Удивительно! Зимы нет и нет! Куда она запропастилась? Одному Богу известно. Каждый день не большой морозец, а снега нет. Температура минус пять-семь градусов. Малость появлялся снег, но вымерз, да и ветром сдуло. Так что город стоит с присмиревшими нагими деревьями, в ожидании "покрывала".
Продолжаю работать над циклом стихов о комбинате. На днях в голову залезла мысль; написать что-то вроде поэмы или повести в стихах. Сейчас, когда идет полемика о вырождении поэмы как жанра, рискованно. Признаться, уже начал о Сорокиной и депутате Верховного Совета СССР Зуйкиной, ткачихе. Показать трудности освоения профессией в военный период и сейчас. Что изменилось в текстильной промышленности за эти годы? Преемственность поколений и т.д. Или все изменения отразить на примере комсомольско-молодежного коллектива ленто-ровничного цела, возглавляемого коммунистом Сорокиной.
Вот написал это и спохватился... опять, выходит, проза на второй план! Сотню раз давал себе закаину не писать какое-то стихов, а заняться прозой. Тем более лежат два рассказа, которые нужно ещё раз посмотреть и переписать. Начаты три повести и они до сих пор лежат, ждут своей очереди. Через сколько времени она придет, не известно? Всё-таки этот Север перевернул во мне всё... До этого я же писал прозу и не помышлял серьёзно заниматься стихами. Всё вышло наоборот...
Ну вот, стихи и вам досталось:
Бранюсь, психую из-за вас!
Быть, может, прозы бы писалась
Мной в этот миг и в этот час.
Но нет, простите, что ругаюсь!
Созвучья мой тревожат ум.
Опять за рифмы я хватаюсь,
Как утопающий за круг.
С испуга буквы разбежались,
Как в поле стадо диких коз.
Тогда зачем они толкались
И кучей прыгали на воз?
Я их в слова швыряю снова,
Сто раз разжёвываю на вкус.
И...смотришь, строчка уж готова
И над другой в поту тружусь.
Вот так, видимо, получается у меня. Приходится над ними сидеть до иступления, но бросить не могу.
Сегодня обещал Фёдору Семёновичу Гавшину к понедельнику 2-3 стихотворения и фотографию. Публиковать договорились в первом номере газеты "Уральский текстильщик" за 1975 год.
Всё. Время два часа ночи, надо работать, а не дневник писать!