Снова герой, но уже нашего времени
Предисловие автора
Маразм крепчает. Когда-то я смеялся над этим выражением. Теперь понял, что это ещё мягко сказано. То что крепнет сейчас в головах наших людей, это давно не маразм. Но нечто хуже, чему ещё не придумано название. А меня тем временем запретили в дзене. Как раньше в одноклассниках. Пишу с маленькой буквы богомерзкие названия вышеупомянутых и насквозь продажных шарашек. И запретили за что? За то, что я пишу правду. Но, увы, нормальные люди в нашей стране вымирают, а большая часть выживающего населения деградирует так безнадежно, что, читая комментарии к своей правде или претензионные высказывания в той или иной глубокомысленной теме, просто диву даешься: неужели это наследие той России (того СССР), память о которых хранит и великие победы, и великие достижения?
Увы-с.
По сведениям откровенно ублюдочного ВЦИОМ (всероссийский центр исследования общественного мнения) теперь самую гнусную крысу последних тысячелетий почитает 78,5 десятых нашего населения. Ну, ублюдочный – он и есть ублюдочный. То есть, врет как всегда. Однако не без ужаса стоит признать, что почитающих белобрысого упыря в стране уже перевалило за половину. А это действительно страшно. Или русские просрали свое хваленое православие в пользу Антихриста? Пришедшего к власти в 1999-м и избранного президентом в 2000-м. И, ничтоже сумняшеся, любят крысу все крепче и больше. За что? За то, видите ли, что нас с нашим великим Пу теперь боится весь мир!
Он-то нас боится, а наши олигархи и (сначала «операции» в никому не нужной Сирии и по сей день) военные чиновники продолжают вывозить в банки Европы и США несметные количества твердой валюты. И этот якобы обосравшийся от страха мир давит нас санкциями. Но наш народ и тут хвост не опускает: дескать, а мы им в ответ такие санкции, что ого-го
Вот именно – го-го, шапку оземь, себя рукой по прохудившемуся брюху, а ближнему своему – в ухо…
Потому что ни черта по существу.
А если по существу, то где обещанное Пу укрепление рубля?
Вследствие узаконивания приобретения всего нашего газа и остального добра только за рубли?
Или вследствие грозного приказа его же нашим олигархам в течение двух дней вывезти все накопленные за рубежом активы в Россию?
Да, испугались наши олигархи. А не вылезающий из Лондона Абрамович с перепугу стал строить вторую яхту. Так, пустячок, всего 150 метров длиной. Есть в российском флоте, сохранившийся ещё с советских времен, сторожевой корабль. Так его длина – всего 103 метра.
А ещё президент сказал…
В общем, как всегда, ляпнул, не печалясь об исполнении сказанного.
В общем, пригрозил натовцам, что если они не уберутся в свои старые границы советских времен, то он…
Что – он, не уточнил. Но лицо делал суровое.
И народ наш за него ещё больше горой.
Глядя на президента, врут, не краснея, и лепят откровенного горбатого его прихвостни из российских СМИ. И ничего, нормально! Народ жрет дерьмо, дохнет от реформированной кормильцем страховой медицины и трещит полудохлыми крылышками. И по сей день тащится от двухгодичной давности обещания некоей журналистки, что мы можем всех их догнать за две недели до Ла-Манша.
Интересно, как она это предполагала?
Типа, вся наша доблестная армия переоденется цыганами, минует натовское пространство в виде Польши, Германии и Франции, станет у берегов сраного канала, переоденется в свою родную форму и начнет размахивать российским флагом? Ну, хотя бы минут пять помахать, и то важно…
И насчет «переодеться цыганами». Потому что, если не переодеться таким народом (цыганами или евреями), который может кочевать где угодно, то, как показывает время, дальше Конотопа наша доблестная армия никак. Впрочем, и армии у нас уже нет. Так, одни воспоминания. Но об армии советской. Но и это путинским жополизам нипочем.
Что ещё?
Так, пустячки.
В 2023-году Россия продала США рекордное количество оружейного урана. И об этом протрубили официальные продажные пропутинские СМИ.
В том же году глупые немцы вывезли в Россию ещё 50 тонн радиоактивных отходов. И тут путиноиды ликуют. А фигли: немцы, они ведь дураки, а мы из их отходов такого сырья намандячим, что куда там тому оружейному урану…
И ещё.
В 2000-м году минимальная пенсия в России составляла 5 с половиной тыщ невнятных расейских рубликов. То есть, сто восемьдесят богомерзких долларей США. Теперь, спустя 24 года правления известно кого она же составляет 10 тыщ аналогичных рубликов. Или сто тех же долларей. Важно? А цены на все про все в среднем выросли в пять раз…
И опять.
Из тысячи угробленных бывших советских предприятий разного профиля семьсот приходится на время правления любимца дур и долбов. А из всех угробленных на сегодняшний день сельхозпредприятий при «кормильце» угроблено 80 процентов. И плюс такая информашка: смотрим перепись населения на 2010-й год в теме «сельское население». И видим: да, оно сократилось почти вдвое по сравнению с переписью 1991-го года. А сейчас в каждой переписанной в 2010-м году российской деревеньке нет никого!
Вспоминаем классика: не станет русской деревни, не станет России. И её, по здравому размышлению, уже почти нет. А дебилам все едино: нажрутся дерьма, каким их кормят такие же путиноиды, но из числа преуспевающих бизнесменов, и кукарекают о каком-то величии, и о том, как их кумир кого-то там с колен поднял. И кому-то там ещё покажет…
Эх, граждане!
И гражданки!
Но что вопить в пустыне. Или метать бисер. Процесс, увы, пошел и его уже не остановишь…
Короче…
Читайте поэзию и отыхайте.
Мой дядя самых честных правил
Однажды утром с тети слез
И уважать себя заставил,
Надевши смокинг, дернул в лес.
Его с дровами ожидали,
А он вернулся на бровях,
Посеял смокинг и сандали (1) ,
Такой вот сучий вертопрах…
Его пример — другим наука,
Но вот, ведь блин, какая штука:
Без дров нам всем один мандец,
А дядя, этот жеребец,
Опять на тетеньку залез.
Всю ночь о чём-то с ней шептался,
Поутру снова в лес смотался,
Весь день в лесу он был таков
И никаких, опять же, дров…
Так думал молодой мерзавец,
Частя ногами, словно заяц,
По направлению к пивной,
Где он провел свой выходной.
Где он вчера в кредит напился,
Своеобразно веселился,
Кричал лакеям между делом,
Что скоро будет он богат
И падал мордою в салат.
Потом и вовсе на пол телом
Валился как готовый сноп,
Вот так: стоит, потом вдруг — хлоп!
К замужним дамам приставал,
В чужое блюдо наблевал,
За что был бит по голове
И выпнут в сильном подшофе.
Случалось это не внове;
Как выдворение пинком
Довольно модным сапогом
Под зад гулявшего туда,
Ну, сами знаете, куда…
Сегодня обо всём забыто,
И сколько давеча пропито,
И «дружелюбный» мордобой,
Онегин снова рвался в бой,
Как заводной ретивый бес.
Так звали нашего героя,
Чей дядя часто бегал в лес…
Тут пара слов о трех героях,
С кого мы начали свой стих…
Ведь всяк поэт, отъев порою
Пузырь-другой, плюет на них:
На эти фабулу с сюжетом,
Перипетию, анапест…
Была бы рифма под куплетом
И у других «приличных» мест.
Но мы – не всякий! Хоть и в жопу,
Блюдем приличия и в раз
Вдолбим любому остолопу
Что значит правильный рассказ…
Итак: наш дядя, гнусный перец,
Любитель тетенькиных форм
И тот таинственный поделец
Во времена лихих реформ,
К кому совсем не за дровами
Известный дядя шастать стал.
Но так зачем? Двумя словами:
Образовался бизнес там,
В него и дядя впрягся сам…
Ну, в-третьих, этот непутевый
Племяш, любитель даром пить,
И уж давно на все готовый,
Но чтобы горло промочить…
Короче: дядя только с тети
Сегодня снова как бы слез,
Племяш на ближнем повороте,
Где ждет его зеленый бес,
А тот поделец, что открывши,
Свой бизнес в нашенских местах,
Ждет дядю, рожу не умывши,
Поскольку дядя – вертопрах
Лишь на чужих с бубна словах,
А вот на самом-самом деле…
Ещё короче: еле-еле,
Племяш рюмашку испросил
Как тут к нему втройне подсели,
А главный – литру «закадрил».
И все для мелкого мерзавца,
И обозвал его красавцем…
Онегин, правда, встал в сомненье,
Но что испытывать терпенье?
Судьбы-поганки роковой?
И он нырнул всей головой
Во все те тяжкие опять,
Какие, мать их перемать…
Но, правда, те, что были трое,
Вдруг встали за столом горою
И взяли нашего героя
За жопу там, где он ещё,
Не слез совсем уж в хорошо…
«А знаешь, паря», начал первый,
Из тройки нашей приходной,
«Нам по фиг тетя твоя, стерва,
Но нужен дядя этот твой.
Колись, гаденыш, с кем он нынче
Связался в вашенском лесу
И уж, поди, сел на добычу
Как Лукашенко на косу (2) ».
«К-какая на хрен Лукашенка?»
Уперся, было, наш герой,
Затем напряг мозги маленько
И вспомнил, что трепал порой
Его дядек бод боком тети:
И о каком-то обороте
И предстоящих барышах,
А уж совсем не о дровах, -
Какие в хрен ему не встали…
«Ну, что ж вы сразу не сказали»,
Моргнул племяш на свой стакан,
Его наполнили ретиво,
Онегин съел его игриво,
Или играючи – не диво,
Ведь был там вовсе не нарзан…
«Ну, что ж, братва, такое дело,
Скажу без утайки вам смело:
Мой дядя, этот сучий потрох,
Просравший денег целый ворох,
Который в лес не за дровами
Всяк божий день случался вдруг,
Но просто там завелся друг!
И друг не тот, что люб педрилам,
А натуральный, блин, мужик,
Он как огурчик из горнила
Совдепских прошлых гнусных лет
На свет явился как Ярило, -
Такой вот вовсе не старик…
И поселился в темном лесе
За огородами родни.
Звались Онегины они…
Как я зовусь, мы тут одни
С таким обидным погонялом…
Ну, вот судьба свела их вместе,
И вот осталось, блин, за малым…»
На «доппаек» он намекнул,
Стакан ещё один махнул
И продолжал, повеселев
О дяде, тете и селе,
Где все они доселе жили,
И то бодрились, то тужили.
«О чем, бишь, я пою тут песни?»
Онегин двинул жопой в «кресле»
«Ах, да… о гнусных тех порах,
Когда мой дядя-вертопрах,
Почти что разорил родню,
И затевал совсем мудню;
Просрав именье и сберсчет, -
Рядил в залог и огород!
Вот тут пришелец объявился.
Решил отрыть он винзавод,
Поскольку прибыл из Минвод,
А дядей он всего прикрылся,
Поскольку дядя местный был
И очень выпить он любил!
А к слову тут ещё сказать,
Что дядя мой, ядрена мать,
Был не простецкий старожил, -
В авторитетах он ходил.
Когда-то в прежние года
Он с нашим мэром срок тащил…
Страною правил гегемон!
И уж казалось, навсегда…
И в те поры любой гандон,
Кто срать хотел на тот закон,
По всей стране тайгу валил.
Но гегемон накрылся вдруг,
Не стало враз народных слуг,
Зато попер на свет буржуй,
И с мягкой жопою холуй.
Тут – олигарх, там – новый чин,
Который взял такой почин,
Чтобы работать на себя,
Питалась чтоб его семья
От пуза, жопы и ушей,
И никаких других затей.
В стране «образовался» трон,
И оседлал его патрон,
С свиною рожей донельзя (3)
Вокруг же – новые князья.
Потом на трон присел хорек,
Ну, этот, питерский малек,
И эдак…» «Блин, совсем достал!»
Один из тройки грозно встал,
«Вот мы историю забыли,
Бухти о главном и без пыли!»
Онегин съел ещё стакан,
И снова был там не нарзан,
Икнул раз пять и продолжал,
«Так, вот, тянул мой дядя срок…
За что? Гусей колхозных крал,
С одним хмырем и тот урок,
Ему поныне колом встал.
Смотреть не может на гусей,
Цесарок, уток и курей…
А хмырь не брезгует гусями, -
Теперь в районе он пахан,
И заедает шнапс курями,
И набивает свой карман,
Деньгой как чучело соломой.
И не пугнешь его содомой,
И не пугнешь его гоморрой,
Как зайца очень борзой сворой,
Теперь он – нижний столп Пураши:
Ведь так зовется эта наша
Отчизна, что ли, или как?»
«Да ты законченный мудак!»
Теперь уж двое поднялись
И алкаша трясти взялись.
«Да ладно… Эк забрало вас!
Чичас продолжу свой рассказ…»
Другими, в общем, блин, словами:
Имея здесь авторитет,
Наш дядя мог держать ответ
Перед районными властями
За, так сказать, petit piston (4)
Который предоставил он,
Тому деляге из Минвод,
Каковский… В общем – винзавод!
А к винзаводу интерес.
Ну, этих, трех, какой-де лес?
И как туда легчей добраться,
Вплотную чтобы любоваться?
Где наш известный персонаж,
Забив на местный антураж,
С недавних пор завел потеху:
Забросил прочие дела,
Он не потворствовал укорам,
И на дрова поклал с прибором…
И шел, куда судьба вела.
Ходил, короче, в жопу пьян
И перестал косить бурьян.
А тетка, эта неумеха,
Готовить правильный фондю,
Таку придумала мудню:
Молиться стала на дядю (5) …
Короче – ясные дела,
Откуда фабула вела
Или коллизия… Сюжет?
Да хрен на них – такой ответ,
Но прохиндеев наша тройка,
Оставив бедного опойка (6)
В салате мордой на столе,
Всей шарой ринулась вовне.
И вот теперь пришла пора
Дать пару нужных разъяснений,
Что затевалась не игра,
А secret action (7) без сомнений.
А тройка наша – это масть!
О-эс-эн и бэ-эр (8) туда
Где, блин, не кильку из пруда,
А щуку цельную достать,
Вот все они, ядрена мать
Из пивняка на воздух шасть!
Онегин же, разинув пасть,
Продолжил спать, - он слил инфу
За три стакана, вот-те ну…
А тройка наша удалая
Из мэбэрфэ и епреза (9) ,
Из обэсэкобандитизмом (10) ,
На джипе, фарами виляя,
И не жалея тормоза,
Неслась сразиться с плюрализмом,
Какой затеял пришлый бес
И дядя, бегающий в лес…
«Но плюрализм при чем здесь будет?»
Читатель тут слегка занудит.
Ответим кратко – это, да!
Такое дело, господа:
Пришелец с дядей, несомненно,
И без булды самозабвенно
Любили очень ПРЕЗИДЕНТА;
Они ведь были патриоты.
Но как любые в Раше жмоты
Зажать решили дивиденды
Для главковерха всей страны.
О том узнал наш сизый сокол
Или орел наш ясноглазый,
Когда в курятник борзо лазал (11) .
Яйцо с расстройства он укокал
Да на парадные штаны.
Вот он расстроился вдвойне
И порешил, что быть войне,
И с дядей, нашим прохиндеем,
И тем минводовским злодеем.
Во все поры прекрасна наша,
С колен приподнятая Раша;
И будь то подлый снегопад,
Иль дождь, переходящий в град.
А уж весна, весна, она, -
Как нос у пьяницы красна.
И лето… Впрочем, мухи жрут,
К тому ж на все и всюду срут.
А духота, одышка, тлен?
И в огород тащиться лень…
Вот осень, блин, другой базар,
Когда сбираешь божий дар,
Моркву, картофель и овес,
И тащишь под навес покос…
Какой ещё не весь подгнил,
Как у навеса часть стропил…
Клянешь судьбу и ревматизм,
И местный долбанный трактир,
Где лишь от запаха вина
Загнулась дамочка одна.
От мыслей гнусных – в романтизм:
Ну, почему я не банкир?
И вот осеннею порой,
Когда случилась вся мудня,
Канал неспешно наш герой,
Туда, где, якобы, дрова,
Он собирался добывать;
На что надеялась родня…
Но мы-то знаем: все слова,
На деле дядя наш ковать
С недавних пристрастился пор
Нехилый профит, а топор
Давно забросил под кровать…
Он шел морозным утрецом,
Слегка заправившись винцом.
А тут те прямо за углом
Нормальный божий храм с попом;
Он уж заутреню служил
И за клиентами следил,
Не зажимали чтоб карманы,
И гнали деньги без обмана.
Ну, дядя к храму припустил,
Поскольку верующим был,
А на ходу слегка гнусил.
Ария дяди.
И пусть меня пучит слегка по утрам,
От этой семьи и забот, и жратвы,
Я заскочу обязательно в храм,
Где завсегда полно нашей братвы.
Там к старой иконе хлеблом (12) прислонюсь,
За президента без бэ помолюсь.
Чтобы кормильцу здоровья с верхом,
И мелочишки на тыщу карат,
Чтобы гляделся, как прежде, орлом
И чтобы пужал всяких-яких стократ.
И пусть он, кормилец, потерпит пока
Мы с дружбаном не поправим бока
Типа, сколотим большой капитал,
Ну, чтобы боженька в скорости дал
Нам с дружбаном возможность платить
Лично кормильцу законный оброк.
Типа, пока не поджал сильно срок:
И надоест президенту шутить,
И не возьмется трясти его сам,
А мне и подельнику – по головам!
Вот так, бубня себе под нос,
О всяких правильных делах,
Чему учил его Аллах,
Вернее, то был Демиург (13) ,
Учитель всяких честных урк;
Кидать в общак, коль есть парнос (14) ,
Встряхнулся дядя как барбос
И таки в церковь борзо вполз.
И не засек как вместе с ним
Туда ж вкатился бес один.
Нахально так, как в свойский дом,
И припеваючи притом.
Ну, типа, бес тихонько пел,
И безнаказанно свистел.
Ария беса.
Пой, ласточка, пой, и не умолкай!
Фить-фить, фью ты на хрен! – болтай!
Как поправит он с другом делишки,
Так и пошлет президенту излишки.
Вот уж не первый на том погорел
Кто хорошо поначалу бухтел,
Но ведь чем больше, сучок, богател,
Так больше душила жаба его,
И придавила его до того,
Что позабыл обещанья свои,
О дележе барышей на троих:
На корифана, себя и Вовца.
И почитая его как отца,
Будут кидать его до конца.
Покеда тот сам не возьмется решать,
Сколько с кого ему следует брать.
А дядя наш, отбив поклоны,
Уж навострился из церквухи
Туда, где подло на законы
Насрав с поддельном, они
Делили прибыли одни.
И так, не чуявши непрухи,
Попали, словно кур в ощип
Вернее, два кура попали.
Но знать пока они не знали,
Что на подходе грозный «джип»
С ужасной кодлой на борту.
А ведь не только о-эс-эн,
Ещё и гадский… бр! бэ-эр (15) ,
Которых надо за версту
На мягких лапах обходить,
И с кем не следует шутить,
Как с КэГэБэ при СэСэСэР
Шутить не смел ни бизнесмен,
Ни сверхзаслуженный спортсмен.
Ни даже тот, кто пел в «Кармен»
И за неё, и за Бизе.
Хотя, теперешний бэ-эр
Из мэбэрфэ и епрезэ (16)
Скрутил бы в рог весь сэ-сэ-сэр…
Тут пару слов о деле том
Что замутил в лесу глухом
Пришелец хитрый из Минвод,
А дядя, гнусный обормот,
К нему в подельники пристал
И прибыля ужо верстал.
«Какое дело? Винзавод!»
Воскликнет всякий полиглот (17) ,
«Вино и водка – весь базар,
Всегда потребный нам товар…»
Оно-то так, да не совсем.
А почему? Такой вопрос
Задаст любой великоросс.
Ответим просто: много схем
Уже придуманы затем,
Чтоб по-любому надувать
Всю ту бухающую рать,
Кому на качество насрать.
Но это качество – одно,
Когда готовое вино
На вкус и запах как говно,
Шибало б всуе по мозгам,
И чтобы после вовсе в хлам.
И чтобы было по деньгам…
Так вот, придумал этот наш,
Который вовсе не алкаш,
А трезвый сутки напролет,
Такой вот мысленный полет:
И чтоб на качестве набить
Карман свой гадский до отказа,
Плюс на сырье деньгу сшибить, -
На том сверхприбыль получить,
И не делясь ни с кем, зараза!
Что до сырья, придумал хрен,
Который прибыл из Минвод,
Припутать к делу всякий тлен,
Какой сгнивает всякий год,
Вокруг в лесу – суть – разный хлам,
Готовый в кучах там и сям,
Не нужный даже воробьям.
Но как из всякого говна
Рядить дешевое вино?
И поц наш маялся без сна,
Пока известный всем дядек
Ему в том дел не помог.
«Ну че ты паришься, родной?
Возьми-ка лучше выходной
И мы на пару навестим
Знакомых всякому персон.
Не мэра вовсе, хрен бы с ним
Не зама тоже, шел бы он…
А нужен нам авторитет
Хреновой нашей русской сказки,
В которой мы уж тыщу лет,
А то и две даем без смазки
Царям, злодеям, упырям
И всяким сраным медведям…»
«И как авторитета звать?»
«Да Леший он, а тот, второй,
Зовется просто – Водяной.
Им испокон на всех насрать:
На голь, разбойников и знать,
Они ведут свои делишки
Без новоявленных лицензий,
Им по фиг прибыль и излишки,
Издержки, пенни, свод претензий,
Они ведь сами по себе…
О том толкую я тебе:
Коль уболтать нам пару эту
Плевать на иски и оферту!
И уж на рейдеров вдвойне -
Пусть ковыряются в говне!»
Вот так они и порешили
И в чащу дальнюю отбыли,
Где на фазенде Леший жил,
И с Водяным вовсю дружил…
Короче, в общем, говоря:
Поперли ихние дела
В крутую гору, ведь не зря
Лихая парочка взяла
Другую пару в протеже,
Забыв о всяком дележе
Богатств, добытых на фу-фу,
Оговорив одну лафу
Для двух нечистых персонажей.
Но в чем подвох? Сейчас расскажем.
Ведь эти Леший с Водяным
Плевать и срать хотели враз
На то, что любо нам одним,
На деньги, пусть их и матрас;
И на иную дребедень…
А то! У Лешего есть пень
Заветный как волшебный день.
А Водяной имеет топь
При виде коей оторопь (18)
Возьмет любого без труда,
Кто ловит рыбу у пруда.
Однако вовсе не зазря
Взялись помочь они хмырям,
Ну, дяде и тому дельцу,
Что тупо двигали к тельцу
И затевали по ларцу
Набить излишеством вполне;
И пусть душа его в говне
Не станет петь «шумел камыш»,
Поскольку стал он нувориш…
Короче: наши бизнесмены
Дали почти святой обет
Не пить совсем ни просто так,
И не с утра, и не в обед,
И уж забыть ходьбу в кабак.
А уж бухать свое питье…
Ну, в общем, трезвое житье –
И весь, в натуре разговор!
А тем нечистым договор:
Что треть бухающих персон
Тот алкогольный моветон,
Что гнали дядя с корешком
Из этих гребанных Минвод,
Направить кажин божий год
В последний – для питух (19) – поход.
И кто утопнет, блин, в болоте,
А кто загнется на охоте,
Гоняя пьяною толпой
Не то зайчишку, не то глюк,
И потому одной ногой
Уже ступив на свой каюк.
А там их Леший с Водяным,
Ну, тех, кто в хлам иль просто в дым,
Легко по-свойски подберут
И выйдет пламенный капут.
А тех, кто вышел в двух третях,
Возьмет к себе другой чатлах (20) ,
Чье имя поминать всуе
Как ростить прыщ на валуе (21) …
И это точно или – да!
Пошли, пошли наверх дела!
Иль мы об этом говорили?
И, вот ведь блин, слегка забыли…
Но поднатуживши мозги
Повествования поток
Направим мимо мелюзги,
Что платит верхним свой оброк
И, не печалясь, скок да скок
В лесу, которым правит Пу,
(Где нынче в деле дядя наш),
Осанной хвалят красоту.
Осанну слышно за версту,
А мы возьмем свой «карандаш»,
Чтоб записать всю «песню» ту…
Ария всякой мелюзги и не её одной, потому что в нашем лесу – под светлым знаком Пу! – всякого разнокалиберного живья предостаточно
Эпиграф к осанне
Хорошо на белом свете:
Всяким зябликам приют…
Рано утром на рассвете
Волки зайчиков жуют
И все вместе, блин, поют!
Славься, славься, Вова Путин!
Любимец публики зайчачьей,
Хорьковой, волчьей и крысячей!
Ты для врагов большой Капутин,
Для верноподданных – Заступин!
Мы все – от мала до велика
Готовы попу целовать;
Лишь задери свою тунику.
И даже попу подтирать
Тебе, отец, совсем не надо:
Ведь это лучше шоколада!..
А пока зверушки пели,
Два волчары зайца съели,
А крыса борзо сожрала (22)
Перепелиную семью,
Папашу, маму, шесть яиц,
(Простые, в общем-то, дела)
Утерла мордочку свою,
И, снова, сука, пала ниц,
Чтобы осанну продолжать,
А волки – пуще завывать.
И заяц, съеденный на треть,
Не устает, зараза, петь!
А тут – ого! – да сам медведь,
Он волка молча заломал
И бодрым голосом сказал:
Мы, братцы, тем здесь и сильны,
Что все едины и дружны,
И не боимся мы войны!
Мы с нашим Путиным – ага!
Завалим всякого врага…
Но вот пока и суд, и дело
И чтоб потом продолжить смело,
Заглянем в царский мы покой,
Где пребывает наш герой
Былины нашей САМЫЙ ГЛАВНЫЙ,
ВЕЛИКИЙ, МУДРЫЙ, просто СЛАВНЫЙ!!!
И что ж он делает сейчас,
Пока ведем мы свой рассказ?
А гадит он в своем сортире,
Вернее, какает, кормилец,
Народа нашего любимец,
И морщит свой высокий лоб
О дрязгах всяких в этом мире.
Ведь что наш мир без папы Вовы –
Как борщ к обеду неготовый,
Как из собачьего говна
На вид съедобная котлета.
Иль как закуска без вина…
Короче: наша вся планета
Без главковерха Вована
Совсем как задница одна!
И пусть печется он о нас,
Засев на «красный (23) » унитаз.
В том нет беды, одна лишь радость,
И Вове Путину не в тягость:
Сиди и пукай в золотишко.
Его у нас итак с излишком,
И что его жалеть втуне (24) ,
И пусть мы сами все в говне,
Зато кормилец срет по-царски;
Однажды сам певец Боярский
Сказал о путинских горшках
Ночных из золота: «Эх, ах!
Что это надо заслужить,
На злате есть, из злата пить,
И гадить в злато без отказа.
И пусть подохнет та зараза,
Кто станет против возражать!»
Такая вот ядрена мать…
Однако побоку певца,
А мы кратенько (25) обстановку
Начнем давать с того конца,
Где нынче какающий Вовка
О судьбах Родины пыхтит,
А спецотряд за ним следит.
«И тяжела же эта… эта…
Не то картуз… не то монаха…»
Бубнил Вован в своем клозете.
«Да, нет же, шапка Мономаха!»
Рискнул подвякнуть командир
Того крутого спецотряда,
Что важный охранял сортир (26) .
«Ну, пусть и будет Мономаха»
Наш президент не стал перечить.
Тому народу своему,
Кто двигал правильные речи
И предан был его говну.
«Ага! Ага! Пошла какаха!»
Прокомментировал процесс
Наш президент и в монолог
Один спецназовец влез
«Пошла какаха!» пискнул он
И враз задумал сделать блог
Про президентский экскремент,
Чтобы прославиться в момент…
Но, мы, увы, вновь отвлеклись,
А мысли НАШЕГО все ввысь!
И, пукая, задумал он
Как укрепить родной кордон.
«Куплю-ка» тужится НАШ «я
Радиоактивного сырья
И обложу границы все
И напишу еще эссе
О том, какой я, блин, орел –
Такую шутку изобрел…
И уж не сунется вражье
На территорию моё (27) …»
Обгадил, в общем, сокол наш
Частицу золота страны,
Пошел и взял на карандаш
Тех двух, с кого начали мы
Свой поэтический рассказ.
Все дело в том, что в этот час
Пришел на них такой донос,
Что зажимают они взнос
В общак при нашем пахане
И притаились, как на дне
Два оборжавшихся сома,
Ну, дык, достанут их со дна!
Продолжение следует…
Общий привет, не болейте!
И пусть наша Россия, наконец, придет в себя…
(1) Автор знает, как правильно писать слово «сандалии», ну так же есть и авторские заморочки? А академики пущай язык в жопу засунут…
(2) Автор, в общем, уважает Лукашенко, но, ей-Богу, достал тот своими показательными выступлениями с ветхозаветной дедовской косой. Автор и сам умеет ею махать, но, чес-с слово, давно бы плюнул на это дело. Если бы не нужда…
(3) Ударение на втором слоге, иные варианты исключены даже самими правилами акцентной вариативности. Но что не сделаешь для песни, которую ещё надо дописать… Ударение на последнем слоге
(4) «Небольшая протекция» по-французски. Внимание – не по-итальянски, поелику французы, срань нерусская, все свои ударения ставят на последних слогах. А итальяшки, срань аналогичная… Но об этом, дай Бог автору долгих лет жизни, в отдельном научном трактате о… Надо подумать…
(5) Ну, да, снова на последнем слоге! Уж пусть читатель ещё раз простит автора. Ведь ему, полиглоту (две дюжины французских слов, одна – итальянских, слов сорок по-немецки и три грузинских ругательства), ох, как бывает легко перепутать консонантный консерватизм галлицизмов с ненормативными дифтонгами эсперанто
(6) Вообще-то, опоек – это шкуры телят до трех месяцев. Но в некоторых центральных районах России данное слово «предполагает» теленка-сосунка или даже обыкновенного пьянчугу
(7) Автор извиняется, но такая уж мы великая держава (под руководством солнцеликого Пу), что у нас кругом иностранщина. У нас теперь футбольная премьер-лига (по-аглицки) и футбольные дивизионы (по-французски). А хоккей теперь у нас под эгидой континентальной лиги. А ФСБ, а белый дом? Увы-с. Таперча даже китайский язык в таком приоритете, что только держись. А фигли? Поелику нашим великодержавным молодым людям лучше слинять на заработки в Китай (Арабские Эмираты или продвинутую Португалию), чем работать учителями в российской провинции за 17 тыщ рубликов в месяц. Или врачами за 30 аналогичных тыщ за аналогичный период. Об устройстве в хлебные компании типа газовой, нефтяной или электрической (на всех уровнях от столичного до районного) можно не мечтать. Если ты не имеешь никаких связей. Как это принято в любой великой державе с феодально-криминальным уклоном и стопроцентным уровнем коррумпированности
(8) Отряд специального назначения и быстрого реагирования
(9) Министерство экономической безопасности РФ и лично её ПРЕЗИДЕНТА
(10) Отдел по борьбе с экономическим бандитизмом
(11) Для тех, кто не знает: в главной (и личной) резиденции Путина в Ново-Огарево есть и птичники, и теплички. И наш ПОБЕДОНОСНЫЙ не гнушается и курочек щупать лично, и контролировать количество подрастающих огурчиков
(12) Правильней звучит без первых двух букв, но дык не всякие правильные наши слова поощряются в официальной литературе. Хотя автор однажды получил письмишко от одного из многочисленных современных издательств, что оно – издательство – берется опубликовать любые опусы автора. И даже совершенно безграмотные, и даже с ненормативной лексикой. Но за счет, разумеется, автора
(13) Автор имеет в виду «набожность» нашенских блатных, а Демиург, грубо говоря, собирательное название всех существующих верховных божеств, одному из коих «поклоняются» нашенские блатные
(14) Незаконный заработок, жаргон. В общем, читатель может возразить: а какой же это незаконный заработок – делать винно-водочные изделия на собственном предприятии? Законное-то оно – законное, но на хрена травить компатриотов, а при этом иметь нехилую прибыль от разницы цен? Типа: затрачиваешь на производство самого несъедобного дерьма копейки, а толкаешь его по европейским ценам
(15) Напоминаем: отряд специального назначения и быстрого реагирования
(16) Еще раз напоминаем: министерство экономической безопасности РФ и её ПРЕЗИДЕНТА
(17) В наши «высокоученые» времена, когда кругом одни университеты и академии, всяк, сумевший расшифровать сокращение типа «винзавод» может считаться не только полиглотом, но и экспертом языкознания
(18) Ударение, с вашего позволения, опять на последнем, язви автора в пропитую печень, слоге
(19) Пьяница в просторечье. Увы-с, наше поколение вымирает, а нынешние (ну, эти, выпускники современных университетов и академий) много чего не знают
(20) Нехороший человек
(21) Упомянутый чатлах – это хозяин Водяного и Лешего. Опять же – сноска для нынешних эрудитов, деградирующих под светлым знаком придуманного возрождения во главе со своим кумиром и бывшим твердым троечником Пу. Дело в том, что нынешние легко могут признать и Лешего, и Водяного за положительных персонажей в той гнусной сказке, в какой мы все вместе живем. Что касается ударения в слове «всуе» и вариации слова «растить», то какие на хрен взятки с в жопу пьяного автора? А валуй – это подобие аллегории на более краткое, более выразительное, но, увы, запрещенное в культурном обращении, слово
(22) Ударение на первом слоге в слове «волка» и ударение на последнем слоге в слове «сожрала»
(23) Красное или червонное золото – золото высшей пробы
(24) Ещё одна авторская вольность с ударением, каковое должно быть на первом слоге
(25) Ударение, с позволения читателя, на втором слоге
(26) Надо сказать, а отличие от российской армии, охрана нашего ПРЕЗИДЕНТА зело – того! Поэтому вся эта охрана делится на специальные отряды. Одни отряд специализируется на охране купающегося президента, другой – на охране молящегося Вов Вовыча, третий – на охране какающего кормильца. Ведь одно дело – эффективно спасать от ядерного удара главковерха в то время, когда он отбивает поклоны в единоличном храме (или барахтается в стиле «баттерфляй» в своем бассейне), и совсем другое – когда ОН благородного гадит в интересной позе и в совершенно беззащитном состоянии
(27) Если честно, то у нашего Вов Вовыча с грамотой не все в шоколаде. Однако на людях его выручает специальный институт, готовящий ему и имидж, и речи. Однако в сортире, сидя на золотом унитазе под названием «Ярослав Мудрый» и чуток от такого занятии возвышаясь в самомнении, наш НЕПОБЕДИМЫЙ иногда позволяет себе всякие ляпы. Кстати об унитазах: их золотых у нашего СВЕТЛОЛИКОГО шесть штук. И, приобретя их, ВВП распорядился их соответственно назвать. Ну, один ученый дурак из вышеупомянутого института и окрестил их «Владимир Святой», «Владимир Мономах» и так далее. В общем, нет теперь этого ученого. После чего другой ученый назвал путинские золотые унитазы «Ярослав Мудрый», «Всеволод Большое гнездо», «Мстислав Удалой», «Дмитрий Донской» и тому подобное