А потом к нам в палату поместили Макса. Это был мужчина лет сорока, среднего роста и обычного сложения. Его лицо было одним большим синяком, он говорил что боец без правил но другие говорили что он просто алкаш и его избили алкаши.
Глаза у него были красные после избиения. Смотреть на него было страшно и неприятно. Прозвали его "Безумный Макс". Он говорил громко и вообще не замолкал. Один из палаты всё просил его помолчать. Ну так вот Илия и Макс закорешились и Илия вообще от него не отходил. Что странно, Илия бывший мент а Макс уголовник отбывавший срок за изнасилование в тюремной психушке. У этого Макса была дочь и он обещал женить Илию на ней. У них был прикол, они пили чай, по 5 пакетиков на кружку.
Но так как кипятка в отделении не было они заваривали просто горячей водой из под крана. Некоторые заказывали в передачах чай но использовать его не могли, и только такие отморозки как Илия и Макс не обламывались. Я вообще удивляюсь как у них организм справлялся. Я помню лет в 18 наливал в чайник горячей воды чтобы долго не ждать, так через несколько дней я проблевался хорошенько и больше так не делал.
Однажды попивая чаёк в течении дня оказалось что у Макса вся подушка мокрая от пота. С появлением Макса Илия практически перестал со мной общаться, по вечерам мне немножко правда переподало. Потом к нам перевели стеснительного мальчонку лет 18–20, который правда при этом не обломался стрельнуть у меня покурить встретив меня в ночном туалете.
Так вот ему прислали чай и он у него лежал мёртвым грузом так Илия и Макс забрали его у него и ещё много всего из его передачи и забирали каждый раз. Я Илие говорил чтобы он его не трогал но он меня не слушал. Потом к нам добавили наркомана с раком и Илия гнобил его, говорил что не любит наркоманов хотя сам наркоман хоть и на лёгких.
Я опять же просил его что он этого ракового не трогал но он опять же меня не слушал. К этому он уже применил силу, однажды треханул его. Потом ограбленного перевели в другое отделение и я на несколько дней остался без общения, что было настоящим Адом. А потом Илия и на меня начал бычить, не сильно и уже не помню по какому поводу, наверно видел каким я унылым стал после того как перевели ограбленного, но когда меня тоже переводили в другое отделение в третью мою палату о которой я писал вчера он пришёл со мной попрошаться.