Поездка на родину

 
Из высказываний Михаила Жванецкого:«Ничто так не ранит человека, как осколки собственного счастья».«В жизни всегда есть место подвигу. Надо только быть подальше от этого места».

 В конце 1990-х годов американская геологическая компания, где я тогда работал,  вдруг решила послать меня в командировку на бывшую родину, в Москву и Волгоград, для исследований возможностей совместной добычи нефти. Я должен был там собрать материалы о нефтяных месторождениях в пойме Волги и встретиться с израильскими геофизиками, которые проводили изыскания в этих местах. Счастливый от представившейся возможности вернуться в родные края через 10 лет после эмиграции, я поделился этой радостной новостью со своими друзьями и один мой приятель дал мне телефон своего старого товарища Левина, который жил в центре Москвы, и попросил передать ему пакет американских лекарств и витаминов, сказав, что можно у него и пожить пару дней. Когда я прилетел в Москву и подъехал на такси к указанному адресу, то просто таки своим глазам не поверил – дом Левина располагался прямо на углу Тверской и Садового кольца.
В советское время такое место считалось бы самым престижным в стране адресом – до Кремля всего минут 30 ходьбы, и было бы прямо-таки недостижимой мечтой любого гражданина, а также предметом всеобщей зависти. Дом был роскошным, добротной постройки для партийной номенклатуры, но двухкомнатная квартира старого холостяка Левина на 9-ом этаже была ужасно запущенная. Он жил там уже лет 40 и похоже никогда ничего не выбрасывал – всё было завалено каким-то старым хламом, стопками стояли покрытые толстым слоем пыли старые журналы и газеты.
 Утром следующего дня я позавтракал прямо в знаменитом Елисеевском магазине, где стоял очень вкусный запах кофе и копчёностей. Потом в прекрасном настроении пошёл прогуляться по Тверской и возле Исторического музея увидел толпу в несколько сот человек, громко протестовавших против чего-то. Подойдя к ним поближе я, к своему изумлению, увидел, что в руках они держат плакаты примерно одного и того же содержания: «Евреи – убирайтесь в Израиль!» С трибуны с пламенной речью выступал какой-то остервенелый лидер (как я потом выяснил, это был некто Макашов, известный коммунист - антисемит), в речи которого буквально через слово звучало «еврей». Даже президента России Ельцина он называл евреем. Я заметил, что некоторые присутствовавшие на митинге начали на меня поглядывать и как-то пристально всматриваться, распознав, видимо, мою национальность и решил пока не поздно уносить ноги. Сказать, что моё настроение было испорчено – это значит, что ничего не сказать. От обиды у меня началось сильное сердцебиение, и всё удовольствие от Москвы пропало в одночасье.
 Я решил посетить своих старых друзей и спустился в метро. В забитом народом вагоне я увидел красочные, хорошо отпечатанные плакаты, наклеенные на стены, на них красовался цветной портрет молодого человека и надпись: «Рыжий жид Чубайс – убирайся из страны». Поразительным было то, что равнодушные пассажиры относились к этим мерзким плакатам без всякого интереса и никто не пытался их сорвать. В моё советское время слово «жид» было под большим запретом и за него можно было и в милицию угодить, а тут откровенно красуется на стене в метро и, видимо, не первый день. Своим московским друзьям я рассказал об увиденном, и они мне сказали, что после распада СССР образовалось полно националистических движений и партий, которые нагнетают антисемитские настроения, но никаких реальных действий против евреев почти не заметно, да и большинство евреев покинуло страну – практически не на кого им гавкать. Сейчас даже опасней быть кавказцем – их хватают прямо на улицах и требуют документы. Появилось даже новое определение: «лица с кавказской внешностью».
 «Чужая страна», - подумал я, – «слава богу, у меня есть теперь новая родина!»
 Приехав в Волгоград, я встретился там с израильскими геофизиками, работавшими над поиском нефти в пойме Волги. Двое из них оказались бывшими советскими людьми – Авигдор из Москвы и Анатолий из Баку. Авигдор рассказал мне, что он в советское время был в числе диссидентов в Москве и продолжает в Израиле активно участвовать в политике. В Волгограде, запуганные вконец распоясавшимися националистами, местные евреи, с нетерпением ждут его приездов – он выступает перед ними в синагоге в каждый свой приезд и рассказывает об истории Израиля, сионизме, эмиграции и отвечает на их вопросы. Он сказал, что здание этой синагоги одно из немногих, совершенно невероятным образом уцелевших от жестоких непрерывных бомбёжек города во времена Сталинградской битвы, переменившей ход войны.
В советское время это здание использовали в качестве больницы. Когда я рассказал Авигдору об увиденном в Москве антисемитизме, он сказал мне, что часто бывает в Москве, так как там живет его русская мать (он происходит из смешанной семьи), и не стесняется носить кипу – это никак не меняет к нему отношение граждан, и даже наоборот, помогает передвигаться по городу на частных машинах, водители по его кипе знают, что он не какой-нибудь бандит. Он сказал, что участвовал в нескольких дискуссиях с фашиствующими лидерами и всегда на них побеждал.
 Я расспрашивал моих новых друзей о жизни в Израиле, где ещё не побывал, и они рассказали мне, что геологи и геофизики из СССР сумели организовать большой исследовательский институт во главе с одним известным первооткрывателем месторождений нефти в Тюменской области и развернули работы по всему Израилю, что в итоге привело к открытию крупных месторождений природного газа в районе Хайфы. С прибытием такого большого количества советских специалистов, Израиль из импортёра газа превратился неожиданно в крупного поставщика газа на мировой рынок и избавился от энергетической зависимости. В их институте работает и много крупных специалистов по нефти из Баку, которые, воспользовавшись своими старыми связями, помогли наладить поставки в Израиль качественной и дешевой бакинской нефти.
 Поговорил я и с одним коренным израильтянином, 50-ти летним сыном первых переселенцев из Одессы, тоже геофизиком и спросил его о том, как повлияло на жизнь в его стране прибытие такой массы советских евреев (более миллиона человек за несколько лет). Он высказался крайне негативно, обосновав это тем, что большинство из новоприбывших не является сионистами, не имеют представления о еврейской истории и религии и приехали только из экономических соображений. На моё возражение, что приехали в основном высокообразованные люди – врачи, инженеры, ученые и музыканты, он сказал, что и без них вполне обходились, и что большинство коренных израильтян думает так же, как он.
 Волгоград оказался очень красивым зелёным городом, протянувшимся вдоль широченной Волги. Главным транспортом был уникальный подземный трамвай – я больше нигде такого не встречал. Произвёл впечатление огромный рынок с таким изобилие продуктов, какого я и в Америке не видел: повсюду висели целые свиные туши; продавались самые разные волжские рыбины; стояли бочки с драгоценной чёрной икрой, которой я наконец-то наелся от души. С нефтяным месторождением у нашей компании ничего не получилось из-за его очень неудачного расположения в пойме Волги, на плодородной земле которой были построены тысячи дач жителей Волгограда. Выселить их оттуда никто и никогда бы не решился.
 Эта поездка оставила  не очень то приятные воспоминания о новой России, и у меня пропало желание посетить её ещё когда-нибудь.