Изобретателя лучизма Михаила Ларионова не случайно называют отцом русского авангарда. В число создателей радикально нового направления в искусстве 20 века вписаны имена Малевича, Родченко, Татлина и других. Мужские имена. Хотя известен факт, что в русском авангарде начала века были многочисленны женщины. Яркие и невероятно талантливые. Известно и то, что произведения великой авангардистки Ольги Розановой 1917-18 годов, в стиле «цветной супрематизм» принципиально отличались от пластики авторитетного супрематиста, а многие были созданы ранее работ Малевича.
Интересно, что именно в России в начале века складываются художественные пары: Гончарова-Ларионов, Степанова-Родченко, Попова - Веснин и другие. При этом, находясь при мужьях, мощных лидерах нового искусства, женщины твёрдо шли в своём направлении. Они принимали активное участие в выставках, создании художественных объединений, писали теоретические труды. Мужья-коллеги творческой свободе и самовыражению не препятствовали. Влияние было не однонаправленным, но обоюдным.
К примеру, те же представительницы французского сюрреализма были лишены прав подписывать коллективные декларации, а многие художницы создали лучшие работы после развода.
Пытаясь осмыслить историю дискриминации женщин в сфере искусства, писательница и литературный критик Вирджиния Вульф в 1929 году издаёт эссе «Своя комната». Она писала о необходимости (прежде всего для женщин-литераторов) иметь свою нишу – пространство, где можно спокойно работать. К слову, та же автор знаменитого романа «Гордость и предубеждение», - Джейн Остин - писала в столовой, пряча черновые наброски под салфетками.
Многие представительницы русского авангардного искусства - выходцы из провинций.
Ольга Розанова родилась во Владимирской губернии, городке Меленки.
Истоки её творчества – в самобытности русской народной культуры, истории древней Владимирской земли.
Уже учась в женской гимназии во Владимире, она часто посещала белокаменные церкви на Борисоглебской, рассматривала в Успенском соборе росписи Андрея Рублёва.
А в Светлую Заутреню, как Ольга сообщала в письме к сестре, она с поезда – пошла прямо в церковь, где «наслаждалась видом куличей, украшенных сахарными голубями и золотистыми листьями, барашками и розами…»
Наибольшее влияние на творческое становление Розановой оказала Художественная школа Константина Юона, куда она поступила в 1907 году.
В Москве тогда формировались первые замесы нового русского искусства. В 1910 году появляется «Бубновый валет». Многие художники побывали в Париже, формировалась коллекция европейского искусства Щукина.
Конечно, всё это не прошло мимо Ольги Розановой. Но меняя ориентиры – от примитивизма, модерна, футуризма до супрематизма и цветописи, - она оставалась, по выражению поэта Бенедикта Лифшица, - «крупной индивидуальностью».
Её «Пожар в городе» - не просто дань урбанистическому жанру футуристов, которые, согласно программным установкам Маринетти, заявляли, что катастрофа очистит мир.
Мчащийся поезд, пламя пожара и разрушение присутствуют на картине. Но сквозь красочный слой проступает золотой фон. И эта иконность говорит о нетленном и вневременном, о том, что останется незыблемым и вечным, несмотря на катастрофы, учинённые людьми.
Будучи членом группы Малевича «Супремус», Розанова стала разрабатывать свой собственный вариант супрематизма. В отличие от Малевича, который главным элементом супрематизма считал форму, художница на первое место решительно ставила цвет.
Главная работа Ольги Розановой «Зеленая полоса» — простое и мощное противопоставление «Черному квадрату» Малевича: не конец искусства, а живая и динамичная перспектива.
Пожалуй, самая известная представительница женского авангардного искусства - Наталья Гончарова. Она родилась в селе Архангельском, в семье старинного рода Гончаровых, потомков знаменитого Афанасия Гончарова, основателя Полотняного завода.
Интересен факт, что Гончарова видела свою будущность как скульптора и обучалась в скульптурных классах Трубецкого и Волнухина.
Всё изменила встреча с Михаилом Ларионовым в московском училище живописи, ваяния и зодчества. Увидев её живописные работы, он воскликнул:
«У вас глаза на цвет, а вы заняты формой! Раскройте глаза на собственные глаза!» Гончарова переходит в мастерскую живописи, где её преподавателем стал Коровин.
Её ранние работы отмечены влиянием импрессионизма. Она много работала на пленэре. Несколько произведений этого периода приобретают видные коллекционеры современного искусства – Рябушинский и Морозов.
Под влиянием принципов лучизма Гончарова создаёт серию работ: «Электрическая лампа», «Кошки», «Жёлтый и зелёный лес», и даже портрет Ларионова. где всё построено на светоносности цвета. Не прошло мимо и увлечение футуризмом. Самая известная работа в футуристическом духе - «Велосипедист».
Но именно своё пластическое решение и нетрадиционную интерпретацию темы художница показывает на выставке 1912 года и… обретает славу скандальной авангардистки.
В экспозиции предстали её работы, изображающие христианских святых в иной манере: размашистый мазок, неожиданный ракурс фигур, напряжённая экспрессия лиц и жестов. Опираясь на традиции народного лубка, художница ушла от устоявшихся канонов. В её полотнах было смешение христианства с отголосками язычества. Цензоры пришли в ярость от такого неортодоксального решения и выставку со скандалом закрыли.
Парадокс в том, что через два года Гончарова получила предложение от архитектора Алексея Щусева создать фрески для Троицкого храма в Бессарабии, селе Кугурешты. Гражданская война помешала реализации проекта, но сохранились эскизы.
В Париже, куда уехали Гончарова и Ларионов по приглашению Дягилева,
художница принимает участие в дягилевской антрепризе. Она трудилась над оформлением спектаклей “Русские сказки” на музыку А. К. Лядова, “Шарф Коломбины” Г. Гофмансталя и др. Лучшими ее творениями стали декорации и костюмы к “Свадебке” (1923) и “Жар-птице” (1926) И. Ф. Стравинского.
Помпезные, фееричные дягилевские зрелища в её оформлении приобретает новое звучание: оно отражает дух времени, современные тенденции в искусстве, но в то же время опирается на национальные традиции.
Плодотворно работали с театром и Любовь Попова, и Александра Экстер, и Варвара Степанова.
Варвара Степанова и Любовь Попова наряду с Александром Родченко стали лидерами конструктивизма.
А начиналось всё с графических работ, созданных на основе беспредметных стихов. Степанова пишет абстрактные стихи.
В поисках синтеза звука и цвета она соединяет штрих, линию, пятна – классический арсенал графики – с неожиданной фонетикой «заумной» поэзии.
Возможность реализовать смелые графические нововведения дал журнал ЛЕФ. Основанный в 1923 году, он предоставил Родченко и Степановой площадку для теоретических статей, в которых разъяснялись принципы и идеи нового направления – конструктивизма.
Вечный поиск, жажда эксперимента – отличительная черта всех представительниц авангардных направлений.
Творческий поиск привёл Степанову к идее поставить искусство на промышленную основу. Идея воплотилась в жизнь. Вместе с подругой и коллегой Любовью Поповой они создают рисунки для принтов на ткани, которые изготавливает Первая ситценабивная фабрика Москвы.
В её творческом арсенале – спортивные костюмы с геометрическим узором,
по лекалам Степановой изготавливают униформу для пилотов, врачей, цеховых рабочих.
В 2017 году в Москве прошла Международная выставка «Мода – народу! От конструктивизма к дизайну». Её задачей было протянуть нить истории до наших дней. Под руководством Сергея Васильева были воссозданы и представлены в экспозиции костюмы для спорта, театра, работы, повседневная одежда. Они созданы по эскизам легендарных художниц-конструктивистов, которые работали и созидали в трудные 20-е годы.
В 1999 году в Берлине, филиале музея Гуггенхайма, открылась выставка «Амазонки авангарда», где были представлены полотна известных русских художниц-авангардисток.
После Германии выставка побывала в Лондоне, работы выставлялись в галерее Пегги Гуггенхайм в Венеции, Бильбао и Нью-Йорке. А уже существующие каталоги к выставке на английском, итальянском, немецком языках дополнил каталог на русском языке.
Выставка прошла под эгидой феминизма. Кроме гендерной политики, которая сейчас очень актуальна, нельзя не отметить и коммерческий интерес.
Русский авангард обладает большой коммерческой ценностью. А в плане коммерции филиалы Гуггенхайма – самые успешные в мире.
В сети их магазинов, разбросанных по всему миру, не залёживаются ни платки, созданные по эскизам Поповой, ни одежда – по эскизам Степановой.
На аукционах полотна авангардисток уходят за миллионы.
Ещё одно доказательство неисчерпаемого богатства российских культурных недр, в которых внушительная доля - от амазонок русского авангарда.