Этот обзор книжных новинок московского исторического издательства «Центрполиграф» хочу начать с книги Федора Воробьева «На службе в Генеральном штабе. Воспоминания военного историка. 1941–1945 гг».
Его имя, как сейчас сказали бы, не на слуху, однако, именно такие люди как Воробьев, сохранили для нас хронику Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.
Федор Данилович Воробьев (1904-1992) офицер Военно-исторического отдела Генерального штаба Красной армии стал свидетелем многих ключевых событий Великой Отечественной войны. В должности офицера Генерального штаба он работал на Волховском фронте в 1941 - начале 1942 гг., а затем уже как военный историк непосредственно в войсках изучал события Сталинградской битвы, сражения на Курской дуге, освобождения Украины, Берлинского сражения и других. Собранный оперативный материал, данные разведки, трофейные документы немедленно анализировались, обобщались и публиковались в виде военно-стратегических очерков, целевой аудиторией которых был высший и старший командный состав Красной армии.
Возможно и сегодня его воспоминания, изложенные в строгой штабной форме, будут интересны тем, кто внимательно следит за СВО, хотя условия боевых действий изменились кардинально, но суть сегодняшних сражений та же, что и во время ВОВ – сломить хребет новоявленному нацизму.
ХХХ
Эрвин Роммель – немецкий военачальник, командир войск Оси в Северной Африке – личность легендарная.
С 1 сентября 1941 года Роммель командова танковой группой «Африка». К концу 1941 года, когда наступательные возможности немецких войск были исчерпаны, британцам удалось закрепиться в Бенгази. В декабре 1941 года, используя слабость снабжения и усталость частей танковой группы «Африка», британская армия, имевшая существенный перевес в живой силе и технике, предприняла хорошо спланированное наступление, вынудив войска Роммеля оставить Киренаику и отойти на исходные позиции, к границам Триполитании. Тем не менее, Роммелю удалось избежать приготовленной для него ловушки и не допустить окружения своих частей, сохранив при этом большую часть боевой техники. После чего за ним прочно закрепилось прозвище «Лис пустыни». Уинстон Черчилль, выступая в Палате общин, сказал: «Мы имеем перед собой весьма опытного и храброго противника и, должен признаться, несмотря на эту опустошительную войну, — великого полководца».
Однако судьба «Лиса пустыни» оборвалась на трагической ноте. После неудавшегося покушения на Гитлера заговор был раскрыт, и один из заговорщиков назвал имя Роммеля, хотя непосредственного участия в заговоре Роммель не принимал. Учитывая выдающиеся заслуги генерал-фельдмаршала и его огромную популярность среди солдат и населения, Гитлер предоставил Роммелю выбор между Народным трибуналом и самоубийством. 14 октября 1944 года Роммель был вынужден принять цианистый калий. Официально нацистскими властями было объявлено, что генерал-фельдмаршал Роммель погиб в результате тяжёлого ранения, полученного в автомобильной аварии во время инспекционной поездки. По приказу Гитлера Роммель как национальный герой Германии был похоронен со всеми воинскими почестями.
Так что мемуаров Роммель оставить не успел. Однако остались архивы, в которых немецкий полководец записал историю своей драматической карьеры и подробности совершенных им военных кампаний. Каждый вечер «Лис Пустыни» диктовал беглый рассказ о событиях дня, а после каждой битвы — подводил итоги ее хода и уроков, которые следует из нее извлечь. И еще почти ежедневно он писал жене откровенные письма, в которых выражал личное отношение к происходящему на фронтах, а затем и свои печальные предчувствия. Сын Роммеля Манфред добавил к запискам отца рассказ о последних неделях жизни фельдмаршала вплоть до момента, когда ему по приказу Гитлера был предоставлен выбор: почетное самоубийство или позорный суд за измену.
Таким образом и появилась эта интереснейшая книга «Боевые операции в Северной Африке и на Западном фронте в Европе.1940– 1944», которую отредактировал английский военный историк и теоретик Бэзил Лиддел Гарт под названием «Бумаги Роммеля».
ХХХ
Пятый Император Рима Нерон прочно вошел во всемирную галерею исторических негодяев. Имя этого древнеримского императора дошло до наших дней и стало символом страха, ужаса и беспредела. Хотя жил он давным-давно, до нашего времени дошли невероятные и пугающие факты, которые ставят эту историческую личность не просто вне закона, а вне человеческой морали.
История знает немало одиозных правителей, но среди них сложно найти личность более неоднозначную и противоречивую. Деспот, жестокий убийца и непримиримый тиран в последние годы жизни с одной стороны, с другой — человек искусства, поэт и реформатор, заслуживший народную любовь в начале правления. Нерон приговорил к смерти собственную мать, одного из главных христианских апостолов Петра и тысячи других людей. Вместе с тем император внёс немалый вклад в развитие архитектуры Рима, восстанавливая Вечный город после страшного пожара 64 года. Согласно классической историографии Нерон был инициатором этого бедствия, но многие современные историки убедительно опровергают этот факт. К их числу относится и Артур Вейгалл — английский египтолог и писатель, автор книги «Нерон. Император Рима».
В своей книге, представляющей прекрасный образец биографического жанра, Вейгалл не просто фиксирует события жизни Нерона от рождения до последних дней, а создаёт опираясь на сочинения Светония, Тацита и других античных историографов увлекательное, насыщенное деталями повествование о персонаже, имя которому Антихрист.
ХХХ
Личность Марии-Антуанетты, королевы Франции не идет ни в какое сравнение с историческим негодяем Нероном и его чудовищным террором. Разве только в том, что ее жизнь оборвалась в результате другого террора – якобинского. Или же в том, что ей, подобно Нерону, приписывали абсурдный, но бытующий по сей день, афоризм: «Если у них (бедняков) нет хлеба, пусть едят пирожные!».
Мария-Антуанетта вошла в историю как самая беспечная королева Франции, чьи очарование и изящество были столь же неоспоримы и примечательны, сколь ее расточительность и безрассудство.
Образ Марии-Антуанетты прочно вошел в художественную литературу, кино и театр. Достаточно вспомнить романы Александра Дюма, Лиона Фейхтвангера, Стефана Цвейга и множество других произведений.
Еще одна версия жизнеописания королевы в новой книге Пьера Незелофа «Роскошная и трагическая жизнь Марии-Антуанетты» повествует о недолгой, но столь увлекательной жизни австрийской эрцгерцогини с рождения до последних минут с искренним восхищением ее великодушием и мужеством, проявленным перед лицом смерти.
Пьер Незелоф мастерски воссоздает эпоху, в которой проходили дни и ночи юной дофины, а затем и королевы, — влюбчивой и азартной, неутомимой на выдумки в устроении праздников и увеселений, полной страсти и жаждущей любви, — жизнь которой оборвалась на эшафоте под оскорбительные выкрики кровожадной толпы.
ХХХ
Князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон младший - родовитый аристократ, семейство которого владело колоссальнейшим состоянием. Он учился в Пажеском корпусе и в Оксфорде, был бисексуалом и женился на племяннице Николая II. Но известен он только тем, что про него знают все - он убил Распутина. После большевистской революции князь счастливо избежал смерти и почти полвека провел в изгнании.
Впервые полный текст "Воспоминий" из двух частей «До изгнания» и «В изгнании» выходит на русском языке. Эти мемуары напрочь лишены авторского тщеславия: князь Феликс Юсупов рассказывает о себе и о других с простотой и величием настоящего аристократа, которому не надо ни отчитываться, ни оправдываться. Ни в чем... У него цепкая память и живой ум, легкий слог и острый взгляд, причуды и странности, глубина и легковесность, юмор и обаяние, блеск и нищета. С нежностью и любовью он пишет о матери, знаменитой красавице княгине Зинаиде, и с уважением, но сдержанно об отце - гвардейском офицере, о дружбе с братом и его ранней гибели. Увлекательно и остроумно автор описывает бурно проведенную юность, жизнь семьи в Архангельском и в столичных особняках, подготовку к праздникам, убранство поместий, роскошь, которая окружала его с рождения. А затем революция, утрата всего достояния, бегство за границу и жизнь в изгнании со всеми ее лишениями и тоской по Родине.