«Пообещайте мне любовь,
Пусть безответную,
Узнаю в облике ином
По всем приметам я,
Пойду покорно наугад,
Куда поманите.
И не сверну с пути назад,
Когда обманите.»
Игорь Вознесенский.
Васену разбудили громкие возгласы, доносившиеся со двора: «Родители встречают дядю Пашу, - догадалась она, - прибыл из Норильска бока греть!» Так, во всяком случае, объяснял свой приезд сам дядя Паша. Заехал проездом, на море, на неделю, проведать младшую сестренку. После пары дней обильных застолий дядя Паша явно заскучал. За завтраком посетовал:
- Жара тут у вас, как на экваторе, искупнуться бы сейчас! Водоемчик имеется?
- Да какой тут водоемчик, - откликнулась мама Васены, - разве что Яма.
- А что Яма? Народ отдыхает, купается, там и ларек пивной рукой подать! – поддержал идею папа Васены.
- Как туда мне добраться? - воодушевился дядя Паша.
- Васена отведет, - почти в голос воскликнули родители.
Яма, о которой зашла речь, появилась в поселке городского типа Михайлово не сразу. Кирпичному заводу понадобилась глина, были взяты образцы с разных мест, одобрение получил только один, почти у самой подошвы горы. Выработка глины велась несколько лет, к нуждам завода прибавились и потребности сельчан. Котлован рос и увеличивался, по форме напоминая срезанный конус, с бугристыми корявыми краями. Вскоре заводу брать глину с глубокого котлована стало затратно, и рукотворная махина оказалась брошенной. В чью светлую голову пришла мысль приспособить заброшенный котлован под пруд до сих пор не известно. Скорее всего, на эту благую мысль навело наличие родника, протекающего не далеко. Администрация, куда обратились энтузиасты, благое дело одобрила, выделив нужное количество труб, чтобы кристально-чистую воду родника направить в пустующий котлован. Маслянистая глина дала необходимый эффект: она ограничила впитывание поступающей воды до минимума. Котлован стал наполняться, вскоре мутноватая вода достигла нужного уровня. Над названием, вновь рожденного детища, никто особо не заморачивался. Так, с чьей-то легкой руки появилась в поселке Яма – место купания и отдыха всего поселка.
Яма оказалась с непростым характером, в этом убедились в первые же годы ее появления. Тем, кто боялся воды или плавал слабо, лучше в нее не соваться – затянет. Во многих местах глубина начиналась прямо от берега. И несмотря на эти неудобства Яма, в летний сезон, не пустовала.
Васена, пока дядя купался, расстелила на травке коврик, приготовила большое полотенце: мама ей строго наказала поухаживать за дядей Пашей – гость, ведь, издалека! Время, приближалось к полудню, солнышко уже заметно пощипывало оголенные участки кожи. Васена осмотрелась: день был будний и отдыхающих на берегах Ямы было немного: группа парней на противоположном берегу лениво перебрасывала мяч. Недалеко от них стайка мальчишек, загорали на баллонах, сделанных их старых автомобильных камер. Владельцев, подобных плавсредств было немного, перед ними заискивали их товарищи в надежде получить возможность переплыть Яму на баллоне.
Дядя Паша, искупавшись в прохладной воде, растянулся на приготовленном коврике:
- А ты, чего ждешь, - обратился он к Васене, - окунись, водичка, божественная!
- Я не умею плавать, - смущаясь ответила Васена.
- Нужно учиться, - резюмировал дядя Паша, — это всегда пригодиться.
Васена про себя хмыкнула: «Можно подумать, что она не знает этого! Кто бы научил!»
Она с укоризной глянула на солнышко: панамку оставила дома, а оно печет голову не стесняется. Вскоре дискомфорт почувствовал и дядя Паша, он, приподнявшись на локте, огляделся:
- Отец говорил, что здесь, поблизости, пивка выпить можно?
Васена махнула рукой в нужном направлении.
- Сбегай, по шустрому, купи пару бутылочек!
- Мне не дадут, маленькая еще. Да и пиво разливное, во что налить?
- Придется самому сходить, - недовольно отозвался дядя Паша, - ты пока посиди тут, никуда не уходи. Да к воде подойди, намочи ноги, поброди! Как можно выносить такую жару!?
Васена, подошла к берегу, ощупала дно, убедившись, что не глубоко, вошла в прохладную воду. По щиколотки. Ее внимание привлек звук быстрых шагов за спиной, по берегу, касаясь кромки воды бежал мальчишка, катил перед собой огромный, черный баллон, умело направляя его перед собой. Васена засмотрелась, и пропустила момент, приближения к ней этой пары. Мальчишка, поравнявшись с ней, сделал выпад в сторону Васены, она отступила, оступилась, падая в воду. Озорник засмеялся и, не оглядываясь, побежал дальше. Васену, когда она не почувствовала под собой дна, сковал ужас! Она не сопротивлялась силе, увлекающей ее вниз, глубоко. Слышала звук воды, наполняющей ее через ноздри, нехватку воздуха. Никто из отдыхавших не заметил, что на берегу не стало девочки, в белом платьице. Да и была ли девочка? Кроме одного!
Парень бежал к берегу, срывая по пути одежду, приблизившись, с разбега, нырнул в воду. Он знал, что Яма глубокая, и спастись у девчонки нет шансов! Ему повезло, разглядеть в мутной воде светлое пятно. Руки наткнулись на безвольное тельце. Неужели опоздал? Рывок наверх, успеть бы!
Тело девчонки повисло на его руках. Он диктовал сам себе: первое, освободить от воды! Перевернул девчонку вниз лицом, схватил, за тонкие щиколотки, встряхнул, девчонка, всхлипнула, освобождаясь от излишков воды. Теперь, легкие! Стал слегка надавливать на грудину. Господи! Цыплячьи косточки! Пронеслось в голове, хотя бы не сломать, не повредить! Опять перевернул, удовлетворенно кивнул, видя фонтанчики воды, брызнувшие из ноздрей. Искусственное дыхание, рот в рот. На третий раз девчонка пошевелилась, вскинулась, закашлялась, пытаясь освободиться. Парень облегченно вздохнул, бережно опустил тело спасенной на коврик. Присел рядом, отдыхая.
Лет десять, не больше! Рыжеволосая, россыпь веснушек над аккуратным носиком. А если бы он не заметил? Не хочется даже думать, что жизнь этой пичуги оборвалась бы, не успев расцвести.
Девчонка пошевелилась, распахнула большие глаза, цвета зрелой травы, недоуменно огляделась. Увидев рядом сидящего парня, попыталась встать:
- Лежи, лежи, лягушонок, набирайся сил!
Темно-синие глаза, склонившегося к ней парня, согрели улыбкой.
- Я, Василиса, - возразила она охрипшим голосом, - никакой ни лягуш - шо - нок!
- Не спорю, – согласился парень, - ты ею станешь, как только вырастешь из лягушачьей кожи!
-Меня звать Василисой! – упрямо повторила девчонка.
- А, тогда, давай знакомиться! Я - Иван, правда, пока не царевич, но я над этим активно работаю!
Давай, расти, Василиса, вот, поброжу по морям-океанам, приеду тебя освобождать!
- От кого? – спросила девчонка, пытаясь сесть.
- От Кощея, конечно! – Иван изо всех сил старался быть серьезным.
- Кощей из сказки! Откуда он здесь возьмется?
- Как только станешь Василисой, да еще прекрасной, вот тогда и увидишь откуда он возьмется!
Девчонка нахмурилась, что-то соображая. Иван, заглядывая ей в глаза, радовался, что под напором новой информации, вытесняется страх смерти, пережитый девочкой, и он старался, как мог:
- Тогда, выходит, ты мой жених? – смущенно осведомилась она.
- Выходит, что так! Вот, погуляю по белу свету и вернусь за тобой! - Иван, протянул руку, убирая влажную прядь с лица Васены, - дождешься меня?
Девчонка, глядя прямо в его глаза, кивнула, обещая.
- Тогда я твоя невеста, что ли? – В зеленых глазах появилось сомнение.
- А то! Стал бы я так рисковать, спасая, если бы не знал кого! – заверил ее Иван.
Игра затянула Ивана, внутри него проснулся мальчишка, которому и море по колено! Хотелось быть щедрым, отважным, великодушным! В эту минуту, он и сам верил, что исполнит свои обещания. Когда-нибудь, потом. А сейчас, ему не терпелось заставить эту нежную, испуганную девочку, поверить в мечту, разделить с ним веру в чудо! Его не остановил следующий вопрос девчонки:
- Когда ты вернешься, как я узнаю тебя?
-У нас будет свой секретный пароль!
Он снял с шеи самодельную цепочку, из тонкой стальной проволоки. В центре цепочки маленький якорь. Одел на шею девчонке:
-Я себе сделаю такой же! По нему и найду тебя! Я, Василек, в мореходку уезжаю, учится, а там, в кругосветное плавание! Только потом, к тебе, невеста! Ты за это время успеешь вырасти.
Шутливо дотронулся до кончика носа, прощаясь, навсегда. По крайней мере, так думал он.
Ах, Ванечка! Если бы ты знал, как непросто, отзовется в жизни девчонки, зерно веры и надежды, зароненное тобою! Как не просто будет тебе, выполнить обещанное в порыве великодушия. Может, напрасно, ты позвал ее в сказку, лишив возможности жить в реальности?
Дома мама сразу же заметила, что с Васеной не все в порядке
- Давай, рассказывай, что произошло? Бледная, шатает, глаза красные?
Пришлось рассказать, как ее толкнул в воду незнакомый мальчишка, а спас ее будущий жених Иван, правда пока не царевич! Мама заботливо пощупала лоб, на наличие жара, тихо спросила:
— Это он тебе сказал, что жених твой? – Василиса кивнула.
- Ты хоть не рассказывай никому, засмеют! А то еще и блаженной представят!
Василиса замолчала. Время проходило, все случалось своим чередом. Школа, подруги. Только теперь никто не мог даже предположить, что творилось на душе тихони Васены. Каждый вечер она доставала из шкатулки свой талисман, гладила маленький якорек пальцами и шептала, будто раз за разом подтверждала клятву, данную любимому: «Ты все равно, самый лучший, самый отважный! Пусть никто этому не верит, что ты есть, но я верю, ты приедешь за мной!»
Детская влюбленность плавно перерастала в любовь платоническую, когда за отсутствием настоящих поцелуев, объятий и слов признания в любви, фантазия придумывала свои, выдавая их за действительность. Она точно знала: вкус его поцелуев, хотя не целовалась еще ни с кем, какой крепкой была его шея, которую, в мечтах, она обнимала, могла с точностью сказать, что ее Ванечка пах свежестью и морем!
Как в древности Пигмалион создавал свою Галатею, а потом любовью оживил ее, так и она лепила образ своего принца, не думая, что копия может не совпасть с оригиналом! Она творила уже свою собственную сказку, где спящая царевна, с нетерпением, ждала появления своего жениха.
А он, с волшебным поцелуем, явно, опаздывал…
Училась хорошо, чтобы Ванечке не было стыдно за нее, он теперь моряк, это такая непростая, опасная профессия! Жаль только, ни с кем поделиться своими переживаниями она не могла. Раз жених не появляется, значит, его и нет! Утверждать, что у нее не было сомнения, было бы неправдой, просто, вера в ту сказку которою окутал ее Ваня, была сильнее. Васена, взрослея хорошела, хрупкая, воздушная, солнечная! Появлялись и уходили поклонники, не встретив взаимности. Соперничать с ее далеким Ваней никто не мог!
Мама, наблюдая за дочерью, тревожилась:
- Неужто никто не нравится?
-Пока никто, - отмахивалась Васена.
Об истинной причине такого поведения Васены не догадывалась даже мама.
Окончив школу, Васена поступила в медицинское училище. Этим летом она подрабатывает в местной больнице, хочется модно одеваться, а на это нужны деньги. Сегодня, ей в первые, захотелось одеть украшение, подаренное Ваней, тем более вырез платья позволял его не прятать.
Отпуск Ивана подходил к своему завершению, еще неделя и нужно будет возвращаться в Мурманск.
Сюда он приезжал, когда выпадала возможность, к родственникам, побродить по горам, которые любил с детства. Родительская квартира в городе, на девятом этаже, как и его подлодка, ограничивали личное пространство, подрезали крылья фантазии. А горы дарили его воображению простор, давали душе удовлетворение! Ему, романтику и фантазеру, эта зарядка была просто необходима. Три года назад умер отец, мать, оставшись одна, решила переехать в Михайловское, поближе к родственникам. Ивану, за оставшееся время отпуска, нужно решить вопрос по обмену жилья. Городская квартира шла в обмен на небольшой дом в поселке. Сегодня, последние документы были подписаны. Иван, возвращаясь из ЖК (жилконтора) зашел в кафе, выпить бутылку пива, летняя жара изматывала. Стальная цепочка, с якорьком, буквально влипла в потное тело, он был вынужден вытащить ее поверх футболки, чего никогда не делал, не девица светиться украшениями. Это талисман, и он всегда с ним! На выходе из кафе столкнулся с парнем, извинившись, пошел дальше:
- Ванька! Ё-моё! Прет, как танк по окопам! - Чьи-то сильные руки схватили его, вытаскивая на крыльцо.
- Костян! Чудило! Вот так встреча! – Иван обнял друга. приподымая, - откуда ты свалился!
- Отпусти, чертяка, здоровый мальчик, ничего не скажешь! – засмеялся Костя, освобождаясь, - как в тиски зажал! Я живу здесь, жена, двое детишек, в общем семья! А ты, все бороздишь океаны? На сухогрузе?
Иван отрицательно качнул головой, показал указательным пальцем вниз:
- Да, ну! – выдохнул изумленно Костя, без слов поняв друга, - не страшно!
- Был мандраж вначале, а потом прошел! Труднее, когда подолгу солнце не видишь, а так жить можно.
- Кем ты там?
- Акустик, - коротко ответил Иван.
Он уже хотел попрощаться с товарищем, как его внимание привлекла рыжеволосая девушка. Ивану показалось, что луч солнца, скользнув на землю, запутался в кудрявых волосах девушки, заставил их вспыхнуть, превратив в маленькое земное солнышко:
- Неземная! - прошептал Иван, - неужели такие бывают?
Костя, проследив за взглядом Ивана, хмыкнул:
— Это Васенка-то неземная? Коза рыжая! Мы с ней в одной школе учились. Кличка у нее была – Блаженная! Никого из ребят к себе не подпускала, всех отшивала на раз два!
— Вот мы сейчас и проверим, - Иван молодцевато расправил плечи, - верно ли это утверждение?!
Он вышел на тротуар, навстречу быстро идущей девушке. Рыжеволосая, приблизившись к Ивану, заступившему ей дорогу, вынуждена была остановиться. Она уже собиралась поставить наглеца на место, как ее взгляд зацепился за маленький якорек, блеснувший на груди парня. А дальше что-то начало происходить такое, что заставило наших друзей изумленно открыть рты. Девушка шагнула навстречу Ивану, одной рукой взялась за якорек, висевший на ее шее, а другой, приподняла такой же, с груди Ивана. Смотрела, сравнивала, приглашала узнать, принять ее!
- Василек! Не может быть! – Сорвалось с губ Ивана. Память оживала: худенькая, рыжеволосая девчонка, с наивными зелеными глазами, готовыми верить в его сказку!
«Вот, Иван Александрович! Примите и распишитесь! Подарочек вам! Как признаться этой красавице, что он ни разу даже не вспомнил ее, тем более не помнил того, что говорил ей тогда, что
обещал! Стоишь теперь, столбом, перед этими преданными глазами и не знаешь, что делать!» Девушку, которая стояла сейчас перед ним он не знал! А она узнала сразу: обняла его шею, прижала голову к его груди и затихла. Молча, без единого слова. Руки Ивана, сами, прижали знакомую незнакомку к себе, пока еще не понимая, что им делать дальше!
Костя стоял ошарашенный, будто увидел Лохнесское чудовище! Люди, шедшие по тротуару, с удивлением огибали застывшую в объятии пару. Подъезжали к кафе машины и отъезжали по своим делам. И только этим, двоим, казалось, что им нет, до всего происходящего, никакого дела!
Первым опомнился Иван, он обнял девушку за плечи, тихо произнес:
- Пойдем, заново знакомиться!
Странное чувство не покидало Ивана: почему одна и та же девушка жила в его разуме в двух ипостасях, которые никак не хотели объединиться в одно целое? Маленькая девчушка, которую он вынес из глубокой ямы, спасая, и великолепная красавица, так щедро дарившая свою любовь сейчас. Почему эти два образа не желали слиться? Ответ оказался совсем простым: Он тогда, почти десять лет назад, оставил на берегу маленькую, наивную девчушку, а пару дней назад встретил ослепительную незнакомку, смело шагнувшую ему навстречу! Он пропустил время, когда гадкий утенок превращался в красивого лебедя! Время, когда могла бы родиться их любовь! Сейчас, он сожалел об этом. Что он может предложить этой, уже взрослой девочке взамен? Свою унылую, холостяцкую квартиру в Мурманске, в которой он бывает от случая к случаю, где ей придется ждать его подолгу, иногда очень долго! Или компанию своих друзей, у которых в предложении из пяти слов, три матерных? Кто же знал, что они окажутся героями из разных сказок? Васена говорит, что согласна на все, лишь бы быть с ним рядом, но это все романтика, пока реальная жизнь не показала свой оскал. Какую очередную сказку рассказать ей, чтобы поняла, остыла, приняла создавшееся положение, как данность. Иван спрашивал себя мог бы он полюбить эту девушку? Ответ был положительный, но, именно, потому что мог бы, он не желал осложнять ей жизнь. Он никогда бы не согласился быть в подобной ситуации, знай все это наперед! Когда-то небо вернуло ему маленькую девочку,за спасение которой он мог бы отдать свою жизнь, выдернуло ее из рук грозной богини Морины. А взамен заставило его, Ивана Быстрова, преданно служит этой стихии.
"Я и подумать не мог, что за свое спасение земная богиня заплатит мне любовью! Ах, Василечек, Василек, не ту ты почву выбрала для произрастания! Зачем тебе нужно мое сердце? А что мне делать с собой, если губы сами тянутся к твоим губам, и не желают отрываться, а волосы твои, как волшебный элексир, заставляют меня обо всем забывать, сметая все препятствия? Там, на глубине, засыпая после смены, руки будут искать твое тело, чтобы крепче прижать к груди. Я знаю, ты, как сирена, будешь звать меня к себе, голос твой, преодолев многотонную массу воды прорвется ко мне, минуя все препоны! Только посмею ли я сказать тебе об этом? Плата твоя, за спасение, оказалась для меня неподъемной. Я, даже полюбив тебя, не смогу принять от тебя подобную жертву, а себя обречь на постоянное чувство вины перед тобой. Чем закончится наше противоборство я не знаю: что окажется сильнее, чувство любви или долг? Время покажет. Знаешь, что я решил, когда ни до чего не смог додуматься: пусть все идет так, как задумано для нас на небе! Одно я могу обещать тебе точно, что вернусь к тебе, обязательно, как говорили древние римляне, «со щитом или на щите».
Ах, Ванечка, может не стоило тебе произносить эту красивую фразу? Мало ли чьих ушей она может достичь! А, что, если задумают осуществить ее вторую часть?!
Васена возвращалась домой теперь уже с работы. В этом году она закончила медучилище и была принята на работу в свою районную больницу, пока что медсестрой. Устала, ночная смена оказалась неспокойной. А тут еще оркестр на кладбище, трубы ревут, будто рыдают, провожая кого-то в последний путь. Улица у них тихая, но близость кладбища имеет свои неудобства, особенно когда вот так, с оркестром. Душу рвет в клочья! Вроде и горе не твое, а заставляет сопереживать.
Войдя в калитку, спросила у матери:
-Кто такой важный с жизнью простился, что с оркестром провожают?
- Морячок какой-то. Быстров, на подводной лодке служил. Говорят, в цинковом гробу привезли. Вот, горе-то матери! Не приведи, Господи, детей хоронить!
Земля медленно уходила из-под ног, пропасть, что разверзалась перед нею не имела пределов! Васена смотрела этой пропасти в глаза и соглашалась, чтобы она забрала ее с собой. Если нет Ванечки, зачем ей жить?
Может, не это не он и мать ошиблась? Крошечная надежда придала сил.
Она опрометью выскочила за калитку, побежала что было силы в направлении кладбища. Народ расходился, покидая это место скорби, а она бежала, туда, где сейчас, зарывали в землю того единственного, часть ее души и сердца! Землекопы еще оправляли могилу, укладывая венки и цветы. Крест, простой, деревянный. Быстров Иван Александрович. Ошибки не случилось. Пропали звуки, тишина, провисшая вокруг девушки, давила, как безмерно тяжелая ноша. «Прости, Василек! Не хотел, чтобы наша сказка закончилась так рано! Я всегда буду рядом с тобой, ты это знай! Живи, дыши полной грудью! У тебя своя миссия на земле». «Ванечка, тебе страшно?» «Нет, любимая, только не все понятно!»
Васена оглянулась, откуда он, этот до боли знакомый голос, ее Ванечки? Значит, он не там, в зарытом цинковом гробу, если она слышит его? Слезы уже заливали лицо, мешая ориентироваться. Чья-то заботливая рука отвела ее от могилы.
Васена, вытирая слезы, посмотрела на говорившего: высокий, молодой в морской форме.
- Я друг Ивана, Геннадий Решетов. Сопровождал гроб до места, так сказать, упокоения. Вы Ивану кто будете?
- Невеста. Василиса.
-Я сожалею, для нас всех это большая трагедия!
- Как погиб Ваня?
- Пожар в отсеке. Погибли несколько наших товарищей. Давайте, я провожу вас домой, а по пути расскажу вам об Иване.
Васена кивнула соглашаясь, еще раз оглянулась на крест: под которым упокоилась давняя сказка, красивая сказка, которая оборвалась на самом интересном месте! И нет больше того, кто знал ее продолжение.
- Пойдемте, - кивнула ждущему ее офицеру.
Настало время научиться жить в реальном мире…
«Пообещайте, мне любовь, хоть на мгновение,
Хочу изведать эту боль, как откровение,
Я за собой сожгу мосты, не зная жалости,
И все прощу, но только ты, люби, пожалуйста".
Игорь Вознесенский.
http://proza.ru/2024/03/27/503