Осень. Уже стояли морозы. Сквозь тонкие стенки вагона холод проникал внутрь.
Стучали колеса дощатого вагона. Федору в этом стуке слышались вопросы, которые сверлили мозг: "Ку-да ве-зут, ку-да ве-зут?"
Говорили про войну. Двое конвойных в разговор не вступали.
-Мил человек, скажи уж, что там на фронте? - обратились к конвойному постарше. Тот не выдержал, горестно вздохнул:
-К Москве рвутся.
-Всё! Каюк Советской власти, - злорадно воскликнул один из осужденных. - Установят порядок немцы!
-Ах, ты, сука, недобитая! Плохо тебе при Советской власти жилось, под немецкую хочешь?! Не выдержал Федор и рванулся к мужику. Другие тоже повскакивали.
-А ну, сидеть всем! - заорал второй конвойный и щелкнул затвором винтовки. -Сейчас быстро успокою!
Все разбрелись по своим местам. В вагоне наступила тишина.
"Куда едем? Куда везут?", - назойливые мысли в голове.
На следующий день поезд остановился. Открылись двери. Федор понял, что они на узловой станции. Вдохнул всей грудью морозного воздуха. "А теперь-то в какую сторону отправят?" - подумал Федор. Станция большая. Отсюда поезда расходились в разные направления. Их поезд стоял в тупике. Отправлялись поезда, слышался людской шум. Из-вагонов не видно, какие поезда отправляют: пассажирские или товарные составы.
Вдруг послышался непонятный звук, шедший сверху. Федор поднял голову вверх и увидел летящий над ними самолет с крестами на крыльях, затем - второй.
- Немецкие?! - мелькнула страшная догадка.
В этот момент раздался страшный грохот.
-Вот и до нас война докатилась, бомбят недалеко!-воскликнул пожилой конвойный.
На другой день осужденным объявили, что их возвращают назад в Моршанск. Судьба пожалела маленьких детей Федора. Но вскоре Феня ушла в мир иной. Ей было 44 года.
Федору принудительные работы назначили в лесхозе, недалеко от дома. Вскоре он купил небольшой домик, и семья перебралась в лесхоз.
Работал Федор бесплатно, а по ночам делал бочонки, шайки. Вот когда пригодилось мастерство бондаря. Много раз Федор вспоминал своего отца Романа Филипповича, научившего его бондарскому делу.
-Папаня, я на фронт ухожу, мы добровольцами записались, - объявила Маша.
-Ну что ж, раз решила, значит, так должно быть, - обнял Федор дочь.
На этом я прерываю свой рассказ о Федоре, моем деде.
Следующие главы будут посвящены Маше, моей маме.