По камням качусь колесом истории
Вспоминая, что всё это уже было
Клодия, Корделия, Камилла…
Но фантазия безпросторна
И не ограничена никакими дугами.
Крик оценивают в сто децибелов
А если звонит царь царей bell?
Скажут: не бывает тысячи децибелл
А кто-то увидит нарушение правил
Поправит: присобачьте к крику ОВ
Покрутит пальцем: да это ж любовь!
Всё с вами ясно, купите капли
Какие покупают для орущих котов!
Хотите, я вам деньги переведу на карточку?
Нет? Тогда возьмите красную шапочку
Чтоб вас сожрал побыстрее волк,
Тогда из вас выйдет какой-то толк
И вы напишите роман о Карфентикос и Карлосе…
А пока выспитесь, покурите More -
Это коричневые дамские сигареты.
Они красиво вставляются в рот
И рифмуются со словом «горе»
И смотрятся почти как свечи…
А думаете, почему я их курю?
Я понимаю вас по-человечьи
И понимаю по-кошачьи, хотя я скорее волк
Из меня уже вышел толк….
Но зачем-то вернулся обратно…
Нарядно
И чуть-чуть приятно
Но так непонятно
То ли миру требуется новая история?
Неужели интересно узнать
Как сносит крышу?
Как от вороха мыслей лёгкие дышат
То Маяковским, то Беранже…
А! Я вижу уже
Как мне кто-то пишет,
Что лёгкие дышат кислородом
Или азотом или чёрт знает чем…
Скажет: «Вставляйте лучше Ожегова
В свою разинутую пасть»
А я отвечу: «Всего лишь часть
Вы видите из всего невозможного.
Так что просто заткнитесь и послушайте «Крематорий»
А потом вытащите изо рта дудку»
Ведь молчать – это ни с чем ни сравнимый кайф…
Селяви, Карлос. Вида. Лайф.
Только в лесу её и видишь…
В лесу foresta oscura…
Вот почему ты куришь… Вот почему ты дура…
Вот почему ты пишешь, не особенно краснея…
Вот почему включаешь забытый муви…
Помните, погибла Помпея,
Когда раздразнили Везувий.