Наташа всегда чувствовала дома какую-то недосказанность, даже где работает отец она не знала. Жила она в самом центре Москвы в престижном доме на Садовом кольце, где в какую квартиру пальцем не ткнёшь - попадёшь в министра, генерала или там партийного секретаря. Соответственно и школа её была в том же ранге, но, тем не менее, к ней в классе ученики важных родителей относились с какой-то заметной осторожностью. «Не дочь же я Сталина, или там Хрущёва, что бы ко мне так относиться?» - думала она. Однажды она даже спросила свою отличающуюся особой мудростью подругу Таню об этом и та высказала ей совсем уж странную и непонятную мысль: «Просто все чувствуют в тебе породу.»
- Какая ещё порода? - удивилась Наташа. – Ничего такого я за собой не замечаю. Вроде бы такая же, как и все.
- Ты не замечаешь, а все вокруг тебя это ощущают: ты, например, когда ходишь, всегда как-то особенно прямо спину держишь, я обратила внимание на то, что ты никогда и никуда не спешишь или там никогда громко, вульгарно не смеёшься, даже ешь в столовке ты всегда как-то по-особенному аккуратно, и, заметь, наши учителя на тебя голос не повышают и никогда тебя не прерывают. Мальчики тебе портфели таскают чуть ли не с третьего класса, мне ведь никто не таскал никогда. Даже фамилия у тебя особенная – Цезарь, других бы наверное дразнили за такую необычную фамилию, а тебе она очень даже подходит. Вот всё это в совокупности и есть порода.
- Странно, но это у меня так само собой происходит, я об этом совершенно не думаю и не стараюсь таким образом выделиться из всех остальных. – возразила ей Наташа.
- Я не считаю, что выделяться не следует. На меня, к примеру, это оказывает положительное воздействие и я тебя стараюсь во всём копировать. Спросила бы ты у родителей нет ли у вас в роду аристократов каких-нибудь. Может всё дело в твоём происхождении и это всё у тебя в генах сидит.
Озадаченная Наташа придя домой первым делом стала внимательно осматривать квартиру и заглядывать во все ящики столов и полки, проглядывать все семейные фотоальбомы. Первым делом бросилось в глаза то, чему она никогда раньше не придавала особого значения – имя Наталия встречалось как-то слишком часто в их семье. Кроме неё так звали её тётю - старшую сестру мамы, бабушку и прабабушку. Среди бумаг в ящике отцовского стола она нашла грамоту, по тексту которой можно было понять, что её отец работал в системе исправительно-трудовых колоний. Сразу стало ясно, почему он не особенно распространялся о своей работе – шла «хрущёвская оттепель» с разоблачением сталинских репрессий и бывшие заключённые публиковали в журналах рассказы о страшных делах творившихся в лагерях.
В комнате бабушки внимание Наташи привлёк спрятанный под кроватью небольшой красивый сундучок, обтянутый потертой красноватой кожей, на которой просматривались какие-то тисненые крупные вензеля, похоже раньше покрытые золотистой краской. Наташа не могла припомнить, что когда-либо замечала этот сундучок. Когда она открыла его, то увидела там множество самых разных изделий, выпущенных ещё в 1913 году к 300 летнему юбилею династии Романовых: памятные серебряные монеты и медали; серии почтовых марок и открыток; небольшую кружку с крышкой, на которой красовался выполненный из цветной эмали двуглавый орёл; альбом с фотографиями царских процессий на праздновании в Москве; и коробочку с надписью «Фаберже», в которой лежал искусно сделанный из тускло поблескивавшего золота крупный паук устрашающего вида. Наташа панически боялась пауков и даже невольно отпрянула от сундучка увидев его. «Вот это коллекция!» - подумала она. - «Откуда только бабушка взяла такие музейные ценности?» Аккуратно поставив сундучок на место она стала дожидаться бабушки.
Когда бабушка пришла домой (она подрабатывала в билетной кассе), Наташа сказала ей, что убирала у неё в комнате, случайно увидела под кроватью странный ящичек и не удержалась заглянуть в него:
- Откуда это у тебя такое богатство? Царские монеты и марки стоят наверное огромные деньги, до ещё какой-то мерзкий паук их там стережёт. Не боишься, что воры могут унести такие ценности, когда нас дома нет?
- Давно хотела тебе его показать и рассказать кое-что из нашей семейной истории, да вот только твой отец всё просил меня отложить это на потом. Этот сундучок с царской коллекцией пропутешествовал с нами много лет и побывал в очень далёких местах. Просто удивительно как его удалось сохранить до сих пор. Особых ценностей там нет за исключением как раз «мерзкого», как ты заметила, паука, работы Фаберже. Всё остальное было выпущено массовым тиражом к празднованию юбилея династии Романовых в 1913 году и не так уж дорого стоит. Храню я все эти вещи не так просто, а как память о нашем происхождении – это ведь единственное, что удалось сохранить от всяких конфискаций. По материнской линии твои предки восходят к царской семье, а именно к Наталии Нарышкиной, матери Петра Первого. Обратила наверное внимание, что имя Наталия у нас в семье очень уж популярно. Мои родители из-за происхождения мамы были после революции сосланы в Воркуту, без права смены жительства, и как-то потерялись для большевиков. Они оба даже сделали себе карьеру на строительстве железной дороги – там я родилась и жила большую часть жизни. Отец воевал и погиб в самом начале войны. В Воркуте я и родила твоих тетю и маму, которая потом вышла замуж за твоего папу, он работал там начальником трудового лагеря. Он знал о её происхождении, но не побоялся жениться на ней – сам тоже испытывал постоянные унижения из-за своего происхождения из белорусского еврейского местечка. Уже после войны его перевели в Москву в министерство. Мы с твоей мамой первым делом тогда разыскали дом моих родителей – он оказался в отличном состоянии, его занял какой-то научно-исследовательский институт. Я покажу тебе его в выходные, он находится не так далеко отсюда. Времена сейчас изменились и можно уже не бояться своего происхождения.
- Как же так получилось, что твои родители не уехали, как это сделали все аристократы? Жили бы мы сейчас припеваючи где-нибудь в Париже.
- Далеко не всем удалось тогда бежать от большевиков, а некоторые даже поверили лозунгам «Свобода, Равенство, Братство», мои родители в их числе. Ещё хорошо, что их не расстреляли, как большинство более близких членов царской семьи – отделались только выселением и ссылкой. Мы потом всегда тщательно скрывали своё происхождение, даже и от тебя.
Когда Наташа поделилась своей новостью с Таней, та нисколько не удивилась и сказала, что всегда думала о царском происхождении своей лучшей подруги и считала, что в ней течёт «голубая кровь». Жизнь Наташи не особенно изменилась, но она стала больше интересоваться историей России и с увлечением читать романы о царской семье, которых оказалось предостаточно во всех библиотеках.