"Ну, вот, снова как и много десятилетий тому назад - День Восьмого Марта. Кто бы только знал, как я ненавижу этот день! Но это моя тайна. Это я держу при себе, и на многочисленные поздравления в этот неуёмный день по Вацапу - всем отвечаю взаимно и лицемерно. И также, как и они мне, желаю своим абонентам - счастья, здоровья, радости и всякой прочей несусветной, нагроможденной лжи, которая никогда не сбудется. Здоровья мне желают все, и - безмерно. Здоровья в квадрате, здоровья в кубе, и просто - "много-много". Хорошо, что еще никто не додумался пожелать, - "Хоть ложкой ешь", - это самое, пресловутое здоровье.
Так и пишут, или звонят - "Главное - здоровье, а остальное - приложится". Или кто, чуть-чуть, понаивнее и по бесшабашнее - пишут - "остальное купим!" Вопрос "на что?" - остается открытым. И, если еще несколько лет тому назад, просто желали здоровья, то теперь пишут, или советуют по телефону - "здоровья, здоровья и еще раз здоровья." Как будто бы в аду, - мало находится очень-очень здоровых, и очень-очень богатых людей. А в раю, - наоборот, часто оказываются именно больные, и не обладавшие, при краткой, земной жизни, - большим количеством денежных знаков.
Так что сколько бы не было здесь его, - здоровья, - все равно его придется оставить, и шагнуть или здоровым, или больным - в вечность, которая ждет всех, и предстать перед неподкупным Судиёй - Господом Богом, и держать ответ за прожитые на Земле годы. И по поводу - "все остальное приложится", - Слово Божие недвусмысленно говорит совсем другое - "Ищите же ПРЕЖДЕ ЦАРСТВИЯ БОЖЬЕГО И ПРАВДЫ ЕГО и это все приложится вам".
Ну, это так - ворчание, хотя до явной, классической старости, я еще все же не дотягиваю. Ну, ладно, не мною это придумано - поздравлять, не мне и отменять. Хорошо, что тебя хотя бы и раз в году, но все же помнят, и желают, пусть и недосягаемого, и по большей части совершенно не нужного. Вся безмерная забота - о теле, и только - о теле. О бессмертной душе, и её посмертной участи, сердце ни у кого почему то не болит. Здоровье было - какое-никакое в молодые годы, но за прошедшие десятилетия улетучилось - за грешную, безбожную жизнь. Остались одни болячки. Пишут, в основном мои замечательные, безыскусные однокурсницы. Добрые и заботливые. Но ни одна из них не пожелала того, в чем я действительно нуждаюсь, и что непременно сбудется, и это пожелание было бы правдивым и необходимым для всех. Но, именно этого пожелания, которое непременно пригодилось бы и мне, и всем - никто, ни одна из моих драгоценных однокурсниц, мне не пожелали. Не желают и себе. И даже более того, всеми путями стараются избежать в словах и звонках этой важной и неизбежной темы.
Никто, ни одна не пожелала мне - легкой, неизбежной, мирной, непостыдной смерти, как к сожалению, не желают и себе. А это, как раз - то что обязательно придет и не замедлит. А заведомую, несбыточную ложь желают с удовольствием. Люди боятся этой темы. Как страусы прячут, от неизбежного, голову в песок. Но, сама себе, я именно этого и желаю. И в настоящие дни, в молитвах Господу Богу, - прошу - это очень часто, так как хочу именно такой - легкой, мирной и непостыдной смерти. Она придет!
А про Восьмое марта у меня есть незамысловатый стишок.
Глупый день - Восьмое марта, это сказка для обмана,
Обмануть желают те - кто сегодня на коне.
Кто цветочки продаёт, кто листочки в нос суёт.
Что восьмерка бесконечность, - это твердо нам известно,
Значит будут барыши, деньги нам - вам кукиши.
День, который для чего-то придумали коммунистки-безбожницы, немки-феминистки для одурачивания русских, и превратившие русских баб - жен и матерей, хранительниц домашнего очага (женщин, девушек) в рабочий скот по добыванию денег и содержанию семьи, довольно малодетной, малочисленной за счет того, что теперь бабы обязаны трудиться на производстве от звонка до звонка. И рожать, а тем более воспитывать детей, - им просто некогда, и из-за трудовой загруженности, - невозможно, - мы, русские, этот кошмарный день - празднуем до сих пор.
И воля антихриста Ленина - ненавидевшего все русское, христианское, и преклоняющегося перед неметчиной и воодушевленного, или воодушевившего растленных немок - на этот "праздник" в России для уничтожения русского самосознания - продолжает действовать. Безбожное время - рождает безбожные "праздники", ведущие к уничтожению, сокращению русского народа. Это желание сатаны (дьявола), и его верного ставленника - Ленина".
* * *
Такие мысли посетили в Международный День Женской Солидарности голову Галины Федоровой, главной героини предлагаемой повести. О ней и пойдет речь, а также о её друзьях и недругах. Рукописи, как известно, - "не горят", и о том, что было уже, в довольно далеком прошлом, пойдет речь.
I.
Этот год 2024 - для Галины Федоровой, и для её однокурсниц юбилейный. Именно в июне 1974 года они закончили Областное Педагогическое училище, получили Дипломы о его окончании, и стали дипломированными специалистами - учителями начальных классов школы. Со дня окончания прошло пятьдесят лет, поэтому и появилась эта незамысловатая повесть об ученических годах Федоровой Галины и её однокурсниц. Пятьдесят лет - золотой юбилей. В 1974 году им было по девятнадцать, и никому из них, даже в самых радужных мечтах, не приходило в голову, что пройдут, пробегут года и их будет даже - пятьдесят. Но, вот, случилось. И многие живы, и можно сказать - условно здоровы. И всем им Галина желает здравствовать, хотя о СВОЕМ ОСНОВНОМ ЖЕЛАНИИ, она поведала в своих мыслях, сообщенных выше. И уж, конечно, о самом главном желании - избежать посмертной участи - в аду, а это удел всех безбожников во главе с их предводителем Ульяновым-Лениным. Попасть в рай, - вот желание, - где правит сама Истина - Господь Иисус Христос. Но для этого надо свою жизнь и судьбу положить на служение Ему, а не сатане, что делают безбожники.
П.
В конце шестидесятых годов, двадцатого столетия, прошлого тысячелетия, Федорова Галя училась в седьмом-восьмом классах средней школы, и в то время перед ней встал вопрос, и даже не перед ней, а перед её матери с отцом. - Что с ней делать дальше? - Школа заканчивается, получит какой-никакой аттестат, и надо где-то продолжать обучение. О том, чтобы ей пойти в девятый класс, хотя она и училась в средней, большой, городской школе Северного города - вопрос не стоял. Восемь классов - и хватит! Училась Галина, прямо скажем - не блестяще. Основная оценка знаний в школе была под номером "три", и родители желали, чтобы она пристроилась в какой-нибудь техникум, чтобы получить специальность для будущей взрослой жизни.
- Куда идти, зачем? - лично Галина об этом даже думать не хотела. Ну тут решил все случай (хотя, как известно, случайностей в нашей жизни не бывает, а все закономерно). Приехала из старинного Областного города погостить бабушка, - мать, матери Галины, и они, вдвоём, решили, что после восьмого класса, Галя должна поехать к ней, и поступать в Педагогическое училище. Позвали её и спросили,
- В Училище Педагогическое поступать будешь? Тебе нравится работа учителя?
Тут Галя вспомнила свою первую учительницу, и детское желание быть такой как она, и ответила согласием. В начальной школе Галина училась на "хорошо", а иногда и на "отлично", и пользовалась среди одноклассников авторитетом. Но перейдя в седьмой класс, и в другую, большую школу, где были свои школьные авторитеты, стала учиться неважно, и было желание уйти из школы после восьмого класса.
В новой, большой школе, куда Галина пришла в седьмой класс, из небольшой школы, которую закрыли в 1968 году, было много учащихся весьма обеспеченных родителей. Школа работала уже пять лет, и прийти в уже сформированный ранее класс, новичкам, было непросто. Там уже была своя каста, и свои авторитеты, которые свои позиции ослаблять не собирались, и новеньким, влиться в уже сложившийся коллектив, было сложно. Эти дети, теперь уже подростки, чувствуя свое превосходство, вели себя достаточно раскованно, и новеньким малообеспеченным , в таком классе было не очень уютно. И учителя к "богатеньким", конечно по советским меркам, проявляли свою лояльность, в то время как "к бедненьким" относились или равнодушно, или с некоторой враждебностью. Надо же было на ком-то изливать свою злобу. С детьми обеспеченных, известных людей, они себе такое позволять боялись, поэтому Галя и не захотела идти в девятый класс, где не нашла душевной близости с одноклассниками.
В этой новой школе, начиная с седьмого класса, проводились школьные вечера - три раза в год обязательно. Осенний бал, Новогодний бал, и Весенний бал. Более состоятельные девочки, наряжались в красивые платья, делали завивку волос, и такими красавицами являлись на вечера. Галя ни на одном из таких вечеров не была ни разу. Она стеснялась, и надеть на вечер её было нечего. У нее не было нарядного платья. В школьной форме на вечера не приходили. Это бы вызвало смех у всех школьников. Как проходили эти мероприятия, и что там делали ей не известно.
Она на всю жизнь запомнила эпизод из школьной жизни, когда в восьмом классе одноклассник, с говорящей фамилией - Лучшев, Саша Лучшев - сын летчика, позже управленца, пригласил весь класс (почти сорок человек) на новый, тогда только вышедший фильм - "Доживем до понедельника", и полностью оплатил, для всех, входные билеты, небрежно вытащив из кошелька Двадцать пять рублей одной купюрой. На эти деньги её семья, из пяти человек, проживала неделю. По советским меркам это были немалые деньги. Галине и брату, мать давала на школьные завтраки по тридцать копеек в день. Этот одноклассник, одетый по последней мужской моде тех лет, нравился многим девочкам, но общался с одноклассницами чьи родители занимали важные должности. А такие в классе Галины имелись. Фамилия одноклассника не подвела. Он, во взрослой жизни, стал даже круче своего отца, и даже имел должность - Зам. министра Министерства ЖКХ, транспорта, строительства и архитектуры - одной Северной республики России.
* * *
Вот так, на кухне, мать с бабушкой и решили её участь. Кое-как закончив восемь классов в жесткой, советской школе, которая преследовала одну цель - подавление личности, Галя получила аттестат, где было две, или три - "пятерки", несколько "четверок", и много "троек". Какие, и за что теперь уже не вспомнить. К началу августа 1970 года, она отправилась в Областной город сдавать экзамены в Областное Педагогическое училище. Общежитие ей не потребовалось, так как кров, приют предоставила бабушка, хотя и сама жила бедно и тесно. С бабушкой, Галина, проживая в другом городе, общалась очень мало, знала её плохо, поэтому всегда обращалась исключительно на "вы". В гости бабушка приезжала крайне редко, а вернее даже всего два раза, с интервалом около десяти лет. Тесного, теплого контакта, как у матери с дочерью (мамой Гали) - у неё не было. Но всегда, на все советские праздники, бабушка не забывала и присылала поздравительные открытки. Открытки были красивые и качественные.
Жила она в небольшой коммунальной квартире, в доме еще сороковых лет постройки на втором этаже двухэтажного блочного дома. Жила в небольшой комнате с дочерью - сестрой Галиной матери, которой было около сорока лет, но это была одинокая женщина без мужа и детей. Она всю свою жизнь прожила со своей матерью - бабушкой. У них Галина и обосновалась. Им самим, бабушке и тете, было тесновато, а тут еще и внучка. Но она и не напрашивалась, так решили бабуля, и её мать. Это были для неё по сути чужие люди, и Гале, у них было тягостно.
Федорова Галина также родилась в этом городе. И в паспорте, в графе место рождения, был указан именно этот город, но её родители в конце пятидесятых решили перебраться на жительство, из Областного города на Север, и там прожили до самой своей смерти. Отец - почти тридцать лет, мать - чуть более пятидесяти лет, хотя этот Областной город и был для них обоих родной. В нём, они, как и Галя, появились на свет в двадцатых годах Двадцатого столетия.
По прошествии времени Галина поняла, что одной из причин того, что её, по сути троечницу, приняли на учебу в Училище, послужила запись о её рождении в этом старинном городе в середине пятидесятых годов. На это, при рассмотрении вопроса о зачислении обратила внимание директор Педагогического Училища, и это сыграло свою роль. Она так и сказала, - "Так она же наша. Мы обязаны её взять".
Ш.
Для поступления в Училище надо было сдать три экзамена - математика, изложение по русскому языку, и экзамен по пению.
Очень для Гали было странно, но она по всем предметам получила цифру "четыре", и прошла по небольшому конкурсу. Всегда камнем преткновения для неё была математика, но и тут она как-то справилась с поставленной задачей, и была зачислена в группу Учителей начальных классов, которых было две, и еще одна - группа подготовки Старших пионерских вожатых школы.
И в августе 1970 года, Галя из абитуриентки стала законной учащейся Училища. Конечно, для неё это было радостное событие. Новая жизнь, новые впечатления, и жизнь в городе, где родилась, и провела первые три года своей жизни. После сдачи экзаменов, и удостоверившись, что принята, она на поезде поехала к себе домой, в свой город.
Прошло три недели, и надо было снова отправляться в путь теперь уже в качестве студентки Областного Педагогического училища - первокурсницы. Как и на период сдачи экзаменов, жить она стала у родной бабушки, где для неё был приготовлен видавший виды диван с древними пружинами, которые впивались в тело. Галине было пятнадцать лет, и она привыкла в своем городе пусть и к "хрущевке", но к благоустроенной квартире с удобствами. На новом месте надо было привыкать жить без привычных удобств. На общей небольшой кухне, рассчитанной на три семьи была одна общая дровяная печь, и еще было три керосинки, одна из которых принадлежала бабушке и на ней готовили пищу. Чай кипятили кипятильником. Газифицирована квартира не была, что было у Галины в её городе. На кухне была водопроводная холодная вода, и это уже было хорошо, что не надо было ходить на колонку. Туалет был без унитаза - открытая дырка, но достаточно чистый. К этому следовало привыкнуть. Раз в неделю ходили мыться в баню. Так жили в то время в Областном городе, почти что в центре города, хотя рядом уже активно сносились старые, деревянные дома, и на их месте росли панельные "хрущевки" с "удобствами".
IV.
Наступило Первое сентября и Галина отправилась в Училище, это был первый день новой студенческой жизни. Училище располагалось в старинном здании Восемнадцатого века, и принадлежащее - два с лишним века назад поэту, которого высоко ценил Александр Пушкин - Константину Николаевичу Батюшкову. Это был большой дворянский дом, и в таком старинном здании предстояло Галине и её однокурсникам провести четыре года. Дух старины все ещё ощущался, и широкая, белая мраморная лестница ведущая на второй этаж здания, помнила шаги людей живших в Восемнадцатом веке, и в последующие времена. Это Гале очень нравилось.
Под лестницей было пространство высотой в рост человека, и там на неширокой, старинной тумбочке стоял большой бак с питьевой водой, и находилась каморка для необходимого училищу инвентаря.
Так же там стоял стул - место для прекрасной, доброй старушки Глафиры Илларионовны, которая подавала звонки на перемену с уроков. Это была уже достаточно древняя бабушка, но очень приятая видом, и в её облике было благородство. Она была всегда очень опрятно одета, и пробор в её прическе был идеальным. Как позднее узнала Галина - эта старушка, Глафира Илларионовна, была из богатой дворянской семьи, у которой в революцию забрали все имущество. Она в молодости была необыкновенно красива, и после революции, вынуждена была зарабатывать себе на жизнь, - служа в Местном Областном театре актрисой.
Состарившись, она не могла без общения, и выполняла несложные обязанности - подавальщицы звонков, и следила, чтобы бак с питьевой водой, был всегда полон и чист. Такие еще уникальные экземпляры встречались в те годы. Она сохранила внутреннюю красоту души, и благородство осанки, которая была им привита с рождения. Её замечательную, добрую улыбку запомнили учащиеся. Никогда от неё не было слышно ни одного грубого, хамского слова, а только очень грамотная, доброжелательная речь, которой новоявленные ученицы, в основном мало отесанные девчонки из близлежащих, и дальних деревень, - не владели.
Для большинства из них - она была, можно сказать, - какое-то недоразумение, пустое место, "бабка на стуле". Глафира Илларионовна с печалью смотрела на молоденьких, горделивых, мало образованных, и в массе - бескультурных девушек. Она вспоминала свою раннюю молодость - гимназию в начале века, где обучали прекрасные педагоги, и обучение и музыке и пению, и танцам. И придавалось большое значение внешнему виду учениц - одежде и прическам, не то что тем, которые пришли в конце века, не умеющие ни причесаться, ни скромно, но благородно одеться. И служение в театре, где она играла благородных дворянок, имея соответствующую внешность.
Нынешние же носили очень короткие юбки, которые открывали не идеальные ноги, но уверенные в своей неотразимости и уму, так как в группе Галины, оказалось около десяти человек, у которых были медали за отличную учебу в школе. И они, по этой причине, не сдавали вступительные экзамены в Училище.
Только спустя три года, Галя узнала о том какая у них была замечательная подавальщица звонков. Это произошло уже после смерти Глафиры Илларионовны, и место под лестницей опустело. Подавать звонки стала грубая, неотесанная, ещё не старая, хамка. Она уже не сидела под лестницей, а в длинном, старинном коридоре на виду у всех, покрикивая визгливо на студенток, - "Дуры деревенские". Её "дуры" - побаивались.
V.
Итак Первое сентября - День знаний, хотя тогда еще такого слогана не было. Он появился значительно позднее. В какой группе будет Галина это было известно заранее. Накануне был вывешен список фамилий - кто, где и в какой группе будет обучаться. Как уже выше было изложенно - в Училище было три отделения - Отделение учителей начальных классов школы, Отделение подготовки старших пионерских вожатых школ, и Отделение подготовки учителей физической культуры. В массе это были девушки, но на Отделении учителей физической культуры было немало и юношей. Некоторые из них были уже достаточно взрослыми, прошедшими армию, и имеющие солидные спортивные достижения. Им необходим был диплом.
В группе, куда попала Галя было пять юношей. В другой группе учителей - были только одни девушки. Всех собрали в старинном, не очень большом актовом зале, где сохранился старинный паркетный пол. Всего первокурсников, с четырех групп, было более ста человек. Выступила директор Училища - рыхлая дама около пятидесяти лет. Поздравила собравшихся с успешным поступлением, и с началом учебного года, пожелала счастливой, успешной студенческой жизни.
Директриса имела редкое имя, и как оказалось была преподавателем Истории. Звали её Евстолия Михайловна. Что это была "Учитель от Бога" - сказать нельзя. И именно она, как раз и стала вести предмет "История" на Галином курсе, хотя была еще одна "историчка", - Нинель Васильевна, но вела в других группах. Евстолия Михайловна, возможно, как директор была и неплохая, но как учитель никакая. Предмет свой знала неважно, вела неинтересно, и как бы заученно по учебнику. Сложные термины, которые для учениц были в новинку никак не объясняла (возможно не знала значения и сама), речь была однотонной и не эмоциональной, на уроках хотелось спать. Конечно, эту должность она заняла, так как была активным членом Коммунистической Партии - без членства в ней, и протекции выше стоящих партийцев, должности не давали.
Но уже на следующий год обучения, совсем неизвестно по каким причинам, с начала учебного года объявился новый директор. И это был мужчина, что в педагогических коллективах редкость. Куда подевалась Евстолия никто толком сказать не мог. Впрочем о ней очень скоро забыли, словно её и не было вовсе. Педагогический коллектив Училища в основном составляли дамы, и это были в своей массе, одинокие дамы, чья юность, и ранняя молодость пришлись на военные, и послевоенные годы, когда их потенциальных женихов забрала жестокая война. С появлением приятной внешности и манер, директора-мужчины в расцвете сил и лет (чуть более сорока), некоторые из них внешне неузнаваемо преобразились, и на их лицах стало больше улыбок. Особенно сильно было заметно такое преображение на другой "историчке", упомянутой выше. Новый директор по своей специальности также был историк.
Преподаватель истории Нинель Васильевна, как только группа Галины начала свое обучение, всех привлекала своим внешним видом. Не заметить её было невозможно, и хотя она не преподавала у Гали, но на переменах, в коридоре, её часто можно было видеть. Это была довольно высокая дама, ей не было ещё и сорока лет. Она имела славянское лицо, с правильными чертами, которое, впрочем, из-за тяжелой, чёрной, роговой оправы рассмотреть было трудно. У красивой славянской внешности, были иссиня-черные, с незначительной проседью, длинные волосы, которые она заплетала в косу, и укладывала в пучок на затылке. Имея стройную фигуру, историчка ходила в неизменной черной, мешковатой блузке, и довольно длинной черной юбке. Фасон и блузки и юбки был самый, что ни на есть простой, без всяких излишеств. Даже аскетичный. И разумеется и туфли, - достаточно элегантные, - и чулки, у неё были также чёрного цвета.
Когда её впервые первокурсницы увидели, то обомлели от такой чёрной вороны. И даже, поначалу, её внешний вид вызывал у них, если не страх, то смущение. На лице не было и подобия улыбки. Она им, первокурсницам, которые не знали её истинного возраста, казалась старухой. Так был весь первый года обучения. И постепенно к такому виду привыкли, и перестали обращать внимания. Воспринималось, как должное. Ходили слухи, что лет пять тому назад, у неё умерла мать с которой она вместе проживала, и с тех пор, историчка носила неизменный траур.
Но все кардинально изменилось с появлением в Училище директора-мужчины. Придя на второй курс, студентки не сразу узнали в яркой, красивой, цветущей женщине "черную ворону". Она приобрела яркие, красивые наряды. Эффектные платья, юбки и нарядные, модные блузки. Волосы перекрасила в рыжий цвет, сменила прическу, и сменила роговую, черную оправу на легкую и изящную. Губы стала красить дорогой, губной помадой, и улыбка не сходила с красивого лица. Это была любовь.
VI.
После общего собрания первокурсницам предложили пройти в аудиторию, где они впервые собрались вместе, и смогли немного оглядеться друг на друга. Здесь уже их стала опекать назначенная Классный руководитель - преподаватель русского языка и литературы. Ученицы, плохо зная друг друга, спонтанно уселись вместе за парты по двое, - как кому пришлось. Назначенная Классная руководитель группы, провела опрос присутствующих, поздравила всех с поступлением в Училище, и объявила, что до конца недели, а это ещё три дня, - будет ознакомительная учеба, а уже с понедельника - вся группа отправляется в колхоз на сельскохозяйственные работы на месяц.
В группе как уже говорилось было пять представителей мужского пола, четыре девушки из самого города, "городские", как их называли одногрупницы, остальные - из ближних и дальних районов области. Область была большая, и граничила со многими соседними областями. Городские девушки отличались по виду. Они были более раскованные, и более современно одетые.
Еще несколько часов вместе провели учащиеся в этот первый день, приглядываясь друг ко другу. Конечно это было очень поверхностное знакомство. В группе оказалось несколько очень симпатичных девочек, на которых было приятно смотреть, и они сразу привлекли к себе внимание. Придя в отведенную аудиторию, учащимся предложили выбрать себе пару, и по двое садиться за ученические столы. С Галиной села симпатичная девочка, очень дружелюбная. Она приехала на учебу из соседнего, близкого, крупного индустриального города металлургов. Звали её Оксана и они с Галей нашли общий язык, так как обе были из города.
В понедельник, к девяти утра, был назначен сбор, и студентам предстояло отправляться на сельхозработы. Все пришли одетые по-походному. Теплые ватники, резиновые сапоги и брюки. Пришла машина, девчонки расселись по скамейкам внутри её, и поехали в колхоз. Время в пути - примерно три часа по ухабистой дороге. Им целый месяц предстояла работа по уборке льна. Такая основная культура была в области. Галя, не подозревая, какая это тяжелая работа, с радостью отправилась в колхоз, тем более, что сельская жизнь ей была вовсе не знакома. Как выглядит картошка, и как её собирать, она знала, как выглядит лён - не имела ни малейшего представления. Большинство других девушек были деревенскими, и хорошо, с детства знали как он растет, когда его убирать, и как за ним ухаживать в процессе роста. Галина же об этом не имела ни малейшего понятия, поэтому и в колхоз она отправилась с большим энтузиазмом, не представляя сколько её ждет неприятных моментов, и конфликтных ситуаций с грубыми, деревенскими однокурсницами, хотя и многие из них были золотыми медалистками, а значит лизоблюдами.
И вот в деревне. Группу разделил на две части, и отправили в две разных деревни. В группе Галины было десять человек. В другой примерно столько же. Галина в деревнях никогда не была и для неё все было в новинку. Поселили их в заброшенной избе, которая когда-то, очень давно, была конторой колхоза, и от управленческой деятельности сохранился большой, крепко сбитый письменный, старинный стол. Очевидно, по виду, ещё с дореволюционных времен. Уже на некотором возвышении, на полу, было накидано сено, успевшее подсохнуть. Выдали кое-какие спальные принадлежности. Всем двенадцати предстояло спать на этом полу, вповалку. Другая часть комнаты была кухня, где и стоял управленческий стол, который для девчонок стал обеденным, и скамейки для сидения. Основную часть пространства занимала печь.
Наступил первый рабочий день. Надо было собирать расстеленный по полю лён в снопы. Деревенские девчонки, знавшие эту работу, все делали быстро и расторопно. Галина, впервые увидевшая этот лён, и не приученная работать физически во все отставала, чем вызвала гневное негодование, и злобные насмешки сокурсниц. Это было для неё очень тяжелое время, как физически, так и морально. Она старалась догонять, но физически была слаба, худа и уставала очень быстро. Сговорившись студентки решили начать против её травлю. В таких случаях всегда находится лидер, за которым следуют остальные, и если даже внутренне не готовы к таким действиям, но выбиваться из общей стаи рискованно, можно злобу переключить на себя. А этого никто не хотел, и Галине пришлось терпеть насмешки, и тут же придуманные унизительные прозвища. Подростки бывают очень жестокими, и находят себе объекты для битья.
VII.
Галина внутренне понимала, что она отличается во многом от других девушек. Она была одной из самых высоких в группе. Это сейчас считается красивым и привлекательным, в те уже давние времена стандарты были другие, и в моде были невысокие, миниатюрные девушки. По поводу своего роста Галина очень переживала, и завидовала тем, которые во время занятий физкультурой в шеренге стояли в конце, а не в начале, как она, и еще несколько однокурсниц. Такая же проблема у неё была и в школе, где она также страдала от своего роста, хотя по нынешним стандартам она даже не дотягивает и до среднего показателя.
В основном деревенские девчонки были не очень высокими. Сказывалась ранняя трудовая деятельность - и, в поле, и на домашних огородах. Они больше знали по хозяйству, больше умели в практических делах. Галина же в подростковые годы увлекалась чтением и интеллект, и словарный запас у неё был выше. Это раздражало и вызывало негодование. В общем она осталась среди стаи других в одиночестве. Нельзя сказать, что она по этому поводу очень уж переживала. Видела внутреннюю ущербность новых товарок, как могла старалась к ним приспособиться, но выходило это плохо, разница между ними была велика. Надо было терпеть, и ждать окончания сельхозработ.
Погода была мерзкая, холодная, часто моросил мелкий, холодный, осенний дождь. Понемногу Галина втягивалась в работу. Лён надо было расстилать для сушки на полях, потом собирать в снопы, вязать и укладывать в тракторный прицеп. Дальше его путь на льнокомбинат для производства тканей. Она так и не полюбила эту тягомотную работу, делала без энтузиазма. Это очень раздражало передовых одногруппниц, которые устраивали соревнования - кто быстрей и лучше все сделает. Учась в школе многие из них были комсоргами, и привыкли командовать, понукать и устраивать социалистические соревнования в угоду учителям и Председателям колхозов. Это привычку командовать перенесли и в Училище.
Для питания студенток были выданы продукты - крупы, макароны, овощи - капуста, картофель, лук, свекла. Готовить должны были сами. Мясо хранили в вырытых в земле ямах, обильно пересыпав куски солью. Для приготовления пищи, на один день оставлял дежурных, которые не ходили в этот день в поле, а занимались домашним хозяйством. В обязанности дежурного входило -
влажная уборка помещения, топка печи, и приготовление обеда. С работы приходили к пяти часам вечера. В один из дней на дежурство оставили Галину. Подошла её очередь и сокурсницы, оставили её еще и потому, что в поле Галина от всех отставала в работе.
Галина была очень рада, что не надо идти в холодный, дождливый день на поле. Она с энтузиазмом взялась за домашнюю работу. Растопила печь, хотя этим занималась впервые в жизни. В её доме было центральное, паровое отопление и пищу готовили на газовой плите, с природным газом. Наносила с колодца воды, и эта работа для Гали была непривычным делом. Она уже давно в своей семье пользовалась водопроводом. Но надо было в колхозе исполнять необходимые обязанности. Сварила картошки, натолкла её. Отварила макароны, и пожарила мясо. После всего вымыла пол в жилой комнате.
Когда пришли девчонки с поля, то оказалось, что еды она приготовила мало. Не рассчитала количество пищи на всех десять человек. Это было преступление. Так как студентки целый день работали, устали, и сильно проголодались, то весь свой гнев вылили на Галину, так как порции оказались маленькими. Прежде Гале никогда не приходилось готовить на такое количество людей, и сколько надо брать продуктов она не знала. Однокурсницы были очень злыми, и готовы были убить Галю за то что не наелись досыта. Что было делать Галина не знала, и как ей оправдаться не знала. Оправдания ей не было. Это был страшный день в её жизни и страшная ночь насмешек и унижений в её нерасторопности. Она хотела убежать куда-нибудь, но бежать было некуда. До города почти двести километров. А кругом бездорожье и грязь. И этой жуткий день надо было как-то пережить. Она окончательно потеряла авторитет в глазах своих всё умеющих делать однокурсниц. Особенно злобствовала одна из них, и подбирала самые унизительные прозвища и слова. Недаром еще Грибоедов написал - "Злые языки - страшнее пистолета".
Но помощь пришла откуда она не ждала. В поездке в колхоз, в группе была одна очень красивая девочка. Галя даже не решалась с ней заговорить. Она все умела, и все знала, пользовалась большим авторитетом среди одногрупниц. И вот эта Регина, неожиданно, встала на сторону, Гали и взяла её под свою охрану и защиту. Это было очень неожиданно, но они сдружились. Теперь Галя была не одна, а под опекой замечательной Регины. И именно Регина, в тяжелый для Гали день, взяла инициативу в свои руки. Она имела прекрасный организаторский талант.
- девочки не волнуйтесь Мы сейчас все исправим.
Дала всем несложные распоряжения, и все включились в работу по приготовлению еды. Все сообща быстро сварили наваристый суп. Печь была ещё горячая, и суп быстро сварился и все наелись досыта, и повеселели. Но на Галю все равно смотрели косо, но побаивались ответа Регины. Регина стала на все четыре года обучения для Гали ангелом-хранителем. У них, при ближайшем знакомстве, оказалось много общего. По приезду из колхоза, они сели вместе за один стол, и так было во все годы обучения. Их дружбе стали завидовать, не понимая что их связывает. И из-за дружбы Гали и Регины, и авторитет самой Галины сильно поднялся в глазах одногрупниц. Всем кто относился к ней с неприязнью, пришлось смирить - и свою злость, и глубоко прятать свои насмешки. Жить стало легче.
VШ.
(продолжение следует)