, он заглушил мотор: «Давай, не торопись. Я подожду!». Игорь, в ответ на его подначку, только крякнул. Выскочив из машины, он бросился в гущу подлеска. Зайдя за сплетение кустарника, Игорь вытащил удавку. Выждав несколько минут, он вышел на проход. Не спеша, поправляя ремень, он подходил к машине. Оказавшись рядом, Игорь вытащил пару сигарет и жестом пригласил Бориса на перекур.
Не спеша перекурив, они направились к дверям машины. Едва Борис уселся, как Игорь, нырнув на заднее сиденье, в то же мгновение набросил удавку на шею парня. Тот забился в попытках освободиться, но вырваться из мертвой хватки Игоря он не смог. Через две минуты все было кончено. Игорь проделал эти манипуляции совершенно спокойно. Ни один нерв не дернулся в подспудном сомнении. Для него этот акт был абсолютно легитимен, законен и утвержден, как возмездие за покушение на его женщину.
Сбросив тело Бориса на пол у переднего сиденья, он, не торопясь, занял место водителя. На тело Игорь даже не смотрел. Этого предмета в его сознании уже не существовало. Оставалась лишь масса вещества, которую необходимо было надежно спрятать. Решение этого вопроса было элементарным. Проскочив с десяток километров, Игорь, не выбирая съезда, завел машину в густой подлесок. Остановившись, он закурил и думался. Не стоило закапывать тело так близко от дороги. В этом месте тело могут обнаружить случайно. Дорожные рабочие или лесники. Докурив, Игорь тронул машину.
Тщательно объезжая кусты, чтобы их не помять, (не ровен час, эти заломы наведут кого-нибудь на мысль что тут делала машина), углубился в лесной массив. Около распадка Игорь остановился. Место его устроило полностью. Низкая ложбина, укрытая густыми зарослями, как раз была тем местом, где предстояло навечно сгинуть этому шустрику. Откопать полуметровой глубины яму не составило ни времени, ни труда. Вытащив тело Бориса, он тщательно обыскал его. Забрав все, что нашел в карманах, Игорь втиснул тело в яму и через пару минут все было кончено.
Вырулив на трассу, Игорь не спеша двинулся вперед. Вглядываясь в пробегающие мимо посадки, он высматривал место, куда можно будет отогнать машину и оставить там. Загнав ее в лес, Игорь тщательно обыскал весь салон и багажник. Найденные бумаги, документы и личные вещи Игорь сложил в мешок. Протерев места, где он мог оставить свои отпечатки, Игорь подхватил мешок и торопливо направился к шоссе.
То, что машину найдут, его не беспокоило. Несколько дней у него есть в запасе. Он предполагал, что о найденной машине не сразу оповестят полицию. Если вообще это сделают. Жадность и корысть местных человечков наверняка спрячут находку в местах, недоступных другим, таким же жадным рукам.
Через час Игорь на рейсовом автобусе въезжал в город. Позвонив охране на виллу, он распорядился, чтобы ему доставили его машину на остановку около метро. Доехав до виллы, Игорь поднялся к себе. Искать Анжелу он не стал. Едва Игорь опустился на диван, как его сморил мгновенный сон, больше похожий на глубокий обморок.
Последующие несколько дней скомкались в малоприятную кашу каких-то забот, хлопот и пустой беготни. Анжела не спрашивала его о Борисе. Расспросы дознавателя его мало тревожили. Отговорившись примитивным ходом событий того дня, объяснив, что он не поехал на завод, а вышел в городе, Игорь больше не сталкивался с этой проблемой. Дело, видимо, списали на висяк и закрыли. Но Анжела некоторое время странно поглядывала на него, что было вполне понятно. Интуиция говорила ей, что Игорь самым непосредственным образом причастен к исчезновению Бориса. Тем не менее, она ни намеком не дала понять о своих подозрениях. Лишь едва заметный холодок, наметившийся в их отношениях стал результатом этого случая.
Игорь чувствовал, что его импотенция день ото дня прогрессирует все быстрее. Он стал часто пропадать из дома. На вопросы Анжелы, где он бывает, ернически отвечал, что любовался природой. Анжела не настаивала на других ответах. Она видела ухудшение состояния Игоря. Глубоко переживая мнимое охлаждение к ней Игоря, Анжела понимала, что в этом виновата его болезнь. Она обиняками старалась пробуждать в нем воспоминания об их прежней любви, но натыкалась на ледяную стену неприятия всех усилий.
Игорь чувствовал, что Анжела ищет к нему подходы, чтобы восстановить доверительное отношение. Но неотлучный, неусыпно контролирующий его действия демон-двойник всегда был упрямее и подозрительнее. Его нашептывания сменились грозными окриками, что Игоря хотят снова завлечь в расставленные женской природой хитрые ловушки. И одной из них был соблазн ее ослепительной красотой. Демон, ехидно хихикая, подначивал: «Она стопроцентно уверена, что ты никуда от нее не денешься! Вечно будешь привязан к ее юбке, как безвольная кукла. Отвяжись от нее, докажи, что и другие женщины тебе тоже не безразличны!».
Игоря не нужно было подзуживать. Он сам горел желанием проверить – так ли это. Исчезая из виллы на несколько часов, Игорь медленно фланировал по улицам на своем белом ягуаре, выискивая подходящую кандидатку на роль жертвенного агнца. Это было нетрудно сделать. Опыт Игоря в совокупности с его роскошным авто, как сачком отлавливал беспечных девиц. Он не стремился искать юных любительниц шикарных парней, похожих на Анжелу. Для его целей подходили все, кто изъявлял желание провести пару-тройку часов в его компании в качестве натурщицы для начала. Его либидо должно быть проверено на самом заурядном бабском материале.
Старая квартира стала для него испытательным полигоном. Приводя туда очередную дуреху, чтобы все оставалось втайне от соседей, Игорь, называя номер квартиры, давал ей ключ и просил подняться туда одной. Сам он отговаривался тем, что непременно, во избежание угона, должен поставить машину в гараж. Девица, зардевшись от своей удачи и доверия такого красавца, исполняла его просьбу без лишних вопросов.
Игорь еще надеялся, что другие девичьи и женские тела смогут вызвать в нем естественным образом эрекцию. Но проклятое либидо было глухо к его усилиям. Тогда Игорь, подсыпая снотворное, гримировал девушку под Анжелу, чтобы убедиться в прежней силе желания к своему секс-символу. Все было напрасно. Необратимость изменений в его физиологии была окончательна и безжалостна. В ярости, захлестывавшей рассудок, он убивал несчастную. Видя перед собой распростертую в откровенно-сексуальной позе девушку, он, возбудившись на краткий миг, истово совокуплялся ее бездыханным телом. Только в таком варианте он был еще в состоянии оставаться мужчиной.
Придя в себя, Игорь со всеми предосторожностями покидал квартиру. Вернувшись ночью, он увозил тело за двести-триста километров в глушь, где закапывал. После трех бесплодных попыток добиться естественного секса, Игорь оставил свои опасные эксперименты.
Но его виртуальный двойник был одержим жаждой секса. Эта зараза сидела в нем глубже, чем Игорь мог представить. Никакими усилиями воли он уже не был способен остановить в демоне-двойнике этот мощный, неуправляемый позыв страсти обладания женщиной. Для него было уже неважно, что он не способен ничего сделать с женским телом. Древнейший животный атавизм, ; желание смять, уничтожить, надругаться над несчастной женщиной вызывал мощнейший взрыв адреналиновой атаки, порождавший океан эндорфинной эйфории. Этот гипертрофированный инстинкт все сильнее захватывал Игоря. Не в силах справиться с психологическим апокалипсисом, он стремительно превращался в своего рода зомби.
Но, как ни странно, чем глубже и страшнее было падение в эту психологическую пропасть, тем внешне это никак не проявлялось. Наоборот, Игорь оживился, стал общительнее. Он старательно вел обычный образ жизни. Его белый ягуар видели на многих выставках, художественных тусовках, вернисажах и прочих светских мероприятиях. Но жизнь его отныне поделилась на две части – черную и белую, ночь и день, время наслаждения и невыносимого страдания.
Анжела понемногу успокоилась. Возвращение Игоря к видимой нормальной жизни она восприняла, как успешный плод своих усилий. И правда, Игорь включился активную деятельность настолько, что она подумывала было о его возвращении к работе. Анжела попыталась намеками дать ему это понять, но лишь только Игорь слышал ее намеки, как, необъяснимо почему, замыкался. Раз за разом попытки Анжелы разбивались о глухое неприятие таких предложений. Тяжело зыркая на нее, Игорь вскакивал и уходил, оставляя Анжелу в глубоком недоумении.
Такая ситуация была единственным черным пятном в их отношениях. Во всем прочем Игорь был по-прежнему с ней нежен, страстен и внимателен. Анжела чувствовала его постоянную жажду сексуальной близости. Но в этом была и другая сторона. Часто она, поддавшись спонтанной рефлексии немедленного соития, натыкалась на уклончивые ответы Игоря. Он просил чуть подождать, исчезал на несколько минут и, по появлении, не спешил броситься в ее объятия.
Придерживая свою разгоряченную партнершу, Игорь будто чего-то ждал. И когда Анжела, надув губки, нарочито высказывала ему свое «фэ», он вдруг набрасывался на нее со стремительностью зверя.
Игорь инстинктивно чувствовал, что долго на таблетках он не протянет. Надо было искать другие, более действенные средства. На некоторых тусовках, мутные типы предлагали ему опробовать разные снадобья, но среди этой наркоты он не находил того, что ему было нужно. Волей-неволей он раз от разу увеличивал дозу секс-стимуляторов. Он понимал, такие количества препаратов разрушают его на корню, но отказаться Игорь был не в силах.
Он делал все, чтобы как можно дольше сохранять свою сексуальную энергию. Что будет с ним потом, его уже не волновало. Игорь словно отрубил в мозгу инстинктивный предохранитель. Главное, – быть с Анжелой в прежней мощи и силе. Только так Игорь еще ощущал какой-то практический интерес к своему существованию. Как средство продления сексуальных услад с Анжелой, он увеличил промежутки между их близостью. Анжела не возражала, принимая их как следствие все той же психологической травмы.
Она видела, как сильно за последнее время изменился Игорь. Его угрюмая нелюдимость, почти откровенная мизантропия ко всему окружению пугали ее. Состояние Игоря ухудшалось, несмотря на повторные интенсивные курсы лечения. Консультации, процедуры, беседы с психотерапевтами не приносили облегчения. Игорь замкнулся в себе. Надолго запираясь в мастерской, он выходил оттуда лишь затем, чтобы исчезнуть из дома не несколько часов. Анжела не спрашивала, где он бывает. По возвращении, глядя на его бесстрастную маску вместо лица, она молча прижималась к его закаменевшему, безразличному телу.
Игорю уже не хотелось ни анализировать, ни задумываться над ближайшим будущим. Демон-разрушитель не давал ему ни малейшего шанса вырваться из этого смертельного круга. Иногда ночью, лежа без сна, глядя на безмятежное, прекрасное лицо своей подруги, он ощущал, как неизъяснимая печаль сжимает его сердце в неизбывной тоске. Такие просветы в сознании Игоря становились все более редкими. Его беспощадный, безжалостный двойник, ерническими подначками напрочь вытравливал из его психики эти светлые нотки. Черная мгла плотной завесой неотвратимо заливала мозг Игоря.
В один из вечеров произошло то, что было неизбежно и ожидаемо. Безуспешные попытки Игоря овладеть Анжелой с каждым разом погружали его в неуправляемую бездну отчаяния. Анжела видела его бесплодные усилия. Она ласкала его тело, целуя мокрое от пота лицо, грудь и чресла. Ее почти истовое желание возродить былую мощь орудия Игоря, разбивались о его ледяном безразличие к ее потугам. Он понял, что наступило то самое время, когда никакие средства извне уже не смогут сотворить с ним чудо. Все было кончено.
Без чувств и желаний Игорь лежал на ложе любви, опустошенный и беспомощный. Ему не хватало сил и воли противостоять дьявольской ипостаси, злобным шепотком приветствовавшей свою победу над ним: «Вот и все! Теперь ты мой! С твоей помощью я буду наслаждаться тем, что ты растратил! Ты будешь убивать, а я буду наслаждаться муками твоих жертв!». Игорь сжал зубы. Вздрогнув всем телом, он исторг долгий, неистовый вопль из груди: «Нет! Не бывать этому! Я еще не умер!».
– Мой родной, желанный! Да, да, ты жив! Я сделаю все так, чтобы мы снова были вместе! Это пройдет! Пройдет… – торопливо шептала Анжела, гладя голову и покрывая поцелуями бледное, искаженное мукой лицо Игоря.
Игорь глянул на нее безумными глазами. Тяжело дыша, он навалился на Анжелу. Она почувствовала, как его рука вминает в промежность вялую массу горячей плоти. Безвольно опавший член сочился обильной слизью, что делало совокупление невозможным. Игорь хрипел и рычал. Но все его усилия были бесполезны. Его, еще недавно могучий жезл любви, умер безвозвратно. Игорь не хотел верить очевидному. Он пытался снова и снова, требовал, кричал, в безумной ярости сдавливая горло Анжелы: «Ну, скажи, как тогда: «Не торопись, я подожду…». Анжела, не в состоянии произнести ни звука, хрипела и билась под ним в последних конвульсиях. Когда она затихла, Игорь почувствовал неладное. Задыхаясь от напряжения, он перевалился с ее тела на постель. Пережидая бешеный ритм сердца, он лежал рядом, приходя в себя. Чуть погодя Игорь тронул руку Анжелы:
– Прости, я был груб и жесток. Не знаю, что со мной творится. Прости, прости меня, если сделал тебе больно.
Ответом ему было непривычное молчание. Игорь приподнялся и прикоснулся рукой к лицу Анжелы. Она лежала недвижно, никак не реагируя на прикосновения Игоря. Ее лицо, даже сквозь легкий сумрак раннего вечера, было неестественно бледным и застывшим. Игорь с подкатившим к сердцу паническим ужасом понял, что Анжела мертва. Он поднял голову к небу и издал безумно-тоскливый, нечеловеческий вопль…
Через несколько часов, обеспокоенная долгим отсутствием Анжелы, Катерина попыталась дозвониться до нее. Слыша долгие гудки в трубке, она клала трубку. Несколько раз Катерина повторяла вызовы, но все было напрасно. Катерина решилась побеспокоить Анжелу в ее комнате. Дела требовали ее немедленного участия. Катерина осторожно прикоснулась к створке двери. Ответом ей была глубокая, глухая тишина. Выждав еще несколько мгновений, Катерина деликатно постучала. Ее стук повис в коридоре мертвым эхом. Она еще несколько раз повторила свои попытки. Что-то неприятно-тревожное сдавило ее сердце. Предчувствие беды заставило Катерину, отбросив все условности, забарабанить в дверь что было сил. Ни звука или шороха по ту сторону двери – молчание было ей ответом.
Катерина бросилась вниз. Позвав Петра, слугу Игоря, она приказала ему выбивать дверь. Петр, с сомнением покачав головой, тем не менее крепко приложился к створке. Со второго удара дверь под мощным натиском Петра, слетела с петель. Ворвавшись в комнату, они включили свет и в ужасе застыли.
На кровати, запрокинув голову, лежало обнаженное тело Анжелы. Подле нее, на полу, прислонившись к ее свисающей руке, сидел Игорь. Его застывшая поза и мертвенно-стеклянный взгляд сказали, что в этом теле нет ни единого признака жизни. В его руке лежал флакон с рассыпанными вокруг него таблетками. Обнаженное тело Игоря было похоже на скульптурное изваяние Лаокоона, изломанное в невыразимой муке страдания.
Они покинули этот мир по-разному, но даже в смерти не смогли расстаться друг с другом. Слитые судьбой в единую плоть, они унесли в вечность свою запредельную страсть…
Уважаемые посетители моей страницы, коллеги! Я закончил публикацию романа. Кто, что может сказать по поводу… Жду ваших комментариев.
Кстати, на Литрес.ру, где он опубликован, я получил отзыв на роман. Мне он очень понравился. Позвольте привести текст:
«Ваш роман удивил меня! Я не читала ничего подобного в этом жанре! Мало того, что вы смогли избежать многочисленных огрехов, как-то: скабрезностей, сальностей, пошлостей и мата, свойственных подавляющему числу текстов такого рода, но и наполнить сюжет осмысленными действиями действующих лиц. Ваши спецэффемизмы просто потрясают! На фоне лихо закрученной коллизии вы показали всю трагедию главных персонажей, наделенных исключительной природной силой сексуального влечения. Лина».