Елена Чупрова - http://proza.ru/avtor/elenachupspb
– Бабушка, откуда ты столько сказок знаешь? – спросил пятилетний Севка, гостивший летом у бабушки в деревне.
– Так я и не знаю, Севушка. Мне их сверчки из-за печки приносят,- улыбнулась бабушка, погладив внучка по голове.
– Как это «из-за печки»? – глаза и рот мальчонки округлились – такое удивление вызвали бабушкины слова. – Они же не умеют разговаривать, только трещат, бабушка! – внук, не моргая, смотрел на улыбающееся бабушкино лицо.
– Они не просто так трещат, они сказки сочиняют, Севушка. Сказки – они ведь не словами сочиняются, сказки – они ведь в сердце живут, сердцем и рассказываются!
Мальчонка глазами захлопал, а сказать ничего не может. Бабушка засмеялась: – Да ты кушай-кушай, воробей мой, а то блины стынут! А сказка – это вещь особая… Ты к ней с теплотой, так и она тебе тепло дарить будет!
Севка откусил тёплый блин, запил его молоком и, едва прожевав, сказал:
– Бабушка, а ты мне вечером расскажешь, как сверчки сказки сочиняют?
– Конечно, мой хороший, конечно расскажу! – ответила бабушка, разгоняя по сковороде порцию теста, что вот-вот станет румяным ароматным блином. – И колыбельную, если хочешь, спою.
– Хочу колыбельную, бабушка! – Севка ножками задрыгал радостно, на стуле заёрзал.
– Но, - сказала бабушка, - если ты будешь хорошо кушать.
Севка мигом засунул в рот остатки блина, усердно жуя, показывая бабушке, что он очень хорошо кушает.
– Эх, воробей! – смеялась та, - Ты полный рот-то не набивай, ешь спокойно, а уж добавки я тебе и так положу!
Мальчик сосредоточенно жевал ароматные, пахнущие сливочным маслом блины, и иногда поглядывал на бабушку – очень ему хотелось, чтобы поскорее уже наступил вечер, и он бы узнал, как сверчки сказки сочиняют. Вот уж он тогда утрёт нос своим друзьям, особенно Кольке!
– Бабушка! – вдруг крикнул Севка, – А можно мне вечером уже с другом прийти, и ты нам обоим расскажешь, а то он мне не поверит и опять будет дразнить!
– Ох! – всплеснула руками бабушка, – А как же он тебя дразнит? Это что же за друг такой, который дразнит? – удивлялась она.
Севка насупился, сжал кулачки и сказал:
– Это Колька… мой друг… Он говорит, что я малыш, а я даже гусей уже не боюсь, хоть они страшно шипят, и крылья у них – во-он какие большие! – взахлёб хвалился внук.
Улыбчивые морщинки-лучики появились у бабушкиных глаз, и она сказала:
– «Малышом», Севушка, не дразнят. «Малышом» называют, когда любят. Как мама с папой, понял? Да и вовсе ты уже не маленький, - обняла она внука. – Так и скажи своему Кольке. Он, конечно уже почти первоклассник – уже осенью в школу пойдёт; но и ты у меня уже вон какой большой – мне помогаешь – где травки цыплятам нарвать, где цветочки поливаешь. Да и сон у тебя просто богатырский! – смеялась бабушка.
Удивлялся Севка – как это он совсем забыл рассказать Кольке, как он уже много умеет, и спросил у бабушки:
– А какой это «богатырский» сон, бабушка?
– А это, Севушка, - крепкий и здоровый сон, когда внучок спит хорошо, а значит и растёт быстро. – ответила она. – А Кольку своего приводи, я вам обоим сказку расскажу.
Севка вылез из-за стола, сказал бабушке: «Спасибо!» и умчался на улицу к друзьям.
Летний день длинный, а мало ли чего ребятам в деревне сделать надо? Особенно, когда они уже и гусей-то не боятся! Крапива балкой не бита, пиратский клад не закопан. А не закопан он всего лишь потому, что мальчишкам никак не удавалось добыть настоящий кувшин для золота – монетки они уже насобирали, а вот кувшин бабушка Коли никак не хотела ему отдавать, как бы он ни упрашивал, объясняя, что пиратский клад – это очень важная штука! Бабушка на все его попытки отвечала отказом, а в случае ослушания так и сказала: «Коля, егоза ты эдакая! Только посмей взять кувшин без спросу – высеку крапивой!»
Угроза подействовала, и Колька отстал.
…День, как лето длинный, а дел у пацанов так и вовсе немерено – то камешки через большую лужу возят на новеньком самосвале, что Севке папа разрешил взять с собой из города; то в этой же луже застрянут на велике, то коробки где-то раздобудут – одна на голову, две на руки, и вот они уже «трансформеры». А как чуть устанут испытатели собственных затей, то бегут – то к одной бабушке за пирожком, то к другой – за пряником. А дня мало – не набегаются никак, едва к вечеру только и удаётся бабушке угомонить Севку, чтоб умыть-уложить, доброй сказкой заманив.
Так вот и сегодня – бегали-бегали, а нет-нет, да заглянут к бабушке Севки – то водички попить, то огурчика схватят молоденького, хрусткого, с пупырышками колючими; да снова играть убегают.
– Севушка, гроза сегодня будет! Ты как тучу увидишь, домой сразу иди! – бабушка успела поймать внучка уже в дверях с огурчиками в обеих руках. – И Колю не бросай, с собой приводи!
– Да, бабушка, когда гроза, я домой! – уже за порогом отозвался внук.
Только ветер тучи пригнал, забежали друзья в дом. Взъерошенные, запыхавшиеся. Руки, лица, помыли по бабушкиному указанию и к столу. А после еды Севка утащил друга в комнату – в новый конструктор играть.
А гроза разошлась не на шутку. Грозила громом, отбрасывала в окна всполохи от огненных зигзагов молний. Но ребята так увлеклись игрушками, что хоть бы что.
Бабушка взяла свой старенький кнопочный телефон, чтоб позвонить Колиной бабушке: не теряй, мол, внука, тут он. До грозы с Севкой в дом зашли. После звонка аккуратно убрала телефон в тряпочный чехол – не велико богатство, а вон как выручает. Не будь его, так и пришлось бы старой под дождём шлёпать к соседке, успокаивать, объяснять, где её дитятко. А так вон - красота, минутное дело по телефону всё сказать.
Как ни уговаривали её собственные дети принять новый телефон – и кино смотреть можно, и видео снимать - так и не смогли переубедить.
«На что мне, мои хорошие, это «гад»? – никак не могла она выговорить это новомодное слово «гаджет». – «Кино посмотреть, так мне и телевизора хватит, да и некогда мне, хозяйство получше всякого кино развлекает! А мне ж парой-другой словечек ежели с кем перемолвиться – так вот он, мой помощничек, а другой-то и ни к чему мне».
Только убрала телефон, внучок из комнаты выскочил:
– Бабушка, а расскажи нам сказку!
– Ох ты, мой воробышек! А как же сказку на ночь?
– Нуу… - задумался Севка на минуточку, - …сверчки ещё придумают, пока я играть буду. А потом принесут, когда я буду спать ложиться!
– Вот те раз! – улыбалась бабушка. - Что ж ты их, таких маленьких заставишь снова сказку для тебя сочинять? А когда же им отдохнуть?
Севка задумался – жалко ему стало маленьких сверчков. Вздохнул.
Схитрила бабушка – для дневного сна поздно, а для вечернего рано очень. Вот уснёт под сказку пострелёнок, а потом с полночи проснётся и режим себе весь нарушит.
– Давай-ка, Севушка, мы немного подождём и вечером сказка будет вас поджидать на подушечке.
– И Кольку? Можно же, бабушка, чтоб и Кольку она поджидала?
– А вот мы его бабушку спросим, коль она разрешит, так и хорошо.
– Она разрешит, бабушка, она разрешит! – затараторил малец.
– А друг-то твой сам захочет остаться на ночь, сказку послушать? Ты спросил, Севушка?
– Я спросил, он хочет, бабушка!
Вот и дождались друзья вечера. И бабушка Севкиного друга разрешила остаться на сказку.
– Ураа! - наперебой закричали мальчишки, и даже обнялись. Ну, друзья, что тут скажешь.
И вот сытые, умытые, с румяными щёками уже лежат в кровати, приготовились слушать сказку. Бабушка включила ночник, взяла в руки вязание, и сев рядышком в кресло, начала рассказывать. А сама то и дело поглядывала поверх очков на мальчишек – любопытные глазёнки смотрели с восторгом; сказка лилась неторопливо, да дело своё делала – понемногу глаза у ребят затуманивались, стали чаще закрываться, да вот и закрылись совсем. Засопели размеренно, ровно, детские носы. И вот уже совсем спали мальчишки.
Тихо тикали ходики на стене, да за печкой, в тёмном уголке тихонько стрекотал сверчок, сочиняя новую сказку для доброго сердечка…
Конец
Санкт-Петербург. 2022г. 29-30 августа
иллюстрация автора