В вопросе Пилата « Ты Царь Иудейский?» заключалось обвинение против Иисуса. Отсутствие формального обвинения не означает, что его не было. Арест Иисуса римской когортой предполагает, что пункты обвинения уже были сформулированы и Пилат готов был начать слушание дела. Этот первый вопрос Пилата относился к обвинительному акту: Иисус обвинялся в притязании на престол , не будучи уполномоченным на то римским императором, что являлось преступлением по закону об "оскорблении величества"
Этот закон был введен Юлием Цезарем в 46 г до н.з. и потом Августом в 8 г до н.э. Нарушение этого закона состояло не только в прямой измене, но и в восстаниях и бунтах против римской власти, в присвоении власти императора в любом действии. Определение преступления до того широко, что оно содержит все, что император или провинциаьный правитель мог бы счесть за ущерб личных интересов. За шутку в адрес императора были обезглавлены даже сенаторы и консулы.
Закон "об оскорблении величества" включал широчайший список не только обвинений, но и требований строгого наказания «как возмездие за беззаконность» карательных органов. Только император мог назначать кого-либо "царем Иудейским". Любое «самоназначение» было равносильно отрицанию императорской верховной власти и требовало наказания для восстановления ее авторитета .
Царский прием, оказанный Иисусу при Его въезде в Иерусалим, огромные толпы народа, приветствовавшего Его на улицах города, наполненного шпионами Пилата, не могли остаться незамеченными, и он не мог рассматривать притязания Христа на царскую власть как бы "в шутку". Отказ судить или несерьезное ведение суда могло повлечь соответствующую кару для самого судьи.
Римский гражданин, обвиненный в преступлении, караемом смертной казнью , мог требовать, чтобы его дело было выслушано самим императором в Риме( как в случае с Павлом, описанном в Деян. 22:25-26). Но если обвиняемый не был римским гражданином или не требовал отправки его на суд к императору в Рим, у провинциального правителя не оставалось выбора: он обязан был судить его на месте.
Итак,
по римскому закону человек, не являвшийся римским гражданином и обвинявшийся в нарушении закона об «оскорблении величества», караемого смертной казнью, должен быть судим римским прокуратором.
Таким преступлением было притязание на царский титул. Перед прокуратором было три пути:
1.он мог признать подсудимого виновным и вынести ему обвинительный приговор;
2. мог признать его невиновным и оправдать ;
3. мог признать преступление недоказанным и требовать предъявления дополнительных доказательств.
Чтобы вырвать у обвиняемого признание, его можно было подвергнуть пыткам. И лишь в одном случае не было надобности ни в свидетелях, ни в применении пыток: когда обвиняемый с самого начала признавался в своей вине.
На вопрос «Ты Царь?» Иисус ответил уклончиво: «Ты говоришь». По Евангелию Луки, этот ответ Иисуса и был причиной признания Пилатом невиновности подсудимого (Лк 23:4). Иисус, вероятно, умышленно предпочел дать такой двусмысленный ответ, но он не только не являлся отрицанием Его вины, но напротив, - выражал признание ее. Фраза «Ты говоришь» в иврите известна как форма утверждения. Если бы Он ответил категорически и просто: «Нет, я не Царь Иудейский и никогда не имел притязаний быть царем», смертная казнь бы Его миновала. Но Иисус и не думал отрицать: для Него это было равнозначно отречению от мессианских притязаний, от всего того, во что Он твердо верил.
По Ев. от Иоанна, Иисус не только ответил формально: «Ты говоришь», но и добавил: «Царство Мое не от мира сего...Ты говоришь, что Я Царь; Я на то и родился и на то и пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине» (Ин 18:36-37)
В любом случае, Иисус подтвердил, что Он царь, хотя и не тот, как мог вообразить Пилат, и что Он не претендует на трон императора.
Однако,этим Иисус еще более убедительно подтвердил свою вину, сказав, что Он -царь евреев не только в светски-политическом , но и в морально-теологическом смысле слова.
Небесное Царство, на которое Он притязал и наступление которого проповедовал, не угрожало ни одному земному царству, включая Римскую империю: «Я -Царь, но Мое царство вне сферы ваших законов».
Как мог на это реагировать Пилат? Римляне не видели границ между царством светским и божественным. Римские императоры были «самообожествителями» еще со времен Юлия Цезаря. Целью самообожествления было полное подчинение, послушание, почитание, которое оказывалось только богам. Законы, изданные императорами, были оружием, защищавшим их божественность. Притязание смертного человека на исключительное божественное звание было недопустимо, только император был божественным верховным правителем.
Итак, по еврейскому образу мышления мессианские вожделения Иисуса были вполне законны; по римской концептуальной мерке Пилата притязания Иисуса на божественность Его Царства и миссии, отходящей за пределы всех земных ограничений, — только усугубили вину Иисуса. Он притязал не только на власть над маленьким народом в отдаленной провинции и без того принадлежавшей Римской империи и причинявшей беспокойства и опасения возможного восстания, но и не нуждался ни в «слугах» для своей защиты, ни в подвластном ему народе.Он был Человек, Глас которого свидетельствует об «истине» ( Ин 18:37).
Это дерзкое притязание на монополию божественного «Царства» было равносильно отрицанию подлинной божественности любого другого царства, включая Римскую империю.
Подобные притязания рассматривались как предательство и бунтарство.
Пилат, услышав от Иисуса, что Царство Его не от мира сего, спросил повторно: «Итак, ты царь?» ( Ин 18:37). Пилат хотел, видимо, убедиться, что то, что Иисус называл «Царь», не касалось прокуратора и было какой-то мистической «миссией»; он хотел подтверждения, что Иисус не считает себя «политическим» царем. Иисус подтвердил: « Ты говоришь, что Я-царь, т.е. да, ты справедливо говоришь, что Я Царь, хотя Мое Царство не от мира сего».
Было несомненно, что Иисус признался в обвинении в том, что на царский титул, каким бы он ни был, Он не получил разрешения. Такого признания было достаточно для вынесения Иисусу обвинительного приговора тут же на месте.
Но Пилат ничего такого не сделал. Евангелисты снова вводят «на сцену» "иудеев"- первосвященников и пр., чтобы ЗАСТАВИТЬ Пилата распять Иисуса вопреки его собственному убеждению в невиновности обвиняемого.
Опустим фантастические детали о несуществовавшей «амнистии», а также и о мытье рук, которое как бы освобождало Пилата от моральной ответственности перед богами,и пр., о чем уже не раз говорилось.
... Коэн делает существенное замечание насчет «расписания» событий.
Лука пишет, что еврейский совет собрался , «как настал день» (Лк 22:66). Если дать час на заседание совета и полчаса на доставку Иисуса из дворца первосвященника в преторию, Пилат мог открыть заседание лишь в третьем часу с восхода солнца. Умер же Иисус пробыв, может, несколько часов на кресте, «около шестого часа дня» ( Лк 23:44-46). Очень маловероятно, что в такой короткий промежуток времени вместился еще и эпизод с Иродом Антипой, к которому Его направил Пилат.
В любом случае, ни сон жены, ни эпизод с Иродом, подтвердившим невиновность Иисуса, не повлияли на исход дела.Когда «иудеи» закричали: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю», - только это ЗАСТАВИЛО наконец Пилата по-настоящему испугаться …
Весьма интересны рассуждения по вопросу о вине Пилата Православного Проф. А.П. Лопухина, которые дополняют сказанное Коэном, которого считали «борцом с религиозным засилием» :
«Тиверий, отличавшийся при своей ревности к деспотизму еще страшной подозрительностью, пользовался «законами о величестве» (leges majestatis) против всех, которые не оказывали подобострастия ему самому, хотя бы они не говорили ничего против него и не высказывались за враждебные Кесарю притязания других лиц.
Что если, будучи обвиненным пред Кесарем в хищничестве и кровопролитии и слишком хорошо зная свою виновность в этих преступлениях, он прочтет в глазах своего сурового владыки, что на него принесено и это новое обвинение, как довершение и венец всех других вин? И вот он, который так долго противостоял против всех других доводов, теперь сразу склонился пред хорошо обдуманными словами: «Если ты отпустишь Его, ты не друг Кесарю; всякий, делающий себя царем, противник Кесарю»
И когда первосвященники дали решительный ответ: «нет у нас царя ,кроме Кесаря», судья обратился к Тому, Кто заявлял право на иное царство, и словами «ibis ad crucem» (Ты пойдешь на крест) предал Его на распятие...
«Прав ли был Пилат, когда распял Христа?» Вопрос – весьма странный для слуха православного читателя, да и для всякого образованного человека, уважающего принцип так называемой свободы совести, потому что на него возможен, по-видимому, один только ответ – отрицательный.Можно ли оправдать его от обвинения в осуждении человека, которого он считал невинным , и...уступил только тогда, когда начали подвергаться опасности его личные интересы?»
...он был обязан (приняв сперва меры к сохранению спокойствия в своей провинции), скорее отказаться от повиновения закону и оставить свое служебное положение, чем нарушить принцип совести, который имеет более глубокое основание, чем социальные надстройки, сделанные государством. ..»
Итак, Иисус был распят, но не по приказу Пилата (который в евангелиях так и не прозвучал), а якобы исключительно из-за ненависти и вероломства и жестокости евреев. При этом «мудрый и прозорливый» прокуратор мог быть представлен грядущим поколениям римлян как человек, понявший Иисуса с самого начала.
Пилат мог бы спасти Иисуса. Он мог:
1.держать Его в римском заключении;
2. оправдать и отпустить
3. отправить в Рим на суд. Но Пилат пренебрег всеми этими возможностями, предпочтя распятие...
Отступление. Что означало объявление себя Мессией("Представление о Месии во времена Иисуса" : http://proza.ru/2024/02/03/1353 )
Заявление Иисуса в присутствии первосвященников , что Он Христос - Мессия Сын Божий, являлось по существу добровольным признанием в подстрекательстве к бунту. К бунту против оккупационной власти. Согласно римскому уголовному праву (в отличие от еврейского закона), подобное признание имело огромную юридическую силу. Для римлян, если они принимали такого человека всерьез, он представлял собой опасность. Ожидалось, что Мессия будет воином, который, прежде чем примирит свой народ с Богом, изгонит из страны оккупационные власти.
Павел так выразил эту идею:
"А затем конец, когда Он предаст Царство Богу и Отцу, когда упразднит всякое начальство и всякую власть и силу. Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои" (И Кор. 15, 24-25).
Видимо, однозначно политически понимали слово «Мессия» иудейские толпы, так же его понимали первосвященник , Ирод Антипа, и только так могла понимать титул "Мессия-царь" римская оккупационная администрация .
Хотя саддукеи были заинтересованы в сохранении порядка, однако псевдо-мессии никогда не преследовались еврейскими властями. Это были борцы за освобождение и независимость ,горячо поддеживаемые народом.
Возможно, если бы первосвященники поверили в Иисуса как Мессию, они никогда из страха перед пославшим Его — не передали бы Его римлянам. Но Он ничем не доказал им своё мессианское достоинство.Для них Он был лишь один из множества лже-мессий, появлявшихся в Израиле и становившихся причиной кровавой расплаты римлянами .
Римлянами Иисус мог восприниматься как реальный или потенциальный мятежник, покушающийся на реальную власть, ту власть, которая принадлежала римскому кесарю,
Установление "Царства Божия" возможно было только путем изгнания римских оккупантов: "… всякий, делающий себя царем, противник кесарю."( Ин.19:12)-это было очевидно всем, кто жил во времена Иисуса,включая Пилата.
Христа осудили по римскому закону, как мятежника. .
Точку в вопросе, почему казнили Иисуса Христа, ставят евангелисты :
«и поставили над головою Его надпись, означающую вину Его: Сей есть Иисус, Царь Иудейский».(Матф.27:37)
« И была надпись вины Его: Царь Иудейский».(Мар.15:26)
« И была над Ним надпись, написанная словами греческими, римскими и еврейскими: Сей есть Царь Иудейский»(Лук.23:38)