Продолжаю проводить свои недалекие наблюдения над сюжетами классических советских фильмов.
Например, «Ирония судьбы». Очень странно ведет себя Надя, обнаружив в своей постели спящего незнакомца. Она начинает его тормошить, бить, поливать холодной водой... Вместо того, чтобы «дать по тапкам» из квартиры и уже от соседей вызвать милицию. Ведь в реальной жизни пришелец мог представлять очень большую угрозу. Также в дальнейшем ведет себя и мама Нади. Они что – из касты неприкасаемых или из племени бессмертных?
Скажут, что люди тогда о таких вещах не думали… Но я жил в те времена, и помню: думали, еще и как думали! Уличный гоп-стоп тогда не был редкостью, и налеты на квартиры периодически тоже происходили. Нашему нижнему соседу на Подольской при нападении на его квартиру проломили голову молотком, он чудом выжил. Конечно, время «братвы» тогда еще не наступило, зато время знаменитой питерской шпаны еще не прошло!
Да и безответственное поведение главных героев тоже оставляет желать лучшего. Допустим, невесту Лукашина Галю не жалко: в начале фильма она набивала себе цену, не отвечала ни «да» ни «нет» на предложение выйти замуж… В общем, за что боролась, на то и напоролась.
Но Ипполит, очевидно, по-настоящему любит Надю, и страдает тоже по-настоящему. Лично мне он не симпатичен – эдакое правильное мужчинко, или, как сейчас говорят, алень… Но смотреть на то, как кто-то мучается, в любом случае неприятно, и расслабляющая комедийность сюжета от этого пропадает. А мучается Ипполит на протяжении всего фильма очень реалистично и серьезно.
Ну, а отпустить его пьяного на мороз в мокрой одежде было и вовсе каким-то садизмом. Мало ли, что он сам этого захотел! А если бы он в окно сам решил сигануть? Тоже не стали бы мешать? Ведь по сюжету фильма Надя русская, а не полячка, и вроде бы не должна радоваться, что еще один москаль сдохнет…
Все-таки человек – это сначала чувство ответственности, а уже потом эмоции и «хотелки». Рязановская же новогодняя комедия буквально воспевает безответственность на грани фола.
В отличие от того же «Служебного романа», «Ирония судьбы» произвела на меня достаточно тягостное впечатление. А раньше я всего этого как-то не замечал…