Глава тринадцатая
В среду Гурьев явился на службу раньше, чем Кирсанов. «Небывалый случай!» - усмехнулся про себя Михаил и прошёл по коридору к своему кабинету. Начал открывать дверь, и в этот момент появился адъютант.
Гурьев вернулся, поздоровался за руку с Кирсановым и только потом направился к себе.
Зашёл, посмотрел в зеркало. В цивильном костюме он смотрелся довольно прилично. «Нужно срочно пошить жандармский мундир и купить ещё один костюм! Тогда это избавит меня от объяснений разным чиновникам почему я, офицер Отдельного корпуса жандармов, одет в мундир пехотного поручика».
Он задумал решить этот вопрос в следующем месяце после получения денежного довольствия.
Не переодеваясь в пехотный мундир, он сел за стол, чтобы спокойно выкурить папироску. И в этот момент появился Кирсанов.
- Михаил Иванович, зайдите, пожалуйста, ко мне! Вами до сих пор не прочитаны три очень важных циркулярных письма Департамента полиции, которые поступили в январе, феврале и марте этого года. Это обязательно! - строго попросил адъютант.
- Иду, Дмитрий Ильич! - Гурьев вновь вложил в портсигар, только что вынутую из него папироску, и направился за Кирсановым.
Циркулярные письма оказались на самом деле довольно объёмными брошюрами.
- Сразу все?- вслух сам у себя спросил адъютант. - Нет это много! Давайте начнём с этого! Распишитесь в получении! - Кирсанов подал ему бронзовую чернильницу и ручку с пером. - Вот здесь, в этой тетради, пожалуйста! С этим документом вы можете работать у себя в кабинете. Сегодня же прошу мне его вернуть!
- Хорошо! - согласился Михаил. - Выполню обязательно!
Брошюра машинописного текста из 88 страниц называлась «Записки о причинах происхождения подпольного революционного движения в России». Фамилия автора, почему-то, не была указана.
Гурьев закурил папироску и открыл брошюру. Написана она была отвратительно! Неимоверно длинные предложения! На одной странице не более двух! Неизвестный автор пытался сделать анализ движущих сил революционного движения, но у него получилось это примитивно и не убедительно.
Через час Михаил понял, что засыпает. Он встал помахал руками, выпил залпом стакан воды и закурив папиросу, вновь принялся читать.
- Тук! - послышалось за дверью.
- Да! Входите! - недовольно сказал Гурьев, не отрываясь от чтения.
- Мишань, бросай ты ахинею! - прошептал кто-то.
«Что за хамство! Кто это?» - от возмущения Гурьев даже дернулся на стуле.
- Что молчишь? Не узнал? Ха-ха-ха! - в кабинет вошёл мужчина среднего роста в форменном сюртуке, белой рубахе и чёрном галстуке. Холёная русая бородка, лёгкий румянец на щеках, чуть приплюснутый нос. Петлицы на сюртуке указывали на то, что его хозяин служит по министерству юстиции.
- Серёжа?! Серёня!!! - Гурьев бросился к брату. Схватил его прижал к груди. - Как это не узнал? Ты же вылитый отец! Только молодой! Серёжа!
- Кха! Кха! - закашлял младший Шубинский, - отпусти! Отпусти! Задушишь! Силушка у тебя, братец, неимоверная.
Гурьев не мог поверить, что перед ним его брат. Правда троюродный, но брат! Родной человек в этом городе.
- Дай воды, Мишаня! Чуть не задушил! Убивец! Ха-ха-ха! - вновь тихо рассмеялся Шубинский.
Сергей сделал несколько глотков и поставил стакан на стол.
- Я служу помощником прокурора в Таганрогском округе, в который входит и Ростов на Дону вместе с Нахичеванью и своими волостями. Несмотря на то, что Ростов на Дону административный центр округа, он не имеет своей прокуратуры. Полный абсурд, конечно, но что поделать? Бюрократическая казуистика. Так вот мой начальник находится в Таганроге, а живу и работаю в Ростове на Дону. Получается, что я самый главный прокурор этого замечательного города! - с нескрываемой гордостью закончил Сергей.
- Здорово! Замечательно! Даже и не верится! - искренне удивился Гурьев. - А что тебя к нам в управление привело?
- Я осуществляю прокурорский надзор за ведением дознаний в вашем ведомстве. Пришёл к Федорову Алексею Алексеевичу. Надо мне с ним поговорить. Зашёл, как полагается, к Апостолову. Спросил, как дела. Он мне и рассказал, что Швачкина как-то резко перевели в Питер. На его место прислали поручика Гурьева Михаила Ивановича. Я ротмистру не сказал о том, что мы с тобой родственники. Зачем? Попросил разрешения зайти и познакомиться. Апостолов хотел меня сам к тебе проводить, представить но я очень вежливо отказал ему. Так что, Мишаня, храни и ты теперь наш секрет! Понял?
- Да, конечно! Только почему об этом нельзя говорить? - удивился Гурьев.
- Ты, Мишанька, молчи! Это самое главное! А почему, я тебе позже объясню, когда у нас время будет. Кстати, где ты сегодня обедаешь? - Шубинский как-то по отечески похлопал Гурьева по плечу.
- Дома. У меня прислуга неплохо стряпает. Приглашаю тебя на обед, Серёжа! - Гурьев широко улыбнулся.
- Нет, Мишаня, это я тебя приглашаю пообедать в очень приличном месте. А стряпню твоей кухарки мы потом как нибудь попробуем! Поехали! - Шубинский зачем-то поправил узел на галстуке Михаила.
- Принимаю твоё приглашение с удовольствием! С огромным удовольствием! Отобедать с прокурором города - это для меня великая честь! - пошутил Михаил.
- Не будь язвой, брат! - нахмурившись, произнёс Сергей. - Жду тебя через сорок минут на углу Таганрогского проспекта и Полицейской улицы. Я пошёл к Фёдорову! - Шубинский резко повернулся и направился к двери.
Гурьев закрыл окно, проверил заперт ли сейф на ключ. Взял брошюру и вышел из кабинета.
- Дмитрий Ильич, сей документ мною изучен. Сейчас я должен покинуть управление по служебным делам. Возможно вернусь только завтра утром, - официальным тоном предупредил Михаил адъютанта.
- Хорошо! Я понял вас, Михаил Иванович! - сухо ответил Кирсанов.
Шубинский уже сидел в пролётке.
- Поднимайся, Михаил Иванович! Мне попался извозчик, который досконально знает те прекрасные места, куда мы с тобой сейчас и отправимся. Ха-ха! - радостно, с широкой улыбкой на лице сообщил Сергей.
- Это, наверное, какой-нибудь известный ресторан? - предположил Гурьев.
- Ха-ха-ха-ха! - зашёлся в смехе Шубинский, - ты только и думаешь о том, как набить свою утробу. Нет, Мишанька, я хочу тебе показать самые экзотические места славного города Ростова на Дону. Ты же нигде ещё и не был?
- Почему не был? По делам службы даже в Нахичевань на Дону ездил! По Большой Садовой прошёлся, обедал и ужинал в нескольких довольно приличных ресторанах...
- Опять о еде! - поморщился Шубинский. - Я хочу показать тебе места, где бушуют страсти, где ты сможешь найти красивых и нежных девушек, которые мечтают исполнить все твои желания! Ха-ха-ха!
- Серёжа, неужели мы вместо ресторана поедем в публичный дом? - с ужасом прошептал Гурьев на ухо брату.
- Нет, пока мы посещать места разврата не будем! Просто мне хочется показать тебе Сенную улицу. От переулка Соборного до Богатяновского спуска. Да ты не пугайся! В пролётке проедем по Сенной, и я тебе всё покажу, ну а затем - в ресторан!
- Хорошо! давай сделаем так, как ты хочешь! - пожав плечами, согласился Гурьев.
- Ты, я насколько я знаю, не женат! А невеста хоть есть? - хитро прищурив глаза, поинтересовался Шубинский.
- Серёжа, откуда ей взяться? В полку, когда служил, каждую копейку считал. В нужде жил, не до невест было. Сейчас служу в Отдельном корпусе жандармов. Денежное довольствие побольше, конечно, а вот свободного времени вообще нет и мне кажется, что не будет. Всё равно для женитьбы денег скопить нужно. Да и честно скажу, что-то страшновато ....
- Ха-ха-ха! - захохотал Шубинский да так громко, что нервно дёрнулась лошадь, а потом остановилась.
- Чиво спужалась, дура? Пошла! - крикнул кучер, и пролётка вновь затряслась по булыжной мостовой Таганрогского проспекта.
-Для того, чтобы жениться и хорошо жениться, Мишанька, тебе не нужны деньги! Тебе нужно найти только богатую невесту и всё. Мужчина ты видный с крепким здоровьем. Поручик Отдельного корпуса жандармов! Это тебе не чиновник какой-нибудь занюханный! Хочешь невесту для тебе подберу? А? Красоту и юность не обещаю, только сундуки с золотом. Ха-ха-ха-ха! - вновь, как конь, заржал Шубинский.
- Нет! Нет! Не нужно! - испуганно отпрянул от него Гурьев. - Не хочу я!
- Так и я не хочу жениться, а девок люблю! Страсть, как люблю! Смотри какие красотки стоят под белыми зонтиками на углу Большой Садовой? Боже мой! У меня сейчас остановится сердце! - Шубинский схватил Михаила за локоть. - Смотри! У той, что слева губки бантиком, а у курносенькой, что рядом с ней - щёчки пухленькие. Красотки!
Гурьев посмотрел на барышень. «Девушки, как девушки! Самые обыкновенные,» - подумал он.
- Я благодарю Господа, что мне повезло служить в славном городе Ростове на Дону! - закатил вверх свои глаза Шубинский, - честно скажу, что мне очень не хотелось ехать сюда, в неизвестность. Когда же увидел местных барышень, то чуть с ума не сошёл! В Ростове на Дону живут армянки, малоросски, гречанки, русские, турчанки, еврейки и ... - Сергей прервался, - и ещё многие другие национальности. Всех не упомянешь! Самое главное, что все красавицы! На любой вкус выбирай! Это тебе, Мишаня, не Питер, где барышни, как правило, худосочные да носатые. Здесь рай для молодого мужчины!
Повернули на улицу Сенную.
- Вот смотри Мишаня, здесь начинаются вертепы! Любезный, как можно медленнее! - приказал Шубинский кучеру.
- Слушаюсь, ваше высокоблагородие! - ответил тот.
«Кучер попался грамотный. К Сергею обращается правильно: » Ваше высокоблагородие». Ведь по Табели о рангах он является коллежским асессором, чиновником 8 класса! Это соответствует чину пехотного капитана или ротмистру у нас, в Отдельном корпусе жандармов. На две ступени в карьере обогнал меня младший Шубинский. Да ладно! Чего жалуешься?» - подумал Гурьев и тут же оборвал себя.
- Здесь самые дорогие «дома любви», - шептал ему на ухо Шубинский. - Вот видишь, слева, домик небольшой аккуратный с колоннами. Это заведение мадам Жанны. Идеальная чистота, домашний уют, и работают всего 5 девушек. Красавицы! Среди них есть даже рыжая! На любителя, наверное! За сеанс мадам Жанна берёт 5 рублей, а за ночь всего 10. Я предпочитаю на всю ночь! А за 25 рублей в сутки ты можешь увезти любую девушку к себе домой и держать, сколько твоей душе угодно. Это называется «взять на содержание».
- А дом с мезонином, что справа, тоже бордель? - поинтересовался Гурьев, - не очень он похож на вертеп.
- Так это заведение мадам Агнес! Шикарное место! - Сергей зацокал языком, - у неё здесь тоже 5 или 6 девушек. Все гречанки! Юные, свеженькие, глазастенькие. Цены такие же, как и у мадам Жанны.
Михаил ничего не сказал, только громко вздохнул.
- А вот мы приближаемся к заведениям для мужчин попроще.Типа лабазных приказчиков или школьных учителей. В каждом доме работают от 30 до 40 женщин. Сеанс стоит рублик, а ночь всего три! Сюда очень часто наведываются гимназисты, которым мама с папой дали деньги на леденцы, а они, шельмы, тратят их на девок! Хотя по мне, так правильно делают! Ха-ха! - Шубинский тихо засмеялся.
Гурьев вздрогнул. Он пытался один раз, когда ещё, учился в военной гимназии, посетить публичный дом. Заплатил, зашёл в комнату, где увидел лежащую на кровати старую толстую тётку с сонным лицом.
- Чаво стоишь? - раздражённо прошипела она ему, - давай ряздягайся! Быстречко!
Михаил так испугался, что рванул дверь, выскочил из заведения, а потом ещё долго бежал по улице, пока у него не закололо в правом боку.
- А вон и тюрьма уже виднеется. Вокруг мазанки. В этих грязных домишках, которые внутри больше похожи на конюшни, потому что в них нет комнат, а только стойла, в которых валяются матрацы набитые соломой. На них то и совершается таинство любви. Ха-ха-ха! Сеанс стоит 20 копеек. Эти заведения, как ты уже Серёжа, понял для самых низких социальных слоёв. Фу, какая мерзость! - Шубинского передёрнуло. - Любезный, хватит нам Сенной! Вези в «ЯРЪ»! Знаешь, где? - постучал Шубинский кучера ладонью по спине.
- Знаю, ваше высокоблагородь! На углу Большой Садовой и Николаевского. Недавно открыли ресторацию, - чётко ответил кучер, опрятно одетый мужик с густой седой бородой до самой груди.
- Молодец! Уже заработал на чай!
- Новый ресторан. Доброкачественные продукты. Лучшая, на мой взгляд, кухня в нашем славном городе. Отделка стильная. Да, Мишаня, предупреждаю тебя сейчас, пока ещё при трезвой памяти, что за обед заплачу я! - тоном, не терпящем никаких возражений, объявил Шубинский.
- Хорошо! Потом сочтёмся! - согласился с ним Гурьев.
Вошли в ресторан, где их встретил высокого роста метрдотель во фрачном костюме.
- Сергей Платонович, добрый день! Великая радость для всех нас видеть вас в ресторане «ЯРЪ»! - почтительно и с достоинством поклонился он.
-Здравствуй, Никитович! Веди нас в кабинет, в тот, маленький, который в дальнем углу! - важно, по-барски, произнёс Шубинский.
- Как пожелаете, Сергей Платонович! Следуйте за мной, господа! Пожалуйста! - кивнул головой метрдотель.
Кабинет был похож на крошечную гостиную. Просторные диваны у стен с зеркалами. Стол, 4 стула, два больших кресла, у окна - кадка с роскошной пальмой.
- Ну как, Мишаня, тебе нравится? - Шубинский шумно сел на диван.
- Очень, - честно признался Гурьев. - А почему мы не остались в зале? Он очень мне понравился.
- Мишань, мне хочется разговаривать с тобой, не оглядываясь на соседей. Также, не забывай, что я сегодня в мундире, а в не цивильном костюме! Я не хочу, чтобы уже завтра по городу поползли слухи о том, что товарища окружного прокурора видели пьяным в ресторане «ЯРЪ», - для убедительности Шубинский поднял вверх указательный палец правой руки.
Кто-то скрёбся в дверь.
- Входи! - приказал Шубинский.
Открылась дверь, и в кабинете бесшумно появился невысокий молодой мужчина в белой рубахе, чёрных штанах и начищенных до зеркального блеска туфлях. Его волосы были обильно смазаны бриолинтином.
- Доброго здравичка, господа! - низко поклонился он.
- Половой, где меню? - не отвечая на приветствие, раздражённо бросил Шубинский.
- Сергей Платонович, лежит на столе! Вот видите? - он кивнул на две толстые кожаные папки.
- Ага! Значит сейчас мы его изучим, а ты, пока, тащи графин водки, фунт паюсной икры, солёных рыжиков, огурчиков малосольных, хлеб... Что ещё? - Сергей посмотрел на Гурьева.
- Не знаю? - пожал тот плечами.
- А знаешь что... Знаешь, что... Давай- ка нам, любезный, балычка осетрового, стерлядку солёную и белуги малосольной!
- Слушаюсь, Сергей Платонович! В один момент вам всё доставлю! - почтительно согнулся в поклоне половой.
Гурьев взял одну папку. Она была изготовлена из толстой кожи с бронзовыми застёжками и больше походила на старинный фолиант, чем на канцелярский предмет. Открыл...
- Серёжа, ты извини, я могу выбрать? - спросил Гурьев.
- Конечно! - ответил тот, уже изучая меню.
Меню было написано на дорогой бумаге, цветными чернилами. «И так, что нам предлагают в ресторане «ЯРЪ»? Гурьев принялся просматривать. Первые блюда:
свекольник холодный с осетровым балыком. Суп - пюре из раков с рисом! Гадость, наверное! Суп из рыбы с лапшою. О таком супце я ещё никогда слышал. Рыбный суп рассольник- селянка. Нет, не хочу! Рассольник с поросёнком. Это мне подходит!
Вторые блюда:
Осетрина по-мещански. Осетрина по-русски, с огурцом... Нет! Ага, а вот что у них есть: говядина, тушёная в горшке. Шикарно! Поросёнок, фаршированный гречневой кашей. Это ещё лучше! Ростбиф из филейной части по-английски. Неплохо!
Десерт:
Мороженое из земляники. Мороженое крем с шоколадом. Сливочное мороженое с ванилью. Бисквит с миндалём. Дальше читать не имеет смысла, потому что я съем, что принесут.
- Сережа, я выбрал! - оторвался от меню Гурьев.
- Говори, Мишаня! - Шубинский внимательно смотрел на него.
- Рассольник с поросёнком. Говядина тушёная в горшке. На десерт любое мороженое, - улыбнулся Михаил, глотая слюну.
- Ты что заболел? - у Шубинского изменилось лицо.
- В каком смысле заболел? - не понял Гурьев.
- Мишаня, ты живёшь в Ростове на Дону. На ДО-НУ! - по слогам произнёс Сергей, - и заказываешь поросёнка и говядину, которые ты можешь употребить в пищу в любом российском городе???
- А что же я должен заказывать? - Гурьев с удивлением смотрел на своего троюродного брата.
- Блюда из донской рыбы! Их в меню десятки! Рыбка свежайшая, только что из реки. Вкус необыкновенный! Ты, Мишаня, уверяю тебя никогда такого ещё не ел! Да, собственно зачем я тебя убеждаю? Я тебя пригласил в этот ресторан, поэтому имею право выбирать и угощать! Согласен? - у Шубинского даже щёки стали красными. От возмущения наверное?
В дверь кто-то скрёбся.
- Входи! - приказал он.
Задом, с огромным подносом в руках, в номер протиснулся половой и сразу же принялся выставлять на стол блюда, тарелки, хрустальные вазочки, корзиночки...
- Сергей Платонович, вот значит икра паюсная, хлебчик свежайший, сухарики ржаные, рыжики, балычок, стерлядка, белужка, огурчики малосольные, огурчики солёные, капустка квашеная. Графинчик с водочкой,- половой поклонился.
- Спасибо, братец! - обрадовался Гурьев, - расторопный ты малый, как я вижу.
- А как же, вашблагородь? Стараюсь! - половой заискивающе улыбнулся.
- Любезный, заказ ты запишешь или запомнишь? - спросил Шубинский.
- Запомню, Сергей Платонович! Как не запомнить? - поклонился половой.
- Тогда слушай внимательно! Для двух персон пусть приготовят: на первое - похлёбку по-суворовски. На второе - осетрину по-мещански, стерлядь варёную на пару по -русски. Из закусок - баклажаны фаршированные, томаты фаршированные, пирожки-буденги из раков жареные. Насчёт десерта мы подумаем... Потом! Запомнил? - Шубинский сверлил свои взглядом полового.
- Конечно, Сергей Платонович! Конечно! Сейчас передам на кухню. Пусть они там готовят, а вы в это время закусывайте! Приятнейшего вам аппетита! - половой с пустым блюдом выскользнул из кабинета.
Шубинский наполнил рюмки водкой из хрустального графина.
- Предлагаю тост за нас! За то, что судьба нас соединила после долгих лет! - напыщенно произнёс он.
- Поддерживаю! - Михаил прикоснулся своей рюмкой к рюмке Сергея, а потом одним глотком выпил её содержимое.
По горлу у него пробежал холодный, приятно щекочущий огонёк.
- Хорошо! - радостно выдохнул Гурьев и наколол вилкой сразу два рыжика.
Шубинский захрустел огурцом, а потом серебряной ложкой стал накладывать на кусок хлеба паюсную икру.
- Ты знаешь, Мишань, в этом городе даже у икры вкус другой! Чего ты улыбаешься? Сам попробуй! Нежная, почти сладкая! - Шубинский зацокал языком.
- Как можно есть сладкую икру? - засмеялся Гурьев, - да ещё и с водкой?
- Поживёшь годик в Ростове на Дону и поймёшь! Вот мы с тобой встретимся тогда в этом же кабинете этого ресторана, и ты мне признаешься, что я был прав!
- Дай Бог! - кратко ответил Михаил и потянулся за графином, чтобы наполнить рюмки.
- Я себя в этом городе чувствую очень удобно! Я не просто мелкий чиновник, каким был в Питере, а большой человек! - Шубинский глотком осушил рюмку и зацепил вилкой из хрустальной круглой вазочки квашеной капусты. - Замечательно!
- Видел я твои петлицы! Ты уже коллежский асессор! Ротмистр, если перевести. Мне до тебя далеко! Мне бы отслужить благополучно лет двадцать пять и в отставку ротмистром выйти, - без зависти заметил Гурьев, вздохнул и налил наполнил водкой рюмки до самых краёв.
- Мишань, а почему ты так невысоко себя ценишь? Ты должен планировать свою карьеру! Просыпаться по утрам и говорить себе, что ты будешь генералом или, на худой конец, полковником. - Шубинский выпил и принялся накалывать вилкой рыжик, который скользил по тарелке и не хотел нанизываться на зубья.
- Так убеждать себя это одно дело, а служба, она ведь, как судьба, по разному сложиться может, - Гурьев вылил рюмку водки себе прямо в горло.
- Не-е-е! Не так! Я к тридцати годам стану статским советником! Я это знаю! Знаю ещё, что в тридцать лет нужно мне будет жениться. Подыщу себе невесту с очень хорошим приданым, пусть она будет страшненькая, пусть из захудалого дворянского рода. Самое главное приданое! Уверен, что её родители сочтут за счастье отдать свою дочь замуж за меня! Альянс денег и моего положения помогут сделать колоссальный рывок в моей карьере ... Ик! Ик! - Шубинский из керамической бутылки плеснул себе в стакан сельтерской воды.
- А любовь, Серёжа? Любовь? Почему ты о ней ничего не упомянул? - Гурьев смотрел на брата, жадно пьющего воду.
- Ты это о чём, Мишаня? Какая любовь? А-а-а! Я понял! Ты же книжки любишь читать! Они то тебя испортили. Ты превратился в романтика! Эх, Мишаня, давай выпьем! Наливай!
Гурьев разлил остатки водки по рюмкам.
- Графинчик закончился! - удивился он вслух, - нужно полового звать.
В этот момент за дверью послышался шорох.
- Заходи! Не прячься там! - пробурчал Шубинский.
В номер бочком вошёл половой.
- Сергей Платонович, я вам графинчик водочки принёс, рыжиков, икорки, а также закуски: баклажаны и томаты фаршированные, - угодливо улыбаясь негромко сказал он.
- Ты очень расторопный человек! Вовремя подоспел! А? Вовремя! Как тебя зовут? - у Шубинского слегка заплетался язык.
- Николаем, ваше высокоблагородие! - ответил тот.
В хитрых чёрных глазах полового сверкнули озорные искорки. Он вновь улыбнулся и пригладил ладонью левой руки идеальный пробор своих обильно смазанных бриолинтином волос смоляного цвета.
- Спасибо, Николай! - искренне поблагодарил полового Гурьев.
- Благодарю! - поклонился тот и тихо удалился из кабинета.
- Мягкий ты человек, Мишаня! Смотри, как бы беды из этого не вышло! Перед прислугой лебезишь. В любовь веришь. Эх! - с огорчением покачал головой Шубинский. - Давай наливай! Закусывать будем фаршированными томатами. В Ростове на Дону их называют помидоры по-армянски.
Выпили. Гурьев отрезал ножом половинку помидора, наколол вилкой и отправил в рот. Язык обожгло перцем. По горлу промчался огненный шквал.
- Х-х-х-х, - захрипел он и потянулся за бутылкой с сельтерской водой.
- Ха-ха-ха-ха! - хватаясь за живот, как мальчишка, заржал Шубинский, - забыл тебя предупредить, что, что .... ха-ха-ха.
Для того, чтобы затушить пожар в горле и во рту, Гурьев налил только себе полный стакан водки и двумя глотками его осушил.
- Ну нечего себе! Ну ты, Мишаня, богатырь! Илья Муромец! На твои кулачищи смотреть страшно! Убить можешь!
- Не знаю! Не пробовал ещё! - пошутил Михаил, - а вот пятак пальцами согнуть смогу или кочергу в узел завязать.
- Ты серьёзно? - вытаращил на него глаза Шубинский, - сейчас я пятак найду, - он полез в карман форменного сюртука. - Вот чёрт, как назло, нет! - огорчился Сергей.
- Ты приходи ко мне домой там я тебе покажу! Зачем здесь? Баловство одно! - отшутился Михаил.
- Да, кстати, а где ты живёшь? - спросил Шубинский.
- Снимаю квартиру у Мешковой Марии Ивановны. Знаешь?
- Как не знать! Я и с хозяйкой знаком. Прекрасный человек. Приятно поговорить с Марией Ивановной. Я тоже квартиру снимаю. Четыре комнаты. Просторные! Ещё и помещение для прислуги. Кстати, совсем рядом: на Большой Садовой, в доходном доме Аргутинского- Долгорукова. На втором этаже, квартира 5. Заходи в гости в любое время дня и ночи! Если я буду дома, то приму тебя с огромным удовольствием.
- Я никак ещё не могу привыкнуть, что в Ростове на Дону, никак не хотят употреблять нумерацию домов, а называют их по фамилиям владельцев! Это же сложно! - высказал своё мнение Михаил.
- Согласен с тобой! Мне тоже, сначала, было неудобно, а потом привык. Да, Мишань, хочу тебя спросить, - Шубинский нагнулся к уху Гурьева и прошептал:
- Швачкин Павел уже уехал в Питер или ещё здесь в Ростове на Дону?
- Швачкин? Я...
- Тише! В таких местах нельзя говорить о работе! Здесь даже стены могут услышать! - обрывая Гурьева, зашипел на него Сергей.
- Не видел я его уже несколько дней. Думаю, что уехал! - прошептал Михаил.
- Странный человек! Очень! - также шёпотом ответил Шубинский. - Смотри, Мишаня, - резко повысил он голос- какая здесь уютная обстановка для интимных свиданий! Диваны есть! Удобные! Я уже опробовал. Приглашаешь женщину на ужин. Угощаешь её шампанским, фруктами, шоколадом, а потом и совершаешь акт любви. Очень оригинально. Меня возбуждает!
- А если половой в дверь постучит? - Гурьев потянулся за графином с водкой.
- Так об этом заранее нужно думать! Предупредить человека, чтобы он не подходил к дверям в течение часа, например. - Шубинский поднял рюмку, - Мишаня, давай выпьем за нашу блестящую карьеру!
Минут через двадцать Николай принёс графинчик водки и супник.
- Сергей Платонович, похлёбка по-суворовски! Как вы заказывали! Я наливаю? - половой вопросительно наклонил голову.
- Давай, любезный! - махнул рукой Шубинский.
- Серёжа, так это уха! - с разочарованием вздохнул Гурьев и принялся наливать водку в рюмки после того, как половой ушёл.
- Нет, Мишаня! Это похлёбка! Из осетрины с картофелем, репчатым луком и свежими грибами! Давай выпьем! - поднял свою рюмку Шубинский.
«Уха, как уха! Плавают свежие грибы. Ну и что? Вкусная, слов нет, но разве этой ухой или похлёбкой можно насытиться»? - подумал Гурьев, активно работая ложкой.
- Мишаня, а ты почему пирожки-буденги из жареных раков не ешь? Вот же они на блюде лежат с обжареной зелёной петрушкой! - Шубинский выбрал пирожок золотистого цвета и сунул его себе в рот.
- Сейчас налью и возьму этот буденге! Серёжа, хочу спросить тебя об отце. Как он? Когда мы с ним в последний раз виделись на свадьбе моей сестры, он мне сказал, что его скоро должны произвести в генерал-майоры?
- Напомнил! Мы же за здоровье наших родителей забыли выпить! Со мной всегда так. Почему? Не знаю! За здоровье твоей матери и моих родителей! - Шубинский встал. Михаил тоже.
Громко звякнули хрустальные рюмки. Братья выпили, а затем сели.
- Нет, папа ещё в полковниках ходит! Но будет, обязательно будет генералом! Я в него верю! - жуя пирожок, сказал Сергей.
- Вкусный буденге! - признался Гурьев, - но я предпочитаю с мясом.
- Рыбу надо есть! Донскую! - укоризненно вздохнул Шубинский и вдруг застыл с куском пирожка в руке.
- Что с тобой? - не понял Гурьев.
- Мишаня! Мишаня! Меня посетила гениальная идея! После ужина мы с тобой отправимся в кафе-шантан!
- А может не нужно, Серёжа? Зачем нам с тобой какой-то кафе-шантан?
- Эх, Мишаня... В кафе-шантанах проводят время «львицы полусвета». Очень красивые и очень утончённые дамы. С ними можно поговорить на различные темы, можно пообедать или поужинать. Также эти дамы за определённую плату поедут к тебе домой или пригласят к себе. Любовь они предлагают также утончённую. Дорого, конечно... Ну что поделать?
- Нет! - твёрдо отказался Гурьев. - Как ты пойдёшь в кафе-шантан в своём форменном сюртуке?
- Ха-ха! Для таких случаев уже всё продумано, Мишаня! Мы с тобой направляемся в Коммерческий клуб. Входим туда, спускаемся в подвал, где находятся туалетные комнаты и подземный туннель, ведущий в один из самых известных городских кафе-шантанов. Поднимаемся наверх уже там. Кто-то умный придумал. Золотая голова! Ох, что -то у меня перед глазами всё кружится. Прилягу я на несколько минут. - Шубинский с трудом снял с себя сюртук и растянулся на диване, стоящем напротив сидящего на стуле Гурьева.
Минут через несколько он уже мирно сопел.
Михаил допил водку, доел все пирожки, а также фаршированные помидоры и баклажаны. Супник был пуст. Балык осетровый и белуга закончились. Гурьев чувствовал какую-то неудовлетворённость. «Еды мало! Похлёбки по- суворовски всего две тарелки и было. А что делать? Ждать пока не появится половой! Уф!»
Прошло минут пятнадцать, и, наконец, в дверь поскреблись.
- Входи! - подпрыгнул на стуле от радости Гурьев.
- Разрешите? Я вам принёс, - начал говорить половой и сразу же осёкся, увидев спящего на диване Шубинского, - принёс вам, - перешёл на шёпот Николай, - осетрину по-мещански. - Он выставил на стол два овальных блюда с кусками осетрины, обложенной картофелем и облитой соусом с рубленой зеленью.
- Это прекрасно, Николай! Только водка у нас закончилась. Беда просто! Неси графинчик! - у Михаила моментально улучшилось настроение.
- Слушаюсь, ваше благородие! А стерлядь варёную на пару, по-русски, тоже нести? - Николай почтительно склонил свою голову с идеальным пробором.
- Да, уважаемый, и её тоже не забудь, пожалуйста!
- Серёжа, осетрину принесли! Вставай! Пахнет вкусно! Серёжа! - будил Шубинского Михаил. - А сейчас и графинчик водки со стерлядкой приедет. Вставай! - будил он брата.
- Не-е-е-е! Не могу... тошнит меня. Перепил наверное. Ешь сам, Мишаня! - прошептал тот и повернулся на правый бок.
Осетрина по-мещански оказалась очень вкусной. Особенно с водкой, которую принёс половой.
Гурьев с большим аппетитом съел две порции осетрины по-мещански, две порции стерляди варёной на пару по-русски. Выпил весь графинчик водки, и наконец, почувствовал себя счастливым.
- Серёжа, еда закончилась! Десерт просить или ну его! - вновь разбудил он Шубинского.
Тот с трудом сел на диване. Лицо у него было бледным.
- Нет! Ничего не хочу! Тошнит меня сильно. Потолок кружится, когда я вверх смотрю. Значит, что я перебрал. Не рассчитал свои силы, - слабым голосом объяснил Шубинский и, тихонько, постанывая, достал из кармана сюртука толстый бумажник. - Держи, Мишаня! Расплатись и пусть половой вызовет к чёрному ходу извозчика.
- Хорошо! Я тебя доставлю домой! Сам в постель уложу! Не возражаешь? - предложил Гурьев.
- Было бы хорошо, Мишаня! Сделай милость! А? - Шубинский лёг на спину. - Да, братик, не забудь мой сюртук! Выверни его на изнанку, чтобы никто случайно петлицы не увидел.
- Я понял! - ответил Гурьев.
Михаил рассчитался с половым. На чай тому вынул из своего бумажника 3 рубля.
- Держи, Николай! И останови пролётку, пусть ждёт у чёрного входа!
- Благодарствую, ваше благородие! - обрадовался половой, пряча банкноту в кармане своих чёрных штанов. - Сейчас сделаю и вас немедленно оповещу.
Шубинский лежал на спине, поглаживая свой живот двумя ладонями.
Стук в дверь.
- Ваше благородие, извозчик уже ждёт! - в приоткрытую дверь просунулась голова Николая.
- Прекрасно! Вставай, Серёжа! - Гурьев похлопал Шубинского по плечу.
- Встаю! Ох! Ох! Тошнит ... - Сергей встал и тут же рухнул на пол.
- Ладно! Сделаем по-другому! - Гурьев вывернул сюртук Шубинского, сунул его под мышку, а затем легко поднял с пола Сергея.
- Николай, открывай дверь пошире и проводи нас к чёрному ходу! - приказал он половому.
- Ага! Ага, ваше благородие! - прошептал он, смотря, как Гурьев несёт на руках упитанного Шубинского, - за мной, прошу вас!
На улице вовсю светило солнце. Гурьев даже зажмурился. «Я думал, что уже вечер! Интересно какой сейчас час?» - подумал он подходя к стоящей у входа пролётке.
-Ой, барин! Так он совсем пьяный! Зарыгает мене не только сиденье, но и всё остальное! - недовольно пробурчал молодой извозчик, презрительно кривя свои толстые губы. - Добавить надо будет!
-Добавлю! Сколько скажешь, столько и добавлю! - пообещал Гурьев, усаживая заваливающегося на бок Шубинского.
- А куды ехать то? - зыркнул на Михаила своими наглыми рыжими глазами извозчик.
- К дому Аргутинского -Долгорукого, что на Большой Садовой.
Поехали. Шубинский застонал.
- Ох тошнит! Тошнит! - пожаловался он.
Извозчик что-то буркнул и раздражённо плюнул на мостовую.
- Стоять! - громко приказал Гурьев. - Стоять, сволочь!
Извозчик вздрогнул и натянул вожжи.
- Вы, это чё, барин? -в рыжих глазах уже не было выражения наглости, а только страх.
- Смотри, болван, кого везешь! - Михаил развернул сюртук Шубинского и показал извозчику одну петлицу. - Видишь, сволочь? Завтра в кандалах на каторгу пойдёшь, если свой пакостный рот ещё откроешь!
Лицо извозчика стало бледнее, чем у Шубинского. Он наклонился вперёд и замолчал.
- Тута, барин! - тихим заискивающим голосом произнёс парень, указывая на красивый трёхэтажный дом.
- Жди! - Гурьев ловко спрыгнул с пролётки и подошёл к двери парадного. Позвонил в колокольчик. Дверь приоткрылась. В щели показалась чья-то лысая голова.
- На улицу выходи! - приказал Михаил.
Дверь открылась. На пороге стоял высоченный швейцар в летнем пальто с золотыми галунами.
- Что случилось, барин? - недовольно спросил он, внимательно рассматривая Михаила.
- Отдельного корпуса жандармов поручик Гурьев! - чеканя каждое слово, представился Михаил. - Дверь шире открой!
Швейцар изменился в лице. Он суетливо задёргался, открывая дверь.
- Жди! - приказал Гурьев швейцару и вернулся к пролётке.
Сунул под мышку сюртук, затем аккуратно, почти нежно, приподнял на руках, сидящего Шубинского. Вытащив его из пролётки, взял на руки, как ребёнка, и понёс в дом.
- Жди! Сейчас вернусь! - крикнул он извозчику.
Швейцар увидев Шубинского, вытянулся по стойке смирно, затем закрыл за Гурьевым дверь и засеменил за Михаилом.
- Мчись в квартиру. Пусть открывают! - приказал Гурьев швейцару.
Тот, несмотря на свой возраст, зайцем побежал по ступенькам.
Из двери квартиры выбежала девочка лет пятнадцати. Маленькая, хрупкая, простоволосая, в ситцевом платьице.
- Серёженька, что случилось? - крикнула она и замолкла.
- Куда нести? - спросил Михаил.
- По коридору прямо! В спальную комнату! - всхлипывая, объяснила девочка.
Гурьев положил Шубинского на широкую кровать.
- Отдыхай, братик! - сказал он и погладил того по голове.
- Сударыня, вот вам вещи Сергея Платоновича! - Михаил вручил сюртук и бумажник девочке.
«Это кажется, что ей лет пятнадцать! Она уже взрослая женщина, только похожа на девочку. Даже морщинки у глаз есть,» - понял Михаил, хорошо разглядев лицо незнакомки.
- А что случилось с Серёженькой? Он заболел? - женщина продолжала всхлипывать.
- Водки перебрал! Поспит и выздоровеет! Честь имею! - Гурьев вышел из квартиры.
Пролётки на улице не было. «Уехал сукин сын. Испугался! Болван».
Михал Ваныч, а вы так рано? - удивилась Антонина. - Обед остыл, а ужин я ещё не начинала готовить. - Что делать? -она с любопытством смотрела на Гурьева, от которого сильно разило водкой.
- Ужинать не буду! Разогрей мне обед, пожалуйста!