Ведь есть же на свете совершенно любимые и красивые люди, упивающиеся своим счастьем, имеющие друг друга, доверие и Веру в будущее. Может это мы? Мы, молодые люди, мы с тобой, в наши годы вызвали бы только зависть от окружающих, если б только взялись за руки и просто ходили по улицам и паркам. И нет большего счастья, даже не прыгая через лужи, а просто сидя напротив друг друга на скамье или кафешке смотрели б друг другу в глаза. И видели в наших глазах океан и тонули там, чтобы воскреснуть вновь в сердце и памяти... Так и мать, желая тебе счастья, ограждает тебя от всего грязного и греховного... Любит она тебя...
Им и невдомек, что можно жить и любить так, что заходится сердце, что можно прощаться и встречаться с поцелуем и объятиями, что слова нежности возможны не только к малышам, детям и домашним животным, но и к человеку совершенно чужому.
Трудно быть и чувствовать себя всего лишь башней, от которой только и требуется быть исправной, чтоб другим было удобно. Не дашь удобства-получишь неудобства. Это по Хеллингеру. Кого из жильцов интересует что в камне есть живое содержание?
Да каждый живет своей жизнью, как та самая башня - то ли огнем светится, то ли свищет сквозняком в пустых окнах, и только дым сигарет да звон стаканов раздаются в верхних этажах этой башни. Да иногда еще мелькнет чья- то голая задница. показывающая миру свое к нему отношение...
Уважаю я тебя. И не просто уважаю, а очень ценю твой такт. Порой ожидаешь от тебя одной реакции, а получается совершенно другая. Ох, мы с тобой такой партизанский отряд сколотили, что ни одна "немецкая" логика не смогла бы раскусить наши намерения...
Хоть бы один поцелуй за последнее время... бывало весь в поцелуях, в родной слюне, языком пошебуршишь у любимой за щекой, добывая себе на ужин - и о Боже! сыт и пьян от такого блаженства!
"Любовь" купить не трудно, только это не любовь , а так голый секс, без чувств-с. А без ума любящие попадают в психушку. А этого мы никак допустить не можем.
Доброе утро, ранняя пташка! Песнями да трелями будоражим мы души, словами зажигаем сердца, поступками подписываем себе наградной лист. Да не минует меня чаша сия! да воздастся нам по заслугам!
Чуду всегда трудно, в него не верят, порой насмехаются, и оно не любит одиночества. Все ищет свою Чудинку с очень выразительными губами... Народ всегда хотел сначала хлеба, а потом Чуда. И когда была смута в голове или на улице, народ жаждал Чуда, И царь батюшка в окно показывал народу это Чудо. И народу это нравилось! Но когда Чуда становится много - появляется Чудище!
Плод созрел и покраснел, и соком налился. А ты в метели да и в жизни его будешь снежной королевой. Строгой и красивой, замораживающей и завораживающей. И пусть все крутится и завывает, кто волком, а кто от зависти...
Люблю я волюшку морозную, без ума ее, когда лютый ветер сломить хочет, а ты грудью вперед да по полям ледяным навстречу Удаче. И нет счастья большего ощущать силушку да способность двигаться да черпать энергию в движении...
Шторма и грозы по мозгам стучали, и на затылке уже плешь, о сколько раз мы начинали!, а тебе, родная, дарю свои мозги - не ложкой,а черпаком поешь, а хочешь поклюй!...
А я небрит, и я скукожен, сижу как семьянин в одних трусах. Ты уж меня прости, что я не нежен, и мой корабль - голландец - в рваных парусах...
"Холодные" танцы кончились, осталась легкая истома, стертые подошвы и холодные руки. И нет слаще для женщины, что будучи даже согретой, сказать, что замерзли пальчики. И вот, помещенные в середину целовальной горнушки, прихваченные зубками за основу ноготка, замирает влюбленная женщина и закатывает в сладкой истоме глаза! О боже, как велик и сладок мужчина в это время! Я его обожаю!!!
Носить в себе гулящего взрослого мужика, как рыбе икру - тяжело и долго. Как только потеплеет, как двинут соки, природа мать возьмет свое, не выдержит и срока беременное сомнением брюхо, как не выдержать ему и долгую разлуку.
"Простые истины, а как они бередят душу!
Я жду тебя, мою голодную звездочку с холода, извне, с улицы с бродячими манекенами, где каждый в своей закрытой оболочке. И только ты, открытая моя душа, нараспашку, несешься домой со всех своих быстрых ножек. А дом ждет тебя теплом и любовью окутанный, запахом кухонной снеди, тонким ароматом домашнего вина,сладостей,картошки в мундире,солений, квашеной капусты, так любимой обоими, искристыми бокалами, только что вымытыми и от того еще желанными быть наполненными. Я суечусь на кухне, зная, что ты первым делом, втянув своим носиком вкусный и такой призывной запах из духовки, вопросительно смотришь на меня, а я, словно мальчишка, не понимая твоего немого вопроса, лишь притянул тебя к своей груди и закрываю твой рот более вкусным, чем еда, поцелуем.
Ты убежала утром по своим делам, и я многозначительно молчал, что буду здесь лежать и вспоминать наслаждение прошедшей ночи, вскоре все же встал и стал обдумывать момент твоего прихода с работы.
Ты, накопившая в себе и негатив и добрые эмоции людей, забыв себя и у себя позывы тощего желудка, плыла домой как утлый ялик, где у причала твоего, тебя ждала награда – славный ужин!
Поднос шкворчал в духовке, полный вкусностей и запахов слюнявых! От простоты стол ломился в надежде, что запах отварной и жареной затем картошки, чуть подрумяненной с боков, с льняным себе и конопляным для тебя постным маслом, груздями, щедро перемешанных с чесноком и укропом, вкупе с соленой селёдкой, мочеными и порезанными мелко белыми грибами, да и еще вспотевший в талии графин, стояли, ждали и фонили, призывно приглашая бросить все и сразу сесть за стол!!!
И ты вошла, усталая, но все ж глаза живые! И носом повела… И эти бешеные глаза, что ночью мне о любви без устали твердили, сейчас же округлились вмиг, откуда прыть! – у носа моего вдруг очутились…
Одна нога подвернута, и ты на цыпочке стоишь и лишь подошвой своей, как дразнят белый свет, язык подошвою казала, что вот он миг, что так ждала!
И нет приятней для него, чем та признательность своей же половины, что ты не просто ждал, а ты старался для нее, чтоб только раз увидеть эти мокрые глаза, слез полные, счастья и неги. Ты оценила сразу все: и обстановку, и усердие мужское, и ту заботу, долгое терпенье, и просто от того, что ты пришла!.
А я так ждал!... И дом наполнился любовью…"
Какая там еда! - с тебя уж сорвано пальто, и платье уж в углу пылится, и ты взахлеб, срывая все, что нам мешало, в прихожей захотела, как до спальни доползли уже не помню ... Но помню, как же ты голодная была...!!!
Страх смерти - страх для неграмотных и неверующих, мало поживших, а также тех, кто живет лишь телом, напрочь отметая по жизни существование и развитие своей Души. Да еще тех, кто еще не возвращался из реанимации... Лечится возрастом, тяжелой болезнью и сознанием необходимости это совершить с улыбкой на лице...
Есть еще один страх - страх потерять веру в любовь и человека. Но я хочу, чтоб мы были бесстрашными....
И пусть сведет вас судьба да покрепче и будете счастливы...И ты будешь писать свои пророчества и мысли еще краше и мудренее, ибо значение будет то иметь непременное!!!
Да разве можно передать женщине слова, что ей в течение всей жизни полагались по статусу своей любви и подвига рожденья ребенка, и быта серого, и злобы дня, и пьяного угара? Да невозможно просто прочитать ей все слова и легкой шутки по утрам и после благодарной и славной утренней любви...
Друзья, я делаю вино. Домашнее шампанское вино, как свой шедевр и как частицу лета. Хлопот хватает, но элитное оно... коньяк стоит и водка есть, но то не пьется, да честно мне и не охота... все для друзей и важных для гостей...
Так сильно заорешь в ночи, коль жить захочешь больше, и что- то надо передать, и что-то сохранить, и просто посмотреть еще на то святое чудо, что женщина творит в себе, на свет явив твой малый образ...
Еще немного, еще чуть-чуть. И ко сну пойдем мы стройными рядами. Сегодня я побегал вдоволь. С толком. Я - доволен.
А ты молчи и вкусно слушай, все то что было на далеком берегу- все то казалось лишь обычной встречей... мы с возрастом лишь ценим красоту... Пусть ты не брит, и грязны ногти, пусть пузо выпучил вперед, все то пустяк - мы смотрим больше внутрь чем, просто первый взгляд. Особенно у женщин... Кто в чем одет, и что он говорил, давно забыто, остались лишь тепло и сухость грубых рук...
Женскими слезами дорога от пыли умыта, ямки засыпаны и дуракам броды показаны..
Отпустить меня и удержать невозможно, я, как вольный ветер, упряжи не знаю. Лишь уздечка, пронзившая сердце может сдержать галоп по жизни бешеной коняги.
Потому и мчусь я по полям ночным, не боясь зверья лесного, людей злобных, но их остерегаюсь. Лихо не спит, оно слышит и чует, где слабинка, где нарыв душевный...
У меня был доверенный человек, потом меня жестоко обманувший, который был голоден по памяти. Хлеб покупал в каждом городе, где мы с ним, колеся по России, останавливались для отдыха...
И он увидел волю твою, широту Души и оценок- классов наставил, и увидел свет в твоих очах, И смысл великий, и огонь в душе, И обратился тогда к лику твоему - и приняла ты мою Душу в свои ладони. Тепло стало и радостно. ..
Отдать твою энергию через добро невозможно. Тогда бы и праведники наши, старцы мудрые, не жили бы до ста лет , делясь самым светлым со остальными людьми. Есть в этом смысл! А делиться надо, - тем мы печаль и сомнения свои делим, а радость умножаем!
Я вот жил на два дома, но и работал за троих. Носил воду из-под горы или пруда сразу по 3 ведра. С коромыслом. И кормили за то от пуза... И сам стоял в ночных очередях за хлебом, и когда привозили горячий хлеб, я пока нес до дома 6 буханок, одну съедал по дороге. Но меня не ругали. Любили видно...
Речам мужским не усладить младую душу, и женщина визжать или стонать от них лишь может понарошку. Руками можно и словами разбередить все, что есть у ней на сердце. И ни к чему расстегивать рубашку...
Мой маленький дружок меня изнутри за веревочку подергал, мол воли дай, открой скорее ворота парному молочку, что прямо из коровы наземь лилось. Ну я прислушался к нему и пальцем пригрозил, что тете покажу его, коль свой характер непокорный кажет. Ну он покорно лишь кивал и слава богу, соглашался...
Мне спокойно на душе лишь от того, что ты живешь на этом свете... Пусть далеко, предела нет, но видеть твою улыбку и видеть глаза - этого стоит, чтобы сказать тебе - Добрый вечер, мой друг!
Ты и так счастлив. По твоим письмам можно собирать, издавать и писать мемуары! Женщина, потерявшая что-то и нашедшая что-то более важное...
Совет да любовь! Прежде чем строить семейный дом, рассчитайте вектор силы и сопряжение проектировщиков. Пусть каждый покажет свои эпюры и купюры, посмотрите вместе на консоли и закладные отверстия, проверьте на прочность старые ручные балки , любовью и лаской уменьшите коэффициенты трения, а нагрузку по дому распределяйте в соответствии с несущей способностью и возможностью все это вынести...
Я их обожаю, пироги. Особенно с черникой, яйцом и луком зеленым, с мясом, рыбой. А сладкие - с абрикосом или конфитюром. Мать делала в русской печи плюшки с маком. Выставляла их на подносе, смазывала куриным крылышком, окуная в горячее сливочное масло и накрывала полотенцем. И я, молодой бездельник, рано утром потягиваясь в кровати, имел счастье вкушать мамины чудесные кулинарные ручные чуда. Причем самые первые пироги готовились на сковороде. А самое светлое воспоминание и образ доброты матери и запах родного дома, когда я , рыбача под домом, на мартовском льду на Волге, видел мать, спускавшуюся ко мне лед с накрытой платком корзинке с горячими пирогами. Чуть не до слез ...
Мои родники бьют из земли русской, силушки прибавляют, болячки лечат, а как попьешь хорошо так и петь хочется, особенно вечером в тихую погоду. А в шторм на Волге раскинешь руки на яру, как орел молодой, на порыве могучем, рот откроешь воздух ловя и глотая, и счастьем глаза светятся. Стихия моя и кровь и пот ...
Твое настроение, комментарии дают очень много о твоем внутреннем мире, его энергетике, потенциале. И очень уважаю твое мужество, когда ты скромно просишь или даешь понять, что ты сегодня не в полной форме. Я такой сегодня... если б мог, подошел бы сейчас и поцеловал тебя и всего-то сказал, Родная, дорогая моя женщина, прошу тебя не беспокойся, все будет хорошо! И поцеловал бы в глаза и запястье, обнял бы крепко сзади и отпустил с богом...
Дай бы боже, чтобы жили люди и ценили жизнь и время, как мы. Чтоб могли любить и хранить семью, как свое сердце, и растить себя и своих детей, как элитные семена. И уметь наслаждаться своими достижениями и достижениями своих детей и внуков как высшей наградой своей жизни.